Текст книги "Судьбоносная сталь (СИ)"

Автор книги: Антон Кильдяшев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц)

Его спутница вела себя тихо, крутя в руках данблёр, который он ей отдал после того, как вытащил тот из раны. Два Рыцаря были абсолютно одинаковые, в одинаковых доспехах, с заплетёнными в длинную с бантом на конце косу, спускающуюся до бедёр; Разенету такая коса показалась глупой – враг мог схватить за неё и тогда ей крыщка. Разенет краем глаза посмотрел на третьего Рыцаря, так спокойно смотрящую на своих двойников и тихо вздохнувшую, устало, как будто она прожила тысячу лет и порядком забыла о жизни смертных.

– Инголь, гляди что стало со мной из-за сумасшествия, поразившего меня. – Третья указала на обоих Рыцарей рукой. – После смерти способность выделила каждой личности по сущности.

– Я – самая верная сущность. Я спокойна, горделива и умею сражаться как никто другой – все те качества, что были у Оригинала.

– Ты просто подделка, Оригиналом была я.

– Вы обе не правы. – Неожиданно рявкнула Третья, обе Рыцаря недоумённо покосились на неё, потом они увидели Разенета. Одна из них испугалась, другая же стала широко улыбаться – они по-разному реагировали на своего убийцу, заключившего их в ад, который Разенет назвал бы зелёным.

– Добро пожаловать в ткань реальности, созданную Странником! – Улыбающаяся воздела руки к небесам, которые в считанные секунды затянули тяжелые тучи. – Здесь тебе рады, Инголь!

– Прекрати, Вторая. Он здесь ради нашей цели.

– Это была цель Оригинала, мы же – номера, – Она продолжала безумно улыбаться. – Можем и не разделять целей Оригинала.

– Мы появились только из-за того, что Оригинал была безумной, ради её памяти, воплощённой в нас, мы должны довершить её работу, её мечту.

– Когда ты говоришь так, во мне просыпается что-то доброе, но тут же засыпает вновь, – Тяжко вздохнув, Вторая продолжила. – Зная твою склонность к обману. Взяла и всадила в него данблёр, что такого-то?

– Это была месть за наше убийство.

– Так мало? – Вторая глянула одним глазом на боящуюся Разенета Первую, суть Странника. – Почему месть такая маленькая?

– Он делал свою работу и спасал друга, и убил нас быстро, без колебаний.

– О, ну да, спас друга – можно убивать всех вокруг, прекрасно. – Вторая не унималась, пожав плечами и разведя руки в стороны, всем видом показывая непонимание.

Третья подошла ко Второй и подозвала Первую, после чего обернулась к Разенету и, в унисон с обоими Рыцарями, без лишних эмоций, в отличие от Первой и Второй, произнесла:

– Разенет Инголь, тебе уготована великая судьба, но она печальна и невыносима. Ты уже потерял двоих дорогих тебе людей из-за этой цели, но ты потеряешь ещё больше. – Они сделали паузу. – И весьма скоро. У Оригинала был план, как не допустить дальнейшее кровопролитие, но ты подорвал его на корню, теперь только тебе на плечи ложится его исполнение в жизнь. Мы потеряли тело, но Странник существует в этих адах, так что мы поможем тебе, чем сможем. И попытаемся вырваться, чтобы заключить с тобой сделку – ты поможешь нам, мы поможем тебе.

– Я не буду сотрудничать с вами и влезать в ваши делишки. – Разенет недоумённо взглянул на троицу. – Вы пытались убить Неверра, да и с чего мне вам доверять?

– Ты тоже пытался. – Ляпнула Первая, из-за чего её шугнула Вторая и ударила её по плечу.

– Это... другое. Я не хотел, мне пришлось. – Разенет выглядел подавленным, он что-то вспомнил из своего прошлого.

– Это дело прошлое, как и покушение на капитана. Мы же хотим изменить твою судьбу, печальную и жестокую. – Троица продолжала говорить в унисон. – Мы можем дать тебе ценную информацию.

– Как попасть в синий ад? Наверняка попасть?

–Ты знаешь это. Бог, а точнее, мы толкнули тебя купить синий флакон, выпей его и ты увидишь тот ад, который захочешь. Нужно только захотеть, сильно захотеть. У тебя будет полчаса, затем эффект пророчества вступит в силу и ты увидишь одно из возможных грядущих, если ты, конечно, захочешь. Можешь потратить полчаса пророчества на прогулки по аду. – Подробно рассказали Рыцари. Они знали очень много, Разенету как раз нужен был союзник, который поможет ему, если он встретит столько же термов или даже больше – у генерала их было не меньше сотни, только их отсутствие инстинкта самосохранения делало их сколько-нибудь уязвимыми – они бросались напролом при виде любого врага, "тактика для слабаков" – их лозунг.

Тем временем троица снова поругалась меж собой, Третья ушла и села на забор, оглядываясь на озеро, сияющее на выглянувшем из-за густых зеленоватых туч солнце, почему-то полностью белое несмотря на зеленоту ада.

Разенет внезапно заметил, что без труда различает троицу одну от другой. Как? Он не знал, но был уверен, что что-то в них несёт их разделённую душу, отражаясь либо на лице, либо в повадках и привычках.

– Третья, как так получилось, что вы здесь существуете?

– Странник, Дар Оригинала. Она сохраняет воспоминания из любых других веток событий и путешествий во времени, позволяя вычислять путешественников и последствия путешествий. Старатели, – Начала было Третья, но осеклась. – Ах да, ты же не знаешь о них... Расспроси... Аганну? Да, Аганну.

– Почему ты мне не расскажешь о них? – Недоумевал он.

– Потому что это бремя Аганны рассказать тебе о них.

– Но она молчит. – Разенет догадался об ответе на свой вопрос и опередил Третью. – Время ещё не пришло.

– Так и есть.

– Что ж, мне пора, да?

– Удачи тебе, даже если ты нас убил.

Краски смешались в одну зелёную массу, а затем его вытолкнуло из сна.

***

Разенет проснулся в холодном поту. Таких реалистичных снов он никогда не видел. Разве что тот сон – коридоры, стены из синего камня и бесконечная Белая Пустота за разбросанными по ним окнами, как будто выдолбленные в этом камне уже после кладки. Он чувствовал, что не хватает какой-то детали, но не понимал какой. Наконец он понял. Женщина в выцветшем, но всё ещё зелёном плаще, которую он послал за лекарством для Мизгаэля. Она вполне могла сбежать одна и бросить всех. Она сражалась против термов наравне с остальными, значит она предала свою гильдию и теперь вольная охотница. Разенет усмехнулся: вот почему напали термы, отряд был слишком незначительным для использования термов, элитнейших войск, силу которых Пожиратели испытали на себе.

Разенет знал, что Аганна имела какую-то особую связь с её тайной гильдией, возможно, что-то телепатическое, через что она отказалась от сотрудничества с ними. Он поспешил, оценив состояние Мизгаэля как очень плохое. Мизгаэль отравлен медленным ядом, который убивает в течение месяца – данблёры заражают кровь металлическим порошком, который магическим способом соединяют в клинок данблёра, вываривая тот в яде, а затем закаляют в огне, теряя часть порошка внутри, присыхающий к стенкам клинка, создавая полость, и с тупой стороны клинка. Такой нож было трудно найти, но он того стоил – антидот не только сложно найти, но он ещё и не даёт даже двух к пяти на выздоровление, выжить без антидота – так вообще один к десяти.

Разенет считал Мизгаэля своей собственностью, которую он получил, обменяв дорогое себе на него. Эльф считал так же, согласившись на такую свою роль. Всю неделю Разенет ожидал Аганну с антидотом, не зная, чем себя занять, со скуки выковав несколько мечей из грязной стали с всего лишь одним к сотне содержанием мифрила в клинке, на режущей части, и подарил их ополчению города, на что ему в ответ подарили ключ от города, как меценату. Сам того не ведая, но стал знаменитой фигурой среди крестьян и горожан всего Нового Света – молва о его подвигах с ещё службы на Империю, видно, какой-нибудь ветеран проговорился, распространялась как огонь в лесу.

На восьмой день от отбытия Аганны Мизгаэлю стало хуже. Он бредил и звал своих братьев, погибших там, где он выжил: Кисато и Сагеэль, погибшие от меча бывшего капитана Чёрного Ветра, Неверра. Разенет как будто чувствовал, как душа покидает тело его раба, поэтому решился на отчаянный шаг – связать его с собой через Круг Силы, который должен будет связать их тела и души так, что если кто-то получит урон, скажем, порез, то он будет вполовину менее глубокий, но такой же выступит на теле другого. Это опасная процедура, которой Мизгаэль научил Разенета, знавшего, что она пригодится для чего-нибудь. Она могла убить обе души, связывающие друг друга.

Разенет разделся до пояса и раздел Мизгаэля, после чего взял нож и провёл им по ладони. Выступившей кровью он нарисовал на своей груди донорский Круг Силы – круга, внутри которого шестиконечная звезда с такими же звёздами, но поменьше, в местах соединения звезды с окружностью. Такое же Разенет проделал с бессознательным эльфом, нарисовав его кровью другой Круг Силы – ресепиентный. В круге было нарисовано три круга поменьше, касающиеся друг друга, в которых было по пентаграмме. Затем, порезанной рукой он взял порезанную руку эльфа и сжал, смешав кровь и читая мантру, вызывающую духов, которые должны были поддержать союз.

Духи всё не прилетали – либо не хотели спасать жизнь эльфу, либо человек молился слишком слабо. Он читал мантру шесть часов без перерыва, склонившись на коленях перед кроватью с больным Мизгаэлем. Когда он понял, что Мизгаэль умрёт, Разенет совсем пал духом.

Разенет потерял больше половины отряда, в основном ветеранов, пытавшихся дать отпор термам исходя из своего боевого опыта, но погибали из-за свирепости и силы эльфов, и своего друга и раба, который поклялся их защищать. Последующую неделю он провёл в кузнице, угрюмо куя и куя бесконечные мечи, недоработанные, кривые и тупые, которые больше подходят кузнецу-подмастерью, чем опытному матёрому кузнецу-мастеру.

***

Аганна прибыла слишком поздно – Мизгаэль уже умер. Служанка дома, в котором остановились Разенет и его свита, сообщила, что капитан Пожирателей нарисовал кровью какую-то дьявольщину на своей груди и груди эльфа, но это не сработало и теперь Разенет тоже заражён каким-то ядом, попавшим через порезанную руку от эльфа к Разенету. Аганна сорвалась с места наверх по лестнице, перепрыгнув оба пролёта за пару секунд и вбежала в комнату, открыв дверь на распашку, ударившуюся ручкой об стену так, что небольшая картинка, висящая на гвозде, упала на пол, разбив раму. Комната выглядела так, будто здесь прошлась орава орков – шторы были порваны, стол был разбит в щепки, стулья валялись в углу, подушки и простыни разорваны; не разорена была лишь кровать, на которой, когда Аганна отбывала, лежал Мизгаэль.

Когда Аганна спросила про Разенета, служанка сказала, что ковал что-то в кузнице всю неделю, но все боятся к нему подойти, так как он уже одного доброго человека ударил по лысине, слава Матери, тупым клинком. Аганна направилась в кузницу, на которую указала служанка и увидела толпу зевак, что-то кричащих. Протиснувшись сквозь них, она увидела, как Разенет, с перевязанной ладонью и без рубашки, в одних штанах, сидел на человеке и бил его по лицу, весь бледный, с чёрными кругами под глазами – вдобавок к отравлению, он не спал уже неделю. Аганна побежала к Разенету и оттащила того от человека, заломив руки сзади и потащила его таким образом через расступающуюся перед ней толпу зевак.

Аганна опоздала на две недели – ей пришлось потратить несколько лишних дней на переправу через реку, обход отрядов Конфедератов, приходилось ночевать в деревнях из-за гулей – каждое требовало время, а учитывая, что города находятся на огромном друг от друга расстоянии – огромное время.

– Разенет, капитан, ты болен ядом данблёра? – Аганна уложила Разенета в соседнюю с разорённой комнате на кровать, сама присев на стул рядом и держа его, с перевязанной ладонью, руку в своих маленьких руках.

– Мизгаэль... как же я потерял тебя? – Разенет бредил. – Я отдал всё ради твоего воплощения, ты был сутью моей жертвы. МИЗГАЭЛЬ!

– Разенет, послушай меня, я достала антидот! – Аганна протянула руку к его щеке, всё ещё держа другой его руку. – Я сейчас дам его тебе, только не шевелись, его очень мало, несколько капель. – Аганна обхватила руками его голову и посмотрела ему в глаза, но не нашла там разумности – только бред, который он видел от недосыпания.

Аганна достала из дорожной сумки промасленный свёрток из какого-то листа. Она умело его развернула и надломила что-то с хрустом в этом свёртке, а затем положила противоядие Разенету в рот.

– Жуй, капитан, жуй, ты не можешь умереть, особенно сейчас, когда я... – Не успела закончить она.

– Когда я что? Наконец определилась со стороной? Перебежчица! Предательница! Вон отсюда! – Разенет рассвирепел, но не смог встать и упал на пол, но противоядие он успел проглотить.

– Разенет, ложись обратно, – Аганна подняла Разенета и уложила на кровать. – Я буду рядом, следить за тобой.

***

Ишума был вне себя от ярости. Этот умник Холка, просчитав невероятную цепь событий, включая способности обоих чемпионов, Дары избранных и простую человеческую глупость, каким-то боком сумел убить терма в Альдар-натал-неше, вместо которого на охоту отправили Виграфа, младшего брата командира Иггферса, Удачливого Клинка, убившего ядом данблёра эльфа-подручного его чемпиона. Более того, Холка позвал Ишуму на тайную встречу, во время которой пудрил ему мозги, а затем показал полуживого Разенета и улыбнулся той своей улыбкой, от которой всех богов бросало в дрожь.

Ишума не рассчитывал на удачу. От яда данблёра, даже с противоядием, вылечиваются всего трое из семи, катастрофически мало. Ишума должен был заставить удачу свершить чудо. Нужно было раскрутить реальность и выбрать ту, которая понравится. Так появляются боги. Так вершится судьба. Так начинается каждый герой и умирает.

Вал огромной машины пришёл в движение, шестерни на заднем плане, у огромного резервуара с бурлящей водой, начали крутиться с утроенной силой, по прозрачным трубам потекла цветная вода, а гидравлические цилиндры стали вращаться и подниматься по накатанной винтовой шахте. Каждая часть невероятной машины пришла в движение, высчитывая и изменяя судьбу.

Ишума выбрал ту, в которой его чемпион не погибнет. Это самая частая причина включения машины, но она может и намного больше. Она разумна, она создаёт богов из людских фантазий, забирая у каждого использовавшего машину бога часть его силы, что превратило семерых старых богов в смертных, от которых пошли варварские племена людей, воевавшие с почитателями Рагнарида и победившие их, закалив свои сердца в пламенных реках прокажённого дитя, стекающих с гор-обиталищ варварского народа.

Ишума потерял некоторую толику той власти, присущей богам, на запуск машины, но это того стоило – реальность подвинулась в сторону, подходящую ему. Теперь он может свершить свою месть, и не вылететь из Великой Игры первым, как в прошлый раз...

***

Рыцарь почувствовала смену судьбы. Все её три ипостаси остановили свои дрязги и, сияя зелёноватым светом, защищающим разум от изменения судьбы, вслушались в новую ветку мира. Память Рыцаря хранила миллионы, миллиарды вариантов судьбы, так много, что ей пришлось уничтожать в своей памяти большинство изменённых судеб, когда она начала сходить с ума и перестала отличать реальность от другой судьбы. Её, когда она пала духом, подняла на ноги гильдия Старателей.

Они научили её контролировать разум, искать изменения и запоминать самые нужные из них и забывать другие. И пусть цели их были сомнительны, гильдия принимала её такой, какая она есть, используя её способности по назначению. К тому же, Рыцарю нравился дух поисков и тайных смыслов, царивших у Старателей везде, где они были. У Империи были свои причины создать гильдию или, как минимум, поддержать. Рыцарю было неизвестно, создала ли имперская верхушка гильдию, или гильдия – верхушку, но полномочия у гильдии были огромные, хоть и тайные. Лишь избранные и самые высшие чиновники и генералы знали о гильдии столько, чтобы можно было сложить о ней мнение.

Последний десяток лет они искали Сталь, прикладывая все усилия к её поиску. Её не было в мире живых, но мир мёртвых, один из тысяч адов, был обителью этого артефакта, создающего другие артефакты. С его помощью Империя бы подмяла под себя весь мир, что само по себе неплохо, но гильдия жаждет власти, и, чтобы истинно выйти из неё, Рыцарю пришлось умереть. Пока в гильдии думают, что Рыцарь мертва, она может спокойно жить, если это можно назвать жизнью. Сущность Странника позволяла Рыцарю жить даже после смерти, передвигаясь в снах людей, и в их адах.

Три ипостаси переглянулись между собой.

–Инголь выжил. – Уверенно сказала Третья.

–Наш выход? – Первая сложила руки в замок на груди.

–Безусловно. – Закончила Вторая. – Теперь вторая фаза – Каблим Инвер.

–Каблим Инвер? Наш любимый первый помощник, специальный порученец? – Первая заинтересованно разглядывала лица своих сестёр – ведь она являлась истинным Странником, той, кто стала Зелёным Рыцарем.

–Покажем дорогу до чемпиона Холки. – Третья обдумала своё предложение, и добавила. – Госпожа будет довольна нами.

–Хороший план. – Вторая сложила руки домиком на груди и что-то зашептала, после чего растаяла зеленоватой дымкой.

–Хорошо, сестра. – Вслед тающей дымке кинула Первая и поморщилась. Она была самой старшей личностью, но с ней обращались как с самой слабой.

Глава XV

Каблим положил на стол перед Мариеном несколько рукописных книг, которые должны были дописать чиновники. Мариен по уставу Старателей носил кличку Библиотекарь, выше него в гильдии ценили только Странника, но она умерла и теперь Мариен стал полноправным хозяином гильдии и её Старателей. Никто, даже Тайная Канцелярия уже боялась приказывать что-либо гильдии, но власть гильдии над Империей была ещё слишком слаба. Мариену была нужна Сталь, чтобы сплести судьбу, в которой все будут счастливы. Мариен верил в эту судьбу.

Сверху на стопке бумаг лежал книга в кожаном переплёте с надписью "истории Империи (том пятый)".

Мариен вопросительно уставился на Хирурга.

– Это дневник генерала, ваша светлость. – Каблим, Хирург, разглядывал своего командира светящимся красным глазом. – Последний его дневник, откройте.

– Превосходно. – Мариен открыл дневник и потерял дар речи. – Он записывал не более одной строчки в дневник каждый день в течение двух лет.

Мариен осмотрел последнюю запись: "15 Сул. 1023 от ОГТ. Перевели на Альдар-натал-неш. Пришлось согласиться". Сейчас было четырнадцатое Василевса, значит смерть генерала наступит через месяц, как и было предсказано другими официальными документами. Генерал был важен для гильдии, так как более молодые и строптивые генералы Империи могли ослушаться приказов гильдии, он же почти не задавал вопросов. Почти. От него было рано избавляться, тем более с его умом, держащим наёмников в узде и отбивая атаки конфедератов.

– Пятнадцатого Цезаря последняя запись. Он умрёт после получения приказа на перевод. Сообщи всем в зале собраться у меня в кабинете.

– Слушаюсь, господин. – Каблим глубоко поклонился и задом вышел через двери. Библиотекарь вздохнул. Клоунада Каблима всем в гильдии надоела, но его способность была чертовски хороша. Если бы можно было передавать Дары... Он был уверен, что у кого-нибудь найдётся такая способность, передавать чужие Дары, но носителя этой способности ещё надо было найти.

Мариен повернулся на кресле и встал, раздвинув шторы. Солнечный свет проник в комнату, до этого освещаемой старой лампой между двумя книжными шкафами, откопанной в какой-то антикварной лавке. Перед окном стояли крутящееся кресло и письменный стол со множеством ящиков, в которых лежали бесчисленные документы, как и на самом столе; отдельной папкой лежали ежедневные отчёты всех крупных чиновников в имперских колониях – он пристально следил за ними и, если показания старых дневников этих чиновников не совпадало с отчётами, то чиновника ждала минимум отставка. В центре комнаты лежал красивый пандурангский ковёр со стилизованными хризантемами и розами. На нём стояли шесть кресел, полуповёрнутых в сторону стола. В углах стояли какие-то цветы, запоминанием названий которых Мариен себя не утруждал – не было времени, а память у него была плохой. В стены были вмурованы книжные шкафы с различными книгами, от дневников офицеров первого имперского полка до записок домохозяек, все, как одна, недописанных до конца; это было хобби Мариена, дописывать книги за их владельцев, сосланных или убитых когда-либо.

Способность Мариена была потрясающая – он мог увидеть то, что будет написано чём угодно, будь то бумага или камень. Видя последнюю написанную строку, он тут же видел горящие буквы, которые складывались в продолжение написанного. Эту способность изучали все начальники гильдий, меняющиеся каждый год, порядком поднадоевших Мариену, пока он не прислал в Тайную Канцелярию депешей голову последнего начальника, уже изрядно пованивающую после столь длительного путешествия. С тех пор имперское правительство живёт в страхе перед Старателями, опасаясь за свою жизнь, до которой гильдия может добраться самыми изощрёнными способами: она объединяла несколько десятков избранных с самыми различными способностями, и не прощала измен.

В кабинет вошли четверо – Хирург, Сребровласый, Резак и Вампир, лидеры различных подразделений и просто личные шпионы. Они уселись в кресла ближе к столу, после чего Мариен повернулся от окна и сел за стол, скрестив руки перед собой.

– Как я уже сообщал вам, генерал погибнет. Мы не знали когда, но теперь мы, благодаря Каблиму, – Все четверо посмотрели на него, пожимающего плечами с улыбкой на устах. – Мы знаем дату – не ближе, чем пятнадцатого Султана. У нас есть его дневник, но он не очень информативен. – Мариен опёрся локтём на стол и положил голову на руку, второй взяв дневник и положив большой палец меж страниц. – Генерал очень важная фигура в нашей игре – он собрал большую армию наёмников, которую кормить может только он.

– Генерал, – Резак поднял руку. – Поручите мне следить за ним. Возможно, покушение уже готовится.

– Поручите это Хирургу, – Сребровласый скрестил руки на груди. – Он лучше всего подходит для этой операции.

– Не-а, я уже достал дневник, я не могу следить за ним везде, к тому же он меня знал и до этого. – Открестился Каблим, ещё раз пожав плечами.

– Вампир, что скажешь ты? – Мариен посмотрел на девушку в чёрной обтягивающей одежде, в которой она ходила по замку гильдии, вырубленному под Альпритивом, в выкопанной золотой жиле, обвитой адамантием – Только ты не высказалась.

– Я согласна следить за Пентарийским. – Вампир поморщилась. – Но целоваться с ним, как на прошлом задании, даже не просите.

– Не потребуется. – Мариен улыбнулся. – Если генерал умрёт раньше пятнадцатого – вас ждёт наказание. Следующее на повестке дня – Сталь. Она где-то в синем аду – так говорят записи Странника. – Мариен осмотрел всех присутствующих.

– Ваша светлость собирается вытащить Сталь в наш мир? – Спросил Хирург безучастно. – Не боитесь, что это убьёт всех потомков семерых?

– Глупости, Сталь работает не так. – Резак вскипятился. Он не выносил Хирурга.

– Она МОЖЕТ работать не так, но нет никаких гарантий. – Мариен вступился за Каблима. – После потери Странника, мы не можем следить за богами и их игрушками.

– Нельзя ли использовать каких-нибудь магов для создания кристалла души? – Вампир заговорила, закрыв глаза и повернувшись головой в сторону.

– Душа избранного не может быть поймана, только Шаман может. – Сформулировал правила Резак.

– С этим решили. – Мариен сделал паузу. – Теперь о главном на сегодня – прошла тысяча лет с грехопадения Рагнарида. Он может вернуться и тогда катастрофы не избежать.

– Рагнарёк разве не детские сказки? – Хирург посветил глазом сквозь стол, оттянувшись в кресле назад, наклонив его.

– Во всякой легенде есть доля правды. – Вампир покачала головой. – Может, и в этой есть. – Она развела руками. – Ну, генерал Пентарийский может быть к этому причастен?

– Официальные бумаги ничего об этом не говорят, так что – нет. – Ответил Резак вместо Мариена.

– Впредь попрошу не перебивать меня. – Мариен посмотрел в сторону поёжившегося Резака: Библиотекарь был страшен в гневе, и Резак не хотел стать тому причиной. – Возвращаясь к нашим баранам, Боги готовились к чему-то серьёзному, но с потерей Странника мы потеряли связь с её агентами тоже. – Библиотекарь посмотрел на Сребровласого – Лилай, я рассчитываю на тебя, твои информаторы должны видеть странные движение в народе.

– Будет сделано, господин. – Лилай не отличался красноречием.

– И последнее на сегодня. – Библиотекарь подчеркнул важность сказанного повышенным тоном голоса. – Инголь, похоже, уничтожил всех посланных Пентарийским термов.

Все были шокированы сказанным.

– Но как? – Вампир удивленно посмотрела на начальника. – Разве он мог победить самих гвардейцев Императора?

–Видимо смог. От них нет вестей уже две недели. – Только Мариен и пройдоха Хирург, измеряющий всех своим глазом, выглядели естественно. Больше всего нервничал Резак: все получили свои поручения, кроме Каблима, но он справился с недавним заданием. Но если этот Инголь победил самих императорских эльфов, то что он за монстр? Сможет ли Резак противостоять такому человеку?

– Я готов к службе. – Резак пересилил себя и принял задание себе: оно всё равно ему достанется, а так сможет выслужиться. – Могу я сам выбрать помощников?

– Каблим снова свяжется с генералом в наказание за кражу испод самого носа Пентарийского, и выпросит у него ещё один отряд термов.

– Как скажете, ваша светлость. – Каблим сунул руки в карманы штанов и вальяжно развалился в кресле. – Что сказать?

– "Гильдия требует термов" подойдёт? – Съязвил Мариен.

– Вполне. – Каблим сделал вид, что не понял сарказма.

– Баязен, подойди ко мне, – встав, и порывшись в ящиках своего стола, Мариен достал сокровище из Старого Света. Необычайно дорогое и редкое. Достойное наказание ослушавшейся Ищейке и её прихвостням. Она должна быть рада, что ей выпала честь погибнуть от того, что можно вызвать этой вещью.

Выйдя из-за стола, Библиотекарь показал закрывшему собой обзор другим командирам Резаку шкатулку из резного дерева, кажется, красного дуба, которую он тут же открыл.

– Это же... – Баязен не нашёл что сказать, но потом всё-таки выдавил из себя. – Такая честь, господин.

– Да, это он. – Коротко ответил на не заданный вопрос Мариен. – Приготовь всё тщательно и призови его, одного из Семи.

– Но господин, почему вы доверили мне такую честь?

– Тебе нужна поддержка и помощь. Это то, что делает гильдию гильдией. – Мариен сел обратно в кресло. – Можете идти, заседание окончено.

Мариен доверил такую ценность такому заурядному избранному только потому, что он достаточно силен, чтобы контролировать монстра, и достаточно слаб, чтобы контролировали его, это тонкая грань, но Баязен, Резак, как раз стоит на ней и не собирается падать. Мариен вздохнул. Инголь убил весь отряд, но настолько ли он серьёзный противник, чтобы можно было с уверенностью сказать, что победа была явной? Имеют ли они право считать, что Инголь победил без или с незначительными потерями? Не станет ли это их погибелью?

Нет, лучше посчитать переоценить врага, чем недооценить его. Вошла горничная и принялась стряхивать пыль. Мариен, смотря на округлости служанки, понял, насколько же он заработался над захватом мира.

– Доронес, подойди-ка сюда. – Сказал он с лёгкой ухмылкой.

– Господин?

Глава XIV

Разенет проглотил всю липкую жидкость, содержавшейся в пузырьке и тут же ощутил приступ рвоты, которую ему не удалось предотвратить. Но эффект зелья только начинался: Разенет упал лицом в свою рвоту и отключился.

Это был всё тот же коридор с колоннами и окнами, которых отчего-то казалось больше; синий туманный камень всё так же завораживал, но на этот раз он переливался белым и серым. Под ногами валялись какие-то камешки, обычные на первый взгляд, но Разенет почему-то чувствовал в них силу. Они затряслись при приближении к ним и прыгнули, словно кинутые в воду с причала, отскакивая от окон и стен, постепенно собравшись в двухметровую человекоподобную фигуру с явно не мирными намерениями. Громадные руки свисали вниз, заканчиваясь большими, словно головка у молотка, ладонями без пальцев. Ноги были такими же длинными, но кончались ступнями как у людей, только ступни монстра были больше.

Когда последний камень прилетел на своё место, чудище открыло откуда-то взявшиеся глаза и рот и, рыча, бросилось на безоружного Разенета. Он успел сообразить, что с монстром без подходящего оружия не справиться и попытался повернуться, но, как и в первый раз, ничего не получилось. Он попытался моргнуть, но век не было – не было и лица, и рта, и носа, было лишь его сознание. Он не в своём теле, здесь это не сработает, понял он. Но встреча с лапами монстра не внушала ничего хорошего, и потому Разенет направил всю свою волю, чтобы сдвинуться в бок, и его новое тело, будто оживая после холода, повиновалось. В последнюю секунду он проскочил под массивной рукой, и резко, с низкого старта, рванул к двери в конце коридора, сияющую во тьме лиловым светом, показывая свою неестественную природу – она была создана не в синем аду, чувствовал Разенет. Воля двигала его вперёд.

Дверь открылась за пару метров до него, впуская в себя, в непривычную темноту за ней, вместо ожидаемой бесконечной белизны Белой Пустоты, окружающей всё, весь мир синего ада собой. В следующую секунду колючая тьма поглотила его и выплюнула в восьмиугольной комнате с восьмиугольным столом в центре, парой стульев рядом и лампе, свисающей с невидимого потолка на белой цепи, раскачивающейся с тихим скрипом.

– Научись передвигаться сам, мать твою. – Вторая раздражённо сплюнула на чистый цвета кости и окаймлённой красной лентой пол, тут же впитавший в себя плевок с каким-то неестественным плеском, будто вязкое болото поглотило спрыгнувшего с высоты человека. – Нельзя же всё время нас вызывать.

Она стояла без доспехов, в кожаных нагруднике и коротких штанах с белой длинной рубашкой под ними. Её лицо выражало раздражение, которое подчёркивал её надменный голос.

– Вставай. Никто тебя не поднимет.

– Не приставай ко мне. – Он со сложностью в координации поднялся на ноги, постепенно привыкая передвигаться в этом странном месте, пока она смотрела на него. – А теперь – в бой!

Тьма возникла, а, скорее, спустилась сверху и утащила его, вновь выплюнув откуда-то снизу сквозь пол в широкой галерее, с множеством колонн на квадратном основании, высотой с метр, немного варьирующиеся в высоте. Каждая колонна была подписана какими-то рунами, всегда разными, возможно, не имеющих совсем никакого значения, слегка сияя во тьме желтоватым светом. Конца зала не было видно – он плавно погружалось во тьму, за которой было видно Белую Пустоту, ослепляющую глаза, кое-где скрывающуюся за колоннами, ряд которых заканчивался где-то в сотне метров от Разенета.