Текст книги "Ветер в его сердце"

Автор книги: Чарльз де Линт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 37 страниц)

15. Стив

Хотя за последние несколько дней мне открылась иная, невероятная сторона мира, наше нынешнее путешествие – натуральное чудо из чудес. Потому что мы не просто сидим в вертолете, который летит сам по себе. Это собака, которая превратилась в вертолет. Черт побери, мы внутри пса. Ни с того ни с сего мне на ум приходит речевой оборот, который порой использовал мой отец: «Этот пес уже не охотник». Вроде так говаривали в южных штатах, имея в виду, что «дело не выгорит». Но наша собачья история совсем другая, и меня – как и всех остальных на борту – охватывает неподдельная радость, когда мы наконец-то подлетаем к горному склону и видим внизу среди сосен охотничий домик Сэмми.

Я не заметил, когда мы переместились из иного мира в свой. Но это меня не очень занимает. Главное, мы убрались с той горы.

Вертолет проносит нас над лесом и садится на предназначенной для малой авиации площадке. Рувим распахивает дверцу, и пассажиры – все мы – по очереди покидают салон. Я вылезаю последним. И едва подошвы моих ботинок касаются асфальта, винтокрылая машина за доли секунды становится вновь громадной черной собакой: она лежит на земле и таращится на нас. Или на кого-то из нас. Возможно, я потихоньку становлюсь параноиком, но мне не отделаться от ощущения, что внимание пса сосредоточено именно на мне. Кажется, он чего-то от меня ждет…

Я рассматриваю его целую вечность, но потом все же нахожу в себе силы переключить внимание на прочие аспекты бытия. Под деревья убегает дорожка – несомненно, к охотничьему домику. На краю вертолетной площадки стоят два квадроцикла: один обычный двухместный, а второй выглядит как гольфмобиль на стероидах – широченные шины, мощная подвеска, съемная крыша и вроде целых шесть посадочных мест. Дальше склон горы уходит круто вниз.

– М-да, это было что-то, – взбодрившийся Сэмми топает к дорожке, собираясь ускользнуть от нас, но Рувим хватает его за воротник рубашки, прямо как щенка за шкирку.

– Мы еще не закончили, – чеканя слова говорит вождь.

Сэмми фыркает и вырывается:

– Я понял, что мне нужно сделать! Но теперь тебя это не устраивает? Ты уж определись, Маленькое Дерево.

– Наша договоренность предварительная, еще необходимо выслушать мнение Тетушек.

Владелец казино закатывает глаза. Я понимаю, что Рувим начинает выходить из себя, и кладу руку ему на плечо.

Вождь делает глубокий вдох и немного успокаивается.

– Раз уж мне удалось завладеть твоим вниманием, – продолжает он вразумлять Сэмми, – есть еще одна важная вещь: ты должен относиться с уважением к животным, на которых охотишься.

– И что это значит?

– Все очень просто: когда твой охотник за трофеями убивает толсторога, вы от всего сердца благодарите дух животного за то, что он пожертвовал своей жизнью. И не оставляете его тушу гнить на скалах.

– Ой, я тебя умоляю! И что прикажешь мне делать с этой требухой?

– На моей стороне резервации мясо и шкура животного не пропадут. Ты можешь попросить одного из своих парней закинуть тушу в факторию, а я прослежу, чтобы она досталась тому, кто правильно ею распорядится.

– То есть ты продашь кому-то эти останки.

Рувим снова начинает закипать:

– Это в тебе говорит белый… Стив, без обид.

Я машу рукой.

Сэмми воинственно выпячивает челюсть.

– Обычно до такой лажи скатываются только полные нищеброды! Им приходится заискивать перед первым встречным, чтобы хоть как-то свести концы с концами, – говорит он. – Я помню, каково это, и к такой жизни возвращаться не собираюсь.

– Могу только посочувствовать. Мне, к счастью, неизвестно, что такое нищета духа, – отзывается Рувим.

– Те, у кого за душой ни шиша, именно на это и уповают. Прямо как в Библии белых, где говорится, мол, кроткие унаследуют землю[36]36
  Блаженны кроткие, ибо они унаследуют землю. (Евангелие от Матфея, 5:5)


[Закрыть]. Только у меня для тебя новость, Маленькое Дерево. Не будет такого. Кротким не преуспеть в жизни. Никогда. Все решают деньги, и даже упертые традиционалисты вроде тебя это знают. Стоит лишь познать вкус хорошего кэша, и отвернуться уже невозможно.

– На твоем месте я бы поумерил амбиции, – говорю я ему.

– Сказал отшельник беднее самых нищих индейцев в резервации, – смеется Сэмми.

Я пристально смотрю на него, а затем перевожу взгляд на Гордо.

Владелец казино вскидывает руки.

– Эй-эй, только не пойми меня превратно! Я играю по вашим правилам, потому что вы машете у меня перед носом огромной пушкой, – он кивает на пса. – Но строить иллюзии глупо. Мир плевать хотел на ваши идеалы.

– И это ты говоришь после всего, что сегодня увидел?

– Допустим, майнаво действительно существуют, – пожимает Сэмми плечами. – Ладно, они застали меня врасплох, и я вынужден подкорректировать свою игру под их правила. Но за пределами резервации? За этими вот горами? Сколько этих ваших зверолюдей среди финансовых воротил или политиков? Да нисколько! А знаешь почему? Да потому что не дано им развивать и сотрясать наш мир. А иначе правили бы им майнаво, а не люди!

Я вспоминаю, каким напуганным Сэмми казался в ином мире – да он чуть в штаны не наложил. Зато здесь, когда за сосновой рощей высится его здоровенный охотничий домик – успешная реализация только одного из его проектов, – к нему вновь вернулось былое высокомерие.

Рувим кривится в глумливой ухмылке. Обычно такое выражение появляется на его лице, когда кто-то из его приятелей или учеников садится в лужу. А казиношник только что сморозил просто невероятную глупость.

– Ты, погляжу, уже во всем разобрался, – растягивая слова, замечает вождь.

– Ты чертовски прав, – кивает Сэмми. Он указывает пальцем на Томаса: – Слушай, парень, Маленькое Дерево уже староват, но если ты захочешь чего-то добиться в жизни, загляни ко мне. Я научу тебя, как устроиться получше. Чем глотать унижения и побираться…

Прерывая тираду казиношника, Томас вежливо отвечает на предложение:

– Буду иметь в виду.

– Ага, как же иначе! – Сэмми трясет головой и затем вновь обращается к Рувиму: – Передай Морагу, я загляну к нему на днях.

Он машет рукой, поворачивается к нам спиной и топает по дорожке к охотничьему домику.

– Позвони Джерри, коли действительно разобрался! – кричит ему вслед вождь. – Разъясни ему свою брехню насчет Стива и меня!

Владелец казино, не останавливаясь, выкидывает руку с отставленным большим пальцем.

– Жаль, что мы все-таки не сбросили его со скалы, – досадует Рувим.

– Да уж. Но ведь не без причины.

– Но это не значит, что я должен быть в восторге!

Он задумчиво смотрит на Гордо и спрашивает Томаса:

– Как думаешь, мы должны что-нибудь майнаво?

– Откуда мне-то знать? – разводит руками парень, косясь на пса.

– Я должен Ситале, – говорю я.

– Что-что? – разворачивается ко мне вождь. – Можно подумать, тебя никто никогда не предостерегал от сделок с майнаво?

– Именно.

Рувим вздыхает.

– Ну и что ты ей наобещал?

– Сделать ей тело.

– Из чего?

– Она сказала, это не имеет значения, – пожимаю я плечами. – И не имеет значения, как оно будет выглядеть. Насколько я понял, главное – мое намерение в процессе изготовления.

– И что ты за это получишь?

– Я напомню ей о долге, когда мне что-то от нее понадобится.

Рувим снова вздыхает:

– Надо было поговорить со мной или Морагу, прежде чем соглашаться.

– Учитывая мое тогдашнее местонахождение, при всем желании это не удалось бы.

– Ладно, допустим. Но мог бы и сообразить, что нам вполне хватает и одной поехавшей Консуэлы, сующей свой нос в чужие дела.

Я открываю рот, намереваясь начать возражать, но он машет рукой.

– В любом случае теперь слишком поздно. – Вождь потягивается и продолжает: – Ладно, пора двигать домой. Но обсуди это с Морагу, как встретишь его. И, наверно, с Калико, если ты ее еще увидишь.

– Что ты имеешь в виду?

Он смотрит на меня так, как совсем недавно смотрел на Сэмми, и говорит:

– Уж разозленную женщину я завсегда узнаю, будь она хоть майнаво, хоть человек. А твоя подружка-лисичка рассердилась не на шутку.

– Да брось. Она понимает, что я имел в виду. А нет, так вернется, и мы все обсудим.

Рувим качает головой и обращается к Томасу:

– Ты тоже это почувствовал, или только я один?

– Что почувствовал? – недоумевает парень.

– Как уровень нашего коллективного интеллекта только что понизился еще на несколько пунктов, – поясняет вождь.

– Ха-ха, как смешно, – говорю я.

– Стив, я не шучу, – мрачно отзывается Рувим и снова потягивается, разминая мышцы шеи. – Идемте. Путь предстоит неблизкий, – и он направляется к дорожке, по которой только что отбыл Сэмми.

– Может, перенесешь нас в иной мир? – предлагаю я.

– Запросто. Если хочешь оказаться на этой же самой горе, только в ином мире. Я тебе уже втолковывал, что в этом плане мне до Калико далеко.

– Просто замечательно.

После всех этих приключений пеший переход по горам – последнее, о чем я мечтаю. Но Рувим внезапно останавливается у многоместного квадроцикла:

– Что? Ты же не подумал, что мы пойдем пешком, а? Сэмми задолжал нам поездку на этой тачке.

Он усаживается за руль, и мы с Томасом залезаем на сиденья. Вождь оглядывается на пса и кричит:

– А ты как, наш большой друг? Тебя подбросить?

Гордо встает, делает шаг – и исчезает.

– Нас, конечно, перенести было сложно! – смеется Рувим, и окрестности оглашает рев запущенного двигателя. Когда мы выкатываем на ведущую вниз ухабистую дорожку, свет фар кажется чересчур ярким.

16. Лия

На стоянке для посетителей перед больницей обнаружился старенький ржавый пикап. На крыле машины сидел белый подросток в яркой гавайской рубашке, мешковатых шортах и сникерах – светлые волосы взлохмачены, глаза светлые-светлые, голубые, что заметно даже в тусклом свете по контрасту с загорелой физиономией. Вылитый серфер, подумалось Лие.

К нему-то Мадера и повел всю честную компанию. Паренек соскользнул на землю и приосанился.

– Блин! – с ухмылкой произнес он. – Про дам вы не предупреждали.

– Но я и не говорил, что их не будет, – отозвался Диего. – И веди себя прилично.

Подросток кивнул и, все так же ухмыляясь, открыл пассажирскую дверцу и жестом пригласил Лию и Марису садиться. Писательница прикинула, что на сиденье только трое и помещаются.

– Не беспокойтесь, – заметил ее реакцию паренек, – босс предпочитает трястись на открытом воздухе.

Лия посмотрела на Мадеру, и тот кивнул и забрался в кузов. Из груды сваленных в кучу попон он соорудил себе сиденье и расположился на нем, опершись спиной о кабину.

Мариса забралась на среднее место, Лия устроилась рядом. Паренек обошел машину и уселся за руль. Подождав, пока женщины пристегнутся, он окликнул в окошко Диего:

– Куда едем, босс?

– Мотель «Серебряная шпора», – опередила Мадеру Мариса.

Парень тем не менее дождался утвердительного кивка Диего и только тогда, включив передачу, газанул.

За окном мелькали однообразные улочки с глинобитными домами, пыльными дворами да неизменными кактусами. Месторасположения больницы Лия не знала и потому совершенно не понимала, где они находятся.

Ни ей, ни Марисе говорить особо было не о чем, зато у паренька за рулем рот не закрывался. В любое другое время Лия от души повеселилась бы над приколами бойкого мальчишки, но сейчас бесконечный поток трепотни утомлял ее, и она постаралась отключиться, предоставив поддерживать разговор Марисе. К счастью, подруге это вроде доставляло удовольствие.

Наконец показалась неоновая вывеска мотеля, и Лие полегчало. Когда машина остановилась на грунтовой стоянке, она открыла дверцу и пулей вылетела наружу.

– Спасибо, что подвезли, – бросила женщина, стараясь не глядеть на парня и Диего.

– Да не за что, блин! – отозвался мальчишка, а Мадера лениво вскинул руку.

Из кабины выбралась Мариса и, к ужасу Лии, явно вознамерилась напоследок перекинуться парой слов с юным водителем. Писательница решительно отпихнула подругу и захлопнула дверцу.

– Счастливого пути! – крикнула она и взмахнула рукой. Из отъезжающего пикапа донесся заливистый смех парнишки.

– Ты, наверно, здорово устала, – заметила Мариса, пока они смотрели вслед удаляющимся огням машины. – Всю дорогу молчала.

– Даже с собакой не сравнить, как устала, – проговорила Лия и двинулась к их номеру. У двери она рухнула в металлическое кресло за столиком. – Но в основном из-за всего этого… Черт, даже не знаю, как назвать-то. Из-за магии?

– Магии, – эхом отозвалась Мариса, устроившись в другом кресле.

– Ну, ты поняла. Иные миры и зверолюди, парящие и падающие тела… и прочее-прочее. После таких приключений во всем начинаешь сомневаться. Взять хотя бы этого мальчишку-водителя. Вроде обычный пацан, но, как ты думаешь, что он за животное на самом деле?

– Вовсе не обязательно ему быть каким-то животным! – возразила Мариса.

Лия выдавила улыбку.

– Да, конечно. С мистером-то Голова Пумы в качестве босса. – Она вздохнула. – Я вправду не знаю, чему теперь и верить.

Подруга какое-то время внимательно смотрела на нее, затем уставилась в темноту.

– А тебя ничего из происшедшего вроде не смутило? – поинтересовалась писательница.

– И да, и нет. Все это… Слушай, если тебе хочется, чтобы все снова стало нормальным, так и будет, достаточно лишь предоставить событиям развиваться своим чередом.

– Что ты хочешь сказать?

– Не знаю почему, но мозги у нас так устроены, что мы естественным образом забываем все необычные события в своей жизни. Похоже, мозг просто списывает подобное в архив, как неприемлемое для себя. Да и большинство людей чувствуют себя гораздо спокойнее, не заморачиваясь на всякие загадки. А вот если ты захочешь все запомнить, тебе придется постараться, иначе придумаешь какое-нибудь правдоподобное объяснение пережитым чудесам и они сами собой померкнут в памяти. И гораздо быстрее, нежели ты можешь вообразить.

– Даже представить себе не могу, что забуду сегодняшний день.

– Забудешь-забудешь, если пустишь на самотек. Джилли говорила то же самое мне и Алану после истории с нуменами Изабелл – и мы ей точно так же не верили. Но буквально через несколько дней ощутили, как события начинают стираться из памяти. И тогда мы договорились регулярно обсуждать их между собой и с Джилли. Теперь-то, думаю, то приключение основательно засело в нашем сознании.

Лия спрятала лицо в руках.

– О боже. Джилли. Стоит мне вспомнить, сколько я издевалась над ней за ее байки про фей, привидения и… Как там она называла тех чудных девиц, что живут в брошенных автомобилях? Гамми-что-то-там…

– Геммины[37]37
  Отсылка к рассказу «Зима была суровой» из сборника «Городские легенды» Чарльза де Линта.


[Закрыть].

Писательница опустила руки.

– Значит, все это правда? Картины Джилли, рассказы Кристи?

Мариса улыбнулась:

– Насчет Джилли – да. А истории Кристи, пожалуй, стоит воспринимать с некоторым скептицизмом. Он любит присочинить.

– Боже, поверить не могу, я попала в рассказ Кристи Риделла!

– Не самое худшее, что может случиться! – прыснула Мариса.

– Кажется, я поняла, – озарило Лию. – Поняла, почему они рассказывают сказки, почему Джилли рисует картины. Это их способ не забывать, пересказывать эти истории повсюду, чтобы они стали частью нашего мира, а не только странного и таинственного места, которое существует где-то на его задворках.

– Ну да, – кивнула подруга, хотя и с некоторым сомнением. – Правда, лично я не уверена, что рассказывать такие истории – хорошая идея.

– Почему?

– Понимаешь, некоторые из этих существ – этих людей – мои друзья. И если они хотят сохранить инкогнито, какое я имею право трепаться? Только им решать, когда раскрываться – и раскрываться ли вообще.

Лия задумалась, затем медленно кивнула:

– Я испытала нечто подобное, когда до меня внезапно дошло, что я могла натворить, если бы мы и вправду нашли здесь Джексона Коула!

– Именно. Но если ты выкинешь все сверхъестественные события из своей книги, это не очень здорово скажется на сюжете. Как думаешь?

– Да я не уверена, что хочу написать еще одну книгу про «Дизел Рэтс».

Мариса удивленно вскинула брови, но прежде чем Лия успела объясниться, их внимание привлекли фары заворачивающей на стоянку машины. Писательница мигом вспомнила про отшельника, с которым познакомилась прошлой ночью, но автомобиль оказался другим – седан, а не пикап. Тем не менее, когда он остановился на парковочном месте их номера, из него вышел именно Эрни.

– Да это же наша прокатная старушка! – озадаченно воскликнула Мариса.

Эрни взглянул на женщин поверх машины и прикоснулся пальцем ко лбу:

– Леди, я полагал, вы уже седьмой сон видите!

– Привет, Эрни! – отозвалась Лия. Она представила его Марисе и поинтересовалась: – А где ты нашел эту машину?

Мужчина обошел автомобиль и направился к подругам.

– Алехандро – тот парень, что подвозил меня прошлой ночью, помните? – так вот, ему позвонил Морагу и попросил перегнать ваш автомобиль от дома Эгги к мотелю.

Он покачал головой:

– Ужасная история все-таки с ней приключилась. Эгги – хороший человек. Рад, что она поправляется.

– Она нам очень понравилась, – закивала Мариса.

Эрни положил ключи от машины на столик, подтащил еще одно кресло и сел.

– Эгги все любят, – согласился он. – Кроме, пожалуй, той психованной девчонки, которая напала на нее.

– Не думаю, что все так просто, – заметила Мариса.

– Просто никогда не бывает.

На какое-то время воцарилось молчание.

– Кстати, Эрни, – заговорила наконец Лия, – спасибо, что посоветовали нам «У Джерри». Вчера утром именно такое местечко нам и требовалось! И еще мы с удовольствием поболтали с вашей приятельницей Дженис.

– О да, интересная барышня, – отозвался мужчина с неподдельной теплотой в глазах. Затем он сменил тему: – Ну и как продвигаются поиски вашего музыканта?

– Да зашли в тупик.

– Наверно, в вашей сфере это в порядке вещей.

Лия кивнула:

– Но я хотела бы продолжить тот наш разговор о происходящем в пустыне.

Эрни покосился на Марису и снова сосредоточил внимание на писательнице.

– Я думаю о том, что вы рассказали. Не могу выкинуть это из головы, – добавила та.

Мужчина кивнул и произнес:

– Я немного устал.

– Ах, я не собиралась приставать к вам с расспросами прямо сейчас. Может, завтра, в первой половине дня, например?

– Без проблем.

– Э-э… Лия, – вмешалась тут Мариса. – Завтра днем у нас рейс, а нам еще возвращаться в Лос-Анджелес.

– Знаю. Я не поеду.

– Но…

– Не беспокойся. Алан получит свою книгу, хотя, может, и не совсем ту, на которую рассчитывает. Я могу и, пожалуй, хочу протянуть связующую нить от первого увлечения «Дизел Рэтс» до своего теперешнего местонахождения.

– Я беспокоюсь не о книге. Я беспокоюсь о тебе. Это серьезное решение.

– Да, мамочка.

– Я серьезно, Лия, – нахмурилась подруга.

Эрни поднялся, улыбаясь краем рта:

– Пожалуй, оставлю вас за дружеской беседой.

Лия кивнула:

– Но когда вам удобнее всего будет встретиться?

– В любое время после часа дня, – неуверенно ответил мужчина.

– Прекрасно, – улыбнулась писательница.

– Тогда до встречи, – ответил Эрни и понес кресло обратно к соседнему номеру.

Мариса дождалась, когда он скроется за своей дверью, и снова обратилась к Лие:

– И когда ты решила застрять здесь и заняться этими мигрантами?

– Буквально в последние пять минут. Но размышлять о другой книге и других планах я начала с той минуты, когда устроилась вот тут с блокнотом вчера ночью. Прости, что обрушила на тебя вот так, без предупреждения.

Лия ожидала упреков и обвинений в сумасбродстве – ей и самой решение представлялось чуточку безумным, – но Марису заинтересовал только один аспект:

– И где ты будешь жить?

– Пока не думала. Может, какое-то время поживу в мотеле, в нашем номере. У меня припасено немного денег. Наверно, протяну на них пару месяцев, а если найду работу, то и дольше.

Мариса вздрогнула и обхватила себя руками:

– Это безумие.

Ага, все-таки дошло до этого.

– Знаю, со стороны именно так это выглядит, – произнесла писательница. – Но я уверена, что делаю правильный выбор. Всю свою сознательную жизнь я провела в тесном мирке блога и в аудиториях Художественного центра. И с музыкой «Крыс на дизельном ходу». Все по кругу, изо дня в день. А здесь я внезапно поняла, что мне по силам множество других вещей. Вместо того чтобы копаться в каких-то эпизодах истории группы, которая уже несколько десятилетий как перестала существовать, и рыться в грязном белье музыкантов, я могу попытаться изменить мир к лучшему.

– Но ведь… Ведь это была работа всей твой жизни! Ты столько отдала группе!

– Тоже верно. Только, если как следует подумать, я ничему так и не научилась. А что Джексон Коул говорил чуть ли не в каждой своей песне? «Будь самим собой. Иди за своей мечтой. Изменяй мир». Что-нибудь подобное я сделала? Приложила усилия? Нет!

– И репортажи о мигрантах эту ситуацию изменят?

– Понятия не имею, – пожала плечами Лия. – Но, знаешь, у меня к Коулу – если бы мне довелось его встретить – был один вопрос: почему музыка «Дизел Рэтс» не спасла Эйми? И теперь я поняла, что ответить на него мог один-единственный человек на земле – сама Эйми. – Она немного помолчала. – Случайный разговор с Эрни той, первой ночью оказался для меня подлинным откровением. Я крутила его слова так и этак в голове. И то, что с нами произошло за эти часы, и его рассказ – они заставили меня задуматься о том, как и чем я могу помочь другим людям. Изменить мир. А не поганить жизнь Стива ради какой-то паршивой сенсации, которая заинтересует только десяток упертых фанатов!

Мариса открыла рот, потом покачала головой. Наконец предложила:

– А может, утро вечера мудренее? Посмотрим, что ты скажешь, хорошенько отдохнув.

– Я не передумаю.

– И все же советую оставить решение на завтра, – тут глаза у Марисы расширились. – Ох, черт, совсем забыла! Алан же собирается прилететь! Мне надо связаться с ним, узнать, сможет он сдать билет или уже слишком поздно.

Она встала, вытаскивая из кармана мобильник, и бросила, набирая номер:

– Подумай над этим!

– Конечно, мамочка. Сообщу о результатах за завтраком.

Мариса показала подруге язык и скрылась в номере. Лия осталась наедине со звездной ночью и пустыней.