Текст книги "Ведьма, околдовавшая его (СИ)"

Автор книги: Алена Ячменева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц)

ГЛАВА 7. Условия

– Ничего, что я вас слышу? – проскрежетал зубами Никандр.

– Ой, да? – наигранно удивилась королева, прикрыв рот рукой. – А я думала, вы глухонемой, раз молчите весь ужин.

Взгляд Ламии обжег его неодобрением и злостью. Если бы не этот взгляд, Никандр подумал бы, что ошибка её совсем не задела, а так становилось ясно, что королева уязвлена, а за дерзостью и грубостью пытается скрыть свои чувства.

– А я думал, у вас, как у коронованной особы, должны быть манеры и чувство такта, – ответил он ей в том же тоне.

– Надо полагать, они должны быть и у вас, раз и вы мечтаете о короне. Кто учил вас так пялиться на незнакомых людей?

– А кто вас и вашу прислугу учил оскорблять представителей одного из сильнейших королевств, с которым граничите? С тех пор как прибыл, только и терплю грубость и неуважение.

Ламия открыла рот, чтобы ответить, но не произнесла ни слова, скривив губы в презрительной улыбке и отводя взгляд от Никандра. А тот отвернулся от неё, встречаясь с неодобрительным взглядом Рита, но он уже и сам понял, что перегнул палку. В конце концов, они сейчас находятся на территории замка королевы, в зависимом от неё положении, и если она решит убить их за оскорбление, то новая власть Шерана ей только спасибо скажет.

– Извините, Госпожа, что смутили вас своим присутствием, – взял слово Рит, поднимаясь и выходя из-за стола. Фавий последовал примеру советника.

Королева подняла взгляд на старика, еле держащегося на ногах, и кивнула, принимая извинения.

– Возникло недопонимание. Позвольте представить вам принца Никандра, законного наследника трона Шерана.

Ламия снова глянула на него, а затем поспешно перевела взгляд на советника.

– Сядьте, а то упадете, – разрешила она, величественно махнув рукой и откладывая вилку. – Думаю, хватит реверансов. А то, как верно заметил Его Величество, у меня мало опыта в вежливых беседах, а что такое манеры, я знаю лишь понаслышке, – ядовито сказала, а затем перевела взгляд на Никандра, который снова сверлил её щеку взглядом. – Поговорим?

Он согласно кивнул. Королева поднялась из-за стола и направилась к выходу, ясно давая понять, что разговаривать они будут не здесь. Никандру пришлось последовать за ней. По пути он поймал обеспокоенный взгляд советника, который не ждал ничего хорошего от разговора своего несдержанного воспитанника и вульгарной девицы. За Ламией и Никандром последовали Рамилия и её охрана в виде огромных кошек.

Королева шла впереди, Никандр следовал за ней и следил за тем, как колышется её платье-накидка, за её танцующей походкой, движениями плеч и рук. Какой бы вульгарной и грубой ни была Ламия, но женщиной она была очень красивой. Если бы не обстоятельства, то женитьбу на ней он, скорее всего, даже не рассматривал бы, потому что хотел себе кроткую, послушную, целомудренную жену, но любовницей он бы её видеть не просто хотел, а страстно желал.

Ламия подошла к одной из дверей, с двух сторон от которой стояли девушки-стражницы, застыла ненадолго, дожидаясь, когда перед ней откроют створки, глянула на Никандра, а затем вошла внутрь следом за одной из девушек, которая взяла в руки факел. Они вышли на винтовую лестницу и начали спускаться.

– Куда мы идём? – вновь забеспокоился Никандр, как и вчера.

– В мой кабинет.

– Он у вас в подземелье?

– Практически. Дело в том, что, проводя кровавые ритуалы, лучше всего быть ближе к земле, – важно пояснила она, оглядываясь на него и явно ожидая какой-то реакции.

– Запугать хотите?

– А получается?

– Нет.

Она пожала плечами и снова продолжила путь по темной лестнице следом за стражницей.

– Неужели действительно не боитесь меня? – поинтересовалась, когда они вышли в просторный коридор и она забрала у стражницы факел. – Дальше мы сами. Возвращайся. У нас в замке гости, поэтому чтобы я больше не видела, что вы оставляете посты без охраны.

– Не волнуйтесь, Госпожа. Тетушка Дарана нас уже проинструктировала. Охрана усилена на всех этажах.

Девушка поклонилась.

– Похоже, это вы нас боитесь, – непонимающе заметил Никандр, провожая стражницу взглядом.

– Скорее беспокоюсь за вашу безопасность, – тяжело вздохнула Ламия. – Рекомендую пока воздержаться от прогулок в одиночестве. Хотя бы до тех пор, пока не покинете Салию.

– Я никак не могу разобраться: это угрозы или такие странные предостережения?

– Предостережения, – без задержки ответила Ламия, остановилась, установила факел в держатель на стене и толкнула ближайшие двери. – Угрожать или приносить вам вред не в моих интересах. Как вы знаете, я заинтересована в замужестве.

– Настолько сильно, что готовы даже выйти за старика? – не без сарказма переспросил Никандр, проходя следом за женщиной в кабинет, где источником света служил лишь горящий огонь в камине. Ламия подошла к столу, а Рамилия поспешила зажечь свечи.

– Да, вполне. И настолько сильно, что даже готова платить за это, – заметила королева, оборачиваясь к нему. – Слухи обо мне ходят не самые приятные, поэтому я не особо придирчива, да и выбор у меня небольшой. Мне нужен мужчина примерно моего круга. И главное, чтобы у него могли быть дети.

Никандр удивлённо вскинул брови.

– В общем-то, это и есть моя конечная цель. Мне не столько нужен муж, сколько наследница, которая сможет унаследовать мой трон. А так как моё место может занять ребёнок лишь от законного брака, я ищу себе мужа, который признает дочь, а также не разведется со мной.

Ламия замолчала.

Конечно, практически все браки заключались с целью продолжения рода и появления наследников, но слова Ламии показались Никандру оскорбительными. «Ты мне не нужен. Дай ребёнка, я тебе за это заплачу», – вот что он услышал.

– Гхм, – кашлянул, не зная, как правильно реагировать на слова королевы. – То есть вам брак нужен не из политических соображений? Я думал, вы хотите для Салии какие-то выгоды…

– Нет, спасибо. У нас все есть. И мы даже можем помочь вам. Тем более, если мы поженимся, я и Салия будем как никто заинтересованы в том, чтобы вы вернули себе трон Шерана. Поэтому я готова оказать вам поддержку не только золотом, но и людьми. Войско Салии будет в вашем распоряжении, – сказала она, и Никандр невольно заинтересовался, даже представил себе, как ему будет легко прорваться в столицу с целой армией. А Ламия, словно пытаясь сломить его волю, продолжала соблазнять: – Думаю, вы наслышаны о лучницах Салии? Им нет равных, после их стрел очень непросто выжить.

– Они ведь отравлены? – спросил Никандр то, о чём не раз слышал.

Ламия растянула губы в дьявольской улыбке, а глаза её полыхнули зеленым огнем, когда в них отразился свет от огня в камине.

– О чём вы? Никаких ядов, – ахнула она как будто возмущенно, отчего сразу становилось понятно, что лучницы королевы именно поэтому так хороши, что используют далеко не обычные стрелы. – Но, так и быть, могу проклясть ваших врагов как дополнение к нашей сделке.

– Вы шутите?

– Почему? Вполне серьёзна. Я же ведьма, – хмыкнула она. – Кто знает, вдруг поможет?

– Спасибо. Мне хватит золота и людей.

– То есть вы согласны?

– Я ещё подумаю, но в целом да, – кивнул он. – Мне тоже нужны наследники.

– Ой, нет. Вы не поняли, – отмахнулась королева с той же нехорошей улыбкой. – О ваших наследниках речи не идёт. Наша единственная дочь станет моей наследницей и будущей королевой Салии. Если вам нужен наследник, то нагуляйте его где-нибудь на стороне, я признаю его своим, но ни вас, ни тем более его видеть не хочу.

– Как это? – ещё больше растерялся король. Слова Ламии были дикими.

– После того как я забеременею, выплачу вам часть суммы золотом, дам людей. Вы уедете в Шеран и больше оттуда не вернетесь. Когда девочка родится, я отправлю вам остаток суммы. Мы не будем встречаться, все переговоры будут осуществляться через переписку.

– И как же у нас сможет появиться якобы мой наследник?

– Съездите ко мне на день, так и быть, чтобы никто придраться не мог, – пожала плечами Ламия. – И ещё одна существенная деталь: вы не претендуете на Салию, я – на Шеран. Это должно быть обязательно прописано в нашем брачном договоре, а также пункт о невозможности развода. Так как к девочкам-наследницам в Салии намного более строгие требования, чем к мальчикам, я хочу, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что моя дочь законнорожденная и у неё есть коронованный отец, который может за неё постоять.

– Но увидеть я её не смогу?

Ламия поджала губы.

– Думаю, об этом мы сможем договориться позднее.

– Но я же больше никогда вас не увижу, – заметил Никандр, чувствуя, как в горле начинает клокотать злость. Ему казалось, что им хотят воспользоваться и выбросить, как мусор.

– Вы – меня, – заметила Ламия. – Думаю, на дочь моё проклятье не перекинется.

Мужчина раскрыл широко глаза от удивления.

– Вы серьёзно? Верите в проклятье? Вы сами?

Ламия скривила губы, будто хотела сказать, что не отрицает его наличие.

– Вы ведь слышали о том, что мужчины рядом со мной не приживаются? Именно поэтому мне нужна от вас именно дочь. Не мальчик, – подчеркнула она. – И именно поэтому я не планирую видеться с будущим мужем – вы это будете или нет.

– Вы сумасшедшая.

– За своё сумасшествие я плачу немаленькие деньги, – нахмурилась женщина. – Я вас не принуждаю и не требую ответа немедленно. Думайте. Решайте, что для вас важнее: возвращение трона и месть или неженатый статус.

– Да при чём здесь женатый статус? Вы моего ребёнка хотите купить.

– Все в этом мире продается и покупается, – философски заметила женщина. – Если моё предложение вас не устраивает, можете покинуть замок прямо сейчас. И попрошу воздержаться от оскорблений в мой адрес, – добавила она.

– Именно это я и сделаю, – кивнул Никандр, сжимая кулаки и стискивая зубы, чтобы не добавить ничего лишнего. А очень хотелось.

Он глянул на Рамилию, которая статуей застыла около дверей, на пантер около камина и снова Ламию. Та так же пристально следила за ним и все так же была красива и желанна.

Никандр направился к выходу, ударил по двери со всей силы, вышел в распахнувшиеся створки и остановился, прежде чем направиться в свои покои, пытаясь справиться с обуревающими его чувствами.

– Что улыбаешься? – услышал он голос королевы и обернулся. Дверь оказалась закрыта не до конца. Он ударил по ней с такой силой, что она хлопнула позади него, а затем приоткрылась, образуя щель. Через неё он увидел Ламию, которая впервые открыто и даже радостно улыбалась, по-видимому, Рамилии, которой не было видно с этой точки обзора.

– Как ты могла их перепутать? – с нескрываемым весельем в голосе поинтересовалась женщина.

– М-да, забавно получилось, – согласилась Ламия, улыбаясь ещё шире.

– Бедный король. У него было такое лицо, когда он понял, что ты приняла за него старика…

– Я видела, – подтвердила королева, отводя хитрый взгляд. – Мне даже мысль не пришла, что ко мне может посвататься молодой король, да ещё и такого сильного государства, как Шеран. Думала, если о Шеране речь, то где-то должен быть подвох. Например, в возрасте жениха.

– Ты к себе слишком строга, девочка, – укоряюще произнесла женщина, а Никандр возмущенно свел брови: «Нашла девочку! Змея это ядовитая, а не девочка!».

– Не слишком, – не согласилась Ламия, поворачиваясь к столу и наливая в стакан воду. – Только вспомни всех моих муженьков. Что-то ни один из них молодостью и красотой не отличался.

– А как же принц Эрем? Он всего на двадцать лет был старше тебя.

– Всего, – хмыкнула Ламия, а Никандр никак не мог заставить себя сдвинуться с места, отойти и не подслушивать чужой разговор, в котором королева представала совершенно с другой стороны. – Хорошо хоть, толстым не был.

– А этот довольно привлекательный, – заметила управляющая.

Ламия некоторое время молчала. Она находилась теперь спиной к двери, поэтому Никандр не видел её лица, а только замечал стакан, который она держала так же манерно, как и бокал с вином.

– Мне он тоже понравился, – сказала после паузы, поворачиваясь к управляющей лицом, и Никандр смог увидеть её профиль. Она продолжала улыбаться – игриво, радостно, открыто. От этой улыбки его сердце снова быстрее забилось. – Даже очень понравился. Похоже, мне впервые в жизни повезло, раз этот Никандр оказался в безвыходном положении…

– Как будто в другом случае на тебя бы никто и не посмотрел.

– Что-то особо женихи ко мне не выстраиваются в очередь с некоторых пор… А этот король Шерана… хорош. Очень. Было бы замечательно, если бы согласился. Вот только характер у него…

– Ой, да ты тоже не сахар, – перебила королеву Рамилия. – Глядишь, он тебя немного обуздает, усмирит, а то не нравится мне то, что ты задумала.

Королева расхохоталась. Никандр вздрогнул от её звонкого, недоверчивого, злодейского хохота.

– Если выживет.

– А вот это уже не смешно, Ламия. Не хочу новой смерти в замке.

– Да, с этой точки зрения, было бы хорошо, если бы королем оказался старик: ему жить и без того недолго осталось… Но не переживай. На этот раз я буду готова к его смерти. Лишь бы дочь до этого родить… – серьёзно и мрачно ответила королева, а Никандр поспешил уйти от кабинета здешней хозяйки.

ГЛАВА 8. Впечатления

– Вам необходим отдых. Прошу, вернитесь в постель, – услышал Никандр девичий голос, когда подошёл к выделенным ему покоям в сопровождении одной из стражниц, которые охраняли подземелье королевы.

Он вошёл в общую гостиную и обвёл собравшихся хмурым взглядом. Рит сидел около камина на диване, вытянув ноги на пуфик. Лицо его было непривычно бледным, а глаза, наоборот, болезненно-красными, на лбу лежала мокрая материя в качестве компресса. Рядом с ним стояла обеспокоенная лекарша, голос которой он и слышал. Фавий нервно рассекал взад-вперёд по комнате и, в отличие от старика, больным уже не выглядел, хоть и продолжал хлюпать носом. Заметив вернувшегося короля, воин тут же подскочил к нему.

– Ну? Что она сказала? – спросил непривычно громко и эмоционально.

Никандр хмуро мотнул головой, желая показать, что не хочет об этом говорить, и прошёл к креслу около камина. Лекарша проводила его обеспокоенным взглядом и снова попыталась обратиться к старику, но Рит её перебил.

– Хороша, – констатировал он. И без пояснений было понятно, о ком он говорит.

Никандр удостоил и его хмурым взглядом, сел и прикрыл глаза, собираясь обдумать предложение королевы, но его спутники молчать не собирались.

– Невероятно прекрасна! – с жаром подтвердил Фавий.

– Дьявольская эта красота. Ведьмовская.

– Я таких красивых женщин ещё никогда не встречал, – воин говорил громко и порывисто, съедая окончания слов. – Она невероятна!

– Нехорошая эта красота. От дьявола она, – повторил Рит.

– Да какая разница! За такую красоту и убить не страшно, и умереть!

Никандр повернулся в сторону друга и одарил его предупреждающим взглядом. Тот поджал губы, но глаз не отвел, словно готов был отстаивать свои слова.

– И видно неглупая чертовка. Дерзкая, – продолжал рассуждать советник, не замечая столкновения горящих взглядов молодых мужчин.

– Грубая и невоспитанная, – огрызнулся Никандр, злясь ещё сильнее. Причём непонятно, на кого именно: на Ламию и её предложение, на Фавия и его неприкрытый интерес к возможной невесте короля или на Рита и его никому не нужные умозаключения.

– Ну ошиблась. С кем не бывает, – заметил советник. – Сами виноваты, что не представились. Ты молчал, словно язык проглотил… ещё и вы двое на неё так уставились, что даже мне неловко стало. Что уж говорить о…

– Одеваться надо к завтраку! – рявкнул Никандр, сжимая кулаки и подскакивая на ноги. – Тем более если знаешь, что будешь не одна!

– Что с тобой? – удивился старик, наконец обратив внимание на нервного короля.

– Что со мной? – поразился Никандр постановке вопроса. – Моя невеста – распутная девка, да к тому же ещё и чокнутая. Действительно, что это со мной?

– Никандр? – позвал его старик удивлённо.

– Вы договорились? – одновременно с ним нервно и неуместно возмущенно спросил Фавий.

– Да! – ответил король и тут же замолчал, сжав пальцами переносицу и пытаясь успокоиться. – То есть нет. Я думаю, – дал он более честный ответ.

– Что-то не так? – понял Рит. – О чём вы разговаривали? Что она попросила?

– Всё то же. Жениться, – ответил нехотя король, стараясь сдерживать свои чувства и говорить спокойнее, хотя злость то и дело всё равно прорывалась с рыком, сопровождающим слова.

– А зачем ей это, сказала?

– Затем же, зачем и всем.

– Политический брак? Хочет для Салии защиты от Шерана? Запросила больше золота после возвращения трона? Земли?

– Нет… Вообще, ей не столько нужен брак, сколько наследник. Вернее, наследница. Дочь, – пояснил он, будто без последнего слова было непонятно, о чём он говорит.

– Дочь? – удивился Фавий. – Так определенно?

– Да.

– А разве это можно как-то проконтролировать?

– Видимо, я каким-то образом должен это сделать, – развел руки в разные стороны король. – Иначе не видать мне поддержки Салии и трона Шерана.

– Не нравится мне это, – нахмурился Рит. – Было бы логичнее после вашего брака объединить Салию с Шераном под твоим правлением… Где это видано, чтобы женщина правила? – задал он риторический вопрос и с сомнением глянул на Олин, которая делала вид, что не слышит их разговора. – Нынешняя правительница занимает трон только от безысходности: в их роду не осталось мужчин. Но передавать трон дочери… это звучит дико. Было бы логичнее передать его мужу, а затем и сыну. Насколько мне известно, именно эту цель преследовал покойный король Ларель, когда выдавал нынешнюю Госпожу замуж в первый раз…

– Не хочу об этом говорить, – мотнул головой Никандр, представляя Ламию и её первого мужа. Почему-то при мысли об этом ему стало неприятно, хотя совсем недавно было всё равно. – Мне надо все обдумать.

Король направился в свою комнату и на этот раз убедился в том, чтобы двери за ним закрылись плотно.

ГЛАВА 9. Проклятая

НЕДЕЛЕЙ РАНЕЕ…

На границе Шерана и Салии Никандр провел несколько дней, пока один из постовых ездил в замок королевы и запрашивал для него разрешение на въезд. Всё это время мужчина мучился бездельем, а также имел сомнительную честь выслушивать слухи о страшной ведьме Ламии. И большинство из сплетен не были похожи на правду – были слишком приукрашены, кровавы, мрачны, нереальны. То королеве приписывали поедание младенцев, то любовь к человеческой крови на завтрак и сердцам на ужин, то ванны из частей мёртвых тел, а то и массовые ритуальные убийства в честь богов смерти и хаоса.

Конечно, Никандр не верил в эти россказни. Да и не сходились эти истории друг с другом, будто каждый придумывал что-то новое, ужасающее и представлял Ламию в главной роли.

Однако один рассказ короля всё-таки заинтересовал. Он был такой же кровавый и мрачный, как и предыдущие сто, но не совсем малоправдоподобным. Поведала эту историю девушка-служанка, с которой у него завязались достаточно тесные отношения на несколько жарких ночей, когда он топил своё горе в вине и пытался забыть окровавленные тела, в которые превратились его родные.

– Я слышала ваш разговор сегодня. Неужели мой Господин действительно направляется в замок дьяволицы Ламии? – поинтересовалась девушка, игриво изгибаясь на белых простынях, чтобы привлечь его блуждающий нетрезвый взгляд.

– Да.

– И вам не страшно?

– Нет.

– Моя матушка говорила, что Госпожа – порождение дьявола. Ведьма. Проклятая…

Никандр устало поморщился.

– Замолчи, а?

Девушка поджала губы, попыталась поцеловать его, но он отклонился, и она вновь заговорила:

– Мама служила в замке во время правления короля Лареля, а также в начале правления Ламии. И даже застала темные времена… – сказала она с надеждой заинтересовать его и не прогадала. Никандр повернул к ней голову.

– И что?

– Неудивительно, что с подобной историей появления на свет она стала такой… – загадочно ответила девушка, выдержала паузу и возбужденно заговорила: – Думаю, вы знаете, чем прославился король Ларель?

– Разбазарил казну и раздал земли Салии, – ответил Никандр уверенно. Девушка улыбнулась этой характеристике.

– Ларель был молод, когда взошёл на трон. Ему было двенадцать лет – совсем мальчишка. И при этом у него были сильные и взрослые дядья, которые мечтали занять его место. Но ему повезло: у него была умная и смелая мать, которая смогла защитить сына от подстроенных «несчастных» случаев. Однако всей жестокостью своих родных Ларель успел насладиться. В итоге в пятнадцать лет по наставлению матери он выпустил приказ: казнить всех мужчин своего рода. Причём не только тех, кто мог когда-нибудь претендовать на трон, а вообще всех. Не пощадил даже детей. И в итоге Салия осталась без наследников.

Королева-мать приняла решение поскорее женить малолетнего сына. На её предложение откликнулся Уран. Принцесса Зана была на десять лет старше Лареля и не очень красива.

Мама отзывалась о ней всегда очень хорошо. Королева была умной, воспитанной, отзывчивой, доброй, справедливой, терпеливой, непривередливой. Занималась благотворительностью, помогала сиротам и старикам. Народ её любил, молился за неё. В отличие от её мужа. Ларель был вспыльчивым, жестоким, не гнушался поднять руку не только на слуг, но и на жену. Он не только не занимался государственными делами, но ещё и вредил королевству – от всех конфликтов откупался то золотом, то землями. Много пил, любил женщин.

У короля и королевы было трое детей: двое сыновей и дочь…

– Ламия? – уточнил Никандр.

– Нет, – усмехнулась девушка. – Ламия появилась позже. Перед этим Ларель и Зана прожили в браке чуть меньше двадцати пяти лет. Отношения их были не самыми лучшими. Как уже сказала, он бил её, а ещё унижал, угрожал, оскорблял. Изменял.

Так однажды на охоте он встретил в лесу травницу Махлат. Она была остра на язык, своенравна, упряма, груба и горда. В деревне её так сильно не любили, что обходили стороной и не заговаривали лишний раз. Она была потомственной травницей, знахаркой. Лечила прикосновением рук, многое знала о травах, приметах, зельях. Её называли Ведьмой.

И она была очень красива, невероятно прекрасна. Король в неё влюбился с первого взгляда. Однако на тот момент Махлат уже была замужем и растила сына. На предложение Лареля стать его любовницей ответила однозначным отказом, да ещё и высмеяла его, пьяницу, труса и лентяя.

В ту же ночь дом Махлат сожгли, мужа и сына убили у неё на глазах, а женщину король забрал в замок. Он бил её, насиловал, но Махлат плевала ему в лицо и продолжала оскорблять. Мама рассказывала, что крики в замке стояли страшные, когда король издевался над травницей. Зана пыталась заступаться за неё – не могла пройти мимо сирых и оскорбленных, – и однажды их ссора с Ларелем дошла до того, что он развелся с женой, сослал её на границу Салии и запер в башне, как пленницу. После этого королева не прожила года, заболела и умерла.

А Махлат тем временем забеременела. Страсть Лареля к женщине не утихала, но она не сдавалась и продолжала сопротивляться. И тогда король решил жениться на ней, надеясь сломить её, подкупить. Однако Махлат не оценила этого жеста. Она пыталась и бежать, и покончить с собой, и убить ребёнка. В итоге под конец беременности непокорную новую королеву, как дикое животное, заперли в башне и посадили на цепь.

Народ её проклинал, ненавидел, ведь из-за её дьявольской красоты всеобщая любимица Зана была сослана. Когда же бывшая королева умерла, как преступница, в заточении, люди стали требовать смерти Махлат. Её с ещё большей уверенностью называли Ведьмой, порождением зла…

– В общем, как Ламию, – понятливо кивнул Никандр. Девушка согласно улыбнулась.

– Ламия родилась в полнолуние, в полночь. Махлат мучилась в одиночестве, никого рядом с ней не было. Когда же родила, она попробовала выбросить дочь из окна, просунув через прутья решетки. Чудо, что слуги успели и забрали ребёнка. Или наоборот…

Ламия никому не была нужна: ни матери, ни отцу. За ней даже няньки не всегда приглядывали. При живых родителях в богатом замке она была сиротой. Пыталась тянуться к отцу с матерью, но Ларель только отмахивался от неё, Махлат же ненавидела. Люто. Сколько бы девочка к ней ни подходила, она её унижала точно так же, как и её король. Проклинала.

Когда Ламии исполнилось пять, старший принц поднял бунт против отца, с которым и раньше никогда не ладил, а после смерти королевы Заны окончательно возненавидел его. Ларель подавил восстание, а сыну отрубил голову. И не только ему, но и его брату, который мог также однажды поднять восстание против него. И всё это на глазах маленькой Ламии.

Узнав о смерти братьев, дочь Заны покончила с собой, сбросившись с башни, где была заключена вместе с матерью. Таким образом, Ламия осталась единственным ребёнком короля.

Тому понадобился наследник мужского пола. А так как женой у него числилась дикая Махлат, то и рожать его должна была она. Он продолжил её насиловать, она беременела несколько раз, но родить живого ребёнка больше не смогла. Два мальчика, которых она доносила практически до срока, родились мёртвыми. Под конец жизни Махлат совсем лишилась рассудка. Умерла в родовой горячке. И перед смертью прокляла дочь, – сказала девушка и замолчала, выдерживая драматическую паузу. Никандр нахмурился, не зная, как расценивать её рассказ: как правду или как сказку на ночь. – «Будь ты проклята в своей женской доле! Точно так же, как прокляла меня! Дочь дьявола! Ты плод насилия, жестокости и похоти! В тебе нет ничего святого и доброго! Чтоб ты умирала в муках как я!».

– Что, прямо так и сказала? – переспросил Никандр, недоверчиво хмыкнув. – Ты свечку держала? Или твоя мать протоколировала смерть этой Махлат?

Девушка широко улыбнулась и дернула плечиком, как бы говоря: «Как знать…»