Текст книги "Ветер в его сердце"

Автор книги: Чарльз де Линт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 37 страниц)

Старуха покачала головой.

– Я разговариваю с духами. В основном старейшины племени, а я одна из них, наставляют соплеменников-людей, тому, как надлежит взаимодействовать с миром духов. А я помогаю духам приспособиться к миру пятипалых.

– К миру кого, простите? – переспросила Лия.

Эгги подняла руку и пошевелила пальцами.

– Так майнаво – духи – называют мужчин и женщин, потому что те обладают только одним обличьем – пятипалым.

– Май… – попыталась повторить Лия.

– Майнаво. Самоназвание духов – по крайней мере, здесь, в Расписных землях. Слово означает «кузен», или «кузина».

– Значит, вы помогаете духам, которые выглядят как звери.

– Нет, они звери и есть, только могут принимать человеческое обличье. Они здесь с тех самых незапамятных времен, когда Ворон достал мир из своего старого котелка и закрутил Колеса наших жизней.

– Это же… несусветица какая-то, – выдавила Лия. – Вы же понимаете это, да?

Не изменившись в лице, Эгги продолжала пристально рассматривать ее, и Лия повернулась к подруге за поддержкой, но та лишь пожала плечами.

– Последнюю пару дней предзнаменования так и посыпались, – продолжила затем художница. – Девочка, которую вышвырнули родители. Мой друг, наконец-то разглядевший мир, в котором он обитает. Другой друг, которого застрелил охотник. Визит Женщины-Ночи на рассветную церемонию. И теперь вы появляетесь на моем пороге… И ни один кузен меня об этом не предупредил.

Лия не нашлась с ответом. Зато Мариса рядом пошевелилась и спросила:

– Почему вы все это нам рассказываете?

– Порой отыскиваешь смысл загадок, если проговариваешь их вслух, – повела плечом старуха.

– Но не сегодня, – уточнила Мариса.

– Не сегодня, – согласилась Эгги.

Лия пару секунд переводила взгляд с одной на другую, затем сосредоточилась на подруге. Когда они вошли в мастерскую, увиденное Марису ошеломило, однако теперь она выглядела спокойной и уверенной.

– Вижу, ты не особенно-то и шокирована всем этим, – высказала ей Лия.

– Пожалуй, нет, – отозвалась та.

Ответ Лию нисколько не устроил, однако прежде чем она попросила подругу объясниться, Мариса обратилась к хозяйке:

– Вы когда-нибудь слышали о нуменах[12]12
  Изначально «нумен» – латинский термин, в римской мифологии означающий божество или божественное присутствие. Античные нумены не обладают личностью, полом и прочими антропоморфными чертами, скорее представляя собой некую духовную силу.


[Закрыть]?

Та покачала головой.

– Возможно, у вас они называются по-другому, – продолжила Мариса. – Это когда художник создает картину, которая столь живо обращается к… – она задумалась. – К соответствующему духу из иного мира, скажем так, что этот дух переходит границу миров и становится вещественным. И неважно, сколь странен его внешний вид, – он появляется точно таким, каким изображен на картине.

Мариса покосилась на Лию, затем снова сосредоточила свое внимание на Эгги и добавила:

– Подобное по силам лишь исключительным художникам. В смысле, прокладывать путь через миры.

– Никогда не слышала о таком, – отозвалась старуха.

– Значит, вы не вызывали духов своими картинами? И не продаете вы свои картины не по той причине, что жизни духов непосредственно связаны с физической сохранностью их изображений?

– Да нет же, это портреты реальных существ.

– Мариса… – вмешалась Лия. – Ты с таким встречалась раньше?

Подруга кивнула.

– Ты ведь помнишь дочь Изабелл – Иззи? И ее приятельницу Кэти? Иззи вовсе не дочь Изабелл. Это сама Изабелл, такая, какой она была лет в двадцать с небольшим, а ее лучшая подруга – юная Катарина Малли. Писательница, которая покончила с собой. Эти девушки – нумены, которых Изабелл воссоздала своим искусством. Как и Джон Свитуотер и половина жителей острова Врен.

– Что? – поразилась Лия. – Значит, они все…

– Нумены. Хотя после пересечения границы они стали людьми. Ну есть еще сказочные существа, которых Изабелл призвала с помощью своих картин.

Лия схватилась за голову и простонала:

– Я сейчас сойду с ума!

– Мне бы хотелось встретиться с вашей подругой Изабелл, – заговорила Эгги. – И пожалуй, с ее друзьями тоже.

– Изабелл практически никуда не выезжает, – ответила Мариса. – Я могу связать вас по скайпу.

– Я даже не знаю, как…

– Не беспокойтесь, – перебила художницу Мариса, – я покажу. Вот только я-то думала, что вы как Изабелл.

– И вы приехали сюда, чтобы я призвала кого-то из иного мира, нарисовав его? Но зачем? Разве Изабелл не могла сделать то же самое?

– Нет-нет. Просто я думала, что вы кое с кем уже проделали подобное. Лия, покажи картину.

Та достала из сумки распечатанную фотографию, что ей прислали по электронной почте, передала листок Эгги и спросила:

– Это ведь ваша картина?

Художница кивнула.

– Откуда это у вас?

– Получила вчера по электронной почте, – чуть помолчав, Лия поинтересовалась: – Это не вы прислали?

Эгги покачала головой.

– Дело в том, – подключилась Мариса, – что мужчина на этом портрете выглядит в точности как музыкант по имени Джексон Коул, официально считающийся мертвым. Он исчез после авиакатастрофы около сорока лет назад. Точнее говоря, мужчина на картине очень похож на немного постаревшего Коула, такого, каким он мог бы быть сейчас.

– Я не знаю никого по имени Джексон Коул.

– Он играл в группе «Дизел Рэтс», – не сдавалась Мариса. – Они тогда были очень знамениты.

– Вообще-то, я не слежу за новинками поп-музыки. И никогда ею не интересовалась.

– Но картина-то ваша?

Эгги снова посмотрела на распечатку и кивнула.

– И если не вы отослали ее Лие, тогда кто же?

Старуха оторвала взгляд от листка и посмотрела в окно на дом.

– Кажется, я догадываюсь кто.

16. Томас

Переминаясь под пульсирующий ритм барабанов и вторя в меру своих способностей движениям танцоров, приплясывающих цепочкой вокруг ударной группы, Томас впервые за все время посещения магических церемоний обратил внимание на содержание песен. Конечно, эти сказания отличались от привычных, впитанных с молоком матери, поскольку отчасти посвящены они были Дереку, который представал в них в совершенно ином свете, нежели в жизни. Но гораздо большее впечатление на Томаса произвела озвученная история семьи Толсторогов, походившей на раскидистое дерево, корни которого уходили во временные пласты, недоступные восприятию обыкновенного человека. Вслушиваясь, парень внезапно обнаружил, что способен удержать в памяти каждое слово и каждое имя. Родословная раскручивалась в его сознании подобно бесконечной золотой нити со множеством узелков, о которых как о начале и завершении путешествий по реальным дорогам нашего мира или по призрачным тропам мира иного – уже закончившихся и тех, что еще только предстоят, – и повествовалось в песнях.

Иногда вокальную партию вел Морагу, иногда кто-то из Теток, женщин-старейшин племени, среди которых была и его мать. Они держали курительные палочки, пряный аромат которых Томас ощущал со своего места. В кругу танцоров – псовых братцев и женщин-ланей – парень заметил своих сестер. Сантана крутила головой – подобно Томасу, она способна была видеть духов, – а Ная целиком отдавалась пляске. И даже Тетушка оказалась здесь – она стояла в сторонке, держа за руку его младшего братишку Уильяма, и беззвучно шевелила губами, артикулируя слова песен.

Большинство участвующих в церемонии кикими, как и Томас, просто переступали с ноги на ногу под ритм барабанов. Похожим образом поступали и множество майнаво – только некоторые, особенно прыткие, призраками летали среди танцоров. А вот Женщина-Ночь со своей огромной собакой оставалась неподвижной. Она внимательно наблюдала за Морагу, а пес, когда бы Томас ни посмотрел на него и его жутковатую хозяйку, неизменно обращал на парня свои темные глаза, прямо-таки впиваясь взглядом. От этого становилось здорово не по себе и сразу хотелось отвернуться, что Томас и проделывал. Казалось, исполинскому зверю кое-что известно, но парню совершенно не хотелось знать, что именно. Может, это имело отношение к его личной истории, может, являлось обещанием чего-то в грядущем. Но Томас ни секунды не сомневался в том, что тайное знание пса способно перевернуть всю его жизнь вверх тормашками.

Однако даже Женщина-Ночь и ее спутник не могли заставить Томаса покинуть церемонию. Желание принять участие в действе, посетившее парня еще на стоянке Центра, по-прежнему оставалось неодолимым, что даже наводило на мысль о чарах, наведенных с помощью подсунутого ему в карман амулета. Самым разумным было бы проверить возникшее предположение, но тут Морагу и Тетки, образовав круг и развернувшись лицами наружу, начали призывать благословение четырех сторон света. Тетки подняли курительные палочки, чтобы едкий дым восходил к утреннему солнцу, а шаман достал щепоть табака из сумки с талисманами и развеял его в воздухе.

Парень перевел взгляд на помост, на котором лежал Дерек. Нехитрая платформа, сооруженная из высохших ребер карнегии, связанных между собой кожаными шнурками, возвышалась над землей метра на полтора. Голову и тело толсторога разместили так, будто их никогда и не разделяли. Правда, отбитый у Сэмми трофей хранился в холодильнике охотничьего домика, а вот туловище пролежало на солнцепеке целый день, и потому теперь мерзкий сладковатый запах витал над участниками церемонии – его не могли перебить даже курительные палочки теток.

На других помостах, которых в Каньоне Предков было великое множество, виднелись только сверкающие белизной кости почивших членов племени. Падальщики работали быстро. Стервятники, вороны и священные вороны Желтого каньона.

Томаса не особенно прельщала идея стать в конце жизненного путешествия пищей для любителей мертвечины, но и вариант погребения в земле, кое практиковали католики племени, положительных эмоций не вызывал. Пожалуй, ему больше всего приходились по душе похороны викингов, на которых останки обращаются в пепел да дым.

Когда просьбы о благословении грядущего пути Дерека отзвучали, барабаны разом смолкли и каньон огласили прощальные крики. В этот миг в ослепительных лучах восходящего солнца Томасу привиделся смутный образ воина, замершего над телом толсторога. Затем призрак исчез, голоса умолкли, и метавшееся между стен каньона эхо постепенно затихло. Словно оседлав его, рассеялись и духи. Последней, окинув внимательным взглядом склоны – не иначе, как в поисках Стива, – пропала Калико.

Томас отошел в сторонку, чтобы не мешать покидающим каньон людям. Объяснить, почему он остается, парень вряд ли бы сумел. Проковылявшая мимо Тетушка подмигнула ему. Мать в компании Теток вид имела серьезный, но все равно улыбнулась ему. Затем показались сестры, державшие за руки маленького Уильяма; Ная осталась с малышом, а Сантана обняла Томаса.

– Ойла, старший брат, – проговорила она. – Здорово, что ты пришел.

Томасу припомнился их разговор по дороге от трейлера Стива, когда они обсуждали планы покинуть резервацию. А сейчас Сантану и ту девушку в кабине пикапа словно разделял миллион километров.

– Скоро вернусь домой и повезу вас в город, – пообещал он.

– Мы приготовим тебе завтрак, – отозвалась Ная.

Уильям высвободил ручку и стукнулся с Томасом кулаками, а затем все трое ушли. За ними появился Рувим, покидавший каньон одним из последних.

– Так как, идешь на потогон этой ночью? – осведомился он.

Томас кивнул.

– Можете мне кое-что сказать?

– Валяй!

– Вы знаете, как распознать чары?

Босс удивленно вскинул брови.

– Думаешь, кто-то наложил на тебя заклятье?

– Даже не знаю, что и думать. Денек, конечно, выдался тот еще, но мне как-то сильно не по себе.

– Честно говоря, в таких вещах я не особо разбираюсь. Спроси у Морагу или у своей матери.

– А если это кто-то из них и устроил?

«Или это сам Рувим?» – Томас вгляделся в лицо босса – нет, вроде ничего не скрывает.

– Они здесь точно ни при чем, Томас, поверь мне.

– Ну я на них и не грешу… Вот только эта тяга… откуда бы она ни взялась… Я превратился в завзятого традиционалиста!

– И тебе это не нравится, – удрученно отозвался Рувим.

– Это слишком странно.

– Ясно, – кивнул босс. – Одежду проверял? Тебе могли подсунуть какой-нибудь амулетик.

– Мне это в голову приходило. Но зачем?..

Еще не окончив фразу, Томас принялся обшаривать карманы и – вот оно, черное перышко. Время словно замерло.

Парень уставился на мирно беседующих Морагу и Женщину-Ночь – ее пес дремал подле ног хозяйки, раскинувшись на красноватой почве, – и понял, что действительно встречал ее раньше. Что ему не примерещилось. Да, выглядела она сейчас иначе, но Томас готов был поспорить на что угодно, что именно ей, загадочной посетительнице на новеньком кадиллаке, он продал баночку кока-колы.

– В чем дело? – всполошился Рувим.

Не сводя глаз с Женщины-Ночи, Томас раскрыл перед боссом ладонь с перышком.

– Она заезжала в лавку нынче утром купила банку колы и спросила, как добраться до казино.

– Женщина-Ночь? Ты уверен?

Парень кивнул.

– Она выглядела иначе – моложе – и приехала на здоровенном черном кадиллаке. Собаки я не видел. Но ведь между нами был прилавок, как же она ухитрилась подсунуть мне это в карман?

Он нервно сжал перышко в кулаке.

– Говорят, она здесь с самого начала мира, – нахмурившись, проговорил Рувим. – Столько лет проживешь, наверняка научишься делать то, что другим не под силу.

Томас слушал его вполуха. Вдруг он двинулся к шаману и женщине, однако босс схватил его за руку и оттащил назад.

– Даже не думай, – процедил он.

– Я должен выяснить, она ли подсунула перо. Чего она хочет?

– Да пожалуйста, только не в таком взвинченном состоянии. Здесь надо действовать похитрее.

– И как бы вы поступили на моем месте?

Рувим пожал плечами.

– Выслушал бы ее. И поменьше говорил бы. Постарался бы не выглядеть так, словно напрашиваюсь на драку.

Разумные советы, ничего не скажешь. Томас сделал глубокий вдох. Расслабил кулак, не выпуская, однако, пера.

– Ладно. Я так и сделаю.

Рувим одобрительно стиснул ему плечо.

– Вот и молодец.

– Но от этого я избавлюсь, – заявил парень и поднял перо.

Но босс остановил Томаса, прежде чем тот успел выкинуть вещицу.

– Погоди. Если эта штука заряжена магической силой, не стоит бросать ее там, где бывают посторонние.

– Верно, – согласился Томас. Он протянул перо Рувиму, однако тот отступил, покачав головой.

– Это дело не для воина, – заявил он. – Для шамана. Когда Морагу закончит, попросим его заняться…

Рувим оборвал себя на полуслове – Джек Молодой Олень, один из псовых братцев, бежал к ним со всех ног.

– Джерри хочет видеть тебя в участке, – выпалил он.

Рувим кивнул.

– Похоже, я влип в историю.

– Точно, – отозвался Джек. – Еще он велел передать, что если ты прямо сейчас не придешь, к тебе наведаются гости из управления шерифа. Дескать, Джерри ничего не может с этим поделать.

– Он не объяснил, в чем дело?

– Нет, – покачал головой Джек, – но он уже задержал твоего приятеля Стива.

– Черт. Это все козни Сэмми. Хочет заполучить назад голову Дерека, чтобы его храбрый охотник смог повесить ее на стену, – Рувим повернулся к Томасу. – Мне придется заняться этим, или к нам пожалуют полицейские.

– Все в порядке, – отозвался парень. – Езжайте.

Босс кивнул.

– Заодно, коли у тебя мой пикап, подбросишь Морагу до Центра?

– Запросто.

– И помни: будешь говорить с Женщиной-Ночью, держись как можно спокойнее и много не болтай.

– Я все понял. Езжайте к Джерри.

– Да, – вздохнул Рувим и повернулся к Джеку. – Ну поехали, племяш.

Томас какое-то время провожал их взглядом, а когда повернулся, обнаружил, что Морагу и Женщина-Ночь рассматривают его самым внимательным образом. Парень опустил глаза и еще раз взглянул на перо. Потом сжал его в кулаке и двинулся к поджидающей его паре.

17. Сэди

Сэди разбудил шум машины, спускающейся с холма к дому Эгги. Оказывается, она так и заснула под окном спальни, свернувшись калачиком под одеялом. Собака ушла, дверь в комнату была закрыта. Девушка все еще соображала, что за шум вырвал ее из сна, когда снаружи громко хлопнула дверца. Завернувшись в одеяло, Сэди встала, проковыляла на кухню и выглянула в оконце на двери.

Возле остановившейся на дорожке модной тачки стояла какая-то блондинка, ей незнакомая, и терпеливо ждала, когда ее закончат обнюхивать собаки. Девушка решила вернуться в спальню, но тут открылась пассажирская дверца. И выбравшуюся из нее женщину Сэди узнала тотчас же, хотя до этого видела ее только на фотографии на информационной странице блога «Крысы в бегах».

Затем с крыльца навстречу гостьям спустилась Эгги.

Какого черта здесь надо Лие Хардин?

Сэди помчалась в спальню одеваться. Но когда она вернулась на кухню и снова выглянула наружу, во дворе уже никого не было. Собаки обнаружились у мастерской – на крылечке и на земле перед ступеньками, – и девушка, заключив, что туда-то Эгги и повела женщин, принялась лихорадочно соображать, что же ей теперь делать, поглаживая свежий шрам.

Каким-то образом Лия выследила ее. Не ее, так Эгги, неважно. Прямо сейчас они обсуждают Стива и ее саму, и старуха как пить дать все разболтает – а значит, не видать ей денежек.

И еще Эгги не на шутку разозлится.

Сэди вдруг захотелось разнести все вокруг. Одну за другой проткнуть ногой картины. Превратить все в никчемный мусор.

Это несправедливо! Ей выпал шанс стать свободной, и вот теперь ему можно помахать ручкой!

Хоть вой от досады. Постучав по ножику в кармане, девушка представила, как проводит лезвием по руке. Может, стоит выпустить наружу гнев и обиду, пока ее не раздуло словно воздушный шар?

Сэди начала задыхаться. Вытащила нож и принялась играть с ним, высовывая и убирая лезвие в рукоятку.

От кромсания кожи, однако, ее удерживала мысль, что именно этого им и надо. Они хотят отнять у нее все и оставить истекать кровью на полу.

Ну так и на хрен их!

Девушка рванулась к двери, но потом, решив подстраховаться, вернулась на кухню – перерыла все ящики, обнаружила фляжку, наполнила ее водой. Вот теперь можно уходить. Сэди осторожно выскользнула на крыльцо, прислушалась, не всполошились ли собаки. И затем двинулась на запад, следя, чтобы дом скрывал ее от расположившейся перед мастерской своры. И вниз, в пустыню.

А там повсюду росли проклятые кактусы – Сэди постоянно приходилось лавировать между карнегиями и кустами фукьерий и чоллы. Черт, неужто каждому дурацкому растению обязательно иметь колючки?

Она даже не замечала, что плачет, пока нос полностью не забился. Хватая воздух ртом, Сэди утерлась рукавом худи и присела на корточки, чтобы отдышаться.

Господи, как же ее все это достало.

Так, новый план.

Во что бы то ни стало нужно вернуться в город. Неважно, каким образом и сколько времени это займет. Пускай ей придется тащиться хоть целый день. Потом она дождется ночи и, когда Реджи заснет, прокрадется в дом. Огреет его по башке и вынесет все, что только сможет. И продаст. Стянет кредитки, уведет машину. Черт, быть может, даже засунет Реджи в багажник и выкинет где-нибудь в пустыне. Посмотрим, как ему это понравится.

Вот что делать с матерью, непонятно. Впрочем, Сэди не сомневалась, что та наверняка напьется в хлам и будет валяться в отключке. Конец света проспит – не шелохнется, так что заморачиваться на ее счет не стоит. Младших приемышей точно придется оставить – на фига ей проблемы? А насчет Эйлиссы Сэди пока не решила. Возможно, она оставит выбор за девчонкой.

Прикрыв глаза от солнца рукой, Сэди посмотрела на запад – ничего интересного, кроме холмов да пустынного кустарника. В географии девушка никогда особо не блистала, но все-таки знала, что Санто-дель-Вадо-Вьехо располагается на равнине, а резервация в горах, и поэтому от дома Эгги она двигалась вниз, неуклонно на запад, по возможности придерживаясь высохших русел, редких грунтовок и извилистых тропинок.

На пути попадались и возвышенности; потратив на преодоление одной из них минут двадцать, Сэди наконец была вознаграждена – с вершины холма она увидела внизу полоску асфальта, а вдали городские кварталы.

Ура!

Но не успела девушка начать спуск, как на плечо ей легла чья-то рука. Сэди завизжала и попыталась вырваться, однако хватка неизвестного противника оказалась железной. А потом ее грубо развернули, и она оказалась лицом к лицу с подружкой-меховушкой Стива – Калико.

– Чего тебе на хрен нужно? – завопила Сэди и предприняла новую попытку высвободиться, но снова безуспешно. – Да блин! Живо отпусти меня!

– Какие дела у твоего отца с Сэмми?

Девушка недоумевающе уставилась на Калико.

– Просто ответь на вопрос, – потребовала та.

– Да я понятия не имею, кто такой Сэмми, отвянь от меня!

– Ответ неверный.

Женщина дернула Сэди за плечо и сделала шаг – и земля под ногами девушки вдруг стала невероятно зыбкой. Затем Калико отпустила ее, но куда ж побежишь, когда все так и вертится перед глазами? И Сэди, сделав пару неуверенных шагов, рухнула на колени. Ей даже показалось, что сейчас ее вырвет, однако до этого не дошло.

Калико равнодушно наблюдала за девушкой, пока той явственно не полегчало. Тогда она присела на корточки и посмотрела своей пленнице в глаза.

– Попробуем еще раз, – проговорила Калико. – Почему они подставили Стива?

– Еще раз: я без понятия, о чем ты толкуешь. Что еще за подстава?

– Якобы он похитил тебя.

– Если кто и тянет на похитителя, так это ты!

Женщина скривилась, продемонстрировав полный рот зубов – чересчур острых для человеческих. Сэди содрогнулась, однако не отпрянула.

– Клянусь, до этого вот момента меня ни разу не похищали, – выпалила она.

– Твой папаша утверждает обратное. Он заявил полиции, будто у него на глазах два кикими затащили тебя в фургон. А потом объявляется этот Сэмми Быстрая Трава и говорит, что на самом деле кикими был только один – в фургон тебя уволок Рувим Маленькое Дерево, а за рулем сидел Стив.

– Слушай, никакого Рувима я тоже не знаю.

Пару секунд Калико прищурившись изучала Сэди, затем процедила:

– Если я оставлю тебя здесь, ты никогда не выберешься.

– Хорошая попытка, – едва не рассмеялась девушка и указала на возвышенность, на которой стояла перед внезапным нападением. – Только я знаю, что дорога прямо за этим холмом.

– Ты так думаешь?

«Хоть один нормальный вопрос можно услышать от этой чокнутой бабы?» – мелькнуло в голове у Сэди.

– Почему бы тебе не взглянуть?

Девушка покосилась на Калико – не шутит ли, – затем поднялась на ноги, беспечно сунув руки в карманы. Ей сразу полегчало, стоило пальцам сомкнуться на рукоятке ножика. «Только попробуй снова меня схватить, извращенка, – думала она, поднимаясь к вершине, – и я оттяпаю тебе пальчики».

И тут ее опять замутило.

Дороги не было. Пятно города исчезло с горизонта. Насколько хватало глаз, всюду простиралась лишь пустыня.

– Ты больше не в своем мире, – сообщила Калико.

Сэди не слышала, как та подошла, и при звуке ее голоса вздрогнула от неожиданности.

– Но как… куда все подевалось? – пролепетала она.

Женщина продолжила, словно не расслышав вопрос Сэди:

– И можешь остаться здесь до конца жизни, – Калико небрежно обвела рукой пустыню, – которая, будем откровенны, окажется весьма короткой. Городской девчуле вроде тебя тут делать нечего. Или можешь пойти мне навстречу.

Сэди отчаянно замотала головой.

– Ничем не могу помочь. Знать не знаю людей, про которых ты талдычишь. И не знаю, что Реджи мутит с ними. Вообще ничего не знаю.

– Допустим, не знаешь. Но ты можешь отправиться со мной в полицейский участок и объяснить, что никто тебя не похищал.

Помолчав, она добавила:

– Стив не позволяет мне забрать его и спрятать так, что его никогда не найдут. Говорит, это человеческая проблема, так что и разрешать ее нужно по-людски.

И тут страху Сэди перед Калико и этим загадочным миром пришел на смену новый, еще даже худший: если она попрет против Реджи, ей конец. Одно дело прокрасться в спальню и огреть его по башке, но столкнуться с ним вот так, лицом к лицу, когда он бодрствует? Ну уж нет.

– И что потом? – произнесла она.

Женщина озадаченно уставилась на нее.

– Что произойдет, когда я сделаю, что ты просишь?

– Да можешь идти на все четыре стороны.

– Э-э нет, в моей жизни такие фокусы не проходят. Не знаю, что там затеял Реджи, но если из-за меня у него накроется разводилово, я покойница. Он из меня все дерьмо вышибет.

– А с чего ты решила, что я не поступлю так же, если ты не поможешь Стиву? Он влип в эту историю только потому, что решил тебе помочь.

– И ты думаешь, будто я захочу самой себе подосрать? Подумай-ка хорошенько, леди. Давай, валяй, делай что хочешь. Избей меня до смерти. Оставь здесь. Мне плевать. Ноги моей не будет там, где Реджи сможет до меня дотянуться.

– Я могу затащить тебя в участок, хочешь ты этого или нет.

– Нисколько не сомневаюсь. Но только попробуй, и я заявлю, что ты замешана в похищении вместе со Стивом и тем другим парнем.

Калико свирепо уставилась на нее.

– А ведь я не шучу.

– Да я тоже! Просто мне насрать! Так всегда бывает, когда люди вроде тебя чересчур усердствуют с другими!

– Что значит «люди вроде тебя»?

– Ты, мой папаша – вы сильнее меня. Вы можете избить меня, поэтому и распоряжаетесь мной, как хотите.

– Так ты считаешь, будто я… – Калико вдруг осеклась.

– Типа моего папаши? – отозвалась Сэди. – Ну да, ты и действуешь один в один как он. Заставляешь меня делать, что тебе надо, – а не то хуже будет. А что я чувствую, что со мной произойдет – тебе плевать, так ведь?

Задумчиво поглядев на Сэди, женщина медленно кивнула и проговорила:

– Ты права. Мне действительно плевать на самовлюбленную маленькую засранку. А вот на Стива мне не плевать. Так что давай, двигай.

Для пущей убедительности она чуть подтолкнула девушку. Та отскочила в сторону.

– Эй!

– Двигай, кому говорю.

– С чего это? Куда хоть идем-то?

– В участок племенной полиции.

– Я же сказала тебе, никуда…

Калико снова толкнула ее.

– Шевелись!

– Да блин… Что, не можешь перенести своим волшебным способом?

– Могу. Просто хочу дать тебе время подумать о последствиях неправильного выбора.

– Я не передумаю! – воинственно выкрикнула Сэди.

– Это мы еще посмотрим.

Крепко сжав в кармане рукоятку ножа – при первой же возможности она полоснет эту рыжую стерву, – девушка бросила с вызовом:

– Ага, посмотрим!

Калико и бровью не повела.

– Иди, – повторила она.

Не дожидаясь очередного тычка, Сэди развернулась и начала спускаться по склону в направлении, где совсем недавно пробегала дорога.