Текст книги "Единственная для темного эльфа 2 (СИ)"

Автор книги: Ан Мазарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 54 страниц)

21. Воплощение дипломатии

– А вы умеете эффектно появляться, Ваше Высочество, – протянула я, отойдя от внезапности происходящего. И чего это принца в такую рань принесло?

– Что ты здесь делаешь? – проигнорировал он меня, напрямую обращаясь к земляному дракону, почтительно склонившему перед ним голову.

– Явился для знакомства с госпожой, Ваше Высочество, – к достоинству Ша-Энга, он даже бровью не повел, встречая явно не самое доброе расположение духа Герриона. – Как вы и даровали мне позволение этой ночью.

Ух, ты! У них был ночью разговор?

– Я вас больше не задерживаю, Ша-Энг, – решила взять на себя «огонь» ледяного дракона. – Приглашу, если вы мне понадобитесь. Доброго дня.

Оба дракона на меня странно посмотрели. Не сразу я сообразила, что способ, коим выбрала отослать своего нового стражника, скорее подойдет офисному работнику, нежели боевому дракону на службе в императорской страже.

Однако новый знакомый быстро сориентировался, что от него требуется, и, уважительно поклонившись мне и Герриону по отдельности, покинул мои покои. Принц молча проследил за ним, сразу переведя взгляд на меня, только дверь за Ша-Энгом захлопнулась.

– У меня просьба, – опередила я предполагаемый долгий разговор просто потому, что захотелось сделать что-то наперекор желанию Гера.

По факту, после долгой истории, которой мне почему-то хотелось верить, я не была обязана доверять всецело. Да, все, что говорил Ша-Энг, было похоже на правду, его аура светилась чем-то таким, что создает впечатление открытости, но ведь я и могу ошибаться. Я еще слишком много не понимаю, да и что взять со знатока-самоучки по аурам? Специальных пособий вроде как мне еще не попадалось.

В общем, не обязанная верить, я все же решила рискнуть. А что я теряю? И кому вообще сдалась обычная фаворитка, если кто-то решил действовать на принца через меня? О нашей истинности знают немногие, но они очень опасны. Что, если Ша-Энга подослал тот Ам-Рес, воспоминания о котором до сих пор меня пугают до дрожи?

Во мне много сомнений. Вдруг я совершаю ошибку?

А, может, хватит дичиться? У меня всегда были проблемы с доверием, сколько себя помню. Может, попробовать начать лечить эту «заразу» в тяжелых полевых условиях? Начало заложил Фаль, значит не все безнадежно. Дадим шанс Ша-Энгу хотя бы за то, что его ко мне приставил не сам принц. Только просьба ко всем местным богам, которым неплохо было бы реабилитироваться в моих глазах: помогите вовремя распознать ложь… Не хочу, чтобы Геррион пострадал из-за меня.

– Дай угадаю, – брови принца недовольно нахмурились, но я не ощущала спектра его эмоций из-за восстановленного щита. Мои силы окрепли за две ночи, теперь я вновь невосприимчива, если не захочу обратного. – Это связано с ним?

– Вы невероятно проницательны, Ваше Высочество, – скрестила руки на груди, не удерживая вырывающийся сарказм. Если по всем законам дракон выиграл право служить мне, почему Геррион запихнул его в… далеко?

– Ваше Высочество? – дракон сузил глаза, оборачиваясь и направляясь шаг за шагом ко мне. Когда его руки опустились на подлокотники моего стула, я не опустила взгляд. – Всего одна ночь порознь и ты вновь меня отталкиваешь?

– А что ты хотел? – возмутилась я ситуацией, поздно спохватившись, что можно было еще посетовать за странную формулировку претензии. – Ша-Энг изъявил желание служить мне, а ты его разве что с империи не выслал! Так нравится быть центром дворцовых сплетен?

– Тебе тоже стоит к этому привыкнуть, – спустя паузу голос принца смягчился, а на устах проскользнула едва заметная улыбка. Его взгляд блуждал от одного моего зрачка к другому, выдавая заинтересованность, но он не торопился. – Чего же ты хочешь, Ая?

– Хочу его в свою стражу, – ответила не задумавшись, потому что для себя уже решила. Да, напоминает борьбу ребенка с отграничивающими его «хочухи» родителями, но я здесь борюсь за свою жизнь и свое окружение. Хочу хотя бы одного человека выбрать сама… раз уж он выбрал меня.

Главное, не ошибиться с доверием.

– Это исключено, – твердый бескомпромиссный отказ заставил мое внутреннее несогласие взвиться с двойной силой:

– Почему?!

– Он не проверен, – наконец, за внешней стеной противоборства проявился весомый аргумент. – Я не подпущу к тебе человека с улицы.

Замолчала. Против этого трудно найти что-то в противовес. Да, войнушка с Геррионом становилась делом привычным, но я прекрасно понимала, что многое, что он делает, он делает для меня и ради меня.

– Дай ему испытательный срок, – заключила в итоге уже спокойно. Уловив во взгляде дракона заинтересованность, но не без толики сомнения, продолжила: – Пусть его действия пока контролируются, к примеру, Саидом, если ты ему не доверяешь, но включи его в мою стражу.

Геррион выпрямился не сразу. Сел напротив меня на тот же стул, где до этого сидел Ша-Энг, с легкой улыбкой рассматривая свою неумную собеседницу.

– Как скажешь, – кивнул он, не переставая улыбаться, вселяя мне подозрение, что за это желание придется заплатить. – Сегодня я включу его в состав твоей личной стражи под главенствование Саида, Рамиля и Эсфира. Видеть ты его не будешь, как и остальных своих стражников, но ближе к тебе для него уже быть невозможно. Я не заменю им никого из этих троих, к твоим покоям не подпущу.

– Что ты хочешь за это?

– С чего ты взяла, что что-то должна мне? – лицо Герриона выразило мою предсказуемость. Верно, он привык к моему недоверию. – Я забочусь о своей женщине. По возможности, исполняю ее желания.

Не сдержалась, скривившись при упоминании своей кому-то принадлежности. Однако побоялась сказать что-то против. Вдруг отменит свое решение и придется точно забыть о возможности обретения союзника в лице независимого от принца дракона?

Я победно улыбнулась, радуясь уже и этому. А потом пришла мысль… Ша-Энг тоже замолчит и навсегда скроется под маской?

***

Несколько долгих дней растянулись в годы, осознание реальности до последнего играло со мной злую шутку. Не мог надышаться, не мог напиться, не мог, в конце концов, почувствовать руки и ноги, которые отозвались далеко не сразу неприятным покалыванием. А дни ли прошли? Может, недели? Или, правда, все-таки прошли годы и я опоздал?

Забыть все, как страшный сон. Никому, никогда, ни при каких условиях не открывать, что происходит здесь, за стенами храма, когда вопрошающий готов заплатить цену…

Отныне это мое второе рождение. После такого нельзя говорить просто «выжил».

Боги дроу воистину изобретательны и беспощадны.

Готовы на все, чтобы развеять свою скуку.

Однако они никогда не опустятся до обмана. В этом убедился я лично спустя еще несколько дней, когда достаточно окреп, чтобы свободно передвигаться. Знакомая сила бурила по венам, шальная, горячая, как хмель в крови, и в то же время новая, дикая, страстная, ударяющая в голову. И почему в эти моменты в голову лезли воспоминания о гладкой коже моей девочки, о ее сладком голосе в моменты нашей любви, об опьяняющем аромате ее волос… Она нужна мне сейчас.

Сейчас я могу лишь мечтать. Торопиться нельзя, пока точно не буду уверен, что все получилось, что я могу держать себя в руках. Жажда крови такая же сильная, как и тоска по телу моей девочки. Это касаемо физических ощущений. Морально же… эти сутки лучше просто забыть. Если бы можно было просто стереть их из памяти, я бы это сделал.

С момента прошла почти неделя, а воспоминания свежи, словно это было вчера. Я умер, чтобы возродиться. И лунный свет сейчас, питающий мою силу, явное тому подтверждение.

От созерцания небесного светила меня отвлекает посторонний звук со стороны кустов. Не сразу поворачиваю голову, так как движения легкие, плавные. Всплеск воды и блестящая на ночном свету вода скрывает гостя, пришедшего потревожить мой покой.

Я так и не вернулся в селение, но там уже знают. Уже знают, что появился дроу, совершивший то, что не творили столетиями. И это излишнее внимание мне сейчас претит. Сейчас мне необходимо общество только одного… человека. Девушки из человеческого рода, ради которой я совершу невозможное, потому что она моя и ничья более.

– О чем задумался? – коснулся слуха мелодичный голос, сравнимый со звоном колокольчиков.

Вздохнул. Мне нет дела ни до кого.

– Чего тебе надо? – устало спрашиваю в который раз у той, что обнаженной статуей сейчас застыла по колено в воде.

– А ты не понимаешь? – она медленно осматривает меня с головы до ног, взором задерживаясь на особо симпатичных ей частях тела. – Ты выжил, Фалькониэль.

– Я заметил.

– Это вечность никому не удавалось, – в голосе сквозило восхищение, завуалированное сдержанностью.

Отвернулся от берега, понимая, что разговор ни к чему путному не ведет. Не желая больше задерживаться с кем-то, мечтая только остаться наедине с собой. Странно, но сейчас я мог дни напролет проводить в храме, без благоговейного теперь трепета и необходимости покидать его.

Уйти не удалось. Цепкими лианами тело обвили гармонично сложенные женские ручки, мгновенно пустившиеся исследовать неприкрытую одеждой грудь и то, чем мужчина может гордиться ниже торса. Пресек поползновения сразу же, чувствуя, как магия начинает бесноваться.

Мы будем любить только нашу девочку. Будем доводить ее до исступления. Только под нами она вознесется до немыслимых вершин. Только наше имя будет выкрикивать…

Тряхнул головой, сбрасывая наваждение. Рано, еще рано… Нужно еще немного подождать, держать проснувшуюся сумасшедшую магию под контролем невероятно сложно.

Сбросил чужие руки, задыхаясь от возбуждения. Кровь, словно раскаленная лава, брошусь в воду – скорее вскипит озеро, чем остыну я.

– Зачем сопротивляешься? – не отступает та, что близка мне по крови. – Ты же хочешь меня, я вижу.

– Уйди прочь… – выдыхаю, отталкивая ее от себя.

С трудом воюя с магией, все еще не приведя внутренние силы в порядок, чувствую, как начинаю меняться…

Лунный свет озаряет озеро, льется сквозь ветви деревьев, являет то, что со мной происходит, чужим глазам. Я сгибаюсь от непонятных ощущений, рукой опираясь о ствол дерева. Мои распущенные волосы беспорядочно покрывают спину, скрывают лицо, впитывая лунный свет и сияя не хуже ее самой. И все это ровно до того момента, как я нахожу в себе силы выпрямиться, поведя плечами из-за непривычной тяжести в спине.

Встречаюсь с глазами, полными благоговения и неподдельного восхищения:

– Ты великолепен…

22. «Mo are»

Всего час назад закончились испытания, организованные для меня Саверием, и теперь я тихонько сидела за одной из стен дворца, граничащей с широким садом, не имеющим ничего общего с летним. На просьбу дать мне личное пространство стража как всегда понимающе откликнулась, но я чувствовала их присутствие совсем рядом. Ладно, главное, я вне поля их зрения, одно это позволяет дышать свободнее.

Сидя среди сугробов и запорошенных белой шубой кустов, я переваривала информацию, при этом задумчиво играла со снегом: мановением руки засыпала углубления от собственных шагов исключительно своими новыми способностями, без привычной помощи рук. Оттачивала ювелирность этого дела, ведь если мне действительно удастся сбежать, этот навык мне пригодится.

Мысли о побеге с новой силой вскипели во мне не просто так. И думала я сейчас отнюдь не о пройденных темах бытовой магии, которую Саверий считает для меня наиболее подходящей и необходимой. Я-то давно положила глаз на защитную и целительскую, но жрец мягко отказывал мне, ссылаясь, что знает, что для меня лучше. Даже сам Геррион однажды заикнулся, что подумывает заняться со мной уроками самообороны на всякий случай, но мысль эту быстро замял и на расспросы не поддавался.

Причина моего заседания в снежном гнезде была гораздо более животрепещущая и болезненная.

А началось все с того, что после расставания с Геррионом, когда он все же одобрил перевод Ша-Энга, он неожиданно поставил меня в известность о внеочередных занятиях. Шла я на них, не подозревая, с какими откровениями столкнусь.

Не в первый раз магия с повышенной температурой мне не поддается, Геррион ссылается на неподходящее настроение, отсутствие веры в свои силы и кучу других причин, однако Саверий оценивает ситуацию строже – нежелание. Об этом и сказал он мне сегодня в лицо, когда в очередной раз снег не превратился в пар, а вода в чашке осталась такой же холодной, как и была в момент, когда ее принесли.

– У меня не получается, – изрядно попыхтев, призналась я, когда поняла, что это скорее моя температура тела повышается, нежели воды.

– Пробуйте еще раз.

– Да не могу я больше, – надоело, хотелось сказать. Желание чем-то заниматься повышается в случае, если наблюдаются какие-то успехи, а вот у меня они четко вырисовывались в другом направлении. – Эта магия мне не поддается.

– Это не магия вам не поддается, это вы отказываетесь быть гибкой, – встретив мой напряженный и несогласный взгляд, жрец не поскупился развить мысль: – Вы словно не желаете воспользоваться резервом своего истинного больше, чем пользуетесь сейчас. Ограничиваете контакт с его магией, не позволяя вам слиться, наконец, гармонизировать.

Я молчала, не желая что-то подтверждать или опровергать. Что толку доказывать что-то жрецу, который априори придерживается стороны своего принца? Да, я препятствую нашему с Геррионом объединению, но я не пытаюсь перенести личностное отношение на обучение магии! Понимаю, что силу все равно не верну, эрлиной быть не перестану, а это значит, что нужно владеть тем, что мне даровали.

Саверий глупым не был.

– Моя оплошность в том, что ритуал вышел из-под контроля, вследствие чего вы попали невесть куда и не сразу воссоединились со своим нареченным, – вздохнул служитель, чуть опустив глаза, но после поднял твердый взгляд на меня. – Я не смею просить за это прощение.

Жрец глубоко поклонился, а затем продолжил:

– Ваше недоверие ему мешает вам овладеть силой в полной мере. Не противьтесь вашей судьбе, лишь затем вы придете к согласию со своим внутренним миром, и магия тепла будет даваться вам так же легко, как и магия холода.

– Если вам и стоит просить прощение, то явно не за это, – едва ли не выплюнула я, мысленно поразившись, как спокойно это прозвучало.

Верно, если бы не этот жрец, возможно, нас с Фалем все еще так бы и не нашли. И мы, может быть, уже были бы далеко отсюда, путешествовали или осели где-нибудь в тихом городке, подальше от шума и суеты столицы. Подальше от драконов, ведь Фаль, похоже, знал куда больше, чем мне говорил. К сожалению.

И королевство, о котором упоминал Фаль, вполне вероятно, находилось очень далеко. Может, это государство темных эльфов? Вряд ли, мой любимый эльф не раз давал понять, что это место не рассматривает. И если это дальнее королевство, значит, там другой язык? Ну, на общем, по логике, тоже должны говорить.

Другой язык…

Мой эльф тоже имел привычку иногда переходить на родной, непонятный мне язык, звучание которого ласкало мне слух, а интонации – душу. И самой частой фразой, которую впервые я услышала, когда мы ожидали Рену на выходе из городка, где находился храм Алазара, была «мо арэ».

Я испытывала сомнения в своих догадках, а когда пыталась выяснить четкое определение, мой дроу то уходил от ответа, то отвлекал меня нежным поцелуем или чем интересным. В последнее время так вообще лукаво улыбался. Единственное, для себя я все-таки решила, что это все же что-то не из разряда «дурочка», «глупенькая» или чего в таком духе, ведь и это же он шептал мне даже тогда, когда мы были близки.

– Саверий, а вы знаете, что такое «мо арэ»?

– Где вы слышали это, госпожа? – жрец внимательно заглянул в мое лицо, отчего я чуть не смутилась.

– Ну, так, когда путешествовала, – быстро сообразила я, что бы это не значило. Повидать пришлось действительно много. – Стало интересно. Только не говорите мне, что я сейчас повторила брань, – улыбнулась, в сердцах надеясь, что выгляжу искренней.

– Нет, госпожа, – вполне серьезно откликнулся жрец, задумавшись, посмотрев в окно, будто припоминая. – Это переводится, как «я люблю тебя». Вы стали свидетелем трогательной сцены.

Не знаю, как я дотерпела, чтобы досидеть со жрецом положенное время занятий. Не знаю, как сознанием не улетела далеко за пределы дворца.

«Я люблю тебя».

Он сказал это впервые еще у подступа к городу, где мы жили почти месяц. Так давно! Не сейчас, не в день нашей разлуки, боже! Он все для себя решил еще тогда… Я не просто привлекала его, не просто была симпатична. Получается, клятва служения, что была принесена мне… Едва сдерживаюсь, чтобы не задохнуться. Какая же я глупая.

И слезы, что комом снова подкатывают к горлу, свет не должен увидеть.

Мой Фаль никогда не торопил меня. Скорее всего, не признавался мне прямо, что не давить на меня, на решения, которые принимаю. Говорил мне это, потому что не мог молчать, но и влиять на меня не хотел. Добивался честно, как и обещал.

Уткнувшись лицом в пушистую юбку на подогнутых коленях, накрыла голову руками. Сердце будто вживую разрезали. Я люблю тебя. Я тоже люблю тебя, Фаль. Прости, что я у тебя такая идиотка, прости, любимый… Но сейчас уже поздно признавать это. Мы никогда больше не увидимся. И, если я не смогу сбежать, то мое место строго предопределено – рядом с мужчиной, которого не вижу своим мужем.

***

Дверь распахнулась после короткого стука. Я не поднимал головы, зная, что единственный в своем роде, кто мог так поступить – это Саверий.

– Мне есть, что сказать вам, Ваше Высочество, – оповестил жрец, на что я кивнул головой, не поднимая ее от лицезрения важных бумаг, которые подписывал.

– Это срочно?

– Вы сказали, что все, что касается вашей нареченной, срочно, – кивая сам себе, подвел итог служитель. – Мне продолжать?

– Что? Чего еще хочет эта маленькая бестия? – устало отшвырнул перо, потерев лицо рукой, мысленно надеясь, что она не была в чернилах.

Ночь прошла неспокойно, после гуляний нашлись несколько групп особо буйных горожан, дела которых пришлось решать уже ближе к рассвету.

– Чего еще? – эхом повторил Саверий, удивленно взирая на меня.

Я вздохнул. Выпустить бы дракона, приручить бы ее по ускоренной программе, пусть бы потом сама решала, что с сумасшедшей зверюгой делать. А сумасшедшим он стал не так давно, ибо я своего внутреннего зверя всегда считал рассудительным и очень спокойным. Все просто – наша эрлина всеми конечностями упирается и противится нашей связи.

– Я подписал распоряжение о переводе земляного дракона Ша-Энга в личную стражу Аи, – откинулся на спинку кресла, наблюдая, как лицо жреца вытягивается.

– Зачем? – только и выдавил он, всем выражением лица недоумевая о смысле моего поступка.

Я его тоже не понимаю. Эта женщина такими темпами скоро начнет вить веревки. Из наследного принца! Не бывать этому. Однако побаловать свою невестушку, безусловно, хочется. Как еще заслужить ее благосклонность?

– Хотел бы я знать, – прикрыл глаза от безысходности, чувствуя приближающуюся головную боль. – Понимаю, что это риск, но в то же время не могу отказать себе в исполнении ее прихоти. Хочется знать, что не совершаю тем самым ошибку.

Саверий молча изучал ковровое покрытие моего кабинета и, подняв взгляд, не сразу надеялся встретиться с моими глазами. Я не ждал совета от жреца, но очень хотел верить, что кто-то поступил бы на моем месте также.

Успокаивает лишь то, что Ша-Энг публично дал Ае традиционное обещание верности драконов-воинов – вещь абсолютно добровольную. Даже личного стражника нельзя к этому принудить. В нем нет никакой магии, только сила слова, которую ценит и уважает каждый дракон.

– Значит, с сегодняшнего дня он ее тень?

Медленно кивнул, не сводя невидящего взора со своего человека. Подарок ли судьбы, что он попал в мои руки младенцем? Выдающийся маг на службе у меня пользовался моим абсолютным доверием, и я рад, что наши взаимоотношения такие, какие они сейчас, благодаря, можно сказать, дружбе.

– Думаю попросить тебя некоторое время контролировать Ша-Энга, – озвучил, наконец, свои умозаключения.

– Мне следить за ним?

– Не стоит, – отрицательно качнул головой. – Лучше прикрепи одно из своих следящих заклятий. Если он применит значительный объем своей силы или совершит что-то подозрительное, они дадут тебе знать об этом.

– Я слушаюсь, мой повелитель.

Саверий поклонился, завершая тем самым нашу аудиенцию, но резко замер, вызвав мое логичное недоумение. Когда жрец выпрямился, взгляд его был серьезным, что заранее заставило меня напрячься. Все же привычнее видеть мага самого себе на уме.

– Сегодня госпожа интересовалась переводом одной темноэльфийской фразы…

– И что? – сам не заметил, как по венам потекло странное чувство, отдаленно напоминающее беспокойство.

Служитель на пару секунд замешкался, подбирая наиболее подходящие слова тому, ради чего пришел сюда сегодня с самого начала.

– Видимо, дроу признался ей в своих чувствах.

Тяжело вздохнул. Прижимая костяшки пальцев левой кисти руки, облокотился о письменный стол. Предчувствие не подводит. Чувство внутри нарастает…

– Спасибо, Саверий, можешь идти.