Текст книги "Златая цепь на дубе том"

Автор книги: Борис Акунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 37 страниц)

Глава восьмая
ВОСКРЕШЕНИЕ ИМПЕРИИ

ОСНОВНОЕ

После падения самодержавия, исторически сложившегося стержня, на котором держалась вся конструкция огромной, веками собиравшейся страны, российское государство очень быстро разлетелось вдребезги. Оно и не могло сохраниться, потому что его архитектура была разрушена.

В марте 1917 года Россия стала самой свободной страной на свете, однако никаких шансов остаться демократической республикой у нее не было. Тяжелая военная ситуация, слабость среднего класса, острые социальные противоречия, а главное – «ордынская» природа государства, предполагавшая сугубо «вертикальное» управление, не допустили бы демократической формы существования.

Из развала, в который погрузилась революционная Россия, имелось только два выхода, и оба плохие. Либо крайне правый – с «белым» террором, либо крайне левый – с «красным».

Восстановить хоть какое-то подобие порядка можно было лишь посредством жестких и даже жестоких мер, через насилие и страх. «Умеренные» партии, отобравшие власть у царя, выполнить эту задачу не могли.

Российская революция прошла через традиционные этапы: эйфорический, хаотический и диктаторский.

Первый продлился всего полтора месяца. В это время все радовались и размахивали красными флагами, либеральное правительство что ни день выпускало свободолюбивые законы и прекраснодушные декларации, а бескрайняя страна завороженно наблюдала за удивительными петроградскими событиями. Потом страна пробудилась, зашевелилась, и оказалось, что при отсутствии привычных «ордынских», то есть насильственных рычагов поддерживать какой-либо порядок в ней невозможно.

Национальные окраины, перестав бояться центра, стали требовать независимости. Крестьяне немного подождали, когда уже начнут давать землю – и стали брать ее сами. Единой политической воли наверху не было. Это парализовало власть, и без того слабую.

Когда пал царский режим, в Петрограде образовалось двоевластие. Дума обладала легитимностью в глазах страны, но не имела возможности управлять столицей, в которой бушевали толпы революционных солдат и рабочих. Эта среда слушалась только Совета рабочих и солдатских депутатов, стихийно возникшего органа, в котором ведущую роль играли не либералы, а социалисты: эсеры и эсдеки. Оба органа революционной власти расположились в одном и том же здании, Таврическом дворце, где заседала Дума, только в разных его крыльях: Временное правительство – в правом, Совет – в левом, и это выглядело символично. Российский орел, лишившись короны, сохранил две головы и два крыла, причем одно забирало вправо, а другое влево.

При этом Петроградский совет, формально руководивший только жизнью города, вел себя как еще одно правительство, притом более революционное, чем Временное. Подражая столице, многие города и местности тоже начали создавать собственные советы – параллельную (а во многих районах и единственную) структуру власти.

Самой разрушительной акцией Петроградского Совета стал его «Приказ № 1» о новом, революционном устройстве армии – вроде бы адресованный только столичному гарнизону, но воспринятый как руководство к действию во всех вооруженных силах. Семимиллионная армия, уставшая от долгой войны, начала разлагаться. Солдаты и матросы перестали бояться своих командиров. Все хотели только одного – поскорее вернуться домой.

Из-за вопроса о мире разразился и первый правительственный кризис. Временное правительство, составленное из «кадетов» и «октябристов», пообещало союзникам продолжать войну. Это шло вразрез с народными настроениями, а больше всего не устраивало массу петроградских «запасных», чувствовавших себя хозяевами столицы. 18 апреля они взбунтовались, узнав, что правительство в очередной раз заверило Антанту об отсутствии у него намерений заключать сепаратный мир.

Толпы революционных солдат, матросов и рабочих заполонили улицы. Демонстранты потребовали отставки правительства – и оно изменило свой состав. Теперь в него вошли социалисты, представители Петросовета. Самой влиятельной фигурой Временного правительства стал Александр Керенский, заместитель председателя Совета. Однако соперничество между двумя властями не прекратилось, а обострилось, потому что в Петроградском Совете быстро росло влияние самой радикальной из левых партий – большевиков. Их предводители Ленин и Троцкий открыто заявляли о необходимости еще одной революции, уже не демократической, а пролетарской.

События окончательно перешли в стадию хаоса, когда летом оформилась еще и угроза справа. Идея военного переворота под лозунгом восстановления порядка приобретала всё большую поддержку в среде крупного капитала, испуганного рабочим движением, и офицерства, возмущенного развалом армии. Одним из вождей контрреволюционного движения стал Гучков, вышедший из правительства и занявшийся подготовкой путча.

В июле произошел мятеж левых сил, в августе – мятеж правых. Оба выступления провалились, потому что в левом лагере еще не сформировалось лидерское ядро, а правые не имели достаточной поддержки ни в столице, ни в армии.

Балансируя между левой и правой угрозами, самый решительный человек нерешительного правительства Керенский получил диктаторские полномочия, но это был слабый диктатор, не имевший реальной власти даже в Петрограде.

Осенью 1917 года большевики оказались в цейтноте. На ноябрь были назначены всероссийские выборы в Учредительное собрание, и у партии Ленина не имелось оснований рассчитывать на победу. Они были сильны только в самом Петрограде, за счет распропагандированного гарнизона и рабочих отрядов «Красной гвардии», но в масштабах всей страны уступали по популярности другим партиям, прежде всего эсерам, которых поддерживала основная часть населения – крестьянство. В преддверии выборов должен был собраться всероссийский съезд Советов, где большевики тоже неминуемо оказывались в меньшинстве.

В этих условиях Ленин провел операцию, состоявшую из двух этапов. Сначала 24–25 октября большевики устроили военный переворот, арестовав министров Временного правительства.

После этого Ленин поставил только что открывшийся съезд Советов перед свершившимся фактом, объявив, что власть уже в руках его партии – и произошло то, что не могло не произойти. Основная масса делегатов в знак протеста покинула заседание. В зале остались только сторонники Ленина: большевики и левые эсеры, которые беспрепятственно создали новое правительство – Совет Народных Комиссаров. Получилось, что новая власть все-таки до некоторой степени легитимна – ее выбрали на съезде Советов.

Первое время Совнарком контролировал только столицу, затем с кровопролитными боями захватил Москву; постепенно большевистские советы начали брать власть и на периферии. Однако на выборах в Учредительное Собрание, как и предполагалось, большевики получили меньше четверти мандатов. Это впрочем уже не имело значения. 6 января 1918 года новая власть попросту запретила только что открывшийся всероссийский парламент. С этого момента революция перестает быть революцией. От свобод, завоеванных восставшим народом менее года назад, ничего не осталось. На смену самодержавию пришла несравненно более жесткая диктатура.

При этом первые декларации большевистской власти звучали по-настоящему революционно. «Декрет о мире» – обращение ко всем странам с требованием немедленно прекратить войну без аннексий и контрибуций, адресовался не столько правительствам держав, сколько собственной армии, смертельно уставшей от войны. Декрет «О земле» (помещичья собственность на землю отменяется, наделы будут распределяться местными советами) демонстрировал, что большевики – партия не только рабочего класса, но и крестьянства. «Декларация прав народов России» гарантировала нациям «свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства». Заводы передавались в собственность людям труда – рабочим.

То есть выполнялись программные лозунги, с которыми большевики обрели популярность: «Долой войну!», «Земля крестьянам, заводы рабочим!», «Вся власть Советам!», «Хлеб голодным!», «Свободу угнетенным нациям!».

Ничего этого не будет. Разразится новая, еще более кровавая война; у крестьян будут отнимать продукты их труда; рабочие подвергнутся невиданной эксплуатации; власть достанется не советам трудящихся, а карательным органам; на страну обрушится страшный голод; угнетенные нации попадут в новую «тюрьму народов». Стране предстояло пройти через хаос и ужас, каких Россия не видывала триста лет, со времен Смуты.

Свободы были отменены в первый же месяц: запрещены «буржуазные» партии и закрыты «буржуазные» газеты. Вместо власти избранных народом советов после разгона Учредительного собрания установилась диктатура большевистской партии, вернее ее руководящего органа – Центрального Комитета. Чтобы подавить сопротивление людей, недовольных переворотом, пришлось сажать в тюрьму и расстреливать. Эту функцию выполняло учреждение под названием «Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем», которая очень быстро превратилась в инструмент устрашения и насилия.

Объявленный выход из войны, во-первых, вызвал враждебность стран Антанты, которые сразу же стали относиться к большевистской России как к предательнице, а во-вторых, что было еще опасней, вынудил Совнарком принять навязанные Центральными державами условия Брестского мира, невероятно тяжелые. Этот национальный позор (сам Ленин назвал договор «похабным») привел к разрыву большевиков с союзниками по коалиции, левыми эсерами, и самое ужасное – к всероссийской гражданской войне. Другой ее причиной стало введение «диктатуры пролетариата» и режима «военного коммунизма». На пике ожесточения, осенью 1918 года, ради удержания власти большевики были вынуждены провести кампанию массовых бессудных расправ, вошедшую в историю под названием «красного террора».

Страна стремительно разваливалась. Регионы, в которых существовало национальное движение – Финляндия, Украина, Грузия, Азербайджан, Армения – заявили о выходе из состава России. Польша и балтийские провинции, находившиеся в зоне немецкой оккупации, тоже больше не считали себя частью страны. Но центробежное движение не ограничивалось нерусскими областями. Во многих местах возникли «республики» или «коммуны», создавшие собственные правительства. Эти автономные образования могли быть как большими, так и маленькими, размером в губернию или даже в одну волость. Они назначали собственные налоги, устанавливали собственные порядки, при необходимости заводили собственные армии.

Все враждовали со всеми. Началась гражданская война.

Ее можно разделить на четыре этапа:

С конца 1917 года до конца 1918 года главную роль в событиях играл «германский фактор». И большевики, и их противники должны были считаться с волей Берлина.

С конца 1918 года до конца 1919 года инициатива была у белых, которые при помощи Антанты с разных сторон вели наступление на красных.

С конца 1919 года до конца 1920 года инициатива принадлежала красным, а их враги перешли к обороне.

С конца 1920 года до конца 1922 года советская власть окончательно подавила очаги сопротивления и восстановила контроль над окраинами.

Гражданскую войну не столько выиграли красные, сколько проиграли белые. Кровавая сага российского взаимоистребления представляла собой состязание: какая из сторон совершит больше ошибок. На этом поприще белые проявили себя еще хуже, чем большевики. Те со временем научились корректировать свою политику и, несмотря на эпизодические внутренние раздоры, никогда не теряли единства. Его обеспечивали монолитная партия, созданная Лениным, и централизованное управление вооруженными силами во главе с Троцким. Белые же так и не наладили координацию своих действий. Это позволяло Советам перекидывать войска и ресурсы с одного фронта на другой. Никаких лозунгов, притягательных для основной массы населения, белые не выдвигали. Они не обещали оставить землю крестьянам, которые в результате из двух зол предпочли меньшее – красных. На занятых территориях контрреволюционеры вели себя почти так же жестоко, как большевики – белый террор был ненамного мягче красного. Вряд ли можно сказать, что народ предпочел красных, но он точно не выбрал белых. Тем более что на последнем этапе гражданской войны Всероссийская коммунистическая партия (так с 1919 года называли себя большевики) смягчила курс и ввела Новую экономическую политику, которая облегчила жизнь населения и в первую очередь крестьянства. Это изменение положило конец антибольшевистским народным восстаниям, сотрясавшим республику в 1921 году.

После победы в стане победителей началась борьба за власть. Произошла обычная эволюция постреволюционной диктатуры: от власти группы единомышленников к власти одного человека. Главный вождь Ленин тяжело заболел, а в январе 1924 года умер. Схватка за место наследника растянулась на все двадцатые годы и закончилась триумфом Иосифа Сталина, выдвинувшегося из «второго эшелона» коммунистических вождей уже после Гражданской войны.

Соперничество шло не только на личностном уровне. Решался вопрос о том, каким путем двинется Россия. Лидеры первого советского периода, Ленин и Троцкий, рассматривали русскую революцию как первый шаг к революции всемирной. В начале двадцатых годов красная Москва (ставшая столицей страны с 1918 года) несколько раз попробовала экспортировать коммунистическую революцию в другие страны.

Неудача этих попыток подталкивала партийную верхушку к другому решению – тому, которое продвигал Сталин: не разжигать мировой пожар, в котором Россия скорее всего сгорит, а сосредоточиться на собственном государстве; не строить химерический «новый мир», но восстанавливать великую державу.

Вся деятельность нового вождя была подчинена этой цели и своей задачи достигла. Сталин очень хорошо понимал обязательность всех четырех опор «ордынской» империи. Каждую из них он возвел заново и укрепил до прочности, невиданной со времен Петра Первого.

Сверхцентрализованность управления была достигнута к началу тридцатых годов, когда высший орган власти, Политбюро, превратился просто в свиту Вождя, принимавшего все, даже второстепенные решения, единолично. На региональном уровне к этому же времени завершился процесс отмены последних остатков ленинского «самоопределения наций»: так называемые союзные республики превратились в обычные административные единицы унитарного государства.

Всё население страны вновь – как во времена Петра Первого и Ивана Грозного – было поставлено на службу государству. Паспортизация с обязательной пропиской и колхозная система превратили каждого жителя страны в лично несвободного, прикрепленного к своему месту работника. Фактически это было восстановлением крепостного права, но теперь не только для крестьян, а для всех подданных империи.

Законы вернулись в прежний «бенкендор-фовский» формат, то есть адресовались только населению – власть ими связана не была (граф Бенкендорф, глава полиции при Николае I, однажды произнес знаменитую фразу: «Законы пишутся для подчиненных, а не для начальства»). Судьи превратились в обычных чиновников, а при необходимости расправа осуществлялась и вовсе без соблюдения юридических формальностей. Поскольку государственный террор стал одним из главных инструментов общественного регулирования, система обходилась без лишних церемоний.

Наконец, важной частью государственной политики стала реставрация сакрального отношения к самодержцу. За короткий срок Иосиф Сталин обрел статус живого божества, возникло нечто вроде новой религии, нарушение канонов которой сурово каралось.

Было бы упрощением объяснять эти драматичные метаморфозы властолюбием одного человека. После Первой мировой войны планета стремительно и неотвратимо двигалась к новой глобальной катастрофе. Реакцией на ультралевую волну, прокатившуюся после русской революции, было установление ультраправых, крайне агрессивных режимов сначала в Италии (1922), затем в Германии (1933) и в Японии (1936). Все три страны имели имперские амбиции, стремились к военной экспансии – и были крайне враждебны по отношению к СССР.

В условиях «осажденного лагеря» советское правительство не могло не считать своей первоочередной задачей превращение в сильную военную державу. Эта цель определила логику государственной политики: для вооружения армии требовалось форсированно провести индустриализацию; для индустриализации требовалось насильственно превратить крестьян в рабочих. Мобилизовать и держать под контролем население можно было только при помощи запугивания. Поэтому главными событиями тридцатых годов в жизни страны стали деаграризация, индустриализация и массовый террор.

Эти сильные средства позволили Советскому Союзу не только совершить огромный экономический рывок, но и многократно увеличить свою военную мощь.

С середины двадцатых, после отказа от курса на мировую революцию, и до конца тридцатых годов в своей внешней политике СССР стремился избегать столкновения с иностранными государствами – пока не завершился процесс перевооружения страны. Но в 1939 году положение изменилось. В августе этого года Москва подписала с Берлином акт о ненападении, секретная часть которого предполагала раздел восточной Европы между Германией и Советским Союзом. Обезопасив себя с восточного фланга, Гитлер начал войну на западе, а Сталин воспользовался этим конфликтом, чтобы вернуть утраченные царской Россией территории. Удар в тыл Польше, изнемогавшей в борьбе с Вермахтом, позволил Советскому Союзу осенью 1939 года присоединить Западную Украину и Белоруссию. Эстония, Латвия и Литва стали советскими в 1940 году. Тогда же, согласно договоренности с Германией, СССР оккупировал восточную часть Румынии. Сбой произошел только с Финляндией, которая оказала неожиданно упорное сопротивление. Вернуть в состав империи эту бывшую колонию не удалось – пришлось удовольствоваться куском ее территории.

В общей сложности в 1939–1940 гг. сталинское государство аннексировало 460 тысяч километров с населением 23 миллиона человек. Однако эти приобретения не пошли Советскому Союзу на пользу – совсем наоборот. Результатом агрессивных действий стало расширение лагеря союзников Рейха. В Румынии после потери восточных земель произошел фашистский переворот. Реваншистские настроения побудят новое румынское правительство в 1941 году присоединиться к войне на стороне Гитлера. Это прибавит Германии почти 700 тысяч солдат. То же самое произойдет с Финляндией, сравнительно небольшая, но сильная армия которой тоже примет участие в будущей войне. Однако самым роковым следствием имперской активности Сталина было решение Гитлера напасть на СССР. Финская война продемонстрировала, что Красная Армия намного слабее, чем считал фюрер. Он приказал разработать план «Барбаросса», согласно которому немецкие войска за одну летне-осеннюю кампанию разгромят советскую армию, дойдут до Волги и принудят СССР к капитуляции.

Нападение произошло 22 июня 1941 года. Оно застало Сталина врасплох и поначалу развивалось очень успешно. В нескольких сражениях почти вся регулярная советская армия, как и планировалось, была уничтожена; к осени Вермахт дошел до Москвы и Ленинграда, но одержать победу Гитлеру не удалось.

В сугубо военном смысле война состояла из трех этапов.

В 1941 году Красная Армия терпела поражение за поражением, но в целом кампанию выиграла, ибо блицкриг провалился.

В 1942–1944 гг. шла война на истощение, и Советский Союз оказался сильнее.

В 1945 году союзники одержали полную победу сначала в западной Европе, а затем в восточной Азии.

Причина поражения Германии заключалась в том, что Гитлер недооценил прочность советской, вернее российской государственной системы, ее неиссякаемый ресурс жертвенности и огромный мобилизационный потенциал.

За годы войны в Красную Армию были призваны или поступили добровольцами – невероятная цифра – 29,5 миллионов человек. Но людей мобилизовали не только в армию. Работа в тылу тоже была организована по законам военного времени. Указ Верховного Совета СССР от 26 декабря 1941 года объявлял всех работающих в военной промышленности «мобилизованными на производстве». Дефицит рук, образовавшийся вследствие ухода мужчин в армию, восполняли использованием труда женщин, пенсионеров, подростков, даже инвалидов.

Советская экономика перешла на военные рельсы быстрее и тотальней, чем германская. Правительство Рейха размещало заказы на частных предприятиях, оплачивало их, должно было тратить массу усилий на логистику и согласование производственного процесса, разделенного между компаниями. В советском государстве достаточно было выделять бюджетные средства и отдавать приказы. В разгар войны, в 1943 году, на оборонные нужды тратилось 60 % бюджета. Была осуществлена невиданного масштаба эвакуация заводов на восток. 1500 крупных предприятий переместились в Поволжье, на Урал или еще восточнее – подальше от бомбардировок. В Германии же заводы постоянно подвергались налетам союзной авиации. За годы войны советская индустрия произвела 130 тысяч самолетов, 100 тысяч танков и 800 тысяч артиллерийских орудий – вдвое больше, чем Германия.

Кроме того Советскому Союзу очень помогали союзники – в первую очередь Америка, вступившая в войну в декабре 1941 года. По программе так называемого «Лендлиза» поступали не только вооружение и военные материалы, но и многое другое, необходимое фронту и тылу.

Вторая мировая война была еще и войной экономик. В этой схватке Третий Рейх потерпел сокрушительное поражение.

К тому времени, когда прекратились боевые действия, уже определилась новая геополитическая структура послевоенного мира. Победители договорились о разделе сфер влияния на конференциях высшего уровня. По месту проведения последней из этих встреч новое мироустройство получило название Потсдамской системы. Она просуществует почти полвека.