Текст книги "Ветер в его сердце"
Автор книги: Чарльз де Линт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 37 страниц)
16. Джерри
Хочешь не хочешь, а побегать придется. Шеф рвал и метал, и, положа руку на сердце, винить его в этом было нельзя. Наперекосяк пошло все что только можно, и Джерри ощущал себя полнейшим идиотом. С той компетентностью, что он проявил в этом деле, хоть вставай прилюдно со спущенными штанами. Самое худшее во всей истории, конечно же, что Эгги Белую Лошадь прямо в полицейском участке порезала «жертва» липового похищения. Которая при побеге еще и угнала один из ведомственных автомобилей.
– Ты хочешь сказать, девчонка замкнула контакты в нашем пикапе? – изумился шеф во время телефонного разговора.
Джерри пришлось признать, что к услугам угонщицы имелись ключи в замке зажигания.
– Кто же оставляет гребаные ключи в гребаном зажигании? – взорвался начальник.
«Да все мы, – подумал тогда Джерри, – в том числе и ты сам». Вслух он этого, естественно, не произнес. Понять, что именно вывело шефа из себя, было не сложно. Не вопиющие просчеты сами по себе, а невозможность скрыть таковые от управления шерифа, ФБР и Бюро по делам индейцев. Теперь вся индейская полиция окажется выставленной на посмешище, и больше всех достанется шефу.
Полицейский с тоской подумал о том, что все-таки нужно было прислушаться к собственной интуиции. Скажем, не пытаться задержать Стива и Рувима. Вместо этого следовало бросить маленькую лживую задницу в камеру сразу же, как ее доставили в участок. В придачу хорошенько запереть дверь и выбросить ключ куда подальше. Впрочем, задним-то числом легко рассуждать. А тогда казалось, Сэди Хиггинс действительно нуждается в защите. Так убедительно плакалась, что он проглотил всю ее брехню.
А теперь ему придется попытаться исправить хоть что-нибудь, и как можно скорее, даже если для этого придется исколесить каждую чертову дорогу в округе.
Рация вдруг затрещала, а затем из динамика донесся голос Ральфа.
– Мы обнаружили следы протекторов в пересохшем русле в нескольких километрах от участка, на Кайе-Эсмеральда. Боб уверяет, что до Санто-дель-Вадо-Вьехо девчонка не добралась. По крайней мере, машину в городе не засекли. Так что она наверняка здесь и съехала.
– Ты сейчас там находишься?
– Да вот прямо на следы гляжу. Протекторы как и на наших пикапах. Мне тебя подождать?
– Нет, двигай за ней. Я в десяти минутах на Редондо-Драйв. Но будь осторожен, Ральф. Чертовка хитра, как койот.
– Принял.
Джерри врубил мигалку и сирену, развернулся и помчался в город.
17. Руби
Руби смотрела на Сэди и ведьму с границы участка и сокрушалась, что не может разорвать совершенно неуместные при нынешних обстоятельствах узы, связавшие ее с девчонкой. За насилие над Эгги следовало бы перегрызть пятипалой глотку, однако безусловное желание защитить ее, хоть Сэди предала всё и всех, превалировало над доводами здравого смысла.
Девушка вздохнула. Собачья преданность доходит порой до абсурда.
Вечно она, дура, старается выходить несчастненьких с надломленной душой.
Руби в отчаянии заскулила – едва слышный звук исходил откуда-то от задней стенки ее человеческой глотки.
И что предпринять, совершенно непонятно. Сэди определенно добавила проблем, разозлив «66 Бандас» брошенным прямо под носом бандитов полицейским пикапом.
Она взяла на заметку две группы гангстеров, наблюдающих за Сэди и ведьмой. Впрочем, они тоже обратили на Руби внимание. Когда она только перенеслась из пустыни на берег пересохшей реки, один отморозок отпустил в ее адрес замечание крайне сомнительного характера, однако увидев собачьи зубы – девушка не поленилась обернуться и зарычать, – отшатнулся и притих. Правда, придурок быстро оправился и, выпятив брюхо, дерзко двинулся к ней. Тогда Руби наставила на него палец и рявкнула:
– Назад!
К ее удивлению, гангстер опустил глаза и попятился. И теперь все его дружки держались от нее подальше. Они тихонько переговаривались между собой, вероятно, намереваясь устранить неожиданное препятствие, однако пока ни один из отморозков так и не собрался с духом подойти к ней.
Впрочем, рано или поздно кто-нибудь да соберется, вопрос только – когда.
Также Руби отметила и десяток с лишним ворон, устроившихся на мескитовых деревьях, что нависали над пересохшим руслом. Большая часть птиц сидела прямо над ее головой, но затем, стоило Сэди и ведьме зашевелиться, две полетели к дому колдуньи. А едва старуха и девчонка скрылись внутри, одна из ворон неспешно спланировала вниз и за миг до приземления рядом с Руби превратилась в смуглого парня.
– Говорят, – произнес он, – девчонку трогать нельзя.
Руби тихо проворчала, не удостоив взглядом:
– Убирайся, Мэнни.
Ответа не последовало, и тогда девушка повернулась к нему. Парень внимательно разглядывал ближайшую к ним компанию гангстеров – всего в пересохшем русле их собралось шестеро. И у дороги на другой стороне ведьминого участка маячило еще двое. Правда, те стояли смирно, а бандиты по соседству поигрывали бейсбольными битами. Еще один, с вытатуированным на выбритом черепе мальтийским крестом, держал в руке карабин. Сейчас оружие смотрело в землю, однако в момент прибытия Руби слышала, как бандит стрелял в Сэди.
Татуированный поглядывал в их сторону с некоторой опаской: он видел собачьи клыки Руби и слышал ее рычание, видел, как Мэнни слетел с дерева и обратился в пятипалого. Но испуганным бандит не выглядел, более того, он обретал уверенность с каждой минутой, а это плохой признак: еще немного, и этот тип начнет действовать.
– Бьюсь об заклад, с друзьями у тебя туго, – заговорил Мэнни. – Что с тобой произошло? Ты ведь была таким милым щенком.
– Отвали! – бросила Руби, но улыбку сдержать не смогла.
Мэнни был одним из вороньих братцев, что гнездились в Желтом каньоне. Высокие, смуглые, с гривой густых черных, как оперение их вороньего обличья, волос, шумные, нахальные и заносчивые, они относились к Руби с симпатией, и она платила им тем же. У дома Эгги неизменно околачивалось несколько птиц, готовых как порезвиться со стаей, так и понежиться на солнышке и посостязаться в искусстве травить байки.
– И вообще, что ты здесь делаешь? – не унимался Мэнни. Он указал подбородком на приземистое глинобитное строение. – Ты хоть знаешь, кто здесь живет?
Девушка кивнула.
– Ведьма по имени Абуэла.
– Ага, грозная ведьма по имени Абуэла. Говорят, она эчисера[30]30
Hechicera (исп.) – ведьма, колдунья.
[Закрыть] – ведьма, способная повелевать духами.
– Я здесь не затем, чтобы нарываться на неприятности. Не хочу связываться ни с ней, ни с бандитами, – пожала плечами Руби. – Мне нужна только девчонка.
Мэнни долго и пристально смотрел на нее, затем склонил голову набок и произнес:
– Чтобы уберечь ее, – это был даже не вопрос, но констатация факта, и парень и не пытался скрыть своего удивления. – После всего, что она натворила!
– Я совершила ошибку, ясно? От нее пахло синяками и кровью. Я не знала, что она режет сама себя и способна причинить вред другим. Я думала, она нуждается в защите.
Мэнни кивнул. Он не озвучил недоговоренное Руби: пока она не особенно-то преуспела в защите Сэди. Но в этом-то и заключается проблема с любым, кто не живет в твоем собственном теле: невозможно предугадать, кем он является в действительности, чего от него можно ожидать. Остается только тешить себя надеждой, которая слабеет каждый раз, когда он тебя подводит.
– Ну а сейчас? – спросил парень.
– Ей по-прежнему что-то нужно, но я не понимаю, что именно и смогу ли я ей это дать. – Помолчав, Руби добавила: – И хочу ли я ей что-либо давать.
Тут одна из ворон, ранее караулившая на жилище колдуньи, неспешно полетела в их сторону. Так же грациозно, как и ранее Мэнни, она обернулась человеком, приземлившись на ноги, даже не подняв пыли.
– Эй, Руби! Ойла.
– Привет, Сандэ!
– Что там происходит? – Мэнни кивнул на дом.
– Девчонка только что пообещала Абуэле душу в обмен на защиту.
– Защиту от кого?
Сандэ пожал плечами.
– От бандюков и копов. И еще от нас.
– Серьезно? От нас? – усмехнулся Мэнни.
– Эй-эй, ты-то, может, жалкий вороненок, но я-то надрать задницу могу!
Мэнни толкнул его плечом, и оба дружно заржали.
– Чью душу? – спросила Руби, охваченная страхом за Эгги.
– Либо она не сказала, либо я не услышал, – затараторил Сандэ. – Но я понял, что душу должны передать по своей воле. И если девчонка не предоставит оплаты, ей придется расстаться со своей.
Девушка удрученно потерла лоб. Как можно быть такой тупой?!
– Я должна положить этому конец, – заявила она.
– И как же, позволь тебя спросить? Они уже заключили сделку.
– Что-нибудь придумаю.
Стоило Руби вступить во двор ведьмы, и интерес гангстеров к ней вспыхнул с новой силой. Двое отморозков двинулись в ее сторону, и она остановилась.
– Нам позаботиться о них? – осведомился Мэнни.
– Это только обострит ситуацию, – покачала головой девушка.
– Внимаем твоей мудрости.
– Я серьезно. Попытаемся не впутывать их.
– Как скажешь, – кивнул Мэнни.
Он небрежно взмахнул руками, и вороны дружно поднялись в воздух, а затем расселись на ветках над обеими группами гангстеров. Двое проявивших активность бандитов тут же остановились и с тревогой уставились на птиц.
– Постой, – окликнул Мэнни, когда Руби снова зашагала к дому. – Скверная это все-таки затея!
Пропустив предостережение мимо ушей, девушка упрямо шла по двору. Мэнни и Сандэ переглянулись, затем, обратившись в ворон, полетели вперед и устроились над крыльцом.
Девушка распахнула дверь и ворвалась внутрь. Обе вороны последовали за ней. Сделав круг по комнате, птицы уселись на спинках кресел в противоположных сторонах помещения.
Сэди шарахнулась от Руби и спряталась за старухой.
Абуэла окинула каждого незваного гостя долгим взглядом, а затем уставилась на девушку-индианку.
– Как правило, – заговорила она, – посетители удосуживаются постучать, перед тем как войти, – губы старухи растянула вялая улыбка, а в глазах застыла угроза. – Это дом ведьмы. Поступая опрометчиво, вы рискуете жизнью.
– Никакой ведьмы я не вижу, – огрызнулась Руби. – Только старуху, которая крадет магическую силу у громов и заявляет, будто она принадлежит ей. И притворяется, будто эта земля тоже принадлежит ей.
– Ничего подобного. Мой народ жил здесь…
– Твой народ украл эту землю у племен, которые украли ее у майнаво еще задолго до того, как здесь появились вы и другие европейцы. Все вы, пятипалые, лжецы и воры.
Глаза старухи вспыхнули гневом.
– Ты сомневаешься в моей честности?
– Которая начинается со лжи, что эта земля твоя?
Ведьма насупилась:
– Чтобы притязать на нее, надо было держаться за нее покрепче.
– Землей нельзя владеть, – рассмеялась Руби. – Ты еще скажи, что владеешь небом. Такая же бессмыслица. – Затем она разом посерьезнела. – Девочка под моей защитой.
– Да неужто? Почему же она тогда попросила меня о том же?
– Потому что она глупый ребенок, который не думает головой и не несет ответственности за свои поступки.
– Не подпускайте ее ко мне, – заголосила Сэди. – Не знаю, кто она такая, но она точно чокнутая.
– Ты меня знаешь. Меня зовут Руби.
Сэди побелела как полотно.
– Ой, блин, она же сейчас порешит меня! Избавьтесь от нее скорее!
– Я обещала защищать тебя от тех, кто желает тебе зла, – отозвалась колдунья. – И свое слово я сдержу. Но наша сделка не касается тех, кто желает тебе добра.
– Что за бред! – захныкала Сэди.
– Тем не менее, – продолжила ведьма, – если она попробует причинить тебе вред, я ею займусь, и после этого беспокоить тебя – как, впрочем, и кого-либо другого – она больше не будет.
Руби выдержала взгляд Абуэлы.
– Не думаю, что со мной у тебя выйдет так же просто, как с пятипалыми, которых ты привыкла разводить при помощи украденной магической силы.
– Я тебя удивлю, – с нажимом проговорила старуха.
В этот момент Мэнни сменил обличье и, съехав по спинке кресла на сиденье, перекинул ногу через подлокотник, развалившись на мягкой подушке.
– Мэм, угрозами вы ничего не добьетесь, – заговорил он. – Вернее, убив ее, вы подпишете себе смертный приговор. Все псовые от этих гор и до самого океана станут примериваться к вашей глотке.
Ведьма обернулась к парню:
– Думаешь, я боюсь собак?
– Разве я говорил про собак?
Абуэла нахмурилась.
– Можно попроще?
– Куда же проще-то? Вы превратитесь в желанную добычу для каждого волка, койота, собаки, лисицы… Ну вы поняли. А за ними стоит кое-кто посерьезнее. Если того потребует правосудие, вы можете привлечь внимание Коди, а вам наверняка известно, что с пятипалыми Койот шутки шутить не будет.
С напускным равнодушием колдунья махнула рукой:
– Когда время придет, тогда и буду беспокоиться.
Мэнни кивнул.
– Если Эгги умрет, это время настанет скорее, чем вы в состоянии предположить.
– Эгги? – переспросила Абуэла, переводя взгляд с парня на Руби. Она быстро просчитала варианты. – Ты про Эбигейл Белую Лошадь? Что вы с ней сделали? Я думала, собаки и вороны – ее друзья.
– Мы и есть ее друзья. Это не мы ее зарезали и отправили на больничную койку.
– Я с ней не ссорилась, – поспешила вставить ведьма.
– Нет, но вы защищаете ту, на чьих руках ее кровь.
Взгляд темных глаз Абуэлы устремился на Сэди.
– Эй, это был несчастный случай! Она же просто старушка, зачем мне было нападать на нее?
– И действительно, зачем?
– Я же сказала, это был несчастный случай!
Ведьма вновь обратилась к Мэнни:
– Что сделано, то сделано. Сделка заключена, и, что бы там ни думали собаки, своего слова я не нарушу.
Руби издала утробное рычание, однако не заговорила.
– И раз уж речь зашла о сделке, – повернулась Абуэла к Сэди, – настало время и тебе выполнить свою часть. Ты должна мне душу.
Та кивнула.
– Конечно, только мне нужно смотаться за ней.
– С учетом всех обстоятельств, – возразила колдунья, – я предпочла бы, чтобы твой доброволец явился сюда. Можешь воспользоваться моим телефоном.
– Так не получится.
Брови Абуэлы поползли вверх.
– Успокойтесь, я не собираюсь вас кидать.
– Тогда в чем проблема?
Сэди вздохнула.
– В том, что душа, которую я вам отдам, принадлежит моему папаше. Просто он еще не в курсе.
– Ты хорошо меня слышала, когда я сказала, что душу должны отдать по своей воле?
– Еще как хорошо. У меня есть план.
Ведьма молча ожидала продолжения.
Сэди снова тяжело вздохнула.
– Ладно. Вам нужны детали? Я хочу, чтобы старый хрен заплатил за свое обращение со мной. Ночью, пока он будет спать, я проберусь в дом и начну дубасить его бейсбольной битой. И он отдаст что угодно, лишь бы я прекратила – в том числе и свою душу. Все равно она ему нафиг не сдалась.
У Руби так и упало сердце. Девочка стремительно катилась по наклонной плоскости. Ее, пожалуй, уже и не спасти. Но Руби знала, как поступить.
– Можешь взять мою душу, – заявила она ведьме.
Лицо старухи озарилось широкой улыбкой:
– Прямо сейчас могу и взять?
– Руби! – вскочил с кресла Мэнни. – Какого черта ты творишь? Да ты только посмотри на эту паршивку! Неужто она того стоит?
– Не стоит, – покачала головой девушка, – но она под моей защитой. Я не могу позволить ей пойти на это.
Мэнни злобно уставился на старуху.
– Это уже перебор!
– Она отдает душу по своей воле, – пожала плечами Абуэла.
– Погодите-ка, – вмешалась Сэди. – Вроде это должно быть моим решением?
– Эй, ты еще не угомонилась? Хочешь окончательно разнести все вокруг? – едко отозвался Мэнни.
– Слушай, шутник… – начала было девчонка, но Руби перебила ее, велев парню:
– Выведи ее отсюда. И проводи, куда она захочет.
– Нет, – покачала головой Сэди, – никуда я не пойду. Сделка касается только меня и Абуэлы, так что сама и вали отсюда. Если она и возьмет чью-то душу, это будет моя.
Руби улыбнулась. Возможно, девчонка еще не совсем потеряна. Однако вслух она с нажимом произнесла:
– Мэнни?
Тот подошел к Сэди, взял ее под руку и двинулся к двери. Девчонка попыталась вырваться, но где ей было справиться с майнаво.
– Ой! Как насчет защиты? – крикнула она ведьме.
– Ничего поделать не могу, – равнодушно отозвалась старуха. – Он не хочет навредить тебе. Скорее, наоборот.
Сэди, отчаянно дрыгаясь, попыталась высвободиться. Тогда Сандэ тоже принял человеческий облик и подхватил ее под другую руку. Вместе с Мэнни они выволокли девчонку наружу.
Руби дождалась, пока за ними не закрылась дверь. Со двора все еще доносились вопли Сэди, однако она немедленно выбросила девчонку из головы и повернулась к ведьме:
– Ну, так как это делается?
Вороновы крылья
1. Стив
Наконец-то я не только привыкаю к способу путешествий Калико, но и начинаю им наслаждаться. Особенно мне нравится изумленное выражение, появляющееся на лицах невольных свидетелей нашего появления буквально из ниоткуда, – именно так мы материализуемся в кабинете Сэмми в охотничьем домике. Хозяин в этот момент сидит за столом, а Дейв Бегущий Пес сидит на диване у окна. Оба вскакивают с округлившимися глазами и разинутыми ртами. Черт, как же мне это по душе!
Дейв бросается на нас, но Калико небрежным ударом тыльной стороны ладони перенаправляет набранный им импульс прямиком в стену. Сэмми вздрагивает, удивление на его физиономии сменяется страхом. Мы какое-то время молча стоим, а затем я, заметив, что владелец казино потихоньку приходит в себя, проявляю инициативу, прежде чем он успевает раскрыть рот.
– Для этого похищения мы решили отказаться от белого фургона. Преступники чаще всего засыпаются на том, что используют одни и те же средства и приемы.
– Слушай…
– He-а, – обрываю я его, грозя пальцем. – Я скажу тебе, когда можно говорить.
Перед отправлением сюда мы условились, что на этой стадии руководить действом буду я. Калико слишком озлоблена, так что никакой дипломатии от нее ожидать не приходится, а Рувим наверняка все сведет к противостоянию традиционалистов и казиношной клики.
– Тебе повезло, что я здесь, – втолковываю я Сэмми. – Калико жаждет твоей крови, и, честно говоря, ее предложение достойно внимания, поскольку в таком случае мы покончим с убийствами животных и майнаво раз и навсегда. Вообще-то в полном избавлении от твоей жалкой задницы уйма плюсов. А Рувим хочет бросить тебя в горах, – продолжаю я. – Только не в Йерро-Мадерас, а в ином мире. Мне такая мера больше по душе, поскольку вообще-то парень я не кровожадный. Заметь, однако, никакой гарантии, что тебе удастся там выжить, нет, – я одариваю его улыбкой. – Ну как, дошло? Решающий голос принадлежит мне.
Взгляд Сэмми мечется между нами.
Дейв потихоньку оживает и с кряхтеньем усаживается у стены, на что мои товарищи реагируют грозным рычанием. Охранник поспешно вскидывает руки:
– Неприятности мне ни к чему!
– Зачем тогда подхалимствуешь перед этим типом? – корит его Рувим, кивая на Сэмми.
– Да ладно, это же просто работа! Не я настучал на вас копам.
– В том-то и проблема, – говорю я. – Видишь ли, слово «настучать» подразумевает, будто мы в чем-то виновны.
– Я вовсе не это имел в виду!
– Знаю-знаю, Дейв. К сожалению, теперь ты свидетель.
– Не убивайте меня! Я никому ничего не скажу.
– Пожалуй, не скажет, – вновь подключается Рувим. – Да и кто его слушать будет? Станет трепать, будто из-под земли появились какие-то черти и сцапали его босса – кто поведется на такой бред?
Пока мы беседуем, Калико сверлит Сэмми злобным взглядом. Подобие бравады, что он выказывал пару мгновений назад, исчезает, будто впитанные иссохшей пустыней капли дождя.
– Что ж, разберемся сперва с боссом, – решаю я. – Итак, Сэмми, слово тебе. Есть что сказать в свою защиту?
Глаза казиношника пытаются уследить за нами, но мы разбрелись по кабинету так, что он не в состоянии сосредоточиться на ком-то одном, не потеряв из виду остальных.
– Я… – Сэмми прочищает горло. – Чего ты от меня ждешь? Ты велел мне не убивать этих духов-зверолюдей, и я их впредь трогать не буду.
– Ага, вместо этого ты наплел копам, будто мы похитили девочку.
– Это было опрометчиво… Теперь я понимаю. Я скажу им, что ошибся.
– Вот только ты не ошибся.
– Нет? – озадаченно переспрашивает Сэмми.
– Не ошибся. Ты им нагло соврал.
Не знаю уж откуда, но вдруг он набирается смелости:
– А чего вы ожидали? Вы оскорбили меня!
– И ты решил, что справедливой расплатой за твое уязвленное самолюбие станут тюремное заключение и всеобщее презрение, которые нас ожидают?
– Я хотел всего лишь немного подгадить. Вряд ли вам предъявили бы обвинение на основании моего голословного утверждения.
– А, значит, все в порядке. Так по-твоему?
– Я все улажу, ясно? Поговорю с кем скажете.
Я качаю головой.
– Пожалуй, лучше бы тебе заткнуться, потому что чем больше ты треплешь языком, тем больше я склоняюсь к варианту Калико насчет твоего будущего.
– За такое не убивают! – вопит он.
Я пожимаю плечами.
– Пообщайся как-нибудь с гангстером без должного уважения. Узнаешь его реакцию.
– Да ладно тебе! Можно же как-то все утрясти. Хотите денег? Помимо улаживания проблемы с копами могу еще подкинуть пару тысяч.
Я поворачиваюсь к Калико.
– Лучше тебе унести его отсюда, пока я сам ему не врезал.
Моя подруга кивает. Через мгновение она стоит рядом со мной, а в следующее – за столом, удерживая Сэмми борцовским захватом за шею.
– Чего ты ждешь? – поторапливает ее Рувим.
– Тс-с, – отмахивается Калико. – Мне нужно рассчитать высоту, чтобы не сбросить его со склона горы на той стороне.
– Подожди… нет, – хрипит хозяин казино. Когда тебе перекрывают кислород, говорить действительно нелегко. Сэмми пытается разжать хватку, но с тем же успехом он мог бы бороться с многометровым питоном.
Калико попросту не обращает на него внимания.
– Готово! – объявляет она. – Сейчас вернусь за вами.
И они вдвоем исчезают.
– Господи, – стонет Дейв, – неужто вы и вправду собираетесь его прикончить?
Я смотрю на охранника: тот мешком привалился к стене, но на этот раз хотя бы не обмочился.
– Еще не решили, – отвечаю я.
Тут возвращается Калико.
Рувим указывает пальцем на Дейва.
– Держи рот на замке. И помни: куда бы ты ни сбежал, мы всегда тебя отыщем.
Калико демонстрирует работнику казино полную пасть острых лисьих зубов, ставя в конце фразы вождя кикими жирную точку.
– Я клянусь, клянусь! – верещит Дейв.
Моя подруга рычит и отворачивается, но я вижу в ее глазах озорную искорку. В угрозе ее столько же правдоподобия, сколько и в моем похищении Сэди Хиггинс, но парню, естественно, это невдомек. Затем Калико протягивает нам с Рувимом руки и спрашивает:
– Готовы, ковбои?
– Эй, это расовое оскорбление! – ухмыляется вождь.
– Что? Кикими не сумеет по-ковбойски промчаться по прерии?
– Блин, только не начинайте! – делано закатываю я глаза.
Калико смеется и уносит нас прочь. Головокружительный бросок между мирами длится лишь мгновение, но в пункте нашего назначения обнаруживается, что мы не единственные, кто проявляет интерес к Сэмми Быстрой Траве. Калико оставила его на небольшом плато высоко в горах. Надо сказать, прежде на такой высоте я ни разу не бывал. Насколько хватает глаз, во все стороны тянутся горные пики. Воздух здесь разреженный и минимум на десять градусов холоднее, чем в пустыне. Небо невообразимо голубое. Вдали на восходящих потоках парят кондоры.
Однако внимание наше целиком сосредоточено не на окружающем пейзаже или небе, и даже не на стоящем перед нами Сэмми, штаны которого порваны вследствие очевидного падения. Таращимся мы на приземлившийся черный реактивный вертолет. Двигатель его заглушен, однако винты пока еще медленно вращаются. В конце концов они замирают.
Сам Сэмми не замечает нашего появления. Его внимание, как и наше, целиком сосредоточено на здоровенной металлической махине. Изящные обводы, тонированные стекла, угольно-черный цвет – прямо мечта геймера. Вертолет кажется нереальным, словно некое порождение компьютерной графики.
– Что за хрень? – изрекает Рувим.
Я бросаю взгляд на Калико, но она выказывает такое же изумление.
– Когда я оставляла здесь Сэмми, его не было, – поясняет она.
– Но теперь-то он есть! – резонно замечает вождь. – Черт, прям вертушка спецназа или фигня из фантастического фильма.
Я медленно киваю.
– Хотя я думал, что наш мир сюда не суется.
– Вообще-то не суется, – отвечает моя подруга. – Но старейшины говорят, что в ином мире все возможно.
Створки кабины открываются, и мы напряженно замираем. Рувим бросает Калико:
– Если у них автоматы, лазеры или прочая хрень, уноси нас отсюда ко всем чертям.
– В один миг, – кивает она.
Однако нас поджидает новый виток безумия и без того абсурдной ситуации: из вертолета на землю выпрыгивает человек, которого я ожидал бы увидеть здесь последним, – Томас Кукурузные Глаза собственной персоной. За ним высаживается Женщина-Ночь, эта странная воронова леди, которую я видел в Каньоне Предков на похоронах Дерека. Огромный призрачный череп ворона больше не маячит над ее плечами, зато на одном из них восседает полупрозрачная птица обычных размеров – этакое видение ворона.
– Что она здесь делает? – тихонько спрашиваю я у Калико.
– Понятия не имею.
– Томас! Шизанутый индеец! – вопит Рувим. – Где ты раздобыл эту чудо-машину?
– Это не машина, – отвечает парень. – Это Гордо, огромный черный пес Консуэлы. – Он косится на воронову женщину и добавляет: – По-моему, он типа трансформера.
Женщина-Ночь закатывает глаза.
Консуэла? Пес-трансформер? Пожалуй, насчет шизанутого Рувим не ошибся. Томас, видать, покурил убойной травки или наткнулся на чей-то загашник с пейотлем.
Как вдруг… Все происходит прямо у меня на глазах – и я отказываюсь им верить. Вертолет, как какая-нибудь фигурка оригами, начинает складываться внутрь, стремительно уменьшаясь в размерах, пока на его месте не оказывается та черная псина, что я видел в Каньоне Предков. По-прежнему здоровенная, но уже поменьше пони – скорее размером с английского дога.
Вертолета как не бывало.
– Правда, что ли? – словно со стороны слышу я собственный возглас. Ноги становятся ватными, меня так и подмывает поскорее шлепнуться на землю, где я, вероятно, растекусь безвольной лужей.
– Что это за чертовщина? – взываю я к Рувиму и Калико, но мои спутники выглядят ошарашенными не меньше меня.
Плюхнувшийся на задницу Сэмми таращится на приближающихся Томаса и его спутников полными ужаса глазами.
Черный пес ложится в паре метров от владельца казино и пристально смотрит на него. Женщина-Ночь останавливается возле собаки, а Томас подходит к нашей компании и обнимается с Рувимом.
– Ты как здесь оказался? – спрашивает у парня вождь.
– Меня послал Морагу. Чтобы я служил глазами и ушами племени, когда Консуэла будет убивать Сэмми.
Мы все смотрим на воронову женщину. Сама она совершенно невозмутима, а ее призрачный ворон, склонив голову, пристально разглядывает меня.
– Я пришла вовсе не для того, чтобы лишить его жизни, – заявляет Женщина-Ночь.
Томас пожимает плечами:
– Якобы. Но она будет судить его от имени майнаво, так что, честно говоря, сомневаюсь, что возможен иной исход.
– Ты понимаешь, о чем он толкует? – интересуюсь я у Калико.
Против обыкновения, вид у моей подруги усталый, и она сдавленно произносит:
– Я уже ничего не понимаю.
– Что-то я не врубаюсь, – трясет головой Рувим, по-прежнему обращаясь к Томасу. – Вчера мне пришлось уговаривать тебя показаться на потогоне, а сегодня…
– Ее птица наложила на меня чары, чтобы я проникся традицией племени.
– Какая еще птица? – вождь крутит головой.
– Та, что у нее на плече, – отвечаю я.
– Я никакой птицы не вижу, – хмурится Калико.
– Она полупрозрачная, как привидение, – я подыскиваю другие определения, однако на этом мое воображение иссякает, и тогда я сменяю тему, обращаясь к Томасу: – Ну и как, проникся традицией?
– Я же здесь, разве не видно? – пожимает плечами парень.
– Может, ей стоит попросить птицу наложить чары и на Сэмми? – предлагаю я.
Упомянутый деятель наконец-то просекает, что дела для него оборачиваются не лучшим образом, и пытается подняться на ноги, но Рувим одним толчком в плечо возвращает казиношника в прежнее положение. При этом на Сэмми он не смотрит – взгляд его сосредоточен на Консуэле, к ней же и адресован его вопрос:
– А с чего это Дух Смерти суется в наши дела?
– Она вовсе не Дух Смерти, – опередив женщину, выкладывает Томас. – Дух Смерти – это Гордо, собака. Они просто вместе путешествуют. И насколько я понял, духов смерти целая уйма, потому что Смерть не может находиться во всех местах одновременно.
– У Санта-Клауса это вроде неплохо получается, – брякаю я.
Калико пихает меня локтем в бок, но я успеваю заметить ее ухмылку.
– Так зачем ты здесь? – снова спрашивает Рувим у Консуэлы. Пока мы ждем ответа, я разглядываю пса, ломая голову над его способностью превращаться в вертолет. Физику притягивать к этому явно бесполезно.
Женщина высокомерно вскидывает голову и провозглашает:
– Я здесь как Женщина-Ночь и ради соблюдения интересов майнаво. Сэмми Быстрая Трава должен ответить за совершенные им убийства.
– Никого я не убивал! – срывается на визг владелец казино.
Вождь награждает его легким подзатыльником:
– Заткнись.
– Подожди-ка, – вдруг хмурится Калико. – Что значит «как»? На самом деле ты не Женщина-Ночь?
Консуэла качает головой.
– Я воспользовалась идеей из сказаний майнаво, чтобы вершить правосудие.
Моя подруга, похоже, выходит из себя.
– Так ты, значит, всего лишь кузина, только старше остальных!
Воронова женщина отвечает на ее взгляд:
– И какое отношение это имеет к делу?
– А такое, что тебе здесь не место. Это дело местных кузенов и племени кикими. Ты не имеешь права в него вмешиваться.
– Я пришла, чтобы помочь.
– Как вы «помогли» мне? – осведомляется Томас.
Женщина поворачивается к нему:
– Это Ситала сделала, не я.
Я собираюсь поинтересоваться, кто такая Ситала, однако парень взрывается:
– Шайку утилизаторов на меня натравила вовсе не Ситала!
– Что-что ты сделала? – обрушивается Калико на Консуэлу. А Рувим удивленно выдыхает:
– Так эти твари на самом деле существуют?
– Еще как! – отзывается Томас. – И когда я умру, они сожрут мой дух в призрачных землях.
– Мне плевать, кто такая Ситала, но ты должна убраться отсюда, – бушует моя подруга.
– Поосторожнее! – огрызается Консуэла. – Я не какой-то там одурелый пятипалый, который пляшет под твою дудку.
Камень, соображаю я, запущен в мой огород, однако меня совершенно не волнует, что думает на мой счет диковатая незнакомка, даже если у нее есть собака, способная превращаться в вертолет.
Я заслоняю собой Калико, и внимание вороновой женщины сосредотачивается на мне – так же, как и птицы на ее плече.
За спиной слышно раздраженное ворчание подруги, но я игнорирую его.
– Как вам сказала Калико, – говорю я Консуэле, – мы в состоянии разрешить этот вопрос. Без вашей помощи.
Воронова женщина в ярости расправляет плечи, из ее глаз того и гляди начнут бить молнии. Взгляд же ее призрачного ворона, однако, скорее пристальный, нежели разгневанный. Пес грузно поднимается на лапы и теперь кажется раза в полтора больше, чем лежа. Он тоже не сводит с меня глаз – таких темных, словно за ними кроется абсолютный мрак бездонной пещеры.
