Текст книги "Play (СИ)"

Автор книги: Александра Соколова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 38 страниц)

–Я не могу не искать, – сердито сказала Ксения, – и ты прекрасно это знаешь.

–Застарелое чувство вины? – Засмеялся Джон. – Детка, это даже уже не смешно.

–А я и не смеюсь. Все бы ничего, если бы Асю это так не дергало. Но ведь дергает же! Я иногда слышу, как она плачет ночами – уверена, что из-за него.

–Ну и что? Ты собираешься снова водить вокруг него хороводы?

–Нет. Теперь водить хороводы будешь ты.

BACK

-Ты обещал.

–Детка, ну пожалуйста, о чем я буду с ним говорить?

–Ты обещал.

–Черт возьми, я понятия не имею, как воспитывать этих дурацких детей!

–Ты обещал.

–Ладно! Ладно, черт. Хоть мне и не хочется. Скинь мне ссылку этого его дурацкого чата, я попробую.

FORVARD

Привезли пиццу. Джон уселся с ней на полу на кухне, рядом пристроилась Ксения.

–Я пытался, – сказал он, продолжая разговор, – ты прекрасно знаешь, чем это кончилось. Ну узнали мы, что он тебя ненавидит – так это и так было понятно. Вроде как узнали, по какой причине – но, мне кажется, главную причину он так и не назвал.

–Я хочу, чтобы ты продолжал, – сказала Ксения, – чтобы стал ему другом. Может быть, тогда...

Джон расхохотался, держа в одной руке кусок пиццы и болтая в воздухе ногами.

–И снова на арене Ксения Ковальская в роли бога. Ксюх, ну когда ты уже оставишь людей в покое и дашь им возможность жить как они хотят?

–Когда он перестанет трепать нервы Асе, – жестко ответила она, – я знаю, что тебе все это не нравится, но помни – ты обещал.

–Ладно, – он откинулся на спину и задумался, глядя в потолок.

Ксения тоже притихла. Она слушала, как где-то в сумке разливается виброзвонком мобильный, но ей было все равно.

–А ведь ты из-за него так не любишь детей, – сказал вдруг Джон, – не будь в ее жизни этого мелкого придурка, тебе было бы гораздо легче.

–Не знаю, – лениво пожала плечами Ксения, – может и так. Но он есть, и с этим приходится считаться.

Она потерлась носом о Женино голое плечо и продолжила:

–Беда в том, что я совершенно точно понимаю, что все делаю не так. Что бы я ни попробовала – это не работает. Но что еще ему нужно – я просто не понимаю.

–Может, проблема в том, что ты изначально смотришь на него как на врага? Ну не на врага, ладно, но на помеху, которая мешает тебе жить.

–Черта с два! – Вскинулась Ксения. – Ты прекрасно знаешь, что я пыталась с ним подружиться, пыталась понять, чего он хочет, чего ему, черт возьми, надо. Но не вышло. Он не пускает меня, Джон.

–Я бы тоже не пустил, – его слова словно ушат холодной воды окатили Ксению с головы до пят. Она заглянула ему в лицо.

–Что?!

Джон был сама невозмутимость. Подхватил еще кусок пиццы, сжевал, и сыто погладил живот.

–Ты – враг для него. С самого детства, – лениво пояснил он, – и на твоем месте я бы поискал причины именно там.

–Господи, я тебя умоляю, – нервно рассмеялась Ксения, – давай не будем играть в психоанализ. Я не готова стать его психотерапевтом.

–А кем готова?

Вот это был хороший вопрос. Ксения надолго задумалась, закусив губу и уставившись в рисунок обоев на стене. Кем я готова ему стать? Матерью? Избави боже. Другом? Пожалуй, тоже нет – едва ли этот мальчик умеет дружить, а если даже и умеет – зачем он мне в качестве друга? Но кем же тогда? Кем?

Получалось, что никем. Получалось, что Джон прав, и Кирилл – всего лишь досадная помеха, даже не враг, а так – грязь под ногами, которая пачкает сапоги и заставляет то морщиться от досады, а то и ненавидеть.

–Какое же я дерьмо, Джон, – тихо и безысходно сказала она.

Он в ответ кивнул и ничего не сказал.

Далеко за полночь Ксения последний раз обняла его – любимого и единственного друга, и с грустью покачала головой.

–До скорого?

Он стоял в дверном проеме – высокий, красивый, со своими русыми, падающими на лоб волосами и голубыми глазами, с атлетичным торсом и ухмыляющимся взглядом.

–Детка, – сказал он, полностью проигнорировав ее вопрос, – помни, что это ты. Это твоя жизнь. И твой выбор – всегда, каждую секунду, выбор. И каким бы дерьмом ты ни была, я все равно очень тебя люблю.

Поцеловал ее в лоб и скрылся в квартире. Ксения по стояла немного, заперла дверь своим ключом, и поехала домой.

Она вела машину автоматически, почти не глядя на дорогу, и мысли ее все еще оставались там, в маленькой бутовской квартире. А когда она приехала домой, и увидела в окнах свет, сразу поняла: что-то не так.

Забежала в подъезд, с колотящимся сердцем открыла дверь и подхватила рыдающую Асю в свои объятия.

–Что? – Жестко спросила она, держа в руках бьющееся тело. – Ася, что?

–Где ты была? – Закричала Ася в ее лицо, отпихивая руки. – Где ты была, и почему не брала трубку? Я чуть не умерла от беспокойства!

Нельзя было смеяться, Ксения точно знала – смех был самой плохой идеей в этой ситуации, но она ничего не смогла с собой поделать. Прижала Асю крепче к себе и захохотала – громко, с наслаждением, выпуская из себя все напряжение прошедшего дня.

–Ась, – говорила она сквозь смех, – ну что ты, в самом деле? Асенька…

Она видела, что Ася злится, понимала, что она и правда беспокоилась, но это было так неважно по сравнению с тем, что она сейчас чувствовала.

–Ась…

Последний удар кулаком пришелся прямо по ее ключице, и Ксения задохнулась от боли.

–Быстро в ванную! – Сердито велела Ася. – И спать! Даже слушать ничего не хочу! Еще раз так сделаешь – и я тебя брошу!

И ушла на кухню, оставив Ксению стоять с глупой улыбкой на уставшем лице.

FORVARD

Ася вошла в спальню на цыпочках, чутко прислушиваясь – спит Ксюша или, по обыкновению, ждет её в постели? Ксения не спала. Она сидела на краю кровати, разминая пальцы и похрустывая суставами. Белоснежная ночная рубашка облепила её ноги и собралась складками на спине. Ася заулыбалась, глядя на это чудо текстильного производства – рубашка была очень длинной, очень прозрачной и очень неудобной, но Ксюша неизменно укладывалась спать в ней.

–Ась…

–Уже поздно, – прервала ее Ася, сбрасывая халат и выключая верхний свет, – Давай спать.

Ксения молча хрустнула еще раз пальцами, подвигала бедрами, забираясь глубже в кровать, и откинулась на подушку прямо поверх одеяла. Ася осталась стоять у двери, близоруко щурясь. Очки она сняла еще в ванной, спальня тонула в полумраке, и отсвета ночной луны в окне не хватало, чтобы найти кровать.

–Включи верхний свет, запомни направление, и потом выключай и иди, – со смешком посоветовала Ксюша, и по этому смешку Ася точно поняла – злится. Да и не просто злится, а сердится уже не первый день, и почти готова взорваться, но сдерживается из самых-самых последних сил.

Но почему? Ведь это именно она приехала сегодня поздно, именно она не отвечала на звонки. Где она была? С кем? И почему так ведет себя? Неужто начинается то, чего она подсознательно ждала и боялась все эти годы?

Ася вздрогнула, вытянула вперед обе руки, и пошла в ту сторону, где угадывалось туманное очертание чего-то большого и массивного. Она не ошиблась – через мгновение обе голени ударились о бортик кровати, а через второе она оказалась под одеялом, надежно укутанная и не знающая, как быть дальше.

Ксения по-прежнему лежала поверх одеяла, скрестив под затылком ладони, и молча уставившись в потолок. Ася закрыла один глаз, а другим аккуратно посматривала на Ксюшины ноги, живот, плечи – всё это прекрасно было видно под огромной ночной рубашкой.

Какая она молодая и красивая… Безвозвратно ушло то время, когда молодой была Ася. Теперь Ксюшин черед. Для неё наступили те недолгие годы, когда морщинки только появляются и лишь придают внешности пикантность; когда трагедией становятся три десятка выпавших волосинок, а не три сотни; когда внимание тридцатилетних мальчиков воспринимаются как нечто само собой разумеющееся, а не как комплимент.

–Рубашку снять? – Ася снова вздрогнула от неожиданности и не сразу нашлась с ответом.

–Зачем? – спросила после короткой паузы.

–Чтобы тебе было удобнее меня рассматривать.

Смешка не последовало, а, значит, гроза миновала. На Асю вдруг накатило ощущение безудержного веселья.

–Снимай, – велела она, приподнимаясь над подушкой и дергая за подол рубашки, – Посмотрим на твои комплексы.

–С чего ты взяла, что они у меня есть?

Ксения выглядела удивленной. Её лицо порозовело – а, может, и покраснело – в темноте было плохо видно.

–Снимай-снимай, – веселилась Ася, с удовольствием касаясь ладонью Ксюшиных бедер и наслаждаясь ощущением пушка на них, – Не хочешь добровольно – сниму силой.

–Хотела бы я посмотреть, как это у тебя получится…

В шутливой фразе прозвучало вдруг такое явное желание, что обе замерли. Ася испугано отдернула руку, Ксения покраснела еще сильнее, сверкнула глазами и быстро полезла под одеяло. Однако, спрятаться оказалось не так просто: одеяло было плотно придавлено телом Аси, которая уже оправилась от удивления и не собиралась отдавать инициативу.

–Снимай, – прошептала она едва слышно, возвращая руку на бедро – теперь уже смелее, не скрывая, поглаживая его, приподнимая подол сорочки.

–Ложась спать, принц Ал-Аддин положил меч между собой и принцессой Бужур, – пробормотала Ксения сбившимся шепотом.

Ася не обратила на эти слова никакого внимания. Очарование момента захлестнуло её с головой – настолько приятен был этот пушок на бедрах, и эти белые пальцы, сжимающие подол рубашки.

–Я хочу снова поцеловать тебя, – шепнула она, подвигаясь ближе и дыша в ухо Ксении, – Позволь мне это сделать, а потом можешь забыть – будто этого не было.

Ксения судорожно проглотила застывший в горле комок, рывком одернула рубашку и скатилась с кровати, оставляя на ней всю свою страсть, все свои желания и мечты.

–Я буду спать в зале, – сказала она, наощупь пробираясь к двери и спотыкаясь на каждом шагу. – Спокойной ночи.

Когда хлопнула дверь, Ася со вздохом откинулась на подушку и в сердцах сжала угол одеяла.

FORVARD

В казарме их койки стояли рядом – его, и Аяновская. Всю ночь Кирилл провертелся на постели, борясь с желанием разбудить друга. Койка под ним скрипела металлическим противным звуком, но никто почему-то не просыпался. Хотя чего уж там «почему-то»... Обычно после дня, наполненного строевой, марш-бросками и теоретическими занятиями, курсанты едва доползали до кроватей. Но только не Кирилл, и только не сегодня.

Он гнал от себя эти мысли, но то и дело в глазах вспыхивало распухшее от слез лицо матери, искаженный гневом взгляд ее сучки, и все обидные и горькие слова, которыми она в него швырялась.

Мальчишка, значит? Сосунок? Ничего, стерва, мы еще посмотрим, кто из нас чего стоит...

Он заснул перед самым подъемом – казалось, только прикрыл глаза, как по казарме раздался громоподобный бас дежурного по роте:

–Рота, подъем!

Вскочил, быстро оделся, поглядывая на Аяна, и вместе со всеми выбежал на зарядку.

Поговорить им удалось только в умывалке – когда основная масса курсантов уже схлынула, и они остались вдвоем – с бритвами и зубными щетками. Правда, за соседней раковиной умывался какой-то тощий парень, но он был не в счет.

–Как провел отпуск? – Спросил Аян, намыливая рыжеватые щеки пеной. – Был у матери?

–Был, – Кирилл не стал бриться, а просто облокотился на раковину, – ее сучка опять выставила меня идиотом.

Аян был единственным из всех, кто знал. Кирилл рассказал ему, когда понял, что больше не может держать это в себе, и когда убедился, что он не растреплет. Наверное, с тех пор они и стали друзьями. Настоящими, почти братьями.

–Надо с этим что-то делать, – сказал Аян, – она выигрывает раз за разом, а ты только сопли на кулак мотаешь.

–Что делать? – Кирилл так рявкнул, что тощего парня как ветром сдуло. – Мать зависит от нее по самые помидоры, и я вместе с ней. Я не могу порвать совсем.

–Ты что, живешь на ее бабки?

В голосе Аяна Кирилл различил презрение, и его чуть не стошнило.

–Ты прекрасно знаешь, что да. Она дает деньги матери, мать дает их мне.

–Понятно, – нет, похоже, что с презрением он погорячился. Аян просто принял информацию как факт и задумался, водя бритвой по щекам.

–Слушай, – сказал он, наконец, – а давай в отпуск поедем к тебе вместе?

–Что? – Кирилл вытаращил глаза.

–Что слышал. Поехали вместе, и там посмотрим, что делать с этой твоей сучкой, и как ее приструнить. Я должен познакомиться с ней, иначе я вряд ли смогу тебе помочь.

Кирилл задумался, глядя на друга.

Нет?

А почему бы и нет?

FORVARD

Идея Аяна была неплоха, но до следующего отпуска ждать придется еще не один месяц, а на это Кирилл не был готов. И через несколько дней на занятиях его вдруг осенило: Кличка. Вот с кем можно посоветоваться. Он классный мужик, и наверняка придумает, как уесть эту сучку, как поставить ее на место.

В очередное увольнение он не пошел с друзьями в бар, а отправился в интернет-кафе на Невском, занял угловой компьютер и зашел в чат. К счастью, Кличка оказался на месте.

–Привет, мужик, – написал Кирилл, игнорируя посыпавшиеся сообщения от знакомых девушек, – рад, что застал тебя.

Кличка не отвечал долго. Так долго, что Кирилл уже готов был бросить всю эту затею, и пойти догонять парней. Он уже потянулся к кнопке выхода из чата, как на экране наконец появилось:

–Здорово, чувак. Как поживает твоя задница?

Кирилл рассмеялся, довольный.

–Задница в порядке. Слушай, мне нужен твой совет. Мамина сучка вконец оборзела, опустила меня ниже плинтуса. Надо с этим что-то делать.

–Никто не может опустить тебя ниже того, где ты стоишь сам, – глубокомысленно ответил Кличка, – почему ты ей позволил?

–Я от нее завишу, – быстро напечатал Кирилл, – и послать ее к черту не могу. Нужен способ, как отомстить, но не потерять при этом все.

Кличка нарисовал целую толпу смайликов.

–Чувак, – написал он, – похоже, что ты хочешь и рыбку съесть, и костями не подавиться. Даже не знаю, чем тебе помочь.

–Я думал, может, найти матери мужика? – Спросил Кирилл. – Тогда бы она бросила свою сучку, и все бы наладилось.

–А мать у тебя симпотная?

–Да.

–Тогда у тебя ничего не выйдет.

Кирилл оглянулся по сторонам, убедился, что все заняты своими делами, и набрал:

–Почему это?

–Потому что если она не страшна как смертный грех, и за это время сама не нашла себе мужика, значит, ее это не интересует.

Кличка был прав. Но его правоту тяжело было признавать. Она лишала его последнего – самого последнего! – шанса.

–Что же мне делать? – С отчаянием спросил он.

–А ты не пробовал с ней подружиться? – Ответил Кличка вопросом.

–С кем? – Несколько удивленных смайликов. – С матерью?

–С ее сучкой.

Предложение было так себе. Кирилл даже размахнулся, чтобы ударить кулаком по клавиатуре, но вовремя сдержал себя. Подружиться с этой мразью? С тварью, которая ни в грош его не ставит? Которая разве что только ноги еще об него не вытерла?

–Ты спятил, мужик? – Напечатал он. – Я ее ненавижу.

–А за что? – Поинтересовался Кличка. – Только за то, что твоя мать ее любит?

Нет. Он ненавидел ее не за это. Вернее, не только за это, но говорить об истинной причине, о том, что свербило в душе и выливалось горечью, он не был готов даже с Кличкой.

–А что, этого мало? – Спросил он. – Мать была нормальной теткой до нее, это она ее такой сделала.

Кличка снова надолго замолчал. А потом прислал сразу большое сообщение.

–Я все еще думаю, что подружиться – единственный выход, чувак. Если ты находишься в неподходящих условиях, надо или менять их, или выжать из них максимум. Менять их ты пока не можешь, значит, остается второй вариант. Расслабься, прекрати с ней воевать, и посмотри, что будет. Во всяком случае, если после этого ты захочешь ей вмазать – это будет сделать проще, когда она расслабится. Боюсь, что больше мне тебе посоветовать нечего.

Кирилл все еще думал над словами Клички, а тот уже быстро попрощался и ушел в оффлайн.

Значит, подружиться? А что, может, это и выход – затаиться, чтобы она успокоилась, перестала ждать от него подставы, и тогда ударить, да так, чтобы она уже никогда не поднялась с колен.

Но подружиться… Это значит – улыбаться. Это значит – выполнять ее идиотские правила, подчиняться, прогибаться. Сможет ли он? Хватит ли сил спрятать ту ненависть, что заливает глаза всякий раз, когда она попадается на его пути?

–В конце концов, мужик я или нет? – Вслух сказал Кирилл, цыкнул на обернувшегося на звук пацана, и пошел расплачиваться.

Надо еще заехать к Окси. А там посмотрим.

PAUSE

PLAY

Первые недели в новой должности принесли миллион забот, и ровно четырнадцать бессонных ночей. Ксения проводила в офисе по пятнадцать часов, и все равно этого было недостаточно. Ее компании выделили отдельное помещение на Кузнецком мосту, из которого одна комната ушла под ее кабинет, еще одна – под кабинет бухгалтерии, самая большая стала конференц-залом, а остальное пространство оборудовали как модный в этом сезоне «опен спэйс», когда сотрудники сидели, отгороженные друг от друга только тонкими, не достигающими потолка, перегородками.

Штат был набран почти полностью, должностные инструкции написаны, и только после этого началась главная работа – составление планов реализации, технических описаний проектов, и прочей документации.

У Инги теперь была новая шикарная стойка прямо у входа в офис, и за этой стойкой она живо навела уют – расставила свои телефоны, компьютер, фотографии в красивых рамочках и стойки с папками для документов.

Такой же порядок она навела и у Ксении – та бы ни в жизнь не стала этим заниматься, но усилия Инги оценила по достоинству.

На первое совещание вдруг явилась Будина. Заняла место в самом конце стола, и молча слушала, не пытаясь вставить ни слова. С тех пор так и повелось – она приходила на утренние оперативки, на пятничные совещания, и даже на те, что Ксения назначала вне графика, приходила тоже. Ксения злорадно думала о том, что никакого отдельного кабинета ей не дали, и сидит она, представительница начальства, вместе со всеми, в маленькой клетушке и на небольшом кресле.

Сегодня Ксения сама пригласила к себе Будину, и отдавая Инге распоряжение, улыбалась про себя, готовясь к представлению.

Ольга вошла в кабинет без стука, демонстрируя близость начальству, и красиво покачивая бедрами. Ксения оценила все – и короткую юбку, обтягивающую стройные бедра, и высокие каблуки, и строгий пиджак, в вырезе которого была явно видна ложбинка грудей.

–Присаживайтесь, – сказала она, кивая на кресло, – есть разговор.

–Слушаю, – очаровательно улыбнулась Будина, изящно устраиваясь в кресле и закидывая ногу на ногу, демонстрируя безупречные голени и лодыжки.

Ксения хохотнула про себя, и продолжила:

–Знакомьтесь. Ира, это Ольга – независимый консультант-аудитор. Ольга, это Ирина – зависимый аудитор-консультант.

Она чуть не засмеялась в голос, глядя, как Ольга на глазах бледнеет, заметив, наконец, в соседнем кресле улыбающуюся Ирку.

–И что это значит? – Спросила Будина срывающимся от раздражения голосом.

Ксения пожала плечами.

–Это значит только то, что я сказала. Как я уже говорила, я против вашего вмешательства в оперативную деятельность компании, и потому ввела ставку консультанта, который будет курировать процесс с нашей стороны и отчитываться непосредственно перед вами.

Будина посмотрела на свои ноги, видимо, пытаясь успокоиться. Ксения веселилась вовсю.

–Ира, согласуйте с госпожой Будиной график отчетности, и договоритесь о схеме взаимодействия, – сказала она, хамя радостно и виртуозно, – пожалуй, у меня все.

Ольга – надо отдать ей должное – быстро взяла себя в руки, и выглядела практически нормально.

–Не волнуйтесь, госпожа Ковальская, – сказала она, – думаю, мы с Ириной найдем общий язык, и вместе построим такую схему, которая устроит всех.

Она поднялась с кресла, и повела подбородком в сторону Иры.

–Ирина, после того, как закончите с Ксенией, зайдите, пожалуйста, ко мне.

И вышла, постукивая каблучками.

Стоило двери за ней закрыться, как Ира выбралась из кресла, и пересела на край Ксениного стола.

–Ковальская, – задумчиво начала она, – а что все это было?

–Если бы мы были мужиками, я бы сказала, что это было мерянье яйцами, – хмыкнула Ксения, – но поскольку мы в некотором роде женщины, то будем считать, что мерялись сиськами.

–Ого, – восхитилась Ира, – Ковальская, ты ругаешься? Значит, дело серьезное. Я начинаю сомневаться, что идея пойти на тебя работать была такой уж хорошей.

Ксения рукой спихнула ее со стола и засмеялась.

–Не переживай, твоей задачей будет всего лишь контролировать объем информации, который будет поступать к Будиной. Я не хочу, чтобы она вмешивалась в процесс, а ты мне в этом поможешь.

С этого дня так и повелось. Ксения выстраивала процесс, ежедневно выдавая Ире очередную порцию документов, а Ира в свою очередь делала из этих документов отчет и относила их Будиной. И ясно было, что это лишь временное затишье, но все участники старательно делали вид, что совершенно довольны друг другом.

Ксения теперь приезжала домой заполночь – бросала одежду на пол, шла в душ, а оттуда – в кровать, к Асе. Та не спала – ждала, когда Ксения влезет под одеяло, обнимала, целовала уставший лоб, и, шепча успокаивающие слова, гладила по спине, пока Ксения не проваливалась в беспокойный сон.

Они почти не разговаривали – у Ксении не было сил, а Ася боялась, что разговор вернется к обсуждению того, что случилось на даче. Пока однажды не приехал Кирилл.

Это было субботнее утро, Ксения еще спала, утомленная рабочей неделей, а Ася возилась на кухне, когда прозвенел звонок. Вытирая руки полотенцем, она вышла в коридор и открыла дверь. На пороге стоял ее сын, но – удивительное дело! – он был трезвым, чисто одетым, держал в руках букет цветов и, кажется, даже улыбался.

–Привет, мам, – сказал он, и Ася сжалась в ожидании продолжения, – прости, что без предупреждения. Ничего, что я с другом?

Она уронила полотенце и посмотрела на стоящего рядом с Антоном невысокого крепкого парня.

–Здравствуйте, – сказал тот, – меня зовут Ян, но все называют меня Аяном. Простите, что мы вот так, как снег на голову.

Ася, наконец, отмерла, и посторонилась.

–Проходите, ребята, конечно, проходите. Кирилл, а цветы, они…

–Ксении, – перебил сын, – она дома?

Ася испугалась, что сейчас упадет в обморок – ее вдруг качнуло, стены поплыли перед глазами. Это ее сын? Или это какая-то идиотская шутка, после которой все станет еще хуже?

–Ксюша спит, – сказала она, – она очень устала, и отсыпается. А что ты от нее хочешь?

Следующие слова Кирилла снова заставили ее качнуться.

–Я хочу перед ней извиниться.

Невероятно, но факт – это был правда ее сын, но какой-то совершенно новый. Он кинул вещи в комнату, и вышел вместе с Аяном на кухню пить чай. И сидел, и отщипывал кусочки от кекса, и рассказывал об учебе в училище. А когда из ванной выползла растрепанная, сонная Ксения, он встал навытяжку, поздоровался, и протянул свой букет.

–Я хочу извиниться, – повторил он, – я вел себя как придурок, и нарочно трепал тебе нервы. Прости.

Ксения улыбнулась и кивнула, принимая букет. И весело попросила:

–Ась, а сделай нам сырники, что ли, к завтраку?

Ксения. Сырники. Кирилл. Цветы. Ася окончательно перестала понимать происходящее. Пока она готовила завтрак, ребята активно знакомились.

–Зови меня на «ты», – велела Ксения Аяну, – и расскажи, почему у тебя такое странное имя.

–Я расскажу, – влез Кирилл, – когда мы поступали, все перезнакомились, ну и как обычно – я Петр, я Василий… А он всем одно и тоже: «А я Ян». Так и стал Аяном.

Ксения рассмеялась. Ася поставила на стол чайник, тарелку с сырниками и положила руки ей на плечи. Она все еще не могла поверить.

–На сколько вы приехали? – Спросила она.

–На неделю, – ответил Аян, – если можно.

–Конечно, можно, – сказала Ксения, – правда, Ась? Съездим на выходные на дачу, устроим шашлыки. Можно еще поехать в пэйнтбол поиграть, хотя вам, бойцам, это, наверное, не слишком интересно.

–Я бы лучше в бильярд поиграл, – признался Кирилл, откусывая от сырника, – но это как решите…

Когда завтрак был закончен, и ребята ушли в комнату, Ася поймала Ксению за руку, обняла, и, заглядывая в глаза, спросила:

–Как тебе это удалось?

–Что? – Ксения была сама невинность. Смотрела глубокими зелеными глазами, и улыбалась.

–Ксюшка, я же знаю, что это ты. Как?

Она засмеялась, и поцеловала Асю в висок.

–Не забивай себе голову. Лучше приготовь нам на обед что-нибудь вкусное.

FORVARD

-Ненавижу ее! Ненавижу ее! Ненавижу! Гадина! Гадина!

–Да успокойся ты! Мне показалось, она очень милая.

–Ненавижу! Сука! Пэйнтбол! Шашлыки! Взять бы ее за волосы и расшибить об эти шашлыки до кровавых соплей!

–Слушай, остынь, она услышит.

–Господи, ну какая сука, а… Ну какая сука…

PLAY

Ира ехала на работу со смешанными чувствами. С одной стороны, ее нынешняя зарплата оказалась хорошим подспорьем семейному бюджету и продолжающемуся ремонту, а с другой… С другой было все остальное.

На парковке ее поймала Ольга – она только что вылезла из красного миникупера, и курила, едва заметно качая бедрами.

–Опаздываем? – Улыбнулась она Ире навстречу.

–Немножко, – Ира вся расцвела в ответ, – обещай, что не сдашь меня начальству.

–При одном условии, – Ольга дождалась, когда Ира подойдет поближе, и кончиком идеально ухоженного пальца провела по манжету ее блузки, – если мы немедленно отправимся куда-нибудь обсуждать твой последний отчет.

–За кофе?

–Ммм, – протянула Ольга, – с какими догадливыми сотрудниками приходится работать. Конечно, за кофе.

Но суровая реальность ворвалась в их планы звонком злой до крайности Ксении.

–Через пятнадцать минут в конференц-зале, – скомандовала она в трубку, – обе!

Ира нажала «отбой» и удивленно посмотрела на Ольгу.

–Велено явиться в конференц-зал, – сказала она, – не знаешь, зачем?

–Понятия не имею, – пожала плечами Ольга, – значит, кофе срывается?

–Надеюсь, все же переносится, а не срывается. Но сейчас нам точно лучше поторопиться – Ковальская, похоже, в ярости.

Ира оказалась права. Когда они прошли в конференц-зал, Ксения уже была там: мерила шагами пол, от одной стены к другой, и обратно. И снова. И снова.

–Садитесь, – рявкнула она, поддергивая вверх брюки и падая в кресло во главе стола, – я жду объяснений.

Ира проводила взглядом Ольгу – она была воплощенное спокойствие, мило улыбалась, устраиваясь на стуле. Она села так, что они с Ирой оказались друг напротив друга, перпендикулярно к Ксении.

–Каких объяснений, Ковальская? – Спросила Ира, с трудом уводя взгляд от Ольгиных рук и плеч.

–Элементарных, – Ксения рявкнула, бросая на середину стола папку с какими-то документами, – объяснений, откуда взялось вот это.

Ира и Ольга потянулись к папке одновременно. Пальцы их соприкоснулись, и отдернулись как от удара.

–Да возьмите кто-нибудь уже эту чертову папку! – Сквозь зубы велела Ксения. – Хватит в детский сад играть!

Ира посмотрела на Ольгу, поймала кивок, и взяла папку. От того, что она там увидела, волосы ее встали дыбом. Уже на первой странице было подробное описание схемы перераспределения бюджета, придуманной Ксенией, и проведенной без утверждения генеральным.

–Что это? – Спросила Ира, дрогнув.

–Это я хочу знать, что ЭТО, – холодно сказала Ксения, поднимаясь и опираясь ладонями о столешницу, – собственно говоря, у меня два вопроса: откуда ЭТО взялось в природе, и как ЭТО попало к Игорю Александровичу.

У Иры даже голова закружилась. Она знала: когда Ксения говорит так, что слова словно сосульками осыпаются с губ, это значит, что она не просто в ярости. Она в бешенстве. И – самое главное – Ира понятия не имела, откуда взялся этот документ, и почему Ксения спрашивает о нем именно их, да еще в таком тоне.

Ольга забрала из ее рук папку и перелистнула.

–Я тут ни при чем, – сказала она спокойно, – у нас был договор, и я его соблюдаю.

–Если бы я думала, что это кто-то из вас, я не стала бы спрашивать, – Ксения снова села в кресло, – но вопроса это не снимает. Кто-то из нашей компании стучит. Я хочу знать, кто.

–И как, по-твоему, мы должны это выяснить? – Поинтересовалась Ольга, а Ира почувствовала прикосновение ее ноги под столом и дернулась. Нога продолжила свое движение, лодыжка через колготки коснулась голени и погладила.

–Понятия не имею, – заявила Ксения, забрав папку обратно, – но больше это сделать некому, поэтому задача ложится на вас.

–И еще, – добавила она, подумав, – я хочу, чтобы это было первый и последний раз. Ничего из того, что мы делаем, не идет в разрез с общей политикой холдинга. Но я решительно против вмешательства во внутренние дела компании. Запомните это, пожалуйста.

Она встала из-за стола и пошла к выходу. Нога прекратила свои поглаживания.

–Ира, зайди ко мне, – скомандовала Ксения уже у дверей, – когда освободишься.

И вышла.

Ира перевела взгляд на Ольгу, и покраснела. Та сидела, откинувшись на стуле, ладонями поглаживала поверхность стола, и губы ее были разомкнуты. Красивые, красные, влажные губы.

–И что это было, интересно? – Спросила Ира, запинаясь.

Губы скривились в улыбке. Самой сексуальной улыбке на свете.

–Думаю, это была шоу-программа «Я начальник, ты дурак», – сказала Ольга и вдруг рассмеялась, – иди, Ирочка. Думаю, она тебя ждет.

Ира, красная как рак, вылетела из конференц-зала, и, пролетев мимо Инги, ворвалась в Ксенин кабинет.

–Это не я! – Воскликнула она прямо с порога. – Клянусь, не я!

–Успокойся и сядь, – скомандовала Ксения, дождалась, пока Ира упадет в кресло, и продолжила, – я прекрасно знаю, кто это.

–Кто? – Вытаращилась Ира.

Ксения усмехнулась.

–Ольга, конечно, кто еще. Кстати, ты уже с ней спишь, или еще только собираешься?

Это было сравнимо по силе воздействия с упавшим на голову потолком. Ира захлопала глазами.

–Ковальская, о чем ты? Ты же только что сказала…

–Я сказала это ей. Я точно знаю, что это она, и мне осталось только понять, с чьей помощью ей удалось это сделать.

–И ты думаешь, что это…

–Лемешева! – Ксения повысила голос, и Ира вжалась в кресло. – Прекрати изображать дурочку. К этой информации имели доступ всего четверо, и ты в этот список, извини, не входишь. Поэтому весь вопрос в том, получила ли она ее от одного из этих четверых, вернее троих, поскольку я ей ничего не говорила, или…

–Или?

Ксения перегнулась через стол, и внимательно посмотрела на Иру.

–Или эту информацию у кого-то из них получила ты, и слила ей.

Ирин мозг лихорадочно работал. Она вспоминала все, о чем за эти месяцы они говорили с Ольгой, но никакой информации из папки в этих разговорах места не было. Сексуальность была, намеки были, флирт, притяжение – все, кроме информации из папки.

–Я не сливала, – сказала она, – я даже была не в курсе, что вы это делаете.

Ксения еще секунду внимательно смотрела на Иру, а потом вздохнула и отвела взгляд.

–Верю. Тогда возвращаемся ко второму вопросу. Ты уже с ней спишь, или только собираешься?

–А с чего ты взя…