Текст книги "Попаданы (СИ)"

Автор книги: Дэйв Макара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)

  – Минк. Прекрати! – На пороге появилось чудо мимолетного видения...

  Литтана, в легком, белом платье, с распущенными волосами и двумя клинками в руках!

  – Этот спор решается не так! – Она протянула один из клинков мне. – Кровь и честь. Спор сил и веры. Слово и...

  – Дело! – Вспомнил я Пикуля. – У-у-у-у, девонька, да ты еще хуже, чем я думал! Какая "Честь"? Какая "Вера"? Дурочка! Я – Наемник!

  Бросив клинок мне под ноги, она сделала шаг назад и вытащила меч из ножен.

  – Тогда, я убью тебя, как свинью, на закланье! – Улыбка, промелькнувшая на ее губах, сулила мне всяческие страдания, унижения и беды.

  А два кретина мужского пола, разом, оказались стоящими за порогом двери и обменивались оттуда, многомудрыми замечаниями!

  Первый выпад я увернулся.

  Второй – подтолкнул ей под ноги кресло.

  На третьем – честно и громко предупредил, что если она не прекратит – сверну ей шею!

  Я не умею драться на мечах! Даже таких тонких и легких на вид! Мой предел – парные сабли, а лучше – два коротких клинка, сантиметров по 30-ть, длиной!

  – Наемник... – Литтана замерла, опустив лезвие меча к полу. – Это и есть – вызов насмерть! И я – убью тебя!

  – Я – предупредил... – Пожал я плечами. – Жизнь твоя, дура!

  Побегав еще пару минут от, все взвинчивающей темп боя эльфийки, я отказался от первоначального плана отправить ее вновь "за борт".

  Она была так азартна, что не обращала внимания ни на что, кроме желанной цели – моего бренного тельца!

  Уворачиваться, изгибаясь во все стороны, что доступны моему тренированному организму, я мог долго. Но – смысл?!

  – У тебя есть три удара! – Я развернулся спиной к двери и ждал, когда до этой жуткой красотки дойдет тот факт, что я ее не боюсь. – Прошу всех считать!

  Раз – прямой выпад, быстрый и подлый, начинающийся тривиальным "тычком" и переходящим в такой финт, что не моя реакция – остался бы с дыркой в животе!

  Два – "мельница", быстрая и, в моем случае – глупая: разрыв дистанции можно делать разными способами...

  Три – удар сверху вниз и снова просчет по дистанции!

  Четыре!

  Пропустив клинок подмышку, зафиксировал и положил руку ей на затылок.

  Будь она чуточку быстрее, умнее или счастливее – я лишился бы и руки и жизни.

  "Хрусть" – сказали позвонки и голова девушки повернулась под немыслимым углом, даруя мгновенную смерть.

  Опустив обмякшее тело на пол, обернулся к молчащим "кретинам".

  Полку "кретинов" прибыло, на одно мужское рыло...

  К моему несчастью...

  Третьим оказался Тофин!

  Я все ждал, когда он откроет рот и произнесет свое неповторимое "Тчарн", но, к своему удивлению, так и не дождался.

  Взрослеет он, что-ли?

  Или видя тело в белом платье, ему не захотелось оказаться на ее месте?

  – У кого-то есть претензии, по поединку? – Полюбопытствовал я, укладывая эльфийку на пол и закрывая ей глаза.

  Все трое замотали головами, дружно и фальшиво.

  Ради любопытства, я взял в руки меч и попробовал на вес и баланс.

  Готов поменяться с девушкой, лежащей у моих ног, местами, но... Это не сталь... Судя по массе, гибкости, оттенку и блеску – в составе клинка затесался титан, не иначе!

  Жаль, металлург я аховый и могу ошибаться...

  – Най! – Жан обошел свою сестру по дуге и снова замер передо мной. – Я вновь предлагаю тебе найм!

  Я отрицательно повертел головой и протянул ему меч, рукоятью вперед.

  – Соглашайся! – Тофин замер слева от меня и пытался поймать мой взгляд. – Если ты уйдешь сейчас, все решат, что Жан нанял тебя, для убийства сестры, из ненависти или зависти...

  – А оставшись – они в этом буду уверены! – Расхохотался я. – Нет уж. Пойду-ка я, соберу вещи и потопаю, своей дорогой. Жаль, конечно, на этот город были планы, но... Мне не в первой менять планы по ходу пьесы... Пойду в другой город.

  – Норнэлл уже в воздухе. – Минк, как стоял в проеме двери, так и остался там стоять. – Мы ждали только Тофина. Следующая посадка – месяца через два, три. Припасов у нас достаточно, а рисковать и приземляться ради одного, не шибко умного наемника – не слишком ли много чести?

  – Пойду работать в теплицы. – Бес противоречия овладел мной, подталкивая к краю пропасти.

  – Владельцы теплиц и близко не возьмут на работу человека, убившего одного из семьи старших. – Минк разрушал мои планы легко и неторопливо. – Да и расследование надо провести, по всем правилам...

  – Грохнуть вас, что-ли?! – Усмехнулся я. – Умные все такие, аж спасу нет! Пусть и задним умом, но умные...

  – Най. Пожалуйста! – Жан покраснел. – Литтана любимица отца, его свет в окошке и отрада!

  – Отрава она, в Вашей семье! – Взорвался Тофин и осекся, от неожиданности. – Не Ты, а Она – видения ловила! Ты, всего-навсего, ее проекция страха, ее видимая часть, ее предохранитель! Не будь ее – не запил бы ты, Жан! Она ведь и меня поймала, на Твои видения!

  – Я могу идти? – Я замер напротив Минка, глядя ему в глаза. – Нет желания слушать грязь.

  Что стоило этому существу сделать шаг с моей дороги – выдавали только глаза. По их блеску и расширившимся зрачкам. Видал я убийц с глазами ангелов и ангелов, с глазами убийц. Но он – убийца с глазами маньяка!

  Пройдя мимо него, я только выдохнул – пакарр не хрупкая эльфийка, с куриной шеей!

  – Наёмник! – Прозвучало за моей спиной. – Вечером приходи к казармам. Будем посмотреть!

  Я развернулся и едва успел шарахнуться в сторону: второй раз, за неполные полчаса, в мою сторону летел стилет!

  Следом, в прыжке, летел Минк, сжимая в руке уже знакомый мне меч.

  Драться с существом, в два раза тяжелее меня, выше, с более длинными руками – я похож на идиота?

  Захлопнув за собой дверь, метнулся дальше по коридору, к лестнице.

  Грохот от встретившихся пакарра и двери, прозвучал райской музыкой, в моих ушах.

  Миновав лестницу, промчался по коридору, отсчитывая двери – четвертая слева, приоткрытая, хранила мои вещи, брошенные на кровати.

  Подхватив обе сабли и вещмешок, открыл окно и легко сиганул со второго этажа в сад, на мягкую траву, безжалостно топча цветник, грядки и клумбы – все подряд, как бы это не называлось в высшем обществе.

  Погони пока не было, но это не значит, что мне будет везти бесконечно!

  От перелаза через забор меня спасла калитка, как специально нарисовавшаяся в бесконечно длинной, высокой и серой, стене.

  Помахав ручкой всем, открыл калитку, закинул рюкзак на плечо и сделал шаг вперед, покидая столь гостеприимный дом.

  На мгновение, закружилась голова и подкатилась непрошенная тошнота.

  Калитка, за моей спиной, захлопнулась с таким звуком, словно гильотина упала!

  Свежий воздух, наполненный запахом трав, легким движением и шумом – замер.

  Медленно и печально я обернулся.

  Длинная и серая стена, с этой стороны оказалась серебристой, пыльной и освещенной электрическим светом.

  Чуть подрагивающаяся от сдерживаемой мощи, способной сорваться с места и занять свое место там, в далекой вышине, среди звезд, планет и...

  Я привалился к стенке и сполз на пол, трясясь от хохота.

  Знакомы же мне эти состояния тошноты и головокружения!

  Знакомы – на первых, плохо отработанных, "двигателях Идеала", каждый третий прыжок происходил именно с этими побочными симптомами!

  Если сложить воедино все то немногое, что я узнал о мире в который попал по прихоти зловредной пятерки, получалось, что корабль, на котором я нахожусь – принадлежит Тчарнам!

  Именно его присутствие могло с легкостью объяснить приступы, овладевающие Жаном. Или Литтаной?

  Не суть важно. Важно то, что я снова вляпался по самые уши.

  Отсмеявшись, принял вертикальное положение и, помянув всех знакомых мне разумных, двинул по направлению к двери, которая должна же где-то быть!

  Двери не оказалось и меня еще трижды перекидывало с головокруженьем и тошнотой, в разные места.

  Вначале была пещера, залитая ослепительным светом и уставленная замершими в неподвижности фигурами, очень напоминающими человеческие. Следом – ослепительно белая каюта, в которой я провел долгих сорок минут, слоняясь от стены к стене и ругаясь, как последний сапожник.

  Третий финиш оказался самым легким – меня вынесло в комнату, уставленную приборами.

  Ни шума, ни оваций.

  Всё буднично и спокойно.

  Разгорающиеся экраны, скользнувший вверх защитный щиток, открывающий бездну космоса.

  И тишина.

  С тихим шорохом в мою сторону развернулось одно из трех кресел, приглашая устраиваться поудобнее.

  Мирно, просто, скучно.

  Отстегнув клинки и сняв рюкзак, пристроил их в уголке – если что-то пойдет не так, они мне ни в чем не помогут.

  Осторожно сел в кресло и откинулся на его спинку, готовясь к чему-то, как минимум, эпохальному.

  Кресло слегка "сдулось" вниз, затем подстроилось под мой рост и повернуло в сторону пустого экрана, на котором не было ни единого символа.

  Вру.

  Едва кресло замерло, в центре экрана появился отпечаток шестипалой руки, на который я и возложил свою пятерню.

  Система тревожно брызнула красным светом и отпечаток стал с пятью пальцами!

  Красный блеск сменился желтым и в то же мгновение, точно в центр моей ладони впилась толстенная игла, пробивая ее насквозь, вырываясь наружу в брызгах моей крови и расцветая окровавленной ромашкой, которая дернулась назад и пригвоздила ладонь к экрану не хуже гвоздя с огромной шляпкой.

  Первое мгновение, от неожиданности и шока, было не очень и больно – так, состояние офигения и нарастающей злости. А потом "гвоздь" стал нагреваться и стало больно.

  Вонь моего собственного, горящего мяса, наполнила зал, живо напоминая мне, что я уже горел.

  Стало еще больнее – память человека, такая странная штука...

  И я заорал!

  Через пару минут, сорвав от крика голос, я мог только хрипеть и проклинать собственную доверчивость и невозможность потерять от боли сознание...

  Са Прае создал из нас уникальных солдат – быстрых, умных, сильных, ловких, живучих. По шкале Берцева, мы находились на самом ее верху, недосягаемые и не понимаемые.

  Познакомьте меня с этим кольвегом, что создал "таблицу Воина" – лично вырву ему печень, почки и одно легкое, и оставлю жить!

  За все свои таланты мы заплатили.

  Мишт, до сих пор панически боится тяжелые доспехи, которые дважды убивали его своими отказами системы. А я – потерял способность "отключаться" от боли и не переношу запах пота...

  "Ромашка" подпрыгнула вверх и сложившись, исчезла в моей ране, оставив после себя обугленную дыру, которую стала заполнять странная серо-розовая масса, даря облегчение, прохладу и покой.

  Пальцы не шевелились, кисть замерла в одном положении, плотно прижимаясь к экрану, светящемуся ровным, зеленым светом.

  Кресло, с едва слышным щелчком, откатилось назад, разрывая контакт ладони с экраном, развернулось и задрожало, словно предупреждая, что мне пора сваливать.

  Едва я решил, из упрямства, сидеть до победного, кресло плавно опустилось на уровень пола, изгоняя меня, из своих, чего греха таить – удобных, объятий.

  Пришлось вставать.

  Стоило мне протянуть руки за вещами, как из двери появилось уже виденное мной в пещере существо, вежливо остановило меня, подхватило мои вещи и вышло вон, поманив меня пальчиком, как...

  Не болела бы у меня так рука... Догнал бы и пнул!

  Вместо этого, молчком, двинулся за человекоподобным роботом, идущим по коридору.

  Мягкое покрытие приятно пружинило под ногами, ровный свет, слегка тускловатый, но мягкий и бестеневой, и стены, с отделкой под светлое дерево!

  От неожиданности – встретить такое я просто не ожидал – я провел пальцами левой руки по стене и охнул: это не отделка под дерево! Это – дерево!

  Весь коридор – от пола и до потолка – дерево!

  Робот замер рядом с дверью, дожидаясь меня.

  Открыл дверь и пропустил вперед.

  Комната, очередная комната!

  Белая, стерильная, лишь с одним-единственным шкафчиком у стены, в который робот тут же убрал мои вещи, и белой ванной, в центре.

  Робот сделал вид, что расстегивает пуговицы, снимает одежду и убирает ее в шкаф, а затем подошел к ванне и продемонстрировал, как в нее забираться!

  Показав железному придурку свою покалеченную руку, попытался расстегнуть замки и молнии.

  Получилось не очень.

  Видя мои мучения, робот помог мне раздеться и даже придержал за локоть, когда я полез в ванну.

  Я говорил, что я – наивный идиот?

  Так вот, это было еще очень мягко сказано!

  ****

  Если мне еще раз доведется читать попаданческие книги, я, в первую очередь, буду смотреть ни на «астероидные» поля, реки и прочие прелести и ляпы автора, а на то количество крови, которое он прольет у своего персонажа, пока до того не дойдет, что с мозгами 21-22 века в веке 34-35 делать нечего, кроме как учиться, учиться и учиться.

  Совершенно не факт, что, даже пройдя полномасштабное обучение, вы сможете понять и оценить заботу, которая Вас окружает.

  Оценить – нет, а вот обидеться – очень даже вполне!

  Не скажу, что я – совершенный дурак, но, выбравшись из лечебной ванны, первое, что я сделал – засветил роботу снизу, в челюсть.

  Было очень больно и глупо, снова влететь в ту же ванну, из которой вышел двумя минутами ранее!

  Но вернуться пришлось – перелом.

  Через сутки, я уже вышел спокойнее самого спокойного удава и на все чудеса тчарн-технологии смотрел уже просто принимая, а не пытаясь понять, как все это устроено.

  Бесполезно.

  Будь на моем месте Мишт, а еще лучше – рядом, мы бы тут навертели, у-у-у-ух!

  Тчарны, подобно американцам и нашим новым русским, искренне считали, что их язык знать обязаны все! А кто не знает, тот очень быстро заговорит на нем, получив по мозгам.

  Я оказался настолько туп, что по мозгам получал больше трех недель! И это при условии самых продвинутых техник обучения, что я когда-либо видел.

  А уж я то их повидал, на своем веку – "ой да ну", сколько!

  От старых, еще Советских, до продвинутых и "заточенных" исключительно под мой учительский разум, прямолинейный, как одна-единственная извилина военного, натертая ремешком фуражки!

  Робот, раз за разом повторял одни и те же действия, сперва называя, а затем старательно выводя буквы, на белой, маркерной доске.

  Дважды я разбивал эту доску о его чугунную башку, втайне надеясь добраться до ЦП и взорвать тут все, к всегалактическим хренам.

  Я бился головой сам, требовал букварь, азбуку, алфавит – хоть что-то, что даст мне общее представление о форме и содержании букв, их сочетаниях.

  Мои уроки длились по 18 часов, с четырьмя перерывами на еду и туалет. Робот старательно изгибал свои резиновые губы, демонстрируя мне артикуляцию и качал головой, совсем как препод, которого разочаровывает единственный ученик.

  У того же Берроуза, все его герои были столь лингвистически одарены, что начинали разговаривать уже через пару дней, на языке, временной цикл которого был в десятки раз больше любого земного!

  Новый язык содержал 42 буквы и 51 звук – сочетание.

  В один прекрасный момент, я забил на робота, развернулся к нему спиной и принялся записывать на доске, черным маркером – буквы, а красным, под ними – звуки, транскрипцией.

  Робот терпеливо дождался окончания моей "обезьяньей работы", исправил три сочетания и вышел вон, оставив меня в одиночестве.

  Впервые за двадцать дней я оказался предоставлен самому себе и наслаждался покоем и тишиной, валяясь в белоснежной ванне, которая сейчас делала мне массаж.

  Звук открывающейся двери, вырвал меня из мечтательного состояния и заставил открыть глаза.

  Дальнейшее помню плохо.

  Не оттого, что было страшно, а оттого что на пороге появилась, возможно, одна из самых красивых женщин, что я когда-либо видел.

  Голова отключилась через мгновение после того, как форменные юбка и рубашка оказались на полу, а горячее тело занырнуло в ванну, демонстрируя не только изумительные формы, но еще и изумительную физическую подготовку!

  Ванна, эта предательница, зараза и скотина, мгновенно разъехалась в траходром три на три метра и стало не до чего.

  Чуть позже, придавленный спящим телом довольной женщины, получившей сполна все, чего ей хотелось, я, наконец-то, включил верхнюю голову.

  О том, что лежащее на мне тело не имеет ничего общего с "живой" женщиной я уже догадывался, и как это проверить – тоже, но рука не поднималась, оставить царапину на чистой коже, чуть загоревшей и пахнущей солью и...

  Так, в извечном русском вопросе "что делать", я провел целых полчаса, а затем, махнув на все рукой, разбудил красавицу и перевернул ее на спину, придавив к кровати.

  "Спящий" словарь оказался эффективнее.

  Через трое суток я уже понимал, что от меня хотят, а еще через пять – вполне сносно смог объяснить, кто я такой и задать волнующий меня вопрос, звучащий напрочь глупо: что дальше?

  Девушка, совершенно по человечески пожала плечами и замерла изваянием.

  В открывшуюся дверь вошел уже знакомый мне "железный дровосек" и предложил следовать за ним.

  Шагая по деревянным коридорам, представлял себе, как сейчас, откроется заветная дверь и на меня вывалят тысячу и тысячу всевозможных секретов, плюшек и роялей.

  Дверь открылась.

  И меня стошнило от увиденного.

  Стошнило не потому, что я расслабился в постели с красивой женщиной, пусть и не "био", но вполне себе на уровне, чтобы заинтересовать и заставить, стошнило даже не потому, что я брезгливый – а я брезгливый, однозначно!

  Нет.

  Вид двух десятков прозрачных колб, в которых плавали уродливые тельца с огромными головами, оказался для меня, "вскормленного и выращенного" на "Сталкере" и иже с ним, оказался "чересчур".

  Но, что еще хуже, оказалось что это – не всё!

  За отдельной дверью, в стерильном боксе, лежало три человека: двое мужчин и одна женщина.

  Их тела, погруженные в масляно блестящую жидкость и затянутые в черные, обтягивающие одежды, жили своей жизнью.

  Грудные клетки вздымались и опускались.

  Судорожно сжимались и расслаблялись группы мышц, двигались глаза, под закрытыми веками.

  – Ожидай. – Приведший меня робот указал на белое кресло и развернулся, чтобы уйти.

  – Кто они? – Я понимаю, что задаю идиотские вопросы, но если я прав, то расу тчарнов совершенно верно вырезали под корень.

  Робот замер на пороге, покачал головой и вышел, не ответив.

  – Мы – управляющая команда корабля. – Из жидкости вынырнуло женское лицо. – Обращаться к нам следует "команда". Мы – единое целое и неделимое.

  Ее тело, выдвигаемое неведомой силой, приняло сидячее положение, возвышаясь над уровнем жидкости, в прозрачной ванне, которую они, все трое, делили.

  Мы сидели и смотрели в "гляделки".

  – Системе требуется команды оператора. – Заявила женщина через пару минут томительного молчания. – "Команда" ждет.

  – Справка о состоянии корабля... – Ляпнул я первое, что пришло на ум.

  – Состояние корабля – готов к бою. Повреждения, полученные в последнем бою – устранены. Пополнены запасы биологического материала, восстановлен запас нападающих и обороняющих юнитов. Энергетический потенциал – 100%. Симбиотические сущности восстановлены полностью. Сбой восстановления баз данных и координат точек возвращения более нет. "Команда" функционирует в полном объеме и ожидает оператора.

  Либо женщина лукавила, либо "команда" функционировала далеко не в полном объеме, как она пыталась мне сказать.

  Учитывая, что для объяснений использовались простейшие слова...

  Сдается мне, с этим кораблем все далеко не так просто!

  – "Команда"... – Я начал подбирать слова осторожно, словно двигаясь по минному полю. – С кем велся последний бой?

  – Тяжелый крейсер "Аллагомон". Два легких торпедоносца типа "Альяшта"... – Начала перечислять женщина и мне пришлось давать отбой.

  Узнать я хотел вовсе не это.

  – Почему в качестве "команды" выступают разумные?

  – Решение общего совета верховного командования ?378Ф-1. "В целях..."

  Вновь пришлось останавливать, понимая, что передо мной совершенно "не разумные", братья и сестра...

  – Корабль построен Тчарнами? – Рубанул я напрямик, понимая, что иначе взорву себе мозг, выстраивая слова в правильной последовательности.

  – Корабль сошел со стапели Вершейнской военной верфи. – Подтвердила она и замолчала.

  Что же, тчарны и впрямь заслужили свое уничтожение...

  – После захвата корабля, данные о его принадлежности были перенесены из технологических, в биологические носители. Приказ ?8725М-132 "О введении новейших типов вооружения". – Женщина вновь замерла, считая, что сказала достаточно.

  – "Команда". Война окончена. – "Обрадовал" я собеседницу и замер, ожидая дальнейших действий.

  – Корабль не был снят с боевого дежурства. Война продолжается. – От этого ответа захотелось громко захохотать. Уж слишком все стало походить на фарс, по типу дедка-партизана, продолжающего пускать под откос поезда... Году эдак в 2000!

  – "Команда". Кто может снять корабль с дежурства?

  – Свободный разумный, прошедший идентификацию и морфинг, с опытом боевой части не менее 10 лет, не моложе 50 биологических лет и не являющийся прямым подчиненным "Команды".

  – Как тебя зовут? – Общаться, обращаясь к женщине "Команда" – свыше моих сил!

  – Маэль Кин.

  – Саш Кин – твой брат? – Оторопел я, готовясь к сюрпризу.

  – Супруг.

  Не знаю, что устроили тчарны, но эльфов вдруг стало жаль – отдать супругу, создав из нее...

  Стоять!

  Вновь догадка обожгла меня, едва не заставив выпрыгнуть из кресла.

  – Маэль! Не надоело изображать слабоумие?

  Улыбка была мне наградой.

  Оба мужских тела, также "вынырнули", слева и справа, "усаживаясь" на жидкости.

  Капитан, старпом и, интересно, кто-же третий?

  Скорее всего – механик...

  "Инженер" – Поправил ошибку, голос в моей голове и я благополучно потерял сознание, отъезжая в Страну Вечной Охоты.

  Жаль.

  Планов было громадье и, не случись всех последних передряг, у меня был бы еще год, а то и чуть больше...

  Человек предполагает, а та тварь, которая отняла у нас право быть целой вселенной, прихватив его исключительно для себя – располагает...

  Не так я себе представлял свое окончание жизненного пути, совсем не так!

  Последняя капля – "мыслеречь", о которой ходит больше слухов, чем о "полете американцев на Луну", добила меня, разорвав последний узелок.

  Последним угас слух, оставляя меня в жгучей тишине, пустоте и ритме останавливающегося сердца, колотящего в ребра.

  Ни света, ни тоннеля, ни гласа – все обыденно и скучно.

  Я уже умирал – и там, на Земле. И здесь – на войне.

  Ни разу я не видел того, о чем писано или рассказано "свидетелями и очевидцами".

  Лишь тьма и распад сознания, все ускоряющийся и ускоряющийся.

  "Морфинг завершен. Очистка невозможна. Активация..."

  Что-то стукнуло меня по пяткам и потащило, расплющивая через многотонные валки, ногами вперед.

  Было... Жарко!

  Меня снова жарили...

  Миг, мгновение и боль исчезла, оставляя после себя ощущение легкости во всем теле!

  – С возвращением, лид! – Замершая у моего ложа женщина, прижала руку к сердцу. – С возвращением...

  Затянутая в белый халат медицинской службы, капитан Маэль Кин выглядела просто превосходно.

  И не скажешь, что промелькнули столетия и ее народ исчез, смешавшись с представителями других рас, более плодовитых, более долгоживущих, более...

  Маэль Кин, человек.

  Женщина с зелеными глазами, по которым зануда Трофим, отличал нас, называя тчарнами.

  – Спасибо, капитан. – Я попытался сесть на постели и едва не оказался под потолком.

  – Морфинг завершен, я же предупредила, лид! – Маэль хитро улыбнулась. – Не знаю, какой умник делал Вам надстройки, откладывая активацию морфинга, но... Сделано на редкость убого... Вложенная в ДНК информация восстановления, в Вашем случае, сыграла нам на руку – мне удалось избавить Вас от костылей и задействовать всю систему, полностью. Теперь дело за Вами... Придется учиться всему заново... Ходить. Прыгать. И даже – заниматься любовью! А сейчас – все очень медленно, спокойно и плавно, пожалуйста!

  Очень давно, в мою бытность тележурналиста, я очень сильно не любил стоп-кадры и эффекты замедления времени. В кино – красиво, не спорю, но в новостных сюжетах, по-моему, перебор!

  Встать на ноги мне удалось с первой попытки.

  Первый шаг так же получился идеально.

  А затем я расслабился и встретился с потолком, больно приложившись макушкой.

  Маэль покачала головой и издала смешок, в котором, одновременно, слышались и укоризна и восхищение.

  – И пришлю Киллу. – Вздохнула она, неприкрыто издеваясь надо мной. – Она девочка крепкая и сможет Вам помочь, лид.

  – Почему "лид"? – Не выдержал я, слыша это обращение. – От слова "лидер"?

  ""Лид" обозначает "новый, новичок, новобранец". – Зеленые глаза блеснули. – "Очень перспективный, новичок"!

  Мозг снова не выдержал издевательства мыслеречи и пошел в разнос, погружая меня темное озеро, наполненное золотыми и серебряными искрами.

  Искры вились, описывали странные кривые и спешили навстречу мне, ложась под ноги блестящей дорожкой.

  Пусть не было ни ног, чтобы идти по этой тропинке, ни глаз, чтобы видеть, ни рук, чтобы прикоснуться – все это у меня получилось.

  Я устал еще сильнее, чем в свои первые рабочие сутки в пекарне, вымотался страшнее, чем когда заработал второй день рождения, но шел и шел по тропинке, пробиваясь сквозь черные воды.

  Может быть, я шел в глубину, на дно?

  Не суть важно.

  Путь в тысячу ли начинается с первого шага...

  С каждой минутой, проведенной в этой не мокрой воде, черной и страшной, я шел вперед, перебирал конечностями, которых нет и упрямо делал шаг за шагом.

  К искрам добавились прямые отрезки, толстые и тонкие, светящиеся и...

  Голова прорвала пленку воды, оказываясь на поверхности.

  Я втянул такой вкусный воздух и закашлялся – воздух был отравлен.

  Он выжигал все, к чему прикасался.

  Чесались глаза, кашель разрывал горло, выплескивая наружу мои драгоценные легкие, вновь обретенные и теперь – снова теряемые.

  Очередной вдох и я ныряю в воду, освежая кожу, смывая отравленный воздух.

  Раз за разом, вверх-вниз, привыкая и приучая свое тело к отраве.

  У меня впереди – бесконечность. Бесконечность для совершенства, для симбиоза, для открытия новых кладовых, в которых прячется еще множество ответов на вопросы, которые я пока еще и не знаю.

  "Вернись, Най..." – Голос, шелестящий под сводами черепа, которого у меня еще нет, или уже нет?

  "Возвращайся"! – Это уже не просьба.

  Это – приказ!

  И я его исполню. Не прямо сейчас, чуть погодя. Вот только привыкну дышать той отравой, что вы называете "воздух" и приучу свое лицо не облазить, от его кислотного содержимого.

  Подождите.

  Не зовите меня сейчас.

  Ведь я только встал на ноги и бреду, натыкаясь на все ограждения и считая собственным лицом, задом и хребтом, все ступени и ограничители.

  И, почему же их так много, то?!

  Или это клетка?

  Вновь вдох и нырок.

  Выдох и воздух уже не травит – слегка раздражает своей сухостью надорванное кашлем, горло.

  Вновь нырок и теперь можно открыть глаза.

  Я сидел на берегу бассейна, в центре лесной поляны.

  Зачерпнув воды в ладонь, сделал глоток и откинулся на залитый влагой, кафель.

  Мой мир вновь стал тем, что бесконечно нравился мне в юности.

  "Возвращайся"!

  "Я иду"!

  Вновь над головой белый потолок, а подо мной – больничная кровать.

  Только в этот раз палату мне приходиться делить еще с одним пациентом – кареглазым инженером корабля по имени Вард и фамилии Акон, который позвал меня, приказывая возвращаться.

  В соседней палате приходит в себя Маэль, получившая по мозгам, "прицепом".

  Третий – старпом – оказался умнее всех и в авантюру по моему восстановлению не вмешивался, занимаясь кораблем и "огородившись" погружением в дебри накопившихся дел.

  Килла тоже перегорела.

  Два слова, сказанных мной на "мыслеречи"...

  А ведь проблем можно было избежать, предупреди меня сразу!

  Задним умом крепки не только русские.

  Вард, уже сорок минут ругается, грозя мне страшными карами и пытаясь сползти с кровати, чтобы дать мне по морде.

  Ну, не виноват я, что он давно и безнадежно влюблен в Маэль!

  И, что самое забавное, теперь она об этом точно знает: мыслеречь штука тонкая, требующая постоянных тренировок, без которых ваш разум виден любому, кто МР владеет.

  Вот и получился странный выверт – рявкнув свое "я иду", пробил барьер обоих "зовущих"...

  Когда до инженера дойдет, что его потаенные мысли теперь знаю не только я – меня точно убьют!

  Сама мыслеречь имеет несколько ступеней – самая высшая, седьмая, пока остается мифическим идеалом, до которого никто не добрался. Шестая – "Гир" – уровень диктатора и за всю историю встречалась дважды. В первый раз все закончилось очень плохо для всех, а во второй...

  Тоже не очень сладко для всех, кроме диктатора.

  Пятая ступень – "Шерр" – старпом. Пробить его сознание невозможно. Но и сам он... Не полезет.

  Четвертая – "Шасть" – уровень Маэль, вполне достаточный, чтобы управлять кораблем и 13000 юнитов, одновременно.

  Третья – "Эльдан" – существо прямого приказа, существо одного дела – наш инженер, незабвенный Вард Акон.

  Вторая – "Лид" – ученик, новичок.

  Первая – "Суер" – "непроснувшийся". Все слышит, но ответить пока не может.

  На мой, вполне резонный вопрос, каким образом я, мелкий лид, умудрился загнать на больничные койки двух "изюбров", Вард выдал длинную фразу, смысл которой я потерял после второго слова.

  Чуть позже, он, успокоившись, предупредил, чтобы я не слишком-то "взлетал"...

  – Падать будет очень больно! – Предупредил меня инженер и отвернулся носом к стенке.

  Оставив меня наедине с моими дурными мыслями, он допустил самую непоправимую из непоправимейших, ошибок.

  И без того не будучи супер адекватным, я впал в полусонное состояние и принялся "творить".

  Точнее, конечно же – "Вытворять".

  Еще на Земле, я не однократно замечал за собой – в меньшей степени – и своими друзьями – в большей, "чертовщинку", которая с нами творилась.

  Говоря о "чертовщинке" я и близко не имею ввиду обе стороны деревянной медали под названием "религия". Скорее – необъяснимые факты...

  После друидов, клиники Са Прае и восстановительных процедур у ходунов – факты и без того сыпавшиеся как из дырявого мешка, стали подчиняться странным приметам.

  Мишт первый заметил причинно-следственные связи и вывел свод правил, которому мы следовали неукоснительно.

  Вроде и мелочь, типа оставляемых личных жетонов, а на показателях боя сказывался!

  Наши с ним, песочного цвета, костюмы – тоже не от дуба взялись – этот цвет нам кровью и болью, прикипел!

  Мы сполна расплатились за наши "модернизации" – оставшись в живых и "откатав всю обязательную программу войны, от корки и до корки"!