Текст книги "Попаданы (СИ)"

Автор книги: Дэйв Макара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 34 страниц)

  – Знаю я ее теорию... – Мил неприязненно покосился на блондинку. – Все уши мне вынесла, вместе с мозгом. Пока я ее...

  – Послал?! И ты – тоже?! – Юрьев облегченно улыбнулся и тут же помрачнел. – Это что же получается, она только меня смогла убедить в своей правоте?!

  Молчащие до этого момента мужчины, переглянулись и расплылись в многозначительных улыбках.

  – Жанна Владимировна. – Мил посмотрел на покрасневшую женщину. – Ваше бы упорство, да в мирных целях, право слово! Я восхищаюсь Вами, но... Может быть, Вы выйдете, наконец, замуж!

  Дрозд только фыркнула в ответ.

  – Я так и думал... – Президент "всея Матушка" только печально улыбнулся, понимая, что остановить женщину, которой что-то стукнуло в голову – не возможно. Проще танк заглушить!

  В комнату, без стука и предупреждения со стороны секретаря вошло еще трое разумных, демонстрируя многообразие видов, во вселенной.

  Друидесса Малика, паук Са Прае и Ходун Шасх Аро.

  – Вижу, виновные уже прибежали каяться... – Малика замерла, рассматривая обеих женщин и грозно качая головой. – Вам не стыдно? Как детки малые, что игрушку не поделили... И, куда он от вас сбежал, красавицы?

  Обе красавицы переглянулись и синхронно пожали плечами.

  – Малика... А можно мы этим позже займемся? – Жалобно попросил Мил, понимая, что все происходящее больше напоминает фарс и бурлеск – одновременно.

  – Нет. – Малика хлопнула в ладоши, что означало крайнюю степень раздражения. – Эти женщины довели нашего Вирвидора и он сбежал!

  – Побегает и вернется... – Ходун рассмеялся. – Простите, только это так по-нашему... Я тоже сбегал, от обеих жен и ничего – вернулся! Через семь лет, но тем не менее!

  – Я не знала, что он – Вирвидор... – Жанна опустила голову, но раскаяния в ее глазах так и не появилось.

  – Простите великодушно, что я Вас перебиваю! – Ходун сделал шаг вперед. – Но... Если Вы хотите узнать, с чего Вам такой подарок...

  – Очень хочу! – Мил приготовился к неприятностям.

  – Тогда, пожалуйста, найдите человека по имени Платон Коротаев. Вы его можете знать, как Плата.

  Женщины переглянулись и... Спрятали лица, старательно отворачиваясь.

  – Я не знаю... – Мил хотел уточнить, что именно он не знает, но лица женщин, лицо Малики остановили его от всех потоков словесности.

  – Вы лучше всего должны его знать... – Са Прае переступил с ноги на ногу, покосился на Ходуна и щелкнув педипальпами, закончил фразу: – Как Ката...

  Упавший стул президента, вскочившего со своего места, прозвучал как выстрел.

  – Судя по Вашим странным лицам, Плат снова вызвал огонь на себя? – Шасх, совсем как человек, покачал головой. – Нигде и никогда этот разумный не пройдет тихой сапой... Везде наследит...

  – Я так понял, адмирал, что ваш кавалер – это Плат. – Один из мужчин начал загибать пальцы. – То есть, Платон Коротаев.

  Тая кивнула.

  – Ага. Ваш, Малика, Вирвидор – он же?

  Малика вздохнула.

  – И Ваш "десятый", Жанна – снова он?

  Жанна сердито сняла и надела очка.

  – Мил, а этот Кат...

  – Ага, тот самый, что устроил захват рейдера... – Мил поставил стул на ножки и рухнул на него, всем весом.

  – Осталось только выяснить, что он сделал такого Ходунам и почему Са Прае – единственный, кто знает его настоящее имя! – Резюмировал "бывший разведчик" Терехов.

  – Договор Найма. – Одной фразой объяснил все, Са Прае, покрутив головогрудью.

  – Ну а я, пожалуй, промолчу! – Ходун многозначительно подмигнул всем присутствующим и направился к выходу.

  – Павел! – Не выдержал Мил, обращаясь напрямую к кристаллу. – Ты почему не сказал мне, что Кат вернулся?

  – Пользователь "Кат" использовал свой логин только вчера, однократно, задав всего один вопрос. – В голосе Павла слышались странные нотки, словно он сам только сейчас заметил возвращение человека, с которым не раз разговаривал по душам.

  – И, какой же вопрос задал Кат? – Замер на пороге Шасх Аро. – Зная его сущность, можем предсказать, куда он двинулся!

  – Павел, отвечай! – Мил положил локти на стол и загадал про себя, что если вопрос будет... В стиле Ката, он, Мил, начнет готовится к коронации!

  – "Ковчег"! Сколько прошло времени от загрузки последнего русского на Земле, до выгрузки первого колониста на Матушке? – Спокойный голос, так не похожий на голос Ката прозвучал из скрытых динамиков.

  – И, какой был ответ? – Любознательный Терехов опередил всех любопытных.

  – Восемьдесят шесть лет! – Ответил Павел.

  – Зае..., повалялись! – Вырвалось у сдержанного по жизни, Мила.

  – Вот что значит: "Правильно заданный вопрос"... – Жанна сняла очки и положила их перед собой, на стол.

  – А, где, тогда, остальное Человечество?! – Растерялся Юрьев.

  – Да, в данном случае, знание вопроса и его ответа нам сильно не поможет... И Вам – так же! – Ходун замер, раздумывая. – Однако, можно быть уверенным, что, либо он объявится, свалившись как камень на голову, либо... Боюсь даже представить себе, во что именно выльется его появление!

  – Не надо из одного человека делать нечто необозримое! – Жанна откинулась на спинку стула. – История уже неоднократно доказывала, что один в поле не воин!

  – А он – Воин! – Гордо поправил женщину, Са Прае. – Наш, самый лучший, исключительный, неповторимый, единственный – воин!

  – Мой... – Шасх презрительно посмотрел на паука, но решил не хлопать бельё при всех. – Коллега хочет сказать, что Платон Коротаев прошел полную модернизацию организма. Включая и изменения ДНК и вращивание "быстрых" мышц и нервных окончаний.

  – Нам не пришлось сильно изменять его ДНК! – Са Прае предостерегающе поднял вверх одну из лап, предупреждая многочисленные вопросы, готовые посыпаться со всех сторон. – Его родная была повреждена при стазис процессе и мы использовали лучшие...

  – Не думаю, что кому-то надо знать то, что ты сейчас хочешь сказать! – Ходун остановил паука, заставив любопытных тяжело вздохнуть. – Достаточно сказать им только то, что Плат не единственный, кто прошел подобную модификацию!

  – Да, их всего двое выжило... – Паук склонил головогрудь, признавая правду.

  – И, кто второй? – Любознательный разведчик снова успел вперед всех.

  Са Прае развернулся и не прощаясь скрылся за дверью, заставив Ходуна сперва уступить ему дорогу, а затем и последовать за ним.

  Понимая, что ответа уже не дождутся, все примолкли, переваривая полученную информацию.

  – Всё, как и тогда – появился, расписался, смылся. – Резюмировал разведчик. – Вот, чувствовал же, что всю десятку надо было держать в одной камере...

  – Малика! – Мил выстукивал по столешнице замысловатый мотивчик, в такт своим разбегающимся мыслям. – Можно что-то по Вашим каналам, узнать?

  – На планете его нет. – Огорошила Малика.

  – На каком корабле улетел, выяснить сможем?

  – Он улетел не на корабле. Он – Вирвидор, ему подвластны и другие пути. – Малика оперлась своими семипалыми руками на стол, наклоняясь к президенту. – Он еще молод и сам не знает дара, что в нем бродит. Литталина вложила всю себя... А ведь была сильнейшей из личинок Вирвидоров!

  – Подождите! – Мил тяжело вздохнул, пытаясь разобраться в свалившейся на его голову проблеме. – Ты говорила, что Вирвидоры – рассказчики, переносчики новостей, сказочники, одним словом! А теперь, ведешь речь о каких-то путях...

  – Мил... Для того чтобы рассказать – надо увидеть, услышать, потрогать и почувствовать! И – вернуться! – Малика повторила любимый жест президента, уперев локти в стол и положив на ладони свою голову. – Вирвидор рассказывает лишь то, что видел Сам!

  – Знаете, все это конечно здорово, но сейчас меня больше занимает другой вопрос! – Терехов вернул всех на грешную поверхность мягкого коврового покрытия кабинета. – Я так понял, что Кат, он же Плат, он же Платон Коротаев – нигде не пропадет. А вот у нас вырисовывается маленькая проблема – Земля получила фору в восемь десятков лет! А это значит, что мы в любой момент можем встретиться с теми, кто уже один раз дал нам коленом под зад! И, никто не скажет нам, чего ждать!

  – Думаю, кое-кто – смог бы рассказать. – Тая внезапно шмыгнула носом. – Мне кажется, что Плат был на Вашей планете. По крайней мере, в системе – точно!

  – Точно! – Жанна завертелась, как ужаленная. – Его соседка, Светлана!

  Обе женщины замерли, вспоминая произошедшее...

  Двери баньки мужественно сопротивлялись адмиралу Лиэла целых полчаса, пока до Жанны не дошло, что есть окно и оно открывается изнутри – наружу.

  На улице они оказались одновременно – Жанна через окно, Тая через выломанную дверь.

  Дом Плата встретил их темнотой на первом этаже и горящим ночником – на втором, в спальне, с приоткрытой дверью.

  Обе женщины горели святой местью, но вот в том, что мужчина не смылся, уверенности не было.

  Даже невзирая на все восторги Таи, Жанна свято верила, что прыгливей зайца, чем мужчина – на свете просто зверя нет!

  Вообще-то, он ей понравился. Понравился еще на Земле – своей усталостью, зелеными глазами в ободке из полопавшихся сосудов, громким и отчетливым голосом, завораживающим своей правильностью, четкостью дикции и нотками, за которыми хотелось бежать на край света, лишь бы они продолжали звучать...

  И вот теперь – снова он.

  – А ты что здесь делаешь?! – Возмущенный вопль госпожи адмирала, казалось приподнял крышу дома, раскрутил ее против часовой стрелки и вернул обратно, заставив дрогнуть стены. – Ты кто такая?!

  Молоденькая девушка с зелеными, заспанными глазами, копной светлых спутанных волос, потянулась как довольная кошка и зевнула!

  Застав девицу в постели человека, которого считала своим, нашанна начала свирепеть.

  Жанна мысленно попрощалась с дурочкой, покрытой свежими царапинами по всему телу.

  – Я Тебя спрашиваю! – Рык Таи вновь приподнял крышу.

  – Сплю. – Откровенность девушки едва не стоила ей жизни.

  Нашанна, с тихим "р-р-р-р-р-р", сделала шаг в сторону постели, расстегивая рукава, готовясь примерно наказать наглую соплячку.

  – Это гостевая спальня. – Девушка хитро улыбнулась. – А я – соседка!

  Тая выпустила набранный воздух, наглядно демонстрируя, что носорог – страшное животное!

  Повернувшись, Тая вылетела за дверь, под тихий и наглый смешок хрупкой, малолетней девушки, только что выигравшей этот поединок. Будь нашанна не так зла – девушка бы не выжила: зеленые пятна и несколько кусочков лейкопластыря, были в таких местах, куда сама не приклеишь и не намажешь, какой бы ты молодой и гибкой не была!

  Посмеиваясь себе под нос, Жанна подняла вверх большой палец, давая понять, что Светлана оставила поле боя за собой.

  Может быть, будь она сама менее взвинчена, до нее бы дошло еще тогда...

  Зеленые пятна, не могли быть ничем иным, кроме обычной зеленки, о существовании которой, на Матушке, ходили просто невероятные легенды...

  По причине отсутствия зеленки – вообще!

  Вернувшись на "Возрождение", обе разошлись по своим каютам и впервые заговорили друг с другом, только сейчас, спустя сутки.

  – Зашибись. – Терехов долго и от души хохотал. – Единственный, кто мог бы хоть что-то рассказать – пропал благодаря тем, кто хотел хоть что-то сделать! Вот и не верь в "добрые намерения", после этого! Знаете, пойду-ка я отсюда... Пока тоже не пропал!

  Разведчик хоть и делал вид что ему смешно, на самом дела находился в том самом состоянии, когда разбитое в кровь лицо противника кажется таким милым, что хочется бить, бить и бить, пока черты не размажутся в посмертную маску или вязкое месиво, с осколками костей, торчащими зубами и предсмертным хрипом, радующим и веселящим душу победителя!

  Две этих "красавицы" совершили открытия, которые бы очень хотелось закрыть.

  Выйдя из кабинета, Григорий Тарасович прошел мимо сладко спящего на собственных руках, секретаря, тихонько притворил за собой дверь и пошел по коридору, в сторону широкой лестницы.

  "Президентский дворец", по устоявшейся привычке продолжали называть "Белым домом", хотя всё и шло к тому, что уже в следующем году, вместо "всеобщих и демократичных", будет коронация. Будет ли это царство или королевство – еще предстояло решить, но демократии больше не будет. Хватит. На голосовались. Даже Кахонка, набитая дура и феминистка, каких поискать, после замужества долго не отсвечивала, прячась за спиной супруга и набираясь ума, пришла к такому же выводу.

  Жаль только, что придется перестраивать резиденцию президента: для Императора она маловата!

  Выйдя из здания и перейдя на противоположную сторону улицы, Терехов полюбовался красивым, основательным и одновременно – воздушным, без излишеств, строением.

  Друиды вложили в него столько сил, труда и любви, что изменять хоть что-то, казалось кощунством.

  Четыре этажа, башенки по углам и колонны, поддерживающие балкон.

  Никаких излишеств, а – тепло и душевно!

  Когда Мил задумался о столице, даже сомнений не было, какой именно из городов ею станет.

  Пятый.

  Последний из построенных первой сотней, и единственный, с уникальной архитектурой административных зданий, ушедших от канонов земного строительства.

  Еще пять лет назад шел спор – расширять город или делать его сугубо "чиновничьим".

  Теперь, скорее всего он станет Императорским поместьем.

  И тут Терехов расхохотался, представив себя, как на коронацию прибывают приглашенные гости, в числе которых – и с Земли – тоже!

  "Ведь, вздернутся же, от зависти!" – Григорий Тарасович хлопнул себя по бедру, от избытка чувств.

  Четыре длинных аллеи веером расходились от здания, выводя на изогнувшийся тугим луком, берег реки. Пешеходная зона, место для прогулок, рекреационные зоны и терренкур – все для чиновника, все для спокойного и вдумчивого принятия решений.

  Разведчику, шагающему сейчас по набережной, уже сейчас виделось, как по этим дорожкам, аллеям, тропинкам, будут ходить государственные мужи.

  И стало мерзко на душе, ведь там, где власть – там гниль.

  Спустившись к воде, Терехов разулся и усевшись на теплый камень, опустил ноги в воду, наслаждаясь и впитывая каждой клеточкой своего тела, силу воды, жар светила и свежесть воздуха.

  Первая сотня разумных, задала тон всему, что происходит на планете.

  Построенные города, принятые в спешке решения, горячая жажда жить, творить...

  Семена, посеянные этой сотней, дали самые обильные всходы, с легкостью задушив слабые попытки вернуть всё на любимую колею.

  Григорий Тарасович, сам не великий любитель классиков, любил повторять вычитанную в юности фразу господина Чехова: "понятия путаются у несвободного".

  Может быть, за давностью лет фраза уже подзабылась и звучала изначально совершенно иначе, тем не менее, ее основной смысл оставался понятен и теперь, видя своими глазами разницу в свободе и несвободе, разведчик радовался.

  Болтая спущенными в воду ногами, он радовался этому странному светилу, сильно отличающемуся от родного Солнышка, радовался подрастающим внуку и внучке – "кудряшкам-двойняшкам", которые видят свободу, не путая понятий.

  – Вижу птицу по полету, а разумного – по улыбке! – Ходун подкрался незаметно, словно вырос из под земли. – Размышляете, Григорий Тарасович?

  – Радуюсь. – Честно признался мужчина, готовясь длинному и странному разговору.

  Движения ходуна, мягкие и пластичные, перетекающие из одного в другое, о многом рассказывали специалисту: медики земли отдали бы все руки, чтобы "покопаться" во внутренностях усаживающегося на бетон, существа.

  А кошачьи, от зависти, побежали бы топиться!

  – Если Вы по поводу Плата... – Терехов вытащил правую ногу из воды и поставил ее на теплый бетон – погреться. – То спешу Вас разочаровать – я видел его один раз и особо с ним не общался.

  – У вас все пьют водку?

  Разведчик, от услышанного вопроса едва не подавился и замер, подыскивая правильный ответ.

  – Русский человек пьёт. – Терехов вытащил левую ногу и принялся искать носки.

  – Я пил водку с ним... – Шасх Аро. – За пару часов мы поняли друг друга лучше, чем за десятилетие военных действий, плечом к плечу. Это – магия Вашего народа?

  – Обычно – нет. Мы напиваемся и начинаем махать кулаками, а поутру считаем синяки и радуемся, как больно нашим собутыльникам! – Носки нашлись в туфлях, но уходить, вдруг, расхотелось.

  А захотелось и вправду, достать из морозильника бутылочку "беленькой", наварить картошки, накрошить лука и укропа, нарезать черного хлеба и сала и...

  Проснуться утром, как в молодости, в чужой постели и похмельем, длиной в два квартала!

  – Я правильно передал эмоцию? – Шасх Аро смотрел вниз по течению реки и бросал в воду камешки, которых на набережной отродясь не водилось!

  Чуть позже, когда Терехов понял смысл вопроса, ему очень захотелось пнуть плохо знакомого ему человека по имени Кат, под пятую точку.

  Пнуть так, чтобы этот человек летел далеко, желательно с выходом на низкую орбиту!

  – Вы запоминаете ВСЕ эмоции? – Разведчик в душе, это разведчик навсегда. Его не вытравишь, не спрячешь под диван или в самый дальний верх антресоли. Разведчик может лишь скрывать, но "перестать быть" – не может!

  – Я их коллекционирую. – Гордо признался капитан рейдер "Ойлан". – Нежно собираю и... Только Ваша эмоция понятна всем расам – без исключений. От нее плачут, сжимают кулаки, смеются. Но никто, слышите, никто! Не остался равнодушным!

  – Вы решили проверить на мне? – Терехов совладал с носками, обулся и встал, собираясь откланяться.

  – Я обещал Плату, что за его отношение: доверие и веру в силу хороших людей и их поступков, партию в сто штук "разумных кристаллов"... Оборудование для выращивания кристаллов известно давно. Пользуясь образцом, повторить структуру сложно, но не невозможно. – Шасх вновь закинул камушек в речной поток, любуясь каплями воды, взлетевшими вверх. – Известны все параметры... Но кристаллы не росли. Вчера, когда мы закончили монтаж оборудования на Вашей станции – из 500 зародышей кристаллов пошли в рост... Все 500!

  – Ну... Я не химик... Возможно, излучение Звезды? – Терехов, с осторожностью бойцовского кота, замер, ожидая ответа.

  – Не считайте нас дурнее тулапена... – Шасх перевернул руку ладонью вниз и на бетон полетели мелкие камушки, испаряющиеся прямо на глазах. – Ваша звезда далеко не уникальна и не одинока во Вселенной. А наши химики – не идиоты!

  – Тогда – не знаю! – Терехов поднял руки в извечном жесте признания собственной неправоты и тяжело вздохнул, признавая собственную безграмотность в данном вопросе.

  – Думаю, никто не знает. Пока – не знает. – Шасх Аро печально улыбнулся. – Я очень хотел задать мучающие меня вопросы, Плату. Но, теперь придется ждать, пока он не вернется...

  – А если он не вернется?! – Бес противоречия, свойственный всем нам, на миг возобладал в душе разведчика. – Тогда что?

  – Он – вернется.

  ****

  -... Все-таки нашел себе собутыльника, мерзавец! – Высокий, девичий «писк», вернул меня грешную землю со скоростью пикирующего истребителя. – Я все папе расскажу, скотина! Алкоголик! Бездельник!

  – Пасть завали, в конце-концов! – Не выдержал я потоков оскорблений и площадной брани, выливаемых на мою ни в чем не повинную голову.

  И ведь я уже совсем решил, что вновь становлюсь "адекватным"!

  "Женщина! Порождение Ехидны и Утконоса!" – Аксиома, которая не требует опровержения или подтверждения. Она просто есть и ничем ее не перебить.

  – Най! Познакомься, эта девушка, с языком чернее адовых котлов – моя старшая сестра, Литтана. Она мой вершитель, судитель и ревнитель. Жду и не дождусь, когда она, наконец-то, выйдет замуж, даровав этому дому покой, мир и чистоту помыслов! – Жан, после свалившегося на него "откровения", с перепугу набрался так сильно, что заснул прямо там, где и сидел. Бросить его произвол судьбы мне не позволила совесть и я, остался сидеть рядом.

  За ночь, на Жана накатывало еще дважды и мне стало его искренне жаль – с таким Даром ему понадобиться не одна, а как минимум, три жены! Иначе – я ему не завидую! Впрочем, после знакомства с его сестричкой, я ему не завидую еще больше!

  Высокая, выше меня на полголовы, длинноухая – ухи возвышались над головой, в отличии от Жана, с аккуратными ушками – черноглазая и каштановоголовая, его сестричка замерла, переваривая мои слова, открывая и закрывая рот.

  – Я... Я... Я стражу вызову! Потом... А сейчас... – Девушка сделала пасс рукой и ... Ничего не случилось!

  Еще пасс и снова ноль результата.

  – Ах так! – В руках у девушки возник серебряный свисток, который она поднесла к губам. – Теперь все будете объяснять страже!

  Она набрала полную грудь воздуха и дьявольски улыбнулась, демонстрируя свое превосходство.

  Я очень не люблю таких людей.

  А эльфов – вообще не переношу, со времен "Властелина Колец" и прочих героических саг, от заморско-заокеанских писателей.

  Наши, кстати, еще хуже!

  Едва свисток коснулся красивых, ярко-алых губ, как меня словно сам черт дернул.

  "Выдернув" себя из кресла, сделал подшаг и пальцем, изящно и неторопливо, протолкнул свисток по-глубже в глотку девушке.

  Раздалось печальное "фьюит-т-т-т-ь", окончившее громким "ик", когда свисток исчез из вида.

  Девушка замерла с глазами, размером с донышко бутылки.

  Двух литровой.

  Вновь открыла рот, собираясь что-то сказать, но кроме "фью-ю-и-и-ть", у нее ничего не вырвалось.

  Вновь открыла и закрыла рот в оглушительной тишине, наполняющей балкон.

  – Вежливость – это самое главное, что продляет нам жизнь! – Глядя ей прямо в глаза, сказал я. – Будем вежливы?

  Девушка оторопело кивнула, соглашаясь со мной.

  Протянув руку, я дернул за шнурок, торчащий из ее рта, привязанный к свистку.

  Издав утробный звук, девушка, бледная как снег, лишилась свистка во второй раз.

  – Всё! Я – отмщен! – Раздался ликующий голос Жана, из-за моей спины. – Я нарисую самое живое из всех живых, панно и назову его "Свистлявой сестрой" или нет, лучше, "Лишение свистка"! Я повешу его на самом видном месте и буду любоваться им всякий раз, когда жизнь будет бить меня по голове, почкам и сердцу! Я наделаю сотни копий и разошлю всем нашим общим знакомым, дабы...

  – Жан. Ты переигрываешь... – Вздохнул я, останавливая своего собутыльника. – Над чужим горем, смеяться надо уметь... А это – уже перебор!

  – Ты так думаешь? – Жан почесал свое острое ухо и сладко зевнул. – Но, в любом раскладе, зрелище было незабываемое!

  Литтана, выхватила веревочку у меня из рук и засветила прямым в челюсть!

  Было даже смешно – скорость у нее была на уровне, техника – изумительная, но...

  Я попрощался с адекватностью...

  Девушка, пролетела мимо, пойманная за руку и раскрученная вдоль моей оси.

  Кресло оказалось прочным, жаль не устойчивым и встреча прошла в теплой и дружественной обстановке в положении "кресло сверху".

  Вывернувшись из-под придавившего ее предмета мебели, девушка совершенно рассвирепела и метнулась вперед, с какого-то перепуга, делая кувырок, подкатываясь мне под удар ногой прямехонько ей в голову.

  Едва удержался, право слово!

  Просто отошел в сторону и честно предупредил, что ведь могу и ударить!

  Не поняла. Не прониклась и не прочувствовала.

  Следующую ее атаку я всячески "сливал по сгибам", в надежде на то, что Жан ее остановит, если уж она сама впала в раж.

  Я, даже, пропустил "чудесный" удар в солнечное сплетение и едва прикрылся от подлого удара в пах.

  Не будь всей моей подготовки – валяла бы меня девушка, по всему балкону. А не верни я себе "кондицию" – валялся уже под балконом.

  – Хватит! – Я разорвал дистанцию и замер. – Жан, останови ее!

  – Не могу. Она – СТАРШАЯ – сестра! – Этот дебил снова коротко хохотнул и потянулся к бутылке. – Ты ей понравился, так что – твои и проблемы!

  Эльфийка, после этих слов, совсем потеряла крышу и атаки перешли на такой уровень скоростей, что ей не в пехоту, а в истребители прямая дорога!

  У меня уже наливался смачный фингал под правым глазом, а ссадинам и царапинам – не было числа!

  – Да. Ты, однозначно, в ее вкусе! – Жан сделал глоток из бутылки и отсалютовал ею мне.

  Литтана отвлеклась, подарив мне мгновение передышки и снова пробила мою оборону, оказавшись меньше чем в шаге от меня.

  И попалась на "Удар кузнеца"!

  "Удар кузнеца", "наковальня", "пресс" – три названия одного и того же удара: Левая рука фиксирует спину противника, ложась на позвоночник, кончиками пальцев вниз, в районе "выше талии", а правая ладонь, пальцами вверх, бьет в живот противника. Если ладони оказались на одном уровне...

  За 20 лет наемничества, этот удар у меня получился всего дважды – в драке с истребителями и при захвате малой армейской верфи. Истребитель смог дышать нормально, только через 40 минут, а противник по "захвату" не отдышался вообще!

  Выпученные глаза девушки, были моей наградой.

  Удар получился, как на тренировке – жестко, резко и точно на одной прямой.

  Не отпуская рук, придерживая свою задыхающуюся противницу, чтобы она не упала, подвел ее к креслу, поставил его ногой на ножки и толкнул Литтану на сиденье.

  – Хватит? – Поинтересовался я.

  Девушка, в ответ, помотала головой и, набычившись, начала вставать из кресла.

  Аплодисменты, от двери, заставили меня отвлечься и эта эльфийская идиотка сделала рывок!

  Снова "провалив" ее за руку, слишком поздно заметил, что позади меня перила балкона.

  Короткое "вяк" и девушка летит с балкона, вниз.

  – Я все видел: это была самооборона! – Успокоил меня насмешливый голос от двери.

  Очень знакомый голос.

  Оторвавшись от рассматривания шевелящейся тушки под балконом, развернулся.

  Высокий пакарр в форме, впустивший меня в город.

  "Чудны дела Ваши, Звезды"!

  – Наемник. Я просил Тебя... – Офицер покачал головой и устроился в кресле, которое только что покинула девушка. – Что вы за беспокойный народ, а? Сами всех перебаламутите, а потом хватаетесь разнимать и получаете по голове! Не надоело?!

  – Надоело! – Я приложил руку к груди и признался, как на духу. – Хуже всех горек редек!

  – Это не он. – Жан вступился за меня, избегая взгляда пакарра. – Минк, это Талка начала...

  – А ты нашел себе собутыльника и полез в бутылку?!

  – С его даром... Лучше в бутылку! Я бы, вообще, в петлю полез! – Вырвалось у меня неожиданно.

  – Снова? – Минк настороженно переводил взгляд с меня на Жана. – Отец говорил, что с возрастом пройдет...

  – Ни хрена не проходит. – Жан мрачно окрысился. – Ни с возрастом, ни с женщиной в постели, ни с бутылкой! Только хуже и хуже! Я постоянно вижу их серебристых птиц в нашем небе и стальные коробки, ползущие по нашим полям. Снова и снова, и снова! Теперь все чаще и чаще, до изнеможения!

  – Сколько? – Подался вперед офицер.

  – За ночь – уже дважды...

  – Трижды. – Поправил я. – В третий раз ты уже до бровей накачался и не соображал. Все норовил пойти и открыть подвал, чтобы выпустить псов!

  – Хорошо что пьян был... – Тяжелый вздох офицера подтвердил мои самые худшие опасения. – Жан... Тебе, может быть, надо к Горам? Там...

  – И не вернуться, как Тофин? – Взвился юноша. – Спасибо, я лучше женюсь!

  – Скорее – сопьёшься! – Минк выглядел очень расстроенным и я решил не выделываться и не сообщать ему о том, что Тофин валяется в канаве, меньше чем в сутках пути от сюда.

  Да и вообще, решил рассказывать о себе как можно меньше – ну их! Если у них бабы такие неадекватные, то мужики и вовсе могут оказаться со снесенной башней!

  – Пойду я отсюда... – Я почесал затылок, припоминая расположение комнат, чтобы забрать свои вещи. – Разбирайтесь между собой, без меня. Да и тебе, Жан, сестре надо помочь...

  – Сама пусть выбирается... – Жан улыбнулся. – Най, ты не думай, она хорошая, только иногда...

  – Раненная на всю голову? Идиотка, завистливая и неприкрытая садистка? Я что-то забыл? – Стоило мне вспомнить ее глаза, пылающие страшным огнем, как из меня "поперло наружу". – Да, самое главное: разочарованная во всем окружающем мире и людях. Потерявшая всяческую связь с реальностью. Напуганная Твоими предсказаниями и повернутая на мысли, что кроме нее никто не сможет защитить семью! Жаль, балкончик низковат!

  Эльф и пакарр переглянулись.

  – Она убивала и за меньшее... – Жан довольно потянулся. – Но, клянусь Звездами и Листьями, это самый точный вывод, что я слышал! Минк! Ты все еще хочешь на ней жениться?

  – Теперь – точно – нет! – Замахал руками мужчина. – Если то, что я видел – любовь... Я такого не переживу!

  – Все Вы – предатели! – Зашипела девушка, появляясь в проеме двери. – Трусы и предатели!

  – Пасть завали. – Вновь потребовал я, делая шаг ей на встречу и разминая суставы. – Второй раз – просто убью.

  – Най! – Минк предупредительно поднял руку, но эльфийка, молча развернулась и исчезла в доме.

  – Так тоже вариант... Неожиданно, конечно... – Жан прикусил ноготь зубами. – Слушай... Дело есть!

  Раздавшийся звук, разорвавший столь жестко начавшееся утро, сперва заставил меня подпрыгнуть.

  Потом – напрячься еще сильнее, когда офицер вытащил из нагрудного кармана черную коробочку и развернул ее, поднося к уху, предварительно выдернув зубами антеннку!

  И, если мелодия, стандартное "пилик-пилик", могла мне померещиться, то вот этот аппарат – нет!

  Очень сложно перепутать с чем-нибудь Моторолу Стартак! "Неубиваемую раскладушку"!

  Выслушав собеседника, Минк захлопнул телефон и подмигнул Жану.

  – Прыгай! Тофин вернулся! Побитый, но живой.

  – Тогда мне, вдвойне потребуется твоя помощь, Най! – Эльф вжал голову в плечи. – Останешься?

  – Дай мобилу посмотреть! – Я протянул руку Минку и едва успел отпрыгнуть в сторону, разминувшись с тонким лезвием стилета, летящим мне в шею. – Так бы и сказал: "Служебная, не для простых смертных"! Чего же сразу за ножи хвататься?!

  Минк выдохнул и рассмеялся, убирая стилет в рукав форменки.

  – Прости. Рефлекс. Только тчарны называли их так... – Минк приготовился начать задавать вопросы.

  Пришлось призадуматься и дать себе еще один зарок – делать вид, что ничего и ни о чем не знаю. А для этого, придется валить с этого городишки! Или валить всех, в этом городишке!

  Пока я раздумывал, Жан встал с кресла и замер между мной и пакарром, слегка покачиваясь на нетрезвых ногах.

  – Минк. Я нанимаю его на службу! Под ответственность семьи и мою жизнь!

  – Смотри, не пожалей... – Угроза в голосе офицера звучала весьма неприкрытая и захотелось врезать и ему.

  – Тофин проверит его... – Жан выпрямился и в голосе его зазвенел металл. – И, даже если он встанет против – я буду с ним, а не с Городом!

  Не знаю как Минк, а вот я точно представлял, кто сейчас разговаривает!

  Провидец, пророк, вещун...

  Ох, как же мне все это не нравится!

  – Жан... Ты представляешь, о чем сейчас говоришь? – Минк достал "мотору" и принялся набирать номер, по памяти. – Стоит мне сделать один звонок...