Текст книги "Судьбоносная сталь (СИ)"

Автор книги: Антон Кильдяшев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 35 страниц)

Демоны набросились на отряды Разенета, живьём пожирая лёгкую добычу.

Отряд, скопившийся у лестниц понёс наибольшие потери – там стоял гомункул, визгливо орущий на солдат, деморализуя их. Чёрный Ветер, изучивший порядки многих демонов в бытность им Пожирателями Демонов, без особых усилий уничтожал демонов.

Рыцарь рассёк живот толстяка и вывалил внутренности из раздутой грудной клетки. Демон завизжал, из-за чего потерял голову, снесённую Зелёным Рыцарем. Следующей на очереди был гарпия, спикировавшая на Разенета, разрубленная напополам от головы до левой ноги, которая затем упала вниз во внутренний дворик. Разенет бросился на храмовника, одержимого доспеха, и разбил вдребезги кирасу, которой и являлся доспех, своим мечом, не знающим устали, и усиленный удачей, Сродством Стали.

***

Солдаты Мюнича забаррикадировались в цитадели, подперев двери скамейками, столами и стульями, всем, чем могли.

– Это конец, они вышибут двери и убьют нас. – Печально констатировал Отар.

– Белый флаг?

– Не поможет, мы нападали на переговорщика.

– Ну а вдруг.

Сзади подошёл Мюнич.

– Умрите достойно, сосунки! – Рявкнул он. – Вам выпала честь умереть за господина, так сделайте это достойно!

Мюнич не собирался умирать. Не теперь. Он за время осады изрисовал весь замок кругами силы, замкнутых на себе, и теперь он не погибнет. Не теперь. Демоны должны помочь ему схватить победу в руки. Они закроют выход из замка и уничтожат войска выскочки фон Гюгера, а затем он выйдет и прикажет им лечь к его ногам. Демоны определённо его послушают, ведь он призвал их, ведь это только выскочки из совета Братьев Стали не могут контролировать демонов. Слабаки.

– Солдаты, стройся! – Взревел Мюнич, когда двери в цитадель начали прогибаться, рассчитывая скормить демону своих солдат, обменять их на машину для убийства – хороший обмен.

В последующую минуту дверь была выбита и в зал донжона ввалился слабобронированный, в одной кирасе и поножах, черноволосый и черноглазый свисар, который тут же бросился на сэра Мюнича, успевшего только вытащить меч из ножен, не позволяя встать в хорошую позицию.

Клинки скрестились и высекли искры, упавшие на удачно упавший ковёр, тут же загоревшийся. Мюнич взревел от силы, его переполняющей – он съел одного сильного демона, и теперь мог без особых усилий держать в руках тяжеленный двуручный меч, доставшийся ему от отца, который использовал его так же, как и сын – съев демона. Этот совет ничего не знает о силе! Совсем ничего, даже не каплю! Всего лишь песчинку в безграничном океане песка!

Человек танцевал с Мюничем в бою, периодически скрещивая клинки или уклоняясь от взмахов. К удивлению Мюнича, клинок противника не сломался от первой же атаки, как это было всегда, а даже более того, сам затупил Адольфа.

– Из чего сделан твой меч? – Спросил Мюнич, отскочив назад. – Мой Адольф его не сломал, как он обычно делает.

– Зелёный Рыцарь сделан в память о человеке! Я – проводник его воли. – Взревел человек и подпрыгнул, собираясь рассечь Мюнича напополам.

– Хе, не получится! – Рявкнул Мюнич и заблокировал удар мечом, но тут же получив пинок в пах, послышался скрежет, с которым человек двинул Рыцаря назад, после чего он вставил свой меч в сердце ошарашенному Мюничу.

Мюнич почувствовал адскую боль, каждую его клетку наполнила боль, всё его существо говорило о боли.

А затем боль исчезла. Так же внезапно, как и появилась.

Он мотнул хвостом, на котором находились по бокам две отточенные так сильно, что волосок, упавший на лезвие, разрежется, пластины, но промахнулся по дерзкому человечишке, отпрыгнувшем в сторону, вытащив меч из груди Мюнича. Нет, его сердце не там.

–Тебе не убить меня, человек! – Неожиданно для себя с глухим демоническим голосом сказал Мюнич, или уже не Мюнич – он не знал этого.

Он ударил перед собой клешнёй, в которую превратилась левая рука, но промахнулся. Другой рукой, которая держала меч, он ударил в место, куда должен был приземлиться человек. Но он заблокировал меч, затем пробежал, разрезав сухожилия в руке Мюнича. Он вскричал и выронил меч, но двинул бесполезной теперь рукой человеку в бок, от чего тот кубарем полетел в каменную стену.

–Я убью тебя, убью!

Сверху послышался свист. Мюнич посмотрел на балкон над собой, с которым лестницей сообщался зал цитадели, в котором они находились. Там находился другой человек, пахнущий совсем по-другому, не как тот, что вломился в донжон на таране. Он был одет в зелёный плащ, порванный в нескольких местах и заплатанный в стольких же. Арбалет в руке второго выстрелил и попал в огромный красный нос Мюнича, внешне похожий голову рака, которых Мюнич ел на завтрак, а теперь сроднившийся с ними. Мюнич взвизгнул и кинул в нахала столом, стоящим неподалёку. Боль, все они приносили ему только боль, все! Самые преданные соратники предали, совет предал его, его леди предала его! Все – предатели!

Мюнич разогнался и ударил головой стену, из-за чего здание пошатнулась. Спину прорезала страшная боль, но Мюнич как будто не заметил этого – лишь ударил клешнёй туда, где секунду назад стоял свисар. В следующий момент он обернулся и увидел триединого Странника, парящую над каменным полом, который засветился тысячью красок, изменяясь как в калейдоскопе.

А в следующий момент Мюнич потерял голову, покатившуюся по полу в сторону завала, которым забаррикадировали дверь.

***

– Он не умер? – Вскричал Тригвассен, следивший за битвой сквозь обломки дверей, пробитых тараном.

Монстр потерял голову, но тут же отрастил ещё одну, а правая рука, в которой он раньше держал меч, выросла в размерах, а пальцы срослись в гигантскую клешню, больше левой в несколько раз.

– Аги, целься в глаза, а я поищу сердце! – Крикнул в воздух Разенет, боясь обернуться и пропустить атаку огромного членистоногого.

Монстр бился в конвульсиях, размахивая клешнями, а Разенет двигался вокруг монстра на небольшой дистанции, достаточной для того, чтобы успеть отпрыгнуть от удара клешни. Наконец, монстр перестал содрогаться и из головы вылезли маленькие чёрные глазки на тонких трубочках; изо рта чудища начала капать слюна, дымящаяся на камне под монстром. Ракообразное, назвать это Мюничем было невозможно, бросилось на Разенета и щёлкнуло клешнёй под ним, подпрыгнувшим и приземлившимся на сочленении конечности и туловища, куда Разенет сразу же воткнул Рыцаря, хоть ненадолго причиняя монстру боль и лишая того одной клешни. Увернувшись от второй клешни, щёлкнувшей над головой, Разенет прыгнул на спину чудищу и воткнул меч глубоко в неё. Тем временем к воротам подобрался Риккус с тяжёлым осадным арбалетом и несколько его подручных солдат.

Болты глубоко въелись в голову и шею монстра, из-за чего он забился в боли быстрой регенерации, и Разенет получил шанс найти сердце, которое оказалось в хвосте, похожем на створчатого моллюска; Разенет не упустил этот шанс, вырезав сердце из хвоста и лишив монстра крови, полностью вылившейся через отверстие.

***

Фон Гюгер жадно потирал руки – он выиграл в битве, пусть и через знаменитый отряд, но выиграл. Они могут забрать славу себе – она его не волнует, но земли – не тронь. Следующей целью был северный сосед, который заперся в замке, осаждаемой орками; на самого фон Гюгера орки не нападают – слишком много своих живёт у него в подданстве в равных правах с людьми. Орки ценят равенство и братство.

Северный сосед, барон Евнай, был давним соперником семьи фон Гюгеров, он знал ещё его дедушку в молодых годах. Евнай давно впал в маразм, но его внуки бьются между собой за права на баронство, права, которые фон Гюгер собрался забрать себе. Он не опасался, что другие страны расценят его как угрозу миру – он освобождал земли соседей от грязных лап демонопоклонников и орков, точнее, орды орков, поскольку орки мирно жили и в пределах его баронства, которое он собирался назвать королевством Гюгерия после присоединения северного соседа Евная.

С такими мыслями он сидел на своём троне в тронном зале крепости Гюгер, основанной его прапрадедом, великим Оттосом фон Гюгером. Перед ним в учтивом поклоне склонился Разенет Инголь и его первый помощник Аганна Смирит, также склонившая голову, правда, чуть выше, чем её капитан, показывая свою независимость от решений Разенета, принимая его приказы только потому, что ей это выгодно.

– Инголь, я желаю продлить наше сотрудничество. Вы выполнили задание за рекордно короткое время, и я не вижу причин не нанять вас на новое задание. – Фон Гюгер протянул правую руку вперёд. – А ещё лучше – давайте заключим контракт, нанимающий вас на определённое время, скажем, год. – Он сделал паузу, позволяя Инголю обдумать детали сделки. – Ну так каков ваш ответ, господин Инголь, капитан Чёрного Ветра?

– Я согласен на контракт на полгода, если вы заплатите впятеро больше, чем за прошлое задание. Половина авансом, мне нужно раздавать жалование.

Брови барона взметнулись вверх.

– Вы тратите столько денег на себя?

– Нет, это вы можете тратить деньги ваших людей на себя. – Разенет дерзко улыбнулся барону в лицо. – Я большую часть денег трачу на их экипировку и припасы. Припасы и экипировку вы дадите сами, ведь так? – Разенет не дал барону сказать, было открывшему рот. – Значит, мне нужно только раздавать им жалование. По рукам?

– Вы ходите по опасному пути, капитан. – Барон прищурился. – Но я согласен. Слуга, контракт!

– Нет надобности в слуге, я уже подготовил контракт и имел смелость вписать ваше имя в поле наниматель. – Сказал Разенет, доставая из сумки свиток и подходя к трону, уже взойдя на ступени, что заставил стражников подбежать и воспрепятствовать Разенету дальшейший подъём по ступеням. – Нужна только ваша подпись.

– Слуга, чернила и перо. – Барон улыбнулся наглому капитану. – Стражи, отставить.

– Есть, мой сюзерен.

– Прошу вас, Инголь, быть учтивее в присутствии других людей, они могут неверно понять.

– Я не лицемер, чтобы вести себя по-разному при людях и без них.

– Вот как? – Барон сделал серьёзное лицо, размышляя, оскорбил ли Разенет его или нет.

Глава XXI

Государство фон Гюгера быстро набирало силу. Кажется, что ещё вчера войска воевали над замком, сейчас же донжон замка пал: подняли герб сера фон Гюгера высоко над колокольней одного из монастырей ордена Братьев. В отличие от фон Гюгера, опасающегося проклятий со стороны Братьев Стали, Разенет не скрывался от них и шёл напролом к своей цели, по пути снося ветхие домишки более слабых, осевших на месте, как когда-то первые спустившиеся с гор варвары-люди взяли гномью крепость Гром и провозгласили своего лидера, Шарнимагна первым королём людей, Громовым Королём, ознаменовав новую эру в истории мира – эру людей.

Фон Гюгер прекрасно разбирался в хитросплетениях отношений разных баронов к друг другу и использовал это знание так, что пойдя войной на страну виноватой оказывалась как раз именно эта страна: на неё напали орки, демонопоклонники осадили замок или крысолюды украли реликвию, хранившуюся в замке столетие или два.

Пара лоскутов нового королевства на западе от исконного домена барона были отданы бароном своим доверенным людям за службу, затем барон постановил, что новоиспечённым властителям замков надлежало привести с собой на новую войну фон Гюгера боеспособный отряд из трёх сотен человек минимум, что и было сделано новыми феодалами.

***

Барон Евнай с напряжением вглядывался за стены, на горизонт вдалеке. Орки, которых вчетверо больше самой большой армии, которую мог собрать Евнай, окружили его замок кольцом и пируют на костях крестьян, пойманных вокруг замка. Евнай даже подумать боялся, что сделают с ним орки за то, что тот укрыл в замке нескольких крестьян, за которыми гнались орки.

Помощи было ждать неоткуда. Евнай был готов отдать душу, но кто из магов примет её, если грядущее этой души настолько печально? Только дорогую судьбу можно обменять на силу.

Но помощь пришла. Точнее, пришли завоеватели, но они хотя бы не едят пойманных крестьян, зажарив их на вертеле. Быстрой атакой передовой отряд с черно-белой воронкой на знамени разметал орков, вклинившись в глубину стойбища, затем подоспели другие отряды и укрепились на пригорке, по которому была направлена атака на орков. Затем ливень стрел обрушился с небес на забегавших по лагерю орков, многие из которых попадали в грязь, пробитые насквозь стрелами.

Но Евнай рано радовался: отряд пришёл спасти земли Евная не только от орков, но и от бывшего хозяина. Внезапная атака отпугнула орков от замка, но за спасение жизни дерзкий генерал "союзника" требовал передать во владение его нанимателя, что бы это ни значило, все земли Евная, на что он не мог согласиться. Эти земли передаются второе столетие от отца к сыну в роду Евная, он не мог и не имел права отдать их. Тогда Инголь, так звали генерала подошедшей армии, осадил замок, уже полгода мучимый орками. Еды оставалось не более чем на пару месяцев, затем начнётся голод. Но Евнай не мог сдать замок своих предков, даже если бы очень захотел – проклятие ляжет на него и на его сыновей, которые обучаются сейчас в одном из монастырей-крепостях Братьев Стали, бесконечным количеством лоскутов раскинувшихся на политической карте. Ближайший их замок был в двух днях пути на запад, но это мало поможет ему; ему была нужна армия хотя бы такого же размера, что и у осаждавших, тогда у него появлялся шанс снять осаду и прогнать шавок фон Гюгера прочь, туда, откуда они и пришли.

Но такой армии у него не было. Тогда он кое-что придумал, что очень сильно озадачит фон Гюгера. Он отдастся в подданство Братьев Стали, отдав им замок и перейдя под их защиту, из-за чего фон Гюгер будет обязан отступить если он не желает воевать с могущественным орденом.

Но фон Гюгер оказался не промах. Он хотел и мог воевать с орденом. На откуда-то взявшееся огромное количество золота фон Гюгер нанимал всё больше и больше наёмников, которых он отдавал своему генералу – Разенету Инголю, о котором Евнаю было известно очень мало: что тот был раньше на службе у Империи, потом охотился на демонов в Конфедерации, потом пошёл в обход центральной Паризии на север, где сейчас и воюет за фон Гюгера.

Евнай подписался под своим предложением перейти в подданство Братьям Стали и запечатал свиток своей печатью, затем снарядил гигантского орла в своей совятне, находившейся в одной из башен замка. Лучше было потерять независимость, но передать замок сыновьям, чем потерять всё. Меньшее зло.

Теперь оставалось только ждать и надеяться, что новый командир, заменивший на посту орка, не додумается до чего-нибудь.

***

– Магистр Оман! – Нибелаг подбежал к своему учителю и наставнику. – Вас вызывает совет, они сказали мне найти вас. Что-то важное случилось у Восточного Рубежа, но мне не сказали что.

– Молодец, Нибелаг. Как ты узнал, что я буду здесь? – Оман пару часов назад спустился из монастыря вниз, в город, и направился в бани, где он наслаждался временным миром, установленным между гефастами и орденом Братьев Стали. – Неужели мой ученик превзошёл меня? Я никогда не мог найти своего учителя.

Нибелаг улыбнулся в ответ на реплику своего наставника.

– Магистр, можно мне сопроводить вас на вашем пути к совету?

– Нибелаг, хоть ты и нашёл меня, но ты не стал достаточно силён, чтобы совет признал тебя достойным имени Братьёв Стали. – Магистр улыбнулся. – Но ты можешь сопроводить меня в монастырь, где я открою и выпью с тобой бутыль вина, ведь ты нашёл меня там, где никто не стал бы даже искать.

– Я знаю эту уловку, учитель. – Улыбка стёрлась с лица Нибелага. – Кто-то шёпотом переговаривался, что орёл Евная с Восточного Рубежа принёс дурные вести. Он ведь не мог сдать замок оркам?

– Орки загнали его в замок. Если ему никто не поможет его зажарят на костре и съедят орки. Наверно. – Магистр улыбнулся ученику, но он чувствовал, что от него утекает какая-то мелочь, связанная с фон Гюгером, значительно расширившим свои владения за последние полгода.

Магистр сопоставил в голове факты и серьёзно задумался, встав как вкопанный на середине дороги.

– Но можем ли мы спасти его? – Наконец прервал молчание Нибелаг.

– Нет, сын мой. – Оман посмотрел в лицо своему ученику и встал двинулся дальше по дороге, наконец вспомнив о своём направлении. – Все наши силы сосредоточены на северо-западе – эти гефасты самые сильные противники, с которыми сталкивался орден. Я даже не уверен, что мы сможем защитить земли членов ордена, не то что спасти людей, которых превратили в рабов драконы.

– Всё действительно так плохо, магистр?

– Всё ещё хуже. Драконы всё прибывают. И они требуют нового дома среди крестьян. Они считают их своей законной собственностью как изначальные жители Паризии. – Магистр тяжело вздохнул, вспомнив страшные картины этой короткой войны. – Они зовут её Бейликом, Наместничеством.

– Но откуда они летят, как?..

– Никто из нас не знает этого. – Оман улыбнулся своему ученику, двигаясь в сторону предбанника.– Но не нужно паниковать, гефасты ещё далеко отсюда, наслаждайся жизнью, подыщи себе невесту, женись и заведи детишек.

– И эту уловку я знаю, магистр. – Нибелаг улыбнулся.

– Всё-то ты знаешь. – Магистр снял халат и медленно оделся сначала в трусы и лёгкие тканевые штаны и рубашку, а затем в робу Брата Стали, высшего круга ордена, выше которого только сам Совет.

– И эту уловку, магистр. – Ученик улыбнулся.

– Молодец, нет, правда. Человек должен уметь умерять свою гордость, а доверчивость вообще стоило бы добавить в смертные грехи.

– Вы так думаете?

– Конечно, сын мой.

Они вышли из здания с открытой крышей, в котором находилась баня, и направились сначала на главную улицу, а по ней в сторону замка на вершине холма. Замок выглядел плоско, но у него были солидные стены и замковые ворота, донжон возвышалась над стенами на десяток метров, одна из башен сияла со своей крыши серебряным Кольцом – символом ордена.

– Нибелаг, я хочу спросить у тебя кое-что. – Оман прислушался к звукам оживлённого города – один из караванов прорвался сквозь центр Паризии почти невредимым. Чудо, не иначе. – Что бы ты выбрал – родного брата или брата-монаха?

– Родного брата. – Без раздумий сказал Нибелаг. – Кровь важнее любых других уз.

– А я бы монаха. – Оман устало посмотрел в глаза своего ученика. – Мой брат был плохим человеком.

– А что с ним случилось?

– Он умер полгода назад, неся службу у Евная. Ему глотку пламенеющим мечом перерезали. Истёк кровью и умер.

– Соболезную, магистр.

– Я тоже. – Магистр оглянулся в поисках стражников, на которых тут же указал пальцем. – Жди меня у стражников, можешь поболтать с ними, но не разболтай лишнего.

– Да, учитель.

Пройдя сквозь ворота монастыря, Оман направился по лестнице вверх до третьего пролёта; зал Совета располагался там. Зал был уставлен статуями у стен, изображающих различных богов разных пантеонов, которые, как думали в Братстве, действительно существовали, а не были выдуманы. Всюду были развешаны свечи в подсвечниках, люстра также висела под потолком, освещённая со всех сторон свечами. Зал был ярко освещён, свет отражался от множества гладких поверхностей – от позолоченных статуй по бокам зала до серебряных подсвечников и люстры. В другом конце зала находился длинный стол, за которым восседали четверо из совета. В несколько рядов перед столом стояли скамейки, на одной из которых, склонившись перед статуей Диорхеса, о чём-то молил один из жрецов Совета.

– О чём молишь, Осмай? – Спросил Оман.

– Об удаче в пути. Мне подобрали новую ученицу, я должен отправиться в путь и обучить её ремеслу ордена. – Не отрываясь от статуи, сказал магистр Осмай.

– Ученицу? Ту, которая...

– Да. Её руки... это интересно. – Осмай повернул голову и смерил Омана оценивающим взглядом, как будто никогда раньше его не видел. – От тебя пахнет духами. Неужто... женщины?

– Что ты, просто баня. – Оман улыбнулся. – Не знаешь, почему меня вызвали?

– Прилетел орёл от Евная. Фон Гюгер с Восточного Рубежа осадил его крепость.

– Гюгеру мало той земли, что он завоевал у Мюнича? – Оман, сдвинув брови, с раздражением в голосе сказал. – Мы видим нового Бернаса.

– Надеюсь, мы сможем справиться с ним так же, как и с Бернасом.

– Будем надеяться. – Оман поклонился и получил поклон в ответ, а затем направился к Совету, сев перед Четырьмя на колени и откинув капюшон робы.

– Брат Оман прибыл. – Сказал один из четырёх, предвещая то, что скажет Оман.

– Встань, брат. У нас есть задание для тебя. – Сказал Пиромант.

– Оно связано с фон Гюгером? – Спросил Оман.

– Да, брат. Мы назначаем тебя командиром армии, которую мы соберём и пошлём на помощь Евнаю. Там ты будешь следовать по своим решениям, но ты в пути будешь продолжать учить Нибелага. Теперь иди. – Брезгливо, будто стряхивая с пальцев слова, боясь запачкаться, сказал Старик.

– Да, господин. – Оман встал и брезгливо отряхнул полы платья, будто стирая капли с рук Старика, затем вышел из цитадели, быстро спустившись по лестницам вниз.

– Нибелаг, подойди.

– Магистр?

– Ты будешь сопровождать меня на пути к Евнаю. – Оман сделал паузу, чтобы ученик оценил услышанное. – Ты будешь учиться на войне.

– То есть то, что сказали про Евная, правда?

– Похоже на то.

– Неужели орки настолько серьёзные, что пришлось послать войска ордена, чтобы сдержать их? – Нибелаг вопросительно посмотрел на Омана, сложив руки перед собой.

– Это не из-за орков. – Оман посмотрел на стражников Серебряного Кольца, стоящих с алебардами в руках перед дверьми монастыря, из которого он недавно вышел. – Люди страшнее любого орка, любой другой напасти.

***

Разенет стоял на ящике, взобравшись туда, чтобы осмотреть замок с лучшей позиции. Замок был маленьким, с несколькими зданиями во дворике. Стена по меркам других замков была невысокая – пять метров в высоту, скорее защищающая от штурма, чем от стрел и прочих метательных и стрелковых оружий. Разенет наконец-то получил возможность использовать пушки, с самой Кадисы он мечтал выстрелить из них, но не складывалось: став предателем, ему пришлось продать купленные с большим трудом пушки по дешёвке какому-то городишку.

Сейчас же замок был как на ладони для Разенета, стоящего на холме на некотором отдалении от замка. Он расставил здесь свои дюжину пушек, отлитых из невесть откуда взявшегося у фон Гюгера металла. Артиллеристов в армии барона не было, поэтому Разенет действовал по интуиции, делая пробные выстрелы по крепости. Достаточно пристрелявшись вместе с солдатами, он приказал стрелять по ближней к ним угловой башне, полагая, что это слабое место крепости – каменные кирпичи, складывающие её, были кривыми, что Разенет заметил разведывая укрепления крепости любимым им способом – с белым флагом в руке, нагло трогая стены и убегая при первых признаках того, что противник разгадал его план.

Несколько ядер попали в основание башни, дрогнувшей и закачавшейся из-за попаданий. Разенет рассчитывал, что башня будет разрушена через несколько дней беспрерывной пальбы, поэтому он приказал солдатам расслабиться и спать сколько влезет, отдыхая перед тяжёлой битвой с ветеранами Евная. Сам фон Гюгер опасался его – он сказал Разенету, что Евнай может присягнуть на верность ордену Братьев Стали, поэтому нельзя выпускать никаких гонцов из крепости. Разенет чувствовал, что что-то не так с замком, но не понял пока что.

Через два дня к вечеру башня от удара ядра в основание зашаталась, камни, складывающие её, провалились вовнутрь и башня упала вперёд, открывая большую дыру меж стен крепости. Разенет протрубил атаку и возглавил её со своим отрядом – здесь требовалась поддержка со стороны генерала, так как внутри замка были значительные силы.

Внутренний двор пал быстро – здесь было не больше двух десятков солдат, большинство было на стенах или в цитадели. Сквозь брешь в стене нескончаемым потоком шли солдаты, разношёрстной массой наполнявшей двор. Несколько ручейков взбежали вверх по лестнице на стену, другие солдаты притащили большое бревно-таран к вратам цитадели и принялись их выбивать.

Через час всё было кончено – крепость пала под штурмом. Евнай погиб в бою, его сын, Еун, сдался в плен. Запасов в крепости было ещё достаточно на пару месяцев осады, что было бы губительно для армии Разенета – пришло донесение от фон Гюгера, что необходимо укрепиться во взятой крепости, потому что орки собрали новую орду и двинулись в сторону замка. Пленников бросили в темницу замка, оказавшейся весьма просторной для замка таких маленьких размеров. Разенет послал фон Гюгеру посла, который должен был описать ситуацию и спросить дальнейших указаний.

После небольшого праздника в честь победы, потратив на него гарнизонный провиант, Разенет укрепил разбросанными перед замкам камнями стены и брёвнами из деревьев в лесу неподалёку, он наскоро соорудил баррикады, закрывшие собой брешь в стенах. Затем он приказал укрепить ворота, спрятать пушки в замке и сложить камни в пирамиды перед катапультой, приказ на сооружение которой отдал Разенет и сам же внимательно следивший за её созданием. Также были забаррикадированы каменные лестницы на стены и заменены на деревянные, вызвав некоторое беспокойство среди солдат, начавших подозревать Разенета в том, что он хочет впустить орков вовнутрь крепости и перестрелять со стен.

Когда все приготовления были готовы, Разенет разместил следующие детали своего плана, незаметного для обычных солдат – их погибнет множество, половина из всего числа, пяти тысяч, набранных фон Гюгером из своих деревень и городков, во время исполнения плана. Произнёсши благодарственную речь солдатам, которых он благодарил в воинском духе, смелости и удаче, солдаты были отпущены отдыхать, как тогда, перед штурмом замка Евная.

Следующий день начался с того, что прибыл посол орков с белым флагом и попросил привести Евная, столь подло снявшего осаду с крепости большим числом солдат, чем осаждающая армия, поэтому орки привели ещё пять тысяч солдат. Разенет отказал, добавив, что Евнай давно мёртв и орки могут валить на все четыре стороны, что разъярило посла. План Разенета пришёл в действие – орки начали штурм, который Разенет был обязан выиграть любой ценой.

Орки кинулись на баррикады, стоящие вместо башни, но были откинуты шквалом стрел и арбалетных болтов, навалив гору трупов перед баррикадами. По горе трупов лезли всё новые орки, в конце концов пробившись через баррикады. Следующая линия обороны – забаррикадированные лестницы и проходы в цитадель, так же подверглись нескончаемому потоку орков. Разенет разместил по стрелку у каждого окна цитадели, на каждом балконе и на каждой башне, все деревянные лестницы, используемые для перемещения вверх и вниз по стенам вместо забаррикадированных каменных, были затащены наверх. Но орки находили способ протиснуться между баррикадами и подтянуться наверх, но стрелки, попавшие в ситуацию сгоревших сзади кораблей, тут же сбрасывали их вниз, на их собратьев внизу. Поток орков всё не спадал, были уже вырезаны все защитники стен и орки вломились в донжон, предпоследнюю линию обороны, на которую Разенет рассчитывал больше всего – здесь было хорошее место для обстрела: во входящих в цитадель можно было стрелять почти с любой точки. Всех, кроме своего отряда, мечников и копейщиков он разместил как защитников для лучников, чтобы, в случае чего, они могли защитить самую важную часть защитников крепости от орков. Также за пехотинцами он разместил пару пушек, стреляющих залпом по приближающемуся противнику, правда, разбивая баррикады, с таким трудом сооружённые.

Наконец, орки вырезали всех стрелков на первом этаже цитадели, но всё так же ломились и ломились вверх по забаррикадированным лестницам, до последней линии обороны, крыши цитадели, осталось от силы минут двадцать. И Разенет привёл в действие задуманное – он взорвал заряды, спрятанных под камнями замка, уничтожив три четверти выживших орков – не более двух тысяч, оставив пять сотен орков против двух с половиной тысяч людей – безоговорочная победа. Остатки орков, заслышав взрывы, лишь сильнее рассердились, но в конце концов всё же были уничтожены превосходящими силами, выбивших их и из замка Евная, и из их небольшого лагеря снаружи, где был схвачен очередной князь орков.

Разенет показательно насадил его голову на копьё и приказал окропить кровью, стекающей из головы, восточную границу баронства Евная, показывая, что орки больше не посмеют напасть на людей баронства, перешедшего к Стальному Трону фон Гюгера.

***

Оман вёл свои четыре тысячи отборных храмовников ордена через леса Билендейла, маленького королевства в Паризии, растянувшегося на четыре замка и пару городов. Ему требовалось как можно скорее поймать и убить армию, взявшую замок Евная штурмом, о чём доложил, послав ещё одного орла, сам Евнай перед самоубийством.

Если кто-то взял замок Евная штурмом, то ему очень повезло – множество орков пытались сделать это, но всегда терпели неудачу, слишком хорошие защитники всегда были у Евная.

Нибелаг шёл рядом, закованный в тяжёлые доспехи для тренировки выносливости, при этом неся алебарду, меч и несколько гранат в мешке. Оман хотел дать ему ещё и свои оружие и доспехи, но передумал в последний момент – слишком большие нагрузки для нетренированного юнца могу оказаться смертельными.

Оман пришёл как раз вовремя – орки штурмуют замок, за чем наблюдал Оман со старой стоянки находящихся сейчас в замке солдат фон Гюгера. Тактика была ясна Оману – заманить как можно больше орков внутрь и взорвать множеством бочек с порохом. Когда последние орки выбежали из замка, Оман протрубил атаку.

***

Барон фон Гюгер никогда не испытывал недостатка в металле – его Дар, Золотая Рука, позволял создать любое количество металла, имея достаточно времени, как и из воздуха, точнее, из воды в воздухе, так и из земли. Золото, серебро, железо – всё что угодно. Мифрил и адамантий, к сожалению, он создать не мог – хоть они и казались ему металлами, они не появлялись, что бы он не делал.

Сейчас его способность была сильна, как никогда прежде. Почему-то она стала приносить всё больше и больше ресурсов, из которых он отливал всё больше и больше пушек, покупал всё больше и больше наёмников и оплачивал всё больше и больше деревень под орков-переселенцев, которых фон Гюгер хотел использовать для реформированной армии своего королевства – Гюгерии.

Он узнал о том, что орден послал армию, только на рассвете того дня, когда Разенет взял крепость. Ни один скороход не успеет туда вовремя, поэтому барон лихорадочно собрал свою тысячную гвардейскую армию и приказал сообщить всем остальным отрядам догнать его у замка Евная.

Три дня пути и они на месте – на холме стоит примерно тысяча солдат, значит три вошли в замок. Молясь, чтобы его пять тысяч, поредевших после штурма орков, как подсчитал он, на треть, он приказал двигаться на холм. Враг слишком поздно заметил подходящий к нему отряд, и ему пришлось сразу сражаться вплотную, в чём у храмовников Братьев Стали было преимущество – они закованы в броню, которую не пробьёшь мечом, из-за чего приходилось использовать клювы и колоть в слабые места доспехов – шею и в места сочленения доспехов между собой. Простой удар по голове тоже помогал.