Текст книги "Play (СИ)"

Автор книги: Александра Соколова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 38 страниц)

Она посмотрела, как шевельнулись под летней майкой Асины лопатки – она вздохнула, наверное, но к Ксении не поворачивалась.

–О чем? – Еле расслышала Ксения ее тихий голос.

–Ты знаешь, о чем.

Ксения сделала глубокий вдох, и вдруг подошла к Асе и зарылась носом в волосы на ее затылке. Стояла так – руки по швам, словно солдат, и вдыхала глубоко в себя ее запах. Ася тоже не шевелилась – даже лопатка в ее руке замерла и перестала помешивать.

–Ксюшка, – сказала она еще тише, – давай не будем об этом разговаривать? Я не хочу.

Ксения тяжело вдохнула и выдохнула.

–Нет, Ась. Прости, но – нет.

И отошла. Оглянулась по сторонам, зачем-то переставила с места на место табуретку, сунула в рот очередную зубочистку, и рывком просунув обе руки Асе подмышки, выключила все комфорки.

–Я устала от напряжения, которое поселилось в нашем доме, – заявила она, – и замалчивать его можно бесконечно, но это не даст ровным счетом ничего. Можно всеми силами делать вид, что проблемы не существует, но от этого она не исчезнет!

Ася испуганно смотрела на Ксению, и этот взгляд, напуганный, затравленный взгляд, серпом прошелся по сердцу и оставил след вины и отчаяния.

–Я целовала тебя и раньше, – продолжила Ксения, отмечая, как вспыхнули при слове «целовала» Асины щеки, – но раньше мы не бегали друг от друга как стадо испуганных гиппопотамов. Я хочу знать, что изменилось сейчас?

–Ксюша…

Ася осела на стул и закрыла руками глаза. Голос ее зазвучал глухо и отстраненно.

–Ты заставляешь меня сейчас, понимаешь ли ты это? Заставляешь говорить о том, о чем я говорить не хочу. Ради чего?

–Ради того, чтобы стало легче, – Ксения упала на колени перед Асиными ногами, взяла ее ладони в свои и посмотрела снизу вверх, – ради того, чтобы мы снова стали «мы». Стали теми, кто может говорить обо всем на свете, даже если это и тяжелая тема, и неприятная. Понимаешь?

–Пытаюсь, – Ася вытянула ладони из Ксениных рук и погладила ее по щеке, – только все как раньше, Ксюш. Я пытаюсь тебя понять. А ты меня – нет.

Лучше бы она дала ей пощечину. Да что там пощечину, пусть бы ударила в лицо ногой, в живот кулаком, да что угодно – только не это!

Ксения почувствовала, как лед разливается по ее лицу, скатываясь в горло, пищевод, желудок, дальше, дальше, растекаясь по всему телу. Когда она встала на ноги, то ни единого чувства снова не осталось – одна собранность и ледяное спокойствие.

–Извини, – сказала она холодно, – ты права, я слишком давлю.

И вышла из кухни.

Надо же было такому случиться, что через мгновение ей на глаза попался Кирилл – полураздетый, в одних шортах, и с наполовину полной бутылкой коньяка.

–Ты, кажется, обещал не пить, – сказала Ксения, преграждая ему путь и с удовольствием наблюдая, как самодовольство капля по капле стекает с этого породистого молодого лица, так сильно похожего на ее лицо.

–Я и не пил, – огрызнулся он, делая попытку просочиться мимо.

–Ну конечно, – согласилась Ксения, подставляя ногу, – а в бутылке у тебя яблочный сок.

Кирилл посмотрел на бутылку, будто проверяя, что в ней на самом деле, и поднял злые глаза на Ксению.

–Слушай, – сказал он, – ну какого черта ты ко мне привязалась? Я тебе что, мешаю?

–Ты обещал. И не сдержал обещание. Впрочем, чего еще от тебя можно было ожидать… Маленький мальчик. Пацан. Недоносок. И больше ничего.

Она выплюнула ему в лицо все эти слова, выплюнула так, что от каждого он качнулся, словно ноги перестали держать его на земле. На какую-то секунду ей даже стало его жаль. А потом прошло, как не бывало.

–Ковальская! – Услышала она, едва выйдя во двор. – Иди к нам, мы на качелях!

Но ей не хотелось на качели. Ей вообще никуда не хотелось, разве что сдохнуть – желательно безболезненно и прямо сейчас. Лечь и сдохнуть. И чтоб никого никогда больше не видеть и не разговаривать.

Она отправилась в гамак. Там, слава богу, никого не было, и можно было лечь, скрючившись в комок, и, качаясь, потихоньку успокаивать сосущую боль в межреберье. Эта боль, такая знакомая и такая понятная, была словно старым другом – являлась, когда было совсем плохо, и оставалась рядом.

–Ничего, – шептала Ксения сквозь прикушенную губу, – ничего. Это пройдет. Все это пройдет. Надо только немножко потерпеть, и все. И все пройдет.

Она лежала так несколько часов, ни о чем не думая, успокаивая боль, и залечивая ее однообразными увещеваниями. Пока не пришел Мишка и не сказал, что Кирилл пропал.

–Что значит «пропал»? – Спросила Ксения, залетая в беседку и оглядывая хаотично двигающихся туда-сюда друзей. Выцепила из них взглядом Асю, и подошла. – Ася? Что произошло?

–Я не знаю, – вопреки ожиданиям, она не рыдала, и выглядела скорее удивленной, чем расстроенной. А это означало, что она по-настоящему волнуется, – я пошла позвать его ужинать, а в комнате его не оказалось. И вещей его нет. И компьютера твоего нет тоже.

–На участке посмотрели? – Ксения обратилась почему-то к Мише, и угадала – он ответил, что да, посмотрели, обегали даже соседние дачи, но его нигде нет.

Ксения посмотрела на часы. Десять. Последняя электричка ушла в Москву полчаса назад, а новая будет теперь только в шесть утра. Успел ли на нее этот придурок, или шляется теперь вокруг станции в поисках ночлега?

Она вдруг заметила, что все смотрят на нее. Ну правильно, на кого же еще им смотреть. Кто еще будет организовывать процесс, раздавать указания и вообще решать, что делать. На секунду ей пришла в голову мысль не делать ничего. Вернуться в гамак и проваляться в нем до утра под старым пледом и с наушниками, а потом завтракать и пить вкусный чай, и даже успеть искупаться в реке…

–Так. Мишка, мы с тобой на станцию, Ася с Машей остаются здесь на случай если он вернется, Левицкие обходят окрестности. Ась, позвони домой на городской – может быть, он уже там. Мобильный его, я так понимаю, не отвечает?

–Правильно понимаешь, – ответил Миша. Он весь подтянулся, собрался, словно прямо сейчас был готов к подвигам и приключениям.

–Ладно. Тогда по коням, и держим связь – мобильные не забывать.

Она задержалась еще на несколько минут – сбегала в дом, чтобы сменить спортивные штаны на удобные джинсы, натянуть чистую рубашку и схватить ключи от машины. На кровать, где еще утром произошел этот злосчастный поцелуй, она старалась не смотреть, но взгляд все равно зацепился, и в животе тут же стало горячо и влажно.

–Ковальская, – строго сказала Ксения, глядя в зеркало воспаленными глазами, – возьми себя в руки. Вначале найти ублюдка, потом все остальное. Соберись, тряпка.

К машине она подошла уже полная ледяного спокойствия. Мишка, приземлившийся рядом, являл собой полную противоположность – нервничал так откровенно, что хотелось немедленно погладить его по голове и немного успокоить.

Ксения вырулила с подъездной дороги на основную и медленно поехала к станции, поглядывая по сторонам и ругаясь сквозь зубы – в темноте не разглядеть было бы даже стадо слонов, а не то что одного малолетнего ублюдка.

На станции его не оказалось. Бросив машину, они с Мишей обошли перрон, заглянули за забор закрытого рынка, и даже зашли в жуткое заведение «Чашка», служившее сборищем местных алкашей. Убедившись в отсутствии Кирилла, Ксения позвонила Асе.

–Что у вас? – Спросила она, опустив приветствия.

–Ничего, – ответила Ася, – Ира с Нелей его не нашли, и назад он тоже не возвращался. Ксюш…

–Тихо, – перебила Ксения, – я все поняла. Мы возвращаемся назад, и я подключаю тяжелую артиллерию.

Послушала тяжелое дыхание в трубку, и добавила, смягчаясь:

–Асенька, я тебя очень прошу, успокойся. Найдем. Не в первый раз же.

–Обещаешь? – Спросила Ася дрогнувшим голосом.

–Обещаю, – твердо ответила Ксения, и нажала отбой.

Она была сейчас словно пантера, сжавшаяся перед прыжком – собранная, крепкая, без капли сомнений и сожалений. Сунув в рот зубочистку и заведя мотор, она по памяти набрала номер, которого не было в ее телефонной книге.

–Привет, – сказала секунду спустя, – мне нужна твоя помощь.

Выслушав ответ, продолжила.

–Ты очень догадлив. Да, он опять пропал. С нашей дачи, сегодня, около восьми-девяти часов вечера. На станции его нет, в окрестностях вроде тоже, но уже темно, и мы могли его не заметить.

И снова послушала.

–Знаю. Но у меня нет выбора.

Черты ее лица заострились, глаза сузились, а руки крепко сжали руль. Краем глаза она увидела, как испуганно смотрит на нее Мишка. Черт бы побрал вас всех вместе взятых! Боитесь меня? Ну и черт с вами – бойтесь! Хотя бы этого я точно заслуживаю.

–Мы теряем время. Просто назови свои условия, и я скорее всего их приму.

Глаз ее все же дернулся, когда собеседник озвучил цену услуги. Лучше бы это были деньги, честное слово. Пусть даже много денег.

–Я согласна, – сказала она, зажимая трубку плечом и едва вписываясь в резкий поворот, – мне не нравится то, о чем ты просишь, но я согласна. Звони как только будет информация.

Трубка, больше не придерживаемая ничем, упала на пол машины, а Ксения с хрустом раздавила зубочистку на две части.

–Ксюх… Ты что, связана с мафией? – Осторожно спросил Миша.

Она посмотрела на него молча, так, как смотрела обычно на подчиненных, задающих идиотские вопросы. И он все понял – вздохнул, спрятал глаза, и, дождавшись, пока машина остановится, пулей вылетел наружу и побежал на участок.

Ася встречала их у ворот.

–Что? – Безмолвно спросила она, бросаясь навстречу Ксении.

–Его ищут, – тихо и по возможности ласково ответила та, беря Асю за руку, – успокойся. Ничего с ним не случится.

–Господи, а если его убили?.. – Начала, было, Ася, но осеклась. – Ксюша. Кто его ищет?

–Какая разница, Ась?

Но спрятаться на этот раз не удалось – Ася сжала Ксенину ладонь и встревоженно заглянула в ее глаза.

–Ксюшка… Кто?

–Ты знаешь, кто, – сквозь зубы процедила Ксения, вырывая руку, – и больше мы это обсуждать не будем.

BACK

-Сидеть! – рявкнула Ксения, и добавила помягче. – Мне вас связать, что ли?

–Но как же… Он же…

–Там без вас разберутся, ясно? Вы только мешать будете.

–Кто разберется? Ты ведь мне ничего не говоришь.

–Вам не надо ничего знать, – Ксения вздохнула и характерным жестом вытерла губы, – Вы же не полезете тушить пожар, если рядом есть пожарные. И чинить сломавшийся утюг тоже, поди, сами не возьметесь.

–Но там мой сын!

–Да ничего не будет вашему сыну! Короче. Сидите здесь, комнату я запру, а как будет какая-нибудь информация – сразу приду. Ясно?

FORVARD

-Ясно, – вздохнула Ася, провожая Ксенину спину внимательным взглядом, – все ясно…

Следующие несколько часов прошли как во сне. Они то пили кофе, то что-то ели, то просто слонялись туда-сюда по темному участку. Ксения то и дело пыталась заставить всех лечь спать, но послушалась только Маша. Остальные остались сидеть.

–И часто он откалывает такие фокусы? – Спросила Ира уже под утро, когда верхушки деревьев стали покрываться малиновым цветом, и можно уже было разглядеть дома на соседних участках.

Ксения, задремавшая в шезлонге, только хмыкнула, а Ася ответила:

–Чаще, чем хотелось бы. Иногда он ведет себя словно четырнадцатилетний подросток.

Ксения снова хмыкнула, и в этом звуке можно было расчетливо расслышать вопрос: «иногда?»

–Страшно представить, что через несколько лет наш Славка тоже может начать так себя вести, – тихо сказала Неля, – не знаю, что мы будем делать. Наверное, именно для таких случаев и нужен отец – чтобы сильной рукой воспитывать мальчика.

–У Кирилла был отец, – пожала плечами Ася.

–Не помогло, – снова хмыкнула Ксения.

–Девчонки, если что – зовите меня, – предложил Миша, оседлавший стул напротив Ксении, – я могу приехать с ремнем и заняться воспитанием.

–Дело не в ремне, – не открывая глаз, возразила Ксения, – и мужчина здесь ни при чем, по большому счету. Я думаю, что причина в том, что ему слишком многое позволялось с самого начала. Он забыл о границах, о рамках, о нормах. Творит что хочет, а мы потом исправляем то, что он натворил. И если хотите знать мое мнение – если бы мы прекратили исправлять, возможно, тогда он бы чему-то и научился.

Она договорила, и осеклась. Асин взгляд чувствовался даже через закрытые глаза, и взгляд этот был отнюдь не любящим.

–Ты правда так думаешь? – Спросила она холодно.

Ксения открыла глаза и посмотрела.

–Да, – коротко сказала она, – я правда так думаю.

Ася глубоко вдохнула воздуха. Губы ее дрожали.

–Пойду в дом. Если будут новости – позовите.

Новости появились только когда окончательно рассвело. Ксенин телефон разразился знакомыми трелями, и мужской голос сообщил, что Кирилл в Москве, в их городской квартире.

Конечно, все тут же собрались ехать обратно – покидали вещи в машины, и отчалили, почти не разговаривая друг с другом. Ася молчала всю дорогу. Ксения сделала несколько попыток заговорить, но, наткнувшись на ледяную стену, прекратила.

Ну и ладно. Злится – и пусть. Должна же я была наконец сказать ей правду!

Войдя в квартиру, Ксения бросила сумку с вещами посреди прихожей, и решительно вошла в Кириллову комнату. Он лежал на диване с ноутбуком на животе, и в наушниках. Она остановилась на пороге и стояла так, пока он ее не заметил. А, заметив, взметнулся, сел на диване, и стянул наушники.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, и Ксения представляла себе, что сейчас они скажут. Она скажет, что он ублюдок, он скажет, что она дура. И понесется, понесется… А сил не было. Совсем не было сил повторять то, что и так было понятно, что было сказано миллион раз.

Она закусила губу, вздохнула и вышла из комнаты. А потом взяла сумку и уехала к Левицким. Домой в этот день она так и не вернулась.

FORVARD

Машина сегодня чудила – едва Ксения выехала на шоссе, как загорелись на приборной панели сразу две лампочки, и зазвучало противное попискивание. Плюнув на правила безопасности, она стиснула зубы и с трудом, но все же доехала до Москва-Сити, бросив машину на самом въезде на парковку и, чертыхаясь, пешком проделала оставшуюся часть пути.

В офис влетела злая, растрепанная, на ходу бросила ключи от машины на Ингин стол, и скрылась в кабинете. Там она подошла к зеркалу, поправила прическу, одернула полы светло-серого пиджака, расправила на юбке пояс, и сделала глубокий вдох и выдох.

–Ксения Егоровна, – черт побери, Инга снова проделала этот фокус! Только нос торчал в щели между дверью и дверным проемом.

Ксения вдохнула, сделала несколько шагов, и за нос втянула упирающуюся Ингу в кабинет.

–Впредь я буду затаскивать тебя сюда ровно за ту часть тела, которую ты просунешь в дверь. Рекомендую начать наконец заходить полностью.

Бледная Инга, держась двумя пальцами за покрасневший нос, испуганно кивнула, а Ксения продолжила:

–Вызови авто сервис для моей машины, чтоб к вечеру была готова. И давай расписание.

С этими словами она расстегнула пуговицу на пиджаке, и села за стол, ласково оглядев привычный порядок. При взгляде на Асину фотографию, взгляд ее помрачнел, и она силой заставила себя переключиться на Ингу.

–На сегодня у вас совещание с техотделом, потом обед с Игорем Александровичем, а на вторую половину дня вы просили расписание не забивать, потому что оно будет очень зависеть от результатов обеда.

В последней части фразы Инга точно процитировала собственные Ксенины слова, сказанные ей перед выходными.

–Ладно, – махнула она рукой, – готовь кофе и конференц-зал, я подойду через десять минут.

Стоило Инге скрыться, а Ксении потянуться в ожидании начала рабочего дня, как зазвонил мобильный.

–Ксюшка, – тихо и нежно послышалось из трубки, – прости меня.

И тут же растаял комок льда в сердце, и кровь снова потекла по жилам.

–Ась, – так же тихо ответила она, – ты же понимаешь, что однажды нам придется что-то с этим сделать?

–Понимаю, – донесся вздох, – но пока я к этому не готова.

–Прости, Ась, – помолчав, сказала Ксения, – у меня вторая линия. Поговорим вечером, хорошо?

И нажала на кнопку переключения.

–Ну что, детка? – Услышала она, и чуть не расплакалась. – Говорил я тебе, что это была плохая идея?

Она кинула взгляд на часы. Восемь минут до начала совещания.

–Джон, что мне с ним делать? – Спросила обреченно. – Я не справляюсь, это ясно.

–Детка, если ты хочешь знать мое мнение, то его нужно просто выпороть.

–Однажды я его ударила. Ты прекрасно помнишь, чем это закончилось.

–Значит, плохо ударила, – хохотнул Женя, – с такими придурками как он нельзя драться на равных, их нужно пороть мокрой хворостиной.

Ксения на секунду представила себе этот процесс, и улыбнулась.

–Когда ты приедешь? – Спросила она.

–А я тебе сильно нужен?

–Очень.

И замерла в ожидании ответа.

Женя думал недолго. В трубке что-то хрустнуло, заскрипело, и, перекрикивая шум, он сказал:

–Приезжай ко мне в московскую квартиру, вечером. Я буду там.

И отключился.

Ксения сунула в рот зубочистку и снова посмотрела на часы. Пора.

В конференц-зале ее уже ждали – технический директор, арт-директор, начальник верстальщиков (Ксения никак не могла запомнить, как он правильно называется), и двое креаторов. Они сидели вокруг длинного овального стола, и громко смеялись. Впрочем, стоило Ксении зайти в кабинет, как хохот тут же прекратился.

Совещание потекло обычным ходом. Отпивая кофе из большой чашки, Ксения выслушала отчет о текущем состоянии дел по проекту, покивала на имеющиеся проблемы, и перешла к главному.

–Как вы уже, наверное, слышали, руководством нашего медиа-холдинга было принято решение открыть новое направление бизнеса.

Она замолчала на мгновение, посмотрев каждому из присутствующих в глаза.

–Мне предложили возглавить это направление.

Снова пауза. Пять пар настороженно смотрящих глаз.

–И я согласилась.

Никто ничего не говорил, но по залу словно пронесся легкий ветерок шума и тихих вопросов.

–Мы будем заниматься созданием стартапов, и развитием их в полноценные интернет-проекты. Я говорю "мы", потому что предлагаю вам заняться этим вместе со мной.

Вот теперь шум был вполне реальным – все заговорили разом, и громко. Виталия – техдира – интересовало, какие конкретно проекты нужно будет развивать, Арт-директор Тимур спрашивал, как изменятся условия труда. Что хотели креаторы – Ксения не смогла разобрать, потому что они говорили как всегда громче всех и одновременно.

–Я отвечу на все ваши вопросы позже, – сказала она, – сейчас даю только информацию к размышлению. В любом случае, вы можете остаться на своих текущих местах, учитывая только, что на мое место придет новый человек, и, вполне возможно, приведет свою команду.

Под новый всплеск шума она, больше не слушая, закончила совещание, и, стуча каблуками по мраморному полу, отправилась в свой кабинет. Все ее мысли были вовсе не здесь, а в маленькой квартирке в Южном Бутово, где уже совсем скоро будет ее ждать Женя. Она не думала о том, сколько километров ему придется преодолеть ради этой встречи – может быть, десять, а, может, не одну тысячу. В голове вертелась одна картинка: как славно будет обнять его, услышать насмешливый голос, и долгих несколько часов ни о чем не думать.

BACK

Ксюша билась в рыданиях, проходящих резкими волнами от живота к горлу. Она захлебывалась слезами, тщетно пытаясь выдавить из себя хоть слово. Женя крепко держал ее за плечи, и прижимал к себе, не давая вырваться ни на секунду.

–Дыши, – говорил он строго, – детка, слышишь? Ни о чем не думай, ничего не говори, только дыши.

Она цеплялась за его голос, как за последнее спасение, и, дрожа всем телом, содрогаясь от боли, пыталась дышать.

–Это все пройдет, – слышала она, – все это обязательно пройдет. Просто пока так. Пока больно. Но мы пройдем и через это, слышишь? Просто дыши и все.

Они сидели на полу, у батареи, и ее горячие ребра обжигали Ксюшин бок. В паузе между рыданиями она подняла голову и посмотрела во внимательные, ярко-голубые, Женины глаза.

–Что мне делать? – Прохрипела отчаянно. – Джон, что же мне теперь делать?

–Не нужно ничего делать, детка, – он лишь крепче обнял ее, – успеешь еще с делами. Сейчас просто дыши, и чувствуй все, что чувствуешь, не давай этому спрятаться внутри себя, вышвыривай к чертям наружу.

–Мне хочется кричать.

–Кричи. Любой каприз, малыш. Хочешь кричать – кричи, хочешь драться – дерись. Все, что захочешь.

И тогда она начала кричать...

FORVARD. PLAY.

-Ксения Егоровна, вы помните про обед?

Умница Инга, в этот раз, наконец-то, просунулась в кабинет почти целиком, только ноги оставила снаружи. Ну хоть так.

–Помню, – кивнула Ксения, не поднимая головы от бумаг, – что там с моей машиной?

–Они сказали, что в ней полетел...

–Когда она будет готова?

–К вечеру починят, – словно солдат, отрапортовала Инга, – Ксения Егоровна, разрешите вам напомнить, что обед будет в ресторане "Стейк-хаус", а до него идти отсюда минут двадцать...

–Вот и иди, – пробурчала Ксения.

–Куда идти? – испугалась Инга.

–Отсюда иди!

Дверь захлопнулась, и Ксения, спешно дочитав страницу, откинулась в кресле. Интересно, зачем генеральному понадобилась эта встреча? Ведь все уже решено, и все участники дали свое согласие, осталось решить формальности, для которых гораздо больше подошла бы короткая беседа в официальной обстановке, а не за обедом в ресторане. Но у Александровича как всегда свои резоны, и ничего тут не поделаешь.

Он уже ждал, когда она степенно вошла в зал ресторана, на ходу расстегивая пиджак и поправляя прическу. Неожиданностью стало то, что он был не один – рядом с ним сидела девушка – нет, скорее все же молодая женщина с удивительно прямой спиной и ухоженными пальцами. Всего остального Ксения как-то не заметила, а вот на спину и маникюр обратила внимание.

–Добрый день, – поздоровалась она сразу с обоими и, дождавшись, пока Игорь Александрович встанет, присела на предложенный стул. После чего удостоила взглядом его спутницу и представилась, – Ксения Егоровна Ковальская.

–Ольга Яковлевна Будина, – в тон ей откликнулась женщина, – очень приятно.

Видно было, что вовсе ей неприятно, и не только познакомиться, а вообще весь этот обед, и парадно накрытый стол, и улыбающийся довольно Игорь. Неприятно, но таковы правила игры, а уж что-что – это Ксения определила сразу – играть Ольга Будина умела.

Принесли меню. Ксения, не заглядывая в него, попросила минеральной воды и салат. Она ждала начала.

–Думаю, вы обе хотите знать, почему я вас здесь собрал, – начал Игорь, едва официант отошел от их столика, – скажу коротко: Ксения возглавит новое направление деятельности нашего холдинга, Ольга же выступит независимым консультантом-аудитором.

Ни одна черточка не дрогнула на Ксенином лице, ни единым мускулом она не пошевелила, хотя – надо признать – в душе ее мигом всколыхнулся ураган.

Какой еще, к чертовой матери, консультант? Какой аудитор? Что это – недоверие к ней как к руководителю? Или попытка контролировать процесс изнутри?

–В моем штате не предусмотрена ставка консультанта, – холодно сказала она, и достала из деревянной коробочки зубочистку.

–Ольга будет работать в штате руководства холдинга, – улыбнулся Игорь, – и подчиняться напрямую мне.

Вот так уже было понятнее. Значит, все-таки контроль изнутри.

–Я ни в коем случае не собираюсь влезать в оперативную работу, – заговорила Ольга, – моей задачей будет соотносить стратегические цели направления с общими целями и миссией холдинга.

Да черт с тобой, соотноси хоть до посинения. Ведь ясно же – сидишь ты тут, вся такая дорогая и красивая, а вот что ты сделала, чтобы сюда попасть – ежу понятно, и мне понятно, и тебе понятно, что мне понятно.

Ксения кинула взгляд на Игоря. Он сидел, развалившись на стуле, довольный, словно кот. Видимо, боялся, что она будет спорить, а теперь – когда стало ясно, что не будет – расслабился. И зря.

–Хорошо, – сказала Ксения, похрустывая зубочисткой, – только один важный момент: я хочу, чтобы в должностной Ольги Яковлевны было четко указано, что голос ее – максимум совещательный, и что в отдельные сферы нашей деятельности допуска она иметь не будет.

Это было словно удар, и Ольга покраснела от этого удара. Ксения ухмыльнулась про себя, глядя, как краска разлилась по ее щекам и шее.

–Вполне разумно, – поспешил отреагировать Игорь, – но это уже формальности, мы решим их завтра на совете директоров, а пока предлагаю пообедать и познакомиться.

Обед длился два часа, и все это время Ксения почти не отрываясь смотрела на Будину. Пустышка. Красивая, но совершенно пустая. Строит из себя бизнес-леди, и не понимает даже, как смешно это выглядит. Замужем – вон на пальце кольцо, и кольцо недешевое. И, конечно же, стерва. Проблем с ней будет немного, но все они будут мелкими и противными, как и она сама.

Наконец, официант принес счет. Игорь поднялся первым.

–Было очень приятно провести с вами время, дамы, – сказал он, пожимая Ксении руку и кивая Будиной. – Надеюсь, мы сработаемся.

И ушел, оставив их вдвоем.

Несколько секунд они молчали, глядя друг другу в глаза. Ксения усмехалась про себя, сохраняя на лице вежливую улыбку, Ольга же выглядела растерянной и подавленной.

–Я хочу, чтобы вы понимали, – сказала она наконец, – я совершенно не собираюсь вам мешать.

–А вам этого никто и не позволит, – пожала плечами Ксения, – всего доброго.

И ушла, оставив окончательно побежденную Ольгу стоять у столика.

Остаток дня она провела, заканчивая дела по проекту и готовя их к сдаче преемнику. Что ни говори, а жалко были оставлять проект, в который было вложено так много сил и бессонных ночей. Но ничего не поделаешь – прав был Джон: решение принято, а раз так – и сожалеть тут нечего.

К шести часам Инга постучала в дверь и сообщила, что машина готова. В семь Ксения позвонила Асе и сказала, что задержится. А в восемь она уже ехала по Варшавскому шоссе, грызя зубочистку и нетерпеливо постукивая по рулю.

Каким он будет сегодня, ее единственный и любимый друг? Иронично-ласковым? Или злым? Или усталым? Будет ли ругать ее за ошибки, или хвалить за достижения? И смогут ли они вместе найти ответы на вопросы, которые так давно мучают и не дают покоя.

Стоило машине припарковаться у обшарпанной пятиэтажки, как позвонила Ира.

–Ковальская! – Без предисловий начала она. – Можешь меня поздравить – меня выгнали с работы.

–Поздравляю, – послушно откликнулась Ксения, выбираясь из машины.

–Скажи, а в вашей богадельне не найдется для меня местечка? А то – сама знаешь – ремонт только начался, и жить еще на что-то надо.

Ксения подумала секунду. Велик был соблазн отказать – она никогда не брала на работу по принципу дружбы. Однако, после сегодняшнего вертелась в голове одна мысль, которая требовала немедленного воплощения.

–Вполне возможно, – ответила она дующей в трубку Ире, – позвони мне завтра, я скажу точно.

Выслушала "люблю тебя, Ковальская" и повесила трубку.

Квартира находилась на последнем этаже и Ксения, чертыхаясь, преодолела весь путь пешком. Сморщившись от подъездного запаха, открыла дверь своим ключом и вошла. Свет нигде не горел. Не было ни раскрытого чемодана, ни – хотя бы – свистящего чайника. Зато в единственной комнате, на разложенном диване, мирно спал он. Любимый и единственный. Загорелый, небритый и голый.

Ксения скинула пиджак на стул, сняла туфли и тихонько улеглась рядом. Через мгновение она почувствовала, как сильная рука обнимает ее плечо и услышала тихое:

–Привет, детка.

И как будто разом отпустило ее все это ужасное напряжение последних месяцев, мышцы расслабились, а из глаз потекли слезы.

–Джоник, – прошептала она нежно, – Джоник...

Они лежали так долго – молча обнимаясь, прижимаясь друг к другу. Джон гладил ее по голове, и от прикосновений его большой сильной ладони с каждой минутой становилось все легче и легче на душе.

–Ну что, детка, – сказал он, когда Ксенины слезы закончились и дыхание стало ровным, – рассказывай.

И она рассказала: об Асе, о Кирилле, о работе. О том, как тяжело тащить на себе весь этот груз и о том, что совершенно непонятно, куда двигаться дальше. И о самом главном – о том, что все эти месяцы не давало покоя.

–Мое время выходит, Джон, – говорила она, прижимаясь спиной к его животу и глядя на покачивающуюся туда-сюда старую люстру, – никогда еще я не чувствовала его так остро. Осталось всего полгода. И я просто не знаю, что мне делать дальше.

–А ты говорила об этом с ней? – Спросил он.

–Нет. Конечно, нет. Мы никогда не говорим об этом, это совершенно невозможно – с ней об этом говорить. Но я вижу, что она тоже об этом думает.

–И что она думает, по-твоему?

–Не знаю, – Ксения закрыла глаза, – наверное, о том, что скоро освободится. Давно я не чувствовала себя ее тюремщиком, Джон. А теперь снова чувствую.

–Но мне казалось, вы обо всем договорились?

–Да, – она повернулась и посмотрела ему в лицо, – только от этого не легче.

–Детка... – Джон улыбнулся уголком рта. – Вся эта история тяжело далась вам обеим, но, мне кажется, теперь – спустя столько лет – она с тобой не из-за вашего договора, а потому что любит.

–Не знаю. Возможно. Но я все время вспоминаю твои слова... Помнишь?

BACK

-Да кто ты такая, чтобы вот так управлять чужими жизнями? Ты что – Бог?

–Я не управляю! Я хочу, чтобы она была счастлива!

–Счастлива? А откуда ты знаешь, что она будет счастлива с тобой? Может быть, ее счастье – это вон тот мужик в красной тачке, или вон тот – с сигаретой? Кто ты такая, чтобы это решать?!

–Я люблю ее!

–Черта с два! Похоже, ты очень мало знаешь о любви, детка...

FORVARD. PLAY.

-Такое, пожалуй, забудешь... – задумчиво протянул Джон и перевернулся на живот. – Только знаешь, что я тебе скажу, детка? Всю жизнь ты поступала так, как считала нужным. Тебе было плевать на то, что и кто думает, что и кто чувствует. Что же изменилось теперь?

–Наверное, то, что теперь мне больше не плевать, – ответила она.

–Это очень быстрый ответ. Подумай еще.

Ксения задумалась. А правда – что изменилось? Почему теперь стало по-другому? Не потому ли, что их отношения подошли к очень опасной грани, и ей просто стало страшно?

–Похоже, что я тороплюсь от нее избавиться, – сказала она дрогнувшим голосом, – потому что знаю: с каждым прожитым вместе днем растет количество боли, которую я испытаю, когда она уйдет.

–Похоже на то, – кивнул Джон, – ну а дальше, как всегда...

–Выбор, – хором сказали они, и рассмеялись – он весело, она – грустно.

Джон вылез из кровати, потянулся и натянул на голое тело джинсы.

–Закажем пиццу? – Предложил он.

Ксения сморщилась, но он, не обратив на это никакого внимания, отправился за телефоном. Вернулся через пять минут и снова плюхнулся на диван.

–Ну а что там с этим мелким ублюдком? – Спросил он. – Что он опять вытворил?

–Мы были на даче, и все было неплохо, пока он не нажрался как свинья и не отправился пешком в Москву. Мы искали его всю ночь, Ася чуть с ума не сошла, а с него как с гуся вода.

–Не надо было искать, – пожал плечами Джон, – история стара как мир. Пока ты играешь в его игры, он будет продолжать играть.