Текст книги "Play (СИ)"

Автор книги: Александра Соколова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 38 страниц)

Она ладонями закрыла лицо и потерла кончиками пальцев глаза.

–Скажите, Ксения, – начал Вадим, – а за всеми этими делами, когда вы успеваете жить?

–О чем вы? – Подняла голову, посмотрела на него – сидящего вальяжно, растекшегося по стулу. – Это и есть моя жизнь.

–Да? А расскажите мне о своей жизни.

Ксения вздохнула и выпрямила спину.

–Моя жизнь – это Ася, это моя работа, это моя…

Она запнулась. Ася. Работа. Ася. Работа. А что еще есть в ее жизни? Друзья? Да, Джон – пожалуй. Но и только. Но он так редко и так случайно появляется, что его можно вообще не учитывать. А что же еще?

–Почему вы постоянно задаете мне вопросы, от которых мне хочется немедленно сдохнуть? – Спросила Ксения. – Вы правы. Моя жизнь сводится к Асе и работе. Больше ничего в моей жизни нет.

–А как же родители, друзья, увлечения?

Родители… Мама с папой. Мама, которая никогда не имела значения, и отец, который в решающий момент не смог понять, и, сам того не замечая, разрушил ту тесную связь, что была между ними с детства.

–Увлечения? У меня нет увлечений. Работа – мое увлечение.

Вадим кивнул и пристально посмотрел на сжавшуюся на стуле Ксению.

–Вы ответили только на треть вопроса. Я бы вернулся к остальным двум третям.

–Каким? – Вскинула голову Ксения.

–Родители. Что с ними?

–Ничего, – быстро сказала она, – ровным счетом ничего. Они не имеют никакого значения. Им плевать на мою жизнь, мне плевать на их. Полный консенсус.

–Такое ощущение, что вы бы хотели, чтобы было по-другому, – заметил Вадим.

–Ну да, – рассмеялась Ксения, – а еще я хочу миллион долларов и виллу на Канарах. И что с того?

Смех толчками вырывался из ее груди, и она вдруг поняла, как болезненны для нее эти толчки.

–Вы злитесь всякий раз, когда речь заходит о ваших родителях, – сказал Вадим, – не хотите обсуждать эту тему?

–А вы хотите обсудить? – Парировала Ксения. – Расскажете мне, что большая часть моих проблем – из-за отношений с ними? Или что мой отец так повлиял на меня, что я стала лесбиянкой? Или…

–Остановитесь, – Вадим поднял руку, словно защищаясь, – что сейчас с вами происходит?

–Я злюсь, – выкрикнула Ксения в сердцах, – очень злюсь на вас! Почему вы снова и снова задаете мне эти идиотские вопросы? Почему мы не обсуждаем то, что действительно для меня важно, а говорим о моих родителях?

–Это похоже на то, как складываются ваши отношения с отцом?

Ксения вздрогнула и замерла, удивленная. Похоже? Да, черт возьми, это было похоже.

–Отец такой же дуболом как вы, – сказала она, – я ему про одно, он мне про другое, я про другое, он про третье. И никогда про то, что правда для меня важно. У него в голове – армейский оркестр с барабанами и трубами, а мне хочется просто…

Она запнулась.

–Просто что? – Вадим весь подался вперед.

–Просто чтобы он меня обнял.

Ксения проглотила непрошенные слезы. Черт, насколько же правдой это было! Все эти годы, все эти долгие годы, только одно, одно маленькое действие – не советы, не нотации, а просто обнять, и погладить по голове как маленькую глупую девочку.

–Мне очень хочется сейчас вас обнять, – сказал Вадим мягко, – можно?

Она вскинулась на стуле и замотала головой. Нет. Конечно, нет. Она и так позволила себе слишком много. Слабость с ног до головы завладела ею, и несла, несла, несла. Это слишком больно. А потом будет еще больнее.

–Нет, я не хочу.

–А кому бы вы позволили? – Спросил Вадим. – Есть человек, который мог бы вас обнять в такую минуту, как эта?

–Есть, – кивнула Ксения, радуясь, что он не стал настаивать, – это Джон. Мой лучший, и единственный друг.

–А как же Ася?

Ася… Ася бы обняла, и утешала бы, и по голове бы погладила. Но…

–Нельзя. С ней нельзя. С ней я не могу позволить себе быть слабой. Это все разрушит, раз и навсегда.

–Насколько я помню ваши договоренности, все разрушится скоро само собой?

–Да, – затыкая рукой боль в межреберье, кивнула Ксения, – но, клянусь, я буду бороться за каждую секунду, которая нам осталась.

BACK

Ксюша с Мишкой и Николой стояли за углом школы и курили, пряча сигареты в дрожащих кулаках. Шел дождь, и, несмотря на ранний час (было всего пять), казалось, что уже почти ночь. Ксюшины джинсы внизу намокли, в кроссовках хлюпала вода, но она не обращала на это никакого внимания.

–Как думаете, что будет? – прервал молчание Мишка. – Может, она не осмелится?

–Осмелится, – уверенно и мрачно ответила Ксюша. – Она уже всё решила, я это точно знаю. Самое фиговое, что всё это будет происходить при всех.

–Может, стекло разбить в кабинете? Я бы камнем попал, – предложил Никола. Из всех ребят он нервничал сильнее всех – постоянно разминал пальцы, перекладывал из одного кармана в другой всякую мелочевку, и смешно раздувал ноздри.

–Хочешь тоже попасть под раздачу? – спросила Ксюша, выбрасывая бычок. – Не вздумай. Я сама виновата, мне и отвечать.

–В чём ты виновата? – возмутился Мишка, хватая подружку за руки. – Это Сотникова – крыса. Растрепала на всю школу.

–Хорош болтать, – Ксюша дернула рукой и вытерла нос, – короче, не вздумайте ничего сделать. Я сама буду отвечать за всё. Если вас вызовут – молчите, и не лезьте. Ясно?

–Что за фигня? – скривился Никола. – Какая ты благородная. А мы с Михой типа ни при чём, да?

–Да. – Сказала, как припечатала. – Ник, вы выполняли мою просьбу. Лично у вас к этому козлу претензий не было. Так что хорош ругаться, я так решила, и так будет.

–А нашего мнения ты не хочешь спросить? – поинтересовался Миша. – Или мы друзья только пока дело делать надо. А как отвечать – так уже не друзья?

–Не надо, пацаны, – вздохнула Ксюша и протянула руку ладонью вверх, – поверьте, так будет лучше.

Никола и Мишка посмотрели на протянутую ладонь, переглянулись и засунули руки в карманы.

–Иди ты, знаешь куда… – сказал Коля. – А мы тоже… Куда хотим – туда и пойдем. И сделаем то, что захотим.

–Ребят, смотрите, директор приехал, – вмешался Миша, – пора.

–Ладно, – резюмировала Ксюша, – делайте как знаете. Только учтите – я скажу, что всё сделала сама. И скажу это так, что мне поверят.

Больше говорить было не о чем. Ребята спрятали пачку сигарет в щель между кирпичами и потихоньку побрели к школе.

FORVARD

В последние недели Ира начала понимать Ксюху в ее нелюбви к выходным и каникулам. Осенним субботним утром она проснулась как всегда в восемь от воплей Славика, который требовал немедленно играть, есть, и идти гулять. Рядом сонно ворочалась Неля.

–Мама, играть!

Ира застонала и поглубже зарылась головой в подушку. Ей снился такой яркий, сочный, эротический сон, из которого совершенно не хотелось выныривать и погружаться в обычные дела и заботы.

–Мама!

Слава залез на их кровать, и теперь прыгал на Ирининых ногах.

–Ты не собираешься вставать? – Хриплым со сна голосом спросила Неля.

–Встаю уже.

Ира слезла с кровати, схватила восторженно вопящего Славу на руки, и вынесла его из спальни в гостиную. От детского запаха и воплей ей стало немножко легче.

Утро потянулось своим чередом – вылезла из спальни сонная Неля, раздернула шторы, сходила в душ. Ира приготовила завтрак, поиграла со Славиком в шашки, накрасила глаза.

Все это было таким привычным и спокойным, что, казалось бы, живи и радуйся, вот только то и дело она бросала взгляд на телефон, который, как назло, хранил торжественное молчание.

–Ты ждешь звонка? – Спросила Неля, когда с завтраком было покончено и они стали одеваться для прогулки.

–Нет.

Ира сосредоточенно одевала на Славика куртку, и ограничилась коротким ответом. Но Неля им не удовлетворилась.

–Что с тобой происходит в последнее время? – Спросила она. – Ты сама не своя.

–Это новая работа, малыш. Не обращай внимания.

Они вышли из дома, держась за руки, и побрели в сторону парка. Славик то и дело поднимал ноги, покачиваясь, и Ира в конце концов не выдержала и рявкнула на него.

–Зачем ты срываешься на ребенке? – Возмутилась Неля. – Он не виноват, что у тебя сложности на работе.

Раздражение, так долго копившееся в душе, вдруг стало совершенно невозможно сдерживать.

–Это мой сын, – сказала Ира в сердцах, – я лучше знаю, как его воспитывать.

–Это НАШ сын, – пока еще мягко ответила Неля, – милая, да что ж с тобой такое?

–Я устала. У меня была тяжелая рабочая неделя, а тут еще вы треплете мне нервы. Оставьте меня в покое.

Заканчивали они прогулку в полном молчании. Ира то и дело ловила на себе сочувствующий Нелин взгляд, и от этого чувствовала себя последней свиньей, но ничего не могла с собой поделать.

Вернувшись домой, она закрылась в ванной с телефоном и набрала смс:

–Привет! Как проводишь выходные?

Ответа не было долго. Она успела выкупаться, простирать Славино белье, замочить новое, и даже вымыть большое, во всю стену, зеркало. Наконец, телефон запиликал.

–Лежу в постели, пью шампанское и наслаждаюсь жизнью, – прочитала Ира на экране.

Она так ясно представила себе эту картину, что внизу живота немедленно загорелся огонь. Ах, как бы я тебя сейчас в этой постели, да с этим шампанским…

–Хочешь встретиться, погулять? – Снова написала она.

На этот раз Ольга ответила быстро.

–Нет, зайка, не сегодня.

Ира проглотила разочарование. Что ж, возможно, у нее дела, и она не может, или не хочет, или…

–Ты там утонула? – Неля с силой застучала в дверь, и Ира взорвалась.

–Я что, не могу в собственном доме спокойно искупаться? – Возмутилась она, открывая дверь и выходя из ванной. – Не можете без меня пяти минут обойтись?

–Ты там уже полтора часа, – возразила Неля. Взгляд ее упал на телефон в Ириных руках, – да еще и с мобильным. Зачем?

–Не твое дело.

Ира скрылась в спальне, и захлопнула за собой дверь. Тяжело дыша, села на кровать. Все это было нечестно и неправильно, но ее несло, и она никак не могла остановиться.

–Малыш, что случилось? – Неля остановилась в дверях, расстроенная. – Почему ты на меня орешь?

–Потому что меня все это задолбало, – огрызнулась Ира, – никакой спокойной жизни не даете. То одно, то второе, то третье… Могу я, в конце концов, просто отдохнуть в свой выходной?

Она вскочила с кровати и принялась судорожно одеваться под пристальным Нелиным взглядом. Натянула джинсы, свитер, выскочила в коридор и сунула ноги в кроссовки.

–Куда ты? – Спросила Неля уже не встревоженно, а грустно.

–Заеду к Ковальской и вернусь, – бросила Ира, и захлопнула за собой дверь.

На улице она не останавливаясь прошла пешком два квартала и, слегка остывшая, уставилась на телефон в руке. А что если и правда съездить к Ксюхе? Она, конечно, сволочь, но, может быть, именно ее трезвый взгляд на вещи ей сейчас и нужен?

Чертыхаясь и не попадая по кнопкам, Ира набрала номер. Ответила Ася.

–Ась, Ксюха дома? – Запыхавшись от ходьбы, спросила Ира.

–Да, она на кухне с бумагами возится, – голос Аси звучал тихо и расстроено, – позвать?

–Не надо, просто скажи ей, что я сейчас приеду.

Выключила телефон и махнула рукой проезжающей мимо машине.

Через полчаса она была на месте. Дверь ей открыла Ася, и по ее лицу Ира сразу поняла: что-то у них опять произошло – слишком красными были глаза, и слишком натянутой улыбка.

Поздоровавшись, Ира скинула обувь и прошагала прямо на кухню, где за большим столом, обложенная бумагами, сидела Ксения.

–Что у вас опять? – Спросила Ира, усаживаясь на край стола.

Ксения сняла очки, потерла глаза и потянулась.

–И тебе привет, – сказала, улыбнувшись, – какими судьбами?

По этому ответу стало понятно, что если они что и будут обсуждать сегодня, то уж точно не Ксению, и ее отношения с Асей.

–Поставь мне мозг на место, – серьезно попросила Ира, – я, по-моему, совсем сошла с ума.

–Так и есть, – кивнула Ксения, – и что ты хочешь от меня?

В кухню вошла Ася.

–Девочки, вам, может, чаю сделать? – Спросила она.

–Нет, спасибо, Ась, – откликнулась Ира, – лучше посиди с нами.

Ася улыбнулась и присела рядом с Ксенией, привычным жестом обняв ее за плечи.

–Что у тебя произошло, Ириш? – Спросила она.

–Она собралась трахнуть коллегу по работе, – хмыкнула Ксения, щекой прижимаясь к Асиной руке, – и ждет благословения.

Ксюхины формулировки всегда заслуживали того, чтобы дать их автору ногой по мягкому месту, но это уж было слишком.

–Я не собралась ее трахнуть, – возмутилась Ира, – я пришла за советом, что мне сделать, чтобы этого избежать!

–А почему нельзя просто этого не делать? – Спросила Ася.

–Потому что она ко мне клеится! Ась, ты не представляешь, какой это ходячий комок секса. Она касается меня рукой – и все, у меня башню сносит к чертовой матери.

–И ты забываешь даже о Неле?

–Она о ней и не вспоминает, – снова прокомментировала Ксения. Она выглядела так, словно этот разговор ей скучен и противен. И скорее всего, так и было.

Добрая славная Ксения, любящая всю жизнь одну и ту же женщину… Как можно было рассчитывать на то, что она поймет?

–Когда мы сходились, я точно знала, что не люблю ее, – сказала Ира в сердцах, – но она мне нравилась, и со временем я начала испытывать к ней что-то, очень похожее на любовь и привязанность. Но страсти между нами не было никогда.

–Разве страсть – это все в жизни? – Спросила Ася. – А как же нежность, любовь, поддержка, понимание?

–А как же взрыв, полет, блеск в глазах, безумный секс? – Передразнивая, вмешалась Ксения. – Ась, Ирка права – без всего этого любая любовь покажется пресной.

И тут что-то произошло. Ира переводила взгляд с одной на другую, и не могла понять, что же это. Вроде и рука осталась на месте, и щека, к ней прижатая. Но в комнате вдруг повеяло холодом отчуждения.

–Ты правда так думаешь? – Спросила Ася, и в ее глазах Ира прочитала что-то, чего раньше никогда не видела.

Ксения развернулась к Асе лицом.

–Да. Только когда так происходит, все остальное становится выбором. Либо ты любишь достаточно сильно, чтобы смириться с отсутствием страсти, либо нет. И тогда ты либо остаешься, либо…

–Уходишь, – кивнула Ася, – я поняла. Простите, девочки, мне нужно идти доделывать домашние дела.

Она поцеловала Ксению в макушку, потрепала Иру по плечу, и вышла.

–Зачем ты с ней так? – Спросила Ира, когда дверь на кухню закрылась.

–Знаешь, Лемешева… Я много в своей жизни делаю плохого и даже отвратительного. Но Ася… Я никогда ей не лгу. Даже если знаю, что правда ей не понравится.

Ксения подошла к плите и поставила чайник. Она выглядела очень худой и очень уставшей, Ире на секунду даже стало ее жалко.

–Хочешь я тебя уволю? – Услышала она. – И вы не будете больше видеться.

Ира испугалась. Как это не видеться? Совсем?

–Нет, конечно.

–Тогда определись, чего ты хочешь, – Ксения снова села за стол и принялась перебирать бумаги, не глядя на Иру, – если хочешь ее трахнуть – трахай. Тогда ты потеряешь Нелю. Хочешь сохранить Нелю – тогда не сможешь ее трахнуть. Все просто.

–Да, но…

–Я знаю, – Ксения вскинула голову и зло посмотрела на Иру, – ты хочешь и того, и другого. Но так не бывает, Лемешева. Для того, чтобы что-то получить, чем-то приходится жертвовать. В твоем случае – либо хорошим сексом, либо семьей.

–Либо любовью…

–Ой, перестань, я тебя умоляю, – она смотрела не отрываясь, и в зелени ее глаз Ира легко читала презрение, – какая, к черту, любовь? Ты для нее – средство достижения цели, и только. А она для тебя – симпатичная телочка, которой можно пощекотать себе нервы и еще что-то, чуть более интимное.

–Да что ты об этом знаешь? – Возмутилась Ира. – Знаешь, каково это, из года в год жить рядом с прекрасной, но не любимой женщиной? Засыпать и просыпаться рядом с ней? Трахать ее, зная, что ничего не изменится в твоих чувствах к ней? Что ты и будешь так же хорошо к ней относиться, тепло, ласково, но не любить?

Ксения усмехнулась, и опустила глаза.

–Тебя никто не заставлял с ней жить. Не нравится – уходи.

Вот так. И захлопнулись ворота. И правда, от кого она хотела получить поддержки? От Ковальской?

–У тебя всегда все так просто, – с грустью сказала Ира, – легко и понятно. Любишь – оставайся, не любишь уходи. Никаких полутонов, только черное и белое, и больше ничего.

–А все и есть просто, Лемешева. Это мы сами любим все усложнять. На самом деле, ты все очень верно сформулировала: любишь – оставайся, не любишь – уходи. Все прочее – чушь, забивание мозга и сердца ненужной ерундой.

–А что делать, если та, кого любишь, уже занята? – Вспыхнула Ира. – Если с ней быть никак невозможно?

–Ты лучше голодай, – пробормотала Ксения, – чем что попало ешь. И лучше будь один, чем вместе с кем попало.

Ира вздохнула и поднялась на ноги.

–Было время, Ксюш, когда ты так не думала, – сказала она, – и я хорошо помню это время.

Их взгляды пересеклись.

–А я нет, – коротко ответила Ксения, и снова уткнулась в бумаги.

FORVARD

Его план работал, и даже слишком хорошо. Кирилл сам не заметил, как Ксения стала лучше к нему относиться, а когда понял, не поверил собственным глазам. В ежемесячном пособии, которое отправляла мать, и которое – он точно знал – было оплачено Ксенией, прибавилось несколько цифр, и даже на день рождения он получил не обычную пошлую открытку, а новый телефон.

И чем лучше работал план, тем противнее и тошнотворнее ему становилось.

День рождения Кирилл праздновал втроем с Окси и Аяном – они отправились в клуб, веселились всю ночь, и ввалились к Окси домой уже под утро. Аян упал спать на диван в кухне, а Кирилл включил медленную композицию на новом телефоне, и принялся стаскивать с Окси одежду.

–Кирюш, давай не сейчас, я устала, – шептала Окси, пытаясь убрать с талии и бедер его руки.

Но пьяный, шальной, злой на весь мир, и на себя в этом мире, он не хотел слушать.

Почему она не соглашается? Что за хрень происходит с этими бабами, раз они позволяют себе так себя вести с ним? Сначала мамина сучка считает, что баблом и подарками может наладить с ним отношения, а теперь собственная девушка отказывается заниматься с ним сексом в его же день рождения!

Окси пропищала что-то еще, и он, разъяренный до крайности, толкнул ее на диван. Она вскрикнула, ударяясь головой о ручку.

Кирилл дернул ее блузку, потянул джинсы, уворачиваясь от пытающихся вырваться ног. Он почувствовал, как ногти Окси впиваются в его спину, и вдруг ощутил сумасшедшее возбуждение. На секунду ему показалось, что это Ксения лежит под ним, вся открытая, вопящая, с полными слез глазами.

Он озверел. Одной рукой зажал ей рот, другой рванул ремень на собственных джинсах.

–Вот так, сучка, – шептал он упоенно, – сейчас ты за все заплатишь.

А в следующую секунду свет померк, и мир прекратил свое существование.

BACK

Аян спал и видел сон. В этом сне за ним гналась наездница в ковбойской шляпе и с лассо, которым она размахивала над головой и кричала что-то. Он бежал, спотыкаясь, падая, разбивая подбородок в кровь и снова поднимаясь на ноги. И перескакивая через очередной холм, резко развернулся, и… упал с дивана.

Секунды хватило чтобы понять, что крики-то вполне реальны, еще секунды – чтобы прямо с трусах добежать до комнаты.

Он увидел Окси, распластанную по дивану, и Кирилла с расстегнутыми штанами, на ней.

–Любовные игры, – подумал Аян, а в следующее мгновение заорал:

–Ты что делаешь? Отпусти ее!

Кириллова рука зажимала Окси рот и нос, и вытаращенные глаза девушки не оставляли сомнений: это не игры.

Кирилл не отреагировал, продолжая расстегивать штаны, и тогда Аян схватил со стола телефон и ударил его по голове.

Большое сильное тело обмякло на Окси. Теперь, когда рука Кирилла больше не зажимала ей рот, она могла кричать, но почему-то только судорожно дышала, не делая попыток выбраться из-под него.

Аян, задыхаясь, смотрел на Окси, и не знал, что делать.

–Вызови скорую, – прохрипела она.

Он автоматически потянулся за телефоном, но опустил руки. Зачем-то поправил резинку трусов, и стащил Кирилла на пол. Послушал дыхание, проверил пульс.

–Скорая не нужна, он просто вырубился, – сказал Аян, – что тут произошло?

–Я не знаю, – Окси как-то заторможенно собрала с пола ошметки блузки и принялась прилаживать их к себе, – мы целовались, он начал приставать, я отказала, и тут ему как будто крышу сорвало. Ударил меня, называл сучкой…

Какое-то понимание мелькнуло в ее глазах, и она, осев на пол, разразилась рыданиями. Аян подскочил и сел рядом, неловко обнял за плечи.

–Ничего, ничего, – приговаривал он, – он просто перепил, Ксюш. Это пройдет, слышишь? Он очухается, и ему обязательно станет стыдно.

Кирилл застонал и открыл глаза. Увидел сидящего в трусах Аяна, обнимающего полуобнаженную плачущую Окси.

–Устроим групповушку? – Мерзко захихикал он. – Я «за».

Рыдания стали громче. Окси уткнулась лицом в Аяновское плечо, а сам Аян посмотрел на друга.

–Пошел вон отсюда, – велел он властно и непререкаемо, – завтра поговорим.

–А, вы решили уединиться? Как замечательно…

Аян вскочил, схватил Кирилла за ворот футболки, и рывком вышвырнул его сначала из комнаты в коридор, а затем из коридора в кухню. Дернул задвижкой двери.

–Сиди там! – Крикнул он в ответ на яростный стук. – Если сломаешь дверь – сломаю тебе челюсть.

Вернулся в комнату, и, подняв с пола, уложил рыдающую Окси на диван. Сел рядом и начал гладить по голове.

Он понятия не имел, что же делать дальше.

FORVARD

Почему-то в этот странный день из ее кабинета исчезли все до единой ручки. Ксения обыскала все: стол, ящики, даже на полках декоративных посмотрела – тщетно: все, что угодно попадалось под руку, но только не ручка.

Чертыхаясь, она нажала на кнопку селектора и рявкнула:

–Инга, немедленно три ручки мне.

Подумала и добавила:

–Или четыре.

Упала на стул, положила ногу на ногу, и глубоко задумалась.

Все медленно, но верно выходило из-под контроля – пропажа ручек была косвенным тому подтверждением, хоть и забавным до крайности. Будина так и не созналась, как получила доступ к документам, Ирка пока держалась, но было видно – это ненадолго, до первого совместного вечера вне работы. Как быть, когда она начнет с ней спать? Сделать ход конем и настучать Александровичу о шашнях на работе? Пусть уволит обеих к чертовой матери. Нет, не выход – на место Будиной он приведет кого-то другого, а старый враг безопаснее нового. От старого, по крайней мере, знаешь, чего ждать.

На компьютере мигнула иконка «скайпа», зажглась красным огоньком. Ксения шевельнула мышкой и подняла брови. Джон. Зачем-то скопировал для нее большой кусок текста. Переписка с…

Она вся подобралась, нагнулась к монитору и стала читать, вцепившись пальцами в край стола. А когда дочитала – откинулась назад в кресле, и схватилась за телефон.

–Скажи мне, что это розыгрыш, – попросила она в трубку.

–Аж три раза, – хмыкнул в ответ мужской голос, – доигралась, детка? Перекрыла мальчику доступ к сливу агрессии – и он начал сливать ее на других. Довольна?

Сердце колотилось как бешеное, на висках выступили капли пота.

–Он что… Джон, он правда это сделал?

–Нет. Мальчишка остановил его вовремя, но девочка теперь в невменозе – плачет и плачет, видеть его не хочет, в общем, на лицо у нас суровая психологическая травма. Ну а что хочет наш мальчик – ты сама прочитала.

Взгляд Ксении снова метнулся к монитору.

«Кличка, что мне делать?!! Она не отвечает на мои звонки, Аян помогать не хочет, я в панике. Я мудак, дебил, придурок, но что мне делать?!!»

–Видала? – Засмеялся в трубку Джон. Его смех наждаком резанул по воспаленным нервам. – Он не знает, что ему делать. На его месте я бы немедленно застрелился.

–Не вздумай ему это посоветовать. Так, подожди минуту, мне нужно подумать.

Она закрыла глаза и потерла их пальцами.

–Ксения Егоровна, ваши ручки…

Инга вошла в кабинет, стесняясь, смущаясь, но целиком. Положила на стол коробку.

–Спасибо, – машинально ответила Ксения, – иди.

–Это ты мне? – Донеслось из лежащей на столе трубки.

–Да, – решительно сказала она, – иди и скажи ему, чтобы оставил девочку в покое. Пусть даст ей возможность прожить случившееся, не напоминает о себе никак. Сейчас не время для извинений.

–Прекрасно, – хохотнул Джон, – а дальше?

–А дальше ему придется придумать хорошее объяснение, почему он так поступил, потому что я за него думать не собираюсь.

В его молчании Ксения ясно услышала одобрение. И продолжила.

–Я совершила ошибку. Он ненавидел меня, а теперь начал ненавидеть ее. Пора прекращать игру, Джоник. Кажется, я проиграла.

–Да. Вот только прекратить ее сейчас – значит, сделать еще хуже.

–Почему?

–Потому что мальчишка сейчас опирается хотя бы на свое притворство. Убери притворство – и ничего не останется.

–Господи… – пробормотала Ксения себе под нос. – Если бы ты знал, как я его ненавижу.

–Ты не ненавидишь, детка, – неожиданно серьезно ответил Джон, – если бы ненавидела – ему бы было легче. Да и тебе тоже.

Трубка запищала короткими гудками, и Ксения аккуратно положила ее на стол. Черт с ними со всеми. Погрузиться в работу, и хотя бы до вечера ни о чем не думать.

–Инга, вызови мне Игната и Руслана, – велела она в селектор, – пусть зайдут в переговорную, есть разговор.

FORVARD

Вечером она лицом к лицу столкнулась с Ольгой. Та стояла у дверей кабинета, сомневаясь, постучать ли. Стояла – как и в прошлый раз – в полной темноте.

–Ты что здесь делаешь? – От неожиданности возмутилась Ксения, роняя на пол портфель. – Напугала.

–Приятно, что я вызываю у тебя хоть какие-то эмоции, – улыбнулась Ольга, – идем со мной, я тебе кое-что покажу.

И пошла, не дожидаясь согласия, вдоль по коридору, покачивая бедрами, демонстрируя точеные ноги и высокие каблуки.

Ксения мигом почувствовала себя медведем, поднимая с пола портфель, но тем не менее пошла следом. Ольга привела ее в закуток главбуха, уселась на стол и покачала туда-сюда кончиком туфли. В темноте ее лица не было видно, как и лица Ксении, с которого не сходило недоумение.

–Ну и? – Не выдержав, спросила она.

–Подойди ближе, – попросила Ольга.

Ксения шагнула вперед, теперь между ними было не более десяти сантиметров, и эта близость начала пугать.

–Ну и? – Ксения повторила вопрос.

Расстояние стремительно сократилось до нуля, и Ксения ощутила женские губы на своих губах. Растерянная, она автоматически сделала шаг назад и упала в кресло. Ольга крепко вцепилась в ее плечи, не прерывая поцелуй, и забралась к ней на колени.

Близость женского тела, терпкий запах духов, локоны волос, упавшие на лицо и плечи, – все это не давало опомниться, прийти в себя, хоть как-то отреагировать на происходящее. А Ольга уже забралась ладонями ей под блузку и гладила упрятанную в атлас белья грудь.

–Какого… – вырываясь из ее объятий, начала Ксения, но Ольга не дала ей продолжить. Зажала ладонью рот, и поцелуем прошлась от шеи до уха.

–Я хочу тебя, – прошептала она, и от этого шепота по Ксениному телу пробежали миллионы мурашек, – хочу, чтобы ты трахнула меня прямо здесь, на этом столе, а потом я трахну тебя на полу, сильно и без всяких сантиментов.

Она убрала руку и снова впилась в губы Ксении поцелуем, но ладони ее не остались без дела – пальцами она расстегивала пуговицы, обнажая, высвобождая на свободу пышущее жаром тело.

Миллионы вспышек всколыхнулись в голове Ксении, эхом отдаваясь внизу живота. Она схватила Ольгу за бедра, сжала тесно и крепко, и рванула вверх непослушную ткань юбки.

–Да, моя девочка, – услышала она сверху, – покажи, какой ты можешь быть плохой.

И она показала. Спихнула Ольгу на пол, рывками сорвала с нее одежду, и впилась губами в возбужденные, алые соски. Ласкала их, и радовалась, слушая вскрики и стоны, когда чересчур прикусывала зубами. Отстранилась вдруг, улыбнулась, и картинно положила в рот два пальца – облизывая, демонстрируя язык и исказившиеся от страсти губы.

–О да, детка, – Ольга выгибалась под ней, – возьми меня. Давай.

Ксения схватила ее за талию и перевернула, с силой поставила на колени и нагнула вниз, не слушая возбужденных всхлипов. Белья на ней не оказалось, ничто не препятствовало проникновению жадных пальцев прямо во влажную раскаленную глубину.

Она одной рукой держала Ольгу за талию, насаживая ее на свои пальцы, и отодвигая снова. Глаза ее были устремлены в одну точку на стене кабинета, и не отрывались от этой точки.

Ольга выгибалась, стонала, шептала что-то под ее руками, и выгибалась снова. А когда до оргазма оставалось совсем немного, всего несколько движений, вырвалась вдруг и повалила Ксению на пол.

Полетели к чертям тщательно выбранные утром предметы гардероба, и через несколько секунд Ксения осталась совершенно голой, распластанной на полу, с бесстыдно раздвинутыми ногами и заломлеными за спину руками.

–Хочешь меня? – Держа одной рукой ее ладони, улыбнулась Ольга. – Скажи.

Ксения только головой мотнула, и стиснула зубы, ощутив, как входят в нее и сразу начинают движения Ольгины пальцы. Она согнула колени, задвигала бедрами навстречу, и выгнулась, с ума сходя от жара, поднимающегося от низа живота к горлу.

Оргазм пришел практически сразу, а потом еще один, и еще. Как во сне, Ксения смотрела на облизывающую свои влажные пальцы Ольгу, смотрела, как она опускает руку вниз, и, изогнувшись, демонстрируя, сама доводит себя до финала, а потом падает на Ксению сверху, впиваясь зубами в ее шею, и выдыхает удовлетворенно.

Несколько секунд они лежали молча, потом Ксения пошевелилась и холодно сказала:

–Слезь с меня.

Ольга послушно скатилась в сторону, а Ксения встала на ноги и начала собирать с пола свою одежду. Сначала белье – разорванное в двух местах, затем мятые брюки и такой же мятый пиджак.

Одеваясь, она смотрела прямо перед собой, и ушла так же – кивнув на прощание, но даже не кинув взгляда на оставшуюся на полу Ольгу.

Похоже, не одному Кириллу предстояло придумать для себя оправдания сегодня.

Похоже, не один Кирилл совершил большую ошибку.

FORVARD

-Ты хотела этого?

–Нет.

–Тогда зачем ты это сделала?

–Хотела бы я знать, зачем…

Три удара сердца в одну секунду. А потом – четыре. И пять.

–Почему ты мучаешь себя? Ася никогда не запрещала тебе, и другой человек на твоем месте…

–Я не другой человек. Я – это я. И я – это то, что я сделала.

Шесть. Семь.

–И что будет теперь?

–Ничего. Все будет как раньше.

–Ты не сможешь как раньше.

–Ты прав, не смогу. Что будет теперь?

–Будет как-то по-другому.

–А как?

–Хотел бы я знать.

FORVARD

Длинные ухоженные пальцы, украшенные простым золотым кольцом, нетерпеливо затарабанили по поверхности руля. Узкие губы с едва заметной трещинкой у правого уголка рта сжались в совсем тонкую полоску. Грудь, надежно укрытая от посторонних глаз измятой белой блузкой и не менее измятым бордовым пиджаком, приподнялась и опустилась в тяжелом вздохе.

Что теперь делать? Что, черт побери все на свете, ей теперь делать? Как жить, как смотреть на себя в зеркало, как смотреть в Асины глаза? Как?

Наконец-то! Тускло-красный цвет сменился на не менее тусклый, но зеленый, и нога, обутая в пятисотдолларовый ботинок, нажала на педаль газа. Машина тронулась вперед. Она была похожа на огромного черного монстра, с трудом пробирающегося сквозь течение Амазонки. Слева и справа едва видно берега – они сливаются в глазах, превращаясь в один бесконечный поток чего-то темного. Изредка в этом потоке можно разглядеть грязные пятна курток, ветровок и раздираемых ветром зонтов.