Текст книги "Ветер в его сердце"

Автор книги: Чарльз де Линт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 37 страниц)

2. Сэди

Прежде Сэди никогда не готовила. Дома они ели только консервы да фастфуд на вынос. Соседняя такерия славилась низкими ценами, поэтому мексиканская кухня составляла значительную часть их рациона, а те редкие дни, когда Реджи являлся домой с пакетом бургеров и картошки-фри из «Макдоналдса» или с посыпанным сыром толстым пирогом из «Педрос пиццы», Сэди считала за праздник.

И ей представлялось бессмысленным тратить массу времени на готовку, когда можно просто открыть банку консервов или заказать еду на дом.

Впрочем, делиться с Эгги своими взглядами на кулинарию Сэди не стала. Бок о бок они мирно шинковали тыкву, сельдерей, морковь и перец для рагу из овощей и бобов, однако сказочки старухи о бобовых братцах и тыквенных сестрицах да вражде между духами чили и халапеньо в конце концов вывели девушку из себя.

– Знаете, я ведь не маленькая, – решительно заявила она, кладя кухонный нож на стойку.

Брови Эгги поползли вверх.

– Вам вовсе не обязательно рассказывать мне эти детские сказки, – добавила девушка.

– Значит, так ты их воспринимаешь?

– А как иначе?

Старуха покачала головой.

– В моей семье принято за приготовлением еды рассказывать о духах, чьими щедрыми дарами мы пользуемся. Так мы чествуем этих духов, благодарим их за жертвоприношение, совершаемое ими, чтобы мы могли поесть.

– Как насчет спуститься на землю? – ляпнула Сэди и быстро прикусила язык.

Впрочем, Эгги вроде не обиделась.

– Я на земле и стою, даже если тебе так не кажется.

– Ладно, поняла, – пошла на попятную девушка. – Я вовсе не думала проявлять неучтивость, просто мне трудно поверить в эти ваши сказки. И смысла в них, по-моему, никакого. С чего бы обитающим в овощах духам хотеть, чтобы мы их съели?

– Потому что таково их положение на Колесе жизни.

– Блин, паршивое положение-то.

– А я думаю, как раз наоборот, – возразила старуха. – Ведь они сама основа жизни. Без них травоядные страдали бы от голода. А без травоядных не было бы пищи и у хищников. Колесо без них утратило бы равновесие, и кто знает, что стало бы тогда с миром?

– Значит, они предлагают себя в пищу, вы их благодарите, и все в порядке?

– Все дело в уважении.

– Как скажете.

– Именно так.

И Эгги завела сказание о бобах, что весь день замачивались на кухне.

Сэди подавила вздох, снова взялась за нож и принялась кромсать морковку.

* * *

Рагу с тортильей и вправду оказалось обалденным, девушка так и сказала старухе. Блюдо получилось острым и со множеством ароматов, половину которых Сэди даже не распознала. Она умяла две миски и ничуть не пожалела об отсутствии мяса.

После уборки Эгги устроилась с чашкой чая и книжкой, а девушка попросила разрешения снова воспользоваться ноутбуком и проверила почту. Ответа Лии Хардин не появилось. А она-то надеялась, что чокнутая баба мигом ухватится за предложение. Но нет, голяк. Сэди, однако, пока сдаваться не собиралась. Может, Хардин просто еще не заглядывала в почтовый ящик?

Какое-то время девушка бродила по Интернету, однако так и не смогла сосредоточиться на чем-либо. Потом снова заглянула в ящик, и на этот раз там оказалось письмо от Эйлиссы, одного из приемышей родаков.

«Ты в порядке? Реджи грит ты слиняла но я видела как он тибя увозит а вернулся один. Волнуюсь за тибя».

Как и Сэди, Эйлисса проверяла свою почту только в школе или библиотеке, и потому ничто не мешало сообщить сводной сестричке важную новость. Девушка быстро настучала:

«Реджи отвез меня в пустыню и выбросил, тока вышло круто. Я затусила в резервации и скоро у меня будит куча бабок. Пока без деталей, но у меня все чотко!»

Немного подумав, добавила:

«Дай знать если хочешь слинять и я заскочу за тобой, када смоюсь из этого городишки насовсем».

Если у нее появится компания, она уже не будет чувствовать себя как в бегах. И может, вдвоем у них получится официально освободиться от родительской опеки, и тогда больше никто не сможет указывать им, что и как делать.

Сэди кликнула кнопку «Отправить». Лия Хардин по-прежнему отмалчивалась, и девушка открыла поисковик, однако не успела ввести и слова в строку запроса, как в дверь постучали.

Даже не дождавшись отклика Эгги, в дом, пританцовывая, завалился высокий индеец. Он, однако, выглядел несколько по-другому, нежели все его соплеменники, доселе встречавшиеся Сэди – наведывавшиеся из резервации в город или же учившиеся в ее школе. Перво-наперво, казалось, он состоит из одних углов. Потом, волосы его имели заметный темно-рыжий оттенок. Глаза тоже отличались – они у него были скорее светло-янтарные, нежели карие, и из них словно бы лился свет. Девушка тут же задумалась, кто, кроме кикими, числится в предках у этого типа.

– Ойла, Эгги, – бросил он, а затем посмотрел на девушку. – А ты, конечно же, Сэди. Меня зовут Рамон Морагу.

Она кивнула в ответ и хотела отвернуться, однако индеец удерживал ее взгляд, и ей почему-то не удавалось высвободиться из цепкой хватки его глаз. Сэди даже стало страшновато. Казалось, этот тип заглядывает прямо ей в голову и видит как на ладони все ее мысли и все поступки.

– Ойла, – отозвалась Эгги, и гость наконец-то отвел взгляд. – На плите остывает рагу. Разогреть тебе?

– Нет, спасибо, я уже поел. Могу я переговорить с тобой снаружи? – Морагу снова посмотрел на девушку и пожал плечами – вместо извинений, сочла та. – Дела племени, – пояснил он.

Сэди беспечно махнула рукой: мол, стариковская драма ее не волнует.

Отсутствовали они долго, а когда дверь снова отворилась, вернулась только Эгги.

– И кто он? – поинтересовалась девушка.

– Друг. Как раз с ним Стив и собирался поговорить насчет тебя. Ему решать, сможешь ли ты посещать школу при Центре общины. – Она помолчала немного и добавила: – А еще он шаман племени.

– Что, прям настоящий шаман?

– Именно.

Вот дерьмо. Чего доброго, он прочел ее мысли. И что еще хуже, он друг Стива.

– И какими, э-э… способностями он обладает? – осторожно спросила Сэди.

– Способностями? – улыбнулась Эгги. – Он посредник племени в общении с духами. Ты это имела в виду?

– Э-э… Ну, там, может, он обладает суперсилой или умеет летать… Или, хм, читать мысли?

– Ты чересчур увлекаешься компьютерными играми. Он просто духовный глава племени.

Хоть в их домашнем компьютере и имелась парочка игр, никто, кроме Реджи, не имел права развлекаться подобным образом. Девушка, впрочем, не удосужилась открыть старухе глаза на ее заблуждение.

– А, ну тогда ладно, – застрекотала она. – Тоже прикольно. Значит, он типа священника, а не, хм, колдуна.

Эгги окинула ее сердитым взглядом и выговорила:

– Если тебе повезет устроиться в школу племени, обязательно запишись на курсы по обычаям и истории кикими.

Сэди вовсе не планировала задерживаться в этой дыре надолго, но сочла за благо кивнуть в знак согласия.

– Обязательно.

3. Лия

Лия смогла расслабиться, только когда яркие неоновые огни Лас-Вегаса остались позади и машина помчалась по тихим окраинам. Хоть и выросла она в городе, Лас-Вегас-Стрип, оказавшийся средоточием всего самого скверного, что присуще центральным кварталам любых мегаполисов, вызвал у нее ужас и отвращение: ни проблеска культуры, бесконечный карнавал самого дурного пошиба. Вообще-то, посещение местного сити в их планах не значилось, но выбираясь из аэропорта, они заблудились и затем потратили целую вечность на поиски такого нужного шоссе 95.

И еще Лия тихо радовалась, что ей не приходится еще и управлять машиной – за рулем сидела Мариса, – она чуть с ума не сошла, сидя на пассажирском месте.

Наконец они оказались на верном пути – еще немного, и, съехав на шоссе 93 и обогнув Боулдер-Сити, они устремятся к плотине Гувера; восемь часов по горам и пустыням.

– Настоящий кайф, – заговорила Мариса, привычно бойкая даже после длительного перелета и блуждания по лабиринтам Лас-Вегаса. – Когда мы с тобой мотались вот так по дорогам последний раз? Вечность назад?

– Не помню, – отозвалась Лия. – Может, когда ездили к Изабел на остров Врен?

– Не, это не считается. Настоящее путешествие немыслимо без ночевки.

– Так ночевка же была. Мы все выходные у нее проторчали.

– Верно, – улыбнулась Мариса. – Только все равно не считается. Туда ехать-то всего пару часов.

– Зато я помню нашу первую поездку: весенние каникулы, последний курс в университете Батлера…

– Ох, боже ж ты мой. Дейтона-Бич. Я тогда тусила с Джорджем.

– А я с ничтожеством, бросившим меня ради бабенки с сиськами на пару размеров больше моих. Она их выставляла по любому поводу.

– Задирание футболочки?

– Ага, девка в загуле – это про нее.

Подруги рассмеялись.

– М-да, дружков я тогда выбирала – один другого хуже, – посетовала Лия.

– Ну по крайней мере ты ни за кого не выскочила.

– Но ты ведь счастлива с Аланом, а я вот до сих пор старая дева.

Мариса бросила на нее косой взгляд.

– О, не беспокойся! Я вовсе не собираюсь плакаться.

– Что весьма разумно с твоей стороны. Как-никак, нам вместе еще несколько часов ехать.

– Может, музыку поставить? – предложила Лия.

– У тебя есть что-нибудь из «Дизел Рэтс»?

– Ну вот, теперь ты ублажаешь меня.

– Не-не, под них вправду здорово вести!

– Что ж, коли ты настаиваешь…

На приборной панели Лия уже приметила USB-разъем, куда можно было подсоединить мобильник, и принялась копаться в сумке в поисках кабеля.

– До сих пор не могу поверить, что Алан вложился в нашу поездку, – заговорила она, подключая телефон и прокручивая список исполнителей на плеере. – В отличие от него, я даже и не мечтаю, что нам удастся обнаружить Джексона Коула в той глуши.

– Так и он не мечтает, – возразила Мариса. – Как и я. Зато мы верим в тебя. И верим, что в результате этой поездки – даже если выяснится, что это чей-то хитроумный розыгрыш, – получится хорошая книга.

– Да с чего ты взяла? Ну что за концовка будет у моей писанины, если мы не найдем Джексона и не докажем, что он все еще жив! Да такой опус даром никому нужен!

– Ты себя недооцениваешь, – покачала головой Мариса. – Алан же объяснил, в чем заключается штука. Повествование о том, как музыка «Дизел Рэтс» и твои попытки постичь магию их творчества обогатили твою собственную жизнь, встретит живой отклик среди фанатов группы. Ну да, окажись Джексон Коул живым, мы получили бы бестселлер. А если нет – что ж, у нас есть интересная автобиография с уникальной подачей. Ведь на этой музыке выросли тысячи людей. И ты просто выразишь их чувства, только на личностном уровне. Это очень нравится людям.

Лия тряхнула головой: все не так незатейливо и мило, как воображают Алан и Мариса.

– Да тебе нужно сочинять рекламно-сопроводительные тексты на обложки изданий «Ист-стрит Пресс»! – пошутила она.

– А ты думаешь, этим кто-то другой занимается? – рассмеялась Мариса. – Но я серьезно. Благодаря «Дизел Рэтс» твоя жизнь превратилась в увлекательное приключение. И если ты сумеешь изложить на бумаге свои чувства, мы получим отличную книгу. У тебя всегда это получалось, за какие бы темы ты ни бралась.

Лия запустила на воспроизведение подборку песен «Дизел Рэтс», и колонки автомобиля сотряс трек «Копай глубже (Загляни в себя)».

Подруги переглянулись и рассмеялись.

4. Стив

Калико переносит нас на склон прямо под охотничьим домиком, я спотыкаюсь и начинаю валиться лицом вниз. Вероятно, мне суждено было растянуться на земле во весь рост, как следует приложившись физиономией о камни, но моя подруга крепко сжимает мою ладонь: рывок – и я стою на ногах.

Будь мне четырнадцать, я, пожалуй, завизжал бы от восторга. Настоящая телепортация! «Телепортируй меня, Скотти!»[5]5
  Ставшая крылатой фраза из телесериала «Звездный путь».


[Закрыть] Вот только мне уже не четырнадцать, и я предпочитаю твердую опору под ногами.

– Черт, не могла бы ты предупреждать перед тем… – начинаю я, но Калико меня обрывает:

– Свора рядом. Я отвлеку их, а ты поговоришь с Рувимом.

– А это не чересчур для простого отшельника? Как мне убедить его… И в чем?

– Откуда мне знать? Морагу сказал: просто поговори с ним. Успокой и займи болтовней. Свора действует как единое целое, братцы могут мысленно переговариваться друг с другом. Мне нужно, чтобы Рувим отвлекся. Тогда я смогу увести всех остальных, и у тебя появится шанс убедить его. Если псы останутся без вожака, мы справимся.

С чем справимся-то, озадачиваюсь я. Пожалуй, мне стоило хорошенько подумать, прежде чем вписываться. Не успеваю я, однако, даже открыть рот для возражений, как Калико меняет обличье – недавно мы с ребятами насмотрелись такого возле моего трейлера – и антилопой скачет вниз по склону.

Из-под деревьев вырывается стая, и моя подруга мчится прямо на них. Когда от псов ее отделяет буквально пара корпусов, она внезапно бросается в сторону. Стая моментально сходит с ума и несется за ней – всем скопом, кроме вожака. Тот резко останавливается, разворачиваясь так, чтобы видеть свору, для которой, кажется, теперь существует только удирающая Калико. Сообразить, что этот пес Рувим и есть, несложно даже мне.

Калико говорила, что псовые братцы могут мысленно переговариваться между собой и это их объединяет.

– Рувим! – ору я и мчусь к нему вниз по склону.

Этого оказывается достаточно, чтобы он отвлекся! И надеюсь, этого достаточно для разрыва связи между ним и сворой, на каких бы там принципах она ни основывалась. Теперь Рувим смотрит на меня. Кажется, он сбит с толку. Впрочем, мгновение спустя он узнает меня и начинает отворачиваться. Но я уже рядом и в следующий миг совершаю либо храбрейший, либо глупейший поступок во всей своей жизни. Я прыгаю ему на спину.

По ощущениям, все равно что пытаться оседлать маленькое торнадо.

Пес мечется, рычит, скалит клыки, и в итоге мне приходится применить силу – я луплю его по голове кулаком. Вряд ли Калико думала, что я стану успокаивать и занимать Рувима таким вот образом, но что еще мне оставалось делать? Дать ему оттяпать от меня кусок побольше?

В момент удара я отцепляюсь от вожака псовых братцев, и мы разлетаемся в разные стороны. Когда мне удается кое-как подняться на ноги, Рувим, потирая висок, стоит передо мной в человеческом облике.

– Ты охренел? – рычит он.

– Эй, я всего лишь пытался…

Рувим, похоже, не собирается меня слушать. Он замахивается, но я, уклоняясь от удара, бросаюсь на него, и мы снова входим в клинч.

– Давай поговорим! – я ору, не позволяя ему вырваться.

– С меня довольно болтовни!

– Договорились!

Я бью его головой, и ошалевший Рувим отлетает куда-то вдаль. От сотрясения перед моими глазами вспыхивают несколько звездочек, но я готов поспорить, что мой противник сейчас наслаждается видом целой галактики. Когда же Рувим, пошатываясь, снова устремляется ко мне с поднятым кулаком, я легонько толкаю его, и он падает.

– Лучше не вставай, – мой голос звучит ровно.

Сначала мне кажется, что Рувим опять попытается наброситься на меня, но он вздыхает и говорит:

– Вот уж не думал, что ты такой крутой.

– Вовсе нет. Просто пытаюсь помешать тебе совершить ошибку. Ты выходишь на тропу войны, а это грозит резервации новым расколом.

– Тебя Морагу подослал?

Я пожимаю плечами.

– Ты не понимаешь. А Морагу ничего не желает слушать!

– Мне-то как раз все представляется ясным.

Рувим трясет головой.

– Не суйся. Это дело племени.

– Дерек Два Дерева был и моим другом.

– Дело не только в Дереке.

– Я врубаюсь. Это дело племени. Отчасти так и есть. Но ведь ты еще и хочешь хорошенько прищемить Сэмми.

Рувим пронизывает меня испепеляющим взглядом.

– Только не притворяйся, что это не так, – добавляю я.

– А если и так? Только посмотри, что он наделал! Охотничий домик, гостиница, сраное казино! Мы прекрасно жили, пока ему не взбрело в голову, что племя нужно осовременить. Вот только ничего не изменилось, а? Мы по-прежнему граждане второго сорта, он просто превратил нас в крупье, танцоров, уборщиков да проводников для белых! Узаконил наше положение! – он плюет на землю и добавляет. – Без обид.

– Конечно. Все в порядке.

Какое-то время мы молчим. Понятия не имею, о чем думает Рувим, но меня одолевает беспокойство за Калико, прямо сейчас преследуемую сворой взбешенных псов.

– Значит, – наконец произносит Рувим, – ты считаешь, нам нужно позволить этому жирному банкиру – или биржевому маклеру, или кто он там, черт его побери, – позволить утащить голову Дерека и повесить ее дома на стенке?

– Нет. Я собираюсь забрать ее, чтобы вы могли достойно похоронить Дерека.

Даже не знаю, откуда у меня взялась эта мысль, однако в ее правильности я нисколько не сомневаюсь.

– И я сделаю это так, – продолжаю я, – что все примут мое решение и старые распри не вспыхнут вновь.

– Но конфликт нужно разрешить раз и навсегда!

– Согласен. Но не сейчас. Не по-твоему.

Рувим медленно кивает.

– Значит, вместо меня это сделаешь ты. По-своему.

– Сделаю.

Клясться мне не нужно. Кикими оценивают человека по делам, а не по словам.

– Ладно, – говорит он.

Я протягиваю ему руку. Он принимает ее, и я помогаю ему подняться. Рувим склоняет голову набок и вздыхает.

– Я отозвал парней, – говорит он. – Хотя она и отлично справилась бы и сама. Им ее никогда не догнать.

– Да уж, насколько я понимаю, в этом она хороша.

– Ха! – Рувим изучающе смотрит на меня.

– Что? – вскидываюсь я.

– Так ты и Калико вместе?

– Я считал, что это никого не касается. И своего мнения не менял.

– Как скажешь, – он пожимает плечами. – Только поторопись и поговори с Сэмми, пока голова Дерека не пропала, – затем он разворачивается, меняет облик – и вот уже в лес убегает собака.

Я смотрю ему вслед, а затем поднимаю взгляд на склон, где сквозь деревья пробивается свет из охотничьего домика.

Неужто всего пару ночей назад моя жизнь была такой тихой и простой? Сначала в нее ворвалась эта девчонка, а в конечном итоге всё – всё, черт побери! – что я полагал реальным, оказалось перевернутым с ног на голову. Как, черт возьми, это произошло?

Во всем виноват Опоссум. Мог бы и рассказать еще давным-давно, что наш бивак располагается в ином астральном плане и что я могу повстречать там майнаво. Нет же, оставил меня блуждать во тьме на многие годы. Мне несколько неловко, что все это время резервация знала и ждала, когда же я разгляжу находящееся буквально у меня под носом.

Из лесу неслышно появляется Калико и обнимает меня, запрокидывая голову для поцелуя. Я подчиняюсь.

– Не совсем уверена насчет потасовки, – говорит она затем, – но отвлечь Рувима у тебя получилось неплохо.

Я отступаю назад и внимательно смотрю на нее.

– Ну так ты готов выполнить обещанное? – улыбается она.

– Откуда ты знаешь, что я сказал Рувиму? Я думал, ты вовсю удираешь от псовых братцев.

– Неужто девушка не может находиться в двух местах одновременно?

– Ах, ну да.

– Ой, ладно, кончай дуться. Пошли.

Калико тянется за моей рукой, однако я снова отступаю и пытаюсь воспротивиться:

– Это же совсем близко, можем дойти и на своих двоих.

– Ути-пути.

Она хватает меня за руку столь стремительно, что мне не удается увернуться. Впрочем, когда она делает шаг вверх по склону, мы вовсе не оказываемся в мгновение ока у двери охотничьего домика. Просто поднимаемся по сосновому лесу.

– Знаешь, не все ведь объясняется магией, – говорит Калико через какое-то время. – Я вовсе не слышала твоего разговора с Рувимом. Просто догадалась, когда увидела, как ты таращишься на домик, а его и след простыл, – я кошусь на нее, и она подмигивает мне. – А может, и слышала.

Я не утруждаю себя ответом.

5. Томас

Томас остановил пикап Рувима во дворе и первым делом увидел расположившуюся на крыльце дома Тетушку Лейлу. Сантана, выскочив из кабины, хлопнула дверцей, и сидевшие на перилах возле кресла старухи три большие черные птицы тут же устремились в темнеющее небо. В сумерках парень не успел разглядеть, были ли то вороны или же вороны Желтого каньона. Сантана птиц будто и не заметила: обняла и чмокнула Тетушку, а затем скрылась в доме. Томас неспешно подошел к бабушке.

– Ойла, Тетушка. Опять с птицами общаешься? – поздоровавшись, он склонился, чтобы поцеловать старуху. Та потянула носом воздух.

– Ха! – изрекла она. – По крайней мере, ты не сбежал с ней.

Томас моментально выпрямился.

– С кем не сбежал?

– С майнаво-сестрицей, с которой у тебя свиданка была.

– Да не было у меня ни с кем свиданки!

– Что ж тогда от тебя иным миром несет?

«Так он еще и пахнет!» – поразился парень и пояснил:

– Мы отвозили газовый баллон Стиву и его подруге Калико.

– А, Калико. Будь поосторожнее с этой девицей.

– Мне она показалась славной.

– Она-то, может, и славная. А вот от ее подружек – этих женщин-ланей и заячьих сестриц – одни неприятности. Уж их-то ты берегись.

– Обязательно, Тетушка.

Томас направился было в дом, однако старуха схватила его за локоть и проговорила:

– Не окажешь ли старой леди одну услугу?

Парень не смог сдержать улыбку – Тетушка напоминала о своем возрасте лишь в тех случаях, когда ее просьба заведомо относилась к неприятным или невыполнимым, – и ответил уклончиво:

– Какую же?

Тетушка покосилась на двери, затем жестом велела наклониться поближе:

– Ты хороший парень. Заботишься о семье, хотя с удовольствием оказался бы за тысячу километров от резервации.

– Мне не в тягость.

Старуха махнула рукой.

– Нам-то двоим правда известна. Нам известно, что тебе не по душе следовать обычаям своего племени.

– Да я завтра собираюсь на потогон, – заявил Томас. Ему почему-то показалось важным сообщить об этом. – У Эгги.

От известия Тетушка даже несколько растерялась.

– Никак ты с девушкой познакомился? И чьих же она?

– С чего ты взяла?

– А зачем же тебе еще тащиться на потогон?

– Рувим попросил. Ему кажется, мне нужно там появиться.

– Ха! Как раз из-за Рувима я и прошу тебя об услуге. Уже слышал про Дерека Два Дерева?

Томас покачал головой.

– Его застрелил в горах один из белых охотников Сэмми.

– Он… он в порядке?

Тетушка покачала головой.

– Мертв. Они отрезали ему голову и в качестве трофея уволокли в охотничий домик.

– Что?!

Томаса так тряхнуло от этой новости, что ему пришлось ухватиться за перила, чтобы не потерять равновесие.

– Они не знали, что это Дерек, – пояснила старуха. – Он был в облике толсторога.

– Я тоже не знал… – только проговорив эти слова, он вспомнил об ауре толсторога, неизменно висевшей над плечами Дерека, прямо как венец из перьев у вождей равнинных племен.

– Это ужасно!

Тетушка кивнула.

– И сейчас Рувим с оравой псовых братцев направляется к охотничьему домику, чтобы забрать у них трофей. Ты должен понимать, чем это пахнет. Какой бы оборот ни приняли события, еще до захода солнца Сэмми спустится к Центру, чтобы сцепиться с Морагу.

Томас лихорадочно пытался переварить обрушившиеся на него новости.

– Так о какой же услуге идет речь?

– Твоя мать ой как не обрадуется моей просьбе, но мне бы очень хотелось, чтобы ты сейчас же отправился к Центру. Поддержать Морагу в знак солидарности. Если Сэмми явится туда со своими парнями, Морагу тоже придется продемонстрировать свою силу.

– Думаешь, начнется потасовка?

– Надеюсь, нет. Поэтому-то ты и должен быть там. Если Морагу наберет достаточно сторонников, Сэмми не осмелится поднять бучу.

– И ты считаешь, мама не даст мне…

– Этот молодежный Женский совет какой-то бесхребетный, – перебила парня старуха. – Действуй они в свое время жестче, Сэмми никогда не построил бы казино и прочие штуки. И тогда не случилось бы этой беды.

Томас не нашелся с ответом.

– Я понимаю твое отношение к нашим традициям, – продолжала Тетушка. – Я всего лишь прошу тебя сегодня встать рядом с Морагу. Вот чья поддержка ему точно не нужна, так это оравы драчунов, этих псовых братцев.

– Тетушка, я вовсе не презираю наши обычаи, – возразил парень. – И не стыжусь племени и того, кем являюсь.

– Ты всего лишь хочешь повидать мир.

Томас кивнул. Неужто об этом знают все до одного? Вот тебе и глубочайшая тайна.

– Ах, каждому юноше обязательно нужно побегать и в других пустынях, не только в своей родной. И ты получишь такую возможность. Но сегодня вечером я прошу тебя поддержать Морагу.

– Конечно, – согласился Томас. Он выпрямился. – Я только быстренько перекушу…

Тетушка пошарила возле кресла и протянула ему сверток в фольге.

– Буррито… Съешь по дороге. Еще даже теплое.

– Но мама…

– Попросит тебя не ввязываться. А если ты поедешь, не повидавшись с ней, тебе не придется выбирать между желаниями матери и одной никчемной старухи.

Томас спрятал улыбку.

– Конечно, Тетушка, – он взял буррито и пошел к пикапу.

– Я знала, что могу рассчитывать на тебя, – бросила ему вслед старуха.

Парень помахал ей рукой и сел за руль. Уже выворачивая на дорогу, в зеркало заднего вида Томас увидел, что на крыльцо дома вышла мать.

Он чуть поддал газу, однако, отъехав на безопасное расстояние, снова сбавил скорость: смысла торопиться в Центр общины не было.

Эта судьба-прохиндейка буквально издевалась над ним. Бог весть сколько лет подряд он отчаянно старается не попадаться на глаза Морагу – и вот вам, пожалуйста, сам же едет к шаману. Да, конечно, по просьбе Тетушки, но это не меняло ровным счетом ничего.

Впрочем, как показали события минувшего дня, вряд ли ему стоит чего-либо опасаться. Шаман наверняка все о нем знает – как, судя по всему, и каждый в резервации. И тогда Морагу должен понимать, что хуже кандидата на роль ученика, нежели этот парень из семьи Кукурузные Глаза, и не сыщешь.

Вот только даже после всех этих рассуждений парковаться на пыльной стоянке Центра легче не стало.

Здесь уже горел костер, вокруг которого расставили с десяток шезлонгов; примерно половина из них была занята. Возле церемониального барабана, который пока молчал, собралась небольшая кучка мужчин. На земле, по обыкновению, разлеглись собаки.

Томас, заглушив двигатель, выбрался из кабины и сразу же оказался в центре внимания соплеменников. Из компании у барабана вынырнул Морагу – подошел к парню, крепко обнял за плечи.

– Племя всегда знало, – провозгласил шаман, – что в трудную минуту оно может рассчитывать на мужчин рода Кукурузные Глаза. Добро пожаловать, брат. Ойла.

И хотя половину сознательной жизни Томас провел, ломая голову над тем, как бы ему смыться из резервации, в этот самый миг его сердце по необъяснимым причинам запело от радости. Он расправил плечи и выпрямился.

Морагу улыбнулся и отступил назад.

– Идем. Мы тут чаек сообразили.

Парень знал всех собравшихся, но этим вечером они смотрели на него как-то по-другому. Пока он шел с шаманом к костру, ему улыбались, хлопали по плечу. Сидевший в ближайшем шезлонге Чарли Зеленый, его родственник – он был женат на двоюродной сестре матери, – протянул ему железную кружку. От горячей жидкости исходил аромат травяного чая.

– Ойла, Томас, – произнес Чарли.

Томас благодарно кивнул.

– Ойла. Давно не видались.

Чарли пожал плечами, потом выудил из кармана пачку сигарет. Томас не курил, однако все равно взял сигарету, склонился к протянутой зажигалке и затянулся. Чуть подержав дым в легких, он выдохнул и вернул сигарету Чарли.

– Жуткая штука все-таки приключилась, – произнес кто-то у него за спиной.

Это оказался Уильям Крепкий Лук. На черты его лица накладывался смутный силуэт головы толсторога. Томас и не догадывался, что Уильям родственник Дерека.

– Дикая история, – отозвался парень. – Она меня очень огорчила.

Уильям покачал головой и уставился в землю.

Томас уселся в шезлонг рядом с курившим Чарли и принялся потягивать чай. Один за другим к костру подтянулись и остальные: кто-то устроился на шезлонгах, кто-то остался на ногах. Один только Джерри Пять Ястребов, дежурный помощник шерифа из племенной полиции[6]6
  Индейская племенная полиция существует в племенах с конституционной формой правления, в отличие от возглавляемых наследственным вождем, где за порядком надзирает индейская агентская полиция.


[Закрыть] резервации, не двинулся с места – прислонившись к стене Центра общины, замер, словно изваяние, со скрещенными на груди руками. «По-видимому, – рассудил Томас, – ему не положено принимать чью-либо сторону, но если поднимется буча, его присутствие может оказаться нелишним».

Лица собравшихся у костра озаряли отблески пламени. Люди тихо переговаривались или помалкивали, подобно Морагу, – ни тебе обычных для подобных посиделок шуточек, ни подколов. Шаман задумчиво смотрел на огонь, и лицо его казалось вырезанным из дерева. Томас коротал время, выискивая звериные ауры на соплеменниках. Одни их имели – парень опознал толсторога, рысь, древесную крысу, гремучую змею, кактусового крапивника, – другие нет. Единственным, с кем ему так и не удалось разобраться, оказался Морагу.

Через какое-то время Пити Жожоба перетащил свой шезлонг к церемониальному барабану. Пити, чье жилище располагалось неподалеку от дома Эгги, промышлял ткачеством, но был еще к тому же превосходным танцором с обручем, сказителем и барабанщиком. Он знал добрую сотню легенд о трикстере кикими Джимми Чолле – их на сборищах у костров почитали более остальных, – однако этим вечером Пити, отстукивая тихий размеренный ритм, завел сказание о временах, когда Колибри хитростью выманил у сорочьих сестриц накопленные ими сокровища.

Теперь все голоса смолкли – мужчины слушали, покачивая головами в такт барабану. Томас, как, впрочем, и любой кикими, эту историю знал. На таких преданиях он вырос – ими его прямо с рождения начали потчевать Тетушка и мать. Однако этим вечером у него возникло ощущение, будто слышит все это впервые. Парень едва ли не воочию видел, как Колибри нахально расхаживает, набив карманы кольцами и прочими побрякушками.

Томас пытался понять, в чем же заключалась перемена, и терялся в догадках. Он – взрослый человек, так что, по идее, заезженная байка попросту не могла так сильно захватить и очаровать его. Вероятно, повлияла ночь – или же непривычная компания. Или трагические обстоятельства. Томас понятия не имел. Однако он нисколько не сомневался, что и все остальные, внемля голосу Пити и негромкому постукиванию колотушки по большому церемониальному барабану, разделяли его странные ощущения. Даже разлегшиеся у костра собаки навострили уши и не отрывали глаз от сказителя.

Внезапно Томас понял, что история заворожила не только людей и псов: неспешно разворачивающееся повествование привлекло и животных – они затаились среди кактусов и кустов. Парень ощутил присутствие зайцев. И рыси. Пары сов. И бессчетных мышей и древесных крыс. Пожалуй, даже кактусы незаметно подобрались поближе к костру! И все они внимательно слушали Пити, чей голос то набирал силу, то стихал.

Сказитель как раз добрался до мести сорочьих сестриц, когда что-то потревожило животных, и те скрылись в зарослях. Поднялись и собаки, обратив морды к западу. Рассказ оборвался, барабан умолк. Пити уставился в ту же сторону, что и псины. Томас, краем глаза заметив пару огоньков, приближающихся по дороге от магистрали, тоже повернул голову.

– Это еще кто? – подал голос Чарли. – Неужто Сэмми? Вроде как рановато ему выступать на тропу войны.

– А пикап Рувима у Томаса, – поддержал его кто-то.

Несколько секунд спустя загадка разрешилась: на стоянку въехала патрульная машина шерифа округа Кикими, а следом за ней – автомобиль без опознавательных знаков. Слепящий свет фар нещадно резал глаза, и Томас, как и многие из тех, кто сидел у костра, прикрыл лицо рукой. Водитель патрульной машины заглушил двигатель и выбрался наружу, однако фары так и не выключил.