Текст книги "Златая цепь на дубе том"

Автор книги: Борис Акунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 37 страниц)

Конец Новгородской республики

Это событие в истории создания российского государства важней, чем формальный выход Москвы из ордынской вассальной зависимости. Новгородская республика (и соседствовавшая с ней Псковская республика, гораздо меньшего размера и значения) почти два с половиной столетия, с момента монгольского завоевания, представляли собой «третью Русь», развивавшуюся собственным путем – не московским и не литовским. Справиться с Литвой в XV веке Москве было не под силу, но без устранения новгородскопсковской альтернативы великие князья не смогли бы создать прочного государства.

В первый период своего долгого правления расчетливый и методичный Иван III главные усилия сконцентрировал на «новгородской проблеме». В противостоянии двух разных систем общественно-государственного устройства «ордынская технология» оказалась эффективней «олигархической». Новгородская верхушка была дезорганизована, любое решение принималось небыстро – а Москва управлялась по чингисха-новским принципам военного лагеря: государь приказывал – и все исполняли его волю.

Покорение Новгорода делилось на несколько стратегических этапов, причем Иван Васильевич проявил феноменальную гибкость.

Сначала он попробовал привести к власти в республике «московскую партию», чье благополучие зависело от торговли с востоком. Но у противоположной «западной партии» появился сильный лидер, вдова посадника Марфа Борецкая – редкий случай, когда важную роль в ранней русской истории сыграла женщина. Марфа завела переговоры с польско-литовским королем Казимиром IV о присоединении Новгорода при сохранении самоуправления.

Этого Иван допустить не мог и прибег к силе оружия. Сначала он отделил от Новгорода соседний Псков, сыграв на противоречиях между двумя купеческими республиками. Затем в сражении на реке Шелони (1471) привычная к битвам московская рать разгромила новгородскую.

Однако Новгород был хорошо укреплен и богат, поэтому торопиться великий князь не стал. Он заключил весьма милостивый мир и потратил еще шесть лет на усиление своего влияния в Новгороде. Когда же решил, что почва созрела, явился под стены города с войском и потребовал, чтобы новгородцы отказались от всех своих привилегий – стали такой же частью страны, как все другие области. Сил для сопротивления у новгородцев уже не было, а кроме того на стороне Ивана выступила церковь.

Город покорился. Знаменитый вечевой колокол, по зову которого площадь собиралась для обсуждения важных решений, был символически отправлен в ссылку. В начале 1478 года республика прекратила свое существование.

Но Ивану было нужно, чтобы дух новгородской вольности навсегда ушел в прошлое. Через короткое время, обвинив новгородскую элиту в заговоре, государь вновь вернулся с войском и теперь уже произвел жестокую расправу: казнил множество бояр и богатых купцов, заменил архиепископа, но этим не удовлетворился, а переселил во внутренние русские области семь тысяч семей – примерно половину городского населения. Вот теперь былой Новгород в самом деле закончился.

Чтобы искоренить предпринимательский дух, несовместимый с покорностью, Иван даже пожертвовал богатейшей новгородской торговлей: изгнал всех иностранных купцов. Он строил государство, в котором стабильность и управляемость ценились важнее прибылей.

Глава первая
ПЕРВОЕ ГОСУДАРСТВО И ПЕРВЫЕ ГОСУДАРИ

ОСНОВНОЕ

Государство, появившееся на карте в 1480 году, с момента провозглашения независимости от Орды, впоследствии неоднократно меняло название, постоянно то расширялось, то сжималось, капитально перестраивалось, и всё же сохранило свою изначальную основу, свои несущие опоры. Всякий раз, когда разрушалась или ослабевала любая из них, государство переживало кризис и затем вновь восстанавливало прежний фундамент. В этом не было ни роковой обреченности, ни чьей-то злой воли – срабатывали объективные причины. Вот главный вывод, к которому я пришел, разбираясь в логике российской истории.

На первый взгляд может показаться невероятной натяжкой, что Российская Федерация XXI века или Советский Союз XX века придерживаются тех же базовых законов существования, что Великое княжество Московское XV века, но ничего такого уж диковинного здесь нет. Базис английской государственности сложился в семнадцатом веке, швейцарская кантональная система и вовсе восходит к тринадцатому.

Основополагающие принципы России как государства действительно позаимствованы у «Океанической империи», созданной Чингисханом. Великий хан придумал модель государства, которое вберет в себя множество очень разных народов, верований, жизненных укладов и будет держать всё это разномастное множество вместе, управляемое одной волей из одного пункта.

Этим идеалом, по-видимому, и руководствовался Иван III. В ту эпоху иных удачных примеров государственного строительства вокруг Руси и не существовало. Западная Европа была раздроблена; в Польско-Литовском государстве постоянно возникали трения между слабой королевской властью и сильными магнатами; былой образец для подражания Византия только что рухнула под напором турок-османов.

В руины превратилась и некогда великая монгольская империя, но это объяснялось лишь тем, что она нарушила свои изначальные принципы.

Напомню, что таковых было четыре.

– Управление сверхцентрализовано. Все сколько-нибудь существенные решения принимаются только носителем верховной власти.

– Всё население служит государству. Государство – сверхидея, оно превыше всего.

– Покорны государству и законы, которые обязательны для низов, но не для власти. «Правовое государство» принципиально невозможно.

– Фигура Государя сакральна, любые его решения священны.

Подрыв любой из этих несущих колонн неминуемо влечет за собой обрушение всей конструкции.

Иван Васильевич Московский планомерно и основательно возводил и укреплял все четыре опоры. Судьба отвела ему для этого достаточно времени – он правил с 1462 до 1505 года.

Когда Иван III унаследовал престол, в раздробленности пребывала не только Русь, но и само княжество Московское делилось на так называемые удельные княжества, личные владения младших членов правящего семейства. Главе рода они подчинялись не всегда. Многими вольностями обладали и феодалы-бояре, имевшие право перейти со всеми своими землями и людьми к другому князю. Миграция крупных землевладельцев от сюзерена к сюзерену происходила не только внутри Руси – «отойти» можно было и в соседнюю Литву, сохраняя при этом язык и религию.

Главным направлением политики Ивана во всё время его правления была борьба с децентрализацией и удельностью. Государь последовательно, одно за другим, присоединял независимые от Москвы княжества, а княжества внутренние, вассальные, лишал самостоятельности или вовсе ликвидировал, не давая поблажки даже близким родственникам.

К концу долгого правления Ивана процесс централизации был близок к завершению.

Вторая задача – поставить на службу государству всё население страны – приняла форму закрепощения, то есть прикрепления каждого обитателя Руси к определенному месту жительства и установленному кругу обязанностей. Обычно под этим термином имеют в виду введение крепостного права для крестьян, но личной свободы лишались все жители, причем начал Иван не снизу, а сверху.

Прежде всего он лишил права на «отъезд», то есть на смену подданства высшую аристократию. Он ввел практику «крестоцелования», принесения присяги на верность великому князю. Отныне попытка уехать в иные края считалась изменой и жестоко каралась. При этом знатный человек сохранил возможность перейти от «малого князя» на службу к государю – это правило просуществует до тех пор, пока удельные княжества окончательно не исчезнут.

Лишились права переезжать без разрешения «посадские», то есть горожане – при немногочисленности и малонаселенности городов осуществить этот запрет было нетрудно. Гораздо сложнее было проконтролировать основную массу народа, крестьян, которые привыкли уходить в другие места при всяком ухудшении жизни: бежали от неурожая, военной угрозы, несправедливого господина. Существовало своего рода соперничество между крупными землевладельцами – кто переманит к себе больше хлебопашцев. Этой мобильности Иван положил конец. Ему нужно было, чтобы крестьяне тоже служили государству – добывали для него продовольствие и платили подати там, где предписано.

Полностью запретить переселение крестьян было нереально – просто из-за невозможности отслеживать на русских просторах передвижения 95 % населения. Поэтому Иван поступил хитро: он оставил двухнедельное «окошко» в самом конце осени, так называемый «Юрьев день», когда крестьянин мог легально уйти от одного помещика к другому. Миграция не прекратилась полностью, но стала контролируемой.

Еще одним важным нововведением было форсированное развитие особого служилого сословия – дворянства, которому отводилась роль главной опоры централизованной монархии.

Регулярной армии тогда не существовало. У великого князя имелась относительно небольшая дружина, к которой во время войны присоединялись отряды удельных князей и бояр. Для нужд централизованного государства такая система не годилась, а сохранение личных дружин у «малых князей» и бояр было чревато мятежами.

Европейские государства предпочитали пользоваться услугами наемников, вербуя их на время войны, а затем распуская. Иван III поступил умнее. Он выделил в пользование каждому воину участок земли с крестьянами, чтобы дворянин по зову являлся на службу полностью снаряженным, а если надел был велик, то с несколькими «боевыми холопами». В сущности, это была не армия, а воинское ополчение, которое мобилизовалось точно так же, как было заведено еще Чингисханом. В мирное же время дворяне являлись местными администраторами, державшими в покорности своих крестьян и собиравшими с них подати.

При этом надел выделялся не в собственность, а во временное пользование, на время службы. Дворянина «помещали на кормление», делали помещиком. Крестьяне тоже служили государству: помимо выплаты податей казне они отдавали дворянину часть урожая, чтобы воин мог экипироваться.

Созданный Иваном III уклад отличался от европейских абсолютных монархий именно этой чертой: нигде больше принцип тотальной и обязательной «государевой службы» не был доведен до такой завершенности.

Обычно при возникновении нового государства одним из первых шагов становится выработка законов, по которым будет существовать страна. Иван III эту сферу деятельности приоритетной явно не считал. До законотворчества руки у него дошли лишь в последний период правления. При этом «Судебник» 1497 года имел не столько общегосударственное, сколько практическое значение. Большая страна теперь почти повсеместно управлялась по-новому: не князьями, а присланными из Москвы наместниками. Деления на исполнительную и судебную власть не существовало, наместник являлся и судьей. Нужно было снабдить этих чиновников единой инструкцией. При этом сам государь, разумеется, вершил расправу по своему усмотрению, не обращая внимания на собственные законы.

Согласно Судебнику, два типа преступлений считались самыми тяжкими: святотатство и измена, то есть преступление против государя приравнивалось к преступлению против Господа.

Возвеличивание особы монарха было важным элементом государственной политики. Иван Васильевич поднимал свой престиж шаг за шагом пока не превратился в земного бога.

Когда Иван сел на московский престол, никакой сакральностью персона великого князя не обладала. Ближние бояре вели себя с государем вольно. Ни пышного двора, ни придворного церемониала практически не существовало.

В конце же правления государь вознесся столь высоко, что всю страну стали называть «государством», то есть личной вотчиной государя. Вошел в употребление титул «самодержец», точный перевод греческого «автократор», как называли себя константинопольские императоры. Этим Иван демонстрировал, что является их преемником и наследником – ради этого он сочетался браком с византийской принцессой. Подражая базилевсам, государь завел придворные звания и ритуалы. Каждое его появление на людях обставлялось как торжественное действо.

Дистанция между правителем и всеми остальными подчеркивалась еще и тем, что даже ближайшее окружение государя, высшая знать, отныне принижалась. Родовитый боярин и даже князь-Рюрикович, обращаясь к самодержцу, должны были называть себя уничижительно: «Васька», «Ивашка», «Никишка» и присовокуплять, что они-де «холопы великого государя». Это было прямое следование ордынской традиции, где татарские вельможи простирались ниц перед великим ханом и тоже считались всего лишь его холопами. В невольников, в рабов государя и государства превратилась вся страна, от последнего крестьянина до сановника.

Задействовав все «ордынские» рычаги управления, Иван III получил возможность решать масштабные задачи и брался за них поочередно, с впечатляющей обстоятельностью.

Правление великого князя можно разделить на три периода: «Новгородский» (подчинение Новгородчины), «Татарский» (избавление от ордынского влияния) и «Литовский». Про первые два этапа я уже рассказывал, к началу 1480-х годов эти задачи были исполнены. Теперь окрепшая и очень расширившаяся держава поставила перед собой цель, которая будет достигнута еще очень нескоро: объединить под властью Москвы все православные русскоязычные земли.

Иван III стал именовать себя «государем всея Руси», то есть в том числе и Руси «литовской». Однако и польский король среди прочих своих титулов называл себя «великим князем литовским и русским». Началось противостояние двух больших соседних держав, которое растянется на триста лет.

В конце правления Ивана III сформировалась и идеология, обосновывавшая его геополитические притязания. В 1492 году (по русскому летоисчислению это был особенный год, 7000-ый от сотворения мира) митрополит московский Зо-сима опубликовал сочинение, в котором прославлял Ивана как «новаго царя Констянтина», а Москву – как новый Константинополь. Миссией Москвы объявлялось соединение православных народов. Речь шла в первую очередь о западнорусских, украинских и белорусских землях.

Иван III успел дважды повоевать с литовцами и отхватить довольно большой кусок территории, но это был лишь первый шаг. Преемники великого правителя продолжат попытки экспансии в западном направлении.

Самодержавие, то есть предельно монокра-тический формат государственной власти, очень упрощает пересказ исторических событий. Личность правителя определяет специфику всей эпохи. Следующие московские государи – сын, внук и правнук Ивана – великими уже не были и столь же подробного рассказа не заслуживают.

Наследник основателя Василий III (15051533) был человеком весьма посредственных способностей. Точно так же, ни шатко ни валко, шли дела и у страны. Деяния второго российского государя можно пересказать одним предложением: Василий III уничтожил остатки местных автономий, весьма неудачно вел татарские дела и продолжил воевать с Литвой за пограничные земли – с меньшим успехом, чем родитель.

Когда Василий Иванович умер и государем был провозглашен его трехлетний сын, в Московии и вовсе наступило безвременье. У власти сменяли друг друга боярские клики, озабоченные не государственными делами, а собственным обогащением. Затем подрос и на семнадцатом году жизни начал править самостоятельно Иван Васильевич IV, вошедший в историю под прозванием Иван Грозный (1533–1584).

Историки, литераторы и кинематографисты уделяли этому деятелю намного больше внимания, чем его полному тезке Ивану III (который тоже был Васильевич и тоже Грозный), но их историческое значение несопоставимо. Первый Грозный построил государство, второй Грозный подорвал его силы.

Иван IV интересен как наглядный пример того, насколько опасна зависимость «ордынской» модели государства от личности правителя. Если психически заболевает он, начинает сходить с ума вся страна.

По-видимому именно душевным недугом объясняется то, что долгое царствование Грозного (а он стал первым московским царем) четко делится на две половины. В 1564 году у царя, который и раньше иногда впадал в припадки болезненной подозрительности и ярости, случился нервный срыв, после чего его внутренняя и внешняя политика приняла саморазрушительный характер.

А между тем перечень свершений молодого царя Ивана выглядит впечатляюще. В 1550 году он учредил Земский собор – съезд представителей дворянства и купечества; провел реформу правительства – учредил «приказы», прообраз министерств; присоединил Казанское и Астраханское ханства; одержал военную победу над западным соседом, Ливонским орденом. Успешно поначалу шла и новая польская война.

Но с 34-летнего возраста Иван начал совершать очень странные поступки. Он разделил страну на две части, оставив себе несколько самых богатых областей – так называемую «Опричнину». Вторую половину, «Земщину», он как бы отдал под управление боярам. Но все рычаги власти остались у Грозного, который периодически впадал в припадки параноидальной подозрительности и устраивал массовые репрессии. Иногда объектом царского гнева становились целые местности – например, в 1570 году царь обрушил свой гнев на несчастный Новгород, где его слуги-«опричники» умертвили тысячи людей и разрушили большую часть домов. Бывший богатейший город Руси после этого погрома уже не поднимется.

Шайки опричников, черных всадников с отрубленными собачьими головами и метлами у седла («государевы псы, выметающие измену»), терроризировали и разоряли селения. Страна нищала.

Скверно пошли и военные дела. Не покончив с Польшей, Грозный затеял ссору с Швецией, да еще рассорился с крымским ханством. Удары обрушились на Русь с трех сторон. Шведы разгромили царское войско, крымский хан Девлет-Гирей спалил Москву и угнал в рабство несметное количество пленных, поляки вторглись на русскую территорию. Со всеми тремя врагами в конце концов пришлось заключать невыгодный мир.

Незадолго до смерти во время очередного припадка Иван убил своего старшего сына, и наследником стал следующий сын Федор. Он, каки отец, был психически нездоров, но по крайней мере кроток нравом. После буйнопомешанного царя тихопомешанный был для страны огромным облегчением. Правительство возглавлял брат царицы боярин Борис Годунов, человек умный и оборотистый, и в конце XVI века Русь понемногу стала залечивать раны.

В эти годы произошло два больших события.

В 1589 году Москва добилась у главы православной церкви патриарха Константинопольского права иметь собственного патриарха – это был важный шаг на пути к «Третьему Риму». Еще существенней в исторической перспективе была начавшаяся колонизация зауральских просторов – процесс, который растянется на полтора столетия.

Казалось, крепко выстроенная государственная конструкция оправилась после ущерба, причиненного сумасбродствами Ивана IV, но в 1598 году рухнула одна из четырех несущих колонн классической «ордынскости». Пресеклась династия Рюриковичей. Царь Федор скончался бездетным, и сакральность высшей власти развеялась. Первое русское государство закачалось. Вскоре оно разрушится.

ПОДРОБНОСТИ

Покорение удельных княжеств

С проблемой удельных территорий, вроде бы подчиненных Москве, но при этом автономных, Ивану III пришлось провозиться дольше, чем с независимыми княжествами. Главная трудность заключалась в том, что пришлось вести наступление на ближайших родственников и естественных союзников. Эти внутрисемейные раздоры неминуемо ослабляли державу, но государство, которое последовательно возводил Иван, не могло существовать по «федеративному» принципу. С этой точки зрения каждое удельное княжество было нарывом на теле государства, и государь «выдавливал» их, не гнушаясь средствами.

По завещанию Василия Темного, составленному согласно древним русским традициям, младшим сыновьям было выделено по собственному владению: Юрий Васильевич «сел» в Дмитрове, Андрей Васильевич – в Угличе, Борис Васильевич – в Волоке-Ламском, Андрей Васильевич Меньшой (тогда бывало, что родные братья получали одинаковое имя, если рождались в день того же святого) – в Вологде. Еще имелся двоюродный дядя Михаил Андреевич, княживший в Верее и Белоозере.

Проблем Ивану не создавал только Юрий Дмитровский, который не обзавелся потомством и очень кстати рано умер. Иван забрал Дмитров себе, но это привело к конфликту с остальными братьями – обычай требовал с ними поделиться.

Дело было в 1472 году, в напряженное время, когда Новгород еще не был окончательно побежден, поэтому Иван пошел на уступки: наследством поделился, но при условии, что это последний раздел – впредь все выморочные земли будут доставаться великому князю. Согласившись на это, братья отказались от очень важного династического права.

Через семь лет возникла новая ссора. Братья помогли Ивану добить Новгород, но не получили своей доли новгородских земель. Двое, Андрей Углицкий и Борис Волоцкий, взбунтовались. Момент для мятежа был выбран очень удачно: у великого князя возник конфликт одновременно с Большой Ордой и с Литвой. Восстание в тылу поставило Ивана в очень тяжелое положение.

Он поступил с обычной для него гибкостью. Дал обоим братьям то, чего они хотели, и раздор закончился. Потом Иван обезопасил польско-литовское направление, натравив на соседей крым-цев, без труда одолел оставшегося в одиночестве Ахмад-хана и лишь после этого взялся за строптивых братьев. Андрея Большого он заманил в гости, арестовал и сгноил в тюрьме. Это вероломство вызвало такой ропот, что второй смутьян, Борис Волоцкий, тоже вызванный в Москву, подобной участи избежал. Иван позволил ему тихо досидеть до конца жизни в своем Волоколамске, но запретил сыновьям Бориса вступать в брак – и область перешла к Москве позднее, просто по наследству.

Андрей Меньшой скончался бездетным, оставив все свои владения старшему брату. Для аннексии Вереи и Белоозера Иван провернул совсем уж коварную интригу (о ней рассказано в «Портретной галерее»).

«Удельная» эпоха заканчивалась.