Текст книги "Собственность Короля (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 34 страниц)
Глава пятьдесят третья: Влад
Утром я самый ранний соловей, потому что хочу рвануть в офис к семи и поработать пока там относительная тишина и покой. К девяти подтянутся монтажники – докручивать и довинчивать какую-то хуйню, в два у меня созвон с Рикардо – надо показать человеку, за что он впрягся, а я как раз закончил проект и, честно говоря, он гораздо лучше предыдущего. Но вдохновение пахать, творить и вытворять из меня, без преувеличения, прет.
И дело сто пудов в Ане.
Потому что у меня теперь есть мои «теплые носки» – мелкая, будущая жена и их довольные мордахи на пороге. Ну а скоро прибавится еще одна, собачья. Точнее, уже две. Пиздато я живу, за такое можно было отдать и больше, чем пришлось слить.
За такое я бы вообще на хуй все отдал.
Чмокаю спящую Нимфетаминку в макушку, мысленно вычеркиваю еще один день и быстренько сваливаю, пока мой опошленный до безобразия мозг не начал торги на тему – а так ли на самом деле важно ждать именно семь дней?
Не успеваю приехать в офис, как начинает названивать сразу несколько незнакомых номеров. Один, хотя скорее всего два, точно принадлежат Кузнецовой. Парочку вот залетных я заблокировал еще вчера, но когда же, блядь, ее это останавливало? Но и мне не трудно – разговаривать с ней я не хочу, не здесь и не так. Пусть истерит в пустоту. А у меня сегодня, если все сложится хорошо, будет другое приятное словесное мероприятие.
Ближе к трем, как раз когда заканчиваю видеовызов с Рикардо, звонит один мой старый прокормленный контакт в известных органах, и сливает инфу – к Шубинскому пожаловали приятные товарищи, проверять лицензию, проверять финансы, проверять, блядь, проводку и соблюдение норм пожарной безопасности. Трясут деда по крупному, короче.
Я мысленно ржу.
Ну-да, вот так обычно и бывает, когда ты просто где-то косячишь, очень по-крупному, и этот залет моментально превращается в событие чуть ли не областного уровня, если не государственного. Ну кто хочет связываться с иностранными судами, даже если претензии выставлены частной лавочке? Частник ты или нет, а если твоя недобросовестная работа портит стране ее международный имидж – начинается совсем другой разговор. И тем ребятам уже рот зелеными бумажками не заткнешь, даже если у тебя очень много этих бумажек.
Еще через час парочка моих «ушей» в старом «ИКС» рассказываю, что там распиздос, вынесли все, выгребли каждую бумажку, работали хмурые дядьки и задавали много вопросов.
Само собой, ко мне вся честная компания тоже заваливается.
Ну было бы странно, если бы не дернули.
Но мы с юристами встречаем как положено – спокойно, хлебом солью, предоставляем вообще все, что есть.
Я же не придурок, все подчищено как надо, с нужными «правильными» датами.
Ясен хер, что если глубоко и въедливо копать, то можно нарыть даже на святого, а тем более на эту не так чтобы слишком заковыристую аферу. Но в отличие от Шубы, который уже всех заебал, я просто нормальный работящий парень, даже если за мной тянется определенный шлейф в определенных кругах. Бодаться со мной команду никто не отдавал, суды итальянские за мной не бегают, проблем с законом у меня нет, налоги плачу честно. А тут у меня еще и бизнес отжали, чтобы бабло отмывать и втюхивать уважаемым людям всякое дерьмо на грунтовых водах и с такими проебами в несущих конструкциях, что это тянет уже на очень даже солидный тюремный срок.
В общем, говоря простым языком – доебаться до меня можно, но не нужно.
Так что, когда примерно через час звонит Шуба, я как никогда рад слышать его голос.
Такой, блядь, приятно визжащий.
– Сука, Король!
– Владислав Андреевич для тебя, гнида ебучая, – посмеиваюсь, не чувствуя ни злости, ни раздражения, вообще ничего, кроме чистого незамутненного кайфа. – Я слышал, ты там подавился не хуево.
– Ты сраный конченый малолетка!
– Ага, и со всем этим счастьем – на свободе, а ты – уже почти нет. – Заваливаю ноги на стол, ради такого дела даже закуривая, чтобы оторваться морально по полной.
– Твоя сука малолетняя… Она тебя, блядь, сдаст, Грей!
– Ты про Дину? Так Дина уже в ебенях парится, в которых ты ее никогда не найдешь. Бля, ты реально думал, что у меня совсем глаза на жопе и я не пойму, кто меня тебя сливает? Дед, да ты совсем ёбу дал, предупреждал же, чтобы валил на пенсию – не пришлось бы сейчас сухари сушить, очко разрабатывать на старости лет для резвых сокамерников.
– Я на дно пойду и тебя за собой потяну, – продолжает трепыхаться старый пидар.
– Ну давай, – развожу руками, хоть Шуба этого и не видит.
Только все это – пустой бессмысленный чёс.
Я всегда был умным, даже когда сидел у него на цепи.
И если бы у этого пидара было на меня хоть что-то – он бы давно пустил это в ход, а не бегал бы за моими девочками, пытаясь самым тупым и ссыкливым шантажом вырвать кусок моих денег. Элементарная логика.
Чем пафоснее и страшнее угроза – тем она менее существенна.
Я вот ему вообще не угрожал, только предупредил, чтобы не трогал мое.
Он тронул.
Ну ок, я ответил.
А угроз нет, не было.
Я отмечаю, что пауза на перемалывание Шубинским собственного дерьма как-то подзатянулась. Если бы не злобное кряхтение этого Кощея в динамик, от которого у меня аж душа поет и радуется, решил бы, что он там реально дуба дал. Не, меня бы и такой расклад вполне устроил, но в таком случае Шуба бы очень легко отделался, а мне все же прям пиздец хочется увидеть его затравленной крысой в клетке. Посмотреть, сколько мяса он будет готов сам с себя сгрызть ради сомнительной перспективы проскочить на свободу между прутьями.
– Ты же понимаешь, Король, что нам все равно придется… договариваться, – последние слова он буквально из себя выдавливает. Ну типа прям вот реально из кишок как будто.
– Чё ты там гундишь, старая гнида? Вообще ни хуя не слышно.
– Как бы ты не выеживался, сопляк, тебе придется пойти на сделку.
– С тобой что ли? Да ну? А что за сделка? – Ну я имею право получить с этого куска говна всю моральную компенсацию в полном объеме. Так что очень натурально изображаю заинтересованность.
– Не по телефону, Влад… гм-м… Владислав Андреевич.
– Ну вот, Шуба, можешь же, когда надо!
– Давай в семь, в Ковалевском, там беседки, пересечемся.
В парк меня решил выманить? Ну типа, реально что ли?
– Да не вопрос, собака сутулая. Только ты уж все аргументы прихвати, а то я из-за тебя планы перековыряю, время потрачу, злым буду, нервным.
Заканчиваю разговор, прикидываю время. У меня в запасе еще около трех часов.
Успеваю загрузиться еще одним делом, когда минут через сорок звонит. Мухова и радостно сообщает, что у нее на руках свидетельство о разводе. Даже быстренько скидывает мне фото.
Я таращусь на казенную бумажку тупо как барана.
Ну то есть, блядь, все? Я, мать его, холостяк?!
Как будто одного фото недостаточно, тут же начинает наяривать очередной незнакомый и временно не заблокированный номер. Разглядываю его, мысленно прикидывая, стоит ли отвечать. Да блин, о чем мне с этой особью женского пола разговаривать? Ну вот если объективно. Визг этой притрушенной слушать? Да было уже, не интересно. Узнать, какое я говно, что не дал себя прогнуть до уровня ее каблуков? Да плевать я хотел.
Мне реально абсолютно на нее по хуй.
Единственное место, где мне будет действительно интересно ее увидеть – это, мать его, суд. Ага, тот самый, который Кузнецова мне грозила чуть пар из ушей не шел. Вот там мы с ней точно встретимся, в кулуарах, само собой, потому что мою драгоценную задницу туда точно никто не звал. Это же не я подделал документы о разводе с целью получения материальной выгоды. Я вообще со всех сторон сторона пострадавшая.
Бросаю взгляд на свою довольную улыбающуюся рожу в отражении экрана телефона.
Блокирую очередной ноунейм.
Чем тратить время на эту, теперь уже официально абсолютно чужую мне женщину, надо подумать о планах на вечер. Хорошо, что кольцо у меня уже есть. На все про все мне надо минут сорок, так что успеваю и разгрести вместе с бухгалтерией часть бумажной волокиты, которая без моих подписей никак не работает, и спланировать вечер. Аню на всякий случай предупреждаю, что задерживаюсь.
Но на «стрелку» с Шубой приезжаю со святым опозданием в двадцать минут.
По моим подсчетам, за это время он успеет стать до хуя нервным, дерганым и в целом полностью как надо раздроченным. Со мной пара человек охраны, но это скорее «для галочки». Поэтому когда выпрыгиваю из тачки и прогулочным шагом иду по направлению к беседкам, парни идут за мной, но на выдержанном расстоянии в несколько метров. Терпеть не могу, когда мне дышат в затылок. Аня – святое и единственное исключение, и только потому, что она при этом издает такие звуки, от которых моя цыганская душа наполняется дурным счастливым ветром.
Шаба, как и предполагалось, летит навстречу.
Прям реально, сука, чуть не путаясь в ногах. Ну вот как с ним развлекаться, когда он такой предсказуемый?
– Ты, блядь…! – налетает на меня своими костями.
Слишком быстро.
Слишком борзо.
Где-то там семенят штук пять его шавок, ну и Крысобой, разумеется. Этот почти успевает опередить «хозяина».
– Ну-ка пасть закрыл, – говорю Шубе, но обвожу взглядом всех его «шестерок». Узнаю знакомые рожи. Лыблюсь Лосю и Кирпичу. – Ребят, ну вы чего, серьезно что ли на эти тухлые консервы подписались работать? Бля…
– Ты со мной приехал разговари…
Я толкаю старого гондона плечом, демонстративно игноря его типа_авторитет.
А ведь раньше за ним целая, мать его армия бегала – четверо спереди, четверо сзади, черная тачка тут, черная тачка здесь. Прямо как в фильмах про бандюков. В тех, где понты на понтах и понтами погоняют, но которые не имеют ничего общего с тем, как оно есть на самом деле. Но Шубе и Алексу всегда нравились выебоны. Алексу особенно.
Смотрю на Крысобоя.
Это прямо вот последний оплот Шубинского былого величия.
Раньше он даже без приказа хозяина любому тупо для профилактики в тыкву засаживал, а теперь стоит, ждет и даже зубы не скалит. В принципе, из всей нашей маленькой колядки на выезде, скалится и скрепит зубами только главный герой – Шуба.
Реально дупля не отбивает, что я приехал вообще не к нему, а вот к этим огрызкам былой роскоши.
– Ребят, – киваю себе за спину, – у нас с этой собакой сутулой свой разговор и маленькая войнушка. Я в принципе ее уже выиграл. А вот вам оно зачем? Вписываться за эту старую немощную кучу говна?
– Король, блядь, ты со мной перетирать приехал! – «оживает» Шуба и пытается быковать.
Правда почему-то мне в спину и с расстояния, но в целом я ничего другого от него и не ждал. Его репутацию я уже закопал, бабло на подходе. Осталось последнее – добить вот этот, блядь, типа_авторитет, хотя лично на мой взгляд – он уже давно ушел в прошлое, но продолжает огрызаться по привычке.
– Ты думаешь, я на тебя не смогу управу найти? – шипит он, но все так же издалека.
И вот это «издалека» играет против него намного лучше, чем моя откровенно скучающая рожа. Потому что парни здесь, включая Крысобоя, подписывались стоять за нормального солидного мужика, который их, если что, и отмажет, и прикроет, и всякое дерьмо в нашем цивилизованном мире выгребать не заставит. Ну так, чисто ходить за ним на случай, если голубь на священное темечко насрет. А что в итоге? Вместо солидного мужика – ссыкливый тощий карлик.
– Я думаю, ты уже просто пустое место, Шуба, – пожимаю плечами, разглядывая лица его «шестерок». Это такой тухляк, что развлекаю себя хотя бы пытаясь угадать, кто свалит первым. Кажется, вот тот долговязый, за спиной у Кирпича – рожу у парня конкретно перекосило сразу как просек, кто я такой. – И что ты очень, очень крепко ошибся, когда полез к моим девочкам.
– А ты хоть в курсе, чьи они дочери? – цедит Шуба и, наконец, набирается смелости выйти на взгляд глаза в глаза.
Я от такого явления даже присвистываю.
– Или Анна тебе не сказала? – никак не угомонится.
Меня прям заёбывает, что он имя моей Нимфетаминки своим грязным хлебальником песочит. А чтобы он лучше понял, как лучше не делать, цыкаю и резко подаюсь вперед, делая вид, что собираюсь пнуть его плечом. Шуба отскакивает, неудачно ставит ногу на какой-то камень и только вовремя подсуетившийся Крысобой не дает ему сесть в лужу и окончательно опозориться.
– Она не сказала тебе, чья дочь?! – Он пытается сохранить свой авторитет и снова лезет передо мной размахивать граблями.
Сую руки в карманы брюк и молча жду, что дальше.
Думает, я сейчас начну зубами скрипеть? Ногами топать? Или что, блядь?
– Чья кровь в девке, которую ты трахаешь?! Ну, Влад, эта сука тебя наебала!
Я не собирался его бить, ей-богу – даже мыслей таких не было. Приехал тупо выщипать последние перья из его куриной жопы. Ну максимум отправить в больничку нервы лечить. Но про моих нельзя говорить плохо. Никому.
Бля, а еще говорят, что со старостью приходит мудрость. К Шубе старость пришла с коллекторами – забирать последние мозги.
Я успеваю глянуть на его мелких «шестерок». Глянуть именно так, чтобы даже вон тот ссыкливый и явно не большого ума долговязый сразу просек, что впрягаться за хозяина не стоит – целее будешь. По большому счету единственный, кто еще стоит за этого пидара горой – эта громадина, «Крысобой». Поэтому мой следующий рывок рассчитан именно на него.
Когда он пытается вклиниться между мной и Шубой, чтобы прикрыть свою шавку собой, как и положено, будем справедливы, любому нормальному охраннику, я делаю шаг назад, подныриваю ему под руку, сворачиваю локоть старым, до автоматизма отточенным приемом, который работает безотказно с телом любого роста и комплекции. Потом в ход идет колено, об которое достаточно всего дважды приложить и без того многострадальную переносицу этого амбала. А потом просто вырубить его в ухо. Не насовсем, но пару минут он будет валяться на земле и пытаться понять, что случилось с гравитацией и почему планета вращается со скоростью звука. А мне этих пары минут и так выше крыши.
Стряхиваю легкий прострел от удара в костяшки. Может показаться, что это просто легче легкого, но на самом деле все это «легко» вколотили в нас с Кирби кулаками и палками за каждый проёб. Телу пришлось научиться выходить за грань возможностей обычного человека, чтобы проворачивать вот такие «плёвые кульбиты». «Кульбиты», которые я хотел бы никогда не учиться делать.
Машу головой, чтобы избавиться от знакомых звериных рефлексов, которые Алекс и его дружки в меня вколачивали. Если надо драться – не тупи, бей первым, если почуял кровь – рви до конца, не дай встать тому, кто упал. Не ведись на разговоры, сопли, слезы. Не отступай, даже если дуло в лоб.
Эти ёбаные рефлексы не раз спасали мне жизнь.
Но это, блядь, то, что я хочу оставить здесь. Именно сегодня. Закопать под деревцем этого голодного зверя и вернуться в свой дом на пляже просто Владом Греем – архитектором, дурным цыганом с «полным Элвисом» в голове.
Поэтому, увы, Шубе все-таки придется втащить – по другому он просто не поймет.
Но вламываю ему просто в челюсть, в пол силы – чтобы упал, но не сдох.
Для Шубы сесть на жопу перед своими «шестерками» – это почти что смерть. Потому что тебя уважают ровно до тех пор, пока ты уверенно стоишь на ногах и пока можешь дать сдачи. А когда он с визгом хватается за моментально распухающую рожу – запугивать и давить свое он может разве что в курятнике.
Я присаживаюсь перед ним на корточки, молча жду, пока перестанет скулить.
Искоса смотрю на Крысобоя, и когда он все-таки фокусирует на мне внимание, предупреждающе качаю головой. Вмешается – получит еще. Я могу и сделаю – мы оба это знаем. А если посидит еще пару минут, изображая отходняк – никто не пострадает, даже вот этот старый кусок говна.
– Шуба, слушай, я завязал с этими бесполезными понтами, – смотрю на него «мордой питбуля», чтобы даже не сомневался, что могу запросто ему кадык вырвать, если хотя бы дернется. – А тебе сейчас тем более не до того. Так что давай ладом. Чтобы я тебя возле своей семьи не видел и не слышал больше никогда, или ты знаешь, что я могу сделать, когда психану по-серьезному. Последнее китайское, Шуба.
Он трясет сухим похожим на петушиный зоб подбородком. В курсе, пидар старый, что я с ним вообще на лайте взаимодействовал все это время. Расслабился, решил, что и меня придавил своим сраным авторитетом, а по факту его авторитета уже не хватит даже чтобы таракана прихлопнуть.
– Сиди, короче, на жопе ровно и в местах не столь отдаленных тебя не обидят.
Встаю, отряхиваю ладони и не существующие пылинки на брюках. Жаль, что так же легко не получится избавиться от гадливости после сегодняшнего разговора. Смотрю на «шестерок» – судя по рожам, их к такому жизнь не готовила.
– Все, пацаны, валите на хуй отсюда. Найдите себе нормальное занятие, вместо того, чтобы срань за старым маразматиком подбирать. Отбой, короче.
Когда сажусь обратно в машину, в телефоне уже сообщение от моей Золотой ленточки.
Прислала пару фоток с нашей кухни – что-то прямо грандиозное там готовит.
И отдельно – фото сендвичей «Элвис-стайл»
Кокос: Я знаю, что это нужно на завтрак, но мне захотелось порвать шаблон!))
Я: Я голодный – пиздец, сожру все)
Я: А тебя – на сладкое.
Я: Давай на пляже поужинаем? Погода хорошая, тепло.
Кокос: Давай!))
Глава пятьдесят четвертая: Аня
Сегодня я ухожу из офиса пораньше, забираю Марину из школы и, полная энтузиазма, готовлю ужин. Марина сидит со мной на кухне и исправно занимается уроками. Пару раз украдкой поглядываю на нее, все еще немного сомневаясь в том, что она полна решимости освоить нелюбимые предметы самостоятельно, но очень сильно смахивает на то, что именно это она и собирается делать.
И что-то мне подсказывает, что дело не только в щенке.
– Пахнет вкусно, – констатирует Марина, когда я достаю из духовки запеченные канелони с рубленой курицей, шпинатом и рикоттой.
– Надеюсь, что и на вкус неплохо, – сосредоточенно говорю себе под нос, пробуя «трубочки» на твердость. Еще минут десять, кажется, будет в самый раз.
Чтобы не были сухими, добавляю еще немного сливок и возвращаю обратно.
– Ты уже? – обращаю внимание, что Марина отнесла тетради в комнату, вернулась и вертится рядом. – Хочешь помочь?
Она энергично кивает и радуется, когда поручаю ей «ответственную миссию» нарезать овощи в большой стеклянный салатник, пока я готовлю заправку.
– Ань… – Сестра сгребает с доски нарезанный огурец, берет следующий и с серьезным видом вытирает со лба несуществующую испарину. – А вы с Владом… Ну… ты ведь его не бросишь?
Ничего себе вопросы.
Я откладываю в сторону все дела, забираю у нее нож и разворачиваю Марину за плечи к себе. Раньше приходилось все время напоминать себе, что несмотря на ее рост и по-взрослому вытянувшееся лицо, ей всего тринадцать. А теперь приходится постоянно одергиваться, чтобы не разговаривать с ней как с маленькой. За последний месяц Марина пережила столько, сколько некоторым людям не переварить за всю жизнь. Продолжать делать вид, что она несмышленая девочка – значит, не уважать ее силу.
– А почему я должна его бросить? – спрашиваю очень осторожно.
– Я слышала, что рассказал Денис, – после небольшой заминки, говорит Марина.
Марина помогала мне удерживать Дениса, грела воду, носила чай. Я надеялась, что наш разговор сестра все-таки не слышала, но, если честно, в тот момент сама с трудом соображала, что происходит.
Ее слова застают меня врасплох.
Спросить ее, что именно она слышала? Чтобы что? Спровоцировать новую порцию вопросов, которые она обязательно задаст, чтобы заполнить пробелы?
Сделать вид, что Денис просто бредил и ни одно его слово не является правдой?
Прикрикнуть, чтобы она больше никогда не поднимала эту тему?
Ни один из вариантов не кажется достаточно хорошим.
– Мне Влад нравится, – говорит Марина, пользуясь моим замешательством. – Он хороший.
– Самый лучший, – исправляю ее шепотом.
– Ты ему нравишься, – тоже переходит на шепот сестра, как будто кто-то может подслушать наши девичьи секреты на совершенно пустой кухне. – Я же вижу, как он на тебя смотрит.
– Я смотрю на него точно так же, – подмигиваю ей.
– Значит, ты теперь его… ну… типа, подружка?
Ответить я не успеваю, потому что в наш разговор вторгаются знакомые шаги. Совершенно точно, я смогу опознать их среди тысячи, по тому, как стопы Влада пружинят от пола.
– Девочки, я дома! – Улыбка у него довольная, от уха до уха. В руках бумажный пакет с эмблемой кондитерской, из которой Влад регулярно привозит нам сладости – каждый раз новые.
Марина тут же забывает о серьезных разговорах, летит к нему навстречу, сначала прыгает на руки, а потом без зазрения совести сует в пакет любопытный нос. Я просто наслаждаюсь зрелищем, даже не пытаясь вторгнуться в их общение. И даже уже почти не ревную, потому что каждый раз, когда речь заходит о ее безопасности, Грей тут же принимает стойку бойцовской собаки и готов порвать любого, кто тронет его любимую младшую сестрёнку. Его родной было бы сейчас больше, но это не имеет значения – Влад уже стал для Марины тем самым заботливым и сильным старшим братом, которым, к сожалению, не смог стать Денис. Не по своей вине, а потому что наш отец оказался чудовищем.
– Сначала ужин, – приходится «включить» вредную старшую сестру, потому что Марина уже тянет из пакета коробочку с миниатюрными эклерами. – Никакого сладкого на голодный желудок.
Марина громко сопит в знак протеста, но быстро успокаивается, когда Влад что-то говорит ей на ухо. Они обмениваются уже хорошо знакомыми мне взглядами заговорщиков.
– Ну и что на этот раз? У нас скоро появится нильский крокодил? Бурый медведь?
Марина хихикает, и вдруг заявляет, что поужинает у себя, потому что ей задали аудиочтение по английскому, и она стесняется делать это при нас.
Пока Влад в душе, я раскладываю еду по тарелкам и Марина тут же уносится наверх со своей, прихватив весь пакет со сладостями.
Грей появляется через пару минут – в домашних штанах, толстовке и с волосами, снова собранными на затылке заколкой. Осматривается и, убедившись, что мы тут одни, тянется ко мне, обхватывает лицо ладонями и целует.
Как-то по-особенному нежно.
Как-то так, как никогда не целовал раньше.
– Бокалы захвати, – говорит, улыбаясь мне в губы.
Сам берет тарелки, идет на веранду, а оттуда – на пляж.
Кто-то уже притащил сюда бетонную жаровню, в которой приятно потрескиваю дрова, на песке лежит теплый стеганый плед и подушку. В ведерке – лед и бутылка чего-то определенно очень вкусного. Я не вижу откуда, но отчетливо слышу старую рок-балладу. Скорее всего, весь секрет в удачно спрятанной переносной колонке, но мне вообще не хочется разгадывать этот ребус. Пусть будет как будто бы маленькое чудо.
Влад помогает мне устроиться на подушке, накидывает мне на плечи плед.
Открывает бутылку, изредка поглядывая на море – сегодня абсолютно ласковое, хотя несколько дней основательно штормило. Но сегодня погода и правда как на заказ – уютно, небо чистое и даже как будто нарядного цвета – цвета индиго.
Понятия не имею, почему в моей голове вдруг сразу расцвело столько романтики, хотя видимо дело снова в моей любимом цыгане, который как раз разливает вино по бокалам, не очень громко подпевая известному хиту «Guns N’ Roses». Садится рядом на подушку, с аппетитом вонзает вилку и пробует мой очередной кулинарный шедевр.
Жмурится.
Жует. Довольно урчит.
– Это очень вкусно, Золотая ленточка, но давай ты оставишь свои кулинарные подвиги на выходные, хорошо?
– Я приехала пораньше, у меня было время и я решила побаловать своего любимого ворчливого мужчину. – В шутку делаю рассерженное лицо и несильно тяну Влада за ухо. – Я уже говорила, Грей, что не стану домохозяйкой даже ради твоей симпатичной задницы.
– У меня охуенная задница, Нимфетаминка, – ржет Грей, и отправляет в рот еще один ломтик. – Ты с нее глаз не спускаешь, наивно думая, что я нифига не замечаю.
– Так вот зачем эти длинные волосы, – машу в воздухе вилкой. – Чтобы прятать еще одну пару глаз на затылке!
– Я надеялся сохранить это в тайне до того, как надену это… – достает из кармана толстовки маленькую голубую коробочку, – … тебе на палец.
Хорошо, что в эту минуту у меня во рту ничего него, потому что язык моментально прилипает к нёбу. И все речевые функции тоже пропадают вслед за этим.
Влад медленно перекатывает коробочку между пальцами. Делает это с ловкостью карточного шулера, и я даже не могу с уверенностью сказать, что именно гипнотизирует меня больше – эти жонглерские фокусы или слова, которые до сих пор висят в воздухе.
Там кольцо – это очевидно.
Но оно в коробочке, а все предыдущие он просто вкладывал мне в ладонь с видом «это просто безделушка, но мне нравится, как у тебя блестят глаза, когда ты надеваешь ее на палец».
Я сглатываю, вдруг понимая, что наверное сегодня и есть тот самый день.
Влад замечает мою реакцию, убирает тарелку и садится у меня за спиной. Обнимает сзади, вытягивая ноги вдоль моих. За этот месяц он успел стать таким родным, что мое тело моментально откликается на его тепло приятной расслабленностью. Это уже на уровне инстинктов – просто чувствовать, что рядом с ним со мной ничего не случится.
– Когда я решил, что готов потянуть свой дом, – Влад отводит волосы от моей шеи, почти невесомо целует и упирается в нее лбом, – то сразу решил, что хочу жить на пляже. Хочу много воздуха и чтобы вместо стен были окна. Чтобы каждое утро просыпаться и видеть, как встает солнце. Слушать шторм. И ветер. Нашел участок, еле выгрыз его у Шубы, потому что этот старый пидар хотел построить тут очередной сраный элитный клуб для любителей блевать на пляже.
Влад делает паузу, протягивает мне вино, берет свой бокал и мы, легонько стукнувшись краешками хрусталя, пьем очень уместный этому вечеру и разговору игристый алкоголь.
– Несколько месяцев ушло на то, чтобы сделать проект – все время хотелось добавить еще что-то, комнату, веранду. Потом началась стройка. Я приезжал сюда каждую неделю и смотрел, как моя мечта становится реальностью. А потом однажды все оказалось готово, я притащил свои вещи, организовал все домашние дела, нанял охрану. В общем, все было просто идеально. Абсолютно в точности так, как я мечтал всю жизнь.
Влад опускает голову чуть ниже и я несильно вздрагиваю, когда его горячее дыхание щекочет лопатку и позвоночник даже сквозь одежду.
– Но оказалось, что ни хуя так не было на самом деле. Золотая ленточка. Реально. И чтобы понять это, мне надо было просто увидеть тебя танцующей в том розовом скафандре на моей кухне. И посмотреть, как мелкая ржет, когда в приставку рубится. Ну, типа, знаешь… как это говорится-то…
– Поймал инсайд, – подсказываю я, нарочно выбирая такую форму, чтобы мы оба снова в унисон посмеялись.
– Да, точняк, – Влад укладывает подбородок мне на плечо и несильно трется колючками об мою щеку. – Я скажу сейчас жутко пафосную хуйню, Ань, но этот дом я строил не для себя, а для вас. Без тебя и мелкой это просто стены. С шикарным видом, да, но просто стены.
– Без тебя тоже, Грей, – говорю тихонько, поворачивая голову так, чтобы мы притронулись друг к другу носами. – Без тебя этот дом тоже просто стены.
– Вот, именно это ты и должна была сказать! – Издает звук, похожий на триумфальные фанфары.
– Вот она – прославленная цыганская хитрость. Ни слова мимо – каждый звук в дело!
Напряжение немного спадает, но тут же нарастает с новой силой, потому что Влад ставит бокал на песок, открывает коробочку и достает оттуда красивое кольцо с бриллиантом квадратной огранки.
– Ань, я хочу чтобы ты вышла за меня замуж потому что ты придаешь смысл моей жизни. Потому что ты мой дом, Золотая ленточка, ты, а не эти стены и даже не этот охуенный вид. Я, может, не кристальный принц, но я обещаю любить тебя, защищать и делать счастливой. Ну и еще как следует жарить.
– Грей, боже! – Я тычу его локтем в бок, на самом деле не чувствую никакого возмущения, а только безудержное, разрывающееся в груди миллионами радужных пузыриков счастье.
– А еще я хочу чтобы ты знала, прежде чем примешь решение, брать ли это кольцо, что ты принимаешь предложение архитектора. Очень талантливого, красавчика, с выдающимся IQ, офигенного любовника, но все равно просто… архитектора.
Я знаю, о чем он.
Сначала мы поставили точку в нашем прошлом.
А теперь Влад поставил точку в своем.
– Ну и отлично. – Выставляю вперед ладонь с растопыренными пальцами. – Может тогда этот офигенный красавчик-архитектор уже, наконец, меня окольцует?
Я на всю жизнь сохраню в памяти этот момент.
Он длиться всего пару секунд, но еще раз подводит черту под прошлым и будущим.
Влад мягко надевает кольцо на мой безымянный палец.
Наклоняется.
Прижимается губами к тыльной стороне ладони, снова делая это с особенной нежностью.
– Анна Грей, – позволяю себе озвучить свой будущий «статус».
– Звучит как псевдоним писательницы эротических романов, – выносит вердикт Влад.
Я точно не могу влюбиться в него еще больше, но все равно влюбляюсь.
