Текст книги "Отдых и восстановление (СИ)"

Автор книги: Арабелла Фигг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 31 страниц)

Погода хмурилась, но в облаках наметились просветы, и я подумала, хорошо бы нам добраться до Волчьей Пущи раньше, чем ветер окончательно разгонит хмарь и солнце примется жарить с новой силой. Пока что было в меру прохладно, а дождями прибило пыль на дороге, и ещё народ, ездивший туда-сюда, накатал ту насыпь из щебня в логу с дивным названием Жабий: она осела и выровнялась, на ней уже почти не трясло – поездка вышла даже приятной. Следовало бы поблагодарить Меллера, что отправил меня проветриться, а то я как засела в серпентовском подвале, так не сразу заметила даже перемену погоды.

Вместо так до сих пор и не сшитой котты я надела поверх платья вязаную фуфайку, полученную за лёд в очередном погребе. Она была мешковатой, но удобной, мягкой и тёплой, а что выглядела по-деревенски, так и я не в графский дворец ехала. А вот сира Аларика, для которой поездка в замок была, похоже, нешуточным событием, накинула узорчатую шаль, связанную из мануфактурской крашеной пряжи (я даже подумала, что на грядущую осень и зиму надо будет заказать себе такую же). Правила лошадью Аларика привычно, не задумываясь, едва замечая вообще, что у неё вожжи в руках, да и ручки у неё были – иная горничная только презрительно фыркнула бы над благородной сирой с мозолями и обломанными ногтями, из-под которых никакая щётка не могла вычистить огородную грязь полностью. Что тут скажешь? Приграничье. Женщины сами ведут хозяйство, не надеясь на управителей, а мужчины сами защищают своих людей и даже нелюдей – всё так же, как и два-три века назад. Но раз сюда сунули носы Ферры и Меллеры, ненадолго же этой старой доброй идиллии хватит. И я даже не знаю, хорошо это или плохо. То есть, знаю, что достанет и того, и другого. Но будет ли следующий барон Волчьей Пущи так беспокоиться о своей земле и тех, кто на ней живёт, как его отец, дед и далее вглубь десятилетий?

Впрочем, сира Аларика не дала мне удариться в сплошную философию. Длинные уши и языки служанок остались в Вязах, егеря ехали впереди и позади, даже сир Ламберт нам своё общество не навязывал (чтобы не слушать нашу трескотню, полагаю). Так что болтать мы могли без оглядки на общественное мнение, и Аларика, смущённо хихикая, спросила, сама ли я кроила свои… своё бельё? Когда стояла жара, гораздо приятнее, наверное, было ходить с почти голыми ногами под платьем, чем в панталонах ниже колена длиной.

– Да что вы, моих талантов в шитье только и хватает, чтобы заплатку поставить, – честно сказала я. – Белошвейке я всё заказывала, пока лечилась. Она была в ужасе, честно сказать, – усмехнувшись, прибавила я. – Разве порядочные женщины такое носят? Пришлось сказать, что я маг. Госпожа Констанс с умным видом ответила на это «А-а, понятно» и больше не пыталась меня отговаривать от такого непотребства.

– Эммет случайно увидел, как это… непотребство сушится на заднем дворе после стирки, – хихикнула Аларика. – Вид у него был, как у кота перед кувшином сливок – вот бы добраться. Я потому и спросила про выкройку. Забавно же было бы, если б он меня’ увидел в таком.

– Сира Аларика, – шутливо упрекнула я расшалившуюся спутницу, – вы же приличная замужняя дама из хорошей семьи. Разве можно вам надевать такую мерзость, как у заезжей ведьмы?

– Можно, – отмахнулась она, – сплетней больше, сплетней меньше… Вам говорили уже, что я чуть не умерла при родах? Я в последний месяц всех извела своими страхами, чуть ли не надгробие себе уже заказать готовилась. А когда пришла в себя после тех ужасных капель, которые мне Каттен споил, подумала, что на этом надгробии следовало бы написать: «Вот лежит трусливая дура, которой мнение завистливой соседки было важнее собственного». – Мне показалось, что тут она повторила чьи-то (не того ли же Каттена?) слова. Слишком уж прозвучало непохоже на её обычную речь. – Ну, я и решила, – с заметным ожесточением продолжила Аларика, – буду жить так, чтобы совсем-то, конечно, шлюхой и пьяницей не прослыть, но и оглядываться на каждую сучку тоже не стану. Как же я вам, чародейкам, завидую! – вырвалось у неё.

– Нашей свободе? – невесело усмехнулась я. – Наша свобода, сира Аларика – это свобода бездомной шавки. Крупным, сильным и наглым можно обойтись и без дома. Без конуры с цепью, зато с овсянкой в миске. Мелким вроде меня приходится побегать, на кого-то порычать, перед кем-то повилять хвостом, чтобы просто-напросто не сдохнуть с голоду.

– С вашими-то умениями? – недоверчиво спросила Аларика. – Ну, это постараться надо. Сдохнуть с голоду – постараться, – объяснила она.

– С моими умениями надо искать миску с овсянкой, а к ней хорошую, прочную цепь, – возразила я.

– А вам не хочется, – как-то очень уж понимающе даже не спросила, а просто договорила Аларика за меня. – Знаете, был тут у нас два… или уже три? В общем, два-три года назад случился у нас тут ужасный скандал.

– От кондитера сбежала жена, – кивнула я. – И не с другим мужиком сбежала, а просто от законного супруга. К тому же почти непьющего, спокойного, работящего и вообще со всех сторон положительного.

– Да, – подтвердила Аларика. – И как уж тут у нас бедную женщину полоскали! Её там, в Империи, наверное, икота мучила непрерывная. А я слушала и думала, вот и правильно, вот и молодец. Хоть кому-то духу хватило своей жизнью распорядиться по своей воле.

– Магистру алхимии по фамилии Серпент своей жизнью распоряжаться легко, – вздохнула я. – Особенно, пока живы дед и бабка. А мой дед, пошлите ему боги удачного перерождения, выдал мне разрешение учиться чему сама пожелаю и денег ровно на минимальный курс в академии. После чего выставил меня, ведьму-ублюдка, из замка и возвращаться… не советовал. Я не в претензии, конечно, – соврала я. – И он, и отец сделали для меня гораздо больше, чем должны были. Просто вот это чувство, что ты совсем одна, и если что, рассчитывать можешь только на себя, хоть и зовёшься сирой Вероникой из Засолья… Ну да, очень помогает пробиваться в жизни, – вымученно усмехнулась я. – Сама не заработаешь, никто не накормит.

– А ваша матушка как же?

– Она пропала, когда мне было одиннадцать. Ушла на болота за какой-то редкой травой и не вернулась.

Сира Аларика жалостливо охнула, а я смолчала. Запрещённое на западе, но вполне практикуемое на востоке гадание по крови уверенно показывало, что моя мать жива. Гадала я не сама, если что – заплатила бодрому толстенькому дедуле с маслеными глазками. Он мне даже предлагал воспользоваться той же моей кровью для точного поиска, но я отказалась. Зачем? Я десять лет представляла себе всякие ужасы: в трясину затянуло, волки загрызли, бандиты изнасиловали и убили… Ну да, не всем же бандитам хватает ума понять, что живая травница гораздо полезнее мёртвой. С другой стороны, держать в плену травницу – а что ей стоит под видом отвара от лихорадки напоить главаря сонным зельем? Или вообще всю банду перетравить?.. В общем, я узнала, что мать жива, и успокоилась. Что она не питает ко мне пылкой самоотверженной любви, я лет с пяти знала, а чувствовала, наверное, с самого зачатия. Но она меня вырастила, научила всему, что я способна была усвоить к одиннадцати годам, а отца она тихо ненавидела и устала от него безмерно. Думаю, от него мать в конце концов и сбежала, когда пристроила меня ученицей к целительнице. Надеюсь, на новом месте она устроилась лучше, чем в Засолье.

Но Аларике я, разумеется, ничего такого рассказывать не собиралась. Это мои дела, и больше никого они не касаются.

Когда мы уже подъезжали к Волчьей Пуще, я окликнула сира Ламберта и спросила, обязательно ли нам останавливаться в замке? Честное слово, в трактире я себя чувствовала гораздо свободнее и комфортнее. Сира Аларика чуть помялась, но тоже сказала, что не хочет никого стеснять и вообще доставлять людям лишние хлопоты. Сир Ламберт глянул на нас удивлённо, но ответил, что если у нас деньги лишние, то мы, понятно, можем спустить их как угодно – хоть каморку в трактире снять, хоть в кости проиграть. Сира Аларика отдала одну корзинку кому-то из егерей, и мы с нею свернули в ворота единственного в городке и потому до сих пор безымянного трактира.

Там мы с нею сняли одну комнату на двоих, и я сразу сообщила усатому хозяину, что менять тюфяк на шкуры больше нет необходимости. Он наставительно высказался в духе «я же говорил, что сударь Каттен даже мёртвого поднимет», а я не стала поправлять его, что поднимают мёртвых исключительно некроманты, но никак не целители. Комнату нам сдали ту же самую, где я жила, когда приехала сюда. Аларика только тихонько вздохнула, глядя на одну кровать, но на отдельную комнату у неё денег точно не было. Я засомневалась даже, сможет ли она заплатить половину за эту. Ну да Девятеро с нею, не разорюсь, если сама заплачу’. Портить отношения с помощницей сиры Катрионы из-за нескольких монет совсем мне не хотелось.

Мы с нею умылись, отряхнулись от дорожной пыли, неплохо пообедали, часок после этого обеда отдохнули и отправились в замок. И разумеется, по дороге зашли в храм. Она вручила той самой надутой жрице в атласной ризе корзину с овощами и зеленью, а я просто положила монетку в чашу перед статуей Сот. Я бы вообще в часовню Сот лучше сходила помолиться и сделать пожертвование, но сира Катриона старалась с здешним гадючником не ссориться и без конца отправляла жрицам подарочки вроде нынешнего. Да уж, озолотишься тут, торгуя зеленью: барону корзинку, жрицам корзинку… а теплица-то – десяток шагов в длину. Только-только самим остаётся зелени, чтобы в суп покрошить.

Аларика, видимо, думала так же, потому что выйдя из храма, пробурчала себе под нос что-то про одного с лопатой и с ложками – десяток. Я прижала палец к губам, она кивнула, вздохнув.

– Я вас отведу прямо к Отто, – сказала она. – Вы, наверное, в замке заблудитесь одна. Сдам вас ему на руки, а потом пойду к сире Луизе. Вы на ужин в замке останетесь?

– Всеми силами постараюсь отвертеться, – усмехнулась я. – Лучше зайду к сударю Брауну и куплю у него маковых медовиков. Эх, надо было у Каспара бутылку ягодного вина попросить с собой! Мы бы с вами заперлись в комнате и устроили кутёж. Ну, раз не сообразила, делать нечего, придётся чай кипрейный пить.

– Так у хозяина трактира должна же быть выпивка, – возразила Аларика. – Напиваться не будем, но бутылочку наливки на двоих можно же взять?

Так, строя самые приятные планы на вечер, мы и дошли до замка.

========== Глава одиннадцатая, в которой говорится о бессмысленности планирования ==========

Ну, планы на то и планы, чтобы рушиться с треском: сира Луиза, оказавшаяся супругой младшего баронского сына, перехватила нас ещё во дворе. Окатила меня, словно колодезной водой, неприязненным взглядом, но всё же поздоровалась, хоть и сквозь зубы, а Аларику ухватила под локоток и утащила с собой. Та только и успела, что оглянуться с виноватым видом. Будто я в замке обыкновенного западного барона заблужусь, сяду в уголке и потерянно заплачу. Угу, это после учёбы-то в чужой стране, где на тебя смотрят как на забавное насекомое в лучшем случае.

Я просто двинулась, никого ни о чём не спрашивая, в библиотеку. Или барон находится там и сам пошлёт за своим придворным чародеем; или ему доложат, что явилась вязовская ведьма и ждёт его милость. Я в любом случае бродить по замку, расспрашивая прислугу, не собираюсь: это я сиру Генриху нужна, а не Отто – мне. С какой радости я буду его искать?

Барона в библиотеке не оказалось, но выгнать меня оттуда никто не решился. Я, помня о невеликих богатствах Волчьей Пущи, не стала зажигать свечи, а вместо этого запустила целый рой мелких светляков и принялась рыться на книжных полках. Но только успела выбрать себе «Наблюдения о некоторых особенностях использования грозовых заклинаний в засушливых местностях», как стремительным шагом вошёл сир Генрих.

– Добрый день, сира Вероника, – сказал он, и я, подавив вздох, поставила книгу на место: я рассчитывала хотя бы бегло просмотреть её, но увы, посидеть с полчасика, ожидая кого-нибудь из хозяев, не вышло. – Как ваше здоровье?

– Благодарю вас, сир, терпимо.

Он усмехнулся.

– Кто ведь что считает терпимым, сира. Я послал за целителем, чтобы осмотрел вас лишний раз. Он должен скоро подойти.

И не сказать ведь, что в осмотре целителя я совершенно не нуждалась, но меня опять покоробила манера сира Генриха распоряжаться людьми, не спрашивая их мнения на этот счёт.

– А Отто? – холодновато спросила я. Впрочем, я даже не надеялась на то, что будущего барона можно пронять такой ерундой.

Он не успел ответить, потому что в библиотеку влетел чем-то очень недовольный Каттен. Судя по тому, что одет он был по-дорожному, целителя наверняка перехватили в последний момент, чтобы послать сюда. Он едва поздоровался и тут же развернул меня носом к стеллажам. От очередного диагностического заклинания я опять передёрнулась, и Каттен хмыкнул:

– Всего четвёртый или пятый раз в жизни встречаю настолько острую чувствительность к чужой магии, и все не в меру чувствительные – женщины… Ну что я могу сказать, сира Вероника? Неплохо, если учитывать, в каком состоянии вы сюда приехали. Но вообще-то, Генрих, – как-то слишком уж по-свойски обратился он к наследнику баронства, – не стоит дёргать девушку лишний раз. Мог бы и сам отвезти ей свой булыжник.

– Я всё равно собиралась в лавку к Каасу, – справедливости ради возразила я, немного нервно поправляя фуфайку, которую целитель бесцеремонно сдёрнул с плеч, открывая мою многострадальную спину. Видимо, он хотел оценить мою осанку, потому что толстая шерсть так же мало мешает заклинаниям, как и тонкое полотно, и раздевать пациента для диагностики магу-целителю нет никакой нужды. – Надо купить кое-что.

– Женщины, – только и вздохнул Каттен. – В общем, ничего страшного, но я вам всё-таки советую поберечься и не трястись без нужды по нашим дорогам. Всё, Генрих, я уехал в Моховое. Не могу сказать, когда вернусь.

– Да, конечно, – довольно рассеянно отозвался сир Генрих, с непонятным выражением разглядывая меня.

Я опять поправила одежду и вопросительно посмотрела на него.

– Я слышал, вы почти полторы недели провели за экспериментами в серпентовском подвале, – сказал он. – А до этого несколько дней рассчитывали какую-то головоломную штуку для гномов. Вот уж правда, что вы делаете в Гильдии наёмников, сира?

– Зарабатываю деньги, – не сдержавшись, огрызнулась я. Ну вот терпеть не могу, когда лезут в мои дела. – У меня долгов на пять лет вперёд… было бы, если б я была здорова. А поскольку я понятия не имею, когда снова смогу нормально зарабатывать, то выплата долгов может растянуться на все пятнадцать.

– Вам Меллер плохо заплатит за этот год?

– Сир Генрих, – изо всех сил терпеливо и вежливо сказала я, – мой контракт – дело исключительно моё и нанимателя. Ещё раз напоминаю вам, что мне вы не сюзерен и никаких прав на меня у вас нет совершенно. Но раз уж вам это не даёт покоя, хорошо, я скажу: я боевой маг Гильдии наёмников, и за этот контракт я взялась исключительно потому, что здоровье не позволяет мне выполнять обычную работу мага-наёмника. Если мне не удастся восстановиться, вот тогда я подумаю о карьере ремесленника. Но пока что из оговорённого контрактом года прошёл неполный месяц, и я не строю никаких планов. Думать о будущем я начну весной следующего года.

– То есть, – уточнил сир Генрих, – мотаться по всему континенту, спать в грязных трактирах, есть всякую дрянь и вообще быть бродяжкой с гильдейским жетоном, по-вашему, лучше, чем осесть на одном месте и заниматься… ну, не знаю. Исследованиями – может, слишком громко сказано. Но хотя бы иметь всегда под рукой библиотеку и мастера-алхимика – разве плохо?

– Неплохо, – кивнула я. Но прежде чем сир Генрих высказался бы в духе «а я о чём говорю», я прибавила: – Вот только я предпочитаю иметь в качестве условного хозяина гильдию, которой нужны всего лишь пятая часть моего заработка и моё законопослушное поведение. А не сюзерена, который, не спрашивая моего согласия, тащит ко мне целителя. И не нанимателя, который так же, не интересуясь моим мнением, требует бумажки от нотариуса, чтобы получить от моего имени патент на мою разработку. Сир Генрих, я не люблю людей, которые лучше меня знают, что нужно для моего счастья. Я, представьте себе, сама могу решить, как мне жить и что делать.

– Даже если они и правда знают, что лучше?

– Вы это серьёзно? – я изобразила одну из лучших улыбочек преподавательницы рунной магии. – Вы, мужчина без всяких магических способностей, лучше знаете, что нужно магессе? А вы хотя бы знаете, что нужно для счастья вашей супруге? Пойдёмте спросим её, а? И если она скажет, что вы понимаете её с полуслова, я торжественно обещаю слушаться вас беспрекословно весь этот год. Как вам? – я по-детски протянула ему мизинец, но сир Генрих, ясное дело, отмахнулся.

– Да ну вас, – буркнул он, и я только фыркнула. Да, дорогой, я знаю, куда бить, и не гнушаюсь подлыми ударами по больным местам. Было бы у тебя всё хорошо с женой, не мотался бы ты без конца к кондитеру, с которым даже не спишь. А туда же, лучше меня он знает, что мне нужно! Жене хоть раз доставь удовольствие, тогда и поговорим.

На наше с будущим бароном счастье, избавляя нас от необходимости продолжать неприятный разговор, явился Отто. В руке он нёс очень красивую штуковину из молочного опала, похожую на яйцо с сильно заострённым концом, и я похвалила себя за расчёты, сделанные для хрустального шара. Ну, в самом деле, недорогой прозрачный или полупрозрачный камень – это что? Правильно, что-то из кварцев, а стекло довольно близко к ним по свойствам. Кое-что нужно будет пересчитать с учётом структуры камня, но это недолго и несложно. Я достала из сумки, брошенной в кресло, чтобы не мешала выбирать книгу, нужный конспект, попросила у сира Генриха разрешения воспользоваться бумагой и пером, нашла в той же сумке листок с расчётами для хрустального шара и села вносить исправления. Отто заинтересованно подсел ко мне, уточняя то и это; сир Генрих помялся рядом, потом его куда-то позвали, и мы остались вдвоём.

С формулой Отто разобрался вроде бы легко и даже сказал, что кое-какие справочники у его наставницы точно были. Просто, не умея делать такие вычисления, он толком не знает, что именно полезного для зачарователя есть в библиотеке. Дочери сиры Фриды, забирая наследство, практически ничего не взяли из книг, сказал Отто. Собственно, они и на подаренные ученику накопители и амулеты не претендовали. Забрали только кое-что из личных вещей сиры Фриды на память и увезли младших учеников. Пошлите им Девятеро за это здоровья и долгих лет жизни – без библиотеки ему бы тяжко пришлось, а без накопителей он бы разок-другой мог просто не выжить. Я только вздохнула. Накопители мне самой не помешали бы, но опять же всё упиралось в деньги – в общем-то, не такие и большие, но для меня, с моими долгами, существенные. Может быть, Дромару надо ещё что-нибудь зачаровать? Такой же фонарь из хрустального шара или опалового яйца, а? А мне бы взамен смастерили простое дешёвенькое ожерельице из агата или яшмы? Я же не прошу драгоценных камней, меня и поделочные устроят…

Я помечтала немного об ожерелье, кольцах и серьгах с голубовато-серой яшмой, потом вздохнула и приказала себе не отвлекаться. Закончила расчёты, расстелила на столе «скатерть» и достала из сумки коробку свечей.

– Вот, смотрите, – сказала я, – базовая формула предполагает, что чары будут работать некоторое определённое время – от нескольких секунд до бесконечности. Под бесконечностью я понимаю «пока хватит магической энергии», разумеется, – уточнила я, и Отто понятливо кивнул. – Но чтобы тот, кто станет пользоваться зачарованной вещью, мог сам активировать заклинание или, наоборот, отменить его, нам нужен второй аркан, и поток для него пойдёт вот через эти точки, – я расставила дополнительные свечи на пересечениях силовых линий, Отто напряжённо следил за мной.

– Понятно, – сказал он после небольшой заминки. – То есть, – с нервным, неловким смешком поправился он, – кажется понятным, пока я слежу за вами, но наверняка я забуду половину, едва вы уедете. Если вам не трудно, продиктуете мне потом порядок действий? И я даже, пожалуй, зарисую пошагово, что и куда, с подробными пояснениями.

– У вас нет готовой схемы?

– Нет, сира Фрида очень редко занималась зачарованием. Я несколько раз чертил сетку, но она была совсем простой. Я, на вашу глядя, даже не сразу сообразил, что там к чему.

Досаду он тщательно старался скрыть, но она упорно лезла из каждого слова и каждого движения лицевых мышц. Что учила его женщина – куда ни шло. Сира Фрида, как ни крути, была магистром недоброй славы Ковена Боевых Магов. То есть, по определению магом умелым и очень, очень сильным, иначе бы её даже до вступительных испытаний не допустили. Но я-то выкладывалась до мигрени, всего только проморозив какой-нибудь несчастный подвал размером чуть побольше трактирного погреба. И была моложе Отто. Ненамного, но тем не менее. Однако при этом знала и умела гораздо больше, чем он. Словом, придворный маг сеньоров Волчьей Пущи чувствовал себя уязвлённым, но к чести его, чувств своих старался не демонстрировать. Он может, ясное дело, при случае подгадить по мелочи, да я-то барону никто, я на Меллера работаю, так что делить нам с Отто нечего. А гадостей за моей спиной с самого моего рождения говорилось столько, что лишняя сплетня-другая ничего не изменит.

– Теперь кладём камень в центр, – распорядилась я, и Отто послушно пристроил опал в середине сетки. – И зажигаем свечи в обычном порядке.

– От центра к краям по спирали? – уточнил Отто, и я кивнула:

– По часовой стрелке, да.

Красоваться передо мной, зажигая свечи небрежным щелчком, такой же слабенький, как я, стихийник не стал. Зажёг одну свечу, от неё – остальные, подождал, чтобы они уверенно, ровно замерцали, и прочёл заклинание. Голос ему Ледышка поставила неплохо, читал он чётко и внятно, ни разу не сбившись и не запнувшись… Впрочем, если бы он хоть раз сбился, кастуя свои молнии в схватке с орками, продолжавшими время от времени форсировать Гремучую, он бы сейчас вряд ли учился зачаровывать магические светильники.

У него голос даже не дрогнул, когда дверь в библиотеку без стука распахнулась и к нам ворвался младший сын барона. Отто спокойно закончил катрен и только после этого чуть склонил голову:

– Добрый день, сир Кристиан.

– Добрый, – отозвался тот разочарованно. – Я опоздал, да?

– Вы как раз вовремя, сир, – возразила я, подавая ему заметно нагревшийся камень. – Скажите Lux.

– Я хотел посмотреть, как вы накладываете чары, – сказал он недовольно. – Ну да что теперь… Люкс! Ох ты!.. – Он резко выдохнул, уставившись на сгусток молочного света в своих ладонях, и лицо у него стало совсем детским, исполненным чистого восторга перед сбывшейся сказкой. Как у сиры Аларики, подумала я. И кажется, сейчас будут те же проблемы, что у неё.

– А теперь Umbra.

Нет, он с готовностью повторил, и опаловое «яйцо» погасло.

– Отто, – восторженно и в то же время деловито (не знаю, как у него это совмещалось) приказал он, – запомни хорошенько, как это делается.

– Я запишу, сир Кристиан, – заверил тот.

– Вот-вот, запиши подробно, ещё понадобится. А вы, сира Вероника… – он повернулся ко мне и чуть замялся.

– Мне платит Гилберт Меллер, сир, – я пожала плечами и принялась отдирать свечки со «скатерти».

– Знаю, я не то хотел сказать.

Я, вопросительно заломив бровь, повернулась к нему. Ну да, смутился он, как же!

– Что вы будете делать, когда ваш контракт закончится? – спросил он.

– Звучит словно «Давайте встретимся в полдень солнечника на ратушной площади», – фыркнула я.

Сир Кристиан рассмеялся.

– Ну да, примерно это я и хотел сказать. Я бы сразу колечко предложил, но не хочу оказаться на месте братца, когда ему заезжая алхимичка отказала этак походя, даже не задумываясь. Генрих у нас умный, осмотрительный, терпеливый и практичный. Я действовать в духе «не вышло с женой, сцапаем мужа» не умею. Так что с кольцами пока подожду. – Он смотрел на меня в упор. Думал, я засмущаюсь и отведу глазки, что ли?

– Ждите, – великодушно дозволила я. – А завершив контракт, я поеду в Горючий Камень, сир Кристиан, никаких секретов. Мы с напарником договорились, что если я поправлюсь, мы снова будет работать вместе.

– А если не поправитесь?

– Стану шаманкой в его клане, – усмехнулась я. Потом сообразила, что в Волчьей Пуще такими вещами шутить не стоит, и уже серьёзно ответила: – Господин Меллер говорил мне о трёхгорских мясниках Варгах, которые целенаправленно разыскивают морозных магов. Контракты с посредничеством моей гильдии можно заключать и на три года, и на пять. Посмотрим, на какой срок согласится мой напарник.

– А гильдия тут при чём? – не понял сир Кристиан. – Зачем вам отдавать ей пятую часть заработанного?

– А вы предлагаете заключить с Варгом договор напрямую? – удивилась я. – И чуть что, бодаться в суде со сказочно богатым дельцом, не имея за спиной никого и ничего? Нет, сир Кристиан, я не сира Фрида, у меня нет ни братьев – богатых владетелей из благополучного Семиречья, ни бывшего любовника-маркиза, ни членства в Ковене. Без жетона Гильдии наёмников меня, чуть что, как муху, смахнут тряпкой со стола и не вспомнят, что была такая. А за свою законную пятую часть гильдия не то что мясника – любого графа загрызёт.

– Если Гилберт не врал, – усмехнулся сир Кристиан, – с Гильдией наёмников поостерёгся бодаться даже король Приболотья. Алексу Меллеру по прозванию Шторм он, правда, так и не заплатил, зато даровал ему титул и земли вдоль Ивицы.

– Не врал, – подтвердил Отто. – Мне об этом рассказывала сира Фрида. Давненько уже, задолго до брака сиры Катрионы. Но с колечком – это неважная идея, сир Кристиан.

Тот нахмурился.

– Это почему ещё? – недовольно спросил он.

– Потому что ваша супруга даже к Гилберту Меллеру вас ревнует, – бестрепетно глядя ему в лицо, сказал Отто. – А сколько и какой грязи выльется на вашу фаворитку-магессу, я даже представить боюсь. Вы в самом деле хотите подвести сиру Веронику под обвинение в том, что она магией подчинила вас в корыстных целях?

Сир Кристиан помрачнел, а мне даже неловко стало за свои мысли об Отто. Парень не только не подгадил, а наоборот, ещё и вступился за меня. Надо будет помочь ему разобраться с расчётами. И удобную, подробную, но не перегруженную, как моя, схему расчертить. Барон его, очевидно, ценит и вряд ли станет как-то наказывать за дерзость, однако всё равно не каждый стал бы вмешиваться в какую угодно некрасивую ситуацию, пока она лично его не касается.

– … Да послали служанку к Брауну за выпечкой и потребовали молока прямо в библиотеку, – ответила я Аларике, без сил падая в кресло. – На ужин оба не пошли: чертили, считали, писали… поругались, помирились, договорились, что Отто будет ко мне приезжать, если чего-то не поймёт.

– Отто хороший парень, – заверила меня сира Аларика. – Эммет говорил, что когда орки штурмовали стену у Нижних Бродов и переправу выше по течению, его отряду без Отто солоно бы пришлось. Там у орков шаман был с двумя учениками, без чародея егерям то ли удалось бы их завалить, то ли нет. Он храбрый и честный – Отто, я имею в виду. А что нос задрал, когда сира Фрида взялась его учить… ну, я бы и сама, наверное, свысока на родню поглядывать стала: я могу, а вы нет.

– А у вас есть небольшой магический дар, – сказала я, решив не развивать тему мажеского высокомерия. Очень уж там всё… непросто. – Вы им неосознанно пользуетесь, когда что-то выращиваете. Дриадской крови, что ли, чуть-чуть перепало?

Я опасалась, что она оскорбится, но она легко кивнула:

– В здешних-то краях? Запросто. Когда Ульфрик Одноглазый сюда пришёл со своими людьми чуть не пятьсот лет назад, женщин с собой они, наверное, немного привели. – Она помолчала немного и с непонятной надеждой в голосе (в смысле, я не поняла, на какой именно ответ она надеется) спросила: – Мы завтра обратно поедем? Или вам надо отдохнуть денёк?

– Вы торопитесь обратно?

– Да нет, я бы тётку навестила и вообще…

– Тогда надо будет послать прямо с утра кого-нибудь в замок. Передать Отто записку, что я к Каасу зайду, а потом буду в полном его распоряжении.

– Он вам нравится?

– Как собеседник, как человек… – я заставила себя подняться и подойти к кровати. – Простите, сира Аларика, но коржики в меня сегодня точно больше не полезут, а пить мне нельзя. Я зелье восстановления магии приняла, а на него выпивка очень плохо ложится.

– Да ладно, – отмахнулась она. – Я тоже пить сегодня не хочу. А то напьюсь и буду вам на жизнь жаловаться, а я не люблю. Устала тоже, – пожаловалась она, хоть и не любила. – Полдня дурочку из себя строила, чтобы сира Луиза отвязалась со своим длинным носом. Ну вот всё-то ей надо знать! Нарочно себе такое же исподнее, как у вас, сошью, – злобно фыркнула Аларика, – чтобы таким же длинноносым было обо что языки почесать.

– Ей мои брэ так интересны?

– И это, и правда ли вы кухарку сиры Катрионы к полу приморозили, а ещё что гном вас обхаживает – не иначе, хочет к себе под землю зазвать.

– Гном? – развеселилась я. – Вот кого у меня пока что не было, так это гномов. Надо исправляться, пожалуй.

– Вы так не шути’те, – неожиданно серьёзно упрекнула меня Аларика. – Дошутитесь ведь.

– Хорошо, – покладисто согласилась я. – Не буду шутить.

А сама подумала, что для гнома связаться не просто с человечкой, а ещё и ведьмой к тому же – это вам не в нарды с маршалом играть и даже не стихи читать. Впору сразу уходить из клана. Очень сомневаюсь, что гномы способны на такие подвиги во имя любви. Разве что любовь будет не столько к самой человечке, сколько к возможностям, которые такая связь откроет. Но это точно не про слабенькую стихийницу вроде меня.

========== Глава двенадцатая, в которой героиня заводит новые знакомства и укрепляет уже завязавшиеся ==========

Ну, какая же нормальная женщина отпустит свою добрую знакомую одну за тряпками? Ясное дело, Аларика пошла со мной к Каасу и принялась измываться над мужиком, перерыв весь его товар в поисках мифической именно мне подходящей ткани. К её разочарованию, я взяла два отреза обыкновенной бязи, недорогой, немаркой и вообще практичной, да штуку бельевого полотна – а вот на нём, наоборот, экономить не стала, выбрала самое тонкое и гладкое. Однако ни кружева, ни хотя бы шитьё не купила, к великому разочарованию лавочника.

Ещё я купила сукно и подкладку для куртки и тёплой юбки: с моими швейными талантами я как раз к осени управлюсь. Плащ из «рыбьей кожи», не новый, но ещё вполне пригодный для прогулок и поездок под дождём, висел в моей каморке, расправляясь после сака, в котором долго пролежал плотно свёрнутым. А вот зимний плащ и меховые сапоги надо было заказывать новые, потому что старые после приключений на перевале пришлось выкинуть. Кто-нибудь шьёт здесь приличную обувь? Я спросила Кааса, и он с такой охотой объяснил мне, где искать местного сапожника, словно тот был его родным братом. Впрочем, не удивлюсь, если они либо состоят в родстве хотя бы через жён, либо ведут какие-то совместные дела.