Текст книги "Сказание второе: Плач Волка (СИ)"

Автор книги: Алина Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 39 страниц)

– Всегда мечтал раскроить этому мешку с дерьмом его чёртов череп! – прошипел князь, вскидывая булаву. – Интересно, у него хоть мозги-то были?

Харут неожиданно атаковал. Труп оказался невероятно проворен, и мужчина едва успел отскочить в сторону. Тэйхир тут же отсекла мертвецу голову секирой. Сатарн заметил, как из тела убитого потянулся кроваво-красный дым, словно неясный призрак, покидавший ставшую бесполезной оболочку.

– Ты что творишь?! – крикнул Кован, оборачиваясь к Тэйхир. – Это я должен был его убить!

На смену мальчишечьему пылу пришло понимание того, что происходило вокруг, и Сатарн нервно сглотнул. Теперь он осознал, что вокруг них были мертвецы. Тела, в которые вселились Безликие. Тэйхир завалила одного из них, но этого было недостаточно. Корнибус лишь уничтожила пристанище Безликого, но не самого духа. И таких монстров здесь было ещё четверо.

– На коня, живо! – приказала Тэйхир, отступая в сторону дороги. Кован не стал ей возражать и бросился к оставленным на небольшой поляне жеребцам. Буйный нервно захрапел и ударил копытом, когда мужчина подбежал к нему и спешно вскочил в седло. Корнибус медлила. Мертвецы уверенно приближались к ней. Некоторые из них передвигались с большим трудом, видимо, ещё не привыкнув к новому телу. Их Тэйхир обезглавила первыми. Два оставшихся выглядели совсем как живые люди, если не считать полусгнившего тела, разодранного острыми когтями.

– Вы обречены... – прошипело одно из существ, потянувшись к воительнице. – Мы – смерть!

Острое лезвие секиры снесло мертвецу голову, и она покатилась по земле. Тэйхир громко закричала:

– Вот это смерть, урод! – сплюнув на землю, женщина поспешила к своему жеребцу и вскочила в седло. Последний мертвец, потянувшийся к ноге Рогатой, был убит ударом булавы. Шипастый шар размозжил ему череп, и Кован поморщился, когда мозги твари разлетелись по сторонам и запачкали его сапоги.

– Убираемся отсюда! – прорычал Сатарн и пришпорил Буйного. Жеребец громко захрапел и помчался прочь, Вспыльчивый не отставал от него ни на шаг. Кован чувствовал, как бешено колотилось сердце в груди. Они с Тэйхир не убили этих чудовищ. Лишь уничтожили их телесную оболочку. Сами Безликие продолжали существовать. Они найдут новое тело и вновь восстанут. И если таких тварей были сотни, а то и тысячи...

– Живее! – закричал князь, оборачиваясь к Тэйхир. – Мы должны добраться до Рафаара как можно быстрее! Император должен знать немедленно!

Рогатая коротко кивнула головой и ударила Вспыльчивого в бока, подгоняя его. Кован вновь устремил взгляд на дорогу. О боги, почему это происходило именно сейчас? Если эти твари ворвутся в человеческий мир и соберут армию, не выживет никто. Ни Сатарны. Ни Корсаки. Ни Вороны. Никто. Всё погрузится в вечный хаос. И тогда некому уже будет решать, кто достоин быть правителем Сангенума, а кто должен подчиняться. Если люди хотели выжить, они должны были забыть о той войне, которую вели сейчас.

"Или должны уничтожить Корсаков прежде, чем Безликие ворвутся в этот мир и сметут всё на своём пути", – подумал Кован. Сейчас медвежий князь понял, насколько важен союз между Севером и Западом. Лишь общими усилиями они остановят Псов. Они закончат одну войну, чтобы вступить в новую, от которой, возможно, будет зависеть судьба всего Сангенума.

***

Под ногами Селеки что-то хрустнуло, и девушка, вздрогнув, отшатнулась в сторону. Рекхар придержал её за плечи, не давая упасть. Воительница лишь благодарно кивнула головой. Опасности могли поджидать их на каждом шагу. В кромешной темноте путники не могли видеть, что ожидало их за очередным поворотом. Впереди был лишь бесконечно тянувшийся туннель, с другого конца которого доносились пугающие звуки. Селеке казалось, что кто-то громко выл и стонал от боли, потом вдруг принимался хохотать и петь. Аррага тоже слышала это и нервно озиралась по сторонам. И хотя в темноте волколаки видели куда лучше людей, даже они сейчас не могли понять, где находились и куда шли. Был только туннель. Бесконечный, тёмный и пугающий.

– Судя по ощущениям, мы идём уже не первый день, – заметила Аррага, осматриваясь. – Точно сказать не могу.

– Четыре дня, – Рекхар оставался абсолютно спокоен, словно его не пугала ни бесконечная темнота, ни подозрительные звуки с другого конца коридора. – Мы ступили в эти пещеры ночью, и с того момента я ощутил подъём своих сил три раза.

– Три ночи? – Аррага хмыкнула.

Селека не стала ничего говорить. Девушка никогда не понимала, как устроены волколаки, и не собиралась даже пытаться разобраться. Эти двое жили своей жизнью, а она своей. Рекхар и Аррага не пытались разузнать у воительницы, как она исцеляет раны и поражает врагов Светом, ей было откровенно наплевать на то, откуда они черпают свои силы, даже находясь глубоко под землёй, скрытые от влияния Луны. Эта нейтральность позволяла им троим уживаться в таких условиях, когда любой другой уже не выдержал бы.

Путникам повезло, что они пополнили свои запасы, прежде чем вошли в пещеры священных гор. Рекхар никогда раньше не бывал в этих местах, не искал обитель грифонов и самого Света. Вполне возможно, что он и сам уже заблудился в этих бесконечных коридорах. Но путникам не оставалось ничего другого, кроме как следовать за ним и надеяться, что за очередным поворотом их будет ждать долгожданное грифонье логово. Но темнота не собиралась расступаться, и туннель продолжал тянуться в неизвестность.

Чем дольше Селека находилась в этих пещерах, тем сильнее она начинала чувствовать близость к Свету. Сердце её начинало бешено колотиться, когда чьи-то тёплые невидимые пальцы касались её плечей и слегка подталкивали вперёд, помогая идти, когда ноги уже становились свинцовыми от усталости. Тело наполнялось живительной энергией, и девушка продолжала уверенно идти вперёд. Её цель была рядом, быть может, прямо за этими серыми стенами, что окружали Селеку со всех сторон. Она прикасалась к холодным камням и чувствовала, как пальцы начинают едва заметно гореть. Всё здесь вокруг было пропитано таинственной энергией самого Света. Казалось, даже воздух состоял из крупиц его силы. Селека закрывала глаза и вдыхала полной грудью. Здесь, в священных пещерах Солнца и Луны, она находилась на самом пике своей мощи. Воительнице достаточно было только взмахнуть молотом, чтобы обрушить одну из стен, пробиться к древним сокровищницам и реликвиям, оставленным её предшественниками. Но грубая сила осквернит это прекрасное место. Внутренний голос говорил Селеке, чтобы она продолжала идти. Это было испытание. Свет хотел выяснить, насколько она терпелива. И Гвайр не собиралась проигрывать.

"А помнишь Явана? – говорила Селека самой себе. Это позволяло ей отвлечься от пугающих голосов, разносившихся по коридорам. – Он был первым, кто поверил в тебя. Он обещал тебе, что ты станешь настоящим паладином. И вот теперь ты – адепт Нового учения. Ты одна из воинов Света!".

Селека не знала, что произошло с её наставником в Академии. Когда их пути разминулись на передовой в Вастеле, от мечника не было никаких вестей. Жив ли он? Знает ли о том, кем стали его ученики? Алак теперь был императором, могучим хранителем врана. Джакал и Соколы покоряли моря и сражались с вражеским флотом. Эйд, должно быть, стал хорошим воином – Селека не получала от него никаких вестей уже несколько месяцев, но надеялась, что с юношей всё было в порядке. Сама Гвайр стала паладином, как и обещала Явану. Лишь только Ньёр...

"Он жив, – вспоминала девушка слова Алака. – Змею не так просто убить. Ньёр всегда был сильнее, ловчее и хитрее нас".

Воительница невольно вспомнила и о письме, что принесла птица на Медвежье плато незадолго до того, как Селека и Аррага отправились в Сат-шибале. Император женился на змеиной княжне. Гвайр никогда не встречалась с Аньюн Небесокрылой, но прекрасно знала, что Ньёр берёг её, как настоящую драгоценность, как хрупкую хрустальную статуэтку. Что, если Змей действительно жив? И что, если он не одобрит это? Но, с другой стороны, если Пеплохват погиб в Биарге...

"Это жизнь Алака. Его выбор", – сказала себе Селека и смахнула с лица надоедливую прядь. Волосы её уже успели отрасти, и девушка теперь могла убирать их в короткий хвост. Воительница думала вновь отстричь их по плечи, чтобы они не мешались в пути, но времени не хватало, и Гвайр каждый раз откладывала это дело.

Селека вздрогнула, когда в темноте рядом с ней загорелись жёлтые глаза Арраги. Женщина осторожно осмотрелась и прошипела:

– Сделаем привал. Ночь близко.

Гвайр промолчала и стащила со спины тяжёлую сумку. Разводить костёр в священных пещерах Рекхар запрещал, и девушке приходилось есть холодное вяленое мясо, заготовленное заранее. Пища застревала в горле и не хотела проходить дальше, отчего воительнице приходилось силой заставлять себя пережёвывать эти отвратительные куски. Селеке казалось, что она жевала кожаный ремень. Волколаки же уплетали мясо за обе щёки – им было абсолютно наплевать, было оно сырым или прожаренным, горячим или холодным. Когда в животе заурчало от голода, Гвайр тоже перестала думать о том, что она ела. Девушка была готова даже тот же ремень жевать, лишь бы не чувствовать, как скручивает пустой желудок. Запасы были небольшие, и мясо приходилось экономить. Путники ели только два раза по одному-два кусочка, чтобы хватило и на обратную дорогу, а не только до грифоньего логова, если оно, конечно, вообще существовало. Воды тоже с каждым днём становилось меньше, но здесь, в пещерах, было достаточно влаги, чтобы пополнить редеющие запасы. Селека выставляла небольшой котелок под сталактиты и по несколько часов сидела, наблюдая за тем, как с каменных сосулек стекают капли воды. Воительница назвала бы это путешествие невероятным и незабываемым, если бы тело её не ныло от усталости и боли в стёртых ногах, а живот предательски не урчал. Девушке хотелось теперь только одного – закончить всё как можно быстрее, вернуться на Медвежье плато и принять тёплую ванну, лечь в мягкую постель и спать несколько дней, навёрстывая упущенное.

Селека уныло жевала свой кусок вяленого мяса, когда Рекхар вдруг замолчал и внимательно всмотрелся в темноту. Девушка заметила, как набухли вены на шее волколака. Он оскалился и, слегка подавшись вперёд, прошипел:

– Иной.

Сердце едва не выскочило из груди Селеки. Она изумлённо посмотрела на Рекхара. Рука её машинально потянулась к лежавшему в стороне молоту, но волколак покачал головой.

– Он далеко. Не представляет угрозы.

Селека так не думала. Иные были опасными противниками, если верить древним писаниям. Да и сам Рекхар рассказывал, что эти люди, прародители тех народов, что заселили Сангенум, отличаются особой жестокостью. Среди них были широко распространены так называемые Жрецы Крови – таинственные сектанты, приносившие чудовищные жертвы Первым богам, страшные морды которых были вырезаны на стенах пещеры, а красные глаза, казавшиеся такими из-за вставленных в них рубинов, провожали путников своими кровавыми взглядами. Аррага предупреждала, что эти горы были священными не только для тех, кто верил в светлых богов. Это был божественный храм всего Великого Пантеона, а Солнце, Луна и Свет входили в него.

Чем больше Селека проводила времени в этих землях, тем лучше она понимала суть этой древней, забытой всеми религии. Жители Сангенума ошибочно считали её тёмной и проклятой из-за безумных фанатиков, почитавших только тёмные стороны древних божеств. Но пантеон Первых богов был основан на равновесии и взаимосвязи. Каждое божество имело как тёмные стороны, так и светлые. Все шесть богов – Адская Гончая, Чёрный Паук, Кровавый Дракон, Солнце, Луна и Свет. Это был Великий Пантеон. Но был ещё и Малый. В него входили божества, обладавшие упрощёнными функциями. И им не было числа. Одних только богов ветра было не меньше шести – Хадраам, Северный ветер, Джиу Южный, Тиг Восточный, Ятер Западный, Улук Морской, Брак Горный, Ланн Штормовой – Селека и не помнила их всех. И вся эта хрупкая система была уничтожена. Люди забыли о добре, равновесии и взаимосвязи. Не может быть Света без Тьмы, Жизни без Смерти, Радости без Печали. Но люди перечеркнули всё и оставили лишь Четверых. Четверых, что олицетворяли только светлую сторону. Равновесие было нарушено. Неудивительно, что теперь тьма вырывалась на свободу.

Пантеон Первых богов в своём первоначальном виде продолжал править лишь в Сат-шибале. Неудивительно, что Иные и по сей день посещали святилища своих старых божеств, приносили им жертвы и молили о благополучии. Но Селеке всё равно не хотелось сталкиваться с кем-то из местных жителей. Этот незваный гость мог посчитать их за врагов и атаковать. А в ловушке из каменных стен путникам будет затруднительно защищаться.

– Один Иной не сделает нам ничего плохого, – фыркнула Аррага. – Неужели ты испугался его, братец?

– Пока ты игралась в хозяйку стаи у себя в Сангенуме, я много десятков лет воевал с Иными, – Рекхар едва заметно оскалился, и глаза его сверкнули при свете факелов. – Поверь мне, сестрица, один Иной не сделает нам ничего плохого. Но сталкиваться с ним я бы не хотел.

– Они очень сильные? – осторожно спросила Селека. Она чувствовала себя ребёнком, подслушивающим разговор двух взрослых и непонимающим ровным счётом ничего. В ответ Рекхар фыркнул и сложил руки на груди.

– Это зависит от того, кто наш незваный гость. С простым Иным нам с Аррагой справиться не составит особого труда. Но обычно такие не приходят к святилищам богов.

– Думаешь, это кто-то из жрецов Солнца? – Аррага заметно занервничала.

– Жрецы Солнца здесь давно перевелись.

Волчья ведьма вздохнула с облегчением. Селека тоже почувствовала себя несколько уверенней. Жрецы Солнца, если верить рассказам Рекхара, были опасными противниками. Они были чем-то похожи на паладинов и огненных магов, поражали противника яркими вспышками и испепеляли врагов, могли исцелять и снимать проклятия. Но, как правило, жрецы Солнца сходили с ума от голоса своего бога, что звучал у них в головах, и превращались в неуправляемых убийц, которые видели зло во всём, что только двигалось. Целые деревни и города превращались в пепелища, если жрецы Солнца решали, что жители подвержены неисцелимому проклятию и должны умереть. С безумцами расправлялись достаточно быстро. Ночью, когда жрецы теряли свою силу, волколаки уничтожали их.

"Нет Света без Тьмы", – напомнила себе Селека. Но если этот незваный гость не был жрецом Солнца, почему же Рекхар оставался всё так же беспокоен?

– Это солнцеподобный.

Изумление, отразившееся на лице Арраги, заставило Селеку занервничать. Она никогда раньше не слышала подобного слова и не знала, что оно означает. Если волколаки так забеспокоились, этот "солнцеподобный" должен был быть опасным противником. Гвайр даже не могла себе представить, зачем Иному приходить в забытые всеми священные горы.

– Чем опасен этот... солнцеподобный? – пробормотала Селека и подняла на Рекхара нерешительный взгляд. Волколак раздражённо осматривался по сторонам и принюхивался. Он ощущал присутствие иного каждой клеточкой своего тела. Дети Ночи остро реагировали на появление источника энергии Солнца. Пожалуй, лишь только в северных кланах варваров волколаки могли спокойно уживаться вместе со Зверьми.

– Солнцеподобные слабее жрецов Солнца, – хмуро заметил Рекхар, всматриваясь в туннель, из которого они пришли.

– Но это не значит, что они не такие опасные...

– С ума сошла! – прорычала Аррага. – Напротив, столкнуться с солнцеподобным гораздо хуже!

– Я сражался как-то с одним из них. Видишь? – Рекхар задрал рукав, показывая Селеке большой ожог, тянувшийся от запястья правой руки почти до самого локтя. – Они действительно слабее. Если бы я столкнулся с настоящим жрецом Солнца, с рукой можно было бы попрощаться. Он сжёг бы её дотла, даже не оставив кость. Но главное преимущество солнцеподобных заключается в том, что им неважно, сияет ли солнце над головой или нет. В них словно заключена сама энергия их бога. Они могут использовать заклинания даже в самой кромешной тьме, в полночь, когда на небе властвует луна.

– Именно поэтому солнцеподобные выжили, когда жрецов Солнца уничтожили? – хмуро спросила Аррага, и Рекхар кивнул головой. Волчья ведьма напряжённо перевела взгляд на туннель, откуда доносились чьи-то шаги. Из-за особого строения пещер путники могли слышать приближение незваного гостя, даже если он находился за целые сутки от них. Селека, различив стук каблуков тяжёлых сапог, нервно сглотнула. Она не хотела сталкиваться с существом, о котором ничего толком не знала. Этот солнцеподобный должен был быть похож на огненных магов и паладинов, но так ли это на самом деле?

– Идём, – скомандовал Рекхар, поднимаясь на ноги. – Чем быстрее мы отправимся в путь, тем раньше найдём обитель грифонов. И молитесь своим богам, чтобы мы не столкнулись с Иным.

Они отправились дальше, даже толком не собравшись. Селека едва успела схватить свои вещи и бросилась за Рекхаром, чтобы не потерять его из виду. Когда вокруг сгущалась темнота, разглядеть, где товарищи, было весьма трудно. Если бы не амулет на шее Гвайр, сверкавший ярче факела, они уже давно заблудились бы в этих пещерах и, наверное, погибли.

Теперь, когда путники постепенно наращивали темп и едва не бежали, голоса в конце коридора становились громче. Селека уже различала странные крики и мелодичное пение, от которого сердце в груди отчаянно замирало. Кто был там, впереди? Люди? Иные? Столкнуться с местными жителями воительница не хотела. Рекхар говорил, что существа эти были похожи на людей, но было в них что-то, из-за чего исследователи, приходившие из-за Великих гор, боялись встречи с ними, как огня. Те, кто возвращались назад, говорили о том, что собственными глазами видели настоящих демонов. Гвайр не знала, можно верить этому или нет, но проверять на собственной шкуре не собиралась. Уж лучше девушка сотрёт ноги в кровь, истратит последние силы и без чувств упадёт в конце туннеля, но никогда не попадётся в лапы к Иным.

– Осторожно! – приказал Рекхар, когда дорога перед ними вдруг резко сузилась. Селека от испуга дёрнулась в сторону и почувствовала, как земля уходит из-под ног. Рыжий пёс успел поймать молодую княжну за руку, и она отчаянно вцепилась в его запястье.

– Это каменный мост, – прошептала Аррага, осматриваясь по сторонам. – Справа и слева обрывы.

– Идите след в след, если не хотите узнать, как далеко до дна, – Рекхар вырвал свою руку из схватки Селеки и пошёл дальше. Девушка испуганно посмотрела на то место, откуда её оттащил волколак. Ещё немного, и она упала бы с обрыва. Осторожно протянув руку, воительница прошептала заклинание, и с кончиков её пальцев упала светящаяся капля. Она потонула далеко-далеко внизу, поглощённая непроглядной тьмой. Нервно сглотнув, Селека отшатнулась назад. Когда-то давно девушка боялась высоты, но после тренировок в Академии, где ей приходилось взбираться на огромную стену, юная воительница думала, что избавилась от своего страха. Лишь теперь она понимала, насколько сильно ошибалась. Та каменная стенка ни в какое сравнение не шла с этой высотой. Один неверный шаг, одно неосторожное движение – и больше никто и никогда не увидит неуклюжую княжну Леопардов, рухнувшую в эту пропасть. Задрожав, Селека отвернулась от обрыва и поспешила за своими спутниками, которые уже успели пройти к середине моста.

Пока девушка шла, ей казалось, что из темноты кто-то наблюдает за ними. Эта навязчивая мысль не давала девушке покоя. Она испуганно озиралась, вглядывалась во тьму, но не видела ничего. Лишь только мелкие камушки срывались в пропасть из-под чьих-то тяжёлых лап.

"Грифоны?" – промелькнула в голове воительницы мысль, но Селека тут же отбросила её. Нет, это не могли быть грифоны. Они любили светлые места, заполненные до самого потолка сверкающими предметами и драгоценностями. Здесь же была абсолютная темнота, и в ней могли обитать лишь создания Тьмы.

"Нет Света без Тьмы", – повторила про себя Гвайр, словно молитву. Это успокаивало её и придавало сил. Девушка набрала полную грудь воздуха и пошла дальше.

Рекхар неожиданно остановился. Селека едва не налетела на его спину и резко затормозила. Сердце в её груди учащённо забилось. Что произошло? Почему Рыжий Пёс вдруг остановился? Обычно он предупреждал спутниц, если замечал какую-то опасность. Но сейчас он просто стоял и смотрел куда-то вперёд.

– В чём дело? – прошептала Селека, коснувшись её плеча. Рекхар вдруг отмер и, обернувшись, прошипел:

– Кровокрылы.

Оглушительный визг крылатых тварей пронёсся по коридору, и Селека испуганно вжала голову в плечи. Она ощутила этот вопль каждой клеточкой своего тела. Казалось, что кровокрылы выли от боли и ужаса – свет, исходивший от священного амулета на шее Гвайр, ослеплял их. Девушка попыталась спрятать его, но свечение всё равно пробивалось сквозь одежду и привлекало внимание хищников. Один из них, резко сложив крылья, спикировал на путников и задел когтями плечо Рекхара. Острые лезвия лишь вспороли ткань на рубашке, но волколак всё равно интуитивно отшатнулся.

– На выход, живо! – закричал он, отступая, чтобы девушки могли пробежать к самому концу моста. Здесь, между двух ущелий, они находились в серьёзной опасности. Кровокрылы продолжали нападать снова и снова, цепляя своими когтями путников. Одна из тварей оставила на правой лопатке Селеки три длинные кровавые царапины. Острая боль пронзила спину девушки, но она продолжала бежать, не оглядываясь. Они должны были добраться до конца моста, если хотели выжить.

– Какого чёрта здесь делают эти твари?! – закричала Селека.

– Живут, что ещё! – рявкнул Рекхар. Ему явно не нравилось, что в сложившейся ситуации Гвайр ещё пытается понять, что происходит. Сейчас было совсем не до уроков истории. Да окажись здесь сама Адская Гончая или Кровавый Дракон – думать о том, что они здесь делали, надо только после того, как станет безопасно.

Послышался громкий рык – Рекхар принял свою звериную форму. Его рыжий мех вспыхнул при свете священного амулета, и на мгновение дыхание Селеки перехватило. Она никогда раньше не видела, как Ночные Певцы меняют свою форму. Это было волшебно... и пугающе одновременно. Волколак схватил одну из крылатых тварей мощной лапой и швырнул о ближайшую скалу. Кровокрыл издал чудовищный вопль и попытался взлететь, но его правое крыло оказалось сломанным. Чудовище продержалось в воздухе недолго и, обессилев, рухнуло в пропасть, напоминавшую отвратительную пасть какого-то монстра. Аррага остановилась, чтобы помочь брату, но тот громко зарычал.

– Прочь! – рявкнул он и тут же встретил грудью следующую тварь. Кровокрыл пытался разодрать его когтями, но волколак умело отбивался и наносил удар за ударом. Его волчьи зубы разрывали плоть тёмной твари, словно она была тряпичной куклой.

Когда до конца моста оставалось совсем немного, Аррага вдруг оступилась. Её нога соскользнула с края обрыва, и женщина едва не упала. В последний момент она успела ухватиться за какой-то выступ.

– Аррага! – испуганно закричала Селека и бросилась к волчьей ведьме. Она попыталась схватить её за запястье и вытянуть обратно на мост, но женщина оказалась слишком тяжёлой. Гвайр потянула снова, но Аррага лишь зашипела.

– Рекхару помоги! Я не слабачка, продержаться тут смогу!

Это была не ложь. Если Рекхар смог обратиться в зверя, значит на улице была ночь. Силы ведьмы вернулись к Арраге, и она вполне могла провисеть на обрыве несколько минут. За это время Селека могла помочь Рекхару разобраться с кровокрылами. Недолго думая, воительница схватила с земли свой молот и бросилась назад, к середине моста. Сражение было в самом разгаре, и отвратительные крылатые твари только начинали собираться. Они вновь и вновь бросались на Рыжего пса, пытаясь подтолкнуть его к обрыву и сбросить вниз. Но волколаку удавалось уворачиваться от их атак. С каждым шагом он всё ближе и ближе подбирался к началу моста, где ему не угрожало ничего, кроме острых когтей кровокрылов.

– Пошли прочь! – закричала Селека и попыталась ударить одну из тварей. Существо громко взвыло, когда молот раздробил ему плечо, и рухнуло на землю перед воительницей. Второй удар размозжил кровокрылу череп. Гвайр даже не обратила внимания на мозги и кровь, запачкавшие её сапоги. Сейчас главное было сражение. Если Рекхару и Селеке не удастся отогнать этих тварей, Аррага умрёт. Ей сейчас нужна была их помощь.

Но кровокрылы всё слетались и слетались. На месте одного убитого появлялись два других. Скольких бы путники ни убили, к ним прилетали новые, и сражение продолжалось. Аррага громко выла, пытаясь удержаться за уступ – пальцы её уже устали, покраснели и разбухли. Женщина старалась вылезти сама, но руки мелко дрожали от напряжения. Селека хотела броситься ей на помощь, однако кровокрылы не позволили – одна из тварей вдруг появилась прямо перед ней и растопырила хищные когти. Это сражение должно было закончиться поражением путников. Они не победили Тьму, не были достойны встретиться со Светом... И тут Селека почувствовала, что они не одни.

Пещера вдруг наполнилась ярким светом. Вспышка озарила всё, даже самые тёмные уголки, заставляя кровокрылов в панике броситься искать укрытие. Но тьма оставалась лишь в пропасти, и твари, сложив крылья, камнем рухнули вниз, туда, где ослепительный свет не мог их достать. Должно быть, там были их гнёзда. Селека, тяжело дыша, проводила силуэты тварей изумлённым взглядом и подняла голову. На мгновение лицо Рекхара озарила улыбка – он подумал, что эта вспышка была делом рук Гвайр. Но когда он понял, что девушка не сделала ничего, губы его исказились в оскале. Волколак обнажил когти и резко обернулся. У горла его в ту же секунду замерло острие меча.

– Глоте тха, роллакх, – медленно произнёс незнакомец, стоявший напротив Рекхара. – Глоте тха.

Селека не поняла этого языка, но заметила, что Рыжий пёс опустил руки. Тело его медленно вернулось в человеческий облик, и тогда незнакомец опустил свой меч.

"Должно быть, он приказал ему обратиться", – подумала Гвайр. Лишь мгновение спустя она вспомнила о Арраге и, испуганно вскрикнув, бросилась ей на помощь. Волчья ведьма уже едва держалась и могла сорваться в пропасть в любой момент.

– Давай же! – прошипела Селека, пытаясь втянуть Аррагу обратно на мост. Женщина раз за разом соскальзывала обратно. Молодая княжна старалась не смотреть ей в глаза – они были полны ужаса. Ещё никогда прежде смерть не подбиралась к волчьей ведьме так близко.

– Рекхар! – закричала Гвайр. – Рекхар, да помоги же нам!

Но на помощь пришёл не волколак. Чья-то крепкая рука, покрытая множеством шрамов, вдруг обхватила запястье Арраги и легко втащила женщину обратно на мост. Волчья ведьма упала на землю и сложилась пополам, отчаянно пытаясь отдышаться. Её трясло, словно в лихорадке. Ей было даже всё равно, кем был таинственный спаситель – её братом или незнакомцем, что преследовал их столько времени. Лишь только Селека подняла на него взгляд... и обомлела.

Перед ней был юноша не старше её самой – около восемнадцати, может чуть старше. И внешностью, и ростом он не особо отличался. Обычный. Такой, каких в Сангенуме было полным полно. Его тёмные волосы непослушными кудрями падали до самых плеч. И одет он был легко, по-походному: в тёмные штаны, заправленные в высокие сапоги, и красную рубашку, поверх которой был на шее завязан ярко-жёлтый плащ. Довольно странное сочетание цветов. Но было в нём то, что сразу привлекало всё внимание на себя – янтарные глаза. Но не только радужка – они все были абсолютно жёлтые, даже без чёрного зрачка, и тускло светились в темноте. И это вводило в глубокий шок. Когда Селека посмотрела в глаза незнакомца, она не могла сдвинуться несколько секунд, словно взгляд его приковал девушку к месту.

"Иной", – пронеслось в мыслях у воительницы. Когда юноша протянул к ней руку, Гвайр испуганно закричала и отшатнулась от него.

– Беллэс абила! – прошептал незнакомец, вновь делая к ней шаг и протягивая руку. – Нон солле?

– Она не понимает, идиот, – выплюнул сквозь плотно стиснутые зубы Рекхар, с большим трудом поднимаясь на ноги. – Она из-за Великих гор.

Незнакомец удивлённо посмотрел на волколака, потом вновь обернулся к Селеке и улыбнулся. Склонив голову, он пробормотал:

– Прошу простить меня. Я не знал, что вы не здешняя.

– Я похожа на Иную или волколака? – Гвайр не собиралась отвечать на жест незнакомца и встала самостоятельно, без чьей-либо помощи.

– Я увидел амулет на вашей шее.

Селека бросила мимолётный взгляд на украшение. Символ, обозначавший Свет. Чтож, неудивительно, что этот юноша посчитал, что Гвайр была местной. Люди из-за Великих гор обычно не решались посещать священные места пантеона Первых богов, не считая северян, которые почитали обе религии.

– Я не Иная. И не волколак, – покачала девушка головой, осматривая незнакомца с ног до головы. Он не казался ей опасным, если не считать его странных пугающих глаз. – Я паладин.

Юноша снова удивился. Обернулся к волколакам – судя по всему, он не понимал, как воин Света может путешествовать вместе с детьми Ночи. Но Селека, Рекхар и Аррага не выглядели, как враги. Особенно после того, как воительница отчаянно пыталась спасти угодившую в ловушку волчью ведьму.

– Я не причиню вам вреда, – юноша заметил, что все вокруг были слишком напряжены. – Что могло понадобиться вам троим в этих местах?

Селека бросила мимолётный взгляд на Рекхара. Мужчина развёл руки, показывая, что у них нет иного выхода. Перед ними был солнцеподобный, разогнавший кровокрылов и спасший им жизнь. Если бы он действительно желал им вреда, то позволил бы тварям разорвать их в клочья. Или убил бы сейчас. Но незнакомец выглядел вполне дружелюбно. И улыбался как-то совершенно глупо. Селеке на мгновение показалось, что этот мальчишка был слишком легкомысленным. И это его путники боялись?

"Выбора нет", – сказала Селека сама себе и обернулась к юноше. Он выжидающе смотрел на неё своими белыми глазами, слегка склонив голову на бок. Чем-то он напоминал удивлённую сову.

– Я Селека Гвайр, паладин, адепт Нового учения. И прибыла в эти земли с Медвежьего плато, чтобы искать помощи у Света, – произнесла воительница. – Я ищу грифонов.

Юноша расплылся в широкой улыбке.

– Надо же! Какая ирония. Я Хорс. И я знаю, где найти грифонов.

***

Чёрный ворон на своих чёрных крыльях принёс в Фаргеш тёмную весть. Армия Корсаков потерпела поражение у стен Волчьих угодий и была вынуждена отступить. Сотни людей погибли, сражённые мечами и острыми когтями волколаков и Зверей. Но куда страшнее была новость о том, что вместе с десятками пленных северяне захватили и самого принца. Не успел хранитель вороньей башни передать письмо королю, как по замку поползли слухи. Одни истории порождали другие, слова изменялись, искажались до неузнаваемости. Кто-то говорил о том, что Виктор сам перешёл на сторону врага, другие утверждали, что принца казнили, а голову его прислали Руэлу, поэтому король столь мрачен. Третьи и вовсе несли какую-то чепуху, поверить в которую могли только глупые крестьяне, пьяницы и сумасшедшие. И чем чаще отовсюду звучали голоса, обсуждавшие это чудовищное поражение, тем отвратительней чувствовала себя Зинерва. Каждый раз, когда кто-то упоминал имя её первенца, королеву едва не выворачивало наизнанку. Это было отвратительно. Все эти люди не должны были говорить о Викторе. Не должны были обсуждать войну с Севером. Они были пустым местом. Никем. Но как бы Зинерва ни хотела заставить этих людей замолчать, они продолжали говорить.