Текст книги "Судьбоносная сталь (СИ)"

Автор книги: Антон Кильдяшев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)

– Я подтверждаю, что видел доказательства вины Холки, Великого Каменщика. – Хирург сказал эту фразу. Дальше говорить не надо – он не соврал, значит, доказательства были. Эта Игра нравилась ему всё больше – боги игрались не на жизнь, а на смерть, подковерные интриги и тщательно продуманные партии; мир смертных, Енадаар, трепещет от сил игроков и поёт оды славы им, участникам Великой Игры.

Он рассчитывал в скором времени сам стать важной фигурой в Игре, нужно было лишь сделать маленькое дело: выбраться отсюда обратно, где он сможет, обладая такими знаниями, занять место одной из фигур и получить истинную свободу – свободу от богов, населяющих синий ад. У него был план, как выбраться, но он требовал невероятных удачи, терпения и беспринципности. Последние два пункта отличали его от остальных исполнителей в Гильдии Старателей, а первое обязано было появиться для него, потому что оно должно было случиться хоть раз. Удача будет ему благоволить, ведь она благоволит только достойным. И, иногда, новичкам. Достойному же новичку в Игре она должна была, просто обязана благоволить.

– Как пассивный наблюдатель, я подтверждаю его слова. – Первая встала с места, красиво и кротко оголив плечо, на котором красовалась печать клятвы. Всесильные печати были сутью этого ада и их сочленения. – Он не лжёт, его позиция верна.

– Холка, Великий Каменщик, – Один из богов, кажется, Церес, маленький, перезашитый вдоль и поперёк старикашка встал с места и поднял вверху руку. – Считаешь ли ты себя виновным?

– Я виновен лишь в том, что пошёл у вас на поводу и играл в эту Игру.

– Это суть Великой Игры – победи или проиграй пытаясь. – Эльнаара сказала с места, на котором она... лежала – у неё не было нижней части тела, оттуда шёл густой чёрный дым, скрываемый лежащим на удобным обитым мягкой белой с чёрными полосами подушкой стуле платьем.

Доспех, или голем, Ишума встал и прогрохотал вынесенный богами приговор:

– Холка виновен и должен лишиться части сил, а его чемпион умерщвлён. – Он хлопнул перчатками, с металлическим стуком соприкоснувшиеся друг с другом. – Теперь иди откуда пришёл, Хирург, ты выполнил долг свидетеля, мы снимаем с тебя клятву.

Хирург подошёл к Ишуме и поклонился ему, оголив плечо. Бог положил руку ему на плечо и с силой сжал, причинив невообразимую боль, вторую за заседание, Хирургу, который сжал челюсти с такой силой, что из десён у него потекла кровь, ощущая которую он понял, насколько эта боль велика.

Первая подхватила его за руку и повела прочь, не дав досмотреть спектакль, на котором боги казнят другого бога, который оказался не настолько коварным, как другие, в частности, госпожа Первой. Первая служила ей и обязалась душой исполнять её волю, не имея сил ослушаться, но был один пункт приказа, через который можно было обмануть богиню.

– Странник, мне угрожает опасность, если ты не свернёшь в коридор справа. – Хирург засмеялся. – Впереди фантазмы, которые меня съедят, настолько сильные, что ты не справишься с ними. Поэтому, сворачивай, Первая.

Первая попыталась потянуть Хирурга вперёд, но встретила стену, не позволявшую ей идти дальше, будто кто-то сзади, невидимый, натянул поводок и собачка послушно свернула в сторону, выгодную хозяйке.

– А теперь направо. У меня плохое предчувствие! Меня убьют эти страшные четырёхрукие тени! – Хирург состроил гримасу.

Первая повиновалась. Госпожа дала ей чёткий приказ – Хирург должен попасть на заседание целым и невредимым, проговорить свою роль, Первая должна подтвердить его слова, а затем отвести его целым и невредимым обратно в Клетку, как стал называть это место Хирург.

– Теперь – налево. Быстро, быстро! Они бегут за нами! Они растерзают меня! – Сзади и вправду собралась стая шавок – мелких фантазмов, в половину человеческого роста, похожие на гулей – если бы гули были бы людьми, шавки были бы их собаками.

Он не знал, где выход из бесконечного сна, в который он попал телом и душой ещё при жизни, но он знал одно – если он остановится, то ему конец. Конец. И он бежал, подгоняемый воем и лаем. Впереди коридор загородил ракшас – четырёхрукий фантазм, вместо ног которого по земле волочился длинный хвост; он отравлял своих жертв длинными, как клинки, когтями, а затем поедал отравленное мясо, сделанное ядом гниющим всего за пару секунд. Он свернул прямо перед ракшасом направо, в коридор с урнами на полках, вбитых в стену; ракшас погнался за ним, извиваясь, как змея.

Наконец, фантазмы-слуги госпожи отстали, и Хирург привалился к стене, осматривая комнату, заваленную коврами и гобеленами с пятью дверьми, распахнутыми настежь, в которую он попал вместе с Первой, с укоризной смотрящей на Хирурга.

– Предупредил бы меня, что ты собираешься бежать!

– А вдруг твоя госпожа дала тебе инструкцию доносить все мои слова ей? – Хирург улыбнулся. Он часто улыбался без причины в последнее время, эта же фраза была достойной причиной, в отличие от предыдущих. – В любом случае, я должен тебя поблагодарить.

– За что? – Удивилась Первая. – Я только мешала.

– За это.

Он вогнал ей клинок, спрятанный в рукаве, который он никому не показывал и хранил с самого заточения в Клетке госпожи.

– Теперь ты будешь кормить слуг своей госпожи. А я – сваливаю. – Он указал куда-то направо. – Пока!

Хирург бежал один, не оборачиваясь на крики истекающей кровью Первой, только сейчас, когда он убежал, осознавшей, что Хирург задумал это с самого начала и просто подыгрывал ей. Она и вправду худшая из троицы. Самая глупая и самая слабая. Но Первая, а значит, Странник, точнее то, что делало не разделённую тогда троицу Странником.

Он бежал и бежал по бесконечным коридорам Замков, ища место, где он бы мог спрятаться, чтобы затем найти какого-нибудь путешественника. Или наоборот, возможно в Енадааре его разыскивают, как бывшего главу гильдии, собираясь припомнить ему все его операции, в которых он убил бесчисленное множество людей, даже целую деревню эльфов Листового Клана в Обители Эльфов, Гасай-ноне.

Он остановился в каком-то саду со странной аркой, вокруг готорой был квадратный "ров" с перекинутым через него деревянным мостиком, рядом с которым стояло большое, несоразмерное с мостиком, колесо с намотанной на него лебёдкой. В арке что-то мерцало, затем кто-то вышел из мерцания и удивлённо уставился на Хирурга.

Хирург понял, что это его первый последний шанс. Он не знал, сработает ли это, но другого выхода не было – либо он убежит сам, взяв судьбу в свои руки, либо погибнет от руки госпожи, если доверится страху. В конце концов, ведь удача была на его стороне, а значит, балом правит он, Хирург.

– Простите!

Он метнулся вперёд, вытаскивая из рукава клинок, удобно севший в руку. Хирург сделал взмах снизу вверх, но на удивление быстро, почти так же быстро, как сверкает молния, человек оказался на арке.

– Значит, простите? – Человек, теперь Хирург разглядел его, был свисаром – чёрные волосы и опять же глаза, радужная оболочка которых была иссиня-чёрной. – Кто же за такое простит?

– Я не хочу убивать тебя или причинять тебе боль. – Хирург развёл руками, будто он не хотел убивать, но истина была в том, что безумие медленно поглощает его – отец сошёл с ума, как и его брат, они сейчас где-то ночуют под мостом в Шахте, забыв о своей семье и его матери, умершей совсем недавно: пять лет назад, а значит, что он хотел, истинно хотел смерти этого человека. Это семейная черта – безумие – дедушка и прадед так же сошли с ума. – Поэтому прошу – схвати меня за руку и проснись!

– Ты с ума сошёл? Ты меня зарезать пытался!

– Но я же любя! – Хирург засмеялся, схватившись за живот. – Я не хочу здесь сойти с ума и странствовать по Замкам вечность, пока меня не съест какой-нибудь ракшас или безумный ифрит.

– Проснись тогда. Что с тобой случилось? – Незнакомец заинтересованно посмотрел в глаза Хирурга, которые с такой высоты было не так-то просто разглядеть.

– Я попал сюда душой и телом, я не могу сбежать сам, мне нужен кто-нибудь, кто меня возьмёт с собой, взяв за руку.

– Тогда я возьму тебя, но сделай клятву – ты будешь служить мне, посвятив всю дальнейшую жизнь мне и моей цели.

Хирург скрипнул зубами. Удача удачей, а попался ему прагматик, который требует от него стать рабом на всю жизнь, целую вечность, но делать нечего – здесь его ждёт жуткая смерть. Он собрался с духом, и приложил руку к плечу, предварительно оголив его, сняв кафтан.

– Я, Каблим Инвер, Хирург, клянусь, что стану служить... как тебя зовут?

– Разенет, Инголь. – Он широко улыбнулся. Ещё бы ему не улыбаться – кто-то отказывается от свободы ради него, становящегося поистине рабовладельцем – печать нельзя снять без того, кто принял клятву, то есть без самого него, а Разенет Инголь точно не станет этого делать.

– Клянусь, что стану служить Разенету Инголю верой и правдой, равно как и его цели.

Он закричал. Его плечо, в третий раз, пронзила страшнейшая боль, сильнее, чем предыдущие – видимо, впечаталась глубже, чем остальные, из-за характера клятвы.

Незнакомец спрыгнул вниз, мягко приземлившись на камни.

– А теперь – целуй ботинки.

– ЧТО?

Плечо предательски заболело, напоминая о каре за непослушание. Хирург скривил лицо в лживой ухмылке.

– Целуй ногу. Ботинок. – Он выставил левую ногу вперёд и поводил в бока. Ботинки были измазаны в земле и пыли, на них не было чистого места, по крайней мере, не со стороны Хирурга. – Ну же.

Плечо стало нестерпимо болеть. Печать осознавала, что Хирург не хотел выполнять клятву. Он сел на колени, протянулся к ноге и поцеловал её, испачкавшись в пыли и грязи неведомых дорог.

– То-то же. – Инголь безумно улыбнулся. Хирург мысленно содрогнулся от осознания того, что Инголь может с ним сделать.

Глава XXXIII

Шаманы полукругом собрались вокруг солдат-наёмников Разенета, которые морщатся от яркого дневного света степного солнца. Великие Шаманы стояли и держали руки высоко в воздухе, вокруг которых образовалась голубоватая дымка, будто они собирали в них всю мощь, доступную им, в мгновение ока готовые ударить молнией или огнём, или же заморозить, высосав последнюю каплю тепла из тела. Но они не завершали заклинания, которое, для концентрации, шептали про себя, они ждали, что же скажут чужеземцы, проникшие в священный храм Великой Орды.

Разенет вышел вперёд, отстранив приготовившуюся к рывку в сторону крайнего шамана Аганну рукой, и произнёс:

– Я хочу стать Владыкой.

Крайний справа шаман поперхнулся и засмеялся хохотом, будто гора камней упала на землю, остальные же переглянулись. Сказав что-то неразборчивое, центральный опустил руки, предварительно собрав всю вылитую в воздух магию в маленький кожаный бурдюк на поясе. Он подошёл к Разенету и обернулся.

– Тише вы! Он Владыкой стать хочет, ха!

Остальные опустили руки и подошли к Разенету, с интересом разглядывая его.

– Похож! – Констатировал третий подошедший.

– Цыц! Рано говорить! – Последний попытался раздвинуть впереди стоящих, но они оттолкнули его квадратными спинами, из-за чего ему пришлось обойти всех и рассматривать Разенета сзади.

Шаманы рассматривали Разенета очень долго, разве что не посмотрев зубы, как рассматривали рабов в древности варвары-люди, до того, как они прогнали эльфов и гномов и заселили их земли.

– Вроде похож. – Последний согласился с предыдущим оратором.

– Нет, нет! Он должен быть другим. – Сказал стоящий ближе всего, обернувшись к другим и разведя руками. – Испытания он прошёл, но понял ли их суть? Самое важное – понять суть. А он понял?

– А он прав. – Пробурчал стоящий слева, сложив руки перед собой и подперев одной из них массивный квадратный подбородок, каким снабдили орков Братья. – Нужно расспросить.

Разенет внутренне встревожился не на шутку. Испытания должны ещё и научить чему-то, что присуще Владыке? Но ведь он прошёл, значит испытания должны быть понятны, осталось лишь выразить их смысл. Он посмотрел назад, на солдат, которые с интересом смотрели, что же делают с их капитаном закрывшие его от взора солдат орочьи Великие Шаманы, которыми Жернов прожужжал им все уши, раз услышав про них от Разенета.

–Разенет, будь осторожен в своих суждениях. – Сказала Аганна стоя за широкими плечами орков, не скрывая своего беспокойства, которое она подхватила из-за фразы шамана "А он понял?" Она волновалась, ведь Разенет мог и не понять – в своих желаниях он зашёл несколько дальше, чем большинство людей – это может изменить его ощущения реальности и её смысла, порой сакрального, порой самого обычного, с которым разберётся даже ребёнок.

– Давайте ваши вопросы. – Разенет сложил руки на груди.

– Не спеши, человек. – Орк сзади легонько толкнул Разенета лапой. – Тебе некуда спешить.

– Там внизу ваши братья скоро сойдутся в битве с моими. – Бросил Разенет через плечо, обернувшись одной головой. – Мне нужно спешить.

– Вот как? Что ж, тогда начнём?

– Начнём, да. – Согласился орк.

– Отвечай так, как считаешь правильным. Не так, как надо, или не надо, а так, как думаешь. Владыка должен истинно понимать смысл всех испытаний.

Орки отошли от Разенета и встали полукругом спереди от него.

– Первый вопрос. – Орк приподнял руку и оттопырил указательный палец. – Что значат двери внизу?

Разенет задумался. Он думал, что ворота не часть задания орков. Он считал, что открыл их неправильно, не так, как было рассчитано для Владыки. Он перебрал в уме варианты открыть двери без их подрыва и нашёл ответ, который считал правильным.

– Все ворота можно открыть. – Разенет замер в ожидании ответа шаманов, сглотнув от волнения.

– Принимаем ответ. – Центральный шаман оттопырил средний палец вслед за кривым указательным. – Что олицетворяет пещера внизу?

Разенет посмотрел в пол, поросший слабой травой и маникой. Пещера сама по себе тоже испытание, что Разенет не ожидал наряду с вопросом о воротах.

– Поиск истины?

– Следующий вопрос, подумай хорошенько над ним. – Орк показал три пальца, криво ухмыльнувшись ртом. – Тролль и трупы, на которых он спал. Что такое?

Разенет глубоко задумался. Он перебирал в уме всевозможные ответы, но не мог выбрать один из них – они все казались верными. Но нужно было выбрать один и он положился на удачу.

– Трудности на пути должны быть преодолены.

Орки переглянулись между собой, что-то пробурчав друг другу. Шаман оттопырил мизинец и пророкотал:

– Последний. Развилка. Что значит?

Разенет вспомнил, как он прошёл внизу, выбрав правильный путь. Его осенила догадка.

– Путь можно найти хитростью.

Орк справа покачал головой, но промолчал, стоящий рядом с ним задумался, а оба Великих Шамана слева оскалили зубы. Наконец, центральный орк открыл рот после минутной, но, казалось, вечной паузы.

– Ты ответил неправильно на все вопросы.

– Ты – не Владыка!

– Да, не Владыка.

Все шаманы поддакнули. Разенет почувствовал, как летит в бесконечную бездну, подхватываемый потоками воздуха, двигающимися к земле, и он вот-вот разобьётся в кашу, разбившись на огромной скорости. Это чувство только усилилось, когда он попытался открыть рот и сказать что-нибудь, но у него не вышло произнести что-либо.

Сзади на плечо ему положили руку.

– Разенет, это не конец.

Разенет улыбнулся через силу. Он так желал стать Владыкой, и не смог, хоть и пытался. Даже помощь бога не помогла, которая призвала Великих Шаманов на гору. Он завалил испытание и подвёл бога. Последнее, правда, волновало его меньше всего – его бог не достоин стать победителем, но Разенет решил тянуться к победе, ведь иначе – смерть, а он рассчитывал жить дольше, чем кто бы то ни было, с помощью магии, силы, чего угодно, но жить вечность.

– Не расстраивайся, человек. Это не было твоей судьбой. – Орк улыбнулся, другие, глядя на него, тоже улыбнулись, оскалив кривые зубы хищных зверей.

– Да-да, всё ещё впереди для тебя.

– Как и битва внизу. Ты должен успеть спасти своих товарищей!

– Поспеши, гули голодные, могут напасть на пути назад.

– Почему мы ему помогаем? Он завалил все вопросы. – Правый шаман почесал волосы.

– Потому что он – хороший человек, он нам нравится, хоть и не Владыка. – Центральный поднял вверх палец, поучительным тоном объяснив причину.

Разенет двинул ватное тело и чуть не упал, но вовремя выдвинул вперёд ногу. Тело не слушалось. Ошарашенный, он стал думать о чём-то одном, но голова отказывалась думать о чём-нибудь кроме того, что он завалил экзамен.

Он думал вновь и вновь об ответах на вопросы, но не был уверен ни в одном ответе. Наконец, он, преодолев себя, крикнул удаляющемся в другой конец горы Великим Шаманам:

– К-какие ответы? На вопросы.

– Только Владыка знает. Мы – нет. Но мы бы поняли, что ответы – те.

Разенет опешил. Они могли ошибиться, а он из-за этого потеряет два трона – Стальной Гюгерии и трон Владыки орков.

– Вы можете ошибаться.

Шаманы засмеялись.

– Нет, не можем. Судьба сделала нас ответственными за решение судьбы всех орков, судьба же и решила бы, кто есть Владыка орков. Беги вниз, человек, скоро начнётся битва. – Орк принюхался. – Рахмед, да-да, разозлённый, сложная битва.

Аганна подошла к краю камня и уставилась вниз, затем крикнула Разенету:

– Разенет, орки впереди будут через час под горой. Надо спешить.

Но Разенет стоял. Его надежды рушились одна за другой. И даже удача, дарованная богом, не помогла. Один из шаманов обернулся и, увидев стоящую в поодаль Аганну, держущую в руках амулет, развернулся и подошёл к ней.

– Что за амулет у тебя на шее?

Аганна обеспокоенно покосилась на Разенета, который лишь улыбнулся ей.

– Он бесполезен. – Ответил он за Аганну.

– Вот как?

– Но у меня есть сила, скрытая от глаз. И Аги уверена, что она – результат действия амулета.

– У орков есть одна способность, дарованная Ишумой, нашим богом, слабым, но сильным. Эта способность – спасти кого-нибудь – друга, брата – с помощью металла. Орк куёт оружие и отдаёт его близкому другу, а меч затем один раз, всего один раз за всю жизнь орка спасает его жизнь. – Орк усмехнулся и с громким хлопком ударил Разенет по спине, подбадривая. – Я чую эту способность в тебе, будто ты – орк. Ты должен спасти своих солдат, они рассчитывают на тебя. Мы же – удаляемся.

Он повернулся и побежал в сторону удаляющихся Великих Шаманов.

Разенет же сжал кулаки и посмотрел на безоблачное небо, с которого светило солнце, обжигая глаза.

***

– Все за мной, вниз! – Разенет решил. И он сделает.

Быстрым шагом Разенет заторопился вниз. Очень быстро они пробежали всю пещеру и успели вылезти из покорёженных ворот как раз вовремя – орки сблизились вплотную с баррикадами и пытались перелезть их, вот-вот достав наёмников.

Риккус махнул рукой:

– Пли!

Залп арбалетов положил всех залезших на перевёрнутые телеги и ящики орков, убив несколько десятков их. Жернов подбежал к Разенету и пытался что-то сказать, но рёв и крики орков заглушали все другие звуки. Разенет наклонил голову ко рту Жернова.

– Капитан, орков ещё много, не меньше полторы тысячи. Мы положили порох под перевёрнутые телеги-баррикады, но это последняя мера.

– Отлично. – Разенет оглянулся. Орки принялись рубить баррикады и разбирать их после того, как несколько рядов орков снова упали замертво с баррикад, сбитые арбалетными болтами, видимо решив, что перелазя через баррикаду они точно умрут. – Будь среди нас одни люди, мы бы отступили за ворота. – Он поискал глазами Барага, но не нашёл – он, вероятно, стоит в первом ряду отряда орков Чёрного Ветра.

Разенет побежал в дальний угол укреплений в поисках Барага, где нашёл того, как он и думал, в первом ряду, среди арбалетчиков и копейщиков орков.

– Бараг! Собери всех орков в кучу, свинью. Пройдёмся кованым железом по ним.

– Тактика для слабаков! – Бараг прокричал это так, что Разенет услышал даже сквозь шум, который подняли орки с той стороны.

– Делай! Приказ капитана!

Орк вздохнул и свистнул, махая рукой.

– Собраться, остолопы! Живо!

Орки повиновались и собрались перед баррикадами в рыхлый строй, который никуда не годился. Разенет подбежал и принялся сталкивать орков ближе к друг другу, они нехотя вставали. Наконец, они поняли суть постоения и встали, как подобает. Подготовив таким образом орков, Разенет принялся готовить людей отряда – он собрал всех в несколько рядов по бокам и сзади кучи закованных в железо орков Чёрного Ветра, вооружённых большими кривыми саблями и короткими и тяжёлыми копьями.

Оставшиеся арбалетчики стояли по периметру баррикад, отстреливая глупых орков, которые лезли на телеги, тут же падая с них вниз мёртвыми. Стук топоров и клинков достиг предела и телеги, наконец, были разобраны по доскам, открыв путь для орды короля Рахмеда.

– В БОЙ! – Прокричал Разенет и, вторимый Риккусом и Барагом, а затем и всеми солдатами, толпа бронированных орков, не обращая внимания на своих собратьев впереди, которых они прибили к земле и затоптали ногами, пробились сквозь плотные ряды неприятеля и открыли путь для арбалетчиков, тут же заполнивших открытую штурмовиками дорогу. Арбалетчики сделали залп в обе стороны – и бронебойные тяжёлые болты срезали сразу четыре ряда орков с обоих сторон, значительно проредив армию неприятеля – от одного залпа полегло не меньше трёх сотен зеленокожих.

– Отступаем! В два ряда! – Командовал Разенет. Он отправил арбалетчиков в ближний бой для добивания чудом выживших после залпа орков, затем ставя арбалетчиков в два ряда перпендикулярно к баррикадам – численность врагов сравнялась с численностью отряда – примерно по семь сотен после двойного залпа. Орочья свинья остановилась в тылу орков Рахмеда, затем повернулась назад и двинула по приказу Разенет сквозь расступающийся перед ними строй арбалетчиков, столкнувшись лоб в лоб с ордой, только сейчас догадавшейся побежать на арбалетчиков, отвлекясь от разбирания баррикад.

Легкобронированные королевские орки не могли ничего поделать со свиньёй из тяжелобронированных монстров, которыми под руководством Разенета стали орки. Они как нож в масло вошли в толпу, разметали и затоптали её, сделав ещё одну дорогу сквозь орду, которую тут же заполнили арбалетчики, вновь положив тяжёлыми болтами несколько рядов орков.

Победа была полной. Ошарашенные орки бежали от баррикад, кто-то пытался ещё добежать до Разенета или его сержантов, как камикадзе, тактика с Островов Специй, когда солдат обвязывается бочонками с порохом и взрываются искрой от кремня, когда он подбегает вплотную к солдатам врага, но были убиты.

***

Разенет не мог вернуться в Гюгерию, хоть и очень хотел – он не стал Владыкой орков, не был признан Великими Шаманами, потрясение, которое он пережил, не описать словами. Он надеялся на это и уповал, но даже помощь бога ничего не изменила... или наоборот изменила?

Эта мысль пришла ему в голову спонтанно, но он всё больше понимал, что все ответы на вопросы зависели от случайности: что он подумает первым, то и скажет, подумав некоторое время. Ишума мог просто запустить Сталь и заставить удачу отвернуться от Разенета, сделав того пешкой в Игре, заставив сражаться за власть раз за разом, в угоду Ишуме, который сможет использовать вечно воюющего Разенета не принимая во внимание желаний и мечтаний Разенета.

Он был взбешён. Ишума играется им, как какой-то фигурой. Разенет рассчитывал, что его бог осознает, что Разенет нечто большее, чем простая фигура, он рассчитывал победить в Игре, даже убив всех остальных фигур – они не значили для Разенета хоть что-нибудь. Но одно он жаждал – он хотел стать королём. Или консулом.

Длинный караван обозов двигался на север, до Багровых Гор, в долине которой живёт Багряный Клан эльфов, а затем повернёт на северо-запад – в Тизельбург. Разенет рассчитывал там пополнить припасы и отправиться в Литаргию, где можно будет выдать себя за мелкого дворянина и, опираясь на это, стать значимой фигурой при руководстве колоний. Но он, после долгих раздумий, понял, что нужно изменить судьбу самому. Он должен был разогнать Сталь в свою пользу. Его способность позволит ему запустить машину, он знал это, чувствовал всем существом. Он был родственен Стали, что и говорило название способности: Сродство Стали. И Сталь ему подчинится.

Но было одно но: он не был богом. Ему неоткуда взять силы, которыми можно было бы управлять всем механизмом. Нужна была жертва. Огромная жертва. И он знал, где её достать, заставив машину работать по-другому, совсем другому принципу.

Но сейчас было рано думать об этом – нужно было как можно быстрее убраться из Орочьей Степи. Фургоны раскрутили алхимические батареи на полную мощность. Они не останавливались ни днём, ни ночью, в несколько караулов покрывая огромную дистанцию.

Тизельбург стоял на устье реки Людмира, стекающей с гор в небольшое озеро, защищающее долину Тройной Горы, а затем впадающее в Море Конца. Она делала большой крюк на юге и продолжала течь на север, пропилив глубокую рану в земле, по которой текла река. Вокруг реки, с обоих сторон, идут бесконечные поля кукурузы и пшеницы, на которых работают фермеры – Тизельбург, город-государство, выдаёт своим гражданам надел земли, на который они коллективно продают право пользования пришлым крестьянам.

Тизельбург – огромный город в полмиллиона жителей. Он протянулся от левого берега реки к устью, от устья до правого берега, стоит на искусственном острове в море недалеко от берега и высоко вверх по течению. Город обхватывает реку, обвивает её змеиными кольцами, выдавливая из неё последние соки, пуская по ней сотни лодок и кораблей вверх и вниз.

Тизельбург торговал со всем Новым Светом, являясь его торговым центром, а огромная по меркам города армия позволяла защищать независимость в делах внешней и внутренней политики, да и гарантия независимости, данная Великим Королевством, делало своё дело и никто не смел угрожать Тизельбургу.

Торговцы правили городом, и, как следствие, город был центром торговой лиги, Тизельбургской, в которую входили другие свободные города, раскиданные по всему Новому Свету: от Инграина на западном побережье и Бидорфа на юге до Фиренсиса на севере, на южной границе леса Лабиринт.

Разенет планировал взять город себе и с его помощью захватить мир. Как? Он пока не знал, но город был ещё одной ступенькой к этому. Встав на неё, он увидит следующую, более высокую. И так, один за другим, падут все города, все крепости, и люди склонят пред ним головы, а его солдаты принесут вечный мир Новому Свету, не тревожимый ничем – ни орками, ни эльфами, ни людьми.

***

Гружёные обозы стояли кругом вокруг телег-палаток, в которых жили солдаты. Отряд потрепало, но он был жив – потеряли чуть больше сотни солдат в той стычке с превосходящим их вдвое противником, новый рекорд стратегии Разенета. Бараг погиб на острие атаки – одно копьё вошло ему в правое лёгкое, но продолжил идти, и тогда второе воткнулось в сердце, и только тогда он упал, проткнутый двумя копьями.

Они перешли границу степей и леса, и теперь им не надо было опасаться орков. Чёрный Ветер встал лагерем у Людмиры на месте её заворота в обратную сторону, рассчитывая пойти вниз по ней до самого Тизельбурга. Взять город штурмом, хоть и заманчиво, но у него не получится – более чем всемеро больший гарнизон плюс наёмники торговцев, обязанных предоставить их для ведения войны – это слишком много для потрёпанного отряда.

Но сегодня случилось нечто особенное – в синем аду Разенет подобрал человека, интересного человека, который стал его новым рабом, вместо Мизгаэля. Аганна сразу заприметила его, выдернутого из синего ада в Енадаар, он приземлился где-то в лесу. Разенет собрал поисковый отряд и прочесал лес, найдя его без сознания у корней огромного трухлявого пня.

Он был очень измотан – видимо, перемещение между реальностями телом, не душой, как Разенет, проходило в сильный ущерб телу, из-за чего он и отрубился; но он был здоров. Ему выделили отдельную юрту, куда он прислал одну из травниц, которая должна была выходить его, если с ним случилось что-то странное во время перехода. Разенет хотел узнать его историю, но ещё больше хотел использовать его силу – Хирурга, которую он учуял в нём только завидев издали. Эта сила очень пригодится Разенету в Тизельбурге, он знал это. Интрижки пройдут лучше, если среди преданных ему солдат будет человек, способный видеть людей насквозь.

Глава XXXIV

Город жил обычной своей жизнью – рынки и площади шумели, тихие прибрежные кварталы ремонтировали лодки и готовили снасти, а центр города, находящийся в устье реки, занимался тем, чем и всегда – воевал за власть. Власть порождала бесконечную междоусобицу – каждый хотел получить деньги, которые мог получить дож от какой-нибудь группировки, а особенно сейчас, перед выборами, которые пройдут через месяц, все пытались переманить на свою сторону как можно больше горожан, но, что важнее, торговцев, правящих этим городом.

Мариун устало потянулся в кресле. Всю ночь он занимался бумагами – доходы и расходы, бесконечный ряд цифр, но Мариун не жаловался – ему нравились цифры, он обожал их. Он был мелким служащим в самом большом банке города – ростовщики с завистью смотрели на эту организацию, финансируемую из городской казны помимо неизвестных меценатов, решивших помочь городу.

Он знал, что на верхах банка дела шли нечистые, но если платят, то почему бы и не работать на них, к тому же это не противозаконно. Мариун брал свои бумаги к себе домой, чтобы работать ночью, за что ему выдали в прошлом месяце премию в три серебряных – значительные деньги, учитывая, что обычно ему платят всего пять. Он радовался этой работе, на которую попал. Ещё бы – раньше он работал подмастерьем стеклодува, который разорился. Мариун думал, что его никуда не примут, но сосед по квартире порекомендовал его в банк, узнав, что мать, честная женщина, научила его арифметике.

И теперь он работал в банке. Мариун мечтательно откинулся на спинку. Ещё несколько таких ночей без сна и его повысят. Он сможет зарабатывать больше и, быть может, переедет в другой дом, ближе к центру города. Многоквартирный дом на восточной стороне города, заведуемый одной старой каргой, трясущейся за каждый медяк, старый и ветхий, который вот-вот развалится – вот где жил Мариун, успешный банковский служащий.

Он уже присмотрел на западной стороне Острова, как его называли люди, красивый домик, снять который стоило всего пять серебряных в месяц. Он и сейчас мог себе это позволить, но пришлось бы голодать целый месяц. А когда его повысят и он начнёт получать больше – он понесёт свои пять серебряных милой женщине с тремя детьми, которая живёт в этом доме и сдаёт его.

Мариун выглянул в окно и стал любоваться солнцем, поднимающимся из-за Тройной Горы, про которую ходит столько слухов. Самый его любимый из слухов – что там живёт Багряный Клан – эльфы, переселившиеся туда с западного побережья, чтобы защитить народ эльфов от орков. Что за ерунда – ну кто в здравом уме переселится в горы, да ещё и станет рисковать своей семьёй? Другой слух – что там нашли рудную шахту с очень редкой рудой, не иначе как мифрилом или адамантием, потому оттуда никто и не возвращается – их загоняют в шахты и заставляют работать, пока те не умрут. Но и это не выдерживает критики – тогда где эта руда? Она должна была объявиться на рынках такого большого и прибыльного города, как Тизельбург.