Текст книги "Златая цепь на дубе том"

Автор книги: Борис Акунин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 37 страниц)

ПОДРОБНОСТИ

Колонии провозглашают независимость

Самый болезненный из «национальных вопросов» царской империи, польский, решился сам собой. Контроль над этой территорией Россия утратила еще во время «великого отступления» в 1915 году. Независимое польское государство будет провозглашено, как только закончится германская оккупация.

В Киеве весной 1917 года возник собственный совет – Украинская Центральная Рада, где сторонники автономности спорили с «самостийниками», требовавшими полной независимости. В январе 1918 года она и была провозглашена.

Финляндский сейм постановил отделиться от России еще летом 1917 года, но Временное правительство этого не допустило. Сразу после петроградского переворота Финляндия в одностороннем порядке объявила о независимости, и две недели спустя Совнарком признал новую страну – всё равно воспрепятствовать этому он не мог.

Эстония вышла из состава России в феврале 1918 года. Латвии и Литве пришлось дожидаться ухода германских войск. В Закавказье в мае того же года появились три государства: Грузия, Азербайджан и Армения.

Низовая революция

Пока в столице выпускали революционные законы и обсуждали порядок выбора Учредительного собрания, по всей стране разворачивалась другая революция, стихийная. Крестьяне повсеместно нападали на помещичьи усадьбы, растаскивали инвентарь, уводили скот, самопроизвольно распахивали землю. При отсутствии полиции остановить этот процесс было невозможно. В марте было зарегистрировано 17 инцидентов с захватом помещичьей собственности, в апреле – 204, в июле – уже 1122.

Еще активнее вели себя рабочие. Повсюду возникали «фабзавкомы», диктовавшие владельцам и директорам свои условия, часто невыполнимые. Постоянно происходили забастовки и беспорядки. Ответом стало массовое закрытие предприятий. Производство падало, росла безработица, что повышало градус напряжения. В рабочей среде росло влияние самых радикальных агитаторов – большевиков, призывавших к «экспроприации».

«Приказ № 1»

Едва собравшись, Петроградский совет самым первым своим приказом от 1 марта 1917 года отблагодарил солдат столичного гарнизона, ставших главной ударной силой революции.

Помимо вполне резонных деклараций вроде признания за нижними чинами всей полноты гражданских прав и требования уважительного отношения к солдатам, в документе содержался пункт огромной разрушительной силы. Отныне в каждой воинской части должен был выбираться солдатский комитет, без согласия которого приказы командиров считались недействительными.

Это означало не только отмену единоначалия, без которого армия невообразима, но и общее крушение дисциплины. Каждое распоряжение командования, вплоть до вопроса идти ли в атаку, становилось поводом для митинга.

Солдаты очень устали воевать и ждали мира. Царя, с именем которого прежде ходили на смерть, больше не было. И особенно не хотелось умирать, когда началась такая интересная жизнь и вот-вот дадут землю.

Неудивительно, что в вооруженных силах процесс распада происходил стремительней, чем в остальных стратах российского общества.

Партия большевиков

Политическое движение, победившее в постреволюционной борьбе за власть, возникло в 1903 году, когда Российская социал-демократическая партия разделилась на две группировки: радикальную и умеренную. В исторических учебниках первую называют «большевиками», а вторую «меньшевиками», потому что в момент раскола большинство проголосовали за радикальную резолюцию, а меньшинство за умеренную, но такое соотношение сил сложилось только на партийном съезде. Впоследствии, вплоть до 1917 года, всё было наоборот: основная часть эсдеков придерживалась умеренной платформы и называла себя просто РСДРП, а относительно малочисленная фракция под руководством Ленина, прибавляла к своему названию букву «б»: РСДРП(б).

«Меньшевики» придерживались классического марксизма и строили свою работу на демократических принципах. Партия Ленина делала ставку на централизм и строгую дисциплину. Программа «большевиков» существенно отходила от марксистской теории, согласно которой монархическая система должна была сначала превратиться в буржуазную и лишь затем, годы спустя, общество могло «врасти в социализм».

Организационный метод ленинцев отдавал сектантством и очень сужал их ряды. Не прибавила партии популярности и агитация за поражение России в мировой войне. Большевики считали патриотизм и национальные интересы реакционной химерой, их лозунгом было превращение империалистической войны в классовую: германский и российские пролетариат должны вместе свергнуть власть эксплуататоров.

Когда в феврале 1917 года монархия пала, политическое влияние большевиков сначала было малозначительным. Но по мере того как нарастала усталость от войны, идея немедленного ее прекращения набирала всё большую силу. Особенно популярны большевики стали среди солдат – это позволило РСДРП(б) в считанные месяцы добиться лидерства в Петросовете. Мощным инструментом оказалась и монолитность, которой не имела ни одна другая партия. Все дискуссии велись в очень узком кругу центрального комитета, а потом низовым членам партии сообщалось уже принятое решение. Пока другие спорили и митинговали, большевики действовали.

Две эти особенности – антивоенная пропаганда и дисциплинированность – обеспечили большевикам победу.

Ленин

Владимир Ильич Ульянов (1870–1924), взявший себе партийный псевдоним «Ленин», попал в ряды революционеров по причине семейной: его старший брат состоял в подпольной организации, планировавшей убить Александра III, и за это отправился на эшафот. Молодой юрист Владимир Ульянов пробовал заниматься агитацией среди рабочих, но после ареста и ссылки оказался в эмиграции и в дальнейшем участвовал в движении главным образом дистанционно: при помощи пера и организационной деятельности. Царская полиция считала Ленина и его соратников куда менее опасными, чем боевитых эсеров и популярных в рабочей среде «меньшевиков».

Из эмиграции Ленин вернулся только в апреле 1917 года, к шапочному разбору: правительство сформировали либералы, в петроградском Совете тон задавали эсеры и эсдеки. К тому же у большевистского вождя был серьезный репутационный минус: он попал в Петроград через Германию, при содействии кайзеровского правительства, которое рассматривало большевиков как своих агентов влияния, способных вывести Россию из войны. Политические враги называли Ленина «немецким шпионом».

Задача, которую Ленин поставил перед одно-партийцами весной 1917 года, выглядела совершенно нереальной: провести новую революцию и захватить власть в стране. И тем не менее всего за полгода этот фантастический план был осуществлен.

На первом этапе Ленин добился лидерства в центральном комитете, переубедив или перехитрив сомневающихся товарищей. На втором этапе ленинцы добились лидерства в Петросовете.

И уже после этого, перетянув на свою сторону солдат и рабочих столицы, захватили власть.

Троцкий

Успех Октябрьского переворота был бы невозможен, если бы Ленин не имел энергичного и решительного соратника в лице Льва Давидовича Троцкого (1879–1940). Выходец из обеспеченной, ассимилированной еврейской семьи, Троцкий не считал себя евреем и, кажется, вообще не придавал значения национальности – только классовой принадлежности и идейной позиции.

Его революционная биография была намного драматичней ленинской. В революционную работу Троцкий включился в ранней юности, несколько лет провел в тюрьмах и ссылках, был на нелегальном положении, в 1905 году стал одним из руководителей самого первого Петроградского совета.

До революции Ленин и Троцкий постоянно ссорились, им было тесно друг с другом в узкой эмигрантской среде, но теперь, обретя широкое поле деятельности, они идеально дополняли друг друга. Ленин вырабатывал идеи, умел собирать вокруг себя сильных соратников и удерживать их под контролем. Троцкий же был человеком действия, пламенным оратором и обладал бесстрашием, которого недоставало его «старшему партнеру». Когда летом 1917 года большевики оказались под ударом, Ленин скрылся из столицы и вплоть до октября прятался в безопасной Финляндии. Троцкий же остался и возглавил подготовку к перевороту.

Ярче всего он проявил себя в Петросовете, где вывел большевистскую фракцию на лидирующие позиции, а в сентябре одержал победу на выборах председателя.

Во время переворота Троцкий непосредственно командовал действиями красных; во время гражданской войны он встанет во главе всех вооруженных сил Республики. Распределение функций между двумя вождями сохранится: Ленин будет отвечать за политическое руководство, Троцкий – за военное.

Июльский мятеж левых

Во второй половине июля Временное правительство оказалось в критическом положении. Затеянное военным министром Керенским наступление провалилось – оно и не могло не провалиться при катастрофическом упадке армейской дисциплины.

На улицы Петрограда вышли толпы рабочих и вооруженных солдат, требовавших отставки правительства, передачи всей власти Советам и немедленного прекращения войны. Происходили перестрелки, были раненые и убитые. Это было стихийное, никем не организованное восстание. Петросовет, в тот момент еще меньшевистско-эсеровский, бунт не поддержал. Но не решился возглавить мятеж и Ленин. Схематический, стремящийся всё контролировать Владимир Ильич с недоверием относился к самопроизвольно возникающим «низовым» движениям. Стихия народного бунта его пугала. Растерянность вождя передалась и партийному ЦК. Большевики еще не были готовы к захвату власти.

Глава Временного правительства кадет Львов отказался «стрелять в народ» и покинул свой пост. Решительность проявил только Керенский, возглавивший кабинет в качестве министра-президента. У него хватило дисциплинированных частей, юнкеров и казаков, чтобы пушечными выстрелами и пулеметными очередями очистить улицы, а затем восстановить контроль над городом. Стремясь устранить «левую угрозу», новый диктатор объявил зачинщиками мятежа ленинцев (что не соответствовало действительности). Их штаб и редакцию партийной газеты «Правда» разгромили.

«Теперь они нас перестреляют», – сказал Ленин и спрятался в финских лесах. Оставшегося в городе Троцкого арестовали.

Августовский мятеж правых

Подавить восстание левых Керенский смог, лишь заручившись поддержкой правых – армейской верхушки. Опорой правительства стал новый главнокомандующий генерал Корнилов, сторонник твердых мер, очень популярный среди офицерства. Одним из первых приказов новый главковерх восстановил на фронте смертную казнь за дезертирство – без этого крайнего средства уберечь армию от окончательного развала казалось невозможным.

Вокруг «сильного человека» немедленно сплотились все противники революции, увидевшие в генерале нового Бонапарта, который наконец наведет в стране порядок.

В конце августа Корнилов приказал войскам двинуться с фронта на Петроград, чтобы привести в повиновение столичный гарнизон, а также разогнать Совет. Предполагалось объявить осадное положение, запретить демонстрации и ввести цензуру. Но в сверхцентрализованном государстве, каким являлась Россия, успешность путча напрямую зависит от того, где он произошел. Если прямо в столице, вероятность победы велика. Чем от нее дальше – тем меньше шансов на победу.

У Временного правительства было время принять меры, тем более что Петросовет перед лицом правой опасности целиком встал на сторону законной власти. Поддержали ее и большевики. Троцкого выпустили из тюрьмы, рабочим раздали оружие, и они создали отряды Красной гвардии.

До боев, однако, не дошло. Корниловские солдаты тоже устали от войны, присланные из столицы агитаторы их распропагандировали, железнодорожники блокировали магистраль, и путч развалился. Его главари были арестованы, а генерал Крымов, командовавший броском на Петроград, застрелился.

Октябрьский переворот

Поражение корниловского мятежа стало и поражением Керенского. Вооружив рабочих и позволив большевикам их возглавить, диктатор предрешил свое падение.

Отряды Красной гвардии после победы не разоружились. Петроградский Совет стал пробольшевистским. Столичный гарнизон и матросы военно-морской базы в ближнем Кронштадте тоже теперь были на стороне Ленина и Троцкого. Первый по-прежнему прятался в Финляндии, слал оттуда призывы к вооруженному восстанию. Второй его активно готовил.

Понимая неизбежность столкновения, Керенский тоже не сидел сложа руки, но совершил несколько серьезных ошибок, ускоривших развязку. Желая утихомирить распропагандированный большевиками Кронштадт, Керенский приказал снять с кораблей экипажи, как только замерзнет рейд; распорядился отправить часть столичного гарнизона на фронт, заменив ненадежных солдат надежными. Из этого ничего не вышло: матросы и солдаты остались где были, но преисполнились к Временному правительству еще большей враждебностью.

21 октября в ответ на приказ об отправке части гарнизона на фронт солдаты ответили, что отныне подчиняются только Совету. 23 октября Керенский попробовал нанести упреждающий удар: собрал все верные части (в основном это были юнкера) и приказал лишить большевиков их главного оружия – средств связи, с помощью которых враг мог мобилизовать свои силы. Юнкера разгромили редакцию большевистской газеты, печатавшей воззвания и листовки, заняли телеграф, перерезали телефонные провода близ Смольного института (резиденции большевизированного Петросовета), развели мосты через Неву.

Но верных правительству войск осталось слишком мало, всего две-три тысячи штыков. В отрядах Красной гвардии к концу октября под ружьем было по меньшей мере тридцать, а то и пятьдесят тысяч человек.

Утром 25 октября красногвардейцы и революционные солдаты без особенного труда вернули себе контроль над пунктами связи, вокзалами, мостами и другими ключевыми объектами. Напротив Зимнего дворца, где заседало Временное правительство, встал крейсер «Аврора», экипажем которого управляли большевики.

Вечером после короткого артобстрела начался захват дворца. Немногочисленная охрана разбежалась или капитулировала почти без сопротивления. В беспорядочной перестрелке погибли не то пять, не то семь человек. Тринадцать министров, до последнего остававшихся в резиденции, были арестованы.

Керенский, накануне отправившийся в действующую армию за подмогой, смог собрать очень небольшой воинский контингент и, увидев неравенство сил, отказался от дальнейшей борьбы. 31 октября победа большевиков стала окончательной.

Брестский мир

Переговоры «центральных держав» с Совнаркомом начались в декабре 1917 года в белорусском Брест-Литовске, на оккупированной немцами территории.

Тактика советской стороны с учетом отчаянного положения, в котором находилась Россия, выглядела нелепо. Большевистские вожди искренне верили в идеи, которые провозглашали: солдаты империалистических армий под воздействием российских событий вот-вот повернут штыки против своих правительств и грянет всемирная революция. В состав советской делегации, которую возглавлял Троцкий, были демонстративно включены рабочий, крестьянин, матрос, солдат и одна женщина (что особенно шокировало дипломатов другой стороны).

Представители «Четверного союза» (Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии) были очень заинтересованы в быстром заключении мира. Германия планировала весной большое наступление на Западном фронте – до того, как из-за океана прибудет миллион американских солдат. Требовалось перекинуть во Францию с Востока как можно больше войск. Поэтому условия России были предложены весьма умеренные: никакой контрибуции плюс – в полном соответствии с ленинскими декларациями – Польша и балтийские регионы получат право на самоопределение.

Но российская сторона уклонялась от подписания мира, изобретала все новые и новые отсрочки, превращала переговоры в бесконечные идеологические дискуссии.

Постепенно немцы поняли, что с большевиками, во-первых, не нужно церемониться, и, во-вторых, что они понимают только язык угроз, подкрепленных действием. В феврале 1918 года, устав от препирательств, немцы перешли в наступление по всей линии фронта и, почти не встречая сопротивления, продвинулись на несколько сотен километров, на севере приблизившись к Петрограду.

3 марта 1918 года Россия капитулировала. Помимо территориальных потерь, гораздо более существенных, чем предполагалось вначале, Советы признавали независимость Украины, соглашались не только разоружить армию, но и передать немцам флот, а также обещали прекратить революционную пропаганду.

В результате Брестского мира Россия теряла треть населения и главную житницу, где выращивалась почти половина хлеба – страшный удар по стране, и так охваченной продовольственным кризисом.

«Диктатура пролетариата»

Этот тип управления, по Марксу, являлся более высокой формой демократии, чем буржуазный парламентаризм, поскольку представлял собой коллективную власть самого массового из сословий – трудящегося люда.

С тем же лозунгом выступали и большевики, оправдывая запрет «буржуазных» (на самом деле всех оппозиционных) партий и органов печати. Однако в аграрной стране рабочие, которых прежде всего имел в виду Маркс, отнюдь не являлись самым массовым классом – они составляли менее 10 процентов населения. Да и рабочим передавать власть большевики не собирались – после Учредительного собрания прямых всеобщих выборов они уже не устраивали. Согласно ленинскому учению, диктатуру должен быть осуществлять «передовой отряд рабочего класса» – партия. В партии же действовал принцип «демократического централизма» и все полномочия были сосредоточены в руках Центрального Комитета, притом даже не всего ЦК, а его руководящего органа – бюро (потом оно станет называться «политбюро»). Таким образом с 1918 года на советской территории установилась диктатура большевистской партийной верхушки, в которую входили всего несколько человек – их скоро стали называть «вождями». Было два «больших вождя» – Ленин с Троцким – и несколько вождей поменьше, занимавших ключевые государственные посты.

Диктатура пролетариата объявила о поражении в правах представителей прежних «эксплуататорских классов» (это называлось «исключением из демократии») и о привлечении их к обязательной трудовой повинности. В первой советской конституции 1918 года прямым текстом заявлялось, что целью установления «диктатуры городского и сельского пролетариата и беднейшего крестьянства» является «полное подавление буржуазии».

«Военный коммунизм»

В 1918 году возник политико-хозяйственный режим, получивший название «военного коммунизма».

Товарно-денежные отношения практически прекратились. Национализация промышленности, запрет на частную торговлю, транспортный коллапс, разрушение банковской системы за несколько месяцев превратили капиталистическую страну в общество, где главной валютой стали натуральные продукты: еда и предметы самого примитивного выживания. Деньги не исчезли полностью, но карточная система и неосторожная эмиссия привели к астрономической инфляции. К концу Гражданской войны индекс цен по сравнению с 1913 годом вырастет в 27 тысяч раз.

Проблема голода, особенно острая в больших городах, скоро стала для советского правительства главной. Решить ее экономическими способами ленинское правительство не умело, да и не хотело, ибо враждебно относилось к «частнособственническим инстинктам». Оставалось только одно: прибегнуть к насилию.

Большевики заменили рыночный принцип принудительно-распределительным. Во имя борьбы с голодом была введена «продовольственная диктатура»: государственная монополия на сельхозпродукты и так называемая «продразверстка». Последняя означала, что крестьянам оставляли только часть собранного урожая (очень мало – в некоторых областях всего по 200 кг зерна на едока), а всё остальное полагалось сдавать государству – вроде бы за деньги, но при гиперинфляции получалось, что бесплатно. Специально учрежденная армия «продотрядов», вооруженных городских рабочих, реквизировала у крестьян запасы, нередко подчистую.

Настоящий террор был развернут против так называемых «мешочников» – людей, которые пытались привозить в города продовольствие маленькими партиями, «в мешках». Эта практика могла бы до известной степени смягчить продовольственный кризис, но коммунистические власти видели в мелкой коммерции возрождение капитализма и безжалостно пресекали товарообмен между городом и деревней как «спекуляцию». Виновных часто расстреливали на месте.

Хуже всего пришлось горожанам, поскольку теперь их существование полностью зависело от выдачи продуктов по карточкам, а представители «эксплуататорских классов» были приписаны к четвертой категории, ниже уровня выживания.