Текст книги "Нелюбимый (СИ)"
Автор книги: Александра Кармазина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 40 страниц)
– Не в тебе дело, а в Заке, – взглянула на него Джин. – Я его люблю.
– Любишь? – переспросил Ройс, тоже вставая с дивана. Он направился к Джин и, опустив ладонь на талию женщины, заставил ее сделать несколько шагов назад. Когда зад брюнетки уперся в стол, что стоял у окна, она вскинула на него потемневший взгляд.
– Майкл…
– Повтори.
– Что? – не поняла Джин.
– Повтори, что ты сейчас сказала, – ответил киллер. – Любишь его?
– Люблю.
Киллер провел тыльной стороной ладони по щеке подруги сестры, пальцем по шее, потом проследил им же контур глубокого выреза. Чувственные губы Ройса тронула едва заметная улыбка. Он наклонился ближе к Джин, словно хотел снова поцеловать. Однако, в тот момент, когда она подалась навстречу, сделал шаг назад.
– Ложь, – взял он ее за подбородок. – Лжешь. Причем, не только мне, – и ушел, оставив ее в полнейшем недоумении.
Тем временем, на втором этаже, в спальне Мариссы все было гораздо спокойнее.
Усадив Зака на кровать, девушка ушла в ванну, где намочила небольшую салфетку и накинула халат. Вернувшись к Брайсону, миссис Кларк подошла вплотную. Опустив ладонь на темя мужчины, она вынудила его запрокинуть голову. Теперь свет из окна падал правильно, и Марисса могла досконально рассмотреть раны на лице Зака.
Приложив угол салфетки к разбитым губам бывшего любовника Джин, миссис Кларк тяжело вздохнула.
– Прости, – тихо сказал Брайсон.
– За что? – поинтересовалась Марисса.
– Ты не должна была узнать обо всем так…
– Это уже не важно, – ответила девушка, стирая кровь с его рассеченной брови. Оказавшись так близко, она даже не подозревала, какую бурю чувство подняла в груди Брайсона. Боль от ударов утонула в аромате ее кожи, теплоте дыхания, мягких прикосновениях.
– Это важно, – возразил Зак. – В какой-то степени, Майкл прав.
– Может, хочешь вернуться? – сделала она шаг назад. – Тебе не хватило? Уверена, он еще пылает желанием разделаться с тобой.
– Дело ведь не в этом…
– Верно, не в этом. Дело в том, что вы все, – указала на дверь Марисса. – Создали культ моей личности, что уже бесит, Зак.
– Ты не понимаешь, как сейчас важно, чтобы ты…
– Не понимаю?! – всплеснула руками девушка, перебивая его. – Думаешь, все эти ломки, изнуряющие тренировки, нервные срывы не доходчиво объяснили мне, что со мной более, чем все хреново? Вам послушать, так я слепоглухонемая немощная инвалидка!
– Пойми, – поднялся со своего места Зак. – Все, кто есть в этом доме, желают тебе только добра.
– Так я и не против, – развела руками миссис Кларк. – Только от этого вашего добра уже дурно пахнет. Вы зациклились на мне.
– Это не так, – возразил Зак.
– Не так? – переспросила Марисса. – Хорошо. Скажи мне, как дела у Джин? Где сейчас Элейн и что с ней? Как она там? – он растерянно молчал. – И ты еще будешь что-то говорить мне?
– Почему я должен думать о посторонних людях, когда… – звонкая пощечина не позволила Брайсону договорить.
Тяжело дыша, миссис Кларк смерила его гневным взглядом. Казалось, она готова была растерзать мужчину прямо здесь и сейчас, настолько рассерженной выглядела. В ее синих глазах горел холодный огонь, нижняя губа дрожала.
– Посторонние? Ладно, Элейн – она тебе никто, но Джин… С ней ты долгое время делил постель, Зак.
– Да, это так, – кивнул он. – Мы хорошо провели время, но это закончилось. Я не могу дать ей то, что она ищет.
– И что же она ищет?
– Любви, – пожал плечами Зак. – Причем, любви неиссякаемой. Джин, она как тяжелаяболезнь, понимаешь?
– Нет, не понимаю, – отрицательно покачала головой Марисса.
– Ей всегда мало, – пояснил мужчина. – Всего мало, по всем фронтам. Она, словно суккуб, высасывает жизнь. Мне плохо рядом с ней, я задыхаюсь, когда долго нахожусь возле нее.
– Тогда зачем? Зачем ты начинал эти отношения? Зачем дал ей надежду? – спросила Марисса.
– Ты не понимаешь, – вздохнул Брайсон, хватаясь за голову.
– Так объясни!
– Это все Бетси, то есть – Меган.
– Причем здесь она? – удивилась Марисса.
– А ты думала она, не интересовалась тобой? – вскинул брови мужчина. – Меган всегда все знала о тебе. Думаешь, откуда?
– Ты, – потрясенно прошептала девушка. – Ты был ее человеком.
– Одним из многих, – кивнул Зак.
– Поверить не могу, – запустила она пальцы в распущенные волосы. Пройдясь по спальне, Марисса села на край постели.
Присев перед ней, Брайсон взял девушку за руку.
– Ты никогда не была одна.
– А Джин? Она знала, что ты работаешь на нее? А отец?
– Что ты, – покачал головой Зак. – Я бы не доверил ей подобное. Джин не умеет держать язык за зубами, она мигом бы разболтала все тебе. Что касается отца, если ты имеешь в виду Тайлера Кларка, то…
– Нет! – отняла руку Марисса. – Мне нет дела до него. Я говорю о том, кто воспитал меня.
– Итан знал, что Меган жива, но лишь последние пару лет, насколько мне известно.
– Ты прав, – поднялась миссис Кларк. – Я никогда не была одна. Я была окружена толпой лжецов, которым плевать на меня! – толкнула она его в грудь, когда мужчина тоже выпрямился.
– Ты не справедлива, – проговорил Зак. – Не можешь же ты винить меня в том, что…
– …ты зарабатывал на мне?
– Марисса!
– Что? Разве не так? Это мерзко, Зак. Ты врал мне столько времени. Тебе лучше всех было известно, как я страдала от того, что ничего не знаю о матери, но ты мочал, – Марисса отошла к окну и оперлась руками на подоконник. – Столько лет… Столько лет я жила во лжи.
– Никто не желал тебе зла. Просто тебя пытались уберечь.
– Уберечь? – повернулась к нему девушка. – От чего, Зак? Где это видано, чтобы ребенка берегли от общения с родной матерью?!
– Я не знаю всех подробностей, – вздохнул Брайсон. – Видимо, у Меган были на то свои причины.
– Никакие причины не оправдывают те двадцать лет, что я носила цветы на ее могилу, – она закрыла глаза, позволяя прозрачным крупным каплям скатиться по щекам.
Сказать, что Марисса была раздавлена – не сказать ничего. Все, во что она верила, чем жила – все разлетелось вдребезги. Это словно и не ее жизнь была вовсе. Теперь, когда все выяснилось, Марисса не знала, что с этим делать.
– Да, тебя обманывали, но… – Зак замолчал, пытаясь собраться с мыслями. – Теперь ты все знаешь.
– Я считала, что уж ты-то никогда не станешь лгать мне, – в глазах Мариссы снова заблестели слезы. – А теперь выходит, что лишь один человек был честен со мной – Рей. Он никогда не обманывал меня.
– Пусть так…
– Уходи, – прошептала Марисса, сжимая пальцами виски.
– Но…
– Уходи, прошу тебя! – повторила она. – Я не хочу тебя видеть, Зак.
Когда двери за Брайсоном закрылись, девушка судорожно выдохнула. Продолжая растирать виски, она села на пол возле кровати. Где-то в области сердца образовалась сосущая пустота. Она затягивала в себя все сильнее и сильнее, лишая возможности двигаться. Обняв ебя за плечи, Марисса попыталась контролировать подступающую истерику.
– Только не сейчас, – прошептала девушка, чувствуя, как липкая паническая атака уже тянет к ней свои длинные цепкие лапы.
Сделав над собой невероятное усилие, миссис Кларк поднялась, чтобы дойти до стола, где лежал ее дневник. Открыв его, девушка сделала короткую запись, надеясь, что это поможет. Последнее время ведение дневника здорово отвлекало Мариссу от происходящего в ее организме. Стоило взять ручку, как беспочвенные тревоги и страхи отступали. Так было всегда, но не сегодня.
Выронив ручку, Марисса едва не упала. Девушка опустилась на колени, чтобы избежать случайных травм. Так плохо ей не было уже достаточно давно. Обычно такие приступы повторялись один или два раза в месяц, но за последние несколько дней их было уже четыре. Об этом никто не знал, но Марисса чувствовала, что ей все сложнее справляться с ними в одиночку. Предательство Зака подорвало душевное равновесие и очень сильно.
Занятая собой, миссис Кларк не сразу заметила, что не одна. Распахнувшаяся дверь впустила в комнату миссис Ройс. Меган бросилась к дочери, падая возле нее на колени.
– Что? Что, моя девочка?
– Ничего, – выдохнула Марисса. – Сейчас пройдет.
– Что мне сделать? Как помочь тебе? Вызвать Миллза?
– Не надо, – прошептала в ответ дочь, ложась на пол. – Ничего не надо. Я сама… сама справлюсь.
– Ты только держись, милая, – попросила Меган, устраивая девушку у себя на коленях. – Все хорошо. Мама рядом, – погладила ее по голове.
Удерживая Мариссу за плечи, миссис Ройс с трудом сдерживала слезы. Она бы охотно прошла все круги ада, приняла на себя всю боль, терзающую ее дочь, лишь бы облегчить страдания девушки. Что может быть хуже, чем наблюдать, как мучается твой ребенок? Наблюдать, но не иметь возможности помочь.
– Это меня Господь наказывает, – прошептала Меган, убирая волосы с лица Мариссы, – за то, чо я тебя бросила.
– Ты сама себя давно уже наказала, – отстранившись от матери, девушка доползла до кровати, чтобы лечь.
Миссис Ройс так и осталась сидеть на полу, со слезами на глазах глядя на дочь. Она понимала, что мариссе понадобится время, чтобы принять ее. Понимала умом, но каждый раз сердце разрывалось, когда дочь отталкивала ее при малейшей попытке начать разговор.
Несмотря на все время, что они провели под одной крышей, Марисса не сказала ей и сотни слов. Она не хотела даже попробовать наладить отношения с матерью.
– Ты не простишь меня никогда, верно?
– Уйди, Меган, – тихо сказала девушка, ложась на живот. Ей стало немного легче, но на смену изматывающей тревоге пришла такая слабость, что начало подташнивать.
Мысли путались и терялись в лабиринтах воспаленного сознания. Бродили там разорванные в клочья…
– Ты не можешь быть такой жестокой, – прошептала Меган. – Ты похожа на меня. На меня! Я сделала все, чтобы от него тебе не досталось ничего.
– Все она сделала, – проворчала Марисса. – Все, если не больше.
– Ты всегда была доброй девочкой.
– Теперь вся вышла. Уйди, Меган, не вынуждай меня сказать тебе все, что я думаю.
– Скажи, – тронула мать ее за плечо. – ты за эти пять минут сказала мне больше, чем за всю жизнь.
– Чего ты ждешь? – приподнялась марисса. – Ты думала, я брошусь тебе на шею, все прощу и стану рисовать глупые открытки?
– Ты помнишь? – удивилась мать. – Они не глупые, милая. Они милые. Ты рисовала их для меня каждый праздник.
– Для тебя? Не помню, чтобы я рисовала их для тебя. Я рисовала для матери, но она умерла. Умерла очень-очень давно.
Не выдержав, Меган ринулась прочь.
Швырнув ей вслед подушку, Марисса поджала синеватые губы. Глаза девушки снова наполнились слезами, что лишний раз доказывало, что не так уж и сильна ее обида на мать, как хотелось думать. Она все еще скучала по теплым рукам, благоухающим сладковатым ароматом дорогого крема, все еще вспоминала обрывки тех чудных сказок, что были рассказаны на ночь. Как и двадцать лет назад, ей все еще нужна была мать – ее мать, а не эта чужая женщина, которая пыталась стать ею.
Глава 11
Почти час пополуночи.
В ночном клубе самый аншлаг. Огни светомузыки шарят по танцующим, по полу стелется искусственный сизый туман. Терпкий и слегка горьковатый, он кружит головы и смешивает сознание – хозяин заведения не чурается использовать запрещенные приемы, ловя на крючок падкую на кайф молодежь.
Двухъярусное помещение, соединенное неширокой винтовой лестницей, переливается разноцветными бликами, звенит бокалами, постепенно пропитываясь ароматами всевозможных духов, лосьонов после бриться и алкоголем. И, если в танцзале, все более-менее прилично, то на втором этаже – в VIP-комнатах творится такое, что следует показывать лишь под грифом 18+. Жаркие липкие оргии, что оставляют своих участников, которые зачастую даже не знакомы, растерянными и опустошенными.
Однако подобное происходит не везде. В одной из оформленных в темно-бордовых тонах комнат было тихо и спокойно. Прикрепленные на стенах светильники давали достаточно света, чтобы можно было легко рассмотреть тех, кто здесь находился. Двое мужчин: один – высокий брюнет с пронзительным взглядом темно-зеленых глаз; второй – тоже брюнет, но немного пониже, одетый в белый пуловер и простые черные классические брюки. Последний оглядел довольно просторную комнату, а затем обернулся к собеседнику:
– Странное место выбрал ваш шеф, мистер Ройс.
– Это, скорее, привычка, чем выбор, – ответил тот, пожимая плечами. – Клуб принадлежал другу босса, теперь делами занимается Кларк.
– Принадлежал? – переспросил обладатель белого пуловера. – А что стало с хозяином?
– Скоропостижно скончался, – вздохнул Ройс, а затем добавил с явно наигранным сожалением. – Сердце…
– Вы еще слезу пустите, – фыркнул его визави.
– Скажу вам одно, герр Максвелл, – подошел к нему мужчина. – Вам не следует беспокоиться об этом. Тайлер Кларк много лет проводит деловые встречи и переговоры именно здесь. Удобно, знаете ли…
– Да-да, – понимающе кивнул Реймон, а это был именно он. – Спиртное, антураж, девочки…
– Совершенно верно, – кивнул Ройс. – Гораздо проще добиться желаемого от партнера, чей разум порядком заморочен коньяком и красивой грудью, – понизил голос наемник, явно не собирающийся хранить секреты своего шефа.
– Разрешите вопрос? – обратился к нему «Лоренс» и, когда Майкл Ройс утвердительно кивнул, продолжил. – Вам зачем все это?
– У меня с ним личные счеты, – туманно ответил Ройс.
Склонив голову к плечу, «герр Максвелл» задумчиво прикусил нижнюю губу. В темных глазах австрийца появилось странное, не знакомое Ройсу, выражение. Он явно не собирался довольствоваться столь туманным объяснением.
– А если подробнее?
– Он посадил на иглу мою сестру, – нехотя признался Майкл.
– Наркотики, – «Лоренс» даже присвистнул. – Как интересно… – вот и встали на свои места некоторые странности в оставленных Майклом документах. Тогда, в гостинице, Реймонд не сразу понял то, что таилось между строк в договоре между Кларком и поставщиками строительной смеси. Теперь же, после слов Ройса, даже громадная неустойка перестала быть такой неуместной. Ведь это за кучу мела и гипса невозможно выложить миллиарды, а вот за кое-что другое…
– Я полагал, что вы давно все поняли, – вскинул брови Майкл. – Папка, которую я оставил для вас в Линце…
– Скажем так, я не был до конца уверен, что правильно думаю, – перебил его Рей. – Сколько лет вашей сестре?
– Достаточно.
– Полагаю, вы лечите девочку, – предположил «Лоренс». – Даже против воли можно запереть ее где-нибудь в хорошей клинике.
– Все не так просто, – возразил Ройс. – Дело в том, что так называемая строительная смесь, что прописана в договоре – это допинг нового поколения. Препарат разработан исключительно для спортсменов и почти не тестирован.
– То есть, вылечить эту зависимость нельзя?
– Это даже не зависимость, – развел руками наемник. – Пара доз такой дряни практически убивает организм простого человека, разрушая его изнутри.
– Но ваша сестра все еще жива?
– Лишь благодаря ее железному характеру, – вздохнул Ройс. – Но даже у нее не хватает сил бороться с этой заразой. Проблемы все еще остались…
– Знаете, у меня есть связи в одном хорошем институте в Германии, – начал Реймонд. – Я попытаюсь…
– Прошу меня простить! – в помещение ворвался запыхавшийся Тайлер Кларк. – Не думал, что в такое время можно попасть в пробку, – заискивающе улыбаясь, бизнесмен подал руку тому, с кем связывал свои самые светлые надежды.
Отвечая на рукопожатие, Рей подумал о том, что отец и правда оказался в тяжелом положении, если опустился до того, чтобы мести хвостом по земле перед мальчишкой. Странно, но мысленно он все еще называл отцом давнего друга Дерека Стайлза. Впрочем, теперь, после известных событий, Реймонд очень сильно сомневался, что хоть когда-то Дерек мог рассчитывать на дружбу Кларка. Тайлер просто не был способен на это.
– У меня мало времени, – произнес «Максвелл». – Предлагаю перейти к делам.
– Как же так? Вы даже не выпьете? – Кларк не разочаровал Рея. Он сказал именно то, чего тот и ждал. В своей обычной манере, когда не был уверен, Тайлер прибегал к самым грязным методам, чтобы добиться своего.
Реймонд даже бровью не повел, услышав казалось бы невинное предложение. Он лучше других знал, что скрывалось за видимой гостеприимностью и радушием бизнесмена. То, что Ройс успел предупредить его, было очень мило, но совершенно бесполезно. Следовало отдать Майклу должное, он сделал все, чтобы новый знакомый не угодил в расставленную для него ловушку, и Лоренс Максвелл оценил это. Однако, Реймонд Кларк стремился именно туда – в развернутые сети, чтобы в нужный момент использовать их против своего врага.
И, поскольку пока Рей не планировал раскрывать всех своих секретов даже Майклу Ройсу, он должен был выглядеть простым человеком, которому не чуждо ничто человеческое.
– Знаете, а я приму ваше предложение, – улыбнулся он Кларку. – Дела подождут.
Тайлер расплылся с такой же, как он сам, лживой улыбке. Указав гостю на мягкий диван, он сам сел на второй, что стоял напротив. Между ними пристроился низкий столик, где стояла бутылка дорогого коньяка и тонко нарезанный лимон, аккуратно выложенный на плоскую тарелочку.
Янтарный напиток жидким огнем растекся по груди, немного притупив желание оторвать голову собеседнику, и Реймонд откинулся назад, потирая подбородок. Ему все еще было непривычно не узнавать себя тактильно. Он словно трогал чужого человека. Порой, увидев себя в зеркале, бывший Кларк невольно оглядывался, чтобы убедиться, что за спиной не стоит тот смазливый брюнет, что смотрел на него из зазеркалья. Ему не особо нравилось новое лицо, но исправлять что-либо не было ни сил, ни времени, поэтому Реймонд просто избегал лишний раз смотреть в зеркало и прочие отражающие поверхности. В какой-то степени, так было даже проще, поскольку то, что он собирался сделать, осуществит Лоренс Максвелл, а не Реймонд Кларк.
Решив, что после четвертого бокала можно прикинуться немного окосевшим, «Лоренс» взглянул на Кларка.
– Не перестаю восторгаться вами, – пропел он, помня, что лесть открывает все двери. – Место прекрасное!
– Рад, что угодил, – ответил бизнесмен, чья довольная физиономия вызвала у Рея почти непреодолимое желание сломать Кларку челюсть.
– А пред… – икнул «Максвелл», – пред-ла-гаю, – старательно выговорил Реймонд, – перейти на «ты».
Когда коньяк был допит, а потенциальный партнер, по мнению Тайлера, достаточно пьян, бизнесмен пустил в ход тяжелую артиллерию. На пороге комнаты возникла блондинка в неприлично коротком платье небесно-голубого цвета. Вслед за ней – еще одна, и еще, и еще…
– Какой цветник! – картинно удивился Рей, отмечая про себя, что почти все девочки ему знакомы. Разве что, невысокая хрупкая брюнетка с карими глазами была так называемой новой кровью.
– Я хороший садовник, – ухмыльнулся Кларк. – Мы ведь решили отдохнуть, а в суровой мужской компании не очень-то разойдешься. Тем более, Майкл абсолютно не умеет веселиться, – кивнул он в сторону закрывшейся двери.
Рей помнил, что Ройс никогда не присутствовал при подобных часах релаксации. Обычно он спускался в бар, где и дожидался завершения сделки или переговоров.
– Поддерживаю, – кивнул «Максвелл», протягивая руку в сторону сексапильно блондинки, что первой осчастливила их своим появлением.
– А ты – мужик со вкусом, – хохотнул Кларк, одобряя выбор «Лоренса». – Николь бесподобна.
– Если…
– Что ты! – замахал на него руками бизнесмен. – Конечно, она хороша, – хлопнул он девушку по пятой точке, когда та проходила мимо, – но сегодня она твоя.
Обняв усевшуюся на подлокотник девушку за бедро, Рей коротко наклонил голову в знак благодарности. Уж он-то хорошо знал, насколько она могла нравиться Кларку. Подобный финт он проворачивал с каждым, кто когда-либо сидел на этом диване. И Реймонд не помнил ни одного не довольного. Выпивка, стройные ножки, зовущие взгляды и томное закусывание губ и – клиент готов подписать все что угодно, лишь бы его оставили наедине в Николь.
Сегодняшний вечер обречен стать исключением, поскольку только Реймонд Кларк знал, в чем заключался главный секрет блондинки. Он сам когда-то привел ее под крыло Кларков, научил обращаться с клиентами, подсказал, как вести себя, чтобы не пришлось делать того, что не хочется или не позволяют моральные принципы.
Обнимая льнувшую к нему женщину, «Лоренс» все ждал, когда же Тайлер решит, что с него хватит и уберется восвояси. Сегодня Кларк не торопился. Он мариновал гостя в горячем соке ожидания, предвкушения и вожделения. Поставив все на Николь, бизнесмен соизволил удалиться только тогда, когда был уверен, что все предрешено. Сославшись на усталость, Тайлер покинул VIP-кабинет, оставив Лоренса Максвелла на растерзание собственной страсти и похоти.
– Ита-ак, – томно протянула Николь, когда они остались одни. – Мистер Кларк уже не вернется сегодня. У нас куча времени, – она явно была не против развлечься, что польстило Реймонду.
Взяв девушку за руку, он не спеша поднялся, вынуждая ее сделать тоже самое. Оказавшись совсем близко от него, Николь опустила вниз правую руку, касаясь пальцами внутренней стороны своего бедра.
– Не понадобится, – тихо сказал Рей.
– Не поняла, – вскинула она изящные брови.
– Сегодня тебе клофелин не понадобится, – повторил «Максвелл», сомкнув пальцы на запястье девушки.
Реймонд знал, что отнюдь ни желание заставило ее шарить у себя под платьем. За резинкой ажурного чулка прятался крохотный флакончик, чье содержимое легко свалило бы лошадь. Этому трюку ее научил все тот же Реймонд Кларк, чтобы избавить девушку от нежелательных домогательств и неприятных случайностей.
– О чем вы, мистер Максвелл? – вполне правдоподобно удивилась Николь. – Какой клофелин? – хорошенькое личико побледнело, губы задрожали. И только во взгляде не читалось абсолютно никаких эмоций, поскольку их надежно скрывали зеленовато-голубые линзы. Но Рей точно знал, что ее взгляд имеет несколько другой оттенок: насыщенный синий…
Губы «Лоренса» дрогнули в улыбке, когда девушка попятилась. Теперь на ее лице появилось нечто новое, не похожее ни на страх, ни на растерянность. Она словно отчаянно пыталась что-то вспомнить. На мгновение отведя взгляд, Николь облизала накрашенные ярко-алой помадой губы.
– Только один человек знал про клофелин, – прошептала она. – Только один…
– Здравствуй, Элейн, – шагнул к ней Реймонд, аккуратно снимая с головы женщины парик, чтобы освободить темные волосы из плена искусственных платиново-белых локонов.
Несколько лет она весьма успешно изображала знойную блондинку Николь, выведывая у Тайлера самые смелые планы и желания. Никто лучше нее не знал, как следует повести себя в той или иной ситуации, что сказать или сделать, чтобы изворотливый и хитрый бизнесмен не почувствовал подвоха. Именно поэтому для осуществления своего замысла, будучи Лоренсом Максвеллом, Рей выбрал именно ее. Только Элейн он мог доверить такое серьезное дело, потому что не сомневался в том, что она сделает все, как надо. Конечно, был определенный риск, но выбора не оставалось.
– Не может быть, – прошептала она, закрывая глаза.
– Только спокойно, прошу тебя, – попросил Реймонд, чувствуя, что еще немного – и несчастная мисс Дарлинг лишится чувств.
– Ты не можешь быть им, – отрицательно качнула она головой, прикрывая рот ладонью. – Не можешь быть тем, кого я любила.
– Мы познакомились в январе две тысячи тринадцатого, – тихо сказал бывший Кларк. – В тот день мы оба решили покататься на велосипедах в парке и столкнулись на берегу пруда. Ты разбила колено…
– Замолчи, – прошептала она, закрывая уши.
– Твоя мама умерла почти пятнадцатого июля три года назад, – взял ее за запястье Рей, вынуждая отнять ладонь от головы. – Это я, кошечка.
Медленно высвободив руку, Элейн сделала пару шагов назад. Несколько секунд она просто внимательно смотрела ему в лицо, а затем размахнулась и наотмашь ударила Реймонда.
– Все это время ты был жив. Проклятых десять месяцев, почти десять… Ты был жив, пока я тут умирала каждую секунду без тебя!
Реймонд промолчал, тяжело переводя дыхание. Что он мог сказать в свое оправдание? Она была права, во всем права, как и всегда. Элейн редко закатывала истерики, точнее, не делала этого почти никогда, если не было на то весомых причин. Сегодняшний вечер был как раз тем случаем, когда она не смогла справиться с собой. И кто бы стал винить ее в этом?
– Я знаю, нет таких слов, которые смогли бы выразить, как мне жаль, но…
– Жаль? – потрясенно переспросила она, подходя ближе. – Тебе жаль? Знаешь, как это? – приложила она ладонь к левой стороне его груди. – Знаешь это чувство, когда вот отсюда вынимают все, что делало тебя живым?
– Знаю, – тихо ответил «Максвелл». – Я провел год в таком состоянии, а потом еще «проклятых десять месяцев» без вас – это хуже. Поверь, я знаю, о чем говорю.
Закрыв глаза, она плотнее прижала руку к грудной клетке человека, которого видела впервые, но знала долгие годы. То, чего ей так не хватало последнее время, воспоминания о чем не давали сойти с ума окончательно – она чувствовала снова – это билось его сердце. Сделав прерывистый вдох, Элейн подалась вперед, обнимая его за пояс. В эти мгновения ей было плевать, что перед ней мужчина, чье лицо она видит впервые. Прижимаясь ухом к груди Реймонда, она с наслаждением слушала и слушала, не веря в реальность происходящего. И, когда его руки коснулись ее, Элейн узнала их. Узнала тепло, надежность и чувство покоя, которое давал ей только он – Реймонд Кларк. Она ощутила все то, чего ей так не хватало, без чего не могла жить. И Элейн простила ему все: свои слезы, страдания, беспощадные ночи агонии от утраты, безысходность, что раздирала ее, по живому кромсая и без того истерзанную душу. Простила только потому, что он был жив. Не важно какой, в каком состоянии или облике, главное – жив.
– Ты только живи, – прошептала она. – Я все вытерплю, все смогу выдержать, но только не твою смерть.
– Прости меня, – прошептал он, зарываясь носом в волосы на ее макушке. – Если бы ты только знала, как я ненавижу себя за то, что заставил тебя пройти через это.
– Так было нужно?
– Так было нужно, – обнимая ее, Реймонд впервые почувствовал себя прежним. Она словно вернула его в настоящее, наполнила душу чем-то еще, кроме жажды мести и обиды, чем-то новым – живым и важным.
– Ты должен был сказать мне, – прошептала Элейн, все еще не отнимая лица от его груди. – Мне ты можешь доверять, ты же знаешь.
– Знаю, потому и обратился к тебе, когда нужно было провернуть аферу с безумной дамочкой на улице.
– Я должна была почувствовать, что это ты, – покачала она головой. – Где же было мое сердце?
– Откуда ты могла знать. Ведь ты имела дело с Лоренсом Максвеллом. Я сделал все, чтобы не вызвать подозрений – это могло выбить тебя из колеи, а так оставался главный стимул.
– Я и сейчас готова разорвать его на куски, – горячо проговорила молодая женщина. – Кларк должен ответить за то, что сделал с тобой.
– Еще не время, – возразил Рей. – А теперь скажи мне кое-что, кошечка, – взял он ее за подбородок, заставляя взглянуть себе в глаза. – Где она? Ты знаешь, где Марисса? Она жива?
– Хотела бы знать…
– Элейн, – прервал ее «Максвелл». – Если ты…
– Правду говорю, – теперь уже она перебила его, дернув головой, чтобы освободиться из железных тисков его пальцев. – Последнее, в чем я стала бы лгать тебе, Реймонд. Я не знаю, где твоя жена. Мне тоже есть что сказать ей…
– Объясни, – потребовал он.
– Твоя Марисса спасла мне жизнь. Она была единственным человеком, после тебя, кто беспокоился обо мне. Если бы не твоя жена, я не разговаривала бы сейчас с тобой.
– Что случилось?
– Когда вы попали в аварию, Марисса отделалась легким испугом и сотрясением, – ответила Элейн. – Пока она хоронила отца, я сидела возле тебя. В тот день, когда она вернулась в Бостон, я не спала почти трое суток, была на себя не похожа, и она буквально выгнала меня. Тогда я еще не знала, что жду ребенка. Дома у меня случился выкидыш, – голос Элейн сорвался на шепот.
Закрыв лицо ладонью, Рей медленно опустился на диван. Все внутри похолодело, а затем оборвалось и упало куда-то вниз. Казалось, сердце остановилось. Странный вязкий звон повис в ушах, когда бывший Кларк снова взглянул на любовницу. Голову сдавил стальной обруч, который с каждой секундой сжимался все сильнее, лишая возможности мыслить и чувствовать.
– Рей? – голос Элейн прозвучал издалека, словно она звала его откуда-то сверху, в то время, как сам он находился в бездонной сырой пропасти. – Реймонд?
– Что ты сказала? – выдохнул он, выныривая из мглистой серости, что окутала сознание. Ориентиром служили только ее теплые руки, что касались в эти моменты его лица.
– Прости меня. Я не уберегла нашего малыша…
– О, Элейн, – прошептал Реймонд, привлекая ее голову к плечу. Закрыв глаза, он отчаянно пытался уцепиться хоть за что-то, что могло удержать его в сознании. Реальность стала слишком тяжелой, чтобы можно было легко выдержать то, что он только что услышал.
…огненные сполохи, смешанные с ярко-синими пятнами – вот что вернуло его в настоящее. Солнечно-красные пряди волос, что блестят и переливаются, развиваясь на ветру и ласковый взгляд синих, словно вечернее небо, глаз… Она смотрит так строго, но в то же время ободряюще, с намеком на нежность, и говорит, что непременно вернется…
Это обещание помогает прогнать одуряющую слабость, поднимает с колен. С исчезновением тошнотворной дурноты приходит способность дышать полноценно. Мысли становятся яснее, комната приобретает прежние очертания. Он снова жив.
– Ты сказала, Марисса спасла тебе жизнь…
– Да, – Элейн провела пальцами по лбу Реймонда, где выступила холодная испарина. – Эта девочка самый неравнодушный человек в мире. Она не смогла дозвониться мне тем вечером и приехала. Они с Майклом нашли меня уже без сознания.
– Майкл?
– Да, – подтвердила брюнетка. – Правая рука Тайлера.
– Ты ничего не путаешь? Откуда она может знать его? – усомнился «Лоренс».
– Пока Марисса не исчезла, я пару раз видела их вместе. Это точно мистер Ройс. Он отвозил меня в больницу тогда, – уверенно ответила Элейн.
– Так, – Рей попытался подняться, но не смог. Ног он почти не чувствовал, поэтому указал любовнице взглядом на дверь. – Тебе пора. С этим я разберусь потом. Сейчас ты должна снова стать Николь и уйти, помнишь?
– Но…
– Кошечка, – не принял он возражений. – Даже при хорошем раскладе, Лоренс Максвелл уже отымел тебя пару раз, поэтому если ты задержишься – это будет выглядеть странно.
– Может, она запала на красавца, – выгнула бровь мисс Дарлинг. – Немецкое кино.
– Очень смешно, – фыркнул Рей, чувствуя, как по позвоночнику расползается тянущая боль. Поскольку он не взял с собой лекарств и умудрился забыть трость, Лоренс Максвелл имел все шансы до утра зависнуть в клубе. Он мог сделать это, но только не в обществе Николь, потому что эта девушка никогда не оставалась с клиентами до утра.
