Текст книги "Play (СИ)"

Автор книги: Александра Соколова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 38 страниц)

–Лемешева! – Иру снова вжало в кресло. – Не делай из меня дуру. У меня есть глаза, и я умею ими пользоваться. Так что будем считать, что благородную невинность ты уже изобразила, я тебе не поверила, и убедила сказать правду. Так что отвечай по существу.

–Я с ней не сплю, – буркнула Ира.

–Значит, собираешься, – Ксения кивнула, и, взяв со стола ручку, принялась задумчиво вертеть ее пальцами, – зря, конечно, но это твое дело в общем-то… Я только хочу предупредить: будь осторожнее. Вполне возможно, они собираются тебя использовать.

И тут Ира разозлилась. Да что она о себе думает?

–Ковальская, а ты не охренела? – Возмутилась она. – Может, ты, конечно, и столп мира, и серый кардинал, и еще кто хочешь, но ты не забывай, что в мире есть люди, которые могут просто нравиться друг другу, вот и все!

–Ты правда думаешь, что нравишься ей? – Грустно спросила Ксения.

–Да! – Заорала Ира. – Да, черт возьми! Я думаю, что я ей нравлюсь! Просто нравлюсь, как симпатичная сексуальная тетка, а не как объект интриг на работе! И я прямо сейчас, слышишь, прямо сейчас пойду и трахну ее! Просто так! Просто трахну, без всяких бумажек и всякой информации! Поняла?

Она выскочила из кабинета, чувствуя, как пузырьки злости раздирают каждую из ее вен изнутри, и побежала по офису, провожаемая удивленными взглядами сотрудников. Мысли крутились как заведенные.

Трахнуть Ольгу. Прекрасно. Отличная идея! Замечательная! Только где это сделать? Не доставлять же коллегам удовольствие, устроив порно на рабочем месте. Где же, где? В машине! Нет, там тоже полно народу. Туалет! Эврика! Пусть это будет в туалете!

Она почти добежала до Ольгиного закутка, как в кармане зазвонил телефон. Ира вынула его на ходу, глянула на экран, и затормозила. На нее будто ушат холодной воды вылили.

Неля.

–Привет, – сказала Ира, задыхаясь, и останавливаясь совсем.

–Привет, малыш, – услышала нежное из трубки, – я забрала Славку из сада, и мы решили позвонить тебе и сказать, что соскучились. Как ты там?

–Я… Я нормально, Нель, – Ира сглотнула, – тоже соскучилась. Слушай, а давайте сегодня сходим вечером в парк? Погуляем, букетов из листьев наделаем?

Неля, конечно, согласилась. И Ира, попрощавшись, повесила трубку. Вздохнула глубоко и пошла на свое рабочее место.

STOP

BACK

Едва захлопнулась дверь, как Ксения схватилась за телефон. Секунда ушла чтобы найти в контакт-листе нужный номер, еще три – чтобы набрать смс.

–Позвони Ирке. Прямо сейчас. Не говори, что это я попросила.

Отправить.

PLAY

Значит, не Ирка.

Ксения откинулась в кресле и задумчиво покачалась вперед-назад. Значит, кто-то другой.

Кто?

Анна Леонтьевна из бухгалтерии, директор по маркетингу Алексей, юрист Лена.

Кто?

В принципе, для Будиной не составило бы труда очаровать любого из вышеназванных, но Анну Леонтьевну можно смело вычеркивать – вряд ли пятидесятилетняя женщина с тремя внуками повелась бы на ее чары. Остаются Леша и Лена. И если следовать логике задуманной Ксенией игры, в ближайшие дни кого-то из них Будина сольет. Осталось только подождать, чтобы посмотреть, кого.

Она скривила губы.

А Ирка все-таки идиотка. Как была дурой, так и осталась – ничего с годами не изменилось. Лезет в самый огонь, не понимая, как легко в нем остаться не только без крыльев, но и без жизни вовсе. Ольге она, конечно, не нужна, и бросит она ее сразу же, как только получит все, что хочет. А разбитую семью уже будет не склеить. Лишь бы Ирке хватило ума не говорить ни о чем Неле…

Ей вдруг очень захотелось поговорить с Асей. Она набрала домашний номер, и удивилась, услышав мужской голос.

–Кирилл? Позови маму, пожалуйста.

–Ладно.

Звук удаляющихся шагов, и молодецкий вопль: «Мам, Ксюха звонит».

Вот она уже и Ксюха… Как мило.

–Ксюшка? Что случилось? – А вот и она, родная, любимая, хорошая.

–Ничего не случилось, просто соскучилась. Что ты там делаешь?

–Ребята помогают мне готовить ужин, – Ксения улыбнулась Асиному хорошему настроению, – а ты постарайся приехать пораньше, ладно? Мне так хорошо, что очень хочется разделить это с тобой.

–Я постараюсь, Ась. До вечера, да?

–До вечера, – откликнулась Ася, – я люблю тебя. И жду.

Ксения положила трубку, широко улыбаясь, счастливая и радостная. По сердцу влажными потоками разлилось тепло. Она потянулась за мобильным и набрала номер.

–Привет, покоритель галактик, – сказала она в ответ на сонное «алло», – спишь?

–Спал, – мрачно ответила трубка, – чего надо?

–Звоню сказать, что фокус сработал, – продолжая улыбаться, сказала Ксения, – ты молодец. Мальчишка ведет себя идеально.

–Ну что ж, твоя идея – мое воплощение, – хмыкнул в трубку Женя, – у тебя все?

–Пожалуй.

–Тогда счастливо оставаться. И учти – это всего лишь временное перемирие. Я не стал бы на твоем месте рассчитывать, что это продлится долго. Учитывай это в своих дальнейших планах на жизнь.

Ксения повесила трубку. Улыбки как не бывало.

FORVARD

Они заканчивали праздничный ужин, посвященный возвращению в Питер Аяна и Кирилла. Удивительно, как же быстро пролетело время – словно не неделю назад приехали они в Москву, а всего два-три дня.

Ася сегодня постаралась на славу – стол ломился от закусок, напитков и судочков с горячим. Кирилл и Аян налегали на еду, Ксения потягивала свежевыжатый сок. Говорить не хотелось – она едва слушала, о чем щебечет Ася с сыном, мысли ее были заняты положением дел на работе, но и об этом не хотелось думать тоже.

Делая еще глоток, Ксения вдруг подумала, как давно она не была в отпуске, и как хочется на целую огромную неделю уехать из Москвы куда-нибудь к морю, валяться на шезлонге, читать книжку, держать Асю за руку и ни о чем, черт бы его побрал, не думать.

–…показательные стрельбы, – донесся вдруг до нее обрывок фразы, – если хотите – приезжайте.

Она вопросительно посмотрела на Асю.

–Мальчики говорят, что у них завтра в училище показательные стрельбы, соревнования, на которые можно пригласить родных. Они предлагаю нам приехать.

Ксения только зубами щелкнула. Кирилл, наверное, слишком заигрался, раз даже в Питер их приглашает – даже на присягу не приглашал, а тут смотри ж ты… А с другой стороны – она же только что думала об отпуске. Пусть не на неделю, пусть всего на пару дней, и не к морю, а к Финскому заливу, но все же, все же…

И Асе хочется поехать – вон как умоляюще смотрит, только что руки в молитвенном жесте не сложила. И ее можно понять – начала сбываться наконец мечта о нормальной семье, и она спешит выжать из этой мечты максимум.

Ксения сунула руку в карман брюк и вынула мобильный телефон.

–Инга, привет, – сказала через секунду, – посмотри, что там у меня на завтра-послезавтра в расписании.

Пока Инга искала компьютер, и перечисляла встречи, Ксения смотрела на Асю. Ту было просто не узнать – вся расцвела на глазах, радостно заулыбалась.

Еще не выслушав до конца расписание, Ксения уже приняла решение.

–Отмени все. Встречу с Илюхиным перенеси на среду, остальное всунь куда-нибудь, а если не всунется – то и черт бы с ним. Закажи мне и Асе два билета на самолет до Санкт-Петербурга на завтра…

Она поймала глазами Асин жест, и поправилась:

–Не на самолет, а на поезд. И не на завтра, а на сегодня. Обратно чтобы мы вернулись в среду утром. И посмотри, что там у меня в Питере – может, есть что-то срочное.

Подумала еще немного и добавила:

–Позвони Лемешевой, предупреди, что я уеду. Больше никого предупреждать не надо. Если что – звони.

Выключила телефон и, облокотившись на стол руками, весело сказала:

–Ну что, молодежь? До встречи в северной столице?

FORVARD

PLAY

-На хрена? Ну на хрена ты это сделал?

Кирилл наступал на Аяна в тесном тамбуре плацкартного вагона, и махал руками перед его лицом.

–Слушай, ну я же не знал, что она согласится! – Отбивался Аян. – Я думал, она такая занятая, что на тебя, дурака, точно времени не найдет! И потом, что тут такого? Ну приедет она, посмотрит, как хреново ты стреляешь, и уедет.

–Да ты не понимаешь ничего!

Кирилл изо всех сил стукнул кулаком по железной стене, и завыл, дуя на ушибленные пальцы.

–Слушай, – Аян закурил еще одну сигарету и посмотрел на друга снизу вверх, – объясни мне, наконец, что происходит? По твоим рассказам, я думал, что встречу мерзкую зажравшуюся бабу, а реально увидел молодую приятную тетку, которая к тому же вполне неплохо к тебе относится. Объясни мне, почему ты ее так ненавидишь?

Кирилл оскалился в ответ и тоже сунул в рот сигарету.

–Потому что это из-за нее у меня больше нет дома, нет семьи и нет матери.

–А чем тебя не устраивает тот дом, где мы с тобой были? – Удивился Аян. – У тебя там своя комната, и мать твоя, похоже, вполне счастлива. Кир, я правда не понимаю, что не так?

Кирилл весь скорчился, скрутился, присаживаясь на корточки. Его ломало на кусочки, но он не мог. Не мог же он в самом деле рассказать Аяну про Куприна, утренние пробежки и игру в «Тысячу». Тот бы только посмеялся над ним, а ведь именно в этом, только в этом, и ни в чем другом, было дело.

–Я там чужой, – вслух сказал он, – и она…

–Кир, перестань, – Аян положил ему руку на плечо и заставил посмотреть в глаза, – ты совершенно свой там. Она приняла и тебя, и меня, хотя меня вообще видела первый раз в жизни. У тебя там есть своя комната, которая ждет тебя, когда бы ты ни приехал. И эта тетка, которую ты так ненавидишь, то и дело вытаскивает тебя из дерьма, куда ты умудряешься вляпаться. Какой же ты, нахрен, чужой?

–Да как ты не понимаешь? – Заорал Кирилл, вскакивая на ноги и отталкивая Аяновы руки. – Она все это делает не ради меня, понял? А ради нее!

–Ради кого?

–Да ради матери, как ты не поймешь! Если б не было матери – она бы даже в сторону мою не посмотрела! И так всегда было – всегда, во всем, постоянно, только мать, и больше никто! Если бы не мать – она бы даже имени моего не знала. Понимаешь?

Аян внимательно посмотрел на Кирилла и присвистнул.

–Вот оно как… А я-то думал, ты мать к ней ревнуешь. А оказывается, ее к матери.

Кирилл только рукой махнул. Ему хотелось плакать – как в детстве, от бессилия и тоски, от невозможности что-либо изменить и печали об ушедшем в никуда времени.

–Все равно я ей отомщу, – сказал он, прогнав непрошенные слезы, – начало плана сработало на все сто: сучка поверила, что я теперь хорошо к ней отношусь. Потом, когда я ударю, она узнает, наконец, кто из нас чего стоит.

Аяну явно не пришлась по вкусу эта идея.

–Как хочешь, мужик. Но мне кажется, это бред – пытаться уничтожить ту, чьего внимания ты так активно добиваешься. Уничтожишь – и добиваться будет нечего.

Он затушил сигарету и отправился обратно в вагон, а Кирилл еще долго стоял и смотрел в окно на пролетающие мимо дома и фонарные столбы.

Уничтожишь ее – и добиваться будет нечего…

FORVARD

Они уезжали из Питера вечером вторника – загодя приехали на Московский вокзал, и стояли на перроне в ожидании отправления поезда. Два дня пролетели как один миг – они нагулялись по центру, прокатились по всевозможным маршрутам речного трамвая, сходили на стрельбы к Кириллу, и до тахикардии напились кофе в маленьких уютных кафешках. Приятным сюрпризом стало то, что Кириллу разрешили их проводить – он стоял рядом, такой стройный и красивый в своей форме, курил и улыбался.

Ася улыбалась ему в ответ, гордо поглядывая на Ксению: вот мой сын. Наконец-то это мой сын. Такой, каким я всегда хотела его видеть. Такой, каким видела.

На поезд, стоящий на соседних путях, заканчивалась посадка. И вдруг от группы отъезжающих отделилась невысокого роста кудрявая женщина, и, присматриваясь, двинулась в их сторону.

–Ксюха? – Неуверенно сказала она, и Ася физически ощутила, как напряглась Ксения, как сжались ее мышцы и напружинились ноги.

–Привет, Женька, – сквозь зубы сказала она.

А Кирилл, похоже, тоже что-то почувствовал – встал между ними и этой женщиной, готовый защищать, а то и напасть первым. Теперь Ася была отделена от Жени двумя телами, и лишилась возможности ее рассмотреть.

Она все тараторила что-то о прошлом, о будущем, о номере телефона, который Ксения должна немедленно ей дать, о сюрпризах судьбы, о том, куда едет и зачем… А Ася стояла и смотрела, и ощущала только, как больно и крепко сжимает Ксенина ладонь ее руку.

Наконец, поток слов иссяк, и Ксения получила возможность ответить:

–У меня все отлично, Ковалева. А сюда мы приехали отдохнуть на выходные.

И снова понесся поток слов, в котором тяжело было что-либо разобрать, да Асе и не хотелось разбирать – она считала секунды, а после начала считать мгновения, и они, наконец, закончились, и Ксения протянула руку и сказала:

–Твой поезд отходит.

Женя всплеснула руками, пометалась туда-сюда между вагонами, и в последний момент все же успела запрыгнуть в тамбур, на ходу еще успевая что-то кричать.

–Кто это был? – Спросил Кирилл, глядя Ксении прямо в глаза, требовательно и властно.

Ксения в ответ только плечами пожала.

–Нам пора, – сказала она холодно, – прощайтесь.

И первая ушла в вагон.

Ася обняла сына за плечи и поцеловала в лоб.

–Не обижайся на нее. Наверное, это кто-то не из приятных знакомых. Не обижайся.

–Я и не думал. Пока, мать.

И ушел вдаль по перрону.

Когда Ася вошла в купе, Ксения уже сидела у окна, упираясь лбом в сомкнутые ладони, и закрыв глаза. Ася присела рядом, обняла, и тихонько подула на горячую макушку.

–Это была она, – глухо сказала Ксения, не поднимая головы. Она вздрогнула, как от удара, почуяв, что поезд начала движение.

–Кто она? – Не поняла Ася.

–Кошмар всей моей юности. Человек, которого я ненавидела больше всего на свете.

Удивительно было, что Ксения способна кого-то ненавидеть! Она могла не замечать, относиться с презрением, но ненавидеть…

–За что, Ксюшка?

Тело под ее руками вздрогнуло еще раз и напряглось еще больше, хотя больше, казалось, было просто некуда. Ксения подняла голову, и Ася увидела, что глаза у нее красные – как после тяжелой болезни, а уголки губ, острые и резкие, опущены вниз.

–Она увела у меня моего парня, – слова слетали с губ словно сами по себе, губы совсем не шевелились, – потом к ней ушла моя девушка. Потом она забрала всех моих друзей. У нее было все, чего я всегда хотела для себя. Но стоило у меня чему-то появиться – как она забирала это себе.

Грудь Ксении заходила вверх-вниз от быстрого дыхания, кулаки сжались, а на лбу появилась складка.

–И самое главное было в том, что всем всегда было наплевать на меня, но не наплевать на нее. Ее чувства имели значение. Мои – нет. Она была всем нужна и важна. Я – нет. Ты не знала меня в то время, и слава богу, что не знала, потому что мне было очень одиноко, Ась… Страшно одиноко.

BACK

-Но как же так? Как? Ты же говорил, что ты… со мной. А оказывается, все это время ты был… с ней?

–А ты нарочно прямо сейчас решила об этом поговорить?

–А когда? Когда? Ты же у нас неуловимый Джо, то есть ты, то нет тебя.

NOISE

-Он меня бросил. Он ушел к Женьке, и теперь он с ней.

–Ксюш, но они такая клевая пара… Я тебе сочувствую, конечно, но ведь у них же любовь.

NOISE

-Почему? Ну почему, господи? Ну почему опять? Почему?

FORVARD

PLAY

-Это самое ужасное чувство в мире – ощущать, что ты просто никому не нужен.

Ася вся сжалась от простоты и правды этих слов. Она смотрела на Ксению, сильную, уверенную, в уголках глаз которой появились капли слез, а видела маленькую Ксюшку, так сильно нуждающуюся в любви и заботе. Как там читала она недавно в какой-то книжке? Люди, которых труднее всего любить, больше всех нуждаются в любви. В случае с Ксюшей это было правдой на сто процентов.

–Ты нужна мне, – тихо сказала Ася, но Ксения даже глаз не открыла.

–Пока да, – кивнула она и продолжила, – но уже совсем скоро я стану тебе не нужна. И все закончится.

Асе нечего было на это сказать. И долго-долго она просто молча сидела рядом, гладила Ксенину руку и вслушивалась в ее дыхание.

Ксения заговорила, когда поезд уже проезжал Бологое, и за окном сгустилась самая настоящая темная осенняя ночь.

–Помнишь, мы были в Питере в прошлом году? – Спросила она. Ася, почти успевшая задремать рядом, встрепенулась и кивнула. – Я тогда ушла вечером встретиться со старой подругой. Эта подруга и была той самой бывшей девушкой.

–Лека? – Удивилась Ася. – Она была твоей девушкой?

–Ты помнишь ее имя? – В свою очередь удивилась Ксения. – Да, это была она. Я была влюблена в нее как кошка, а она просто спала со мной, и только. Но не это было самым грустным. Самым грустным было то, как она меня бросила – как вещь, легко, словно ничего и не было, словно погуляли и разошлись…

BACK

-Но… Но я не понимаю… Почему?

–Почему что?

–Почему ты уходишь? Ведь мы же были…

–Боже, Ксюх, я тебя умоляю! Ты что, всерьез это восприняла? Поиграли – и ладно, пора идти дальше, каждой в свою жизнь. Ну не кисни! Все будет хорошо, правда.

FORVARD

-Зачем тогда ты пошла с ней встречаться? – Спросила Ася, обнимая Ксению за плечи и привлекая к себе. Та послушно привалилась к ней, безвольная и вялая.

–Потому что все это уже давно не имеет значения, Ась. Было, и забыло… Быльем поросло. Лека немало дерьма принесла в мою жизнь, но было и что-то хорошее между нами. И кроме того, я чувствую себя в некоторой степени виноватой перед ней за то, что тогда ее бросила одну.

–Когда ты ее бросила?

Ксения вздохнула и откинулась назад на полке.

–В Сочи мы с ней вместе занимались бизнесом. Уже после института, несколькими годами позже. И она подсела на наркотики. А когда у нее случился передоз, я не осталась с ней, а уехала.

–Почему? – Мягко и ласково спросила Ася, и в этой мягкости Ксения четко услышала: «Я на твоей стороне. Я готова искать оправдания любому твоему поступку».

–Потому что я очень устала от ее фокусов, и еще потому что моя жизнь тогда резко изменила направление, и я решила, что хватит с меня.

Ксения слезла с полки, убрала с плеча Асину руку, и принялась переодеваться. Стянула брюки, пиджак, достала из стильной дорожной сумки спортивный костюм.

–Как ты думаешь, Кирилл теперь надолго останется… таким? – Спросила ее Ася, аккуратно складывая снятые вещи.

–Не знаю, – пожала плечами Ксения, – а как бы тебе хотелось?

–Ох, Ксюшка, – Ася вздохнула, и начала расстилать постель. Вынула белье из запечатанного пакета, достала с верхней полки матрас, – я всего лишь хочу, чтобы он был счастлив, мой бестолковый сын. Станет ли он счастливым сейчас, или счастье его в другом – для меня не так важно. Я же вижу, как он метался все эти годы, и продолжает метаться. Вы странным образом похожи с ним, знаешь? Только ты уже успокоилась, а он никак не может.

Ну конечно, подумала Ксения, похожи мы, как же. Ничего общего. Это просто материнские глаза смотрят так своеобразно в надежде, что если сейчас похожи, то и дальше его судьба сложится так же, как и ее. Как жаль, и одновременно как хорошо, что этого никогда не будет.

Они замолчали, погасили свет и начали укладываться. Ксения легла к стене и раскрыла Асе свои объятия – ни одной, ни другой даже в голову не пришло воспользоваться второй полкой в купе. Они поворочались немного, устраиваясь удобнее, и наконец Ксения расслабилась, чувствуя на шее Асино теплое дыхание.

Много лет назад я отдала бы полжизни за то, чтобы лежать вот так, и обнимать ее, – подумала она, – впрочем, я и отдала…

FORVARD

PLAY

Незапланированные выходные обернулись для Ксении кошмаром на работе. Сидя в среду в офисе и потирая уставшие глаза, она думала о том, как вообще такое возможно, чтобы всего за пару дней произошло столько событий.

Стоило ей приехать, как ее тут же вызвал к себе Игорь Александрович с вопросом о том, какого черта она поменяла штатное расписание без согласования с советом директоров. Ксения в ответ холодно объяснила, что ее должность вполне позволяет не утверждать оперативные мероприятия, а принимать такие решения самостоятельно. Игоря Александровича это объяснение удовлетворило, но уходила Ксения от него расстроенная и задумчивая более чем обычно.

Уже подходя к своему кабинету, обернулась вдруг, и увидела, как Будина сидит на краю стола в Ирином закутке и кокетливо качает ногой, обтянутой выглядывающим из-под короткой юбки чулком.

–Лемешева, ну ты и дура, – сквозь зубы прошептала Ксения, глянув на полные обожания Ирины глаза, – наплачешься же потом.

Печали на этом не закончились – в кабинете Ксению ждал руководитель пиар-отдела, с сообщением, что медиа-план нужно переделывать полностью, так как он совершенно не соответствует реалиям рынка. Потом пришел техдир и рассказал, что запуск первого проекта придется переносить на две недели. Затем завхоз с новостью о закончившейся бумаге для принтера. Словом, когда Ксения наконец разгребла все эти накопившиеся дела, за окном уже стояла смурная осенняя ночь, а глаза резало от усталости и безысходности.

–Инга, дай кофе, – попросила она через селектор, и не сразу поняла, что Инга уже давно дома, и кофе придется делать самой.

Чертыхнулась, вышла из кабинета и побрела к кухне, на ходу прикидывая, успеет ли сегодня еще поработать с документами от юристов, или придется это переносить на завтра. Не глядя, распахнула дверь и остановилась, глядя на открывшуюся перед ней картину.

BACK

Ксюха уехала, и в офисе сразу стало легче дышать. Без ее неусыпного контроля все расслабились, и практически сразу прекратили работать. Ира то и дело пропадала на кухне, распивая кофе и из-под челки поглядывая на Ольгу. Каждый раз, когда та появлялась в поле зрения, у Иры в животе что-то переворачивалось и принималось танцевать лезгинку. Что-то было в ней одновременно манящее и отталкивающее, сексуальное и мягкое, жесткое и многообещающее.

–Ты просто хочешь ее трахнуть, – говорила себе Ира, сидя за очередной чашкой кофе с коллегами, и мысленно надеясь, что Ольга решит присоединиться к их веселой компании, – ты просто хочешь ее трахнуть…

Она захохотала погромче в ответ на дурацкую Ингину шутку, и захлебнулась смехом – мечты сегодня сбывались с катастрофической скоростью: изящно постукивая каблучками, в кухню вошла Ольга.

–Кот из дома, мыши в пляс? – Поинтересовалась она, усаживаясь за стол и расстегивая строгий обтягивающий пиджак.

Ирин взгляд немедленно обшарил все, что открывалось под этим пиджаком, и сердце снова тревожно и сладко заныло.

–Вовсе нет, – хрипло сказала она, – просто перерыв.

–Да ладно, – улыбнулась Ольга, забирая себе ее чашку и делая из нее аккуратный глоток, – все равно дел особых нет, так что вполне можно позволить себе расслабиться.

Это «расслабиться» было таким тягучим, таким сладким, таким растекающимся и нежным, что Ире пришлось сделать над собой усилие, чтобы не стечь вниз по стулу.

–Господи, – подумала она, – ну как в одном человеке может быть столько секса?

Инга одним глотком допила кофе, и ушла на свое место. Ира тоже сделала движение, чтобы встать, но Ольга остановила ее взглядом.

–Посиди со мной, – сказала она тихо, – не убегай.

Ира послушно вернулась на стул. Сердце ее колотилось как сумасшедшее, а в голову не лезло ни одной внятной мысли. А тут еще Ольга, возвращая ей кружку, словно невзначай коснулась пальцами ее ладони.

–Куда делась твоя подруга? – Спросила она, улыбаясь.

–А? – Не поняла Ира. – Какая подруга?

Ольга засмеялась красивым, грудным смехом.

–Обычная подруга, она же великий и злобный начальник.

–А, Ксюха, – с облегчением вздохнула Ира, – она уехала в Питер на пару дней. Скоро вернется.

–Жаль, – Ольгины губы снова растянулись в улыбке.

–Чего жаль? – Не поняла Ира, и ахнула, когда Ольга через стол наклонилась к ней и заглянула прямо в глаза.

–Жаль, что скоро, – сказала она, – без нее ты гораздо смелее.

Ира опустила взгляд, чувствуя, как растекается румянец по щекам и пожаром спускается в живот и межреберье.

–А ты не боишься того, что однажды я могу чересчур осмелеть? – Хрипло спросила она.

–Напротив, – ласкающим тенорком ответила Ольга, – я бы хотела на это посмотреть.

Сто тысяч «почему» пронеслось в голове у Иры за этот день. Почему нельзя, почему не стоит, почему забудь, почему не смей. Уходя из офиса и закрывая за собой дверь, она чувствовала себя предательницей дважды – один раз перед Нелей, а другой – перед самой собой.

И все было понятно, и логично, и правильно, и она хорошо понимала, как нужно поступить, но пойди объясни этому горящему чувству в груди, что ему придется заткнуться, пережить, погаснуть бесследно, не натворив при этом никаких глупостей.

Перед подъездом Ира присела на лавочку и набрала на мобильном Мишин номер.

–Муж мой, – сказала она через секунду, – мне нужен твой совет.

–Всегда к твоим услугам, – донеслось из трубки.

–Я… – Ира замялась, осознав вдруг, что Мишка – не лучший советчик в таком деликатном вопросе, но решила все же продолжить, – мне нравится одна коллега по работе. И я ей нравлюсь тоже. Во всяком случае, она активно меня соблазняет.

Она оглянулась по сторонам, воровато, пристыженно.

–И? – Спросил Миша.

–И я не знаю, что мне делать.

Миша немного попыхтел в трубку, а потом сказал:

–Ир, ты бы для начала вспомнила, как уже была в похожей ситуации, и чем это кончилось. А потом уже принимала решения.

–Я знаю, но…

–Ты сейчас скажешь, что это другое, – перебил Миша, – и будешь отчасти права. Но тогда, из-за порыва, разбилось много судеб. И даже одна жизнь. Забывая об этом, ты только обесценишь эту смерть, только и всего.

–Я поняла, – прошептала обреченно Ира, и повесила трубку.

Она сидела на скамейке, прижав к груди телефон, и тяжело дышала. И только через несколько минут поняла, что плачет.

BACK

Глаза были серыми. По-настоящему серыми, пепельного оттенка. И пустые-пустые, совсем, абсолютно пустые.

Ира равнодушно посмотрела на гору одежды, разбросанной по кровати, и вытянула из нее что-то темное. Надела. Сняла. Вытянула что-то другое. Надела. Сняла.

Только через полчаса ей удалось наконец одеться и выйти из комнаты. Взгляд равнодушно скользнул по завешенному полотенцем зеркалу в коридоре. Мать совсем с ума сошла – настояла на православном отпевании, и на поминках, и еще на какой-то хрени. Слава богу, хоть Славика дед к себе забрал, и он не видит всего этого кошмара.

Мысль промелькнула в голове, и ушла, растворившись в пустоте.

Ира аккуратно обулась, надела плащ, и вышла из квартиры.

Дорога до кладбища заняла час. Она сидела в такси, прижавшись губами к стеклу, и смотрела на отблески собственного отражения в нем. Пустые глаза. Совсем серые. Совсем пустые.

–Приехали, – сказал таксист, и в окне стали видны ворота. Большие, кованные, наверное чугунные. Ира сунула в протянутую руку какие-то купюры, подумала, сунула еще несколько, и вышла из машины.

Она брела по дорожке, рассматривая фото на памятниках, краску на оградках и звездочки на старых-старых обелисках. Где-то впереди завиднелась группа людей, они стояли полукругом, сгорбленные и тоже почему-то серые.

Ира почувствовала на щеках соленые капли, и поняла, что пошел дождь.

Очнулась она около гроба. Посмотрела на закрытые глаза, на белую полоску на таком, еще молодом, лбу, и прикоснулась к этой полоске губами.

–Прости меня, – прошептала одними губами, беззвучно, – прости.

И отступила назад. Она равнодушно смотрела, как закрывают крышку, как заколачивают ее гвоздями и на полотенцах опускают гроб в глубокую яму. И вдруг ощутила чью-то руку на своем плече.

Оглянулась и посмотрела в зеленые, очень знакомые глаза.

–Мне жаль, – услышала она, и вторая рука тоже легла на плечо, – Ирка, мне так жаль.

Она кивнула только, и сделала шаг назад, тем самым сбрасывая руки с плеч. Не хотелось, чтобы Ксюха сейчас прикасалась. Не должно ее было быть здесь, не нужна она тут, неправильно, что она пришла.

Он налетел как ветер, как ураган, Ира не успела заметить его движения, увидела только, как валится на землю Ксюха, и как он падает сверху, что-то крича, брызгая слюной и слезами.

Он бил ее по лицу, страшно, сильно, расплескивая повсюду брызги крови, а Ира стояла, и смотрела на это, сверху вниз.

Его оттащили, а Ксюха осталась лежать. Она даже не пыталась защищаться – только провела ладонью по губам, стирая кровь. Поднялась – вся в грязи, мокрая, серая, и, покачиваясь, пошла прочь.

Все было кончено. Раз и навсегда кончено.

FORVARD

PLAY

-Что ты здесь делаешь как поздно? – Спросила Ксения, остановившись на пороге.

Будина сидела за столом в темноте и медленно, по глотку, пила кофе.

–Думаю, – пожала плечами она, – а что? Я тебе мешаю?

–Нет.

Ксения достала чашку, включила кофемашину, и прислонилась спиной к стойке бара. Интересно, почему она сидит тут одна, да еще в темноте, да еще без бумаг или хотя бы компьютера? И вид такой, словно в ее жизни произошло какое-то несчастье, и теперь она не знает, как это несчастье пережить.

Что-то теплое шевельнулось вдруг в душе, и, повинуясь порыву, Ксения вдруг протянула руку и погладила Будину по голове. Та дернулась, отстраняясь, но через мгновение подвинулась поближе и закрыла глаза.

–Погладь еще, – попросила она коротко.

Ксения послушно погладила. Было приятно касаться этих мягких темных волос, чувствовать под ними прохладную кожу. Приятно и бездумно.

Щелкнула, отключаясь, кофемашина, и коричневая жидкость полилась в кружку.

–Спасибо, – сказала Будина, – достаточно.

Ксения только хмыкнула в ответ. Дурочка. Прошли те времена, когда бы она повелась на такую провокацию, давно прошли. Она взяла кружку, и присела напротив Ольги, подумала, не включить ли свет, и не стала.

–Почему ты меня ненавидишь? – Спросила Ольга, буравя в темноте взглядом Ксенино лицо.

–Я тебя не ненавижу, – пожала плечами Ксения, – мою ненависть надо очень постараться заслужить. Ты пока не заслужила.

–Пока? А если когда-нибудь заслужу?

В ее вопросе звучала тревога, настоящая, неподдельная. И Ксения решила ответить честно.

–Не думаю, что так случится, – сказала она, – думаю, я избавлюсь от тебя раньше.

Они помолчали, в тишине был слышен только звук глотков и стукающихся о зубы кружек.

–Оставь Ирку в покое, – попросила Ксения неожиданно для себя самой, – все равно ты через нее ничего не добьешься. Не ломай ей жизнь.

–Она так важна для тебя? – Удивилась Будина.

–Да.

Ольга только плечами пожала. Ксения не поняла этого жеста, но переспрашивать не стала. Она предупредила, дальше – не ее проблемы.

Одним глотком допила кофе, и встала из-за стола.

–Счастливо, – махнула рукой.

–Подожди, – попросила вдруг Ольга и, стремительно поднявшись, подошла близко-близко. Заглянула в глаза. Моргнула.

–Спасибо.

Еще раз моргнула, и ушла. Ксения осталась стоять.

FORVARD

-Я очень устала.

Вадим сочуственно посмотрел на Ксению и задумчиво кивнул, ожидая продолжения. Ксения сидела на стуле, сгорбившись, уткнувшись локтями в колени, и смотрела в пол.

–Ужасно устала, совсем никаких сил нет, а столько всего еще нужно переделать – оторопь берет от одной мысли.