Текст книги "Ведьма, околдовавшая его (СИ)"

Автор книги: Алена Ячменева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 31 страниц)

ГЛАВА 63. Гроза

СПУСТЯ ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ…

Над замком разразилась буря намного более страшная, чем обычно. Ливень хлынул неожиданно, прогремел гром, сверкнула молния, осветив замок ярким светом.

Никандр вскочил из-за письменного стола от испуга и опасливо приблизился к окну. Бури и раньше на горе, где стоял замок Нарин, были частыми гостями, но эта была какой-то слишком странной. Неожиданной, резкой, быстрой. Пугающей.

Король выбежал из кабинета и бросился на поиски своей семьи. В коридорах суетилась прислуга.

– Никандр! – испуганно окликнула его Ламия догоняя.

– Какая-то гроза странная.

– Очень, – подтвердила она, утягивая его в сторону.

– Где мальчики?

– В игровой. С ними Рела.

Окно комнаты, мимо которой они проходили, ярко осветила вспышка, заставляя зажмуриться, а затем замок словно пошатнулся. Ещё одна вспышка, послышался грохот, скрежет, а потом под ноги короля и королевы обвалилось несколько камней с потолка.

– Молния попала? – непонимающе переспросила Ламия, замерев на месте.

– Быстро! Быстро! – скомандовал Никандр, видя, как на потолке быстро растет трещина. – Он сейчас обрушится!

Пантеры первыми рванули вперёд, за ними последовали люди. А затем начался настоящий обвал. Потолок рушился, стены трещали и складывались как бумажные, лестницы обваливались. Послышались первые крики придавленных женщин.

Перед одной из служанок Ламия остановилась, помогая ей выбраться из завалов. Никандр же проскочил мимо, несясь со всех ног в детскую.

– Все живы? – облегченно выдохнул он, заметив Салия и Кандрия вместе с сыном Релы, которые громко ревели, но, кажется, были целы. Однако Ратора с ними не было. Няня же детей сидела перед кроватью и что-то кричала, спрятав голову под покрывалом.

– Не выходит! – крикнула она вошедшему Никандру. – Ратор! Он испугался!

– Бери сына и беги отсюда! Замок рушится, – приказал мужчина, падая на пол и залезая под кровать.

Пятилетний Ратор действительно сидел, сгорбившись под кроватью, и ревел, размазывая слезы по щекам.

– Иди сюда, – вцепился в ногу сына мужчина и дернул его на себя.

– Не-ет! – закричал Ратор, пытаясь сопротивляться. – Я не хочу! Мама Ведьма! Она меня убьет!

– Что ты такое говоришь?! – возмутился Никандр, вытягивая сына из-под кровати и встряхивая его.

– Нил сказал, что мама заколдована. Она убивает мальчиков! – заорал Ратор, продолжая биться в истерике и ссылаясь на сына Релы.

– Дурак твой Нил! Ты что ли маму свою не знаешь?

– Мама злится на меня, что зелья разлил. Она меня превратит в лягушку.

– Черт, – прошипел Никандр, когда услышал около самой двери треск и грохот.

Он подхватил в одну руку Ратор, другой схватил Салия и Кандрия, которые жались друг к другу, и бросился к выходу. Потолок над ним весь покрылся сетью трещин и пока он бежал к лестнице, то даже не прислушивался к тому, что происходит по сторонам, он смотрел на него и молился, чтобы он не обвалился. Поэтому чуть не свалился в пропасть, когда выскочил на лестницу, а вернее на то, что от неё осталось.

Не хватало всего нескольких ступеней, которые он мог бы с легкостью перепрыгнуть, однако не тогда, когда у него на руках трое орущих и бьющихся в истерике детей.

– Никандр, – позвала Ламия откуда-то сверху. Он обернулся и увидел её среди испуганных девушек, которые растерянно смотрели на такую же дыру, какая была перед ним, но больше.

– Стойте там. А лучше зайдите на этаж! Вас слишком много! Лестница снова рушиться начнет! – скомандовал Никандр, перегибаясь через перила и глядя на бегущих внизу людей. – Фавий! – заметил он друга.

Тот растерянно вскинул голову вверх, но сориентировался быстро и вскоре уже был внизу закончившихся ступеней Никандра вместе с несколькими девушками.

– Бросай! – скомандовал друг, быстро осматривая ступени и протягивая руки вперёд. – Я поймаю.

– Что! – завизжала Ламия сверху. – Не смей бросать моих детей!

– Тут небольшое расстояние. Докинешь. Я поймаю, – настаивал Фавий, продолжая протягивать руки.

– Никандр, вернись на этаж немедленно!

– Давай, Никандр, бросай! Сейчас опять обвал начнется! – перекрикивая Ламию, рявкнул Фавий.

– Лови, – кивнул король, перекладывая Салия в руку, в которой был зажат Ратор, и замахнулся Кандрием.

Ребёнок завизжал вместе и матерью. Но был успешно пойман Фавием и передан одной из женщин, которая тут же бросилась вниз.

– Хорошо. Ловлю следующего! Давай!

– Осторожно, – попросил король непривычно бледный и испуганный, чувствуя, как пол дрожит под ногами и замахиваясь на этот раз Салием.

– Поймал! – объявил Фавий громко, чтобы слышал не только Никандр, но и Ламия. – Давай Ратора, потом пусть женщины прыгают к тебе. Будешь ловить их там, а я здесь.

Никандр несогласно качнул головой, вцепляясь обеими руками в сына.

– Нет, не брошу. Он точно упадет, – ответил, а затем обернулся к Ламии, которая с трудом стояла на ногах, опираясь о стену. – Он боится! – крикнул ей, зная, что она поймет, чего именно страшится сын. – Вам вреда не будет. Я прыгну и увезу его из замка.

– Что? – отчаянно переспросила Ламия. – Ты разобьешься! – возмутилась она. – На тебя проклятье тоже действует! Отдай его мне! Я прыгну с ним! – она попробовала оттолкнуть девушек у себя за спиной, думая, как перебраться на ступени Никандра.

– Ламия, подо мной пол дрожит, – предостерег он её. – Спустишься и мы все упадем.

– Не смей прыгать! – приказала она неожиданно решительно. – Я знаю, что делать! Жди!

– Ламия? – удивился он, когда она принялась расталкивать девушек на своём пути, поднимаясь на этаж, который находился выше его, а затем скрываясь за поворотом. Девушки испуганно переглядывались. Никандр растерянно смотрел на друга, продолжающего протягивать ему руки, потом переводил взгляд на пол у себя под ногами и продолжал прижимать к себе перепуганного не больше его самого сына.

– Никандр, некогда больше…

С верхнего этажа послышал грохот, девушки завизжали, пол под ногами Никандра стал уходить из-под ног, и он прыгнул в объятья друга, который затащил его на ступени.

А над головой тем временем послышались отчаянные крики перепуганных чаек:

– Госпожа! Госпожа! Госпожа! Госпожа! Госпожа!

– Ламия!!!!! – в ужасе заорал он, запоздало понимая, что именно она могла придумать за считанные секунды, чтобы спасти сына, ставшего жертвой проклятья. – Держи! Держи его, – Никандр толкнул Ратора в руки Фавия. – Вынеси его из замка, возьми Салия и Кандрия и езжайте в столицу. Срочно. Не останавливайтесь… И Нила Релы захвати. Он похоже тоже напуган проклятьем.

– Что? – не понял друг.

– Быстро! – скомандовал Никандр, глядя на этаж, с которого только что спрыгнул, и раздумывая как вернуться обратно.

Буря и разрушение замка закончились также неожиданно, как и начались. Никандр забрался на этаж выше через окно и выступы в стене. Ни одна из его рук и ног ни разу не соскользнула пока он карабкался, он не споткнулся и не задохнулся из-за поднятой в воздух пыли, на него не упал ни единый камешек.

– Ламия!!.. – снова заорал он, ступая по камням, обрушившегося потолка, поднимая голову вверх и понимая, что рухнул не только потолок над ним, но и потолок над этажом выше. – Ламия!!

Он нашёл её в завалах, придавленную плитой. Она ещё дышала и была в сознании, когда он, а следом за ним несколько женщин смогли попасть на этаж, кто-то спрыгнув с уровня выше, кто-то забравшись сюда как и он через окно.

– Ламия, посмотри на меня, – он присел у её головы, отводя волосы от лица и вкладывая пальцы в её раскрытую ладонь.

– Нет, своими силами нам не поднять, – кричали женщины, берясь за плиту. – Надо рычаг сделать.

– Ламия, посмотри на меня, – снова попросил он.

– Ратор? – прошептала она, не открывая глаз.

– Цел. Посмотри на меня.

– Дамий? – спросила она совсем тихо, практически неразличимо.

– Что? Ламия! Ламия!

Он боялся её касаться. Она не откликалась. Девушки продолжали перекрикиваться между собой, снуя по обломкам.

– Нет. Только не это, – не сдерживая слез, попросил Никандр, склоняясь к лицу бездвижной жены.

ЭПИЛОГ

СПУСТЯ ОДИННАДЦАТЬ ЛЕТ…

Как в молодости Никандр любил возвращаться победителем домой после очередного похода, так и с возрастом не растерял той юношеской радости от чествований толпы, восторга в глазах домочадцев и теплых объятий семьи. Практически ничего не изменилось. Кроме того, что домом его отныне считался черный от многочисленных дождей замок на высокой горе, окруженной темным, безмолвным лесом, а на висках его обосновалась седина, на лбу – морщины, на щеках и шее – шрамы от многочисленных испытаний. Самым страшным из которых стал брак с Ведьмой.

– Открывайте! Мы вернулись! – завопил он, останавливая своих воинов перед негостеприимно закрытыми воротами.

– Кто это «мы»? – послышалось из-за стены.

– Да все тот же король Шерана ломится, – заявил второй девичий голос.

– Вы у меня дошутитесь! – рявкнул король. – Я, в конце концов, окажусь за стеной и вам не поздоровится!

– Кому именно не поздоровится, уточните? – потребовал голос.

Никандр выругался сквозь зубы. Естественно, он не узнал кто ему хамит по голосу, а храбрецов даже Дарана не выдаст на растерзание.

– Не знаете?

– Гадючник, – проворчал Никандр сквозь зубы.

– А я тебя предупреждал: он до тебя стоял, при тебе стоит и после тебя стоять будет, – напомнил Фавий со смешком. У него после очередной победы тоже настроение было замечательное, как и у шестнадцатилетнего Ратора, который посмеивался над обменом любезностями отцом и стражницами.

– Ну что, девочки? Как служба? – как по сценарию послышался голос Дараны на стене. Фавий хрюкнул от смеха, Никандр закатил глаза, прекрасно понимая, что сейчас последует. И действительно.

– Да нормально все.

– Только какой-то король около стены топчется.

– Шерана, – подсказала первая. – Король Ше-ра-на.

– Это который местный? – удивилась Дарана.

– Ага.

– Это которого пускать запрещено?

– Ага.

– У меня ваш принц! – решил напомнить Никандр, кивая сыну, мол не бойся, прорвемся внутрь. – В заложниках!

– А его тоже велено не пускать!

– Эй! – заорал возмущенно Ратор. – Тетушка Дарана!

– Извините, Ваше Высочество. Велено!

– Дарана, пусти по-дружески, – взмолился Никандр. – Я уже стар. Семь часов в седле не высижу. Спина болит!

– Советник Рит высидел и с вами ничего не случится!

Никандр разочарованно повернулся к сыну и кивнул, разрешая применить секретное оружие.

– Дарана, открой! Я есть хочу! – завопил принц под дружный гогот воинов.

На стене в замешательстве замолчали, а потом последовал усталый вздох.

– Вот вы ссоритесь, ссоритесь, а в должности потом Дарану понижают, – заметила она, пока ворота медленно начали открываться.

– Не забуду твоей доброты и за должность можешь не переживать, – заверил вышедшую их встречать женщину Никандр.

– Поздравляю с победой! – кивнула она с улыбкой. – Только не говорите, что я вас поздравляла. В замке ваша победа не только не одобряется, но и порицается, – доложила стражница, придерживая коня короля и помогая тому спешиться под немигающими взглядами приближающейся стаи грозных волков.

– Спасибо, – поблагодарил Никандр. – Не скажу, если ты мне скажешь кто дежурил на стене.

– На какой стене?

Король проскрежетал зубами, но был вынужден смириться с тем, что хохотушек, осмеивающих его каждый раз, когда он возвращается, так никто и не выдаст.

Вместе с воинами и волками, соблюдающими почтительную дистанцию, Никандр двинулся к замку и на ступенях застал поджидающее его семейство. Все три принца были тут как тут и под строгим взглядом Релы размахивали деревянными мечами, гоняя друг друга по двору с дикими воплями. Когда же они увидели приближающихся мужчин, то побросали палки и кинулись навстречу.

– Папа! Папа! Папа!

Десятилетний Дамий налетел на него первым и чуть не сбил с ног, схватив за ногу.

– Папа, возьми меня тоже на войну! Ну пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!

– Нет, – заорал возмущенно Салий. – Я первый поеду! Я старше!

– Папа, ты же уже старый, больной, – заявил Кандрий рассудительно. – Скоро умрёшь, а мы ещё ни разу в походе не были и ничего не знаем.

– Поговори мне ещё, – пригрозил ему кулаком Никандр, трепля по волосам одного сына за другим. Все трое по очереди улыбались, удостаиваясь скупой отцовской ласки. Даже хоронящий его только что Кандрий расплылся от счастья, когда отец потрепал его по голове, а затем и по шее. – Что-то я не понял. Ещё трех голов не хватает. Где они?

– Мама обижается, – доложил Дамий и пожал плечами, словно недоумевал на что. – А вы всех победили? – обратился он к старшему брату. Ратор счастливо кивнул.

– Всех, всех. Подарки позади, – объявил Никандр, отодвигая осторожно сыновей с пути и двигаясь в сторону входа в замок.

– Папа, вы только сильно не ругайтесь, – попросил младший, самый сопереживающий каждой ссоре отца и матери. Никандр ему подмигнул и зашёл в замок, чтобы тут же остановиться на входе.

По лестнице медленно, словно крадущаяся кошка, спускалась его королева в очередном дорогущем платье, увешанная драгоценностями и сверкающая не столько ими, сколько собственной красотой и величием. По обе стороны от неё важно вышагивали две её маленькие копии – одна семи лет, другая пяти. В таких же роскошных платьях, как мать, и также обвешанные драгоценными камнями. И на почтительном расстоянии от Госпожей шагала остальная женская свита.

Заметив вошедшего отца, самая маленькая Госпожа сбилась с шага, запуталась в юбке платья и упал с громким «ой!». Вся делегация, подчиняясь королеве, замерла на месте, дожидаясь, когда принцесса разберется с платьем и поднимется на ноги под покровительственным взглядом матери.

Девочка поднялась, отряхнулась, поправила съехавшую на глаза диадему, глянула на мать и сорвалась с места:

– Папа-а-а!

Никандр радостно раскинул руки перед младшей дочерью. Старшая глянула на кипящую от гнева мать, сделала шаг, ещё один и тоже запрыгнула на руки отца.

Ламия фыркнула, перекинула шлейф платья с одной стороны на другую, повернулась и началась подниматься обратно.

– Стой! Ламия, стой! Я готов извиняться!

– А я слушать не готова! – заорала ему в ответ королева, оборачиваясь на верхних ступенях и замечая рядом с отцом всех своих детей, и в том числе старшего Ратора. – А ты чего улыбаешься?! – возмутилась она. – Виноват не меньше отца! Спелись за моей спиной!

Парень испуганно глянул на Никандра.

– Да как так вообще получилось?! – заорала взбешенная мать, противореча своим словам о том, что слышать ничего не желает и снова начиная спускаться. – Я отпускала вас в Шеран на какие-то переговоры и подписание договоров, а вы оказались втянуты в войну с Ураном?! Я три дня не спала и не ела, вас спасая от смерти… и вот они заявляются довольные и счастливые, – развела она руками. – Красавцы! Герои! Видеть вас обоих не могу! Проваливайте в свой Шеран, я вас знать не желаю!

– Можно я с папой поеду? – полюбопытствовал Салий.

– Я тебе поеду, – угрожающе прошипела Ламия.

– Но мы уже большие! Сколько нам ещё у твоей юбки сидеть? – решил проявить храбрость перед матерью и Кандрий, за что тут же схлопотал подзатыльник от отца. – Я просто спросил, – пошёл на попятную принц.

– Будешь сидеть, пока язык за зубами не научишься держать! – рявкнула Ламия, а затем глянул на мужа. – За мной! Быстро!

– Я вообще подумал, что мы вместе в Шеран поедем, – заикнулся Никандр по пути в королевские покои.

– Сколько тебе раз повторять? Думаю в этой семья я, ты – кулаками машешь!

– Как скажешь, как скажешь, – послушно согласился муж.

Проклятье Ламия победила одиннадцать лет назад, когда шагнул под обваливающийся потолок, готовая отдать свою жизнь за жизни сына и мужа. Оказалось, что, принеся такую жертву, ей стало намного проще простить себя за грехи молодости и отпустить вину перед первым сыном. И не только сама она думала, что умерла, так решили и все остальные перепуганные женщины и рыдающий от горя Никандр.

Однако, когда плиту, придавившую Госпожу, подняли, оказалось, что Ламия невероятно везучая. На неё упал потолок, под ней провалился пол, но она оказалась закована словно в каменный гроб, который сберег её от серьёзных повреждений. Плита потолка лежала на двух каменных обломках, между которыми уместилось стройное тело женщины. Она потеряла сознание от удара, получила ушибы и синяки, но осталась жива. И более того: уже через пару дней руководила восстановлением замка, когда её убежище вдруг открыло двери перед мужчинами.

От её чудесного спасения были в шоке все. Даже она сама, даже муж, который снова посчитал, что виновата во всем её ведьминская природа. Однако через несколько недель Ламия пришла к иному выводу.

– Это ты меня спас! – объявила она, недвусмысленно держась за живот. – Помнишь, ты говорил, что мне не избавиться от тебя и твоих сыновей? Ну так похоже это так и есть! Очередной твой ребёнок так хотел жить, что даже меня спас от смерти. Всё-таки ты очень удачливый. Очень.

– Ну а ты не врала, что у тебя нет проблем с деторождением, – ошеломлённо ответил тогда практически четырежды отец. – Шесть лет вместе и каждые два года сын. Как по расписанию!

Так в их семье не только пало проклятье, наложенное Ламией самой на себя, но и появился на свет нежный и ранимый малыш Дамий, который к матери был привязан намного сильнее старших братьев. После пережитого ужаса во время обрушения замка Ламия не побоялась назвать новорожденного сына именем давно умершего и относилась к нему особенно трепетно, считая собственным благословением.

А Никандр своими словами похоже спугнул четко заведенный распорядок в рождении детей и Дамию исполнилось уже два года, а Ламия до сих пор не была беременна. Но когда она всё-таки забеременела в очередной раз, весь замок содрогнулся от великого горя: однажды Ламия проснулась и обнаружила, что волосы её не просто потускнели, а начали выпадать, кожа лица не только посерела, но и стала шелушиться, глаза как будто выцвели, под ними залегли морщины. Одним словом, Ламия неожиданно подурнела в свою пятую беременность.

Муж срочно был выставлен за порог замка и теперь уже настойчиво был послан в Шеран, а к королеве срочно привезли тётю Михлен, которая паники племянницы не поняла.

– Девочка, значит, будет, – уверенно заявила она. – Дурнота матери – первый признак, что дочка родится. Она у тебя силы и красоту перетягивает. Не переживай, родится – станешь ещё краше, чем была.

И действительно, боги над Ламией сжалились и удостоили её чести прижать к груди дочь, которая с трепетом была вручена отцу в отличие от других детей прямо из рук в руки от матери.

– Она будет красивой. Как я и мама. Ты должен защищать её, беречь, чтобы она не повторила нашей судьбы, – заявила Ламия, затаив дыхание вместе с Никандром и следя за долгожданной принцессой.

Девочку на этот раз единогласно назвали Махлат, в честь женщины, которая натерпелась за свою жизнь достаточно, но вырастила и защитила выстраданную дочь. Для рожденной впоследствии второй принцессы имя также было подобрано без споров – Рамилия в честь второй матери Ламии, которая оберегала её уже в зрелом возрасте, прикрывая в буквальном смысле грудью от всех неприятностей.

Замок Нарин открыл свои ворота для мужчин.

Ведьму Ламию не стали бояться меньше. Наоборот, вместе с ней теперь опасались и её не убиваемого, всего покрытого шрамами, удачливого муженька.

Про чету Пран-Нарин говорили много, сплетен о них ходило теперь в два раза больше. И от всех стыла кровь в жилах.

Самая популярная история о странном браке сильного короля Шерана Никандра и главной дьяволицы Салии Ламии гласила в том, что Паучиха оплела своей паутиной незадачливого мужика, приворожила, околдовала… При чём этой версии придерживался даже сам «мужик».

– Прости меня. Это больше не повторится, – заискивающе попросил прощения Никандр, обнимая злую жену со спины за плечи. – Не злись, красавица.

– Ты каждый раз так говоришь. И всё равно все повторяется. Почему ты меня не слушаешь?

– Не злись. Ты же знаешь, что этот конфликт назревал давно. Надо было отстоять наши интересы. Я ведь защищал тебя и Салию.

– Мы бы могли решить это миром.

– Ты миром это решаешь уже целых пятнадцать лет, – ворчливо заметил король – Уран совсем страх потерял. Они уже даже Ведьму Ламию не боятся. Хорошо, что ещё армию Шерана опасаются.

Ламия презрительно фыркнула.

– Ну не злись, моя королева.

Ламия перевела на него хмурый взгляд.

– Богиня? – принялся подбирать ласковые клички для жены, учитывая, что на обычную она в последнее время сильно злилась.

– Волшебница?

– Ты уж определись кто я! – возмутилась жена, поворачиваясь к нему и позволяя, наконец, обнять себя нормально.

– Да Ведьма ты! Ведьма!

Конец