Текст книги "Сказание второе: Плач Волка (СИ)"

Автор книги: Алина Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 39 страниц)

– Хасим заплатил им, – покачал головой Ньёр. – Они сражаются за деньги, умирают за деньги. Хотелось бы верить, что их семьи получат обещанную награду. Пятьсот золотых валгов – вот цена человеческой жизни? Тогда я предпочёл бы никогда не развязывать войну.

Велиус приглушённо усмехнулся. Стянув с себя шлем, он отряхнул взмокшие от пота волосы и вновь обернулся к Пеплохвату.

– Эти люди умирали, сражаясь с Фабаром. Эти люди умирают, сражаясь за вас. Эти люди будут умирать каждый раз, когда прозвучит боевой горн, и война придёт в их земли. Такова наша человеческая природа. Мы не можем жить, ничего не уничтожая. Закончится одна война – начнётся другая. Мира не существует. Существует лишь блаженное затишье, которому рано или поздно суждено закончиться, – он приглушённо усмехнулся, и в глазах его промелькнула злость. – Не берите в голову, молодой господин. Вы не чудовище и не убийца. Вы король.

Ньёр с сомнением посмотрел на него и тяжело вздохнул. Велиус снова был прав. Задумывались ли о жизни своих воинов Корсаки, посылая огромные армии на войну с Фабаром? Смотрели ли Ловарсы в глаза жён и детей убитых на поле боя мужчин? Это было естественным ходом истории. Одни княжества уничтожаются, другие возвышаются. И цена этому – человеческие жизни. Такова была злая шутка богов, придумавших злость, ненависть, ярость, зависть и желание убивать. Но за смертью приходила новая жизнь, за безумием – умиротворение. У каждой тёмной стороны была светлая. Жаль, что вера в Четверых не подразумевала всего этого.

Через какое-то время к Морроту прибыл гонец от одного из командиров. Он едва дышал от испуга, но быстро взял себя в руки, когда заметил на себе пристальный взгляд молодого короля, и вытянулся в струнку. С тревогой Ньёр выслушал его доклад и облегчённо выдохнул, когда услышал, что причалившие к пристани Драмира пиратские корабли были уничтожены несколькими мощными взрывами. Пеплохват бросил беглый взгляд в сторону Аякса и, заметив на его улице улыбку, усмехнулся – ему повезло, что Подполье действовало на стороне южных князей. Ньёру не хотелось бы иметь столь опасного врага. Пока Велиус был его союзником, молодому королю нечего было беспокоиться. Быть может, идея с подкопами и не оказалась настолько уж удачной, но, по крайней мере, Крысам удалось уничтожить пиратов, пришедших на помощь Анастасии. Теперь причал был охвачен пламенем, и Обезьяне неоткуда было ждать подкрепления. Она была заперта в своём замке. У неё оставалось только два варианта: сдаться или умереть вместе со своими людьми.

Неожиданно конь под Пеплохватом нервно захрапел и попятился назад. Прямо перед князьями появился один из командиров. Его доспехи были чёрными от копоти, кожа вся обуглилась и покрылась отвратительными пузырями. Лишь благодаря сохранившимся клокам длинных чёрных волос Ньёр догадался, что это был Афаль Тракс – один из командиров Моррота. Мужчина едва стоял на ногах, но отчаянно боролся за свою жизнь. Заставив себя выпрямиться, он посмотрел на Суруссу и прохрипел:

– Мой господин, у нас серьёзные проблемы!

– Лекарей сюда, живо! – крикнул Моррот и тут же обернулся к командиру. – Что случилось, Афаль? Драконьи пушки?..

– Уничтожены, – воин едва мог говорить. Не устояв на ногах, он рухнул на одно колено. Подоспевшие лекари принялись снимать с него обугленные и почерневшие доспехи. – Хвала богам, пироманты пришли нам на помощь. Они заставили пламя из пушек вернуться обратно и разнесли их на куски к чертям собачьим.

Ньёр поймал себя на мысли, что сожалеет о том, что лично не видел этого. Ему было бы интересно посмотреть, как пироманты уничтожают драконьи пушки. "Мы просим пламя о помощи, а не подчиняем его", говорила Ламия. Значит, духи огня были на стороне нападающих. Анастасия вершила настоящее зло, и сам Сангенум восставал против неё.

Афаль Тракс снова зашёлся кашлем и прохрипел:

– Но теперь оставшиеся в живых разбойники поливают нас сверху каким-то чёрным маслом. Оно вспыхивает, едва огонь коснётся его, и испепеляет всё на своём пути. Горит даже Чёрная грань по ту сторону города. Кажется, Анастасия решила сжечь и Драмир, и всех, кто находится за его стенами. Войска не могут продолжать сражаться. Огонь слишком силён. Если мы попытаемся пробить ворота, на нас выльют кипящее масло. Сражение...

В глазах Моррота промелькнула ярость, и Афаль Тракс тут же замолчал. Спустившись со своего буланого коня, Анаконда подошёл к воину и пристально посмотрел в его глаза:

– Не смей говорить мне, проиграно сражение или нет. Мы должны взять этот город, чего бы нам это ни стоило. Ты понял? – Афаль отрывисто кивнул головой. – Отправляйся к лекарям. Ты уже сделал всё, что мог. Я передам командование твоим отрядом другому человеку.

Тракс поклонился Морроту, и лекари увели его с холма. Ньёр бросил в сторону Суруссу беглый взгляд, но князь не обратил на него никакого внимания и продолжил пристально следить за тем, что происходило на поле боя. Пеплохват почувствовал, как сердце его сжалось в груди. Драмир был пока единственным клочком земли, не охваченным огнём. Но если пламя подберётся к замку, то все, кто прятались в нём, могли умереть. В том числе и Соколы. Анастасия была действительно безумна. Обезьяна была готова уничтожить всё, в том числе саму себя и своих подчинённых. Но Ньёр не мог не признать, что разбойница действовала весьма самоотверженно – она была готова на всё что угодно, лишь бы врагу эта победа дорого обошлась. Даже если южные князья в итоге захватят Драмир, они найдут внутри лишь обгоревшие трупы тех, из-за кого всё это вообще началось. И это будет не победа. Это будет сокрушительное поражение.

Сражение продолжалось уже несколько часов. Всё вокруг пылало, и голодное пламя поглощало всё на своём пути, но пока не спешило приближаться к стенам Драмира. Пироманты отчаянно пытались совладать со стихией и защитить армию от чудовищного огня, но с башен замка снова и снова сыпались горшки с угольно-чёрной смесью, которая лужами растекалась по земле и тут же вспыхивала. Всё, чего касалось тёмное масло, было обречено сгореть дотла. Ньёр бессильно наблюдал со своего холма за тем, как его армия продолжала гибнуть под стенами замка. Ворота всё ещё были невредимы. Кто-то должен был начать действовать. Анастасия не собиралась выходить из города. Она обвела вокруг пальца их всех. Даже силы Подполья не сильно помогали драконьему войску в захвате замка. Надежды не осталось. Может быть, Афаль был действительно прав, и сражение проиграно? Казалось, хуже уже быть не могло. Но молодой король ошибся.

Откуда-то послышалось громкое лошадиное ржание, и на холм буквально взлетела лёгкая гнедая кобылка. Ламия, сидевшая в седле, была облачена в чёрно-красные одеяния Подполья, и Ньёр невольно задумался о том, что эти одежды ей были к лицу, в отличие от несуразного голубого платьица. Девушка резко натянула поводья и бросила в сторону Пеплохвата обеспокоенный взгляд. Этого было достаточно, чтобы юноша понял, что всё намного серьёзнее, чем они предполагали. Сражение действительно складывалось не в их пользу. Анастасия выигрывала, а драконья армия ничего не могла ей противопоставить. Пока за стенами замка находились ценные заложники, Моррот не мог отдать приказ забросать Драмир камнями и горючими смесями из катапульт.

– Мой господин, – Ламия склонила голову перед Ньёром. По лицу девушки проскользнул страх. – Мы пытались остановить пламя, но... Драмир охвачен огнём.

Пеплохват заметил, как Велиус сжал в руках рукоять своего меча. Лицо рыжеволосого юноши исказила гримаса боли, отвращения и ненависти. Он едва удержался от того, чтобы вскочить на спину своего жеребца и броситься в бой. За стенами пылающего замка находились его господа. Соколы могли умереть в любой момент. Если уже не умерли. Анастасия не собиралась сдаваться, добровольная смерть для неё была почётнее казни. Так что от заложников теперь не было никакого толку. Велиус мог бы послать всех своих людей на штурм замка, но это было невозможно. Его наёмники были обучены убивать тайно, осторожно. Их целью всегда являлся один человек. Сражаться в бою, где тебя окружают десятки, сотни врагов, они попросту не умели. Аякс был готов лично броситься в самое пекло, но его смерть не принесла бы ровным счётом ничего. И Велиусу оставалось только беспомощно наблюдать за происходящим со стороны.

С каждой секундой Хасим всё больше и больше терял интерес к происходящему. Ньёр видел сомнение в его глазах. Воины Кобры погибали, ворота Драмира оставались нетронутыми. Сражение разворачивалось не в пользу южных князей, и Бошефаль явно не собирался больше терять своих людей. Он мог отступить в любой момент, разорвать все деловые отношения, что связывали его, Моррота и Ньёра. Молодой король не собирался терять одного из своих самых мощных союзников. Если Хасим отступит, на поле боя останутся только Анаконды, Вараны и Василиски. Да и Джелар тоже не собирался участвовать в битве, что продолжала стремительно разворачиваться не в его пользу. Нужно было начинать действовать прямо сейчас, если Ньёр ещё надеялся захватить Драмир и освободить Соколов. Но терзавшие юношу сомнения не давали ему решиться на серьёзный шаг. Он мог броситься в бой прямо сейчас. Анастасия наверняка не восприняла всерьёз слухи о силе молодого Змея.

– Мой господин, мы попытаемся остановить пламя! – закричала Ламия, когда Ньёр слез со своего коня. Но юноша понял на девушку взгляд, и она, замерев, осталась стоять на месте. Молодой король подошёл к самому краю холма и посмотрел вниз, на пылающую песчаную равнину перед собой. Сражение было почти проиграно.

– У нас есть ещё один шанс, – пробормотал юноша, не оборачиваясь. – У нас есть ещё один козырь, против которого Анастасия не сможет ничего противопоставить.

– Козырь? – Анастасия, кажется, сильно удивилась. Бошефаль заинтересованно покосился на молодого короля и что-то сказал сидевшему рядом на чёрном верблюде Гаэлу Гезару.

– Огонь... Я не боюсь огня, – шептал Ньёр. – Это то же самое, что топить рыбу в воде.

– Ньёр, даже не думай, – прохрипел Моррот, спрыгивая с лошади на землю. – Это слишком опасно. Выброси это из головы! Ты меня слышишь?!

Пеплохват лишь усмехнулся и закрыл глаза. Он чувствовал, как в груди его разгорается жар, словно в той самой огненной пещере, что снилась ему каждую ночь. Юноша вновь услышал, как в мыслях его проносится голос огромного чёрного дракона. Теперь Ньёр понимал, кто это был. Чёрная шкура, чёрные крылья, чёрные зубы. Эньяр, его великий предок. Быть может, Змей действительно был переродившимся Чернозубым. Этот человек вошёл в историю, как непобедимый воин, не боявшийся бросаться в самое пекло сражения. Его не пугали ни острые мечи, ни длинные копья, ни стрелы, свистевшие над головой. Эньяр Чернозубый не испытывал страх даже тогда, когда схлестнулся в битве с Вороном, не боялся и перед самой своей смертью.

– Я не боюсь, – прошептал Ньёр и открыл глаза. Ламия смотрела на него с испугом, Аякс с надеждой, а Моррот – с сомнением. Каждый думал о своём. Но одно Пеплохват знал точно: настало его время выходить на поле боя. Сколько бы огненной смеси ни было в распоряжении Анастасии, она не могла навредить ему, Змею из рода Питонов.

Бошефаль расплылся в широкой улыбке и медленно махнул рукой. Откуда-то из-за спин князей послышался чудовищный рёв огромных боевых горнов, и, казалось, сама земля задрожала от гулкого боя барабанов. От каждого удара сердце в груди Ньёра откликалось и начинало биться сильнее. Это был призыв. Призыв, обращённый к нему, королю-дракону. И Пеплохват не имел права отказаться.

Ньёр почувствовал, как пламя в его груди неожиданно вспыхнуло с новой силой. Казалось, что по жилам его течёт не кровь, а раскалённая магма, испепелявшая юношу изнутри. Он лишь сделал шаг и ощутил, как тело его стало стремительно изменяться. Резкая вспышка боли, уже ставшая привычной, и Пеплохват медленно развёл плечи. Из спины его, покрывавшейся угольно-чёрной чешуёй и рядом острых шипов, вырвались два могучих крыла, заслонивших небо над головой. Когда юноша вновь открыл глаза, земля стремительно отдалялась от него.

– Это безумие, – пробормотал Моррот. Он смотрел на Ньёра снизу вверх, запрокинув голову, и впервые молодой Змей видел в глазах князя страх. Какой бы властью ни обладал Суруссу, он ничего не мог сделать против огромного чёрного дракона.

– Это не безумие, – улыбнулась Ламия, смотря на него преданными и восхищёнными глазами. – Это наш король.

И Ньёр, распахнув крылья, взмыл в небо, затянутое клубами серого дыма от пылающего города. На мгновение сражение внизу остановилось, и воины устремили изумлённые и испуганные взгляд на огромную чёрную тень, скользнувшую над их головами. Но в следующую же секунду до Пеплохвата донёсся восторженный крик их солдат. И вновь над полем боя прозвучали имена, уже превратившиеся в своеобразный боевой клич.

– Эньяр! Шаньзет! – доносилось со всех сторон, сливаясь в единый рёв. – Ланьян! Гоньера! НЬЁР!

Пеплохват взревел в ответ своим воинам и устремился в сторону пылающих стен Драмира. Где бы ни скрывалась Анастасия, ей не уйти от его гнева. Она добилась своего и разбудила зло, которому следовало бы продолжать мирно дремать в душе молодого Змея. Но теперь ярость кипела в его груди, превращаясь в струи обжигающего пламени, что вырывалось из клыкастой пасти могучего дракона и обрушивалось на головы его врагов.

"Я – пламя. Я – несущий пепел. Я – Пеплохват!"

***

Кольгрим сидел на коне и напряжённо смотрел на мелькавшие среди деревьев силуэты. Его стая, его братья и сёстры, были рядом, готовые в любой момент обрушить всю свою мощь на ничего не подозревающего противника. Густая непроглядная ночь была их союзником и бережно укрывала своих детей в мрачных тенях. Волчьи воины скользили по ветвям деревьев, не издавая ни звука. Лишь только другие звери могли видеть их в этой темноте. Лагерь Фаларнов шумел и веселился, Псы опустошали одну кружку вина за другой, произнося новые посты в честь своего «великого принца». Отсюда, с высокого холма, запорошённого свежим снегом, Кольгрим хорошо видел усмешку на лице молодого Корсака. Виктор праздновал свою победу – войско его захватило великие стены Волчьих угодий и теперь уверенно продвигалось к Ривергу. Высокие башни с большими круглыми часами уже были видны на горизонте. Псы и не подозревали, что им не суждено добраться до города. Фаларны думали, что были самым хитрым народом в Сангенуме? Этой ночью они узнают, как сильно ошибались. Это был уже второй раз, когда варвары обводили вокруг пальца молодого принца. Он выставил больше дозорных, ожидая, вероятно, ещё одного фокуса. Но на этот раз никто не собирался шутить или отправлять на верную гибель сотню закалённых в бою воинов. Варвары были серьёзны как никогда, и кровь Севера, струившаяся в их жилах, придавала им сил в бою против Корсаков.

Собаки, гревшиеся у костров, вскинули головы и залаяли, почувствовав приближение врага, но один из воинов прикрикнул на них и швырнул камнем. Другие Псы хрипло расхохотались и вновь ударили кружками, вино в которых уже переливалось через край. Корсаки были слишком уверенны в собственных силах и даже не подозревали, что враги были прямо над их головами, скрывались среди деревьев и были готовы атаковать в любой момент. Но Кольгрим ждал. Он хотел, чтобы Псы увидели огромную белую луну, прежде чем сотни волколаков набросятся на них и обагрят землю свежей кровью.

Ветка соседнего дерева едва слышно хрустнула, и Кольгрим, подняв взгляд, заметил ярко-рыжую шкуру Ракша. Волколак пристально вглядывался в силуэты у костров и скалился. Он ненавидел Корсаков больше всего в жизни, и от одного только их запаха рыжеволосого юношу едва не выворачивало наизнанку. Но сейчас Рак держал себя в руках. Почувствовав на себе пристальный взгляд Кольгрима, он обернулся и на руках показал, что под ними был небольшой отряд.

– Человек двести, не больше, – шепнул Улвир стоявшему рядом волколаку-командиру. Этот одноглазый хмурый зверь с чёрно-бурой шерстью, местами облезлой, называл себя Чёрным Облаком. Он не раз доказывал верность своему тану, перерезая острыми когтями глотки его врагов. – Остальные, видимо, расположились ниже.

Чёрное Облако оскалился и сжал в руках длинное копьё. Это могло означать лишь то, что зверь хотел броситься в бой и разорвать врага на части как можно скорее. Но Кольгрим не спешил. Покачав головой, он вновь пристально всмотрелся в огни, мерцавшие внизу, под холмом, на котором расположился его отряд. Виктор был излишне уверен в себе, если решил выйти вперёд с несколькими сотнями верных людей. Здесь, в Волчьих угодьях, опасность могла скрываться на каждом шагу, и молодому принцу следовало бы проявлять большую осторожность. Но самоуверенность Корсака играла на руку Делаварфам, Улвирам и Сатарнам. Конечно, победить врага в первом же сражении было невозможно, даже обладая всей мощью Севера. А вот захватить в плен нескольких командиров, которых можно было использовать в качестве важных Латаэну заложников – вполне. Этого Кольгрим и добивался. Он ждал, пока Псы окончательно потеряют бдительность и не смогут оказать неожиданно появившимся врагам должного сопротивления.

– Чёрное Облако, вперёд, – приказал Улвир, когда решил, что момент вполне подходящий. Чёрно-бурый волколак приглушённо зарычал и, взяв с собой сотню волколаков, скрылся среди деревьев. Кольгрим же вместе с остальными двинулся вниз по холму. Они должны были напасть снизу, когда отряд Чёрного Облака набросится на ничего не подозревающих Корсаков с высоких елей.

Собаки снова залаяли, почувствовав, что враг уже совсем близко. Одна из них бросилась к дереву и принялась скрестись лапами о кору, пытаясь предупредить хозяев об опасности. Но латаэнцы не обращали на неё внимания. Они даже не видели её, увлечённо болтая между собой и разливая новую порцию вина и эля в кружки. Кольгрим молча подал знак Ракшу, и юноша, вытащив из-за спины свой лук, прицелился. Стрела просвистела в воздухе и пробила собаке череп. Та даже не успела пискнуть и рухнула на землю. Свежий снег стал медленно пропитываться кровью. Когда отряд Чёрного Облака подобрался к противнику вплотную, молодой князь поднял руку, и его воины остановились, напряжённо буравя взглядами маячившие впереди огни. Дальше Кольгрим пошёл один. Сердце в его груди билось ровно, спокойно, словно в жилах его текла не кровь, а сам Север – холодный, безразличный ко всему.

Один из Псов заметил его силуэт среди деревьев. Сначала мужчина подумал, что ему померещилось, но когда он узнал в незваном госте северянина, лицо его мгновенно изменилось. Он испуганно вскрикнул и потянулся за оружием, но стрела с ярко-красным оперением вонзилась в землю совсем рядом с его пальцами. Воин одёрнул руку и отполз к товарищам, что продолжали хохотать и глушить вино как ни в чём ни бывало. Только тогда они обратили внимание на тёмный силуэт Кольгрима. В глазах их отразилось несказанное удивление – никто из них не ожидал, что враг окажется так близко. Один из воинов потянулся к боевому горну, но стрела Ракша вновь предупреждающе вонзилась в землю совсем рядом. Волчий князь остановился напротив латаэнцев и поднял на них пристальный взгляд.

– Ч... что за чертовщина? – прошептал кто-то. Другой нервно сглотнул, боясь пошевелиться. Кольгрим же расплылся в широкой улыбке.

– Да начнётся жатва, – произнёс он, и волколаки, прятавшиеся на деревьях, спрыгнули вниз. В мгновение ока небольшой лагерь Псов был захвачен, и в широко распахнутых глазах убитых воинов отразилась полная белая луна. Тёплая кровь, окрасившая свежий снег, мрачно переливалась при свете молчаливых звёзд. Этот бой длился всего несколько секунд. Никто даже не смог понять, что произошло на самом деле. Кольгрим переступил через окровавленное тело одного из мертвецов и вздрогнул, когда над лесом пронёсся боевой горн. Корсаки всё же почувствовали неладное и пришли в движение. Улвир отчётливо слышал топот лошадиных копыт по промёрзлой земле.

– Они обнаружили нас! – крикнул Хролф. Его конь нервно храпел и дикими глазами смотрел на окружавших его волколаков и облачённых в тяжёлые кольчужные доспехи варваров. – Мы должны уходить сейчас же!

– Сигнал подал восточный фланг. Свидживальда обнаружили. У него достаточно воинов, чтобы отразить атаку. А нам здесь бояться нечего, – Кольгрим сплюнул на землю и обернулся к собакам, испуганно жавшимся к кустам. Один удар мечом – и первая шавка рухнула на землю с перерезанной глоткой. Другие две были убиты лучниками.

– К нам направляется отряд во главе со светлейшим князем Беральдом, – прохрипел один из воинов-людей. Ростом он ничуть не уступал волколакам, и Кольгрим мог поклясться, что в этом великане было не меньше двух метров. Рядом с ним молодой Волк обычно чувствовал себя несколько неуютно. Но сейчас его не заботило, какого роста были его подчинённые. Устремив на воина пристальный взгляд, Кольгрим благодарно кивнул головой и вскочил на спину своего жеребца, вышедшего к нему из густых лесных зарослей.

Улвир не знал, что могло понадобиться Беральду здесь, у лагеря Виктора Фаларна. Сатарн со своим войском остался защищать Риверг. Но если князь хотел встретиться с молодым Волком лично, тот не мог ему отказать. В конце концов, они все теперь были союзниками, воинами Севера. А благодаря браку Хильды и Кольгрима ещё и братьями. Отряд молодого Медведя довольно скоро показался на поляне рядом с захваченным лагерем, и Улвир приветственно кивнул головой. Беральд сильно изменился с того момента, как Кольгрим видел его в последний раз. Теперь он мог поклясться, что в его глазах Сатарн стал настоящим мужчиной – решительным, крепким и хладнокровным, как подобает Медведю.

– Приветствую, брат Севера, – усмехнулся Беральд, когда они поравнялись, и протянул Кольгриму свою руку. Молодой князь пожал её и коротко кивнул головой. – Я вижу, сражение идёт полным ходом?

– Это лишь небольшие вылазки, – покачал головой Волк. – Мы собираемся напасть на Виктора. Если хочешь присоединиться, я не буду возражать.

Беральд только поморщился и тоже покачал головой – он испытывал некоторого рода неприязнь к Делаварфам и в обществе варваров чувствовал себя неуютно. Но в отличие от Мартина и других уездных князей Волчьих угодий он радостно встретил стаи Кольгрима и Свидживальда. С недавних пор он стал более дружелюбно относиться к волколакам.

– Я приехал сюда только для того, чтобы лично убедиться, что у вас всё под контролем, – Сатарн покачал головой. – Надеюсь, вы принесёте нам голову Виктора Фаларна?

– От него мёртвого смысла не больше, чем от всех этих трупов. Виктор будет куда полезнее, если останется в живых. Захватив его, мы получим ценного заложника и сможем заставить Руэла отвести войска от Волчьих угодий.

– Ты безумец, если действительно считаешь, что он на это согласится.

Кольгрим промолчал в ответ – он не мог с уверенностью сказать, отведёт Руэл свои войска, или же с ещё большим усердием попытается подчинить себе Север. Виктор был лишь одним из трёх принцев. С его смертью наследником трона станет Жан Фаларн. Но едва ли Руэл станет рисковать собственным сыном из-за какого-то Севера, с которым куда проще заключить временное перемирие и заняться другой войной – Фабар стремительно наступал на земли Латаэна и мог в любой момент перейти через Чёрную грань. Основная проблема заключалась в Зинерве. Этой женщине было плевать на всё, даже на собственных детей. Она была готова собственными руками убить Виктора, если он вдруг станет препятствием на её пути. А королева имела большое влияние на Руэла.

– Мы разберёмся с этим потом, – раздражённо прорычал Кольгрим, поворачивая своего коня обратно к лагерю Корсаков. – Возвращайтесь в Риверг. Там и поговорим. А нам ещё нужно закончить начатое.

Беральд коротко кивнул головой и отдал приказ своим воинам. Когда отряд его скрылся в ночной темноте, Улвир облегчённо выдохнул. Ему не нравилось общаться с Сатарнами. Медведи всегда были слишком грубы и жестоки. Они действовали на эмоциях, не думая о том, к чему могут привести те или иные последствия. "Есть только один путь" – говорили Сатарны. Теперь Кольгрим понимал, что это было лишь нелепое оправдание непредусмотрительности и поспешности.

– Что будем делать, великий тан? – спросил один из воинов, и Улвир, нахмурившись, посмотрел на лежавших посреди лагеря мёртвых воинов. Если приглядеться, то одежда и доспехи их совсем не пострадали.

– Сколько их здесь? – Кольгрим опустился на корточки возле одного из трупов и попробовал на ощупь плащ. Ткань местами была пропитана кровью, но в темноте этого почти не было видно.

– Около тридцати, великий тан.

– Замечательно, – Улвир, расплывшись в широкой улыбке, поднялся на ноги. – Те, кто пешие – переодевайтесь.

Воины удивлённо посмотрели на него, но не стали перечить, убрали оружие и поспешили к трупам. Кольгрим стянул с убитого Пса его доспехи с изображением белой лисицы и длинный голубой плащ. Пятна крови несколько выделялись на ткани, и мужчина попытался кое-как оттереть их снегом. Когда отряд полностью облачился в доспехи Корсаков, Молодой Волк расплылся в широкой улыбке и, вскочив в седло своего коня, пустил его лёгкой рысью вдоль захваченного лагеря. Чёрное Облако со своими волколаками снова скрылся на деревьях и затерялся среди густых еловых лап.

Чем ближе становился основной лагерь, тем отчётливее раздавались крики и громкие голоса. Кольгрим внимательно всматривался в темноту леса. Он видел каждый силуэт, мелькавший среди деревьев, чувствовал запах врага. Ночь была союзником Молодого Волка. Корсак был обречён на поражение с того самого момента, как прошёл через ворота и ступил на землю Волчьих угодий. Весь Север восставал против него, даже ветер, пригоняя запахи прямо к волколакам и Зверям. Виктору негде было скрыться. Варвары могли найти его абсолютно везде, даже под землёй. Кольгрим снова услышал едва различимый голос принца и приглушённо усмехнулся – его добыча была уже совсем рядом. Нужно было лишь разобраться с помехой в лице двух сотен тяжеловооружённых Псов, готовых защищать своего господина до последней капли крови.

– Кто идёт? – резко спросил дозорный, подняв факел. Кольгрим поморщился – его глаза успели привыкнуть к темноте, и внезапный свет слепил.

– Мы с северного поста. У нас закончилась выпивка.

Мысленно Улвир благодарил судьбу за то, что ему выпала возможность в детстве изучить и дарамор, и латэш, восточный язык. В результате Молодой Волк говорил без малейшего акцента, и враг не заподозрил неладное.

– А, так бы сразу, – пробормотал дозорный и опустил факел. – Проходите, там ещё много бочонков. Только пошевеливайтесь, Его Величество попросил, чтобы все были на своих местах, если чёртовы северяне попытаются атаковать.

Кольгрим расплылся в широкой улыбке и, кивнув, прошёл к лагерю. Дозорный даже не обратил внимания на пятна крови, пропитавшие его плащ, и продолжил дальше стоять, сонно облокотившись о старое дерево.

Проникнув в лагерь, Кольгрим приказал своим людям смешаться с воинами молодого принца и ждать приказаний. Атаковать сейчас Улвир не собирался. Его план состоял совершенно в другом, и для этого ему нужна была помощь Свидживальда. Ветер приносил запахи, и Молодой Волк чувствовал, что тан близко. Оставалось ждать совсем немного.

"Посмотрим, как ты запоёшь, лисёнок, когда мы снова обведём тебя вокруг пальца", – Кольгрим приглушённо усмехнулся и, скрывшись за одной из палаток, принялся пристально следить за происходящим в лагере.

Громкий волчий вой послужил сигналом к атаке. Свидживальд со своими людьми напал на лагерь с восточной стороны и тем самым отвлёк всё внимание на себя. Лагерь Корсаков тут же всполошился, воины схватились за оружие, и даже сам принц был вынужден защищаться. Кольгрим успел заметить, как Виктор пронёсся мимо на закованном в латы пегом жеребце, мощными копытами выбивавшем целые клоки земли. Конь громко захрапел, почувствовав присутствие врага, и дёрнулся в сторону. Принц натянул поводья и, выхватив меч, осмотрелся. Он до сих пор не подозревал, что настоящий противник всё это время скрывался среди его собственных людей и прямо над головой. Чёрное Облако терпеливо дожидался приказа от Кольгрима. Но тот пока не спешил – ждал, когда Свидживальд разберётся с основными силами Корсаков.

– За нашего короля! – прокричал Виктор, обнажая меч и бросаясь в самую гущу сражения. Его конь в прыжке пробил копытами грудь одного из волколаков и тут же втоптал его в землю. По полю боя пронёсся истошный вой, за которым последовал сдавленный скулёж. Но и он скоро потонул в лязге мечей и острых когтей нападавших. Свидживальд, громко рыча, выхватывал из строя противников самых рослых латаэнцев и сворачивал им голову так, словно это были не закованные в броню воины, а тряпичные куклы. Ещё никогда прежде Кольгрим не видел такой ярости и жажды крови на морде своего названного брата. Проклятый Клык желал лишь одного – убивать. И ни один из попадавшихся ему воинов не уходил от него живым.

– Бейте чёрного! – закричал Виктор, не решаясь приближаться к Свидживальду. Пепельный волк приглушённо усмехнулся и размозжил череп одного из напавших на него воинов о ближайшее дерево. Корсак приглушённо зарычал и выхватил у какого-то убитого копьё. Не прицелившись толком, он швырнул его в сторону Пепельного волка, но даже близко не попал. Свидживальд хищно оскалился, и в глазах его промелькнул звериный голод. Он был готов убивать каждого, кто вставал у него на пути.

Даже не стряхнув мозги с окровавленной лапы, варвар бросился на принца. Виктор выхватил меч, готовый сражаться до последнего. Можно было признать – он оказался довольно храбрым. Но Кольгрим назвал бы это "самонадеянностью". Скорее всего, молодой Корсак возомнил, что сможет победить огромного и могучего волколака, убившего прямо на его глазах уже не один десяток хорошо обученных и закалённых в боях воинов. Виктор занёс руку для удара, но лошадь юноши вдруг резко остановилась и нервно захрапела. Жёлтые глаза Свидживальда сверкнули в темноте. Его острые когти полоснули по шее пегого жеребца и вспороли ему незащищённое горло. Конь, встав на дыбы, громко захрипел и пошатнулся. Кольгрим видел, как запутались в стременах ноги Виктора; видел страх, промелькнувший на лице юноши, когда закованный в латы жеребец упал и придавил собой принца. Несильно, но достаточно для того, чтобы раздробить угодившую в западню ногу. Корсак истошно закричал и схватился на повреждённую конечность.

– Воины, защищайте своего принца! – заорал юноша, заметив бездействующего Кольгрима. – За Латаэн!