Текст книги "Госпожа ворон (СИ)"

Автор книги: Анастасия Машевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 37 страниц)

Дайхатт и его помощники благодарили особенно горячо.

* * *

Молдр оказался довольно мерзким малым: тучный, с лоснящейся кожей, верхом на коренастом скакуне, весь в пестрых тряпках, грубый и высокомерный со своими людьми. И того хуже – с теми, кто шел с обозами в конце процессии. Зира боялась этого человека – его гнусных взглядов и гадких рук, которые он в свое время посмел распустить, пока старший брат не приставил ему нож к горлу. С тех пор Молдр стал более благоразумным и сосватал Зиру за своего племянника и наследника, назначив торжество на ближайшее лето.

Барг пригласил к столу Молдра и его охранников. Зира в тот день расстаралась на славу: наварила много похлебки с овощами, мучного супа, напекла вкусного хлеба из белой муки, запекла яйца под соусом, достала из припасов немного меда и засахаренных ягод. Молдр радушно радовался знакомству с ясовцами – ох они и хороши, и крепки, отличные, должно быть воины. Дайхатт с соратниками мрачно благодарили – трагедия бессмысленной и беспричинной потери трех тысяч давила плечи тяжелее, чем мог бы весь небесный свод.

Дюжие молодцы из охраны расхваливали блюда, сыновья Барга улыбались, Зира сидела молча.

Наблюдая за купчим, Аймар думал, что Молдр, может, и чересчур жесток временами, но в целом, тверд и решителен. Такие люди нравились предприимчивому тану Черного дома. Поэтому, когда погонщик передал Баргу мешочек с деньгами, тот не удивился. Сам ведь точно также среди праздника пытался наладить деловой вопрос с замужеством Бансабиры.

Барг вытряхнул деньги на стол и пересчитал: двадцать серебряных монет по четыре с половиной грамма серебра в каждой и еще малый золотой весом третью от обычного. Ни за кого Барг еще не получал так много.

– Вот так сделка, – разулыбался кузнец и тут же кивнул сыновьям и молодцам Молдра. Тем махом соскочили, обступили Дайхатта и его людей, скрутили им руки. Тан дернулся, даже не успев осознать произошедшее, кто-то из его соратников вскрикнул, но охранник Молдра вынул из-за пазухи кинжал и приставил к ключице ясовца. Молдр елейным голосом процедил:

– Я не люблю, когда товар проявляет строптивость, запомни.

По кивку купца охранник каравана задвинул легкий удар в скулу Дайхатту. Для обучения смирению, не больше, объяснил он. Завязалась борьба, но поскольку ласбарнцы существенно давили числом, шансов не было. Не сейчас, когда силы еще подводили и под скрученной рукой не было никакого клинка.

Молдр поглядел на сопротивление, поджав губы так, будто вляпался в навоз.

– Выведите их, – неспешно приказал он, – эти рожи портят мне аппетит.

Молодые парни поволокли сопротивлявшихся к выходу. Дайхатт, в уме не способный уложить, что может быть рабом, ругался последними словами.

– Ну поторопитесь, – сладко тянул Молдр. – А то так шумно. Впрочем, не утихнут, языки можно вырезать – их же на арену продали, рук и ног вполне хватит.

Когда ясовцев вывели, Молдр со светлейшим лицом благотворца вернулся к трапезе и заговорил о погоде на западе Ласбарна.

* * *

Сарват влетел в зал советов последним. Таммуз здешний зал советов недолюбливал: все не так, как в родном аттарском дворце: пышнее, торжественнее и как-то белее. Столичный дворец Шамши-Аддада, резиденцию царей Салинов, не зря называли Опаловой башней – все важные и парадные помещения здания блестели светлыми перекрытиями мрамора, сверкали перламутровым орнаментом утвари, блестели опаловыми и бриллиантовыми инкрустациями в высоких статуях, царской одежде, рукоятях оружия царской семьи. И даже гобелены с изображениями памятных событий из истории страны были на вкус Таммуза чересчур выбелены и бесцветны.

Вот и стол из монолитной мраморной стеллы, украшенный крупными бусинами в центре, тоже выглядел чересчур помпезно для решения вопросов о судьбах людей, которые за всю жизнь едва ли могут заработать на одну жемчужину.

Салины и лорды-советники поднялись, приветствуя царя. Падая в царское кресло, Сарват спросил:

– Все уже знают новость? Данат, вы рассказали?

Командующий покачал головой: нет, не успел.

– О чем, брат? – спросила Майя, поглаживая немного округлившийся живот. Сарват нехотя перевел глаза на сестру – светлый наивный ребенок. Если кто и виноват в том, что Таммуз совратил ее, то скорее, брат и отец, которые не уберегли. Впрочем, Майя никогда не жаловалась на свой брак, но это отнюдь не повод доверять сыну врага.

– Ситуация на юге ухудшается. Амад, один из знаменосцев царя на юге, разгромлен, – сообщил одноглазый лорд-командующий.

– Они взяли крепость, – прогремел Сарват, так что Майя вздрогнула. Таммуз демонстративно положил руку поверх ладони супруги и улыбнулся. Сарват понял, что готов стошнить прямо на стол.

– И не одну, – поддержал Данат, видя, как сбился настрой государя.

Таммуз подался вперед:

– Как кочевники могли взять крепость?

– Не имеет значения, как, ваше высочество, – ответил Данат. – Важно, что одна из южных крепостей захвачена сбродом, который мы прежде ни во что не ставили.

– Ласбарнцы и саддары никогда не были друзьями, – протянула Сафира. – Не верю, что у них закончились междоусобные распри и наконец проявились зачатки дисциплины. Что у тех, что у других.

– Но просто так крепость не взять, – отказал Таммуз. – Я вырос на книгах, оставленных нашими предками, которые воевали со скахирами веками. Думаю, эти знания могут пригодиться теперь. Скахиры ведь тоже кочевники.

– Ты что, хочешь, чтобы я назначил тебя ответственным за оборону юга? – Сарват не поверил ушам: вот так наглость.

– Почему нет? Там моя сестра и кровный брат женщины, которую я люблю, – твердо настаивал царевич. – Воодушевленные успехом, эти варвары могут осадить Красную башню, а без нее юг…

– Уже осадили, – коротко вставил Данат.

Все уставились на него. Майя – напугано, Таммуз – злобно, мол, кто тебя вообще просил лезть с разговорами? Сарват – угрожающе, Сафира – с тревогой.

– Продолжай, – мрачно потребовал царь.

– Депешу доставили прямо перед собранием, – добавил Данат в мертвецкой тишине. – И то, что варвары, пусть бы сто раз маневренные, но разобщенные, заняли несколько укреплений и обложили крепость, означает, что у них появился стоящий лидер. Против дельного полководца нужно выставлять другого, или как в народе говорят, клин вышибают клином. Вам нужен опытный командир, – полководец поднялся, с достоинством вознес голову. Во всем его облике читалась отчетливая готовность умереть за родину.

То, что нужно, прикинул Таммуз, прислушиваясь к разговору дальше.

– Данат, – позвала Сафира, – в твоей верности Адани нет сомнений, но твоя жизнь слишком ценна для короны, чтобы отправить тебя на огневой рубеж без всякой достоверной информации о происходящем. К тому же, случись что, вы потребуетесь здесь.

Сарват перевел глаза со жрицы обратно на командующего: что скажет? Однако слово взял Таммуз:

– Ее светлость права. Если дело незначительно, оно не стоит вашего времени. Если же это враг, о котором ничего не известно, вами лучше не рисковать. Поэтому, уважаемый брат, – обратился Таммуз к Сарвату, и того перкосило от подобного обращения, – я еще раз прошу вас отправить на юг меня.

– Ты останешься здесь, зять, – осадил Сарват. – Амад был опытным командиром, и если уж он потерпел поражение, чего мне ждать от царевича, который познал науку войны только в теории?

– Мой царь, – сохраняя, как мог, терпение продолжил Таммуз. Ему нужен этот чертов шанс показать себя и добиться расположения солдат.

В дверь заколотили также неожиданно, как летом среди ясного неба случается гром. Вошел стражник, кланяясь, с грохотом ударил себя кулаком в грудь, изрек:

– Прошу прощения, мой царь, гонец со срочным донесением из Красной башни.

Сарват вскинул глаза: проводить немедленно. Гонец, взмыленный и почти без сил, задыхаясь сообщил, что первый штурм Красной башни был отбит, но, судя по всему, осаждающие варвары ждут подмоги.

– Они отошли на пару лиг и разбили лагеря. Людей для обороны крепости не хватает, и, если не решить в скором времени вопрос со снабжением, крепость возьмут измором.

Сарват побелел, как мраморный стол перед ним.

– Мой брат? – шепнула Майя.

– Не могу знать, ваше высочество. Но лорд Амад, разославший гонцов и пришедший на выручку в обороне, был тяжело ранен при штурме. Думаю, сейчас он уже мертв.

Сарват медленно сжимал-разжимал кулак.

– Мой царь, – обратился Данат, – я могу готовиться?

– Выступишь сегодня же, – рявкнул Сарват. – Возьмешь две тысячи воинов из столицы, лорды по дороге присоединятся к тебе. Я вышлю депеши… – Сарват, ощутив, как тяжелеет в висках, сжал зубы.

– Мой царь. Эти варварские выродки посмели напасть на нашу династию, – Таммуз тоже встал, пылая гневом. – Позвольте мне помочь шурину и зятю. Позвольте пойти на помощь сестре. К тому же, если вдруг лорду Данату потребоваться помощь – любая, пусть самая никчемная – я готов…

Сарват вскочил:

– Это ты выродок. Сядь на задницу и помалкивай, когда речь идет о моем брате. МОЕМ БРАТЕ. А ты, – он ткнул пальцем в Данат, – чтобы к закату тебя в замке не было. И двух тысяч охраны тоже.

Царь дышал до того шумно, что воздух в зале советом совсем скоро отяжелел, как в парной. Данат наскоро поклонился и вышел. Таммуз, проглотив оскорбление, вывел трясущуюся жену на воздух.

– Он несправедлив к тебе, – шепнула царевна.

– Не думай об этом, – отозвался царевич, безотчетно увлекая Майю к Аллее Тринадцати Цариц. С течением времени у Таммуза выработалась привычка приходить сюда всегда, когда надо было подумать о том, как свершить свой замысел.

– Но…

Господь Всемогущий, в сердцах вздохнул Таммуз. Почему всякий раз, когда ему надо подумать, Майя принимается болтать?

– Тш, – успокоил он жену, положив руку на живот. Майя счастливо поглядела на мужа и улыбнулась.

* * *

В зале царского совета остались только Сарват и Сафира.

– Государь, – обратилась жрица.

– Не сейчас, Сафира, – гаркнул Сарват. – Мне надо поду мать в одиночестве. Иди.

– Государь, – жрица явно не собиралась уходить.

– Я сказал не сейчас.

– Именно сейчас, – твердо настояла женщина.

Сарват вскочил и в два шага навис над советницей.

– Не смей пререка…

Сафира поднялась тоже, чтобы сравняться с царем в росте.

– Вы обязаны жениться.

Лицо Сарвата перекосило:

– Ты себя слышишь? Траур по отцу едва завершился. Мой брат в осаде. Сейчас не время для этого.

– Сейчас – самое подходящее и самое необходимое время, государь. Если… не дай Шиада, но если с царевичем Салманом что-то случится при осаде…

– Не смей даже думать о таком, – пригрозил царь. – Не смей, слышишь.

– Тогда подумайте об этом сами, мой царь, – твердо потребовала жрица и, видя метания царя, продолжила чуть мягче. – Сарват, – рискнула она обратиться по имени, – вы ведь не просто для меня государь и владыка, вы – мужчина, для которого покойные царь и царица избрали меня быть охранительницей при рождении. Вы не чужой мне человек, и я не посоветую вам дурного.

– Я знаю, Сафира, – нетерпеливо бросил Сарват. Все эти напоминания о прошлом только морочили ему голову и тревожили сердце. Он и сам прекрасно помнил, кем приходится ему жрица – стал бы он иначе терпеть ее постоянное своеволие?

– Тогда прислушайтесь, ваше величество. У вас нет наследника, и если Салман хоть как-то пострадает, первым претендентом на трон будет ребенок, которого носит ее высочество. Неужели вы допустите, чтобы рядом с троном династии Салин оказался ее заклятый враг?

– Не говори такого, – заорал Сарват. – Никогда далхорский мальчишка и близко не подойдет к нашему трону.

– Но он уже подошел, – Сафира со всей убедительностью глянула в глаза мужчины. – Он – ваш зять и отец вашего будущего племянника или племянницы. Вам необходимо найти супругу и зачать законного…

Сарват схватился за голову, вскинув лицо к выбеленному потолку.

– Праматерь, не сейчас, Сафира, – заорал он совсем чудовищно, и Сафира попятилась.

Неужели он так слаб? Или просто безумен?

* * *

Как Гистасп и предрек, послание в столицу о претензиях на танское кресло со стороны Адара и на регентство – со стороны Отана, оказались уловкой. Потому, велев всем держаться непринужденно, Гистасп въехал в главные ворота чертога, бессмысленно болтая о чем-то с Сертом. Такой он, оказывается, хороший собеседник, этот Серт, – сообщил альбинос обитателям замка с таким видом, как будто не знал этого прежде. На вопрос почему прибыл один, да еще с неполной охраной, Гистасп ответил, что тану Яввуз отсутствует ныне под самым благовидным предлогом: ее осадили толпы потенциальных женихов в столице, после чего, в день общего отъезда из Гавани Теней, тан Сагромах Маатхас пригласил таншу погостить немного. Правда, кажется, еще ее дед просил о чем-то подобном, поэтому сказать наверняка, когда танша вернется, никак нельзя.

Вольнодумство, конечно, еще то, сошлись во мнении все члены семьи, но попробуй что-то запретить Матери Лагерей. Посмеялись, разошлись.

Сразу после окончания приветствия, Гистасп поймал за руку Иттаю, и та расцвела, как лилия, оттого, что генерал впервые обратился к ней сам.

– Ги… – она осмотрелась, не слышит ли кто, – Гистасп? – позвала девушка по имени, улыбаясь лучезарно, как звезда.

Тот, тоже украдкой оглядевшись, с серьезным видом наклонился к девушке и шепнул:

– В танааре предатель. Мне нужно срочно переговорить с вашим отцом, танин, кузеном Махраном и лордом Руссой. Соберите сегодня всех после захода солнца в своих покоях. Я буду не один, не пугайтесь.

И с этими словами пошел дальше, опять натянув безмятежную и ко всему безразличную улыбку расположенности.

Иттая зажглась: вот он, ее шанс доказать ему свою надежность. Неважно, что она ничего не поняла из замысла генерала – Праматерь послала ей шанс добиться своего.

Тахбир, услышав сообщение дочери, недоверчиво вздернул бровь. Впрочем, если Гистасп избрал полем разговора личные покои танской кузины, значит, скандал – не самая большая беда из надвигающихся. Вечером, когда все собрались, и в означенную комнату пожаловал Гистасп, Тахбир убедился. Гистасп сообщил то немногое, что знал наверняка: Отан затеял неладное.

– Перво-наперво, надо выяснить есть ли вокруг чертога и города засады. И, думаю, самым эффективным шагом будет удивить их ударом не с юга, а с севера, в тыл, – объявил Гистасп в конце.

Махран, сын покойного Доно-Ранбира, возглавлявший официальную разведку Пурпурного дома, деловито кивнул:

– Согласен. Думаю, мы управимся с этим за пару недель. Хотя, если засады достаточно далеко, может потребоваться много времени.

– В любом случае, думаю, проблем не возникнет, – добавил Русса. – Я выведу на прикрытие несколько сотен "меднотелых" арбалетчиков.

Гистасп кивнул.

– Тогда я постараюсь всеми силами выяснить, кто помогал Отану в подразделении или вне его, – пообещал Серт. – Не думаю, что проблема так велика, как кажется.

– Пока нет, – согласился Гистасп. – Но если таншу пристрелят по дороге домой, это отразиться на нас всех, – убедительности ради он обвел собравшихся непривычно серьезным и строгим взглядом. – И самое неудачное обстоятельство для нас заключается в расположении этих засад.

– Я смогу распознать их издали, – пообещал Махран. Гистасп качнул головой, и Серт быстро уловил опасения генерала.

– Генерал не сомневается в вас, ахтанат, – заявил блондин. – Но если засады ждут в той части тракта, которая вплотную прилегает к владениям Ниитасов, могут быть сложности.

– Но мы, как подданные Бану, можем там находиться, разве нет? – уточнил Русса.

– Официально, да, – подтвердил Гистасп. – Но когда я уезжал из столицы, Иден был все еще там, а в Сиреневом танааре пока управляется его сын Энум, который ненавидит таншу. Разумеется, на выполнение указа действующего тана его слово повлиять не может, но Иден Ниитас стар и мало ли что…

– Давайте не нагнетать, – посоветовал Тахбир. – Для начала разберемся с возможными засадами. Если они есть – скрутим Отана до лучших времен, а сами попробуем выяснить, чьей поддержкой он заручился, чтобы все это провернуть.

С ахтанатом согласились все.

* * *

Бансабира поклонилась, положив ладонь на сердце:

– Спасибо, удельный князь, за гостеприимство.

– Да ладно тебе, Бансабира, – отвечал мужчина на ласбарнском. – Давненько у нас не было гостей из храма. Передавай привет мастерам.

– Конечно, – улыбнулась Бану, утягивая верблюда лечь на землю.

– А все-таки, – вдруг подмигнул князь, постаревший знакомец из прошлого, но все такой же толстощекий, приторный и довольный, – как вы там с Астароше-то, а? Помнится, когда вы были тут в последний раз, выглядело так, что вы только и ждали возможности убраться из храма, чтобы… хм-хм, – лукаво заметил князь, – развлечься в волю.

Бансабира засмеялась:

– Что было поделать? В Храме нам совсем не давали возможности уединиться. Да и я тогда была еще ученицей, Тиглат все время следил за мной коршуном.

– Но сейчас-то трудностей нет?

– Нет, – улыбнулась Бансабира. – Сейчас все хорошо, – залезла в седло, оперлась на луку, пока верблюд распрямил задние ноги и выровнялась вместе с животным.

– Вот и хорошо, – согласился князь. – Астароше мне сразу понравился. И до сих пор нравится. Он был у нас года два назад, так мило побеседовали. Кстати, он говорил, ты ушла из Храма, – пристально следя за Изящной, заметил мужчина.

Бансабира улыбнулась одновременно доверчиво, широко и невозмутимо:

– Так и было. Тиглат всерьез вызверился тогда, и мне пришлось уйти, чтобы он просто не убил Астароше, надеясь занять его место в моей постели. Когда представился шанс – чуть меньше года назад – я вернулась в надежде, что Астароше еще не забыл меня, и – мне повезло, – сияя заявила Бансабира с немыслимым скрежетом в сердце. Меньше всего ей хотелось лгать об Астароше. Имена тех, с кем она дружила в храме Бану всей душой желала сохранить в чистоте от вранья.

– Эх, горячность молодых мужчин, – со странной нотой в голосе распел князь. – Ладно, Бансабира, будешь еще в Ласбарне, заглядывай. Рад повидаться.

– И я, князь, – улыбнулась Бану, заматывая черный длинный платок вокруг головы и лица. – Спасибо за новости, – подстегнула верблюда, с трудом с ним справляясь и пуская легкой рысью. Удельный князь, его сухощавый помощник и служанки вокруг, среди которых были и те, что заплели ей когда-то косы, расплетенные Астароше в их первую ночь, захихикали. Заматерела Изящная.

– Тебе спасибо за предложение, – шепнул князь под нос.

* * *

Отъехав от оазиса на несколько лиг, Бансабира придержала поводья, заставляя верблюда по кличке Шант замедлить шаг. Распахнув полы плаща, достала из-за пояса карту, присмотрелась, пальцем прослеживая по рисунку обозначения пути. Подняла голову вверх. Небо – чистое, солнце – высокое, светит ярко. Дальше, пожалуй, следует дать немного на восток, к оазису Мусфор – он недалеко от границы с Орсом, там можно будет вызнать немало полезного. А заодно предложить еще одному князю, если найдет нужного светловолосого раба, обменять его на сотню других.

* * *

Воздух плавился и искрился от зноя, растекаясь перед глазами, как горячее стекло в стеклодувном цеху. Верблюд, нагруженный поклажей, шел мерно, глубоко погружаясь в песок по мощные узловатые щиколотки. Поводил длинной шеей, потрясывал головой, отгоняя назойливых насекомых, в привалах жевал колючку твердыми, как щербатый валун, губами.

Бансабира щурилась, оглядывая из прорези обмотанного вокруг головы платка бескрайние солончаки на многие мили во все стороны. Барханы дрожали и шелестели – то ли жизнью в песчаных норах, то ли первым весенним змеиным движением, то ли просто гонимые ветром. Бансабира пыталась вдохнуть – глубоко и полно, и продышаться, однако, освоившейся, наконец, во льдах родины танше не доставало не только свежести, но попросту воздуха. Мокрая от пота одежда липла к телу днем, отчего все время чесалось тело, и застывала колом холодными ночами, от чего женщину колотил озноб. Едкий запах пота и собственных выделений из-за редкой возможности освежаться со временем въелся, и Бану с трудом могла разобрать, кто воняет сильнее – она или верблюд.

Шант нередко вяз в песках, горбы его обмягчались и падали. Бану все время обсасывала маленький камушек, чтобы жажда была не такой острой. Голова под платком зудела страшно, и Бансабира понимала, что, скорее всего, нацеплялась от Шанта вшей.

Пустыня душила со всех сторон маревом горящих песчаных дюн, и даже ночью, когда женщина куталась в два плаща от холода, легкие заполнялись едва-едва.

Пожалуй, плохих воспоминаний в Ласбарне у нее тоже полно.

* * *

Прежде, чем делать очередной ворох дел, следует хорошенько отдохнуть. Он дал знак подручным поворачивать в город на одном из оазисов Ласбарна и в скором времени велел спешиться у знакомого по старой памяти борделя. Бывал здесь пару раз еще будучи наставником Храма Даг.

– Сто лет прошло, – гаркнул, смеясь, один из товарищей – рыжий, с бородой до ключиц.

– Точно, – подтвердил Змей, бросая поводья рабу. – Будем надеяться, они успели обновить всех шлюх.

– Это же Ласбарн, – заявил еще один – громила на голову выше Гора. – Тут столько рабынь, что каждый день можно отыскать девственницу.

Гор покосился на умника со скепсисом.

Хозяйка борделя, высокая полная дама, сладко надушенная с красивыми пухлыми губами, спросила, чего хотят господа. Господа больше всего хотели смыть дорожную пыль, а потом вина, еды, и самых сладких и молодых девочек и мальчиков.

– Самых молодых? – уточнила женщина, окидывая Гора томным взглядом. – Или можно поопытнее?

Гор усмехнулся:

– Можно не настолько юных, чтобы пачкаться, и опытных, – отозвался Гор. – С девственницами скучно.

– Кому как, – заметил бугай.

– А, ну да. Вот ему, – Гор качнул головой в сторону товарища, – ему девчонку без опыта.

– Такие дорого стоят, – улыбнулась женщина. Бугай поглядел на Гора, скалясь, и выудил из кармана мешок с монетами. Не открывая, тряхнул на ладони:

– Если золотом, то насколько девственниц мне хватит?

Хозяйка заведения, заманчиво покачивая бедрами, подошла к мужчине ближе.

– Каких ты любишь? – по-деловому спросила она. – Высоких, маленьких, рыжих, светлых? С большой грудью или похожих на мальчиков?

– Мальчиков можно нам. И девочек посмелей, – заявил Гор и вместе с ним вперед вышел рыжий.

– Как господа пожелают, – приняв пригоршню монет, заявила женщина. – Эй, Эльми, проводи гостей. Идите за ней, она вас отведет и обиходит. А чуть позже я приведу на выбор…

Гор прервал ее жестом:

– Я хочу быть удивленным вашим чутьем, госпожа, – хищно оскалился он. – Вы ведь уже поняли, что было бы мне интересно? И что ему, не так ли? – указал он на рыжего.

Женщина облизнулась:

– Среди всех, кто у вас будет, я очень рекомендую черненькую с татуировкой на шее и светлого мальчика с серьгой. Наш новенький, очень подтянутый, сухой, и спрос на него… – она блеснула глазами.

* * *

Сбросив напряжение с чернявенькой девчонкой с татуировкой на шее, Гор перевалился на спину, ощущая кожей шелковистость дорогих подушек. В воздухе стоял удушливый дым раскуренных благовоний и запах потных ублаженных тел. Рыжий вел ладонью по бедру смазливой рыженькой шлюхи, а Гор, вздохнув, подвинулся к рекомендованному мальчику и провел шершавой от мозолей и царапин ладонью по ягодице. Тот весь поджимался и явно не был в восторге от того, что здесь с ним сделают в скором времени.

– Значит, новенький, – обронил Змей.

– Неделю как, – буркнул молодой человек.

Гор хмыкнул:

– Известная байка. Поймали на берегу, после кораблекрушения, пригляделись, поняли, что смазливый и продали в бордель. Поверь, быть рабом здесь проще, чем сдохнуть на шахтах.

– Быть рабом не просто нигде. Особенно если никогда им не был, – бросил мужчина.

– Не скалься, – от усталости мягко выдохнул Гор. Он поймал любовника за бедро, дернул, развернув на спину. Подлез, опираясь на руки, навис. – Я тоже когда-то был рабом, – сообщил Гор и запустил руку блондину в волосы. Потянул в сторону, приподнял голову для поцелуя…

И вдруг замер. Блондин, уже закрывший глаза, перевел от ожидания дух и уставился на посетителя.

– Что?

– Откуда у тебя эта серьга? – неожиданно строго спросил Гор. Глубокая морщина недоверия перечеркнула переносицу вдоль.

– Долго рассказывать.

– Я заплатил за ночь. Пошли, – Гор быстро поднялся и протянул руку. – Выпьем.

По дороге к выходу он поймал полотенца и обмотал вокруг бедер.

– Эй, – чернявенькая шлюха потянулась Гору вслед – таких умелых, как он, встретишь не каждый день и даже не каждый месяц. Но тот лишь оглянулся, подмигнул и, подталкивая блондина в плечо, вышел вон.

* * *

Князь Мусфора, меднокожий и подтянутый, но скованный в каждом жесте, оказался не столь радушен – сказывались встревоженность и даже паранойя, вызванные бесконечным отловом в окружении шпионов из Орса и Адани. Бансабира предложила помощь Багрового храма:

– Можно отрядить к вам парочку патрулей в качестве очередного полевого задания для юнцов последних двух лет обучения. Вы бы, я уверена, нашли им применение: пошпионить в ответ или заняться какой грязной работенкой.

Видя сомнение в остроскулом лице собеседника, Бану добавила:

– Как одна из старейшин Храма Даг, я могла бы это устроить.

Князь потер потеющую оголенную грудь, перевитую четкими линиями мышц.

– Ты думаешь, я поверю, что тебе ничего не надо взамен? – прищурил глаза.

– О, безусловно, нет смысла в это верить. А мне нет смысла об этом врать. Я сама заинтересована в том, чтобы пошпионить за Орсом и Адани.

Князь прищурился еще сильнее. Он принимал путницу, сидя под тентом, с голой грудью и в белых штанах, не позволяя Бансабире сесть за стол и удерживая ее под солнцем.

– И с какой стати мне верить в это?

– Помнишь Тиглата? – посерьезнев, спросила Бану.

– Тиглат Тяжелый Меч известен каждому ласбарнцу старше двадцати лет, при условии, что у него есть хоть какие-то деньги. А может и просто каждому ласбарнцу. Так что с ним?

– Он вернулся на родину, – самым мрачным тоном объявила Бансабира. – В Орс, – князь вскинул голову, вперив голодный взгляд в Бану. Та добила окончательно:

– Стал правой рукой Стального царя и теперь отвечает за всю военную подготовку по захвату Ласбарна. Алай хочет подавить Адани, и без Ласбарна ему не справиться. Так что естественно, что первый шпион был заслан именно к вам.

– То есть ты? – князь облизнул губы. – А иначе откуда ты знаешь о планах Стального царя?

Бансабира вздернула светлую голову гордо, так, что в лице отразилась сухая, выжженная злоба:

– Потому что Гор, то есть Тиглат, предлагал мне играть на его стороне. Мы виделись прошлым летом.

– Хочешь сказать, отказалась? – князь вздернул брови. Охрана за его спиной единодушно нахмурилась, уложив ладони на рукояти оружия. Прежде, чем, взяв размеренный тон, ответить, Бансабира всерьез подумала.

– Мы были тогда в Ласбарне по твоему обращению, удельный князь. Мне начался четырнадцатый год, и я прибыла в связке, которую вел Тиглат. Здесь, – она огляделась, будто припоминая что-то, – да, именно здесь, во время праздника по завершению дел, он в очередной раз избил меня так, что я харкала кровью. Твоя сестра тогда вступилась за меня, владыка Мусфора, а потом и ты сказал, что так нельзя. Припоминаешь?

Князь кивнул – да, впрямь, было такое.

– Что, по-твоему, я могла ответить Тиглату на его предложение? Со временем я полюбила, и, чтобы испортить нам жизнь, этот гнусный выродок сломал колено моему любовнику. А потом просто повернулся и ушел из Храма. Сейчас он хочет захватить Ласбарн, и я понимаю, что лучшей возможности поквитаться мне не представиться. Можешь считать меня глупой мстительной девчонкой, но я не смогу успокоиться, не отрубив его гнусную голову. Я не обещаю тебе денег, князь, у меня их и нет толком, но я обещаю, что могу прислать несколько Клинков Матери Сумерек, чтобы решить твои проблемы было легче.

Князь поглядел на Бану, снизу до верху ощупывая взглядом. Поджал губы – может, стоит и попробовать. Он кивнул на соседнее подле себя место под тентом, пригласив, тем самым, Бансабиру к столу. Усмехнувшись краешком губ, Бану присела. Ей подали взбитого верблюжьего молока, вяленого мяса, лепешек и ячменя. Вслед поставили поднос с финиками и изюмом.

Князь сделал жест, приглашая угоститься с дороги. Бану, поблагодарив, с удовольствием принялась за питье и еду. Они обговорили детали довольно быстро, и Бансабира пообещала князю шесть человек в распоряжение на три месяца. В вопросе разведки выходцы из Храма Даг особенно хороши, а, значит, могут не только стать шпионами, но и распознать таковых.

– Предложение не плохое, – наконец, одобрил князь. Услуги Багрового храма всегда стоили недешево. Получить в личное пользование шесть умелых бойцов и шпионов, не заплатив ни гроша – отличная сделка.

– И обоюдовыгодное, – кивнула Бану. – Мне очень важно знать, что и, главное, когда, творит Тиглат, а иначе и я, как женщина, нанесшая ему обиду отказом, в один день не досчитаюсь головы.

Князь улыбнулся.

– Хорошо, тогда как только ты пришлешь разведчиков, я пришлю своего человека с вестями и буду менять посланца раз в месяц, чтобы ты всегда оставалась в курсе.

– Благодарю. Но можно поступить проще: дай мне письменные принадлежности и сургуч, – Бану воздела указующий перст, украшенный кольцом из Храма Даг. – Я напишу в храм, чтобы мастера подобрали группу как можно скорее. Твой человек может отвезти его в Квиххо и там дождаться помощи из Храма: в конце концов, ребятам может понадобиться проводник до Мусфора.

– Твоя правда, – согласился князь. – В таком случае, ешь досыта, а потом располагайся на пару дней. Сделай перерыв в странствии. Тебе и твоему верблюду стоит набраться сил, а то вон, – хмыкнул мужчина в сторону животного на привязи чуть вдалеке, – у него уже оба горба свесились.

– Да, – отозвалась Бансабира голосом чуть хриплым, – мы давно не были в оазисах.

– Зачем ты вообще путешествуешь в Ласбарне? – князь, наконец, расслабился, взяв непринужденный тон. – К тому же одна, даже при том, что, будучи одной из старейшин Храма Даг, ты можешь позволить себе такую привилегию.

– Время и золото требуют опытных рук, вы, ласбарнцы, знаете этот закон не хуже нас. Если мне удастся верно воспользоваться сведениями, которые я здесь найду, можно обернуть планы Орса против него самого и втянуть в это массу сторон, например, Яс, и на общей грызле выиграть большой куш, – жадно оскалилась Бану.

Золото всегда распаляло вражду, такой мотив всем понятен, рассудила Бансабира. Так что мужчина, скорее всего, поверит в него с готовностью.

Князь действительно кивнул с явным намерением перебить, соглашаясь, но Бану не позволила:

– В зависимости от деталей и союзников в подобном деле, растет или уменьшается выгода, которую можно приобрести. Так что перво-наперво я путешествую ради сведений.