Текст книги "Весенние заморозки (СИ)"

Автор книги: Александр Хомяков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 71 страниц)

–Почему ты так решил, Атранек? Только что ты верил в мой талант полководца.

–Я верю в глупость и подлость графа алагоров, темник. И его подлость больше твоего таланта. Он бросит нас всех в пропасть, если ему потребуется сделать мост к его цели.

–А ты знаешь цель его похода?

–Не знаю. Но ему тут, на севере, что-то нужно. Ему лично. Иначе зачем он уперся и не хочет отступать? Любой бы отступил.

–Не любой, Атранек. Не любой. Теперь слушай меня внимательно. Я тоже не собираюсь гибнуть за графа Гисса. Но уходить сейчас – нельзя. Это будет поражением, а люди не идут за тем, кто потерпел поражение – ты это знаешь не хуже меня. Нам нужна победа в бою. И я дам армии эту победу. Нам нужна добыча, и я найду добычу. Нам нужна провизия и фураж для лошадей, чтобы вернуться назад по разоренной земле. Все это мы найдем либо в Дассиге, либо в стане герцога Илдинга. Только после этого мы повернем назад, и если граф Гисс будет против, мы вернемся к нашему разговору, Атранек Экмарен. Ты пойдешь со мной на таких условиях?

Пауза на этот раз была очень долгой. Лорбаэн легко представила себе, как брови Атранека Экмарена сошлись в одну линию, а сверху в нее уперлась складка на лбу.

–Ты умеешь убеждать, темник Таларик. Я пойду за тобой, и мы вернемся к сегодняшнему разговору, когда ты выполнишь свои обещания насчет победы, добычи, провизии и корма для лошадей.

Вскоре мимо укрытия Лорбаэн прошел Атранек Экмарен. Таларик так и не появился, она предположила, что он вылез из ежевичника с другой стороны. Подождав для верности некоторое время, она выбралась из корзин и побежала к костру Броганека.

–Где ты ходишь, ралдэн? Арагдек уже придумал, как сложить головы алагоров, которых мы убьем, пока будем тебя спасать.

Весь следующий день после возвращения разведчика войско готовилось к ночному броску. Подготовка заключалась в том, что основная часть армии делала вид, что устроилась тут надолго, а несколько отрядов за спинами скучающих у костров воинов заполняли корзины небольшими валунами. Драккар эйториев весь день курсировал по реке, наблюдая за лагерем. С другой стороны, в холмах, наблюдателей тоже наверняка хватало.

–В корзине с камнями плавать нельзя, Броганек. Зачем Таларику эти корзины?

Броганек ответа не знал.

Вечером все было готово к выступлению. Отряды знали порядок, в котором пойдут, и направление движения. У каждого сотника и даже десятника имелись приказы на случай, если они заблудятся, Атранек Экмарен провел с вождями кланов целый семинар по ориентированию с помощью звезд на небе. Последнее, правда, оказалось напрасным: к вечеру с востока наползли тучи, и зарядил такой знатный ливень, что в сотне шагов не было видно решительно ничего. Ожидания, что ливень, как ему и положено, скоро прекратится, оказались также напрасными – на смену ему пришел сильный дождь, немногим от него отличающийся. В лагере промокло все, что могло промокнуть. Броганек ворчал и фыркал, словно настоящий медведь, и даже Лорбаэн надоело, что по голове постоянно что-то течет, когда наконец им передали приказ выступать.

Упрямые истонцы держались не по родам войск, а кланами. В случае с Эктуден это означало, что Броганек, Арагдек и Лорбаэн составляют самостоятельный отряд конницы числом два всадника – Лорбаэн сидела у Броганека за спиной. Таларик не стал с ними долго спорить и смирился, а Атранеку Экмарену и в голову прийти не могло оспорить решение Броганека идти отдельным отрядом. Да если бы и захотел – за время похода клан Эктуден полег почти весь, но двое уцелевших воинов приобрели и среди сородичей, и среди алагоров исключительно свирепую и скандальную репутацию.

–Что такое 'разведка боем'? – спросил Броганек, когда Лорбаэн перевела ему приказ Таларика коннице кланов Истона.

–Идти вперед, убивать всех врагов по пути, вернуться и сказать, сколько врагов убежало.

–А если врагов будет слишком много, и они убьют всех нас?

–Тогда Таларик не дождется разведчиков и поймет, что врагов таки слишком много.

–Странный приказ, – фыркнул Броганек, отряхнулся и тронул поводья, направляя коня к границе лагеря. Лорбаэн отметила, что истонец, вопреки обыкновению, не назвал приказ глупым. Очевидно, Таларик успел заслужить уважение даже у него.

Рогатки, колья и бревна, которыми оградили захваченный лагерь эйториев южане, уже разбирали. Колья и жерди связывали вместе, бревна пехотинцы брали попарно и тоже несли с собой. Примерно каждый второй воин что-то тащил: либо корзину с булыжниками, либо несколько фашин, либо связку жердей, либо бочку.

Двое всадников выехали к склону холма. Броганек осмотрелся, прикрывая глаза от дождя.

–Вижу сыновей Дессала справа, поехали за ними!

Лорбаэн, протерев глаза, попыталась высмотреть то, что увидел истонец, но тут лошадь резво пошла вперед, и она едва успела уцепиться за Броганека, чтобы не упасть. Больше она по сторонам решила не глазеть.

Езда на одной лошади с Броганеком была сомнительным удовольствием. Варвар был прирожденным наездником и обращался с конем так, словно тот был продолжением его ног. Лорбаэн за его спиной трясло, мотало из стороны в сторону, после долгой скачки на крупе внутренняя сторона бедер представляла из себя сплошной синяк со ссадинами. Однако сама она была весьма посредственным ездоком, да и лошадей во всем войске уцелело так мало, что выбирать ей не приходилось – никто и не подумал бы выделить ей отдельную лошадь. Вцепившись в медвежью шкуру на плечах Броганека, девочка могла только надеяться, что не соскользнет с мокрой от дождя спины четвероногого чудовища.

Спуск довольно быстро кончился, и двое истонцев присоединились к остальным всадникам Равнины. Вокруг раздавались отрывистые выкрики, из-за шума дождя и ржанья лошадей Лорбаэн не могла разобрать, о чем кричат. Через некоторое время они двинулись дальше – к счастью, по относительно ровной ложбине и шагом.

Никто, вопреки опасениям, не спешил их атаковать. Если в такую погоду вокруг лагеря южан и оставались дозоры, то либо они были слишком многочисленны, либо опасались в таких потемках ввязываться в бой. Истонцы продвигались без спешки, особенно не скрываясь. Судя по тому, что успела заметить Лорбаэн, они ехали в сторону того самого луга, на котором бесславно полегли две тьмы южной армии.

Вскоре стемнело окончательно, и она с трудом различала едущего справа Арагдека. Несколько раз мимо проносились другие всадники – либо вперед, опережая их, либо возвращаясь назад. Истонская конница постоянно была в беспокойном движении, даже Арагдек несколько раз исчезал куда-то, потом возвращался. Только Броганек сохранял хладнокровие и ехал ровным шагом. Может быть, из-за груза за своей спиной.

Они ехали среди деревьев, здесь струи дождя были пореже – правда, и посильнее. Темень стояла просто кромешная. Лорбаэн давно потеряла всякий счет времени. С равным успехом мог быть и поздний вечер, и далеко за полночь. Она замерзла и промокла насквозь; если бы не тепло, исходящее от лошади, и не медвежья шкура Броганека, девочка бы уже сдалась и согласилась на что угодно. Хоть Скейр, хоть лагерь арденских лучников, хоть любая нора в холмах – только бы не капало.

Она и сейчас была недалека от мыслей о тепле камина, о мягкой подушке и шерстяном одеяле, о горячей ванне, наконец. Все эти маленькие радости когда-то присутствовали в ее жизни. Удивительно, как она смогла сменить комфорт дома в Кагонисе на пыльную дорогу, слякоть в холмах, ночи у костра? Успела стать настоящей бродяжкой, и большую часть времени даже не переживала на сей счет. Надо было, оказывается, просто как следует замерзнуть, чтобы память вернулась.

Конница пошла лугом. Слева угадывались остатки частокола, за которым не так давно безуспешно оборонялась армия южан. Всадники забирали правее, к холмам – не она одна помнила о ловчих ямах. Вряд ли северяне удосужились их засыпать. С другой стороны, они могли похоронить в ямах павших воинов – все меньше могил рыть. Лорбаэн поежилась. Могилы, кладбища и мертвецы пугали ее с детства.

Снова по склону, теперь уже наверх. Впереди некоторое время слышались крики, но ничего тревожного. Броганек подался вперед, Лорбаэн изо всех сил прижалась к его спине, пока лошадь преодолевала довольно крутой подъем. Но вот наконец он закончился, истонцы опять остановились. Броганек двинул коня мимо других всадников.

–Броганек! – услышала она голос Атранека Экмарена. – Ты великий разведчик. Надо знать, что на дороге к мосту, прежде чем двигаться дальше. Я дам тебе еще пятерых воинов, чтобы ты проверил дорогу. Оставь свою девчонку здесь, я за ней пригляжу.

–Слезай, ралдэн.

–Нет! Я поеду с тобой!

–Слезай, не спорь. А то скину.

Она уже угадывала по интонации, когда Броганек не настроен шутить. Раньше истонец чаще терпел ее своеволие, теперь его благодушие нередко уступало место упрямой решительности. Правда, до битвы на берегу и поход был для них более беззаботным, и бремя вождя клана еще не успело ссутулить Броганеку спину. Да и вообще деревья казались выше, а трава – зеленее...

Она соскочила с коня, едва удержавшись на ногах. Мышцы болели, как и следовало ожидать. Заметив неподалеку дерево с достаточно толстым стволом, Лорбаэн нашла место, где он прикрывал ее от дождя, села на корточки, обхватив себя руками и дрожа от холода. Откуда-то сверху к ее ногам упала медвежья шкура. Не особо задумываясь, девочка натянула ее на плечи, ей сразу стало ощутимо теплее. Попыталась представить, как она будет выглядеть в алагорском плаще и шкуре на плечах, улыбнулась – очень уж забавная получалась картина.

Интересно, откуда истонцы берут все эти шкуры? Не может на равнинах водиться такого множества медведей. Однако каждый воин несет на плечах медвежью шкуру, а истонцев только в войске графа Гисса в начале похода было двадцать тысяч. Двадцать тысяч медведей... невозможно представить. Во всем Арденави столько в жизни не наберется, иначе бы тут не люди жили, а только медведи. Покупают они эти шкуры, что ли? Как-то не вяжется это с характером истонских воинов.

Снизу, с луга, послышался шум приближающихся отрядов. Истонцы оживились, несколько всадников отправились вниз, чтобы проверить, кто там шумит. Двое из них довольно быстро вернулись. Судя по тому, что Лорбаэн смогла расслышать из их разговора с Атранеком Экмареном, подошла часть пехотинцев.

Вскорости вернулся и Броганек. Арагдека и остальных пятерых разведчиков, насколько заметила Лорбаэн, с ним не было.

–У моста эйтории построили две крепости из дерева, – сообщил он Атранеку. Разговор происходил в непосредственной близости от нее, и привыкшая к голосу Броганека девочка отлично различала его слова. – Дальше по дороге тоже есть крепость. Мы видели несколько всадников, они ездят туда-сюда, стерегут дорогу.

–Других воинов не видели? – уточнил Атранек Экмарен.

–Нет, в лесу пусто. Арагдек и твои воины остались следить за дорогой. Я покажу, где они прячутся. Там хорошее место, можно перейти дорогу и быстро уйти в лес.

–Хорошо, Броганек. Я хочу сначала поговорить с Талариком. – Атранек Экмарен направил коня вниз, к подножью холма. Броганек завертелся в седле, оглядываясь, и крикнул ему вслед:

–Эй, Атранек! Куда ты дел мою ралдэн?

–Здесь я! – Лорбаэн с трудом поднялась на ноги, придерживая шкуру. Броганек внимательно посмотрел на нее, поцокал языком, вытащил из-за пояса моток веревки и отрезал кусок где-то с ярд.

–Завяжи шкуру, а то потеряешь. Там петли на плечах есть.

–Броганек единственный из воинов Равнины с добычей, – пошутил кто-то из истонцев. – Доспех заговоренный добыл, ралдэн из ралдэн добыл, еще и в две шкуры одетую – одна с медведя, вторая с алагора.

Вокруг послышались смешки.

–Броганек – великий воин, – серьезно ответствовал истонец, помогая Лорбаэн взобраться на коня.

'Ралдэн из ралдэн' так и переводится с истонского: красавица из красавиц. Лорбаэн недоверчиво потянулась к уху Броганека.

–Они что, правда считают меня такой красивой? – тихо спросила она.

–Правда, ралдэн. Отпусти шею Броганека, а то Броганек не сможет ехать.

–Почему? – не поняла она.

–Потому что задохнется.

Чувство юмора у истонца было все еще здорово медвежьим, однако, как и у Лорбаэн, просыпалось в самые неожиданные моменты. С кем поведешься...

Может, истонцам и удавалось что-то разглядеть впереди, где петлял между холмами южный тракт. Лорбаэн, сколько не присматривалась, ничего не видела – даже самого тракта.

Дождь не стихал. Где-то на востоке грохотал гром и время от времени вспыхивали зарницы. В такие моменты Лорбаэн успевала заметить вокруг себя столпившихся на холме мокрых людей. Сказать, были ли они злы, усталы либо же, напротив, сосредоточены и полны решимости, она не могла. Зарница выхватывала на миг застывшую картину, и все, что можно было сказать о ней определенного, укладывалось в одно слово: 'мокрое'. Мокрым было все вокруг.

Войско собралось около тракта, затаилось в ночи. В такой темноте можно было спрятать и втрое больше людей – никакой патруль не смог бы их обнаружить с тракта.

Путь через холмы для южной армии прошел без приключений. Один раз пехотинцы наткнулись на небольшой лагерь эйториев, Старших запада там было всего четверо. Одного из них так и не нашли. Если в холмах вокруг них и были враги, они либо успешно прятались – что в такой тьме было несложно, – либо не могли полноценно следить за перемещением армии графа Гисса. Последнее представлялось более вероятным.

Таларик собрал армию вдоль дороги и ждал сигнала от разведчиков. Всадников, патрулирующих дорогу, был всего один отряд, последний раз их видели едущими в сторону моста. Таларик хотел дождаться, пока патруль вернется, перехватить его и идти дальше на восток. В случае успеха северянам потребуется время, чтобы разобраться, куда подевался патруль. Часть пехотинцев должна была остаться на тракте и по возможности замести следы, которые такая большая армия не могла не оставить на своем пути.

–А если они уже знают, что мы здесь? – спросил граф Гисс, восседавший на своем вороном.

–Отойдем на юг, пойдем кругом, – коротко ответил Таларик. В отличие от многих других, он ничем не прикрыл голову и мок под дождем, однако непохоже было, чтобы это доставляло ему какие-либо неудобства.

–И начнем сначала? Прошлый поход через эти холмы оказался не самым легким испытанием. Почему ты думаешь, Таларик, что в этот раз будет иначе?

–Полагаю, они считают, что мы, пользуясь непогодой, уходим на юг.

–Откуда такая уверенность?

–Нас до сих пор не трогают.

–Причиной тому может быть дождь, темник.

–Может. А могут просто позволять нам уйти, ваше сиятельство. Я бы позволил, будь я на их месте.

–Примеряешь на себя шкуру Старших? Смело, Таларик, смело.

Появление Арагдека Лорбаэн пропустила. Она обнаружила второго Эктуден только тогда, когда он коротко сообщил Таларику, что патруль только что проехал по тракту на юг. Таларик перевел для графа.

–Их точно перехватят? – засомневался граф.

–Если у Атранека Экмарена не выйдет, то большой беды не случится, – сказал Таларик. – Они будут отрезаны от города, пока мы не уйдем слишком далеко для того, чтобы погоня за нами в потемках имела смысл. Пора выступать, ваше сиятельство.

–Хорошо. Давай сигнал.

Сигнал был бесшумным. Таларик поднял руку, привлекая внимание ближайших воинов, и двинулся вперед. Лорбаэн обратила внимание, что другие воины тоже поднимают руки, прежде чем последовать за темником.

Сам тракт она так и не заметила. Была широкая ложбина, которую всадники пересекли вскачь. Сразу за следующей грядой холмов начался довольно густой лес. Истонские всадники опять оторвались от пехотинцев и ушли вперед. Чуть позже к ним присоединилась часть людей Атранека Экмарена, которая была оставлена в засаде на тракте. По разговору Атранека с другими вождями она поняла, что патрулю большей частью удалось сбежать.

–А куда мы так спешим, Броганек? – спросила она в один из редких моментов, когда истонцы останавливались и решали, в какую сторону ехать.

–Атранек говорит, что Таларик хочет перейти реку до рассвета.

–Перейти? – не поняла она. – Ты умеешь ходить по воде, Броганек?

–Броганек сказал то, что слышал от Атранека.

'Может, брод, – подумала она, пытаясь пристроиться поудобнее на скользком крупе. Долгая езда уже давала себя знать, ноги были сильно натерты и ужасно болели. – Хотя откуда здесь броды? Аррис судоходен аж до самого Дассига'.

В любом случае, затея Таларика с переправой даже ей, несведущей в военном деле, казалась сумасбродством. За одну ночь преодолеть и долгий переход по холмам, и переправу, а после всего этого на северном берегу, возможно, сразу принять бой – это все казалось ей невероятным. Старшие, быть может, и способны на такие подвиги. Но Младшие с юга, успевшие вкусить горечь поражения? Тем не менее Таларик упорно гнал своих воинов через холмы, и даже капризные истонцы с его решением не спорили.

Однажды ей померещилось зарево слева, между деревьями. Она обратила внимание Броганека на рассеянный свет, в котором мелькали редкие огоньки.

–Каменный город, – предположил истонец, вглядываясь в указанном направлении.

Лорбаэн напрягла зрение, но зарево так и оставалось неясным. Она уже видела Скейр издали, и то частью он был скрыт холмами и лесом. Ей хотелось посмотреть, как выглядит северная столица вблизи. В Кагонисе говорили, что Скейр меньше, чем город сакарских дессалиев, но опрятнее, улицы там широкие, и везде растут цветы. Если у Таларика с переправой все получится, ее желание может вскорости и осуществиться. Она никак не могла себе представить город в цветах, как ни старалась.

О том, что они добрались до своей цели, Лорбаэн узнала, когда Броганек подхватил ее под мышки и опустил на землю. Ноги предательски подогнулись, и девочка вынуждена была схватиться за упряжь, чтобы не упасть.

Часть истонцев спешилась, остальные растворились в зарослях. Дождь почти прекратился, но было по-прежнему очень темно.

Атранек Экмарен выехал вперед, осмотрел собравшихся вокруг него воинов.

–Таларик говорит, что надо рубить молодые сосны и березы. Чистить от веток. Складывать в одном месте.

–Зачем? – спросил кто-то из варваров.

–Он хочет делать мост для переправы пеших воинов. Принимайтесь за дело.

–Мост? – тихо удивилась Лорбаэн. – Мост – за одну ночь?

Истонцы, похоже, были удивлены не меньше нее, однако долго спорить с Атранеком не стали. Вскоре вокруг уже стучали топоры, валились деревья. Подумав, девочка не стала предлагать истонцам помощь и просто устроилась в сторонке, наблюдая за тем, как растет штабель жердей.

Когда подошла пехота, Атранек сказал свернуть работу. Разведчики вернулись из окрестных холмов. Вокруг было пусто. Похоже, что северяне так до сих пор и не поняли, в каком направлении ушла армия графа Гисса.

Снова за спину Броганека, снова вперед, вдоль берега вверх по течению. В воздухе повисла морось. Медвежья шкура хорошо грела, и Лорбаэн все меньше задумывалась о камине и теплом одеяле. Вымыться, правда, все равно хотелось...

Желание ее чуть не сбылось, причем не так, как она себе это представляла. Истонцы свернули к реке, выехали на небольшой песчаный пляж, посовещались и принялись скидывать с себя шкуры и доспехи.

–Мы что, вплавь будем переправляться? – не поняла она. Броганек кивнул. Девочка неохотно рассталась со шкурой, оставшись в одном промокшем платье – если можно было так назвать то, что она соорудила из алагорского плаща.

Оказалось, для переправы оружия и доспехов истонцы прихватили с собой ту саму плетеную из коры лодку, которую Таларик использовал для разведки. В лодку накидали шкуры, кольчуги, секиры, сверху усадили Лорбаэн, вернув ей, к счастью, уже полюбившуюся ей шкуру. Выдали весло, указали на едва темневший впереди северный берег.

–А почему я? – удивилась она, когда Броганек столкнул лодку в воду.

–Ты легче, ралдэн, – пояснил он, выталкивая лодку из водорослей. – Вперед. И не шуми там.

Лодка, груженая снаряжением нескольких десятков воинов, слушаться весла не хотела. Лорбаэн гребла отчаянно, но казалось, что все ее усилия напрасны, и ее просто уносит течением в сторону Скейра. Однако река в этом месте была довольно узкой, лодка ткнулась в дерн на подмытом водой берегу. Девочка попыталась упереться веслом, поняла, что ничего не выходит, выскочила на берег и вцепилась в борт лодки, не давая ей уплыть. Так и просидела, сжимая до боли в пальцах борт из коры, пока кто-то из истонцев вместе с лошадью не выбрался на берег и не вытащил лодку на дерн.

Едва разобрав оружие и нацепив доспехи, всадники Равнины устремились по берегу на запад. Местность здесь была ровнее, чем в покинутых ими холмах Эверин, большой отряд шел по лугу быстро. Стало чуть-чуть светлее, до рассвета оставалось не так много времени. Дождь совсем прекратился, над рекой поднимался клубами туман.

Она опять не заметила, когда конница Истона добралась до места переправы остального войска. Всадников было много, и двигались они на редкость хаотично. В какой-то момент она поняла, что, несмотря на постоянное движение, они остаются на одном месте. Конь Броганека вынес их к берегу, истонец помог ей спуститься на твердую землю. Из тумана над рекой высовывалось нечто узкое и длинное, и Лорбаэн с удивлением поняла, что это и есть мост Таларика.

То есть, конечно, никакой это был не мост. Воины связывали вместе бочки из-под эйторийской настойки, которую Таларик беспощадно вылил в реку, приматывали к ним длинные веревки, а с другого конца веревок – корзины с валунами, которые выполняли роль якорей. Где бочек не хватало, в ход шли фашины. Между этими плавучими островками сооружались мостки из жердей, местами в ход шли и бревна. Все это ограждали веревочные перила, в результате получался плавучий мост, по которому в ширину мог пройти один человек, не более. Плетеная лодка вновь пошла в дело, на этот раз без гребцов. К ней с двух сторон привязали тонкие канаты, и воины только тягали ее через реку туда-сюда, перегоняя на северный берег тяжелые алагорские доспехи, оружие и припасы. Воины цепочкой переходили реку по мосту. Сооружение колыхалось под тяжестью солдат, однако распадаться вроде не спешило. Те из южан, кто умел плавать, переправлялись сами.

–Не успеем, – высказался граф Гисс, оказавшийся на северном берегу одним из первых. – Двадцать тысяч воинов – слишком много для такого мостика.

Атранек Экмарен, наблюдавший за переправой с нахмуренными бровями, остался безмолвен. Если он и был согласен с графом, то ничем этого не выдал.

Светало. Небо прояснилось, туман над рекой цветом и густотой не уступал сметане.

Вернулись разведчики, отправленные Атранеком в сторону Веггарского тракта на севере. Поблизости было две деревни, одна из них – ниже по течению, на самом берегу. Никаких вооруженных людей истонцы в округе не заметили, тракт в предрассветные часы тоже был пуст и безлюден.

С очередной лодкой прибыл Таларик. Выслушав опасения графа, сказал, что люди рубят на южном берегу плоты – это должно ускорить переправу.

–Плоты? – скривился граф. – А толку? Ну две сотни мы так переправим, ну три от силы. До рассвета на этом берегу окажется в лучшем случае половина армии. Придут драккары Мигронта, и прощай переправа.

–Драккарам тоже требуется время, чтобы сюда добраться. Им придется грести против течения. – однако Лорбаэн заметила, что Таларик слишком уж серьезен.

–Ладно. Придут эти долбаные рыцари и растопчут нас здесь. Место для них удобное, ровное.

–Согласен, – неожиданно сказал темник. – Надо перекрыть мост через Катасту, это их задержит. Атранек!

Истонский предводитель подъехал, выслушал предложение Таларика. Задумался, теребя ус, потом нехотя кивнул. Легкая конница Равнины в ситуации, в которой оказались южане, была к каждой бочке затычкой, и Атранеку Экмарену вряд ли это нравилось.

–Ты останешься здесь, ралдэн, – не терпящим возражений тоном сказал ей Броганек. Он сидел верхом и возвышался над ней, как башня. Она пожала плечами, отвернулась и ушла наблюдать за переправой. Умельцы Таларика на дальнем берегу успели соорудить рядом с первым мостом второй – пожиже и еще уже, однако переправа пошла живее. Лодка приходила раз за разом груженая доверху, к бортам цеплялись солдаты. Два десятка дюжих мечников на берегу тянули канат, под рубахами бугрились тренированные долгими упражнениями с оружием мышцы. Туман держался над рекой и на берегу, не сдаваясь перед первыми лучами солнца и даже, казалось, стал еще гуще.

С очередной лодкой привезли Альбероника Эаприна. Плавать советник не умел, на мостки же ступить отказался категорически. Поток ворчанья графского подхалима был оборван властным жестом Таларика, который велел ему собрать уцелевших алагорских всадников и оцепить деревню ниже по течению. Альбероник, к удивлению Лорбаэн, повиновался беспрекословно, а граф Гисс некоторое время удивленно посматривал на темника. Однако промолчал и в конце концов отвернулся. Заметил Лорбаэн в шкуре, осмотрел ее с неприятной ухмылкой, бросил: 'А тебе идет'.

Они успели. Непонятно каким чудом, но когда эйторийские драккары, вспарывая форштевнями темную воду, показались на реке, переправа уже горела. Южане на берегу выстроились в линию, обращенную к реке стеной щитов. Драккары подошли ближе, некоторое время постояли против берега, удерживаемые на одном месте синхронными движениями весел, потом развернулись и ушли обратно. Атранек Экмарен прислал гонца. Истонцам удалось перегородить мост через Катасту телегами и возами, и арденская конница, подойдя по тракту от города, на атаку не решилась.

Альбероник успешно сжег деревню на берегу, умудрившись не потерять ни одного из своих людей. На вопрос графа о захваченных припасах развел руками – ему никто не говорил, что нужно брать добычу. Граф позеленел, Таларик только хмыкнул и велел Ранику Эаскину идти с двумя тысячами мечников на усиление к Атранеку Экмарену. Катаста была довольно узкой и мелкой речкой, и ардены могли наладить переправу выше моста без особых сложностей – а значит, мост удерживать надо пехотой, в то время как конница должна патрулировать берег. Лорбаэн, слушавшая все это, сидела на берегу и думала, не вздремнуть ли ей немного. Ночной переход ее здорово вымотал, и глаза склеивались сами собой.

–Надо уходить к тракту, Таларик, – услышала она сквозь сон голос графа Гисса. С трудом открыла склеившиеся глаза. Интересно, сколько она проспала? Приподнявшись на локте, обнаружила, что кто-то успел укрыть ее сверху еще одним плащом. Какие все вокруг заботливые стали, надо же.

На этот раз хозяин плаща таки объявился. Заметив, что девочка проснулась, Таларик подъехал к ней, склонился в седле и протянул руку. Она неохотно вернула темнику плащ.

–Люди измотаны, ваше сиятельство, – сказал Таларик, оборачиваясь к графу. – а здесь хорошее место для отдыха. И эйтории на берег не сунутся, пока мы его держим.

–И долго мы его будем держать? – недовольно спросил граф.

–Нет, – уверенно сказал Таларик. – Если кассорийцы успели подойти к городу, нас должны оставить в покое.

Действительно, вскоре прискакал очередной гонец от Атранека Экмарена с известием, что ардены отошли от моста и убрались по тракту в Скейр. Лорбаэн как раз успела отыскать стоянку истонцев из незнакомого ей клана и разжиться у них ломтем солонины. Бородатые воины Равнин охотно поделились с девочкой своим пайком. Нет, ну действительно, что это с ними со всеми случилось? Или она просто раньше не обращала внимание на то, что ее окружают не одни сволочи и моральные уроды?

–Что теперь? – спросил граф. Похоже было, что алагорский аристократ полностью уступил Таларику инициативу во всем, что касалось стратегии, сохранив за собой лишь право утверждения решений Таларика. Надолго ли? Лорбаэн видела, что даже многих из алагорских аристократов заразила решительность Таларика, и они прислушиваются к его словам охотнее, чем вчера. После невероятного броска через холмы и еще более невероятной переправы авторитет молодого темника закрепился на небывалой высоте.

–Ждем до вечера, – Таларик и говорил так, словно все решения ему предстоит принимать единолично. – Ночью выступаем к Дассигу. Пойдем по тракту, кратчайшим путем.

–Дассиг? А что мы там забыли, в Дассиге? Первоначально ты планировал помочь кассорийцам с осадой Скейра.

Таларик приложил руку к глазам, вглядываясь вдаль. Равнина на севере была спокойной и безлюдной, поля и пастбища – пусты. Все окрестные жители видели дым над горящей деревней и успели за полдня сбежать куда подальше.

–Скейр – большой город, ваше сиятельство. Хорошо укреплен. Осада здешней столицы – дело не одного дня.

–Я тебя не понимаю, Таларик.

–На востоке – армия герцога Илдинга. Оставлять ее в тылу нельзя. Пока кассорийцы будут осаждать Скейр, мы успеем разделаться с восточной армией и вернуться. В наших руках будут все ресурсы междуречья Катасты и Арриса – помниться, вы упоминали, что здесь самые богатые земли в Сиккарте.

–Упоминал, – признал граф. – Хорошо, мне становится яснее твой замысел. Как ты предлагаешь действовать?

–К завтрашнему утру конница войдет в Дассиг и блокирует его. В течение следующего дня и ночи подойдет пехота. Проведем разведку, узнаем, как обстоят дела у герцога Илдинга с морскими монстрами. Выясним, чем мы можем облегчить монстрам задачу. Если надо будет – дадим бой. Убедившись, что восток нам больше не угрожает, вернемся сюда и будем решать, что мы можем сделать против стен Скейра.

–А если кассорийцы потерпят поражение до того, как мы поспеем к ним на помощь?

Таларик посмотрел на графа и усмехнулся.

–Ваше сиятельство, я и не говорил, что мой план идеален и предусматривает все варианты развития событий.

–Авантюрист, – бросил граф, но беззлобно. – Действуй.

Броганек появился после полудня. Был уставший, грязный и слегка нетрезвый – воины Истона добычу не упускали и в какой-то из деревень на пути к мосту разжились элем. Вождь клана Эктуден справедливо полагал, что в отношении спиртного никто во всей армии ему не указ. Перекусил на скорую руку и завалился спать. Лорбаэн скептически посмотрела на вымазанную в грязи и тине медвежью шкуру Броганека, но так и не придумала, чем ее отчистить. Может, в Дассиге будет проще. Какой-нито, а город. Платье бы нормальное где достать, а то обноски со всего лагеря Лорбаэн устаивали ровно до тех пор, пока она оставалась с армией. На люди в нынешнем наряде ей было показаться стыдно.

Люди. Интересно, с каких это пор ее начало волновать, как на нее посмотрят ардены с миакрингами?

Что-то происходило с ней. Какое-то решение зрело внутри, не давая покоя. Поток, который нес щепку до сего момента, перестал быть попутным. В армии южан Лорбаэн прижилась, как приживается бездомный пес, которому бросили кость. В костях недостатка не было, но девочке не нравилось чувствовать себя приблудой. В душе она уже готовилась покинуть войско, оставить их всех позади, как полезный урок, который она уже выучила и отказывается повторять раз за разом. Но не знала, куда ей идти, и не могла понять, зачем. Люди в армии графа Гисса и люди в деревнях на северном берегу Арриса – по сути одни и те же люди. Стоило ли переправляться, чтобы выяснить то, что и так понятно? Ни с теми, ни с другими ей по-прежнему не по пути.