Текст книги "Собственность Короля (СИ)"
Автор книги: Айя Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)
Глава двадцать седьмая: Влад
А ведь знал, что если скажу ей правду, случится вот такая хуйня.
Но что мне оставалось делать? Растягивать резину, ждать, пока Шуба сделает следующий ход и придумает, как слить Ане «пикантные подробности моей личной жизни»? Этот ублюдок и не на такое способен. И всегда бьет исподтишка. Я и раньше это знал, но не думал, что старый черт умеет ждать настолько долго. Приберег козырь на самый крайний случай.
Ну что сказать – просто пиздец.
Пока рулю в сторону дома, то и дело мелькает мысль послать все на хер, зарулить к старому штопаному гандону и в лоб сказать, что Аню я ему не отдам. Не потому что мне пиздец как колом встала ее земля, и не потому, что готов пойти на принцип. Не отдам… потому что не могу. Слишком хорошо знаю, на что он способен, как умеет ломать людей, в особенности тех, кто не в состоянии дать отпор.
А Аня, какой бы храброй мышью не прикидывалась, Шубинскому просто на один зуб.
Достаточно просто кинуть ее как кость своим цепным псам.
Одна мысль о ее окровавленной, избитой и расцарапанной сливочной коже заставляет до скрипа провернуть ладони на руле.
Думай, Грей.
Давай, ты же не тупее старого пидара.
Но для того, чтобы нормально думать и планировать, мне нужно целиком представлять картину «катастрофы», а единственное, что я пока знаю – тотальный грёбаный пиздец. В какую бы щель я не пытался воткнуть нос – везде ёбаный беспросветный пиздец. Я уверен, что просвет рано или поздно удастся нащупать, но херня в том, что время с каждой минутой утекает сквозь пальцы, а я продолжаю топтаться ровно там же, где и был утром.
Доказать махинацию с документами не проблема – подлог можно раскрутить даже на уровне простой заявы. Но что это дает в перспективе, кроме штрафа и административки? Ровно ни-ху-я. Потому что Наш с Кузнецовой брак, несмотря на ее вранье, реален и абсолютно законен. А все, что я слышу от адвокатов – даже если прямо сейчас мы на всю катушку врубим юридическую машину и устроим мне самый быстрый в истории человечества развод, это никак не отменит действие брачного договора. По которому, блядь, Кузнецова отожмет у меня половину всего.
И по этой же причине я не могу сейчас купить землю Ани, потому что тогда половина участков запросто, с нихуя делать, отвалится моей грёбаной жене. Хотя только формально, ведь теперь, когда маски сброшены, совершенно очевидно, что все это приберет к рукам Шуба. И не потому, что обосраться как хочет нагреть руки на моем бабле – хотя и это тоже – а чтобы щелкнуть меня по носу. Напоминает, блядь, что может в любой момент дернуть меня за поводок, чтобы не забывал, кто его выкормил с «младых когтей».
Впервые мне не хочется слушать музыку за рулем.
До дома доезжаем в гробовой тишине. Я на Нимфетаминку даже в зеркало заднего вида смотреть не хочу, потому что ковыряет где-то в глубине души, что в ее глазах я теперь примерно на том же уровне, что и Шуба. Кто, блядь, меня за язык дергал придумывать сказку про любимую жену? Хера с два она мне теперь поверит.
Не успеваю толком притормозить – а Аня почти кубарем выкатывается из машины. Чешет в сторону дома по песку как маленький вездеход, нарочно игнорируя дорожку, как будто в этом есть какой-то сакральный смысл. Даю ей отойти на расстояние прежде чем пойти следом. Снова и снова прокручиваю в голове фразу, с которой нужно начать разговор, но каждый раз это ни хуя не то.
Ладно. По ходу, нам обоим нужно остыть и взять паузу.
Мне как минимум отыскать хотя бы одну сраную зацепку, как выбираться из заваренного Кузнецовой дерьма, а Ане переспать с мыслью, что я – женатый мужик. Что сегодня ночью ее, целку-невидимку, пытался поиметь женатый мужик. Твою мать.
В дом захожу примерно на пару минут позже Ани – еще какое-то время стою на крыльце, наслаждаясь видом прибоя.
Хера с два Кузнецова получит мой дом.
Все что угодно, но не мой дом.
Внутри на удивление тихо, и даже в гостиной пусто, хотя я был уверен, что мелкая будет рубиться в приставку весь день. Чашка с чаем на столе еще теплая, на полу – свежие следы крошек от печенья. Аня забрала систер для профилактической беседы, как важно держаться от меня подальше?
Но когда через секунду мелкая прибегает и как ни в чем не бывало плюхается на диван, дергая меня присоединиться к виртуальному жертвоприношению, я стучу себя по башке за слишком быстро сделанные выводы. Это же Аня, «Ленточка из Беркли», а не тупоголовая истеричка. Да она бы скорее язык себе откусила, чем сказала мелкой, что связалась с женатым мужиком.
– Слушай, мелкая. – Я присаживаюсь перед Мариной на корточки, и малая сама откладывает в сторону геймпад. Очевидно, рожа у меня как раз такая, что и без слов ясно – надо крепко сосредоточиться на том, что я скажу. – Меня тут какое-то время не будет.
– Почему? – Она делает круглые глаза.
– Потому что есть вопросы, на которых мне нужно основательно сосредоточиться. – Язык не поворачивается соврать ей про командировку или что-то из той же оперы. Поэтому ограничиваюсь размытыми формулировками.
– Это из-за меня? Потому что шумлю? Я больше не буду! – И с присущей только детям непосредственностью, отодвигает геймпад на другой край дивана. – Обещаю, даже включать не буду. Буду как мышка.
– Нет, мелкая, ты вообще не при чем.
Ерошу ее волосы – и прошлое накатывает с такой силой, что глотку сводит как будто вокруг меня лишенный кислорода вакуум.
Моей сестре было сильно меньше, чем этой мелкой.
– Влад, я правда… Честное слово…
– Клянусь, что это просто мои взрослые скучные дела, – перебиваю ее, когда понимаю, что у нее голос на мокром месте. А если мелкая разревется – я же, блядь, точно потеку как мороженка и тогда в пизду все правильные мужицкие решения. – Поэтому, у меня к тебе очень важное поручение. Только если ты уже взрослая. Или еще мелкая?
Несильно щелкаю ее по носу, пока она как послушная ученица, распрямляет спину и складывает руки на коленях.
– Ты остаешься за старшую, хорошо?
Мелкая неуверенно кивает.
– Присматривай за сестрой, мелкая, а то на нее надежды нет.
– Влад?
– М-м-м-м?
– Вы поссорились?
Не в бровь, а в зад.
И снова язык не поворачивается соврать, глядя в эти огромные совиные глаза.
– Мы в поиске нахождения консенсуса по одному животрепещущему вопросу, – в тайне надеюсь, что эта формулировка покажется ей достаточно непонятной и взрослой.
– Значит, поссорились, – вздыхает Марина.
– Аня немного расстроена, так что кто-то очень ответственный должен следить за тем, чтобы она не наделала глупостей и не забывала поесть. Справишься? Я могу на тебя рассчитывать?
Марина сосредоточенно кивает.
Оглядываюсь, нахожу на столе блокнот и ручку. Внутри, судя по почти каллиграфическому почерку, какие-то Анины заметки. Подавляю искушение сунуть в них свой любопытный нос, вырываю страницу из середины и быстро записываю свой номер.
– Вот, – протягиваю его мелкой, – если что-то случится, не важно что – сразу звони мне.
– Влад… – Она морщит нос и медленно краснеет. – У меня… телефона нет.
Вот я баран.
Достаю свой второй, в один клик зачищаю всю телефонную книгу и переписки. В последнее время таскал его просто по привычке и чтобы иногда повтыкать в игрушку. Ну и еще чтобы связываться с кем-то для нескучного вечера, но сюда мне никто никогда не звонит и не пишет, потому что это табу.
– Держи. Только тебе придется присматривать за моим черным рыцарем и не давать ему скучать.
– Да ладно?! – Она цепляется в телефон двумя руками, как будто получила в дар билет до Хогвартса.
– Это с возвратом, губу не раскатывай.
Марина смешно закатывает глаза, и я, пользуясь моментом, когда мы вроде как оба на позитиве, быстро сваливаю к себе.
Закидываю в спортивную сумку только самое основное – в основном, свои рабочие гаджеты и приблуды.
У меня есть квартира в хорошем ЖК, на постоянке я там не живу – использую только чтобы потусить с тёлками. Но все необходимое для жизни, включая шмотки, там есть.
Даже странно, что в итоге сумка вообще наполовину пустая.
Дверь в комнату Ани приоткрыта. Но стучаться я хрена с два буду.
Закидываю сумку на плечо, захожу внутрь, стараясь не смотреть по сторонам. Еще мне для полного пиздеца в башке не хватало напороться на ее этот фирменный взгляд «а я ведь догадывалась, что ты – говно».
– Ключи, – кладу свою связку на комод. – Твою тачку доставят завтра – катайся, но охрана будет всегда в хвосте. Придется потерпеть, пока я решаю проблемы. Все вопросы решай через Дэна – я предупрежу.
– Ключи? – ее голос где-то у меня за правым плечом. – Грей, что происходит?
– Избавляю твои невинные флюиды от тлетворного влияния моего женатого духа.
Нужно смириться – хотя бы на время – что она меня все равно не услышит. Так что и зацепляться не стоит.
– Это мой дом, Ань, – предвижу, просто вот, блядь, по вибрациям ее мыслей чувствую следующий вопрос. – Всегда был моим и только моим. Сюда никто не придет. Охрана предупреждена и знает, что делать, если вдруг… Но «вдруг» не будет.
– Мне здесь неуютно, Грей.
– Ты врешь. Не делай так больше, Нимфетаминка.
– Кто бы говорил про вранье, Грей. Но пусть будет по-твоему – мне теперь здесь неуютно, – поправляет саму себя.
Ну еще бы! Что же еще ты могла сказать, умница-отличница!
Стискиваю челюсти, в сотый раз за последний час напоминая себе, что вот это дерьмо в ее голове слеплено в том числе и моим «любимая-жена-есть-не-могу-как-хочу-вернуть».
– Сделай над собой усилие, Ань – просто, блядь, не добавляй мне проблем. Дай знать, когда созреешь поговорить.
Я выхожу до того, как она сморозит еще одну гениальную глупость.
Хотя Аня вряд ли понимает, что для меня, человека живущего на противоположном от слова «терпение» полюсе, вот это все – просто вершина эволюции. Я бы за такие выебоны даже Дину хуями обложил бы без зазрения совести.
Да ну в пизду все.
Мне нужна моя рабочая на двести процентов голова.
Без этой целомудренной принцесски в ней.
Глава двадцать восьмая: Аня
Мой разбушевавшийся от нервов организм успокаивается только ближе к вечеру.
Я просто сижу в комнате как призрак на привязи и боюсь выйти за порог, чтобы вдруг не случилась очередная «приятная неожиданность». В последнее время они сыпятся на меня как из рога изобилия. Как нарочно где-то поблизости подкарауливают.
Но все-таки приходится взять себя в руки, вспомнить, что даже если мне кусок у горло не лезет, это не повод держать сестру голодной. В гостиной на удивление тихо – Марина спит, свернувшись калачиком на диване, хотя на часах еще нет и семи.
Совсем, как накануне вечером.
Я сглатываю неприятный ком, потому что вслед за этим в голову лезут воспоминания и о том, чем мы с Греем занимались в моей спальне.
«Ты врешь, Нимфетаминка», – всплывает в памяти голос Грея я его лицо в тот момент, когда он отчитывал меня словно пойманную на списывании школьницу.
Ужин готовлю на быструю руку: паста с базиликом и пармезаном, две куриных отбивных, салат. Руки как будто выкручивает из локтей, потому что вся эта ситуация максимально… не понятная. Триггерная. Странная в принципе.
Я как будто успокаиваюсь, даже нахожу правильные слова, почему произошло так, как произошло. Из той задницы, откуда меня вытащил Грей, у меня все равно был только один выход – буквально к нему за спину, в прямом и переносном смысле слова. Но он ведь мог просто сказать что жена – настоящая, а не бывшая.
Он ведь мог.
Я ему ни слова не правды не сказала!
Про неуютный дом не в счет, тем более, что я правда чувствую себя максимально стрёмно, ожидая, вопреки его словам, что в любой момент здесь может нарисоваться Ольга Кузнецова и все это превратится в безобразную сцену прямо на глазах моей младшей сестры.
И когда в голове разворачивает такой вариант развития событий – все мое понимание испаряется к черту. Хочется схватить трубку и не сдерживаясь наговорить Грею все, что я думаю о нашей «честной сделке». Даже пару раз беру в руки телефон, но, слава богу, мне хватает благоразумия вовремя остановиться.
Я накрываю на стол, бужу Марину, отправляю ее умыться.
Ставлю чайник, готовлю чашки.
На автомате, как робот.
– Аня, – Марина как альпинист взбирается на высокий стул за кухонной стойкой. – Ты лишнюю тарелку поставила.
Я закрываю лицо ладонями.
В горле болит из-за невозможности разреветься навзрыд.
Что ты там говорил, Грей? Не врать тебе?!
Я все-таки беру телефон.
Нахожу нашу переписку.
Снова икается от его этого «Ошибка эволюции».
Я: ТЫ СДЕЛАЛ МНЕ БОЛЬНО, ГРЕЙ!
Я: Я ПРОСИЛА НЕ ДЕЛАТЬ МНЕ БОЛЬНО!
У меня ноль иллюзий насчет того, что он прямо сейчас мне ответит. Но все равно становится немного легче. Ну вот и меня настигло знаменитое женское: «Я еще не договорила!»
– Что у вас случилось? – спрашивает Марина, глядя на меня каким-то затравленным взглядом. – Ты Влада чем-то обидела?
– Конечно! – всплескиваю руками и гомерически смеюсь.
Телефон пикает входящим сообщением.
Надо же, не прошло и пары минут.
Кажется, это будет самое быстрое в мире прощание по телефону.
Но там нет ни слова. Ни единой буквы, буквально.
Там фото.
Грей топлес, со спущенными ниже резинки трусов спортивными серыми штанами.
Вид сверху. Стаканчик с каким-то десертом в свободной руке, вены на которой вьются так, что одну эту руку можно считать за безобразную порнографию для самый искушенных взрослы девочек.
И еще – пресс.
Сухой, с абсолютно пропорциональными выступающими кубиками. Красивым, как будто скульптурным пупком. На широкой резинке трусов – название известного бренда мужского белья.
И все это – как острым перцем «посыпано» хищными татуировками, часть которых с такого ракурса просто невозможно толком рассмотреть. Хотя на секунду мне кажется, что как минимум в двух местах, на ребрах слева и на внутренней части руки, почти под подмышкой, эти татуировки очень умело перекрывают шрамы.
Я втягиваю губы в рот, чувствуя, что безобразно краснею.
Слава богу, Марина как раз заканчивает с едой и я впервые с легкостью отпускаю ее из-за стола.
Уговариваю себя не смотреть на фото.
Он его вообще зачем прислал? Чтобы что?!
Я: Ты прогрессируешь, Грей: начал носить трусы!
Зачем я это написала?
Хочу удалить, но поздно – он уже прочитал и что-то набирает в ответ.
Ошибка эволюции:А вот теперь, Аня, когда ты сосредоточена в моменте, прочти внимательно: я тебе не врал.
Ошибка эволюции:Я сволочь как правило, но целкам-невидимкам не вру.
Я: Чувствую себя максимально польщенной быть одной из…!
Ошибка эволюции: Ревнивая дурочка.
Ошибка эволюции: Кстати, забыл тогда добавить, что обрезан.
Я икаю. Перечитываю его последнее предложение.
О нет-нет, не думать об этом. Даже не пытаться. Ни одной даже малюсенькой мысли.
Ошибка эволюции: Думаешь об этом, мелкая извращенка?
Я:Ты никогда этого не узнаешь, Грей.
Я:Нам что, поговорить больше не о чем?!
Ошибка эволюции:Есть о чем, но для начала тебе надо успокоится. Поэтому я тебя успокаиваю как могу. Это называется – переместить фокус внимания.
Мой рот в который раз за вечер издает нервный смешок.
Отлично, теперь фокус моего внимания у Грея в штанах.
Или в трусах?
Да что ж такое-то.
Приходится напомнить себе, что вообще-то до знакомства с этим типом, я была самой здравомыслящей среди своих подруг. Они столько раз ставки делали на то, что меня соблазнит очередной красавчик, что все выигранные деньги потом подарили мне в конверте и этой суммы хватило, чтобы оплатить аренду жилья за два месяца.
А Грей… Он мне даже не нравится.
Ну то есть, у него, конечно, шикарное просто офигеть какое горячее тело, но…
Я отчаянно пытаюсь найти продолжение, которое приведет в чувство мои странные иррациональные инстинкты, но на ум приходит только очередной очень лестный эпитет.
Я: А это… ну… по религиозным канонам?
Ошибка эволюции:Это «ну» называется «обрезанный член». И нет, не по религиозным. Чисто по медицинским показаниям. В пятнадцать лет.
Я: Это очень больно?
Ошибка эволюции:Да нет, фигня.
Кто бы мне сказал еще неделю назад, что меня успокоит разговор о члене мужчины, которого я знаю от силы трое суток – я бы только пальцем у виска покрутила.
Я: Во сколько лет ты лишился невинности, Грей?
Понятия не имею, почему вдруг об этом спрашиваю.
Может, потому что все это немного смахивает на дружеский разговор по душам? Дружеский, с легким флёром пикантности – так будет точнее. Но если совсем уж точно, что с ядреным шлейфом порно.
Ошибка эволюции:В пятнадцать. Через пару месяцев после того как член зажил. Хотелось потрахаться так что уши пухли.
Я: И кто она была?
Ошибка эволюции:Проститутка. Я даже имени ее не спросил. Просто жарил как дурной.
Я отправляю ему бьющий себя по лбу в известном трагическом жесте смайлик.
Я: Надеюсь, ты регулярно проверяешься на ЗППП.
Ошибка эволюции:Резинки всегда со мной, Нимфетаминка, и это была первая и последняя проститутка в моей жизни. С тех пор мне всегда дают исключительно по большой и чистой любви.
Я хочу написать что-то едкое, потому что очень живо представляю довольную ухмылку на его еще более довольной физиономии, но пальцы почему-то отказываются это делать. Потому что я очень легко могу представить, что даже несмотря на некоторое преувеличение (Грей вообще любит гипертрофировать все, до чего дотягивается), от женщин у него отбоя нет. И если бы мы встретились при других обстоятельствах, он не был таким грубияном и не матерился через слово, и если бы не та Горгона у него на шее, и еще много других «если», то он бы мне тоже понравился. Хотя, пожалуй, даже с Горгоной, как только я бы к ней привыкла.
Господи. А ведь минуту назад я думала, что он мне не нравится.
Мне вообще никто никогда не нравился.
Как любила говорить мама: «Мужики табунами, да мимо».
Были просто симпатичные парни, достаточно веселы и интересные, чтобы проводить с ними время как это принято у девушек моего возраста. Потому что когда тебе уже двадцать, а ты до сих пор ни с кем не встречалась – начинаешь чувствовать себя музейным экспонатом.
Я:Я впервые поцеловалась в двадцать один год.
Не знаю, зачем я это написала. Чтобы Грей к своим издевкам о моей невинности добавил еще пару едких шуточек и на эту тему?
Ошибка эволюции: И как оно было?
Я еще раз перечитываю его сообщение.
Неужели в нем действительно нет ни единой шутки или мне просто кажется?
На всякий случай выжидаю минуту, но он ничего не добавляет.
Я:Ужасно. Он запихал язык мне в рот и меня чуть не стошнило.
Я:Ну вернее, меня стошнило, но после того, как он его высунул.
Я: Я тебя убью, клянусь, если ты хотя бы раз пошутить на эту тему!
Ошибка эволюции:Выражаю тебе искренние соболезнования.
Я закатываю глаза, вдруг поняв, что любая его ирония на эту тему была бы лучше, чем вот это абсолютное понимание. Успела стать зависимой от его насмешек?
Ошибка эволюции: Ну, я надеюсь, у этой истории счастливый конец и какой-то невъебенный принц исправил ситуацию с поцелуями?
Я поджимаю губы и воровато осматриваюсь по сторонам, почему-то вдруг, по непонятной причине, чувствуя на себе его взгляд. Хотя это невозможно и Грей находится черте где, и «смотреть» он может разве что на буквы в моих сообщениях.
Понятия не имею, что ему писать.
Короткое «Да, конечно!», насквозь фальшивое?
Или сказать правду и смириться с тем фактом, что в его глазах я превращусь в еще более «неприятное и совершенно непригодное для секса существо»? О, ну ведь это же идеально, Аня! Сотрудничество по исключительно деловым вопросам, ничего личного, а тем более – ситуаций как минувшей ночью. Его сексуальные аппетиты явно слишком… велики, чтобы удовлетвориться девственницей с работающим в три смены тараканьим цирком в голове.
«Ревнивая дурочка», – так он написал, но сейчас эта фраза отчетливо звучит в моей голове его особенным тягучим голосом.
О нет, нет. Только этого мне не хватало для полного букета «радостей жизни».
Ревновать Грея.
«Аня, ты уже его ревнуешь».
И желание продолжать эти задушевные разговоры моментально улетучивается. Не хочу вдруг обнаружить еще какие-то откровения. А тем более – забываться, что у нас как минимум есть пара нерешенных вопросов, один из которых касается его «женатого» статуса.
Но его вопрос висит без ответа.
Поэтому, собравшись с силами, пишу ему совершенно искреннее: «В моей жизни, Грей, совершенно тухло с принцами и поцелуями. Спокойной ночи».
Правда, когда я через полчаса проверяю телефон в надежде увидеть там ответное пожелание, мое сообщение так и висит не прочитанным.
Глава двадцать девятая: Влад
Я просыпаюсь от звука писклявого женского голоса.
Секунду или около того еще пытаюсь заставить свои глаза закрыться и досмотреть какой-то очень приятный, но уже безнадежно забытый сон, но голос становится громче и назойливее.
Вздыхаю, отрываю морду от подушки и упираюсь взглядом в голую жопу напротив окна. Нормальную такую жопу, сочную и совершенно без признаков белья. Хотя весь вид портят следы от стрингов на довольно сильном, явно из солярия, загаре.
И есть еще кое что, что не дает мне как обычно кайфануть от такого зрелища, но эту мысль я заталкиваю так глубоко, чтобы даже случайно больше ее не откопать.
Тёлка перестает трещать в трубку, пафосно откидывает за спину длинные темные волосы, гладкие будто у куклы из дорогой коробки, поворачивается. Я ее знаю. Ну если считать за «знакомство» тот факт, что в моих контактах ее номер подписан как «Брюнетка_отлично_сосет».
– Ты меня Аней назвал, ты в курсе? – обиженно дует здоровенные губы. Целовать такое я не стал бы даже под пытками, но зато этот рот умеет такое, после чего остались пустыми не только мои яйца, но и моя голова. – Три раза.
– И в чем проблема? – Потягиваюсь, фиксирую время на часах – начало десятого.
– Я Диана, вообще-то. – Скрещивает руки на груди, из-за чего ее сиськи становятся похожими на две наполовину сработавших подушки безопасности, и подпрыгивают ей чуть ли не до подбородка.
– Ну вот и познакомились. А теперь, Диана, пошла на хуй.
Еще меня всякие шалавы не отчитывали, как я их называю, пока ебу.
Она выметается мгновенно: из моей квартиры и из моей телефонной книги заодно.
А я, после легкой разминки и бодрящего душа, заваливаюсь в офис, чтобы спокойно поработать. Предполагалось, что все воскресенье мы с Аней будем колесить по участкам и решать, какие из них я отгребу себе, но пока я не пойму, что делать с моим «браком» и какие там есть лазейки, в этом нет никакого смысла.
– Грей! – меня отвлекает голос Дины и размах, с которым она ставить у меня перед носом пакет с ролами и большой стакан кофе. – Я пришла спасти тебя от голода. Не благодари.
Потираю уставшие от напряжения глаза. Бля, только недавно было одиннадцать, откуда шестой час? Желудок отзывается злобным голодным рычанием. Так что на ролы набрасываюсь как дурной. Хрен пойми, где именно Дина их заказывает, но привозит всегда какие-то прямо офигенно вкусные и огромные. И всегда предусмотрительно переложив из фирменных коробок. И не в облом ей, спрашивается.
– Вот, – кладет у меня перед носом симпатичный новенький, без единой царапинки «пластик» розового цвета с картинкой как нарочно из каталога кукол Барби. – Для твоей новой игрушки. Но, если хочешь знать мое мнение…
– Не хочу, – перебиваю ее, заранее зная, что рот Дина все равно не закроет.
– … тебе нужно было с самого начала просто от нее избавиться. Не было бы сейчас всей этой херни.
«Избавиться» от Ани – значит, отдать ее Шубе.
Даже если бы существовал способ сделать это безболезненно, то есть типа, мне – земля, ему – Аня, я бы все равно ее не отдал.
Этот никем толком не целованный Кокос мне нужен самому.
Хрен его знает, правда, для чего, так что пока я оформляю свое «не отдам никому» в самую понятную на этот момент формулировку – потому что не хочу.
– Аня остается у меня до тех пор, пока я посчитаю это целесообразным. И тебе лучше даже не пытаться…
Меня перебивает звонок телефона.
Это из салона.
Отчитываются, что машину доставили по указанному адресу, что-то там еще втирают про техническое обслуживание и карту ВИП-клиента, которую я могу забрать в любое удобное мне время. Угукаю, ем, запиваю кофе и потом кладу трубку, мысленно воображая Нимфетаминку за рулем той здоровенной тачки. Когда помиримся – попрошу меня покатать. Может, куда-то в парк сгонять, пока еще не очень холодно? Пикник устроить?
Помиримся.
Я криво усмехаюсь, потому что к нашим «отношениям» это слово привинтить нельзя никаким боком.
– Ты что – купил «Бентли»? – Дина напоминает о своем существовании выразительно громким вопросом.
– Это для Ани.
– Ты купил дорогущую тачку для девки, которую знаешь всего… несколько дней?
Я могу послать ее на хуй прямо сейчас, но меня максимально затрахал весь вчерашний день, так что на ругань с Диной вообще нет ни силы, ни прикола. Но если она все-таки попутает берега – придется напомнить.
– Я потратит свои деньги так, как посчитал нужным, Дина. Не помню, чтобы хоть в каком-то из пунктов нашего делового соглашения было написано требование отчитываться перед тобой о таки вещах. Ты – моя личная помощница, а не мамка.
– Грей, я тебя вообще не узнаю. – Она обходит стол, становясь так, чтобы не оставить мне выбора, кроме как смотреть на нее вместе с ее странной прической и метровыми ногтями кислотно-желтого цвета. – Цацки и шмотки – еще ладно, но ты привел ее в свой дом. Деньги, тачка…
– И? Я должен перед тобой отчитываться, Дина? Ты точно ничего не путаешь? – Если бы она не задобрила меня жратвой – уже бы катилась к черту со скоростью света.
– То есть одной богатенькой стервы тебе оказалось мало и ты решил вляпаться в это дерьмо еще раз?!
– А ты решила перекочевать к другому работодателю. – И это ни хрена не вопрос.
– О, отлично! – Дина вскидывает руки. – Можешь меня уволить, Влад, можешь хоть хуями обложить, как ты обычно это делаешь, но ты отлично знаешь, что я права! У тебя триггер на красивых кукол, прямо мимо не можешь пройти, чтобы из беды не вытащить. Напоминаю, блядь, что одна из них прямо сейчас по щелчку пальцев может оставить тебя без трусов!
Если бы помощь Дины не была нужна мне как минимум для координации действий раскручивающегося маховика под названием «быстрый безболезненный развод», я бы, конечно, не посвящал ее в нашу с Кузнецовой незаконченную историю. Именно потому, что не выношу, когда мне читают мораль.
– А теперь у тебя новое развлечение! Давай забьемся, через сколько недель окажется, что она тоже просто тебя использует?! Корчит недотрогу, делает невинные глазки «ах, Грей, спаси меня!», а на самом деле просто вертит тобой как хочет. Но как только ты решишь ее проблемы – Анна Эпштейн испариться из твоей жизни. Потому что что для таких, как они, мы с тобой просто мусор, грязь из-под ногтей. Если бы не деньги, Влад, она бы даже не посмотрела в твою сторону.
– Так филигранно и безнаказанно никчемным говном меня еще никто не называл. – Сгребаю еду обратно в пакет, подавляя желание вышвырнуть это все вместе с Диной. Приходится постоянно напоминать себе, что она была со мной в таких задницах, которые не каждый мужик бы вывез. Была, помогала и осталась, прекрасно зная, что это рано или поздно снова повторится. – Дин, давай ты сейчас не будешь меня провоцировать и просто свалишь?
Она закатывает глаза – нарочно театрально, давая понять, что как раз собиралась это сделать и без моего предложения.
После ее ухода сосредоточиться на работе уже не получается. В голову лезут то мысли о прошлом и Кузнецовой, вместе с долбаным анализом, как меня угораздило в нее влюбиться и настолько потерять голову, то Аня с ее огромными серыми глазищами. Как она смотрела, когда я вывалил ей про свой женатый статус – как будто если бы могла безнаказанно вычеркнуть меня из своей памяти, то сделал бы это немедленно.
Хорошо, что сегодня в офисе никого нет и можно спокойно наслаждаться тишиной. А заодно еще раз перечитать последнее сообщение Нимфетаминки. Хорошо, что я прочитал его только сегодня утром – вчера был так на взводе, что мог запросто рвануть к ней и показать, какими должны быть поцелуи.
С БэдБоями.
И примерно в ту минуту, когда я начинаю ощущать неприятное раздражение от того, что за весь этот проклятый день она не написала мне ни строчки (о звонке я вообще молчу – это был бы прямо королевский подарок!), на экране вдруг всплывает входящее сообщение.
Кокос:Спасибо за машину, Грей!
Она присылает несколько фото «Бентли» и кучу танцующих смайликов рядом с ним. Как будто это не дорогой кусок железа, а звезда с неба или волшебный единорог. Если в следующем сообщении она попросит машинку поменьше, ну, типа, какой-то кабриолет чтобы понтоваться и злить других тёлок – я куплю и его.
Это уже тревожный, блядь, звоночек или можно забить, расслабиться и наслаждаться этим давно забытым чувством кайфа, что мне есть для кого рвать жопу?
Я откидываюсь на спинку дивана и вспоминаю ту крохотную квартирку, которую тянул ради Кузнецовой из последних жил, потому что хотел быть мужиком. Мне тогда стукнуло двадцать один, мы только поженились и я так хотел сделать для нее ВСЕ, что каким-то образом мне удавалось совмещать универ и грязную работу на Шубинского. У Оли был свой счет, куда я клал буквально все, что зарабатывал, оставлял себе только на какую-то фигню. Она покупала шмотки, ходила с подружками в дорогие клубы, устраивала фотосессии у модных фотографов, чтобы «продвигать страницу в модельной карьере». Я рвал жопу больше и больше, домой приходил просто чтобы уставшим завалиться спать, иногда понятия не имея, где вообще моя жена. Но молчал и делал, потому что я – мужик, и мое предназначение – кормить семью, делать так, чтобы моя женщина ни в чем не нуждалась и точно не краснела перед другими тёлками за то, что у нее не самый модный телефон и она не может заказать в ресторане ебучие французские устрицы.
Новое сообщение от Ани выдергивает меня из этой до краев наполненной злобой черной дыры воспоминаний как раз в тот момент, когда меня почти полностью туда засасывает.
На этот раз Нимфетаминка прислала видео.
Твою… мать.
– Спасибо вам, чуваки из салона, что вы так круто отполировали машину, – шепчу себе под нос, разглядывая вообще ни хрена не тачку, а отражение в натертом до зеркальной поверхности «крыле».
Аня в шортах и топе.
Буквально, это просто две кротких тряпки. А у топа внизу даже резинки нет и при каждом шаге грудь Ани мягко покачивается. А к этим бесконечным мускулистым и приятно покрытым легким загаром ногам мои глаза прилипают словно прибитые.
Я с трудом выталкиваю из головы мысли для взрослых и в ответ на это видео пишу, что теперь она должна покатать мои старые кости в этой модной тачке, потому что «Бентли» у меня еще не было.
Кокос:Как скажешь, Грей.
Я: Почему не Влад?
Кокос: В смысле?
