Текст книги "Нелюбимый (СИ)"
Автор книги: Александра Кармазина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 40 страниц)
– Слава Богу, – облегченно перевела дух миссис Кларк, сползая по стене. Усевшись прямо на пол, Марисса запустила пальцы в волосы.
– Успокойся и выдохни, – склонился над ней Майкл. – Теперь все будет хорошо. Ты будешь в порядке. Верь мне, сестренка.
– Ты единственный из мужчин, кому я могу верить, – усмехнулась девушка.
Поднявшись на лифте на последний этаж, Марисса вышла на крышу и потеряла счет времени. Ей нужно было собраться с мыслями и прийти в себя, в чем всегда помогало одиночество. Зная об этом, Майкл оставил сестру в покое, чтобы побыть с матерью. Девушка была благодарна Ройсу. Не так давно обретенный брат уже лучше всех знал, что ей нужно и важно.
Подойдя к самому краю, девушка посмотрела вниз. Неправдоподобно маленькие, словно игрушечные, машинки, крохотные люди – все это напомнило Мариссе конструктор, рассыпанный ребенком по ковру жизни.
– Надеюсь, ты не станешь прыгать?
Миссис Кларк обернулась.
В нескольких шагах от нее стоял Реймонд. Она даже не слышала, как он подошел. Впрочем, это не удивило девушку. Муж всегда двигался бесшумно, словно дикая кошка.
– Не стану, – покачала она головой.
– Что ты здесь делаешь? – полюбопытствовал Рей, подходя ближе.
– Надеялась побыть одна, – искренне ответила девушка.
– Мне уйти? – последовав ее примеру, он тоже посмотрел вниз и передернулся, делая несколько шагов назад.
– Ты боишься высоты? – поинтересовалась Марисса, ловя себя на мысли, что она совершенно ничего не знает о человеке, что стоял перед ней. О чем он думал, чего хотел, что любил, чего боялся – ничего ей об этом неизвестно.
– Я много чего боюсь, – пожал плечами Реймонд. – Все чего-то боятся.
– Ты уже знаешь? – осторожно спросила Марисса.
– Ты о Тайлере? – губы Рея скривились в усмешке.
– Да.
– Меня, как его делового партнера и главного акционера, оповестили в первую очередь, – сказал Реймонд.
– Теперь холдинг твой…
– Ты добилась, чего хотела, – в тон ей ответил приемный сын Кларка. – Что дальше?
– Знаешь, вкалывая отцу снадобье, которым он чуть меня не угробил, – поделилась Марисса. – Я мстила, но не за себя.
Вопросительно приподняв брови, Реймонд посмотрел на жену. Он догадывался, что скажет Марисса, но намеренно ждал. Рей хотел услышать это именно от нее и не потому, что для него это было важно. Несомненно, это было важно, но для нее – больше.
– …я мстила за две жизни, которые он не смог отнять, как не старался, но изуродовал так, что лучше бы… – Марисса замолчала, отворачиваясь. – Мстила за двух людей, которых люблю – тебя и Джин.
– Тебе стало легче?
– Я много раз представляла, как буду чувствовать себя после того, как верну ему все долги, – девушка снова повернулась к мужу. – И теперь, когда все кончилось, я могу признаться, что готова окончательно расстаться с Реймондом Кларком. Я прощаю ему все и отпускаю. Я хочу, чтобы он был счастлив и спокоен.
– А как же ты? – Рей подошел к ней вплотную. – Ты тоже будешь спокойна и счастлива?
– Это важно для него? – подняла взгляд Марисса. Ей пришлось сделать шаг назад, чтобы видеть лицо мужа.
– Как всегда и впредь…
– Я сделаю все, чтобы так и было, – пообещала миссис Кларк. – Он отдал за меня жизнь, и я сделаю все, о чем он попросит.
– Все, о чем попросит?
– Все.
– На днях мы с Пейдж и ее дочерью улетаем в Австрию, – сообщил Реймонд. – Хочу показать малышку знакомому профессору. Еще я хочу, чтобы ты полетела тоже.
– Меня тоже хочешь показать профессору?
– Хочу, чтобы ты полетела со мной.
– Рей, – она положила ладонь ему на грудь. – Я не хочу пилить по-живому, потому скажу сразу…
– Марисса…
– Нет, – холодные пальцы девушка коснулись губ Кларка, вынуждая замолчать. – Дай мне сказать. Помнишь, я говорила, что пришло время выбрать между Реймондом Кларком и Лоренсом Максвеллом? Я выбрала тогда. Сегодня ничего не изменилось.
– Значит, ты приняла решение, – вздохнул он.
– Приняла.
– А если Лоренс Максвелл уже никогда не вернется?
– Я попытаюсь это пережить.
– Сможешь?
– Не знаю, – голос Мариссы дрогнул.
– Что же, в таком случае, я воспользуюсь твоим обещание сделать все, что угодно для Реймонда Кларка.
– Это не честно, Рей! – она попятилась, отступая по защиту стены и двери, что вела на последний этаж клиники.
– О, я не стану заставлять тебя лететь со мной в Австрию, – покачал головой Реймонд. – Мое последнее желание куда банальнее.
– И чего же ты хочешь?
– Того, чего не мог сделать год назад, – с этими словами он метнулся к ней и впился поцелуем в губы девушки.
Не ожидая ничего подобного, Марисса не сразу сообразила, что происходит. Только когда муж стал более напористым и требовательным, она ответила ему. Запустив пальцы в волосы на затылке Реймонда, миссис Кларк сжала их в кулак, намеренно причиняя ему боль. Слегка заломив его голову назад, она вынудила Кларка отстраниться, обеспечивая себе короткую передышку.
Протестующе застонав, он решительно подался к ней, буквально вжимая девушку в стену. Ей не оставалось ничего другого, как подчиниться. И, когда ее губы раскрылись навстречу, Рей чуть с ума не сошел от накрывшей его волны желания. Чувствуя, что еще пара минут и – он овладеет ею прямо здесь, Реймонд сделал шаг назад. Тяжело дыша, он какое-то время просто стоял на одном месте, а затем погладил Мариссу по щеке.
– Я передам своему другу твои слова, – улыбнулся он, снова наклоняясь, чтобы поцеловать жену. Теперь это был совсем другой поцелуй – нежный и трепетный, круживший голову – так ее целовал только один человек. – Прощай.
Закрыв глаза, Марисса судорожно выдохнула. Сладко замирая, сердце все еще не могло восстановить ритм. Она не хотела видеть, как он уходит. Даже если так было правильно, даже если иначе нельзя. Если поддаться порыву и броситься следом, все начнется заново. Реймонд должен был уйти, чтобы, как и она, расставить для себя приоритеты.
ГЛАВА 37-38
Полтора года спустя
Постепенно жизнь в особняке Харперов наладилась, вошла в прежнее русло. Здесь все чаще звучал смех, играла музыка, а еще в многочисленных комнатах поселился долгожданный покой, прогнав пронзительный запах лекарств и бессонницу. Обитатели дома больше не просыпались ночами в холодном поту, не вздрагивали от ночных шорохов и звонков. Устав от бесконечных передряг и потрясений, особняк отдыхал, наслаждаясь тем, что все вернулось на круги своя. Отдыхали и его хозяева, чьи души впервые за долгое время были уравновешены и спокойны. Но даже теперь, в это, казалось бы, благодатное время, холодный ветер перемен продолжал тревожить паруса корабля, что качался на волнах жизни.
Его порывы и разбудили Мариссу Харпер раним утром. Проснувшись, какое-то время девушка просто лежала с закрытыми глазами, надеясь, что чувство тревоги пройдет с утренней дремой. Не прошло. Не смотря на внешнее спокойствие и благополучие, на душе у Мариссы все еще было холодно. Из ее снов ушли кошмары, но им на смену пришло липкое ощущение чего-то такого, что беспрерывно бередило застарелые раны девушки. Дочь Меган Ройс все еще не могла найти того, что привело бы в ее жизнь умиротворение. Душа Мариссы продолжала болеть о тех, кто так и не смог оправиться после деяний Тайлера Кларка. Сев в постели, девушка провела ладонями по лицу, тряхнула головой и только после этого опустила ноги на пушистый ковер, что лежал на полу. Набросив на плечи шелковый пеньюар темно-малинового оттенка, она прошла с открытой настежь двери, что вела в смежную с ее спальней небольшую комнату. Здесь, на полу уже плясали первые лучи восходящего солнца, что пробивались сквозь не плотно задернутые розовато-бежевые шторы. На цыпочках пройдя к маленькой кроватке под прозрачным пологом, Марисса склонилась над ней. Поправив распашонку на мирно посапывающем ребенке, девушка улыбнулась, едва ощутимо мазнув указательным пальцем по кончику курносого носика. Только здесь, в появившейся совсем недавно детской, Марисса находила подобие покоя, к которому так стремилась ее душа. Но и это было ненадолго… Вот и сейчас тяжелый вздох сорвался с губ девушки, стоило ей взглянуть на ребенка. Эта малышка появилась на свет совсем недавно, но уже была глубоко несчастной, как и ее мать. Погладив ребенка по животику, она сделала шаг назад, позаботившись о том, чтобы не задеть висевшую над кроваткой красочную погремушку.
Выйдя в тихий коридор сонного особняка, Марисса направилась в гостиную. Она знала, зачем шла туда, поскольку так же точно знала и то, что подняло ее с постели в столь ранний час. Последнее время, девушка очень остро чувствовала своих родных. Малейшее изменение в их настроении, душевные терзания и переживания – все это Марисса ловила словно сверхчувствительная антенна, настроенная на мельчайшие волны. Не ошиблась она и в этот раз.
На диване в гостиной обнаружился Майкл. Киллер полулежал, опираясь спиной на подлокотник. Закрытые глаза и расслабленная поза говорили о том, что Ройс спал, но его сестра знала, что это не так.
– Майкл? – позвала его Марисса, спускаясь по широкой лестнице. Странно, но в эти моменты ей вспомнился день, когда там – внизу, ее ждал Реймонд Кларк. Тогда ей казалось, что она идет на казнь, но сегодня совсем иное значение было у того дня.
– Ммм, – промычал Ройс, не открывая глаз.
– Ты опять не ложился… – не то спросила, не то констатировала факт бывшая миссис Кларк, замечая пепельницу полную окурков и темные круги под глазами брата. С недавних пор Майкл закурил, чего не случалось очень давно даже на памяти Меган, не говоря уже о Мариссе.
Окинув брата взглядом, девушка покачала головой. Он перестал быть тем Майклом Ройсом, к которому все привыкли. Теперь взгляд киллера все чаще останавливался где-то в пустоте, щеки покрывала трехдневная щетина, волос давно не касались ножницы парикмахера. Он отошел от дел и больше не принимал заказов. Работа утратила прежнюю привлекательность и перестала быть необходимостью не потому, что Ройс не нуждался в деньгах. Нет, просто в нем что-то сломалось, как казалось Мариссе.
– Так не может продолжаться, Майкл, – вздохнула девушка, присаживаясь на подлокотник в изножье брата.
– Дженни спит? – поинтересовался он, пропуская мимо ушей слова сестры.
– Спит, – кивнула Марисса. – Майкл…
– Не надо, – киллер открыл глаза и даже поднялся на ноги. Пройдясь по гостиной, Ройс взъерошил темные волосы и остановился возле окна.
– Я не узнаю тебя, – покачала головой девушка. – Не ты ли говорил мне, нужно бороться, как бы сложно это ни было?
– Я не болен, – покачал головой Майкл.
– Ты не болен, – подтвердила Марисса. – Боюсь, что это хуже.
– Правда? – повернулся к ней брат. – И что же со мной, по-твоему?
– Депрессия, Майкл, – озвучила свое мнение Марисса.
– Депрессия? – рассмеялся киллер. – Ты что, милая? Я похож на человека, который способен впасть в депрессию?
– Похож, – кивнула она. – Вот сейчас ты очень похож на такого человека.
– Она звонила тебе? – сменил тему Ройс. – На мои звонки не отвечает даже…
– Пару дней назад написала, что с ней все в порядке. Просила тебя не искать ее.
– В порядке, – усмехнулся Майкл. – Вот это называется – в порядке? – указал куда-то на второй этаж.
– Оставь ее в покое, – посоветовала Марисса. – Больше мы ничего не можем сделать. Дай ей время.
– Вот это время меня и пугает, – покачал головой Ройс. – После того, как родила, Джин ни разу не взяла на руки нашу дочь. Дженни не знает своей матери. Этот ребенок растет, как придорожная трава.
– Что?! – вскинулась Марисса. – Придорожная трава? Трава?! Майкл, я…
– Да не в тебе дело! – всплеснул руками киллер. – Я знаю, как ты любишь этого ребенка, как сдуваешь с нее пылинки, но… – он развел руками, тяжело вздыхая. – Ей нужна мать. Тебе ли не знать, что это такое – расти сиротой при живой матери. Я не хочу такой судьбы для своей дочери, Марисса! Не хочу для Джин судьбы нашей матери.
– Разве у нас есть выбор? – спросила девушка. – Нам остается только ждать, Майкл.
– Не могу я сидеть и ждать, – покачал головой киллер. – Что с нами стало, Марисса? Почему она так себя ведет? Ты ведь тоже женщина, ты же должна хотя бы догадываться, в чем причина. У меня уже ум за разум заходит.
– Ты пойми, беременность и роды – это сильный стресс для женского организма, – вздохнула Марисса, повторяя слова матери. – О послеродовых депрессиях вообще легенды ходят.
– Она же всегда нуждалась во мне, – недоумевающе проговорил киллер. – Она могла прогнать кого угодно, но только не меня. Джин так ждала этого ребенка, Марисса. И что теперь?
– Она по-прежнему нуждается в тебе, но ситуация сейчас другая, чем была до этого, – пожала плечами девушка.
– Ничего не понимаю, – схватился за голову Ройс.
– Послушай, – подошла к нему Марисса, чтобы взять за руку и подвести к дивану. – тысячи женщин отказываются от своих детей после родов, но проходит немного времени и все меняется. А тебя она не хочет видеть, потому что ты стал виновником боли, которую ей пришлось пережить.
– Никогда не забуду, как она кричала, – передернулся Майкл. – И рожать снова не позволю ей ни за что.
– Вот видишь, – улыбнулась Марисса. – Подожди немного. Она одумается, я тебе обещаю.
– Сколько еще ждать? – голос Майкла дрогнул. – Дженни уже почти полгода, а она ни разу не видела своей матери.
– Все наладится, – пообещала сестра, мысленно молясь всем богам, чтобы ее слова оказались правдой хотя бы наполовину.
Поведение Джин тоже беспокоило Мариссу. Не могло не беспокоить. Она чувствовала, что происходит что-то не совсем хорошее, но никак не могла взять это под контроль. Не смотря на уговоры Майкла, подруга все-таки покинула особняк. Марисса боялась, что Джин покинула не только ее дом, но и штат. Она уже несколько месяцев практически не выходила на связь. Никто не знал, где сейчас Джин.
Ее дочь осваивала первые сложности в своей недолгой жизни, но мать не видела всего этого. Джин пропускала самые важные вещи, что удручало Мариссу. Она знала, что потом подруга не сможет простить себя, и мучилась тем, что не могла этого исправить.
А как все прекрасно начиналось! Марисса почти поверила в то, что у них все и правда пошло на лад. После того, как Майкл и Джин поженились, атмосфера в доме изменилась настолько, что девушка почти забыла о тех ужасах, что им пришлось пережить. Они проводили чудесные вечера за ужином, собираясь за большим столом в столовой, которая прежде никогда не выполняла своей традиционной роли. Сколько помнила Марисса, здесь занимались чем угодно, но только не обедали и не ужинали. Даже Меган смирилась с выбором сына. Она перестала косо посматривать на Джин, приняла ее и даже выглядела счастливой, когда стало известно, что в семье ожидается пополнение. Все полетело к чертовой матери, когда после трех суток мучений в сложных родах, Джин родила очаровательную девочку и отказалась даже взглянуть на нее. Истерзанная жестокими схватками, несчастная мать заявила, что не желает знать малышку и, едва оправившись, собрала вещи и просто исчезла.
И даже в этой чудовищной ситуации была своя светлая сторона. Лишенная возможности иметь своих детей, Марисса взяла на себя заботу о дочери брата. Она качала малышку долгими ночами, пела ей колыбельные, сидела возле Дженни, когда у той болел животик, радовалась ее первым звукам и улыбкам. Этот ребенок зародил в девушке чувство, которое вытеснило лютую тоску по Реймонду Кларку. Теперь Марисса думала о нем все меньше и меньше, пока в один прекрасный день, мысли о бывшем муже перестали причинять боль. Дженни стала спасательным кругом для Мариссы, которая тонула в океане раздирающих ее противоречивых чувств. С одной стороны она безумно скучала по Реймонду, с другой – понимала, что нельзя вернуться в прошлое. Проплакав пару ночей после отъезда Реймонда, она убедила себя в том, что теперь он окончательно потерян для нее. Девушка отдалась на милость судьбы, надеясь, что Реймонд примет верное решение, и однажды ее разбудит не привычный писк Дженни, а долгожданный телефонный звонок.
***
Тихий больничный коридор отражал почти бесшумные шаги стройных ног, обутых в изящные туфли на высокой танкетке. Казалось бы, обычная медсестра вошла в палату-люкс. Короткий белый халат, надетый явно на одно только белье, аккуратная медицинская шапочка и маска, открывающая лишь безупречно подведенные глаза. Сексуальная и невероятно красивая женщина, обладающая потрясающей фигурой. Вот только медсестры не ходят на таком высоком каблуке…
Именно об этом подумал бы среднестатистический человек, увидев ее в палате. Вот только хозяин этой палаты думать мог с трудом, поскольку двадцать часов в сутки из двадцати четырех, он вообще плохо понимал, где он и что с ним происходит. Уже много дней, счет которым Тайлер Кларк давно потерял, его сознание плавало в вязком сером полумраке, наполненном пустотой, болью и бессилием.
Простояв какое-то время у окна, странная посетительница все же повернулась. По лихорадочному блеску ее глаз можно было понять, что незнакомка находится в крайне неадекватном состоянии. Или нет… Пара шагов приблизили ее к больничной кровати, чтобы она смогла сесть на ее край. Халатик пополз вверх, обнажая стройную ножку почти до основания бедра. Женщина слегка подалась вперед, касаясь седых волос Кларка. Внешние уголки глаз поползли к вискам, из чего можно было заключить, что незнакомка улыбается. Подцепив указательным пальцем одну из петель, что удерживали маску на ее лице, женщина сняла ее с уха.
– Знаете, господин Кларк, – тихо проговорила она. – Вы стали тем солнцем, что опалило крылья мотылька – мои крылья. Если бы кто-то мне сказал, что когда-нибудь меня сломают сексом, я бы плюнула в лицо. Вам удалось.
Сердце Кларка судорожно подпрыгнуло. В унисон с ним дернулся и рисунок на аппарате, что отслеживал сердечный ритм.
Джин, а это была именно она, наклонилась вперед, протягивая вперед руку. Изящный указательный пальчик уперся в стекло, прослеживая траекторию ломаной линии. Чувственные губы женщины изогнулись в улыбке. Склонив голову к плечу, какое-то время она самозабвенно водила по экрану кардиографа пальцем, а потом перевела взгляд на Кларка. Погладив его тыльной стороной ладони по морщинистой щеке, Джин перевернула руку и повторила вышеописанное действие, но в этот раз провела по коже только длинными ногтями. Кардиограф снова отозвался истошным воплем.
– Вы подумали сейчас, что я пришла отомстить? – поинтересовалась Джин. – Нет. Месть – плохое стремление. Оно разрушает человека. Я не могу руководствоваться ею, потому что нельзя разбить то, что уже сломано. Знаете, я пришла сказать вам спасибо, – доверительно понизила голос она, подаваясь чуть ближе к нему. – Благодаря вашей жестокости и беспринципности, я встретила лучшего из мужчин. Теперь я смогу жить спокойно. У меня есть все для этого: любимый муж, лучшая подруга, а еще у меня есть дочь, господин Кларк. Я пришла сказать, что не стану жить вам на зло, потому что вам все равно.
Заправив петлю маски за ухо, Джин поднялась со своего места. Удивительно, но Кларк так и не увидел в ее глазах того, о чем говорила подруга дочери. Она не выглядела той, чьи крылья опалены, если выражаться словами самой Джин. Перед ним была красивая, уверенная в себе женщина, без тени каких-то комплексов или душевных терзаний.
– Ваша дочь тоже будет счастлива – об этом позаботится Лоренс Максвелл, – казалось, Джин делилась самым сокровенным, настолько интимно звучали ее интонации. – Вот только вы этого не увидите, – с этими словами, она вынула из розетки вилку, отключив от питания все аппараты, что поддерживали жизнь в Кларке.
Плотно прикрыв за собой двери, миссис Ройс с чистой совестью направилась вон. Джин не жалела о содеянном. Этим поступком она облегчила жизнь своим родным. Теперь, когда ее больше ничего не мучило, подруга Мариссы Харпер могла вдохнуть полной грудью. Тяжкий груз свалился с ее плеч. Теперь она могла отправиться домой, чтобы вернуть то, что грозило стать самой главной потерей в ее жизни.
В Бостон Лоренс Максвелл возвращался с тяжелым сердцем. Так паршиво на душе у него не было еще никогда. Переводя дыхание, он посмотрел в иллюминатор, где плыли бело-серые облака. Вернее, хотел посмотреть, но взгляд остановился на бледном покрытом лихорадочными розовыми пятнами лице сидящей рядом женщины. Откинувшись на спинку, она спала, склонив голову ему на плечо. Вот только состояние это трудно было назвать сном, скорее, спасительным забытьем, в которое впала несчастная Пейдж. Сегодня они возвращались вдвоем… Она до сих пор сжимала в руках небольшую урну с прахом – все, что осталось от ее маленькой дочери. Полтора года ожесточенной борьбы с болезнью окончательно иссушили мать и отняли жизнь у ребенка. Недуг не отступил, он стал еще сильнее, восторжествовал и, сделав свое дело, отправился восвояси, не оставив бедной матери ничего, кроме воспоминаний и бесконечных рек слез, которые она уже пролила и, которые ей еще предстояло пролить.
Откинув голову назад, он уперся затылком в подголовник и закрыл глаза. Муторное чувство поселилось в душе Лоренса и никак не желало покидать ее. Впервые в жизни он чувствовал себя настолько беспомощным и бесполезным, что хотелось выть волком на луну, кататься по полу – делать все, что угодно, но только заглушить это ощущение пустоты. Теперь, оставив все силы и жизненную энергию в клиниках и НИИ Линца, Максвелл возвращался туда, где все могло быть иначе. Он надеялся, что все будет иначе, поскольку не был готов к иному развитию событий. Лоренс был опустошен и почти уничтожен не только морально, но и физически. Последние месяцы стали самыми тяжелыми в жизни мужчины. Даже будучи парализованным он не чувствовал себя так. Бумажная волокита в клинике, процедура кремации, истерики и нервные срывы Пейдж – все это подкосило Лоренса, но он не жалел ни о единой минуте. Даже не было мысли о том, что все было зря. Да, спасти малышку не удалось, но он хотя бы попробовал. Теперь, когда больше думать было не о чем, мысли Максвелла все чаще возвращались к Мариссе Харпер. Находясь в Австрии, он многое для себя прояснил и решил, в том числе и то, что именно она стала женщиной всей его жизни. Не важно, кем он был – Лоренсом Максвеллом или Реймондом Кларком – она была одинаково нужна ему.
Кроме этого, за время его отсутствия накопилось довольно много дел и в холдинге. С недавнего времени, Лоренс Максвелл стал единственным полноправным хозяином дела Кларков, если верить последнему письму от юристов холдинга. Пришедший на электронную почту документ нес печальные вести о том, что после длительного паралича скончался господин Тайлер Кларк. Честно говоря, эта новость нисколько не огорчила Лоренса, даже наоборот. Что-то вроде облегчения коснулось души Максвелла. Теперь все должно было встать на свои места, если только бывший сутенер не встанет из гроба, чтобы чисто из вредности досадить тем, кто так долго желал ему туда улечься. В теории, подобное развитие событий имело шанс на существование, но практика не знала ни единого подобного случая, что не могло не радовать. Теперь директора холдинга намеревались узаконить права Лоренса Максвелла, чтобы избежать дальнейших проблем с налоговыми и финансовыми структурами. Им нравился новый хозяин, а потому они спешили наладить с ним отношения.
– Пожалуйста, поднимите столики, – подошедшая стюардесса заставила Лоренса вынырнуть из размышлений. – Мы скоро сядем.
– Да. Спасибо, – кивнул Максвелл, а затем тронул Пейдж за плечо. – Просыпайся, мы почти прилетели. Пейдж?
Женщина вздрогнула и открыла глаза. Несколько минут она бессмысленно смотрела на него, силясь понять, кто перед ней и где она находится. Только после того, как Лоренс погладил ее по щеке, Пейдж тряхнула головой и потерла глаза.
– Как ты? – поинтересовался ее спутник, убирая с лица непослушные пряди. – Ты немного поспала. Молодец.
– Скоро будем дома, да? – прошептала она.
– Да… Скоро, – подтвердил он.
Прерывисто выдохнув, Пейдж лишь крепче прижала к груди урну. Ее состояние совсем не нравилось Лоренсу. По приезду в Бостон, он намеревался показать женщину хорошему психиатру. Нет, он не считал ее сумасшедшей, просто хотел исключить вероятность проблем с психикой. Смерть ломала и более сильных людей, а смерть ребенка – подавно. Редко какая мать остается нормальной после такой потери.
***
Несколькими часами позже, разъясняя красивой, длинноногой, но бестолковой секретарше, какие документы следует распечатать прямо сейчас, Максвелл с трудом сдерживался, чтобы не наорать на нее. Если верить его заместителю, эта девица работает здесь уже около года, но толку в этом Лоренс не видел. Она словно только что пришла сюда, причем, сделала это случайно, проходя мимо.
– Вы должны были сделать это еще вчера вечером, – поджал он губы. – Чтобы все было готово через пять минут, понятно? – добавил уже чуть мягче, ловя себя на том, что снова превращается в Реймонда Кларка.
– Да-да, я все сделаю, – и продолжает топтаться на месте, хлопая густо накрашенными, практически километровыми ресницами.
– Еще что-то? – приподнял он брови.
– Нет, я просто… эээ… – девица замолчала, не зная, что сказать.
Прищурившись, хозяин холдинга поправил пальцем бейдж у нее на груди, попутно читая имя довольно туповатой особы.
– Идите, Лили. И еще, попрошу вас учесть, что голова вам дана для того, чтобы думать, а не носить красивые прически, понятно?
Щеки секретарши залил яркий румянец, и она мгновенно ретировалась. Покачав головой, Лоренс тяжело вздохнул. Кто только проводит собеседования, интересно знать. Какой гений умудрился взять на работу это восьмое чудо света?
Совещание должно было начаться с минуты на минуту, когда Максвелл повернулся, чтобы приказать своему заму уволить Лили сразу же после совещания. Слова так и не слетели с его губ, поскольку Лоренс замер. В зал вошла она – Марисса Харпер. Рыжие волосы не торчали привычными непослушными прядями, а были почти выпрямлены и завиты в локоны. Чуть приподнятые на темени, огненно-солнечные, они оттеняли глаза, делая их еще более яркими, почти нетерпимыми для долгого взгляда. Только дело было вовсе не в цвете этих глаз. Она изменилась. Сильно изменилась. Походка стала более неспешной, движения томно-вальяжными, фигура округлой. Марисса вызвала в нем такой взрыв эмоций, что Лоренса даже слегка покачнуло. Поспешно отвернувшись к окну, Кларк прикусил губу, закрывая глаза.
Только теперь максвелл понял насколько был не готов к этой встрече. Марисса стала еще красивее, еще желаннее.
– Здравствуйте, герр Максвелл!
Он был вынужден обернуться, чтобы поздороваться с ней. Она стояла прямо перед ним. Одетая в классический, облегающий, черный костюм французской длины, Марисса напомнила ему песочные часы свои изяществом и хрупкостью. Слегка подкрашенные глаза смотрели с теплотой, чувственные губы изогнуты в едва заметной улыбке. Этот мимический жест мог видеть только он, зная, что она улыбается по очаровательным ямочкам на щеках.
– Марисса, – поприветствовал Кларк бывшую жену.
Без тени смущения или неудобства, Марисса подставила для поцелуя румяную щеку. От нее пахло знакомыми духами, чей запах он так стремился сохранить в своей памяти все эти годы. Бархатистая кожа была нежной. На доли секунды задержавшись возле нее ближе, чем требуют того приличия, Кларк проклял все на свете, что не может просто взять положить ее на плечо и унести отсюда. Он почти ненавидел тех людей, что в эти минуты рассаживались за длинным столом переговоров, раскрывали папки с документами, пили воду и с умным видом таращились на мониторы компьютеров и ноутбуков.
– Рада тебя видеть, – улыбнулась ему Марисса. Она казалась вполне искренней, что заставило его если не обрадоваться, то воспрять духом.
Он не ожидал такого теплого приема от бывшей жены. Их последняя беседа оставила неприятный осадок в душе Реймонда, не смотря на то, что дала надежду Лоренсу Максвеллу. Слова Мариссы болезненными ожогами все еще цвели где-то в глубине сознания. Слишком явным было ее желание быстрее оставить в прошлом его самого и все, что с ним связано.
– Поговорим после совещания, – тихо сказал он, заметив, что на них уже начинают обращать внимание.
Почти все присутствующие знали, что Марисса Харпер вдова молодого Кларка, поэтому сейчас с любопытством поглядывали на них. Уставшие от скучного сидения в душных офисах, бизнесмены и леди желали хлеба и зрелищ. Однако, Лоренс не собирался доставлять им такого удовольствия, как перемывание костей Мариссы, поэтому просто прошел на свое место, оставив бывшую жену там, где она стояла.
– Дамы и господа, давайте, начнем, – хлопнул он в ладоши несколько раз, чтобы привлечь внимание только к собственной персоне. – У нас накопилось много дел, поэтому, чем быстрее мы закончим, тем быстрее вы отправитель на любимые диваны и пляжи.
Совещание прошло как в тумане. Максвелл чудом не терял смысла беседы, что велась относительно торгов, сделок и выгодных вложений. Его взгляд почти постоянно возвращался туда, где была Марисса. Она спокойно наблюдала за происходящим, изредка делая пометки в планшете, что лежал перед бывшей миссис Кларк. Откинувшись на спинку широкого мягкого стула, Марисса изредка покусывала десну, что свидетельствовало о крайней заинтересованности в разговоре. Удивительно, но он все еще помнил каждую мелочь, связанную с ней. То, как она накручивала прядь волос на палец, прикрывала глаза от того, что внезапно разболелась голова, перекладывала затекшие от долгого сидения ноги с одной на другую. Он даже был уверен, что она давно скинула изящные черные лодочки на шпильке, поскольку терпеть не могла каблуков.
Делать вид, что его более всего интересуют бизнес-партнеры, на которых, в сущности, Максвеллу было абсолютно наплевать, и цена акций на сегодняшний день – это было тяжелее, чем предполагал Лоренс. За эти два с лишним часа, что длилось совещание, он словно прошел все круги ада. Поэтому, когда в зал заглянула Лили и выразительно постучала по циферблату наручных часов, давая понять, что пора закругляться, как и от нее требовалось, Лоренс не смог уже скрыть своего облегчения. Он был настолько доволен, что даже решил дать еще один шанс недалекой красотке с ногами от ушей, что носила имя Лили. В конце концов, если секретарь – это лицо компании, то пусть она остается хотя бы поэтому. На такое лицо Рей был согласен, поскольку оно очень даже симпатичное.
– Надолго в Бостон? – спросил он Мариссу, которая все еще оставалась на своем месте, когда все вышли.
– Через пару дней улетим, – разочаровала она его. – Я была вынуждена оставить Дженни и мне не спокойно.
– Дженни? – приподнял брови Лоренс.
– Это дочь Майкла и Джин, – пояснила Марисса.
