Текст книги "Собственность Короля (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 34 страниц)
– Я тебе доверяю, Грей.
– Запомни, Ань, раз уж ты решила играть по правилам мира разных деловых акул и денежных китов – там, где на кону стоят большие бабки, доверять нельзя никому, даже своим рукам. И глазам.
Глава тридцать первая: Влад
Идея, которую придумала Аня, настолько же хороша, насколько вообще можно было бы придумать. Почему она не пришла в голову мне самому? Хороший вопрос, над которым я все равно не буду задумываться, потому что не привык дуть на угли, когда пожар уже потушен.
Юристы, когда я вкратце объясняю им суть вопроса, обещают подготовить договор за сутки, так что к обеду следующего дня мы с Аней сможем его подписать. Аренда никак не будет ограничивать мои возможности, не придется отменять ли переигрывать планы на строительство. Нимфетаминка получит половину суммы сразу, а остальное – частями в течение года. Если договор об аренде будет расторгнут раньше, оставшуюся сумму я должен буду выплатить в течение двадцати четыре часов.
Если бы на месте Ани был какой-то ушлый делец, то он наверняка запихал бы туда кучу подводных камней и целый блок с пунктами, обязующими меня доплачивать буквально за каждый чих. И в будущем это наверняка встало бы мне в еще одну кругленькую сумму. Но у меня полностью развязаны руки. Никаких надуманных ограничений.
Это идеальная сделка.
Одна из лучших в моей жизни.
Нужно порадоваться.
Хотя бы попытаться.
Я, в конце концов, через пару дней смогу вернуться в свой дом, а не торчать в квартире, которая даже при всех своих габаритах все равно будит во мне приступы старой клаустрофобии. Я привык здесь трахаться, при свете и явно не один, но сегодня вечером мне не хочется ничьей компании. А света, даже на абсолютно все включенные лампы и светильники, все равно кажется слишком мало.
Она серьезно собирается ходить на долбаные свидания?
Я кручу эту мысль в голове с той самой минуты, как Аня так запросто с ней согласилась. Вот нахуя только спросил. Хотел взять девчонку на голый понт? Увидеть, как она сделает круглые глаза и будет лепетать, что после моего недоделанного петтинга принадлежит только мне?
Ей же не шестнадцать лет, в конце концов, чтобы быть настолько инфантильной.
А я, блядь, женатый мужик. Формально, на тёлке, которой за любые деньги был бы готов организовать переселение в другу Галактику, лишь бы она просто исчезла – но все равно женат.
Когда в дверь квартиры звонят, я знаю, кого увижу с обратной стороны.
Вздыхаю, прикидывая, хочу ли устроить еще один морально-словесный разъёб, но настроение как раз такое, чтобы спустить пар.
Дина – безошибочно угадываю, что это она – сует мне под нос два неоновых куска пластика.
– Пойдем, Король, тебе надо развлечься.
– Я не хочу в долбаное кино, Дина.
– Это кино для взрослых. – Она, как долбанутая Харли Квин, надувает огромный розовый пузырь из жвачки, который звонко лопается у меня перед самым носом. – Закрытая вечеринка, разные горячие напитки и много, очень много на все согласных девочек.
– Ты же не по этим делам.
– Моя миссия исключительно в доставке тела на праздник жизни. Я на твою унылую рожу уже смотреть не могу. Ты как будто и правда решил поиграть в верного женатика. Спорим, Кузнецова все это время не носила пояс верности?
– Да мне насрать, – дергаю плечом.
– Тогда в чем дело? Только не говори, что ты запал на свое маленькое деловое увлечение, Грей. Это ни хрена не смешно.
Согласен – вляпаться в Золотую ленточку отличницы-целки было было просто апофеозом вороха моих проблем. Потому что все женские особи в моей жизни исключительно для потрахаться без обязательств, а она, вся такая правильная и целомудренная, про отношения, верность, поцелуи, блядь, под луной и планы на будущее.
Я разглядываю неоновый пластик, переливающуюся от черного к красному цифру «18+».
Проверяю телефон. Зачем? Типа жду, что мое «маленькое деловое увлечение» напишет что-то? Что бы я хотел, чтобы она написала? Что-то, что меня притормозит? «Как насчет трахаться без обязательств, Грей?» Ну конечно, это ведь как раз то, о чем мечтают все двадцатичетырехлетние девственницы.
Когда я переодеваюсь, Дина триумфально прищелкивает языком.
Мой предупреждающий взгляд заставляет ее держать рот на замке. Ну и еще очевидно переполненная чаша терпения, недвусмысленно подсказывающая, что еще один комментарий на тему Ани будет стоить Дине работы.
В клубе танцпол буквально переполнен полуголыми телами – мужскими, женскими, хер знает какими. Я пробиваюсь сквозь толпу – не чтобы кайфануть от того, что об меня трутся потные сиськи и жопы, а чтобы переключить тумблер в нужно настроение.
Поднимаюсь на второй этаж, откуда открывается лучший вид на танцплощадку.
Рядом материализуется официантка, а еще через пару минут – длинноногая деваха в платье, которое не оставляет простора воображению. Эту серебряную как будто глянцевую тряпку даже одеждой тяжело назвать – скорее, каким-то держащимся на лапше из завязок гламурным носовым платком. Трется рядом, молча подсаживается на диван рядом, выразительно укладывая ладонь мне на бедро.
– Угостишь? – строит глазки.
Красивая, в моем вкусе. Без комплексов, судя по тому, как легко ее пальцы перебираются вверх по моей ноге. Задерживается только у паха, поглядывая на меня с немым вопросом.
Киваю, жду, пока она закажет коктейль.
Заглядываю в телефон.
Зачем? Чувствую себя долбаным ждуном непонятно чего.
Нам приносят нашу выпивку – мой тоник (безалкогольный, ибо не хуй) и ее трехцветный коктейль в здоровенном бокале.
– Ну и чем ты занимаешься? – спрашивает Брюнетка.
– В свободное от съема таких как ты время?
Она морщит нос, но потом пожимает плечами, принимая правила моей игры. Рассказывает что-то о своей работе, но я почти не вникаю – для этого мне пришлось бы напрягать слух из-за громко орущей музыки.
– Ты не очень разговорчивый, да? – Она пододвигается, прижимая мое бедро – своим, крутым, горячим, без намека на чулки.
– Типа того.
Кто я она, конечно, в курсе. А учитывая ее внешность, готов поспорить что этот кадр для меня склеила Дина. Не первый раз она расслабляет меня таким образом.
Брюнетка заканчивает свое театральное шоу, перекидывает через меня ногу и усаживается верхом. Кладет мои ладони себе на жопу, подталкивает пальцы проверить, что у нее под платьем. Тонкая нитка между ягодицами даже при самом смелом раскладе вряд ли может претендовать на звание трусов. Готов поспорить, что это лабуда из магазина для взрослых.
– Ты совсем без настроения, красавчик, – наклоняется к моим губам, начиная раскручивать жопу прямо у меня на члене.
Вот и стриптиз подвезли.
– Может, переместимся в комнату для привата? – запихивает язык мне в рот, елозит там и театрально стонет.
Мои руки «отваливаются» от ее жопу.
Просто тупо не интересно, хотя мой совершенно нормальный сильный и здоровый мужской организм реагирует на ее вытанцовывания единственным возможным способом.
– Хочешь здесь? – Брюнетка расстегивает молнию на моей спортивной кофте, секунду озадаченно таращится на татуировки, а потом ведет ногтями от груди до ремня на джинсах. Задерживается, видимо ожидая моей бурной реакции на ее готовность сесть на мой член прямо здесь, почти у всех на виду.
Как будто это первая тёлка в моей жизни, вытворяющая такое.
Взгляд снова цепляется за лежащий в стороне телефон. Экран на секунду вспыхивает, но это просто какой-то спам из чат-бота.
Да пошло оно все.
Еще я из-за целок в монахи не стригся.
Пусть бегает на свидания с мальчиками-зайчиками. При чем тут вообще я, в самом деле.
Я дергаю брюнетку за руку вниз, выразительно надавливаю ей на затылок, вынуждая встать на колени между моими ногами.
Что делать дальше, она, конечно, знает.
Глава тридцать вторая: Аня
– А еще на географии нам раздали 3D очки и мы…
Я слушаю, как Марина на удивление восторженно пересказывает свой первый учебный день и мысленно скрещиваю пальцы, загадывая, чтобы ее запал и неожиданно проснувшаяся тяга к знаниям не испарились завтра с первыми лучами солнца. Когда она «вдруг» поймет, что вставать придется в шесть тридцать, чтобы успевать приехать в школу к восьми.
Мы ужинаем. На этот раз я с самого начала держу в уме, что тарелок нужно только две.
Сестра съедает все.
Достает телефон, что-то пишет.
– Это ведь телефон Влада? – вдруг доходит до меня. Своего телефона у Марины не было, я как раз думала над тем, чтобы купить ей самый простой как только появится возможность. Тратить деньги Грея после того, как он согласился заключить договор аренды, было бы уже просто верхом наглости.
– Он сказал, что я могу ему писать.
– Наверное если вдруг что-то случиться, а не чтобы слать смешные мемы?
– Я пишу ему про школу. – Она недовольно хмурится.
– Восьмой час, Марина. У Влада могут быть дела. Он много работает. Ему нужно отдыхать. Ничего страшного не случится, если ты напишешь ему завтра.
Будь моя воля – я бы прямо сейчас поставила точку на их общении. Но для начала можно просто вот так ее притормаживать, напоминать, что Грей ей не старший братик и точно не годится на роль Прекрасного принца из ее розовых детских фантазий.
До половины десятого помогаю ей с уроками и сборами на завтра: надеваем обложки на новенькие учебники и рабочие тетради, собираем папку на лабораторную по физике. Потом отправляю Марину в душ, подсушиваю ей волосы и заплетаю в косички, чтобы утром были волнистыми, как она любит.
Она так вымоталась, что даже не пытается выклянчить свой законный час за приставкой – сама отправляется спать.
До одиннадцати я еще раз мониторю сайты про аренде недвижимости.
Дом Грея мне настолько нравится, что уже сейчас грустно лишиться через несколько дней и этих огромных окон, и звук прибоя, и солоноватого утреннего ветра. Но умом я понимаю, что ситуацию между нами никак не привести к нормальному здоровому знаменателю до тех пор, пока я живу в грейском доме и полностью финансово от него завишу.
Зачем он спросил про свидания, господи?
Как будто в моей жизни сейчас все настолько гладко и стабильно, что только отношений и не хватает для «full house»[3]3
Full House – одна из выигрышны комбинаций в покере, состоящая из пары и трех одинаковых карт
[Закрыть]. Но не могла же я сказать ему это в лицо. Даже если сейчас у него нет никаких отношений с женой, я была бы просто наивной дурой, если бы хоть на секунду поверила, что Грей каждую ночь проводит в одиночестве. Даже если я сказала неправду про свидания, пусть он хотя бы думает, что на нем одном свет клином не сошелся.
Я заглядываю в телефон. Убеждаю себя, что проверяю время, но на самом деле жду сама не знаю чего. Звонка, чтобы поболтать пять минут перед сном? Милого сообщения без четверти полночь?
Он же наверняка и сейчас не один.
Моя голова отказывается рисовать реальность, а которой красивый, богатый, темпераментный молодой мужчина в двадцать два ноль ноль укладывается спать в совершенно пустую постель. И это для меня его женатый статус, как бы там ни было, табу, но для многих женщин это даже близко не может быть проблемой.
«С тех пор мне дают исключительно по большой любви» – перечитываю то его сообщение в нашу последнюю откровенную переписку.
Ни капли не сомневаюсь.
Мне понадобилось три дня, чтобы потерять от него голову. А в его окружении есть женщины, которые знают Грея лучше и больше, и хотя бы одна из них точно готова принять любые правила игры.
– Я идиотка, – говорю своему отражению в экране телефона.
Но вдруг я слишком предвзята?
Можно ведь просто пожелать ему спокойной ночи? В этом нет ничего зазорного. Мы собираемся быть деловыми партнерами, так или иначе нам придется держать связь друг с другом. Хотя, кого я обманываю – просто хочу написать ему и получить сообщение в ответ. Если Грей не один – он вряд ли даже телефон в руки возьмет.
Я:Кажется, школа Марине понравилась. Спасибо, что первым о ней сказал ты. Спокойной ночи, Грей.
Отправляю и убираю телефона подальше с глаз.
Сначала схожу в душ, потом проверю сообщения и лягу спать.
Но он ведь не напишет
Пока смываю с себя ароматный гель, пытаюсь вкрутить эту отрезвляющую мысль себе в голову, чтобы не было больно, если моя догадка окажется верна. Точнее, она наверняка будет верна, но я оставляю один процент на волшебное «если».
Я до последнего тяну время: сушу волосы, расправляю на простыне несуществующие складки.
Забираюсь под одеяло.
На вдохе открываю переписку.
Сообщение доставлено, но не прочитано. Жаль, что я уже не могу его удалить, и Грей рано или поздно узнает, что я писала ему без пяти минут полночь. Хороший урок на будущее, что из плоскости наших деловых отношений нужно каленым железом выжечь все эти «спокойной ночи» и разговоры по душам.
Но Грей не читает его ни утром, когда я вскакиваю по будильнику в шесть двадцать, ни через час, когда везу Марину в школу, ни без пяти восемь, когда провожу ее до кабинета и снова проверяю телефон.
– Доброе утро, Аня, – слышу уже знакомый мне голос симпатичного Андрея Зайцева.
Он как раз подталкивает в кабинет довольно рослого мальчишку с лохматой и совершенно рыжей головой. На братьев они не похожи ни капли.
– Доброе утро, Андрей, – улыбаюсь, заталкивая подальше болезненный грейский игнор. Больше не буду проверять телефон как ненормальная каждых пять минут. И ревновать тоже не буду – пусть хоть с женой мирится, мне все равно. – Кажется, ваши слова оказались пророческими и моя сестра действительно в одном классе с вашим хулиганом.
– Я заранее прошу прощения за все, что он сделает! – Андрей складывает ладони в молитвенном жесте, немного ждет, пока детвора зайдет в кабинет и учительница закроет дверь минута в минуту по звонку. – Вообще-то Денис хороший парень, но иногда он просто черт.
Андрей ерошит волосы. Я уже успела заметить, что он делает это каждый раз, когда смущается. Он симпатичный. Не такой красивый, как Грей – а кто настолько красивый как Грей? – но с правильными чертами лица, аккуратными как у пианиста пальцами, голубыми глазами и гладко выбритым лицом. Я вдруг только сейчас понимаю, что до знакомства с Греем я никак особо не западала на щетину, а все мои парни как раз предпочитали бриться «до блеска».
Пока я его разглядываю, у Андрея звонит телефон. Он прикладывает его к уху, извиняется, что должен отойти поговорить, но отходит буквально на несколько шагов. Отлично слышу, что это явно по каким-то рабочим делам – обсуждают какой-то контракт, количество копий и права на электронную версию. Я невольно напрягаю слух, когда слышу во всем этом ворохе слов знакомое имя – Джексон Лайт. Да ладно?!
Когда Андрей убирает телефон обратно во внутренний карман брюк и извиняется, что прерывать разговор из-за телефона – это крайне невежливо, я делаю ровно то же самое – сама его перебиваю.
– Простите, я, клянусь, никогда не подслушиваю чужие разговоры, но… вы правда произнесли имя Джексона Лайта?
– Да. – Прищуривается, разглядывая меня уже как будто под другим углом. – А вы знакомы с его творчеством?
– Боже, да он же гениален! – Я закатываю глаза и мысленно бью себя по рукам, чтобы меня не занесло. Когда речь заходит о книгах и писателях, которые произвели на меня настолько неизгладимое впечатление, я могу говорить о них часами. – У меня даже книга есть с его автографом!
Правда, она осталась в моей комнате. которую я снимаю на троих с подругами, и мне еще предстоит «обрадовать» их тем, что самое время начинать подыскивать новую соседку по комнате. А мои вещи, видимо, сложить в коробки до лучших времен. Ничего особо ценного там нет, но вот книгу с личных автографом Лайта потерять ужасно не хотелось бы.
– Мы на днях подписываем договор на перевод «Солнечного креста» и «Неона», – делится Андрей.
– Вы…? – тяну вопросительную паузу, не зная как бы повежливее спросить, какое конкретно он имеет ко всему этому отношение.
Вместо ответа Андрей вежливо предлагает мне визитку. На красивом без лишнего пафоса и вычурности куске дорого тисненого картона написано: Андрей Викторович Зайцев, главный редактор, издательский дом «Квазар» и номер почтового ящика с артикулом корпоративной почты.
– Главный редактор? – Смотрю на него него, но все равно никак не могу сложить в своей голове должность главного редактора – и вот этого симпатичного молодого мужчину, который, кажется, намного органичнее смотрелся бы на обложке модного журнала, чем за деревянным столом.
– Не похож? – Андрей, стараясь не нарушать мое личное пространство, немного наклоняется к моему лицу. – Очки придавали мне солидности, но контактные линзы не спадают на пробежке.
– Должна признаться, что вы второй главный редактор, которого я вижу вот так лицом к лицу, но на первого вы точно не похожи.
– Не такой красавчик? – продолжает ненавязчиво юморить Андрей Зайцев.
– Ага, и весите меньше килограмм на сто.
У него снова звонит телефон, он снова вежливо извиняется и отходит поговорить. Не ругается и не грубит, как Грей, что-то очень сдержано объясняет, как будто на том конце связи как минимум неразумный ребенок, но по обрывкам фраз – речь снова о том же контракте, и это снова только работа.
Моя рука машинально тянется проверить собственный телефон, но я успеваю вспомнить о данном себе обещании и одергиваю пальцы как раз когда они касаются прохладного титанового корпуса. Если бы Грею было хоть какое-то дело до моих сообщений – он уже ответил бы. Хотя бы утром! Не валяется же он в постели до восьми. Хотя, если у него там подходящая компания…
Я делаю невидимый глубокий вдох и встречаю вернувшегося Андрея приятной улыбкой.
– Вынужден извиниться, Аня, но мне нужно срочно ехать в офис. Хотя, клянусь трилогией Пи. Эл. Фаррела – мне категорически не хочется заканчивать нашу с вами приятную беседу. Очень хочется узнать, как вам удалось раздобыть автограф это сварливого старика.
В ответ я делаю вид, что копаюсь в сумочке, а потом развожу руками.
– Я бы дала вам свою визитку, но у меня ее нет, потому что я как раз в поисках работы и…
– Вам нужна работа? – Голос Зайцева моментально приобретает характерную деловую хватку.
– Да. Литературный факультет «Беркли» с отличием, владею английским на уровне носителя, имею опыт языковой практики и…
– Ни слова больше. – Андрей достает «Паркер», берет из моих пальцев визитку, и записывает на обратной стороне номер мобильного телефона. – Хотите принять участие в переводе одной из книг Лайта, Аня?
– Душу дьяволу готова за это продать, – совершенно искренне признаюсь я.
– Перезвоните после обеда, это номер моей помощницы, я предупрежу и она подберет время для собеседования.
Я чувствую себя примерно как человек, который подумал о мороженном – и через секунду оно само волшебным образом материализовалось у него в руках. И осторожно кладу заветную визитку в сумку.
– Андрей, только… я понимаю, что это настоящая наглость с моей стороны, но, если это возможно…
– Вам нужно забирать сестру во второй половине дня? – безошибочно угадывает он. И улыбается, продолжая даже без моего утвердительного ответа: – Первая половина дня подойдет?
– Да, да, более чем!
– Тогда до встречи.
У него симпатичная открытая улыбка.
Я в который раз напоминаю себе, что сравнивать всех мужчин мира с Греем – это просто запредельный уровень глупости, потому что внешность имеет значение только в первый час знакомства, а вот грейский «штамп в паспорте» существует уже много лет. И как бы там ни было – в конце концов, мы же просто… кто? Знакомые с маленьким «18+» бэкграундом? Он даже свою драгоценную руку поднять не может, чтобы хотя бы проверить мои сообщения.
Провожаю взглядом Андрея, уже мысленно прокручивая в голове все, что могу рассказать на собеседовании. В Штатах меня взяли стажером в небольшое издательство нон-фикшена и хоть это было не совсем то, о чем я мечтала, я все равно была очень счастлива. Но сейчас просто до потолка прыгать хочется.
Слава богу, у меня появится занятие и на дурацкие мысли о Грее больше не будет ни минуты свободного времени.
Глава тридцать третья: Влад
В семь утра я уже был в зале – издевался над своим невыспавшимся телом, пообещав себе хотя бы на какое-то время поставить точку на загулах, Вчерашнее приключение, хоть и определенным совершенно физиологическим образом меня расслабило, как говорится, было ни уму, ни сердцу. Хотя градус напряжения спал – и на том спасибо.
В девять я примчался в офис, уже заправленный кофе, как автомат, и до обеда проторчал с чертежами, потому что в уставшей башке не было запала ни на какие сложные мыслительные процессы, а вот работа, которая всегда приносила мне удовольствие, шла просто в кайф.
В два позвонил юрист и обрадовал меня сразу несколькими хорошими новостями: договор об аренде Аниной земли готов и исковое заявление о лишении Рогова права на опеку над мелкой уже в суде. Второй процесс по моей отмашке тоже сразу же начали форсировать, так что впереди замаячила перспектива разобраться с этим в течение нескольких недель.
Я кручусь на стуле – влево, вправо, снова влево, разглядывая светло-серы потолок.
Тяну время, чтобы не звонить Ане.
Не знаю почему.
Внутри противно ковыряет иррациональная мысль о дурацких свиданиях, на которые она, конечно же, имеет полное законное право ходить, в то время как я лучше язык себе откушу, чем предложу ей быть моей «девочкой для тайных встреч».
Потому что, блядь, прошло уже несколько дней – а никаких зацепок, что делать с Кузнецовой, так и не появилось. Ну, кроме самой очевидной – просто отдать ей все, что она захочет забрать, выплюнуть ей в рожу эти деньги и смотреть, как она ими подавится.
После короткой стычки с самим собой, выбираю вариант просто отправить Нимфетаминке сообщение. Ну раз она там вся в предвкушении претендентов на свою руку и тапочки.
– Бля-я-я-я… – тяну очень злое и горькое, когда вижу в нашей переписке отправленное ей сообщение с пожеланием спокойной ночи.
Написала его без семи минут двенадцать, а сейчас на часах уже четвертый час дня и я только сейчас «соизволил» его прочесть. Догадаться, что по этому поводу твориться в ее чумной мнительной голове вообще не сложно – там обида вызрела размером с царь-тыкву. Если бы не наш с ней незаконченный вопрос по земле, я бы даже забился на то, что Аня легкой рукой запиздячила меня в черный список. Она как раз производит впечатление девушки, которая может это сделать с трезвой головой и наглухо, а не истерично на часик, чтобы потом первой названивать и требовать разговор по душам.
Ладно, хорошо, признаю – мой косяк. Мысленно вываливаю себе на голову ведро пепла и набираю ее номер. Она сбрасывает, а через несколько секунд от нее прилетает сообщение: «Простите, я сейчас за рулем, но обязательно вам перезвоню».
Это что – типа, шаблон?
Разглядываю казенные слова, пытаясь придумать, как мне на это реагировать.
Шаблонными СМС-ками меня еще никто не отшивал.
Но… хорошо, сам виноват.
Аня перезванивает через час. Через шестьдесят минут, которые я яростно вдалбливаю себя в работу, пытаясь не думать о том, что меня, мать его, тупо щелкнули по носу как какого-то нецелованого задрота с первой парты.
– Даже не представляю, куда можно ехать целый час, – говорю первым, не дожидаясь, пока она откроет рот. – Но ты прогрессируешь – звонишь мне. Видишь, это ведь совсем не сложно.
– Может, у меня как раз пальцы отсохли на той руке, которой набирала твой номер? – ёрничает Аня. – У меня тоже есть дела, Грей. Если бы было что-то важное – ты бы набрал еще раз, да?
– И что за дела?
– Я смотрела квартиру.
«А вот я сейчас не стану заёбываться с твоей землей – и никуда ты из моей берлоги не сбежишь», – ядовито скрипит мой внутренний голос, но я надеваю на него намордник.
Да пусть, ради бога. Имеет право. Кто я такой, чтобы держать на привязи совершенно свободное существо?
– Какая похвальная самостоятельность, Аня.
Нарочно не спрашиваю, что и где она там высмотрела – все равно потом сам все проверю.
Коротко рассказываю обе хороших новости. Минут пять она чуть не прыгает от радости из-за новости об опеке над Мариной. А вот мое едкое замечание о том, что уже завтра мы сможем подписать договор, встречает как-то сдержано. Но утешиться тем, что ей тоже не по душе мысль о том, что скоро между нами останется одна-единственная точка соприкосновения, не успеваю.
– У меня завтра собеседование, и как раз в первой половине дня, Грей. Уроки у Марины заканчиваются в три. Я буду свободна…
– Собеседование?
– Да.
Я несколько напряженных секунд жду, что она перестанет дуться и расскажет подробности, но Нимфетаминка как в рот воды набрала.
– Я буду очень благодарна, если ты сможешь организовать встречу после трех.
– Собеседование… куда? – Хуй его знает почему, но в голове мелькают картинки, где она в какой-то идиотской юбке-поясе разносит напитки в ночном, до отказа набитом мужиками клубе. Нет, я знаю, что это вообще не про нее, но все равно ударяет в голову.
– Не люблю загадывать наперед, – вежливо уходить от ответа. – Если все сложится – тогда и скажу. Но можешь подержать за меня кулаки, Грей, это очень важно.
– Нам нужно посмотреть участки, Аня. По договору аренды ты должна оставить себе один. Сам я этим, как ты понимаешь, заниматься не буду. В шесть заеду.
– Шесть? Но ведь…
– Но ведь… что?
– Разве ты не говорил, что участки по всему городу и на это может уйти весь день?
– До утра справимся, Нимфетаминка. Не бойся – в вампира я не превращаюсь.
– А тебе разве нужно превращаться?
Я фыркаю, но как раз в эту минуту, когда превращаюсь в мороженку из-за наших с ней словесных перепалок, в ухо долбит пикание второго входящего вызова.
Кузнецова.
Она до сих пор никак у меня не подписана (и не будет), но я запомнил ее номер.
Хочется вот взять – и от всей души натолкать ей хуев в панамку, но я вспоминаю слёзные просьбы моих юристов дать им еще хотя бы немного времени на поиск волшебной пилюли от этой заразы, так что, скрипнув зубами, сдерживаюсь.
Еще раз напоминаю Ане, что буду у нее в шесть – и переключаюсь на бывшую.
– Ты оценил, что я вообще ради тебя делаю? На что иду? – У нее такой елейный тон, что во рту противно.
Хочется отодвинуть телефон от уха и проверить, точно ли из решеток динамиков не льется патока.
– И что ты еще ради меня сделала? – На языке крутится цитата о том, что лучше бы жизнь меня избавила от такой жертвы, но дословно и не вспомню.
– Я тебе не звонила целых два дня, Влад. Не появлялась на твоем горизонте и дала тебя время успокоиться и все трезво взвесить.
– Как бы от счастья не обосраться. – «Спокойно, Ипполит, спокойно». – Что тебе нужно, Кузнецова?
– Соскучилась.
– Я глобально. – Мне ее «соскучилась» как мертвому припарка, и если бы не мой феерический проёб с нашим все еще реально существующим браком – имел бы ввиду вообще все, что выходит из ее рта. – Ты же зачем-то решила мне об этом сказать?
Я понимаю, что Шуба насрал ей в голову, но это не он, а я был женат на Кузнецовой почти шесть лет, и знаю, как устроена ее голова. Она вообще не отдупляет, что ее используют. Думает, что держит меня на крючке. Но то, чего хочет Кузнецова и то, что нужно Шубинскому – две очень разных «хотелки». Что нужно ему я уже и так в курсе, а вот что надо ей? Может, можно вбить клин между этой «сладкой парочкой»?
– Я хочу вернуть наши отношения, Грей.
– А чего тебе вдруг приспичило через столько лет?
– Я всегда тебя любила, Влад! Но ты… ты просто не оставил мне выхода!
– Ты серьезно?
Нет, я в курсе, что у нее всегда было в башке насрано, и даже когда она от меня сбежала и меня нехило так корежило от боли и разочарования, я все равно достаточно трезво оценивал ситуацию – Кузнецова типичная ТП, в которую меня угораздило вляпаться. Но спустя почти семь лет всплыть на горизонте и потребовать назад место в моей постели – это что-то за гранью даже для моих свободных взглядов на отношения.
– Нам было хорошо вместе в той квартирке, – Кузнецова вдруг смягчает тон, как будто жопой чувствует, что истерикой меня тем более не пронять. – Ты даже не представляешь, сколько миллионов раз я жалела, что…
– А тебе не приходило в голову, что у меня может быть другая женщина?
– У тебя? Кто? – Интонация плевка, который мне хочется вернуть ей и от всей души размазать по ее разукрашенной физиономии. – Та девчонка? И что у вас? Очередная «прибегалка» отсасывать по первому свистку?
Я уверен, что если прямо сейчас «свистну» ей подобным предложением – Кузнецова прибежит и сделает, и попросит добавки.
Фу, бля.
Бр-р-р.
– У меня работа, – обрубаю ее примерно на той части фразы, где она продолжает разглагольствовать о круговороте баб в моей жизни. Только мысленно констатирую факт, что все это время я вымарывал это грязное пятно из своей жизни, а она, оказывается, послеживала, чем и кем я занимаюсь. Сталкерша херова. – Когда будешь готова обсудить приемлемые условия развода – я к твоим услугам.
– Я не дам тебе развод, Грей. Или… ты знаешь, чем рискуешь.
Интересно, сколько еще раз мне нужно обозвать себя лохом, чтобы смириться, наконец, с тем, что я не заметил на своем жизненно пути самую, блядь, огромную кучу говна?
– А суд, если до него дойдет, будет очень, очень, – она явно упивается тем, что в некоторой степени держит меня за яйца, – о-о-о-о-очень долгим. Ты даже не представляешь, какой терпеливой я могу быть. И не надейся спрятать хоть что-нибудь – мои адвокаты выпотрошат даже карманы твоей бабушки.
– Я сирота, Кузнецова. К счастью, сирота, а не падаль из дофига приличной семьи.
Заканчиваю звонок, прекрасно отдавая себе отчет, что только что погладил против шерсти ее больное ЧСВ. Но вообще по фигу. Никогда ни перед кем не лебезил, и перед этой мразью не буду. Хочет мои деньги? Да по хуй. Дом подарю Ане – он ей нравится, им с мелкой там точно будет удобно, комфортно и безопасно. Какую бы феминистическую чушь она не задвигала про необходимость иметь свой собственный угол, после дарственной у нее не останется ни единого повода там не быть. Деньги? Бля, да мне не в первый раз начинать все с нуля. А на мозги в моей голове и железную усидчивую жопу не распространяется ни один брачный договор. Я полжизни провел на улице, ел чьи-то надкусанные бургеры и спал под мостом на старых вонючих матрасах – все, что комфортнее этого априори рай. Шуба может хоть обдрочиться со своей пугалкой, но оставить меня совсем без трусов он не сможет никак. Хотя, конечно, неебически почешет свое эго, потому что это будет то самое «Однажды я тебя в дерьмо мордой макну, гнида сопливая!», обещанное им в тот день, когда я в наглую свалил от него «на свои хлеба».
Только хрен знает, с чего тогда оплачивать аренду Аниной земли, а тем более разворачивать там стройку.
Кажется, впервые в жизни я близок к тому, чтобы на собственной шкуре узнать, что такое мигрень. Ну или что это за херня, которая долбит в затылок, словно у меня там мячик для гольфа.
