Текст книги "Судьбоносная сталь (СИ)"

Автор книги: Антон Кильдяшев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 35 страниц)

***

Армия в несколько колонн двигалась на юг по тракту, отбросив всякую осторожность: сзади за ними по пятам следовала таких же размеров армия, которая возьмёт от сил Разенета добрую половину в завязавшемся бою, если он не успеет уйти с земель Братьев Стали – скорее всего, их приказ оговаривал этот пункт. Разенет избегал возможности сразиться с этой армией – армия под Стальной Скалой была большей опасностью для кампании Стального Трона и сидящего на нём Справедливого Короля, который ещё не заслужил называться Стальным.

Братья Стали пытались завязать бой, напав лёгкими отрядами, но были отогнаны несколькими залпами арбалетчиков и лучников, двигавшихся в начале и конце передвигающихся колонн – враг не мог подобраться достаточно близко для атаки вплотную, на которую были рассчитаны храмовники Братьев Стали – тяжёлая пехота с башенными щитами, полуторными мечами и большими "турнирными" копьями, которыми храмовники умели бить с огромной силой, пробивающей две кольчуги одна за другой – зачарованное оружие было невероятно сильно по непонятным для Разенета причинам – эльфийские мечи резали эльфов как нож масло, но людей резали даже слабее, чем заточенное кое-как железо, но такое оружие почему-то обладало внушающей мощностью удара. Мизгаэль, возможно, смог бы объяснить это, но он отбыл в мир иной, если эльфы, конечно, были одушевлены – трактаты ни Красной, ни Синей Церквей ничего не говорят про наличие души у первичных рас.

Следующей целью следования отряда было заскочить в город, построенный на тракте вокруг одного популярного трактира пять лет назад по приказу совета Братьев Стали – Инкельдорф. Город не был защищён какими-либо стенами, так как находился в самом сердце страны Братьев Стали, расположенный в большом центральном лоскуте территории, защищённый со всех сторон мелкими полунезависимыми баронами, он был рассчитан как место сделок торговцев – гостиниц было четыре, довольно большие, на каждой стороне света на окраинах города, чтобы торговцы не утруждали себя провозить фургоны с алхимическими батареями в центр города, создавая давку, а могли поставить их на окраине города, не опасаясь грабителей. На центральной площади был построен собор, проповедующий религию Братьев Стали – они верили в нескольких странных богов, включая Императора Империи, первого и единственного, а также первого Громового Короля – Ингвара Обрубка или Великого.

Основные догматы религии были следующие – в конце жизненного пути душа отправляется в положенный ей ад, из которого она выбирается, договорившись с Богом Смерти, ответственным за этот ад, затем соединяясь с Матерью – в отличие от догматов обеих церквей, души не перерождались. У церквей основное разногласие было в том, смогут ли души после смерти переродиться в животных или нет – Красная отвечала да, Синяя – нет.

Братья Стали утверждали, что они заключили контракт с Шинигами и тот пообещал переправлять души к Матери без задержки если погибший будет иметь специальную монетку из сплава золота и мифрила – Контракт, которую погибший мог забрать с собой в свой ад после смерти, если та была близка к своему владельцу в момент смерти. Монетка была проколота в центре, и её часто носили на теле на верёвочке или цепочке. Торговля такими монетками и сделала Братьев Стали такими сильными: бароны, вступившие в их веру, перекрестили из разных мелких девиаций Синей Церкви, господствовавшей в Паризии, большинство крестьян, что дало неимоверное количество дукатов Братьям Стали, нанявшим тут же солидную и хорошо оснащённую армию и принялись навязывать свой порядок всем несогласным. Столетие в беспрерывных войнах и Братья стали самой сильной державой Нового Света – даже конфедераты и их Железный Клан не смогли бы сравниться в силе с Братьями Стали, сражающимися не только силой оружия, но и силой слова.

Проведя несколько успешных военных кампаний против союза баронов и мелких королей, направленного против усиления Братьев Стали, они смогли стать почти единоличным владыкой Паризии, власть которой могли оспорить только баронства Восточного Рубежа, богатого людьми – они переселялись массово из центральной Паризии на свободные земли на востоке, хоть на которые и набегали орки, но были невероятно богаты для крестьян – из-за климата можно было снимать богатейшие урожаи.

Для защиты своих подданных бароны Восточного Рубежа использовали все возможные методы: подкупали вождей орков, посылали дары, дочерей выдавали замуж за орков, в гарем вождя, принимали кланы-изгои и конечно же селили ещё больше крестьян из центральных земель Паризии, шаг за шагом, километр за километом продвигаясь в глубь степей орков, отвоёвывая то, что принадлежит по праву рождения людям.

Наконец орки сделали ответный ход, собрав Большой Совет вождей – они огласили людям через торговцев о пророчестве одного из Великих Шаманов орков – пророчество о Владыке Орков, и подкупили через всё тех же торговцев несколько инженеров Динзельдорфа, не побрезговавших работать с орками, и построили город-крепость Рагнарид, куда переселили безклановых орков со всей Великой Орды.

Уже позже один из орков смог укрепиться в Восточном Рубеже, хитростью выкроив себе трон как барона людей, куда он тут же переселил множество орков, сравняв их в численности с людьми. Только тогда открылась торговля орков и людей – богатых северных джунглей орков, куда чаще всего и направлялись крестовые походы паризсцев, и западного побережья, недостижимого для орков иными путями.

У Братьев Стали долгое время не получалось подчинить хоть одного барона богатого Восточного Рубежа. Наконец, им удалось взять Миндт и установить протекторат над Евпаем, а также взять в вассалы одного из баронов на севере, что стало результатом войны с отцом Астарта фон Гюгера, погибшего в сражении. И, наконец, на границе захваченного баронства Миндт и одного из южных лоскутов земли Братьев Стали построили Стальную Скалу как символ могущества Братьев Стали. Если фон Гюгер возьмёт её, оберегаемую пуще зеницы ока, то сможет разрушить Братьев до основания. Совет прекрасно понимал это, из-за чего и подвёл армию к Стальной Скале, не доверяя одному лишь гарнизону.

Инкельдорф был лишён гарнизона, потому даже не сопротивлялся: все жители, способные бежать, ушли в лес неподалёку. Разенет не понимал этого настроения – они погибнут в лесу от голода, страна страной, но погибать ни за что, потому что Разенет только зашёл в город за припасами – это ли не глупость? Слава всему пантеону богов, они не додумались поджечь свои дома, тогда бы это всё обернулось трагедией что для Чёрного Ветра, потеряющего от голода своих солдат, что для Разенета, которого возненавидят крестьяне за уничтожение города под корень.

– Риккус, Жернов, Триг, вы командуете, соответственно, поиском и запасами провизии, разграблением гостиниц и постоялых дворов, охрану фургонов и фуражированием. Ясно?

– Так точно, генерал! – Прокричали трое синхронно.

– Свободны. – Разенет махнул рукой и обернулся к Аганне, со скепсисом в глазах наблюдавшую за отдачей приказов. – Верю, что смогут и без меня. Ты не веришь?

– Нет, но это ваше решение, генерал. – Лениво проговорила Аганна.

– Твоя помощь мне всё ещё нужна. Я в синий ад сгоняю, ты – охраняй моё тело, пока меня не будет. Хорошо?

– Как и всегда, Разенет. – Аганна сверкнула глазами.

Провели в городе пару дней – остались ещё три дня форы, выигранных у преследователей безумно быстрым маршем армии. Отряд отдохнул и, собрав значительно увеличившийся длинный караван, пополнившийся фургонами с провизией, оружием и ценными вещами, двинулся дальше на юго-запад, намереваясь обойти армию Братьев под Стальной Скалой с тыла.

На закате второго дня пути после Инкельдорфа к Разенету, восседающему в своём личном фургоне, где он пытался сосредоточиться в тряске дороги писать что-то, подошёл Циклоп и Машина, держащийся чуть поодаль. Они были крайне возбуждены и встревожены. Разенет заинтересовался – что может быть такого важного, что они решили доложить генералу?

– Генерал Инголь, нам нужно вас на пару слов, у нас был приказ насчёт этого. – Циклоп украдкой посмотрел вокруг, высматривая, вероятно, Аганну, находящуюся где-то рядом. – Это срочно.

Разенет удивлённо уставился на гонца. Он перестал уже подозревать в них убийц, но не решился оставить оружие в фургоне, взяв с собой на случай, если попадут в засаду к демонам или партизанам, которые могут быть хуже демонов – если демоны просто сдерут кожу и быстро сожрут, крестьяне могут сдереть кожу живьём и поджарить на костре за занятие безобидной лекарской магией.

Втёршихся в доверие за такой длительный срок, Разенету не хотелось их подозревать, но он не мог позволить себе погибнуть от их руки, поэтому шёпотом приказал Аганне следовать за ними.

***

Вернулись они в крови. Хоть на Разенете и не было почти ран, Аганна была изрезана очень сильно, включая плащ, который требовал срочного ремонта – она не могла защититься от атак, на нахождение способа противостоять которым у неё ушло три скользящих попадания. Машина, которого они привезли с собой, собрал гвалт негодования среди наёмников Разенета – он посмел напасть на их лидера, когда они уже стали считать двух гонцов свояками. Циклоп был наскоро присыпан землёй, Машину же связали и бросили в личный фургон генерала, особо не церемонясь. К нему приставили Тригвассена, который должен был зарезать мальчика при попытке побега или подозрительных действиях.

Разенет рассчитывал представить Машину перед фон Гюгером и потребовать от того объяснений перед всем войском, перетянув при этом всё войско на свою сторону – ему требовалось поле для манёвров в Игре, которым являлось бы целое войско огромного королевства Стального Трона, название которого подходило к способности Разенета – Сродство Стали, о котором он уже не вспоминал, как он забыл и об амулете, давно выброшенным им в Прину – он, должно быть, уже в Великом Океане, может, его съел какой-нибудь железный краб, о которых так любят говорить рыбаки – огромные подводные монстры, съедающие лодки вместе с рыбаками.

Машина казался Разенету типажом, родственным типажу Аганны – слуга, который устал служить, но боящийся гнева бывшего хозяина. Ему нужно показать доброту, и он сам перейдёт на твою сторону, нужно лишь найти правильный подход.

Это сам король фон Гюгер подослал к нему убийц – он больше не сомневался ни в целях Машины, ни в целях фон Гюгера. Он решил избавиться от слишком знаменитого генерала, обеспокоенный его популярностью среди народа. Об этом говорили и последние приказы короля – вырезать деревни целиком? Партизане не такие сильные оппоненты, это слишком сильная мера против них. Достаточно дать им причину не воевать – и они успокоятся. А ещё лучше объявить им амнистию.

Размышляя о возможностях, он сразу вычленил самую хорошую, которая, если всё пройдёт гладко, дарует ему трон как регенту над женой фон Гюгера, а это, без малого, по сути само обладание Стальным Троном. Возможно, ему затем придётся жениться на ней, но Разенет не переживал – можно сослать в монастырь в любой момент, как только трон останется за ним.

Разенет не отбрасывал этой мысли, но очень сомневался, что такой план может осуществиться – Циклоп, почти брат для Машины, погиб от руки Аганны, хоть та и отрицала своё участие – но больше некому, – первой помощницы Разенета, отдавшего приказ убить Циклопа и Машину. Машина спасся лишь потому, что Разенет решил его использовать – как убийцу короля, очищая свои руки перед возможным взятием трона.

Но разговор с Машиной по душам откладывался на неопределённое время – следующая достаточная для такого разговора остановка будет в следующем по тракту городе, тоже основанным вокруг старого трактира, перестроенного в ратушу добавлением колокольной башни, подземного хода и нескольких залов и комнат для прислуги.

Этот городок назывался Эринтовн, в честь основателя-эльфа Эрина. Мельком обследовав ратушу Инкельдорфа вместе с Жерновом, они нашли заметки по строительству сокровищницы под подвалом трактира, вероятно, Эринтовн был основан позже Инкельдорфа, где эльф остановился на ночлег, забыв свои записи, заботливо припрятанные Городским Советом. Эринтовн, в отличие от Инкельдорфа, обладал стенами, хоть и хлипкими и невысокими – деревянный частокол и небольшой ров с водой из ближайшей реки, огибающей город почти полностью кругом, из-за чего здесь и основали город, как удобную позицию для обороны и торговли, проходившей как раз по этому тракту. С приходом Братьев Стали городок стал даже меньше, так как торговля стала проходить по другим путям, огибая теперь мятежные к Братьям баронства.

Как знал Разенет, предварительно подготовившись к войне, прочитав с десяток исторических и географических книг Паризии, в Эринтовн свезли несколько орочьих и эльфийских семей с северо-востока, не очень-то ладящих между собой: эльфы Багряного Клана ненавидели орков, стремясь уничтожить их при первой возможности, потому что они воевали с орками, вторгающимися в горы эльфов регулярно, каждое лето после того, как небольшое озерцо, отделяющее степи от долины меж гор, пересыхало. Орки же ненавидели эльфов из-за того, что эльфы ненавидели орков. Непонятно, кто начал войну, но оба были не правы в понимании Разенета. Среди эльфов часто появлялись люди, которые называли себя Владыкой орков, отправляясь после посещения Клана с отрядом поверивших ему эльфов в степи, где бесследно исчезал – либо убивали, либо, как говорят слухи, их забирали в орочьи джунгли.

Разенет не знал, что значит "Владыка орков", но полагал, что это титул, который получает прошедший через какие-то испытания человек или эльф, как видно из хроник, никто не добился в этом хоть каких-то успехов. Разенет рассчитывал расспросить отряд орков в своей армии, приписанные к нему после взятия Миндта, когда у него появится возможность.

***

Машина очнулся после здорового удара Тригвассена в какой-то грязной комнате, обтянутой толстой паутиной. Пыль толстым слоем лежала на книжных полках, хранящих какие-то древние, как сама комната, книги. Машина попытался безуспешно подняться, но скривил лицо от боли – голова раскалывалась. Когда боль слегка поутихла, он открыл глаза. Машина осмотрел комнату со своего лежачего положения, не пытаясь больше подняться – слишком сильно болела голова. Он лежал за каким-то шкафом в выемке в стене, где стояла старая метла, которая удерживалась от падения густой сетью паутины, в которой висели несколько старательно завёрнутые в паутину мухи.

Напротив выемки в стене было прорублено забитое теперь досками окно с пыльным подоконником, рядом с окном стоял стол с каким-то стеклянным сосудом, рядом с которым лежали сгнившие листья, а в самом сосуде стояла грязная вода – здесь стояли цветы.

Полы заскрипели и откуда-то справа вышел Инголь, приветливо улыбавшийся.

– Здравствуй, Машина. – Разенет заискивающе посмотрел в глаза Машины. – Где же твоя улыбка?

Машина широко улыбнулся, но весьма и весьма лживо.

– Так-то лучше. – Инголь поднял его с пола и отнёс под мышкой к стулу, стоявшему у стола, который Машина не видел за углом стены. Рядом со столом далее стоял сервант с белой посудой, местами побитой и треснувшей – не иначе дети забегали в заброшенный дом поиграть. – Ты в Эринтовне. Это – какой-то заброшенный дом на окраине. Особняк, я бы сказал даже. Ты здесь, чтобы поговорить со мной.

– С чего вдруг я буду говорить с тобой? – Процедил он в ответ сквозь улыбку. – Ты – мой враг, моя цель.

– Потому что тебя используют, а я хочу помочь тебе понять это. – Инголь поднял уголки губ и уселся на стуле рядом.

– Тогда развяжи меня. – Машина попытался пожать плечами, но верёвки не позволили. – Иначе – не буду говорить.

Инголь молча подошёл и развязал верёвки, вяло спавшие на пол вокруг круглого табурета.

– ...и вправду. – Машина произнёс это, неожиданно для себя, вслух, но всё ещё не прекращая улыбаться. – И что же ты хочешь обсудить, генерал?

– Кто послал тебя?

– Гильдия Убийцаов короля фон Гюгера. – Машина решил, что раз Инголь и вправду хочет поговорить с Убийцаом, то Убийца имеет право сказать своей цели то, что она хочет услышать – она всё равно умрёт, не рассказав что-нибудь другим людям, могущим узнать о существовании такой гильдии.

– Значит всё-таки он. – Инголь покачал головой. – Я надеялся, что вас прислали Братья Стали. Фон Гюгер хороший наниматель. Но и он предал. Я надеялся, что пройду с ним до конца. Видно, не судьба. Да и могла ли она быть другой, если сами боги решили, что ты будешь их игрушкой?

Машина задумался. Всё их поведение указывало на Стального Короля, но Инголь надеялся, что это не он?

– Почему вы так думали, генерал Инголь? – Машина ощупывал себя руками, ища оружие, припрятанное под одеждой – тщетно, всё изъяли.

– Я считал короля своим соратником и близким другом. А он предал меня, потому что захотел моей славы. У него ведь есть своя слава, слава короля-спасителя от фанатиков-рыцарей.

– Это не моё дело.

– Быть может и не твоё. – Инголь развёл руками. – Король отдал мне приказ вырезать деревни, чтобы не появлялись повстанцы. Под корень, женщин и детей. – Инголь облокотился на пыльный стол, но вспомнил о пыли и тут же начал отряхивать локоть.

– Это война, здесь всё случается.

– Правда. – Инголь нахмурился. – Но есть же рамки.

– Нет никаких рамок, есть только война. И жестокость. – Инголь от этих слов содрогнулся, Машина же не прекращал улыбаться, мило, по-детстки, не так, как улыбался минуту назад.

– Есть ещё любовь. Старшего брата к младшему и просто любовь между мужчиной и женщиной.

– Нет ничего, только расчёт. – Машина покачал головой из стороны в сторону, будто пытаясь забыть сказанное Инголем.

– Неужели ты так его ненавидел? – Инголь посмотрел в глаза Машины. – Незачем переносить свою злобу на других.

– Я не переношу злобу, я лишь исполняю приказ гильдии.

– Ты не отступишься от неё, от гильдии? – Инголь стал серьёзным в голосе.

Машина всё понял. Он сейчас умрёт, потому что Инголь решил его использовать, но он не сможет этого сделать. Машина начал гадать, что же сделает Инголь, скрывающийся под маской улыбки.

– Возьми мою руку, Кель. – Инголь улыбнулся и протянул руку Машине, встав перед ним. – Теперь ты – Кель. – Он потряс руками. – Кель, бери мои руки в свои.

– Я – Машина. Я – фигура в Игре. – Он удивлённо уставился на Инголя, не понимая, что тот хочет сделать. Это точно какой-то трюк.

– Нет, ты – Кель. Бери мою руку. – Он тряхнул рукой.

– Я не Кель. – Машина замотал головой.

Инголь взял его руку в свою, зажал в ней и протянул вторую.

– Кель, зови меня Раз, как все мои друзья делают, кроме Аги, но она особый случай. – Инголь улыбнулся в лицо Машины, которое потеряло привычную улыбку. – Ты с ней подружишься – вы похожи.

– Что ты хочешь? – Машина, уже сомневаясь, стал вглядываться в глаза Инголя.

– Всего лишь помочь. Я не так плох, как ваш король – всего лишь солдат, ставший генералом. Я помогу. И ты мне поможешь. Взаимовыгодно. Не так, как с королём. Ну же, бери.

Машина непонимающе посмотрел на Инголя, но, тщательно подумав с минуту, Кель робко протянул вторую руку, доверившись Разу.

***

– Значит огрызок моей второй фигуры перебежал к Инголю Ишумы? Смешно. – Эльнаара фыркнула. Её рыжие волосы вздыбились вверх, будто ветер подул на них снизу и откуда-то спереди. Глаза без зрачков сверкнули белёсым светом.

– Прорицательница, ты сейчас убьёшь мою фигуру? – Ишума сосредоточенно глянул в лицо Эльнаары, которая сидела на кресле на другой половине небольшой комнаты, заставленной разными растениями лилового цвета вместо привычного зелёного, сочетаясь с синим кирпичом стен и чёрно-белыми набросками картин на стенах, висящие под потолком.

– Нет, что ты. – Она улыбнулась Ишуме. – Это бы разрушило последний баланс сил, что остался между богами и госпожой троицы.

– Троицы? – Ишума с интересом выпустил пучок ниспадающего тумана из шлема.

– Все на ушах из-за неё. – Эльнаара с удивлением всмотрелась в глаза Ишумы. – Это то, что было Странником, всё здесь вынюхивавшего у наших фантазмов-слуг.

– И как она стала троицей?

– Продала душу госпоже, похоже. – Эльнаара отвернулась от Ишумы и принялась рассматривать кроваво-красные ногти. – Мы не знаем, кто такая госпожа, но мы пытаемся найти её чемпиона и вывести из Игры. Все остальные уже объединились против неё.

– Я предлагал союз, но его отклонили. – Ишума сдвинул брови-ржавчины, красующиеся где-то под крестом в центре голема. – Я пас.

– Как пожелаешь, но потом не горюй, что потерял чемпиона из-за неё. – Эльнаара принялась рассматривать другую руку.

– Твои штучки на меня не действуют. – Он улыбнулся.

– Как скажешь, как скажешь. – Она посмотрела на него и не сдержала ухмылку.

– Что тебя рассмешило во мне?

– Твои шрамы... очень милые.

– Как и твои всегда мокрые волосы. Чем ты их моешь? – Ишума приготовил шутку, внутренне напрягшись.

– Я не мою их.

– То есть они грязные. – Ишума зашёлся смехом, эхом двигающимся по комнате.

– Что это за шутка такая? – Богиня не поняла смысла шутки – богам не нужна гигиена.

– Люди любят шутки.

– Из-за таких шуток у тебя и нет союзников. – Она усмехнулась.

– У меня нет союзников потому, что у меня слишком сильный чемпион. – Ишума сложил руки на груди, откинувшись в мягком кресле.

– Он даже не убил ни одного другого чемпиона, разве он может быть сильным? Все чемпионы, погибшие до этого, умерли из-за госпожи троицы. Твой чемпион – слабак.

– Зато он удачлив, как чёрт. Почему ты не думаешь, что это именно его удача спасла его от участи быть убитым госпожой? – Ишума выдохнул кольцо дыма.

– Значит, он уже встречался с ней?

– Нет. Он смог выжить, когда твоего чемпиона раздавили. Это уже о многом говорит.

– Это говорит о твоей нерасторопности. Ты был слишком медленным.

– Почему ты отрицаешь, что я не предвидел твой ход?

– Забудем. – Эльнаара изящно махнула рукой. – Я дам тебе союзника, но при одном условии. – Она наклонилась в кресле, будто хотела сказать что-то так, чтобы никто не услышал.

– Какое?

– В следующий раз, в следующую игру, ты выкуешь моему чемпиону Великий Клинок.

– Опять? – Он показал ей ладонь с двумя печатями. – Скоро у меня места на заказы Великих Клинков не хватит.

– Это твоя сущность – грех жаловаться.

– Я не могу дать своему чемпиону то, что я выковал – слишком высокая фигура. Казалось бы, сильная фигура, а использовать Клинок не может.

– Это баланс фигур. Вот мой Циклоп – неповоротливый монстр, который обладает тяжёлой и сильной способностью, но требующей много энергии.

– А мой король, шейх?

–Он без каких либо недостатков или особенностей. Самая сбалансированная фигура.

– Хорошо, а гуль, гоблин, тролль?

– Гуль умеет убивать любого монстра или избранного, а также любого чемпиона, кроме паладина. Гоблин – воплощение жадности – всё плывёт в его руки. Тролль – умеет наносить ответный удар большей силы, чем нанесённый ему, к тому же способный вернуть потерянное сторицей. Паладин – в несколько раз сильнее гуля, гоблина, тролля и огра, но слабее трёх фигур выше него. – Она стала загибать пальцы.– Машина – обладает способностью, которая невероятно сильна, но от неё можно найти тактику, полностью её блокирующую. Ведьма – значит родственность чемпиона магии, что угодно, от огня до воскрешения.

– Как я мог не знать этого? Я же бог, я должен знать?

– Эти характеристики весьма неточны, они придуманы мной. Ты не мог знать этого. – Она сдвинула брови. – Только никому, это большое преимущество при планировании.

– Хорошо, я выкую тебе клинок в следующий раз, но с дополнительным условием – сейчас ты будешь помогать мне.

– Договорились. – Она протянула руку, затем искривив лицо от боли. – Я, Эльнаара, Великая Прорицательница, клянусь быть ему союзницей на эту Великую Игру и передать Ишуме, Великому Оружейнику, свою фигуру, машину.

– Договорились. – Сказал Ищума, отводя дымящуюся руку. – Я, Ишума, Великий Оружейник, клянусь выковать в следующей Великой Игре для чемпиона Эльнаары, Великой Прорицательницы, Великий Клинок.

Она помяла руку, пару раз лизнув ладонь языком огненно-рыжего цвета, как цвет её волос.

– Как больно-то.

– Ты ведь никогда не заключала сделок, не давала клятв?

– Я жила тихо и мирно, погибая почти в самом начале Игры, второй или третьей. – Она улыбнулась. – Никакой от меня помощи не будет.

– Проклятье, снова пообещал Клинок ни за что. – Ишума взялся за шлем с надломленным рогом, из которого пошёл дым. – Прям как обычный оружейник кую клинки на заказ.

– Это судьба быть обманутым. – Эльнаара улыбнулась акульей пастью с несколькими рядами зубов. – Быть обманутым кузнецом.

– Похоже, что так и есть. – Ишума пожал наплечниками. – Как обмануть судьбу, которая является быть обманутым?

– Спроси у Стали. – Эльнаара, в свою очередь, пожала плечами. – Она тебе скажет.

***

Красное солнце заходило за Миксу, разрезанную ровно посередине горизонтом, начинавшую свою гонку по небосводу, чтобы встретиться так же с солнцем с другой стороны небосвода, на востоке. Кель, потеряв свою суть Машины, сидел на краю обоза и смотрел на появляющиеся в небе звёзды, думая обо всей этой войне. "Это война, здесь всё случается" – гулко отдавались у него в голове собственные слова. Он поверил Разу, который протянул ему обе руки. Они поклялись защищать друг друга. Он сказал, что Кель – символ его нового себя, себя-короля, который закончит войну раз и навсегда – захватит обе стороны и провозгласит вечный мир в Новом Свете, а, может быть, и во всём мире.

– Но сначала, – сказал Раз, – нужно избавиться от первого Стального Короля, Астарта фон Гюгера.

И Кель поверил ему. Впервые кто-то не обманывает его, затем предав, а хочет его помощи, о чём искренне просит. Кель влюбился в него, сделал кумиром, он стал его боготворить. Внезапно для себя он осознал, что воспринимает его как брата, которым никогда не был Циклоп. Он пойдёт с ним на Море Конца и дальше на восток, в Ад Гефастов и даже дальше.

Раз совещался со своими офицерами, которые собрались в ратуше, заставив какую-то труппу заезжих музыкантов прислуживать себе: подносить еду и напитки, убирать объедки и чистить после них ратушу. Правда, они бросили полный кошель медяков им в руки, больше, чем они бы заработали за месяц беспрерывной работы. Офицеры любовались, как музыканты выбиваются из сил и терпят унижение за деньги.

Наконец, Раз вышел из Ратуши и подсел рядом с Келем.

– Звёзды смотришь? – Он протянул руку, растопырив пальцы. – Они так далеки, как далека истинная мечта каждого человека, та, что он выбирает перед рождением – он выбирает её у Матери.

Кель посмотрел на Разенета удивлённо. Он никогда не слышал, кто такая Мать, но её имя постоянно упоминали все, кто ни попадись ему на пути.

– Мать?

–Богиня-создательница. Она собрала в одном месте, в своём Кармане, много вещей, принадлежавших её Братьям, и так появился мир Енадаар. По его подобию она создала тысячи и тысячи измерений поменьше – ады, дав каждому из них по Богу Смерти, которые должны тестировать попавшие в их ад души перед возвращением к Матери. Ну, так говорят Братья Стали. Неплохая история, кстати. Я не верю, но почитать стоит.

– А зачем возвращаться к ней, к Матери?

– Это – суть всех живых. Они хотят вернуться к Матери.

Кель отвернулся от Раза и посмотрел на небо. Где-то там живут боги и смотрят на них сверху, смеясь на своих кровавых игрищах, которые они устраивают судьбами отданным под их власть смертными. Гнев подкатил к его горлу, но не вышел наружу из горла, а выкатил скупую слезу, пущенную по погибшим из-за их Игры.

– Не плачь. – Раз приобнял его рукой. – Мы победим. – Он посмотрел в лицо Келю и улыбнулся.

– Я верю в тебя, Раз. – Кель искренне улыбнулся.

Глава XXIX

Ещё немного и они доберутся до Стальной Скалы, находящейся всего в нескольких десятках километрах к юго-востоку. Приказ двух гонцов был почти исполнен – осталось только избавиться от Разенета, что Кель решил не исполнять. Он сделает для Разенета нечто получше – он убьёт Стального Короля вместо Разенета. Новый король должен быть чист.

Сердце Келя билось чаще от мысли об убийстве бывшего хозяина – раньше это было немыслимой дерзостью даже подумать об этом, сейчас же он думал это как о необходимости есть или пить – ведь иначе он убьёт Разенета. Этот Стальной Король, прикрывающийся маской доброты, хочет убить лучшего своего генерала из-за славы, которую тот получил за время войны. Он нанял его, заключил контракт с наёмником, выполнение которого возложено на наёмника и нанимателя свыше – самими богами – а он хотел его расторгнуть на половине срока. Он достоин только мучительной смерти, этот Стальной Король.

Кель мечтал, что с фон Гюгером разберутся Братья Стали, а затем бы пришёл Разенет и разбил Братьев, но понимал, что так не выйдет – разница в силах будет более чем в три раза не в пользу армии Разенета. Кель видел план Разенета – разбить силы врага, а потом убить Стального Короля. Армия подчинится после смерти короля генералу, который затем с этой армией пройдёт полмира и создаст самую великую державу за всю историю.

Сама фигура будущего короля – шейх – говорила о том, что он создан править, он остановит войны, голод и чумы и наступит Золотой Век человечества, который не превзойдут больше никогда. И весь его блеск он видел уже сейчас в Разенете, который вернёт семьям сыновей, отправленных на войну, целыми и невредимыми.

Кель держал своё намерение помочь Разенету пуще своей жизни, которую он был готов положить на алтарь будущего, которое он себя вообразил. Разенет заметил это и стал готовить того к миссии, заставив тренироваться с Аганной, женщиной в заплатанном зелёном плаще, выцветшим от солнца и времени.

– Держи удар, не бей в ответ, но держи удар! – Аганна пыталась переучить Келя атаковать всегда и везде, полностью игнорируя свою защиту. Она вновь выбила деревянный меч у того из рук и теперь лупила безоружного Келя по рёбрам, не сильно, но неприятно.

– Я поп-пробую. – Кель заикнулся. Он никогда не видел столь серьёзного учителя, даже Циклоп не был так строг к выполнению тренировок.

– Ты не попробуешь, ты сделаешь. – Глаза её сверкнули синим огнём, что повергло Келя в ужас – он ещё очень далеко до своей цели, в самом начале пути.

Кель пробежал к своему мечу, увернувшись от взмаха деревянного меча Аганны, схватил его и попытался заблокировать горизонтальный удар поставив меч вертикально, но не заметил удара кулаком и вновь выронил меч, навлекя на себя новые побои.

Солнце окончательно зашло за горизонт, будто брызнув на небо звёздами, покрывшими всю темноту космоса выше. Тренировка, начатая утром, потому что Разенет решил дать армии передохнуть перед следующим днём, когда они выйдут с тыла армии, стоящей в поддержку Стальной Скале, вероятно, успевших укрепить позиции, закончилась. Кель усталый ввалился в свою палатку. Он знал, что хорошо поработал сегодня, хоть Аганна и твердила обратное – он смог парировать пару атак, после которых Аги, как её называл Разенет, ударила его кулаком. Ему казалось, что он понял способ защититься от её атаки, теперь нужно было научиться уворачиваться от кулака. С мыслями о том, как ему защититься – заблокировать или увернуться – он заснул, сжимая деревянный меч в руке.