Текст книги "Судьбоносная сталь (СИ)"

Автор книги: Антон Кильдяшев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 35 страниц)

Аганна подготовилась у ворот, где она кунаями положила двоих, невероятно изворотливо кинув их вплотную, с расстояния не более вытянутой руки. Каблим не смог бы так сделать: её маленький рост сыграл ей на руку.

Прошмыгнув под носом у очередного охранника, он молниеносно вставил тому острейший мифрильный кинжал в глотку, провернул и, к своему удивлению, вытащил язык через разрез. Обернувшись в поисках свидетелей и не найдя никого, кто бы смотрел в его сторону, он осторожно второй рукой вытащил кинжал и метнулся к стене, подготовившись к тому, что приказал Разенет.

Каблим сверкнул огоньком эльфийского фонаря так, чтобы никто не заметил кроме того, кому он предназначался. Он подождал ответа. Ответ пришёл. Аганна ждала следующего сигнала. И Хирург его подаст, будь уверена, Аганна.

Быстро отбежав, он швырнул бомбу с подожжённым фитилём и бросился наутёк. Пробив стекло, снаряд влетел в комнату, озарившуюся ярким светом взрыва, разнёсшего в щепки комнату и начавший пожар в доме. Каблим не должен был убить Керрага, всего лишь напугать того. Провокация. Разенет использует все средства, которые может достать.

Аганна бросила свою бомбу в противоположную Каблиму часть сада, позволяя Хирургу безопасно убежать от преследователей, отвлечённых на второй взрыв. Она снялась с места и легко скрылась в трущобах восточных кварталов, пробираясь к казармам.

***

Удивлённые горожане, разбегаясь перед ними в стороны, наблюдали людей в полном боевом облачении: куртках с металлическими бляхами и мечами, топорами и дубинками. Они шли через восточные кварталы, но не из казарм. Они шли из квартала Римая на юг мстить за своего лидера, который пострадал от бомбы, кинутой в окно его дома, сожжённого дотла начавшимся пожаром.

Враг искусно замаскировался, избежав поимки. Обыскали весь квартал Римая, но убийца будто сквозь землю провалился: никто не видел, никто не слышал, никто не знает. А тем временем роскошный дом сгорел, сыпля тлеющими искорками в небо, добавляя к и так бесчисленному множеству звёзд на небе ещё одну, которая быстро потухнет в хаосе мира внизу.

Луи вооружился двуручным мечом, который казался по сравнению с ним коротким; он держал меч одной рукой, готовый снести голову любому прихвостню Игера: несмотря на свою миролюбивость, Луи поклялся защищать Керрага, а это значит, что в выборе кого убить – своим бездействием Керрага или действием Игера, он убьёт Игера. Это не отменяло того, что он не будет пытаться спасти жизни, но это ему выбирать, кого спасать – своих товарищей, не добив кого-то, или их убийц.

–Парни, заходи сбоку, их меньше! Окружай! – Прокричал Луи, маша рукой влево, где стена вокруг особняка Игера опускалась вниз, позволяя запрыгнуть на неё, сам же он с половиной напролом пробился в ворота, разбив их в щепки топорами, специально взятыми именно для этого.

Испуганные охранники Игера встали перед домом в два ряда и приготовили арбалеты к бою. Луи не рассчитывал, что будет легко – охранники приучены к нечестному бою с ворами и бандитами, настоящего тактического боя они не видели, но понять, что первый ряд нападающих умрёт весь ума ему хватило, но всё равно он пошёл впереди – командир должен идти впереди, внушая своим поведением пример храбрости.

Нападающих было больше в три раза – они могли проиграть только если защитники были бессмертными Чёрного Храма, знаменитые своей поистине невероятной силой.

–Стойте, или мы будем стрелять! – Откуда-то из-за рядов врага раздался крик. – На счёт три мы открываем огонь!

–Стреляй не стреляй, всё одно помирать! – Луи крикнул в ответ и махнул рукой, начиная наступление.

Глава XLVII

–Прошу совет считать открытым, господа! – Громко сказал Разенет, оповещая немаленький зал, полный знатных господ (как же Разенета раздражала их манера говорить всем господа, казалось, это особенность именно горожан этого города), о начале переговоров.

Тусклый свет сероватых эльфийских фонарей и толстых, в несколько пальцев, ароматных свечей освещал невнятный зал с деревянной сценой с задёрнутыми шторами, то ли старый, то ли новый, но подделанный под старый, наполненный под завязку людским гомоном, слегка, но только слегка, утихнувшем после сказанных Разенетом слов. Стены зала были покрашены в зелёный цвет, даже плинтуса, даже декоративные колонны из резного дерева, то ли по прихоти архитектора, то ли маляров. Зал был уставлен доверху стульями и скамейками, на которых разместились важные гости, порой занимая до трёх мест сразу – господа торговцы, в огромном количестве населявшие город, не испытывали недостатка в пище.

–Господин (снова!) Инголь, не соизволите ли объяснить, почему вы отрываете нас от наших важных обязанностей? – Сказал упитанный мужчина в центре зала, потрясая пальцем.

–Как понимать ваши письма, господин Инголь, что вы разослали, видимо, нам всем? – Сказала какая-то госпожа с задних рядов.

–Какое право вы имеете в невоенное время вызывать нас на избрание нового дожа без всеобщего голосования? Отвечайте, господин Инголь! – Донеслось с первых рядов.

–С вашего позволения я перейду сразу к делу. Как вам известно, господин Эльдре покинул этот мир, оставив нас в анархии, что мы видим на улицах. Мы, я и моя маленькая победоносная армия Чёрный Ветер, считаем, что вы должны избрать нового дожа, который продлит наш контракт. – Разенет приветливо улыбнулся барышне в первом ряду, на секунду остановив там взгляд. – А также я и мой отряд считаем, что новый дож должен быть достаточно знатным и или сильным, чтобы заполнить тот вакуум, который своей недавней отставкой господин Эльдре оставил среди своих сторонников, коими вы в большинстве своём и являетесь.

Сидящие в зале молча переглянулись между собой, затем с задних рядов донеслось "он попирает демократию!"

–Прошу вас не считать так. Если мы сейчас же не изберём дожа, а переложим ответственность выбора нового с себя на народ, то мы окажемся втянуты в войну господ Керрага и Игера, которая, заверяю вас, будет длиться очень долго. – Разенет сделал паузу, затем добавил пару слов. – Мои шпионы в синдикате гарантируют это.

–Шпионы в синдикате? – С центральных рядов вскочил человек, сутулый и невзрачный.

–Да он нас дурит! – С задних рядов встал такой же тип, только старше и лысый. – Он сам хочет стать дожем!

Зал разразился криками, один за другим стали вставать люди.

–Уверяю вас, господа, я не желаю стать дожем – это чистая правда. Однако же мои солдаты и солдаты, отданные под моё непосредственное руководство считают, я их опросил, что новый дож должен исполнять их интересы, что лично я собираюсь делать и впредь. – Разенет перекричал гвалт, сделав его тише, затем продолжил нормальным голосом. – Повторюсь, у меня нет никакого желания становиться дожем.

–Врёт!

–Господин, это чистая правда. – Разенет благосклонно улыбнулся человеку во втором ряду слева, выкрикнувшему это.

Вновь поднялся гвалт, на сцену взбежал тонкий парень со взором горящим и отодвинул Разенета, нисколько не сопротивлявшегося.

–Господа, есть кое-что, в чём прав предыдущий оратор. – Прокричал он подняв руку, кое-как перекрикивая разбушевавшуюся толпу. – Нам нужен новый дож, такой, чтобы поддерживал наше сословие.

Гвалт стих, толпа мысленно пережёвывала сказанное.

–Добавлю от себя мнение, что нужен нам человек, которого поддержат хотя бы половина служивых и мещан. Он станет идеальным для всех нас правителем.

Вновь поднялся шум и на сцену перевалился второй, полный мужчина в преклонных летах.

–Господин предыдущий оратор крайне прав. Демократия – это хорошо, но народ может ошибиться. И что тогда? Люди всегда ошибаются, как они ошиблись с Эльдре, пропихнутого во власть синдикатом. – Он вытер платочком пот с лица – в зале было душно. – Мы должны решить, как самая важная часть общества, кто станет нашим лидером.

Худосочный парень с яростью отодвинул старика и толпе, слегка конфуженной, прокричал:

–Я ничего не говорил про то, что мы должны выбрать за всех нового дожа. Я лишь сказал, что дож должен поддерживаться нами, иначе он не сможет сдержать борьбу Керрага и господина Игера! – Парень голосом подчеркнул свою симпатию к Игеру – молодость.

Первые ряды стали переговариваться между собой, задние же даже не думали останавливать бурную дискуссию. Наконец, с задней фракции выделилась фигура, одетая в длинный плащ и позолоченный нагрудник.

–Гвардейцы дожа выступают за господина Инголя при условии, что все гвардейцы получат земельный надел в несколько гектар, но не менее одного.

Инголь молча кивнул, соглашаясь с условием. Остальные же ораторы опешили.

–Гвардейцы уже продали идеалы нашей демократии! – Донёсся голос из зала. – Они предатели!

Разенет отстранил старика и парня.

–Господа, прошу заметить, что я не рвусь к власти. Но есть одна маленькая мелочь во всей нашей дискуссии, что не даёт мне покоя: нужно унять господ Керрага и Игера. Их война грозит уничтожить город и отдать его дымящиеся руины в руки одного из вышеупомянутых господ.

Из зала встала напудренная дама, прошелестев платьем она забралась на сцену по ступеням сбоку.

–Господа, капитан Инголь не вариант для нас – он, прошу прощения, неотёсанный мужлан, который ищет поддержки у солдафонов, впрочем, весьма сладкоречивый. Мирные же граждане должны избрать кого-то более стабильного. Нужно, однако, помнить, что мы живём в демократическом обществе. – Дама замахала веером, развеивая тёплый воздух. – Предлагаю господина Нефариана. Он старый мудрый человек, который сможет разобраться с тем, с чем мы столкнулись. Конечно, нужно избрать его на год, при необходимости дополнив срок его полномочий ещё на год.

–Госпожа, вы собрались дописать конституцию? – Донеслось откуда-то из зала, Разенет не заметил откуда.

–Конституция не может справиться со всем, с чем она встретится. Она должна дорабатываться постоянно, изменяясь вместе со временем. – сказали в первом ряду, но достаточно тихо – предыдущий оратор не услышал.

–Конституцию нужно дорабатывать, пока она не станет идеалом! – Рявкнул тот, к кому обращался второй господин.

Разенет элегантно отодвинул в сторону даму и проорал в воздух, заглушая гвалт, а кое-где и шум драки между сторонниками и противниками Нефариана, а быть может, и самого Нефариана с кем-то ещё:

–Господа, предлагаю от себя на роль дожа господина Нефариана. Его плюсы больше моих. – Разенет заулыбался.

–А действительно, пускай будет Нефариан!

Драка стихла, гвалт тоже.

–Да как вы смеете попирать священные устои нашего общества?! – Вскричал господин в шляпе. – Мы на них выросли, на них и должны умереть наши дети! Это лучшая форма правления!

–Но ведь правит наш класс, значит нам и выбирать! – Вскричали в другом углу, но не вставая с места. – Право выбора дано другим классам только затем, чтобы мы не ошиблись в воле народа!

–Да, и сейчас мы должны проголосовать за нашего кандидата!

–Мы не должны выбирать "мирного" кандидата, за которого проголосуют массы в обычном случае, сейчас же идёт война группировок, поэтому мы должны срочно избрать "военного" кандидата. – На сцену залез высокий мужчина с редеющими волосами. – Он должен чётко следовать нашей линии и разобраться с проблемой господ Керрага и Игера.

Шум в зале стих.

–Это должен быть человек доброй воли, который уйдёт с поста, когда разберётся с войной. – Продолжил мужчина. – Или же он должен быть ограничен сроком службы. Я думаю, все присутствующие согласятся со мной, что Инголь не подходит – не наш типаж, он солдатский генерал, если он и разберётся с одной проблемой, другие его волновать не будут – солдаты будут наводить везде свои порядки. Нам нужен кто-то, кто сможет совместить в себе службу народу и умение уйти с поста, когда кончится его срок службы.

Зал одобрительно закричал, на что оратор поклонился толпе. Разенет удивлённо похлопал глазами, как и дама, толстяк и паренёк, всё ещё стоящие на сцене, но в удалении от мужчины.

–Я стану служить такому человеку даже без земельных наделов! – Гвардеец поднял руку вверх и сжал в кулак; его примеру последовал зал.

–Предлагаю избрать на срок в один год, предварительно внеся изменения в конституцию о такой ситуации, этого человека. Как зовут этого человека? – Спросил кто-то в первом ряду.

Ему ответили со сцены – Роб Андалуз.

***

–Именем народа Тизельбурга и его колоний зачинщики бунта против воли народа, имевших целью назначить дожа и противозаконно изменить конституцию, изменение которой возможно только по желанию народа на всеобщем собрании, будут повешены завтра утром. – Вещал глашатай, читая со свитка со сломанной печатью, изображающей спираль, уходящую вглубь печати. – Господин Роб Андалуз, главный зачинщик, будет распят на главной площади как главный зачинщик бунта против воли народа. Подходить к нему запрещено, карается жестоким наказанием – публичными десятью ударами кнута.

Народ на площади зашумел – никто из них и слыхом не слыхивал ни о каком бунте, но имя Разенета Инголя придало им уверенности в том, что бунт был, и был подавлен Инголем, захватившим здания ратуши и Остров с замком правительства, взяв тот всего за один день, умело применив заряды с порохом для создания бреши в стене. Казнив на месте защитников крепости как врагов народа, он быстро перекинул всю свою тысячу, включая сотню орков, оставшихся после битвы у квадратного камня, в гущу войны между Керрагом и Игером.

–Бросайте бомбы в окна, мы займёмся убегающими! – Прокричал Риккус Жернову.

Жернов, неплохо поднаторевший в кидании гранат, в изобилии находившихся в оружейной гарнизона на случай восстания или атаки на город, использовал гранаты на всех "солдатах" обоих сторон – и Игера, и Керрага. В здании прозвучали крики и взрывы, затем из двери, выбив её с петель, и так сильно пострадавшую от взрыва, выбежал горящий человек, упавший через пару длинных шагов. Контуженные бандиты Керрага выбежали следом и упали изрешечённые отрядом арбалетчиков Риккуса.

Отличились новые сержанты – Нентир, командир латников, сильно выросших в количестве после остановки отряда в городе, и Магаг, орк из местных переселенцев, основавших в городе целую слободу орков, который командовал орками, выполняющие функцию штурмовой пехоты, своей свиньёй разметающей врага. Вдвоём, они взяли штурмом особняк Игера, ставший крепостью на пути Разенета, но Игеру удалось сбежать в неизвестном направлении. Сдавшиеся были казнены как предатели на месте, без суда и следствия.

С кварталом Римая был совершён другой ход – на улицы пригнали пушки из гарнизона замка правительства, и был установлен комендантский час, во время которого пушки стреляли по любым собирающимся в кучу людям без предупреждения. Затем зачистили дома от "повстанцев" Керрага, обычно вооружённых. Сам Керраг попался в одном из домов и был распят на главной площади наряду с Андалузом.

Место Игера на площади пустовало – он каким-то образом пересёк город с востока на запад незамеченным и сбежал на корабле, вовремя уплывшего в торговое странствие вдоль северного побережья на запад до Анкорвея – отряд смотрел в след уплывающему кораблю.

–Граждане Тизельбурга! – Разенет стоял на трибуне, сооружённой на главной площади, и вещал оттуда на всю площадь созванным со всех концов города людям, делая паузы между словами. – Драконовские меры, которыми я подавил войну между господами Керрагом и Игером, теперь в прошлом. Теперь я прошу вас прекратить борьбу. Я объявляю амнистию всем тем, кто откажется от борьбы и пойдёт со мной на пути к процветанию города – я приказал учредить государственный банк и указал создать свою монету, отличную от монеты Громового Трона – дуката – тизельский дукат. Пересмотрены некоторые пункты конституции города, которые противоречат демократии и логике – военное положение теперь выбирает всего лишь второго главу государства, а не первого; он обладает меньшими полномочиями и меньшим сроком правления – всего полгода, затем – переизбрание на городском собрании. Солдатам, отслужившим пять лет в гвардии или обычных войсках, выдаются наделы в гектар вдоль нашей плодородной Людмиры. Также я приказал собрать переселенцев в новую колонию города выше по течению Людмиры – Новый Тизель. Эта мера призвана уменьшить население города, давно переросшее его пределы. Да здравствует обновлённая республика Тизельбурга!

***

Каблим вальяжно восседал на диванчике, периодически запуская руку в чашу с виноградом и забрасывая его себе в рот. Рядом с ним стояла Аганна, скрытая плащом от глаз Разенета. Сам же новый владелец замка, как говорил он сам, временный, Разенет стоял у входа, облокотившись на стену, украшенную гобеленом.

Рукой он игрался компасом, который указывал поочерёдно то на Аганну, то на Каблима, то стрелка начинала крутиться как бешенная.

–Господа, похоже мы попали в ситуацию, из которой будет сложно выпутаться. – Разенет – Похоже, Ведьма оказалась чем-то невероятным.

Аганна молча уставилась на Разенета, ожидая, пока Разенет договорит и отдаст ей приказ. Каблим же будто не обращал внимания, но всё его существо напряглось, силясь угадать что же не так с Ведьмой.

–Разенет, что ты имеешь в виду? – Аганна задала вопрос, разбив в дребезги хрупкий момент молчания, рождённый Разенетом.

–Эльнаара сказала, что Ведьма ещё жива, хоть её тело и уничтожено. Насколько я понимаю, в правилах сказано, что пока она жива, она может выиграть. – Разенет в задумчивости почесал подбородок. – Видимо, часть её сознания уцелела в другом теле, что считается за "жизнь", как бы глупо это не казалось.

–Нет способа избавиться от неё? – Каблим заинтересованно посмотрел на Разенета, отвлекясь от виноградин.

–Комендантский час и использовать вас двоих в поисках заражённых ей, а это значит обследовать полмиллиона человек. Не знаю, сколько она уже заразила, но она точно успела подсадить паразита в дюжину людей синдиката. Нужно отыскать остальных и убить, возможно так мы избавимся от дальнейшего заражения.

–Нергон оказался полезным, не так ли? – Каблим улыбнулся.

–Да, хоть он ничем и не помог в захвате города, против Ведьмы он оказался полезным.

–Кстати, что ты с ним сделал, Разенет? – Аганна бросила заинтересованный взгляд в сторону Разенета.

–Ничего особенного, Аги. Пока я его посадил под надзор в тюремную башню замка. – На лице Разенета родилась ухмылка. – До башни Ведьма не доберётся.

–Раз, похоже придётся вновь использовать эти твои "драконовские методы", а? – Хирург хитро прищурился.

–Да, Каблим. – Разенет устало потянулся. – Что меня волнует, так это то, может ли она сообщаться между своими телами? Если мы начнём чистку, остальные её "я" могут просто начать тотальное заражение. Тогда даже мои ветераны не помогут.

–Сложная ситуация. – Аганна отшатнулась к диванчику и села рядом с Хирургом. – Может, нужно сначала проверить? Скажем, заманить её в замок, используя ложный пароль, а затем сказать его другому её телу?

Разенет удивлённо посмотрел на Аганну, ранее никогда не предлагавшей никаких действий, лишь исполняя приказы своего капитана.

–Хороший план, Аги. Осталось только выбрать, кто из вас сообщит Ведьме и каким образом сообщит. – Разенет крепко задумался. – Её телам нужно где-то жить; к тому же, таверны дают доступ к многочисленным слухам. Значит так, Каблим. Ты пройдёшься по всем тавернам города, выпив в каждой по кружке эля, за разговором с соседями по столику расскажешь, что Разенет – фигура короля в гульшейхе, скрывается в замке на Острове, и что ты узнал это в синем аду.

–Будет сделано, босс! – Каблим широко улыбнулся.

Глава XLVIII

Храм святой Лотары изнутри сиял точно так же, если не сильнее, чем снаружи. Колонны, постаменты, иконы и фрески – всё блистало красотой, ключом била святость и важность этой святой, после смерти её смертного тела воссоединившийся с богом-отцом и покровителем Громового Трона – Канормом. Августа сильно сомневалась, что души смертных и бессмертных могут соединиться, но таков был обряд – она должна была встать на колени перед алтарём и вкусить плоть и кровь Канорма – то есть хлеб и вино – предложенные ей патриархом храма.

Закончив с нехитрой трапезой, она встала и направилась к иконе, ради которой и был построен храм здесь, в Новом Свете. Икона была написана великим, если не величайшим, художником Нового Света – самим Мариюмом, безумным и гениальным, нарисовавшим бесчисленное множество картин, в чём-то ужасных, но всегда прекрасных. Он не боялся святотатствовать, рисуя всю ту кровь смертных, что пролили боги во славу себя или за всеобщее, всех смертных, благо.

Картина изображала Канорма в образе молодого темноволосого юноши с идеальными чертами лица и голубыми глазами, устремлённые с какой-то незримой ухмылкой из картины прочь, наружу, стоящего в кровавом озере, разлившегося до горизонта, кое-где из которого выглядывали куски тел, и держащего в правой руке связку эльфийских ушей; правая рука была положена на стоящую на трупе в кирасе ногу; другая рука указывала куда-то вдаль, в горизонт, на котором брезжила светом кроваво-красная Ридоза – значит, он указывал на юг, туда, куда во время жизни художника направило свои усилия Великое Королевство; вдалеке виднелись, кроме луны, горы, покрытые снегами.

Августа прекрасно понимала смысл картины. Каждый член семьи Громовых знал тайну: Великая Игра вновь началась и не думает прекращать это делать. Канорм был одним из первых семи богов, давших начало человечеству, варварскому и дикому, необузданному цивилизацией; этот человек убивал и крушил всех иных, поедал их сердца и вправду забирая силы поверженного. Но такой человек не мог жить долго – его либо скосит стрела, либо меч, забрав душу к Канорму, кровавому богу людей. Принцесса ухмыльнулась – нынешние боги в подмётки не годятся старым богам, олицетворяющим безумное и сильное человечество, а не силы природы.

Закончив с обрядом, на который собралась посмотреть без малого половина Бастиона, города-столицы колоний Литаргии, Августа без лишних телодвижений направилась через чёрный ход прочь, чтобы не толкаться в толпе прихожан и возможных убийц, в цитадель Бастиона, собственно, Бастион, первую крепость в Новом Свете, созданную по подобию укреплений Грома, столицы Литаргии в Старом Свете. Донжон был огромен, он покрывал без малого три четверти дворика, соединяясь со стенами крепости; крепость была расположена на холме, на который дополнительно насыпали не менее десяти метров, взяв землю из выкопанного рва. Огромный ров был наполнен стальными шипами, на которые с узкого каменного моста сталкивались нападающие системой "тряски" мостов, ведущих в крепость – старинная гномья технология, на имитацию которой потребовалось не меньше столетия упорных исследований.

В одной из башен донжона располагался штаб гильдии магов, Ковена Грома. Гильдия обучала членов королевской семьи, в том числе и младшие ветви рода, вроде Громовых-Перселей и Громовых-Каманов, магическому искусству. Не каждый из королей владел магией, но пытались обучить всех – люди не владеют магией от природы, вроде эльфов или гномов, которые её использовали повсеместно, от странных деревянных мечей до огромных машин, изрыгающих клубы испепеляющего пламени.

Ворота открылись только Августа вместе с отрядом телохранителей – Красными Драконами – подошла к воротам Бастиона, открытыми расторопными стражами, назначенными лично принцессой – старые стражи заплыли жиром, за что и поплатились – принцесса заключила их в тюремное подземелье без суда и следствия – презумпция виновности действовала по всему Великому Королевству, являясь залогом стабильности и процветания страны. Если пострадает один невиновный, значит ли это, что он пострадает зря? Нет, он пострадает за систему, которая действительно работает, защищая порядочных и законопослушных граждан от воров, бандитов, разбойников, демонопоклонников и еретиков ложных церквей Пантеона – словом, всех тех, что нарушают покой Литаргии.

Врата донжона распахнулись перед Принцессой так же, как и внешние ворота, открытые личными гвардейцами, половина которых следовала за принцессой, половина сторожила донжон. Принцесса улыбнулась – совсем другая встреча, а не та, что устроил "господин" мэр, этот жирный болван, которого она упекла вместе со старой стражей в темницу.

Она вошла в мрачную и холодную комнату, слабо освещаемую светом колыхающихся огоньков свечей. Несмотря на это, на ковре в центре комнаты рядом с кальяном сидел вице-король, приветливо и немного устало улыбнувшийся принцессе. Служанки сидели за столом и что-то писали, иногда сверяясь с бумагами на столе, вокруг которого крутились. Комната была завешена гобеленами и коврами – излюбленное место вице-короля колоний Литаргии. В углу комнаты, рядом со стойками для доспехов и оружия, стояла громадная наковальня с соответствующим молотом и переносная печь для кузницы.

Её служанки, сёстры Синие Драконы, Убийцаы и горничные, а кое-где и экономки и торговцы, обученные всему, чему могли обучить сирот, в одном лице, перебирали отчёты, присланные из администрации колонии. В этих отчётах скрывалась правда об их губительном действии или бездействии в отношении населения колоний Нового Света и отчёты требовали скорейшего рассмотрения, что сама Августа сделать за столь короткий срок просто не могла – здесь и приходят на помощь Синие Драконы, телохранители принцессы, противоположные гвардейцам-убийцам – Красным Драконам.

–Ваше Величество, принцесса, пока что доходы и расходы сходятся в цифрах, но накапливается небольшая сумма, утёкшая в неизвестном направлении.

–Сколько утекло? – Принцесса бросила презрительный взгляд на Синего Дракона.

–Не более сотни л-литаргийских дукатов. – Служанка запнулась при виде грозного лица наследницы Громового Трона.

–Эта сотня дукатов могла спасти кому-нибудь жизнь. – Августа посмотрела в сторону улыбающегося ей и машущего рукой вице-короля колоний, Немеза Громового, принца из старшей ветви. – Продолжайте искать! Утроить внимательность! Эта сотня дукатов не останется безнаказанной!

Августа, широко шагая, добралась до ковра, на котором сидел сложив ноги и покуривая кальян вице-король.

–Немез, что ты хотел от меня?

–Моя младшая сестрёнка не сядет покурить вместе со мной? – Его лицо расплылось в улыбке. Как же он её раздражал, она была готова выцарапать ему глаза, если не заколоть мечом, но она не могла позволить себе этого, по крайней мере, пока она не завладеет Громовым Троном. Но она была близка к этому – она уже доминант на Громовой Трон, и это в двадцать-то лет!

"Младшая сестрёнка" сняла шлем, высвободив длинные, до плеч, светлые волосы, и рявкнула:

–Как доминант, я приказываю тебе поклониться твоей госпоже. И обращаться со мной не иначе, как "Ваше Величество"!

Немез встал и устало поклонился, вздохнул и произнёс:

–Прошу прощения у Вашего Величества за моё неучтивое поведение.

Принцесса улыбнулась Немезу и подошла к нему, заключив того в сильных объятиях.

–Так-то лучше, Немез. – Она сменила гнев на милость на лице. – Что там случилось с Тизельбургом?

Немез сел обратно за кальян, вдохнул и, выдыхая струйки дыма при каждом слове, устало сказал:

–Ваше Величество, некто Инголь занял пост диктатора на время беспорядков в городе. Доложили, что в городе была война между двумя торговцами, Керрагом и Игером, сражающихся за влияние, но Инголь ввёл в город свой отряд, тысячу человек, в том числе орков, и перебил или пленил всех солдат обоих сторон.

–Значит, Инголь? Тот самый Разенет:

–Вы слышали о нём, Ваше Величество? – Всё так же устало спросил Немез.

–Ещё как. Он герой среди крестьян. Защищает их от демонов и разбойников. А ещё он проиграл спор с фон Гюгер, поспорившей с ним на место регента королевы Астарты. – Голубые глаза принцессы зловеще блеснули в полумраке донжона, отразив свет от свечи канделябра, стоящего на камне пола близ Немеза.

–Что вы хотите предпринять, Ваше Величество?

–Для начала, всего лишь предупреждение, вслед за ним, через день – объявление войны узурпатору. Мы подберёмся вплотную к багряному клану, а оттуда рукой подать до орков. – Августа сжала руки в кулаки. – Я их заставлю признать меня Владыкой.

–Вы так жаждете власти? Зачем она вам?

Августа опешила и некоторое время стояла молча, вглядываясь в сумрачный пол, полуосвещаемый канделябром. Наконец, она подобрала слова:

–Потому что это право Громового Трона править всеми людьми мира. И я, как наследница Трона, должна объединить всех людей под моей божественной властью.

–Ваше Величество, от тех семерых первых крови богов осталось не больше процента что в ваших, что в наших венах. Боги теперь играют чемпионами, а не жертвуя собой как фигурой.

–А как же Сталь?

Синие Драконы испуганно обернулись на слова принцессы. Немез устало вздохнул.

–Сталь скорее не силу богов берёт, а нечто другое, более эфемерное, то, что сложно получить, только по праву рождения, если нищим или же королём родился смертный. – Немез покрутил в руках трубку, размышляя о чём-то своём.

–Думаешь, Инголь сможет меня одолеть?

–Я ничего не думаю. Инголь хороший тактик, но с силой вашего легиона Красных Драконов его солдаты не сравнятся. – Ответил Немез, почесав спину.

Тем временем, Августа сняла нагрудник, наплечники и перчатки и надела их на стойку для доспехов в углу комнаты – Августа устроила здесь свою оружейную. Её покои находились в соседней комнате, чтобы в случае осады суметь быстро добраться до оружейной, которую она не могла разместить в своей маленькой спальне, куда едва уместилась двухместная кровать, на которой никогда не лежал какой-нибудь принц или мужчина.

Августе часто говорили, что она должна умерить свой пыл и найти себе мужа, но она в гневе отвергала это предложение – она ищет того, кто сможет составить ей конкуренцию, ей всё давалось легко, магия ли, знания ли, война ли, но она чувствовала, что найдётся мужчина, вопреки предсказаниям матушки, который сможет обуздать её. А пока он растёт или только рождается, она будет заниматься делами насущными – бесконечной войной с Империей, до которой её теперь допустили – доминанту всё можно, он второй только после Громового Короля, но фактически обладает теми же полномочиями. Это было умно со стороны настоящего Громового Короля выбрать в доминанты способную принцессу, а не своего сына Немеза, как того хотела придворная и столичная знать. Гвардейцы и армия были на стороне юной принцессы, принцессы воинов и принцессы-захватчика, внушающей патриотизм всем вокруг, властно правя страной там, куда не дотягивался Громовой Король.

Впрочем, у Громового Короля был ещё один мотив сделать её доминантом: его положение было очень шатким. С одной стороны – знать, с другой – армия, и все хотят получить больше власти. Знать – власть над армией и страной, армия – над знатью и крестьянами, создав плацдарм для рекрутирования большего количества солдат в армию, которая разбухнет ещё сильнее – война и не думала кончаться, она застряла где-то между победой и поражением, даже скорее между поражениями обеих сторон. Окраины королевства уже открыто восстают против войны и им нужен герой, который поведёт их к победе.