Текст книги "Ветер в его сердце"
Автор книги: Чарльз де Линт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц)
11. Стив
Мы покидаем кабинет Сэмми, и меня немного мутит. Мне хотелось бы сказать, что я уже привык путешествовать этаким необычным способом, да только это будет вранье. Паника не отпускает. Она даже становится сильнее. Меня пробирает до самого нутра – оно чует, что не все так непреложно, как представляется, – и я пытаюсь уцепиться за все что угодно, лишь бы обрести хоть какую-то опору. Только на это у меня попросту нет времени, поскольку в мгновение ока я оказываюсь на одной из вершин могучего хребта из красного песчаника и со всех сторон, подобно волнам окаменевшего океана, меня окружают горы.
Я отталкиваю руку Калико и хватаюсь за ближайший валун, стараясь избавиться от неприятного ощущения.
– Привыкнешь, – посмеивается она.
– Так я тебе и поверил!
– Но это правда. Ты проделывал подобное годами, просто не понимал этого. А теперь и твоей голове пора принять то, что остальное тело знает давным-давно.
– Как раз из-за этого остального тела я и на ногах-то стою с трудом.
– Не, это просто твой мозг шлет рукам-ногам и кишкам неверные сигналы. Перестань думать об этом, и тебе сразу станет легче.
– Всего-то?
Конечно, мне не верится, что все так просто, но поскольку я уже давно усвоил, что спорить с Калико бессмысленно, предпочитаю сменить тему, указывая на голову толсторога. Моя подруга по-прежнему непринужденно держит ее за рог.
– Неужто такого раньше не случалась?
– Что охотники убивали кузенов?
Я киваю.
– Случалось, естественно. Догадываюсь, что тебя интересует. Судьба охотника целиком зависит от родни жертвы. Но в большинстве случаев, если во время убийства мы пребываем в обличье зверя, проблем не возникает. Конечно, пока охотник относится к своей добыче с уважением, бережно использует все, что только может, и воздает благодарность за проявленную щедрость. Каждому отведена своя роль на Колесе жизни.
– Значит, если тебя кто-нибудь сожрет, ты не слишком расстроишься?
– Если мне достанет глупости попасться, нисколько, – пожимает плечами Калико. – Есть-то всем хочется.
– Не по душе мне такой расклад.
– Ясное дело, никому не хочется, чтобы его съели. Только жизнь нам не принадлежит и потому цепляться за нее глупо. Она дается нам на некоторое время, потом с ней приходится расставаться. И так для всех. Даже для майнаво. Даже для грома[9]9
Здесь и далее «громами» автор называет верховных божеств кикими.
[Закрыть]. А коли настал твой черед, не лучше ли угостить кого-нибудь своей плотью, которую все равно не заберешь с собой?
– Ну, если деваться некуда, – отзываюсь я и сую два пальца в рот.
Калико, пропустив мой сарказм мимо ушей, окидывает меня внимательным взглядом.
– Ты готов идти?
Я отталкиваюсь от валуна, вернувшего меня на твердую землю, и разминаю плечи.
– Конечно. А куда?
– Тетушки и дядюшки говорят, что у костра возле Центра общины большое сборище кикими. Вроде как проводят бдение за сказками. Наверно, им-то мы Дерека и отдадим.
– Тетушки и дядюшки?
Калико указывает на лес карнегий, высящийся на склоне. И тогда я вспоминаю, что однажды ночью у костра Морагу так их и назвал. В карнегиях, поведал он, обитают духи кикими, проживших хорошую жизнь. Он с явным нетерпением ожидал от меня следующего напрашивающегося вопроса: а что происходит с теми, кто проживает свою жизнь плохо? Они снова становятся людьми, ответил тогда шаман.
– Я думал, это просто сказка, – говорю я, и моя подруга улыбается.
– Конечно. Но во многих сказках правды куда больше, чем ты можешь себе представить. Они – часть Колеса мира, – Калико протягивает мне руку. – Ну так идем?
Ведь неважно, как мы путешествуем, говорю я себе. В конце концов я обязательно обрету твердую почву под ногами.
Ага, вроде пока срабатывало неплохо.
Но я все равно беру Калико за руку, и мы вновь отправляемся в путь.
12. Томас
Кажется, только Морагу и Рувим не удивились, когда словно из ниоткуда возникла Калико – с головой толсторога в одной руке и Стивом в другой. Поначалу отшельник не совсем твердо стоял на ногах, но довольно быстро оправился.
Моментально воцарилась тишина. Если кто и пошевелился, то только чтобы повернуться в сторону вновь прибывших. Томас бросил взгляд на Джерри, до этого невозмутимо подпиравшего стенку Центра общины. Полицейский выпрямился и схватился за кобуру, но этим предпринятые им действия и ограничились.
Хоть появление пары и поразило Томаса наравне с остальными, опомнился он гораздо быстрее. Собственно, минувший денек выдался таким сумасшедшим, что еще одно невероятное происшествие уже ничего и не меняло. Ему припомнилось наставление Тетушки: прогуляешься хоть раз с майнаво, одной ногой в их мире так и останешься.
Шаман поднялся из шезлонга и произнес:
– Ойла.
– Ойла, Морагу, – отозвалась Калико, однако внимание ее было сосредоточено на Уильяме Крепкий Лук.
Она отпустила ладонь Стива и, взяв голову Дерека Два Дерева обеими руками, прошла сквозь безмолвную толпу к сидевшему у костра Уильяму и протянула ему останки, встав на колено. В руках лисолопы голова казалась невесомой, однако, приняв ее, Уильям крякнул – ему потребовались заметные усилия, чтобы удержать ношу на весу. Томасу стало понятно, что Уильям не является майнаво, пускай даже кровь толсторога у него и ярко выражена.
– Ойла, кузен, – поприветствовала его Калико и затем торжественно произнесла: – Скорблю о твоей утрате. Мы добились посильного возмещения, но дальнейшее наказание, ежели таковое требуется, оставляем целиком на усмотрение тебя и твоей родни.
Уильям прочистил горло и отозвался дрожащим голосом:
– Ты оказала… – он вдруг осекся, и ему пришлось проглотить ком в горле. – Ты оказала величайшую услугу моему роду, – по его лицу заструились слезы.
Калико тронула его за колено:
– Ты сделал бы не меньше.
Уильям кое-как кивнул. Кто-то притащил одеяло, на которое и возложили голову Дерека.
Майнаво поднялась и вернулась к Стиву.
– Мы все признательны вам, – обратился к паре Морагу. Чуть помолчав, он поинтересовался: – Стоит ли нам ожидать визита Сэмми с парнями?
– Вероятность есть, – ответил Стив. – Однако Калико постаралась, чтобы он… хм, кое-что понял. Поэтому, наверное, он явится за советом.
Рядом с шаманом тут же возник Рувим и спросил:
– За каким еще советом?
– Как различать зверей и кузенов.
Рувим презрительно усмехнулся:
– Мы ведь говорим об одном и том же Сэмми Быстрой Траве, которого все знаем и которого с удовольствием усадили бы голой задницей на муравейник?
Стив кивнул и продолжил:
– Конечно, есть вариант, что он примчится сюда вооруженным до зубов. Все зависит от того, насколько серьезно Сэмми воспринял предупреждение Калико.
– И что же она сказала ему? – поинтересовался Рувим.
– Да, мне тоже хотелось бы это услышать, – неожиданно подключился Джерри.
Томас вспомнил поверье, что майнаво никогда не нарушают своего обещания. Очевидно, Джерри оно тоже пришло на ум, хотя, если Калико исполнит свою угрозу и как-то поквитается с Сэмми, племенная полиция окажется бессильна. Ведь запереть того, кто способен по малейшему желанию перешагнуть в иной мир, невозможно.
– Расслабься, – Стив повернулся к Джерри. – Она не собирается выпотрошить владельца казино или, например, расчленить его.
Отшельник покосился на Калико, и та улыбнулась в ответ.
Интересно, подумалось Томасу, кто-нибудь кроме него заметил, что – на доли секунды – зубы лисолопы стали длиннее и острее.
– Честно сказать, – Стив по-прежнему обращался в первую очередь к Джерри, – я сильно сомневаюсь, что Сэмми что-либо предпримет этой ночью. Сейчас ему предстоит возня с недовольным клиентом, который лишился ценного трофея.
Ответ, похоже, устроил не только Джерри. А если кто из мужчин и остался при своем мнении, озвучивать его не стал.
Морагу подошел к Уильяму и положил руку ему на плечо.
– Забудем пока о Сэмми, – заговорил он. – Мы должны доставить Дерека в Каньон Предков, чтобы он смог начать свое следующее путешествие по Колесу.
Шаман оглядел собравшихся.
– Готовьтесь к церемонии на рассвете.
Костер закидали землей, и через пару минут площадка опустела. Остались Рувим с парой псовых братцев, Уильям, Стив с Калико, Морагу и полицейский. И Томас.
– Залезай, – позвал Рувим шамана, открывая пассажирскую дверцу. Тот покачал головой:
– Я поеду с Уильямом.
Калико, вновь ухватив голову Дерека за рог, проворно забралась в кузов, опередив и Уильяма, который сам намеревался затаскивать останки родственника, и Морагу, но место нашлось всем. Псовые братцы разместились в кабине.
– Знаю, что у тебя на уме, – обратился шаман к Стиву. – Но почему бы тебе не прокатиться с нами до горловины каньона?
Чуть поколебавшись, отшельник кивнул и полез в кузов. Оставались лишь Джерри, на похоронах присутствовать не собиравшийся, и Томас, решивший было, что домой ему придется топать пешком, поскольку сюда он приехал на грузовичке Рувима.
– Ты тоже, – окликнул его Морагу. Он протянул парню руку и затащил в кузов.
– Все расселись? – крикнул Рувим из кабины.
Шаман в ответ хлопнул ладонью по крыше, и машина тронулась. Томас уселся на надколесную арку и ухватился за борт – пикап то и дело нешуточно подбрасывало на ухабах. Калико и Уильям сидели спиной к кабине, подняв колени, между ними на одеяле лежала голова Дерека. Майнаво придерживала ее за рог. Напротив Томаса, на другой арке, пристроился Стив, перед которым на корточках – с поразительной ловкостью – балансировал Морагу.
– Не знаю, зачем ты меня позвал, – обратился к нему Стив. – Ты ведь не собираешься убеждать меня принять участие в церемонии…
Томас чуть подался вперед, стараясь расслышать слова сквозь подвывание мотора и шум колес по грунтовке.
– Потому что ты не следуешь Красному Пути, – продолжил за отшельника Морагу.
Стив кивнул и добавил:
– Ты либо принадлежишь племени, либо нет – вот и вся недолга. Я могу заблуждаться на свой счет, но, черт побери, точно не ряжусь под кикими.
– Никому в Расписных землях такое и в голову не приходило.
– Пусть не приходит.
– Знаю, – кивнул Морагу.
– Тогда зачем я здесь?
– Нужно поговорить. Тут кое-кто явился за девочкой, которую ты притащил.
Томас мысленно кивнул. Так и есть. Шаман действительно кое-что знает о похищенной девочке.
– Ты уверен, что ищут именно Сэди? – спросил Стив.
– Что, по резервации бродят толпы белых девочек-подростков?
– Резонно. Ну и кто явился по ее душу?
– Помощник Эрнандес из управления шерифа в компании с ее папашей.
Морагу вкратце пересказал Стиву события на стоянке. Томас покосился на Калико и Уильяма, но те, вроде, не прислушивались.
– Байка о похищении – полнейшая чушь, – нахмурился Стив. – Папаша Сэди ее сюда привез и выкинул посреди дороги.
– Да я знаю, – отозвался Морагу. – Даже Эрнандес не особенно верит в версию ее отца, но она несовершеннолетняя, поэтому он вынужден начать расследование.
– Конечно, куда ему деваться.
Стив уставился назад на дорогу. Они добрались до каньонов, а луна почти села, так что, кроме смутных очертаний скал, кактусов да кустарника, ничего было и не видать.
– Тебе придется отвезти девочку обратно в город, – наконец произнес Морагу.
– И что с ней там сделать?
– Не знаю, – пожал плечами шаман, – но в школу ходить она точно не может. Отвези ее до автобусной остановки и дай немного денег.
– Если ее и вышвырнут во второй раз, то не с моей помощью.
– Но мы не знаем, действительно ли ее вышвырнули, – возразил Морагу. – Вдруг она замешана в этом?
– В чем в этом? Слушай, папаша вытряхнул ее из машины посреди пустыни. Я тому свидетель. Он понятия не имел, что я или кто другой ее найдет. Да и как ей связаться с ним, если они и вправду прокручивают аферу? У нее даже мобильника нет.
– Когда я вчера заглядывал к Эгги, девочка сидела за компьютером. Она могла прямо в тот миг и отстукивать письмо папаше. Еще могла позвонить по городскому телефону Эгги.
Стив покачал головой:
– Сомневаюсь… В противном случае она заслуживает «Оскара».
– Что-то сделать тебе все же придется. Пока-то у Эгги ей ничего не угрожает, но долго так не продлится. Эрнандес считает, ее папаша в курсе, как наколоть систему. И он уже наорал на полицейского, чтобы тот подключил Бюро по делам индейцев и поднял вертолеты ФБР над резервацией.
Грузовичок меж тем стал притормаживать. Томас перегнулся за борт и увидел, что они добрались до горловины Каньона Предков. Рувим вырулил на обочину и заглушил двигатель.
– Я мог бы поселить Сэди у себя, – предложил Стив. – Там ее никто не найдет.
– Уверен, что хочешь пойти на такой риск? – усомнился Морагу. – Только ты да она… А если девчонка ведет грязную игру?
– Со мной будет Калико.
Дверцы распахнулись, и Рувим и псовые братцы выбрались наружу.
Томас, однако, не спешил покидать кузов. Он прочистил горло и спросил шамана и Стива:
– Так все и было?
Парень знал, что с людьми порой случаются паршивые вещи – даже здесь, в резервации. И знал, что дети и подростки не застрахованы от нападений. Но если люди таким вот образом поступают с собственными детьми, это чудовищно. Этому нет названия. Родители должны оберегать свое потомство. А семья – быть надежным заслоном на пути любой напасти.
Мужчины переглянулись, и Морагу переспросил:
– Что «так и было»?
– То, что он рассказал об этой девочке. Ее выбросил в пустыне родной отец?
– Да, – ответил Стив. – Сто процентов. Я стоял лагерем в горах и увидел, как остановилась тачка и оттуда выпихнули девчонку. А потом машина просто уехала.
– Значит, возле Центра этот тип заливал.
Стив кивнул.
– Судя по рассказам Сэди, оказаться одной в пустыне для нее было еще не самым худшим.
– Если только она ничего не сочинила, – буркнул Морагу.
Стив хмуро глянул на шамана, и тот, пожав плечами, обезоруживающе раскинул руки.
Однако Томас даже не услышал Морагу. Перед глазами его стояли Сантана и Ная. Он хорошо помнил, что случилось с маленькой дочкой Ребекки Пегой Пони, Жизелью. Ребекка познакомилась на индейском рынке с каким-то парнем и привела его к себе домой. Через пару дней она отправилась на вечеринку, оставив Жизель с незнакомцем… Это была не первая трагедия в резервации – просто самая недавняя.
– Стоит мне услышать о чем-нибудь подобном, – заговорил парень, – и я сразу представляю, что это может случиться и с моими сестрами… И тогда я словно схожу с ума.
– Я тебя понимаю, – отозвался Стив.
– Если вам потребуется какая-нибудь помощь, только скажите.
Стив какое-то время внимательно смотрел на Томаса, затем кивнул и, поднявшись, протянул парню руку, помогая встать.
– Надеюсь, твоя помощь не потребуется, – сказал он. – Но я ценю твое предложение.
– Что ценишь? – раздался снизу голос подошедшего Рувима.
– Что Томас готов поступить по совести, когда это потребуется, – ответил за Стива Морагу и спрыгнул на землю. Остальные в кузове последовали за ним.
Рувим шутя стукнул Томаса по плечу.
– Черт, прямо мои слова!
Томас смутился и опустил голову. Ему хотелось закричать им в лицо: «Почему же я тогда жду не дождусь, когда свалю из резервации?» – но он промолчал. Как обычно.
Старшие норовили объяснить его поведение верностью обычаям, а истина заключалась в том, что Томас просто не любил хамов вроде Сэмми. И в Центр общины приехал только потому, что его попросила Тетушка. Но попытайся он объяснить, надувшиеся от гордости за племя традиционалисты его и слушать бы не стали. И Томас не ничего не стал объяснять, а, пожав плечами, обошел пикап, чтобы посмотреть на каньон.
Последний раз он приезжал сюда на прощание с тетей Люси, сестрой Тетушки. Многие кикими исповедовали католичество, и их хоронили на кладбище Сан-Мигель на окраине Санто-дель-Вадо-Вьехо. Каньон Предков являлся местом упокоения традиционалистов.
Томас помнил, что в тот день духи – причем не просто призрачные образы прародителей, которых иногда он видит парящими над плечами соплеменников, но целые толпы тех, кого ему удавалось заметить изредка, да и то лишь краешком глаза, – были повсюду. Одни выглядели странно – частью человек, частью животное, – другие походили на обычные кактусы, только подвижные, с лицами и порой с какими-нибудь конечностями. Большей частью они оставались бесплотными, но некоторые почти не отличались от людей. Они ходили среди прощающихся и утешали их, касаясь плеча или руки. И хотя парень знал, что духи не желают ему зла, ощущения оказались не из приятных. Испытать их вновь ему совершенно не хотелось. Но, похоже, ничего другого не оставалось: призрачные создания уже начали собираться в каньоне.
Светало, дальние горные пики порозовели. Томас, словно зачарованный, смотрел, как духи с настырностью пустынных толсторогов шествуют по почти отвесным скалам. И вновь многие предпочли причудливые обличья странных гибридов человека и животного вроде тех, что вчера днем продемонстрировала им с сестрой подруга Стива, Калико. В основном звериные черты в глаза не бросались. Парень заметил женщину с длинными заячьими ушами, свисающими к плечам подобно косицам, а рядом – двух товарок с небольшими оленьими рожками. Неподалеку с непринужденностью ящерицы или змеи, поблескивая чешуйчатой кожей, по стене из красного песчаника скользил мужчина.
Другие духи, вроде существа с головой койота на человеческом торсе, у которого сквозь прорези на полях шляпы торчали остроконечные уши, или высоченной девицы с неимоверно длинными конечностями – впрочем, так могло казаться из-за недостатка освещения, – невольно притягивали взгляд. Томас таращился на длинноножку, словно загипнотизированный, но стоило им встретиться взглядами, парень отвернулся, от всей души надеясь, что дрожью отозвавшийся в теле ужас никак не отразился на лице.
После этого он не рисковал надолго заострять на ком-либо внимание. Духи тихонько переговаривались меж собой, пока вдруг разом не умолкли и не развернулись в направлении каньона.
– Ой-ёй, – раздался сзади возглас Калико.
Проследив за ее взглядом, Томас увидел, приближение чего уже ощутили она и все остальные духи.
Первой шествовал чернющий пес с широкой мордой и еще более широким торсом, ростом с небольшого пони. Однако вниманием парня завладела следовавшая за ним женщина с волосами цвета ночи – высокая, худая, как тростинка, едва ли не иллюзорная. Лицом она походила на птицу: широко разнесенные глаза, острый, как клюв, нос. Длинной мантией из черной дымки за ней тянулся ореол тьмы, а над плечами парил расплывчатый образ гигантского воронова черепа.
Женщина шла босиком практически в полной тишине, не считая странного клацающего звука, становившегося все громче. Лишь когда она приблизилась, Томас понял, что звук исходит от сотен косточек, вплетенных в ее косы и свисающих на нитях с платья – если таковым можно было назвать клочковатое одеяние от плеч до щиколоток.
Кузены, как один, расступались перед женщиной – не из страха, понял парень, но из почтения. Но если духи и не боялись, Томаса из-за чего-то неуловимого в облике незнакомки пробрало дрожью до мозга костей, а руки его покрылись мурашками.
– Кто… – ему пришлось прочистить горло. Он повернулся к Калико, вставшей рядом. – Кто она такая?
– Кто же еще, как не Женщина-Ночь? – так же тихо ответила та.
У Томаса так и чесался язык ответить, что он считал ее всего лишь детской страшилкой, однако после всех событий решил воздержаться от комментария. В конце концов, почему бы на этом ночном собрании кузенов и духов не объявиться и самому Духу Смерти?
– Что ей здесь надо? – только и спросил он.
Как и все кругом, парень не мог оторвать взгляда от приближающейся женщины и ее огромного пса.
– А ты как думаешь? – отозвалась Калико. – Явилась за Дереком. Может, и за его убийцей, кем бы он ни был.
А за Тетушкой она ведь не явилась, подумал Томас. Впрочем, увидев Женщину-Ночь во всей красе, он был этому только рад. Хотя, конечно, хотелось бы узнать, почему так произошло и чем обосновывается выбор подобной гостьи. Однако, прежде чем парень успел обратиться к Калико с вопросом, жуткая женщина заметила его и пригвоздила к месту взглядом. Томас, словно околдованный, не мог ни пошевелиться, ни заговорить и даже дышал с трудом. Черная и непроницаемая ночь стояла в глазах этой женщины, и еще нечто невыразимо древнее, от чего Томаса заколотило. Яички внезапно втянулись в тело, а во рту стало сухо, как в пустыне.
Но чем дольше Женщина-Ночь удерживала взгляд парня, тем сильнее росла в нем уверенность, что они встречались прежде. Томас понятия не имел, где и когда, и даже сомневался, что она выглядела так же. Но эти темные глаза были ему знакомы.
13. Сэди
Задыхаясь, Сэди ворвалась в спальню, захлопнула за собой дверь, скинула с плеч одеяло и, забравшись на кровать, сжалась калачиком, чтобы наконец-то избавиться от дрожи. Увы, это не помогло. Ее продолжало колотить, зубы так и стучали друг о друга, и в конце концов она сунула в рот ребром левую ладонь и стиснула челюсти. Через пару минут ей удалось взять себя в руки и перевести дыхание.
Потом она осторожно вытянула ноги, села на кровати и, подобрав брошенное одеяло, закуталась. Теперь все ее внимание было сосредоточено на двери. Ожидая худшего, девушка по-прежнему крепко сжимала в руке канцелярский ножик, хотя толком даже и не знала, хочет она порезаться или просто защититься от чудовищ, что сидели у костра.
Сэди пыталась убедить себя, что там проводили время какие-то люди в костюмах, шизики вроде Стива и его подружки с рожками да лисьими ушами – ну не могли же они быть настоящими! Наверное, тут свила гнездо какая-то секта извращенцев, которых заводит обличье животных.
Вот только… Только…
Слишком уж настоящими выглядели глаза, перья, движения того мужика с птичьей головой, что повернулся и поглядел в ее сторону. Такого никакой маской не сымитируешь. В кино одурачить еще можно, но в реальной жизни компьютерная графика не работает.
Собираются ли эти чудилы схватить ее, после того как она их застукала?
Сэди стиснула рукоятку ножа.
В комнатке не было ни одного стула, которым она могла бы подпереть дверную ручку, при условии, конечно же, что подобный способ – не глупый киношный трюк и действительно срабатывает. А как насчет окна за шторами? Что помешает ублюдкам попросту вломиться через него?
Девушка заставила себя встать с кровати и, на цыпочках подкравшись к окну, дрожащей рукой чуток отодвинула занавеску и глянула в щелочку. Снаружи ни черта было не разобрать, только вдали маячили горы.
А потом, когда из-за двери донесся зловещий цокающий звук, у нее чуть не выскочило из груди сердце.
Сэди всегда считала себя чуть круче сверстников. Ведь все эти годы ей приходилось терпеть всякое дерьмо от Реджи, не так ли? Выслушивая самые жуткие рассказы приемышей, она нисколько не сомневалась, что никогда не позволит так с собой обращаться – кому угодно и где угодно. Пускай травка и острый ножик – не лучший выбор в жизни, но ей они действительно помогали. И Сэди всегда удавалось как-нибудь да вывернуться. Потому что всегда можно найти, как для своей пользы сыграть на человеческих чувствах.
Вот только чудовища – дело другое. Те, у костра – настоящие. Это не люди. Перепуганная насмерть девушка почти утратила способность здраво рассуждать.
Страшный звук все приближался, и воображение Сэди нарисовало огромные птичьи лапы, раздирающие тонкую дверь, и мощный клюв, выклевывающий ей глаза. Не в силах шевельнуться, уставившись остекленевшим взглядом на деревянные панели, она большим пальцем выдвинула из рукоятки ножика лезвие… Но когда дверь распахнулась, Сэди истошно завопила, выпуская оружие из онемевших пальцев.
И тут же почувствовала себя полной дурой.
Это оказалась всего лишь Руби – это ее когти цокали по полу кухни! А теперь псина, толкнув дверь мордой, вошла, села и с удивлением посмотрела на Сэди, словно вопрошая: да что с тобой?
Измученная собственными страхами девушка опустилась на корточки. Подобрала ножик и спрятала в руке как раз в ту минуту, когда на пороге появилась Эгги. Какое-то время старуха переводила взгляд с закутанной в одеяло Сэди на полу на сидящую перед ней Руби, затем осведомилась:
– Все в порядке?
Сэди беспечно махнула свободной рукой:
– Да-да. Не волнуйтесь. Мне просто приснился дурной сон.
Эгги сощурилась.
– Правда-правда. Всего лишь. Я перепугалась до смерти, но затем проснулась, и сейчас все нормально.
Но уже было ясно, что номер не прокатит. Старуха просекла: произошло нечто посерьезнее ночного кошмара.
– Так что ты видела? – требовательно спросила она.
– Это был всего лишь сон. Кто же помнит сны?
Эгги вздохнула.
– Это важно.
– Почему?
– Потому что в снах могут содержаться послания, и в моем доме сновидцы к ним особенно чувствительны. Ты не первая, с кем в этих стенах общаются духи.
– Ага, вот только я не индианка.
Эгги не сводила с девушки пристального взгляда.
– У души цвета нет.
– Вот уж не знаю. Знаете, я вообще не верю в души и прочую фигню.
Тут Руби издала странный гортанный звук, нечто среднее между урчанием и приглушенным рычанием.
Эгги кивнула и сказала собаке:
– Согласна. Я тоже ей не верю.
«В самом деле?» – усмехнулась про себя Сэди. Прикидывается, будто псина понимает человеческую речь. Не перегибает ли старуха палку? Но затем девушке вспомнились зверолюди у костра. Она внимательно посмотрела на Руби – нет, показалось. Просто таращится. И вполне дружелюбна.
– Она умеет говорить? – подняла Сэди взгляд на старуху.
– Всё умеет говорить, – ответила та. – Беда в том, что не каждый готов слушать. Так что ты видела во сне?
– Я…
«…Отродясь снов не видела», – чуть не ляпнула девушка. Но Эгги хотела услышать другое. И тогда Сэди рассказала, что ей привиделось, будто она проснулась, вышла наружу и заметила людей, собравшихся у костра. А когда они обернулись, оказалось, что это твари как с картин Эгги – не совсем люди, но и не полностью животные.
– Ну я перепугалась и побежала в дом, – завершила Сэди. – И вот тогда проснулась. А потом услышала Руби под дверью и решила, будто все продолжается на самом деле. Что те чудовища – настоящие. И теперь пришли за мной. А когда Руби открыла дверь, у меня крыша поехала. Совсем.
Девушка стиснула под одеялом рукоятку ножика. Она живо представила себе, как ведет острым лезвием по коже и как все накопленное внутри дерьмо вырывается наружу, словно воздух из шины. Быть может, однажды из нее столько всего выйдет, что останется только бесформенная кучка кожи на полу.
– Хм, – обронила Эгги. Пару секунд она внимательно изучала Сэди, затем кивнула и развернулась к двери.
– «Хм»? – поразилась девушка. – И это все, что вы можете сказать? А как же значение сна? Что за послание несут эти чудовища?
Старуха, оглянувшись через плечо, ответила:
– Они не чудовища, а ты не спала, – и вышла из комнатки.
Сэди выпуталась из одеяла, прошмыгнула мимо собаки и крикнула вслед Эгги:
– Если они не чудовища, как же вы их тогда называете?
– Друзья, – бросила старуха, не оборачиваясь.
На пороге своей спальни Эгги все-таки остановилась и повернулась к девушке:
– Надеюсь, я не пожалею, что пригласила тебя в свой дом.
А потом закрыла за собой дверь – тихонько, однако с категоричностью, ясно дающей понять, что разговор закончен.
– Да и хрен с тобой, – буркнула Сэди.
Она вернулась в гостевую комнату. Разлегшаяся на полу Руби проследила за ней взглядом от двери до кровати.
– Ну и что уставилась? – огрызнулась Сэди. Ей припомнились слова Эгги, что говорить умеет всё, но псина, видать, об этом позабыла и потому ничего не ответила.
– Вот тебе, можешь сфотографировать.
Девушка снова выдвинула лезвие канцелярского ножа и быстро провела поперек предплечья. Не слишком глубоко. Только чтобы новая боль перебила прежнюю.
Она втянула сквозь зубы воздух и соскользнула с кровати, усевшись на пол возле собаки. Положив руку на колени, стала наблюдать, как выступает кровь, и впервые за весь день почувствовала облегчение. К ней вернулась уверенность.
Руби заскулила, но взгляд не отвела.
