Текст книги "Весенние заморозки (СИ)"

Автор книги: Александр Хомяков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 71 страниц)

–Откуда в Дассиге градоначальник? – удивился Дигбран.

Раньше в городке и барона-то своего не было. Дассиг поднялся при жизни дигбранова прадеда, превратившись из богатой деревни в крупный перевалочный пункт для торговли с Веггаром. Примерно в те годы веггарские бароны перестали считать себя независимыми владыками и пошли наконец под руку герцога Илдинга. Герцог же первым делом восстановил старый арденский тракт на восток.

Власти в городке раньше не было. Купцы сообща кое-что предпринимали для благоустройства, да квартировала тут полусотня герцогских дружинников, патрулировавшая тракт. Теперь вот градоначальник какой-то завелся.

–Из Скейра приехал, – поведала им старушка, продававшая укроп и петрушку. – Герцогским, говорят, повелением, для порядку. Только что ж за порядок, коли столько народу бездомного? Ходют, все стащить чего норовят...

И в таком духе. Еле отбившись от бабки, пошли по рыночным рядам дальше. Продавцов почти не было, а из тех, кто упрямо старался в эти дни заработать хоть что-нибудь своим огородом или ремеслом, Дигбран не видел ни одного торговца из Скейра. Раньше их тут было много – нарядных и гладко выбритых, поглядывающих свысока на деревенских, уверенных в себе.

Они скупились, заполнив до половины один из мешков. Второй целиком заняли два добротных одеяла из овечьей шерсти. Расспросили, где тут варят хороший эль, и пошли неспешно в указанном направлении. Навстречу прошла арденка в годах, пристально посмотрела на Дигбрана, но ничего не сказала.

–Чего это она? – подивился Дигбран. Лагорис, второй день мрачный, как туча, не ответил. – А с тобой что такое?

–Да что-то мне нехорошо.

–Может, съел чего несвежего?

Вместо ответа эйторий свернул к обочине, сел на траву, сжал виски ладонями. Таким Дигбран его еще не видел.

–Плохо. Все плохо, Дигбран, – услышал бывший воевода его невнятный голос. – Что-то мы не то с тобой делаем.

–Не понимаю я, Лагорис.

–Как будто я понимаю... скажешь тоже. Нет, сейчас пройдет. Это видения. Боги Звездного пика, как же все тут у вас паршиво и страшно!

Дигбран сел рядом с Лагорисом, прислонился спиной к забору.

–Может, в Скейре получше. – предположил он, не особо надеясь, что эйторию от его слов полегчает.

–А я не вижу Скейра, Дигбран. Понимаешь? Не вижу.

–Что с того? Мало ли чего ты не видишь?

Эйторий выдохнул, опустил руки. Лицо у него было словно с тяжелого похмелья – перекошенное и отечное.

–Не в этом дело. Я вижу лес. Вижу деревья. Слышу шум погони. Ветки хлещут по лицу. Овраги. Подлесок. Пение птиц. Ручей... это, по-твоему, похоже на Веггарский тракт? На Скейр?

–Так что, может, здесь останемся?

Мимо них по улице прошла группа мальчишек не самого благополучного вида. На двух стариков на обочине они внимания не обратили.

–Нельзя. Здесь очень плохо, Дигбран. Но и в Скейр нам попасть не судьба.

Дигбрану вдруг захотелось взять того из богов, кто на Звездном пике распоряжается этой самой судьбой, и навешать ему люлей как следует. Чтобы неповадно было. Лагориса он винить и не думал – эйторий своему дару был не хозяин.

–Может, попробуем судьбу надурить, а?

–Каким, интересно, образом? – Лагорис уже немного пришел в себя.

–Ну, например, отправимся в Скейр кружным путем. Залезем в глухомань, будут тебе там твои овраги и ручьи.

Лагорис нашел в себе силы усмехнуться.

–Смело, Дигбран, смело. А погоню откуда возьмем? Я видел, что за мной гнались.

–Я могу за тобой погоняться по лесу. Если ты, ясное дело, шибко быстро бегать не будешь. А то ж не угонюсь.

На этот раз на них оглядывались все, кто проходил по улице. Два старика, катаясь по траве, хохотали до икоты.

–Сон я видел, Лагорис. Будто захожу я, значит, в свой трактир, а там везде – зеленокожие. Сидят, значит, и эль хлещут, а этот арден шрамолицый, значит, эль им и разносит заместо меня...

Второй раз уже Дигбран этот сон видел. Все пытался он во сне найти себе место, чтобы сесть да выпить кружечку, а места не находилось. И Безумный прорицатель знай себе качал головой сочувственно и глядел на Дигбрана со смертной жалостью в глазах.

–Символично, – отметил Лагорис, дослушав рассказ Дигбрана. – У тебя в роду часом Старших не попадалось?

–Да откуда?

Вечерело. Лани с хозяйскими детьми носилась по двору, а Дигбран с Лагорисом, устроившись у забора под липой, пили эль. Торговец им компанию не составил, да они и не настаивали.

–Ну так что? Решил ты уже, куда мы поедем?

Лагорис посмотрел на него, прищурившись. В серых глазах бывшему воеводе чудилась привычная усмешка. Отошел, значит.

–Дигбран, это тебе следует решать, куда нам ехать.

–С чего это вдруг? У меня что, пророческий дар есть? Ты у нас – Старший, не я.

–Твоя судьба ведет нас, Дигбран. Как решишь – так и правильно.

–Ерунда какая...

–Не ерунда, – эйторий протянул руку, накрыл своей ладонью ладонь Дигбрана. – Я знаю, что говорю. Если ты веришь моему дару – поверь и моим словам. Тебе нас вести. Решай.

Дигбрану разговоры про дар и всякие там видения и раньше были не сильно по душе. Словно чувствовал он, что вокруг творится нечто ему неподвластное. Старшие постоянно что-то видят, куда-то идут вслед за своими видениями, обретают предсказанную судьбу. Он же, Младший, перед грядущим беспомощен. А беспомощность свою Дигбран люто ненавидел.

–Пойдем в Скейр лесом, Лагорис, – решил он, потому что решать таки было надо. – До рассвета соберемся – и в путь. Тракт в стороне оставим.

Над Аррисом висел туман. Река здесь разливалась широко, и дальний холмистый берег казался повисшим в воздухе, как вершины гор над облаками. В утренней тишине, которую нарушали лишь петушиные крики да изредка мычанье коровы, маленький отряд выехал на тракт и отправился на запад.

За окраиной Дассига Дигбран планировал свернуть в поле и искать путь на север. Деревень между Дассигом и Скейром было множество, и дороги там должны были водиться.

Насколько хорошо он знал свою округу, настолько терялся на северном берегу Арриса. Места эти были ему незнакомы, дальше городка он бывал редко, да и в этих случаях от тракта не удалялся. А последние годы и вовсе стал домоседом – трактир и боли в спине не позволяли даже охотиться нормально, и Дигбран старел, ворча на весь белый свет из-за стойки.

Тракт был вымощен слегка обтесаными валунами. Скейрские герцоги поддерживали торговый путь в порядке, хорошо понимая его выгоду. Другое дело, что за переправой начинались земли баронов Глойдингов, которым до тракта особого дела не было. Торговля шла мимо, несколько трактиров обслуживали постояльцев. Округа замка Дубр ничем особым не славилась, в чем испытывали бы нужду в столице или на восточном побережье. Горячие головы из деревень шли в баронскую дружину, которая частенько в былые времена ходила за море. Остальные ковырялись в земле потихоньку, глядя на проезжающие мимо фургоны торговцев.

Копыта лошадей стучали по камням, заглушая большинство утренних шумов. Конец непрерывного ряда заборов и изгородей всех мастей, что тянулись справа от тракта, уже был виден. Дальше начинались яблоневые сады и березовые рощи, однако виднелось и что-то вроде поворота.

Подъехав поближе, увидели дорогу, сворачивавшую на север по окраине города и быстро терявшуюся среди утопающих в цвету яблонь.

–Здесь свернем? – спросил Лагорис. Они остановились. Дигбран смотрел то на тракт, то на ответвлявшуюся от него дорогу. Прислушался.

–Да, здесь. И быстро!

Он сам не знал, что в далеком еще стуке копыт его обеспокоило. Судя по звуку, приближался большой отряд. Скорее всего, это были герцогские дружинники или эйтории.

Они быстро проскакали по дороге, свернули, проехали между яблонями.

–Что теперь?

–Теперь – Бенара и Лани останутся здесь с лошадьми. А мы вернемся к дороге. Желаю знать, кто это там скачет.

Лагорис кивнул. Они спешились, привязали лошадей и, пригибаясь, пошли обратно.

–Легковооруженные, – тихо сказал Дигбран. – Рыцари и герцогские дружинники – они в латах, латы же гремят. А эти – нет, только копыта стучали.

Обочина за окраиной поросла высоким бурьяном. Затаившись, они смотрели, как мимо них проносятся всадники в рогатых шлемах и черных медвежьих шкурах.

–Кто это такие? – шепотом спросил Дигбран.

–Дессалии, – так же тихо ответил Лагорис. – Истон.

Истонских дикарей бывший воевода отродясь не видел, только слышал.

–Чего им тут надо?

–С графом Гиссом пришли. Враги уже на северном берегу, Дигбран. Правильно ты решил в лес уходить.

Дигбран подумал, что сейчас не время спорить о том, кто из них что решил.

–Уходим.

Так же осторожно, как подбирались к дороге, они вернулись обратно. Бенара ни о чем не спросила, а Лани еще толком не проснулась. Отвязав лошадей, медленно направились на север. Когда снова выехали на дорогу, Дигбран поторопил своих. Даже Бенара прониклась серьезностью отца и покрепче вцепилась в вожжи.

Ход они сбавили только в лесу. Точнее, то была роща, но подлесок у нее оказался достаточно густым, чтобы в случае чего укрыть их от врагов.

Теперь уже и Дигбрану было не по себе. Казавшееся безопасным междуречье Катасты и Арриса вдруг стало смертельной ловушкой для всех, кто искал убежища между Дассигом и Скейром.

–А если Скейр пал? – предположил он. – Что нам тогда делать?

–Сомнительно, – сказал эйторий. – Скейр так просто не взять, его даже при грамотной осаде раньше, чем за месяц, не расколешь. Южане, скорее всего, нашли способ переправиться и перерезали тракт между армиями на западе и на востоке. Паршивая ситуация.

Восток! Дигбран вспомнил все, что говорил ему барон о предстоящей битве с зеленокожими. Они же явно не готовы к тому, что на поле боя появятся еще и южане.

–Думаешь, они туда полезут? – усомнился Лагорис, выслушав его. – Опять же – навряд ли. Что общего у южан с зеленокожими? С чего им в бою одну сторону держать?

–А с чего они вообще все к нам полезли? – возразил Дигбран. И эйторий удивленно вздернул брови, а после и задумался.

–Вот что, Лагорис. Вы втроем пробирайтесь в сторону Скейра. А я, пожалуй, попробую опередить южан и предупредить герцога Илдинга.

Эйторий размышлял над его словами недолго.

–Нет. Я крепче, и быструю скачку выдержу лучше. И отбиться смогу, если что. Не геройствуй, Дигбран.

–А я и не геройствую. Именно потому, что ты крепче и дольше меня простоишь в бою, я тебе Бенару с Лани и доверяю.

Лагорис хмыкнул недовольно.

–Резонно, Дигбран. Возразить мне нечего. Береги себя.

–Я вас потом разыщу! – пообещал Дигбран и пришпорил коня.

Мальтори. Сон.

Я привык просыпаться резко, без дремы. Только что спал – и вот уже открыл глаза, фокусируя зрение на окружающих меня предметах, несколько ударов сердца – и рывком поднимаюсь на ноги, бодр и свеж. На солдат это производит впечатление, если мне случается ночевать в казарме.

Сейчас я не спешил вставать. В воздухе я еще чувствовал ее запах, а перед глазами теснились воспоминания о прошедшей ночи, расталкивая друг друга и сменяясь раньше, чем я успевал в них разобраться. Не было той собранности, той моей внутренней цельности, которая позволяла мне мгновенно переходить из сна в явь. Не было и ее – исчезла, заботливо укрыв меня одеялом на прощанье. И теперь только гадать остается, был ли то сон, и если был – был ли это мой сон. Кто из нас кому приснился на самом деле? И щемящее чувство сожаления при мысли о том, что случившееся со мной осталось где-то позади, а утреннее солнце, разлегшись на полу, поманит своим ласковым светом, а затем вдруг обрушит на голову целый новый день, в котором растают все воспоминания, и останется к вечеру лишь легкая жалость, что не было ничего на самом деле. Не было и не могло быть.

–Завтракать будешь? – услышал я за спиной ее голос. – Если да, то одевайся, и пойдем. Я тут знаю одно кафе неподалеку. Там с утра всегда есть свежий салат из овощей и яичница с мясом.

Она сидела в кресле, наклонив голову набок, и расчесывала волосы деревянным гребнем. Они сияли золотом в свете утреннего солнца, падая на ее плечо тяжелыми волнами; Аэлевит, прищурившись, смотрела на меня своими бездонными голубыми глазами, на губах ее то появлялась, то исчезала легкая теплая улыбка. И я понял, что все еще сплю.

Кафе располагалось на первом этаже старого дома, но на улицу были вынесены несколько столиков, огороженных ажурными коваными решетками. В ящиках на ограде, в стоявших в окнах горшках, в кованых кашпо, что крепились к опорам тента над столиками, цвели эсталийские лобелии и гвоздики. Улочка неподалеку от ратушной площади, пробегавшая мимо нас, была совсем узкой и петляла, спускаясь куда-то вниз.

–Там парк, – объяснила Аэлевит. – Была низина когда-то, потом ее углубили, чтобы устроить пруды. А так да, в Скейре даже ни одного холма нет – все ровное.

К яичнице она не притронулась, ограничившись салатом и стаканом яблочного сока. Я же налегал на еду, словно меня неделю не кормили.

–Мне придется сейчас уехать. После полудня я тебя найду.

Я вдруг вспомнил, что женщина, сидевшая со мной за одним столиком, является сейчас в некотором роде правителем этого города, и под ее командованием находится огромная армия защитников. Вспомнил, но что-то внутри меня отнеслось к этому недоверчиво. Было в Аэлевит нечто такое, что казалось мне несовместимым с ее нынешней ролью. И мои чувства к ней тут были не при чем.

По камням мостовой прогрохотали копыта, и вот уже закованный с ног до головы в броню высоченный магистр Таланос сидит рядом с нами за столиком, прихлебывая эль и звеня бармицей. В кафе эйторийский рыцарь выглядел так же уместно, как медведь в библиотеке, однако умудрялся сохранять в своих латах солидный вид, словно так и надо.

Магистр был по своему обыкновению серьезен и немногословен.

–Я скоро выступаю с конницей, – сообщил он своим глубоким, мощным баритоном. – Прошу тебя, госпожа Аэлевит, лично убедиться, что место встречи для стикрейской конницы надежно устроено.

Аэлевит кивнула.

–Что-то еще, Таланос? – она отставила в сторону наполовину опустевший стакан с соком.

–Вроде бы нет... – магистр вытер со своих стриженых усов пену, поднялся, громыхая доспехами. – Только тревожно как-то. Ты ничего не чувствуешь?

–Чувствую, – она подняла на рыцаря глаза. – А что тебя удивляет? Все они уже где-то рядом.

Магистр бросил на меня мимолетный взгляд, отвернулся, допил одним глотком эль и вышел. Загрохотали по мостовой копыта тяжеловеса, унося эйторийского рыцаря вверх по улице.

–Они – это кто? – спросил я.

–Вы, – ответила она, вздохнув. – избранные Лайтой.

–Хм... он знает про меня?

–Знает. Нет, это не тебя он чувствует. Кто-то еще близко, или скоро должен оказаться рядом. Ладно... я побежала, – сжав мою руку на мгновенье, она поднялась и быстро вышла из кафе.

Я смотрел, как Аэлевит быстрым шагом удаляется вверх по улице и исчезает за поворотом. Я знал, что увижу ее очень скоро – но никак не мог взять себя в руки. Мне хотелось бежать за ней вслед. И хоть бы кто добрый нашелся и вылил мне ведро холодной воды на голову – вдруг полегчает?

Удивил меня Мальтори из Эсталы, ох и удивил. Вроде бы взрослый человек, и давно должен был утратить способность терять голову из-за женщин. Ладно страсть, ладно просто желание – на гарнизонной службе еще и не такое случается, особенно если на несколько дней пути вокруг – только твои сослуживцы, такие же неудовлетворенные и злые. Тут, ясное дело, и статую захочешь. Но чтобы с головой и без памяти – нет, от себя я такого никак не ожидал. Неужто опять – столбик? Что я там такого надумал себе в бреду, что потерял над собой всякую власть?

Мысли такого рода донимали меня, пока я брел от ратуши в сторону Торговой набережной.

Застав в зале собраний нескольких ратманов, я выяснил, что моему гарнизону предназначено защищать северные ворота Скейра. Кто успел об этом распорядиться, я не спрашивал – и так понятно. Теперь следовало встретить своих бойцов и заняться переселением. Как раз до полудня время и займет.

Солдат на улицах стало поменьше, а те из них, кто попадался мне навстречу, все как один куда-то спешили. Горожан тоже встречалось немного. К городу подходила вражеская армия, и будь военачальники хоть трижды уверены в исходе битвы – тревоги это жителям Скейра не убавляло.

Набережная же оказалась, напротив, забита войсками. Столько арденов сразу я видел впервые: в кожаных доспехах и серых плащах, с длинными каплевидными щитами и копьями в полтора человеческих роста, они стояли ровными рядами, как на смотре. Чуть дальше я разглядел лучников – их тоже тут было прилично. То, что на совете в ратуше я воспринял просто как сухие цифры, теперь предстало перед моими глазами воочию: тьмы арденов, полноценное войско. И это – завоеванный народ?

Где-то впереди прозвучала команда, и все эти бесчисленные Старшие двинулись. Ровным шагом, в ногу, они шли, оставляя на набережной как раз достаточно места, чтобы проехала повозка или разминулись два всадника. Для одного Мальтори – более чем достаточно. С удовольствием бы досмотрел такое увлекательное зрелище, как шествие армии арденов, однако дела торопили.

Тирвали уже ждал меня на пороге, высматривая. Ну да, я же никого не предупредил, что не вернусь на ночь. Вчера, уходя, я и понятия-то не имел, что попаду обратно только утром.

–Ну как вы тут без меня?

–Выступать собираемся, – ответил племянник. В голосе Тирвали я услышал едва заметную иронию, которой раньше за ним ни разу не замечал. Мои ли интонации он копирует, или же взрослеет на глазах? Я внимательно посмотрел на него, но конопатое лицо Тирвали ничего не выражало.

Мое появление прервало спор между десятником Гарини и Арварихом. Арварих хотел выступать немедля, Гарини же настаивал на том, чтобы подождать меня. Когда же я спросил их, куда это они собрались, выяснилось – на битву с нерберийцами.

Дальнейшие расспросы прояснили происшедшее. Узнав вчера от Таивиса, что меня до утра не будет, мои храбрые воители решили, что я задержался у военачальников – а значит, гарнизону предстоит самое активное участие в грядущей битве. Таивис их домыслы не оспорил.

Я поискал глазами старого эйтория, однако в зале никого из Старших не было. Ну да, магистр Таланос уже, должно быть, выступил с конницей в поле. А жаль. Иногда провидческие способности Старших – это на редкость неудобно для тех, кто их окружает.

–Мы действительно выступаем. Но не в битву, а к новым казармам. Будем оборонять северные ворота.

Разочарование, проступившее на лицах моих вояк, словами передать было невозможно. Разве что Тирвали сохранял самообладание, да регадцы все так же меланхолично напевали что-то за своим столиком.

–Вы что, не навоевались? – не понял я. – Мало крови пролили?

Гарини развел руками:

–Ну мы ж не на отдых сюда явились...

Ага, понятно. Остатки гарнизона замка Риммор свою сторону в этой войне уже выбрали. Я пожал плечами.

–Успеете еще. Сюда не одна армия идет, может еще и штурм города будет, – я коротко, насколько это возможно, пересказал услышанное на совете. Отреагировали бойцы по-разному: одни лица просветлели, другие, напротив, посуровели – особенно и без того мрачная физиономия Арвариха. Я отозвал его в сторонку:

–Надо бы наших встретить. Отправь к западным воротам человека, который не заблудится в городе. Сам поведешь остальных к северным, устроишь.

–А ты?

–Снаряжение, амуниция, припасы.

–Возьми с собой людей.

–Десяток, не больше – для погрузки. Не в руках же тащить будем.

Арварих обернулся, окликнул Гарини, что-то ему показал руками. Я узнал боевую жестикуляцию нерберийских наемников и невольно заулыбался: раньше Арварих подобными заморскими новшествами брезговал.

Трактир быстро опустел.

–Тари...

Служанка, протиравшая стойку, обернулась на мой голос.

–Я помню про сапоги, Мальтори. Принесут – отошлю к тебе, – и ничего не добавила, вернувшись к своему занятию.

–Тари, спасибо тебе за все.

На этот раз она внимательно посмотрела на меня, но даже тень улыбки не промелькнула на лице девушки-Старшей.

–Это вам спасибо. Не я вас от завоевателей защищаю, а вы – меня.

На Набережной уже было свободно, хвост колонны арденов исчезал где-то возле моста. Наши уже кое-как построились, десяток дюжих солдат стоял отдельно, ожидая меня.

–Тирвали, ты пойдешь со мной.

Вооружение, которым снабдили нас ардены Вальда накануне событий у замка Риммор, было большей частью арденским. Теперь же мы могли выбирать свободно – арсеналы Скейра изобиловали самым разнообразным оружием и доспехами, добытыми дружинами миакоранских герцогов в многочисленных заморских набегах за последние три столетия. Без Тирвали я бы в жизни не разобрался, сколько и чего нам надо – но мой племянник еще в пору осады замка Риммор занялся всевозможным учетом и проявил к этому делу редкостную тягу и упорство. Его отец, купец Тэлли, будет сыном доволен... если сын доживет до дня встречи с отцом.

Погрузив все необходимое на подводы, мы направились к северным воротам. По прибытии обнаружили всех наших в сборе – посланный Арварихом дружинник успел встретить и привести основную часть отряда. Меня приветствовали радостными криками, я даже смутился.

Казармы при воротах были внушительными и могли вместить не одну тысячу воинов. Кладка стен четырехугольного здания больше подходила крепости и разительно выделялась кое-как подогнанными друг к дружке камнями рядом с изящными линиями арки северных ворот и надвратных башен. Я предположил, что казармы строили миакринги после Завоевания – так местные жители называли покорение арденского герцогства варварами с юга, случившееся три века назад. В здании уже квартировали две сотни лучников, часть из них постоянно занимала посты на стенах и в башнях.

Привезенное нами оружие вызвало бурный восторг, доспехи же – недоумение. Последние были кожаными, легкими и подозрительно хлипкими на вид. Посыпались вопросы, я же не мог на них толком ответить. На арденском доспехе настоял Тирвали, причем был в своем выборе так убежден, что я даже не удосужился выяснить, чем он племяннику так глянулся.

Выручил меня Арварих, единственный из всех воинов нацепивший кожаную чешуйчатую броню без ворчания.

–Сначала попробуйте разрубить хоть один, а потом кривляйтесь, – бросил он, застегивая ремни на боку.

Желающих попробовать нашлось много, успеха же не достиг никто. Доспехи из чешуек проминались, лезвия мечей и секир оставляли царапины на гладкой поверхности кожи, пропитанной неизвестным мне составом – но и только.

–Если сильнее ударить, то пробить можно, – ответил Арварих, когда я спросил его, есть ли у прочности арденского доспеха предел. – Всадник с копьем пробивает точно, да и топорами вашими нетрудно справиться. Однако кожа эта гладкая, если удар не выверен – соскользнет.

–А еще он очень легкий, – вставил Тирвали. – Воин в таком доспехе подвижнее, чем воин в кольчуге или латах.

–Ну, я под него все одно кольчугу надену с ватником, – Арварих поглядел, как кто-то из бойцов пытается проковырять в коже дырку кинжалом. – все как-то надежнее.

Прямоугольные чешуйки на кирасе, наплечниках и поножах шли внахлест, сверху вниз. По нижнему краю они крепились к следующему ряду чешуек проволочными кольцами. Я видел подобные доспехи у стикрейцев, однако те были стальными.

–А если снизу ткнуть? – полюбопытствовал Гарини. – Чешуя-то разойдется, если кольца не удержат.

Я пожал плечами. Будь арденский доспех непробиваем, никто бы арденов вовек не завоевал.

Остальные, видимо, придерживались схожего мнения. Доспехи были однозначно хороши, что до недостатков – у той же кольчуги их всяко поболе будет.

–Броню для всадников ардены плетут наоборот – снизу вверх, – сказал Тирвали. – Всадник ведь не рискует получить колющий удар сверху, пока он в седле. А эта броня – пехотная.

Стражей у ворот, и на стенах слева и справа от них командовал молодой арден высокого роста, у которого на левой руке не хватало трех пальцев. Собрат по несчастью. Имя его я сразу не запомнил, да и мой нерберийский язык выговорить все эти 'эах-аэх' мог лишь с трудом. Он распределил нас по караулам и сообщил, что завтра здесь останется только полсотни его людей, а он сам с остальными уйдет на другой участок стен, ближе к западным воротам. То есть, я тут остаюсь за главного.

Привратником Мальтори из Эсталы (последнее время я все реже вспоминал о своем происхождении и представлялся только по имени) еще не был. Мы поднялись на стены, перед нами открылась равнина, поднимавшаяся к северу. Под стенами разворачивались в колонну всадники, и число их меня просто поразило. Одних эйторийских рыцарей было на первый взгляд больше полутьмы, и примерно столько же всадников-арденов. Рядом с высокими, с ног до головы в броне Старшими запада на массивных конях-тяжеловозах северяне в кожаных доспехах выглядели как-то неубедительно – если не знать, что это за доспехи. Я уже знал.

Магистра Таланоса, если он и был среди всадников, я не обнаружил. Реяли знамена над отрядами: косые кресты эйториев, отличавшиеся лишь расцветкой, и белоснежные стяги арденов с волчьими головами.

–Знамя Серого волка? – спросил я молодого ардена. В местных легендах я уже немного разбирался.

–Серый волк шел в бой без знамен, – был ответ. – Но ты в чем-то прав, это знамя его рода – ЭахРимморов.

Помимо воинов, в колонне, которая уходила от городских ворот на север, был и обоз – вьючные лошади, без подвод. Магистр Таланос собирался двигаться быстро, и я примерно догадывался, куда и зачем он направляется.

–Разве город ожидает атаки с севера? – спросил Тирвали, увязавшийся за нами на стену.

–Ворота все равно надо охранять, – неуверенно сказал я. Мне было неведомо, почему Аэлевит выбрала для нас именно этот участок стен, но я, в отличие от своих воинов, не возражал. Сегодня мне вдруг очень сильно захотелось жить.

Еще бы сильнее я не возражал, если бы и Аэлевит не лезла в эту драку. Но над судьбой Старшей я был бессилен – и неважно, сколько места она успела занять в моей жизни и моих мыслях. По неведомым мне причинам именно ей выпало вести свой народ в бой. В моей власти – лишь улыбка на ее лице.

Нотка самопожертвования, Мальтори? Не выпендривайся, будь честным хотя бы с бумагой, даже если не можешь оставаться честным с самим собой. Взялся писать – пиши правду. Бумага стерпит.

У ворот казармы меня ждал уже знакомый мне посыльный.

–Тебя ждут у западных ворот, – и ускакал прочь на статном стикрейском жеребце. Я глянул на солнце – таки полдень.

У западных ворот было людно. Войска покидали город, навстречу им шел поток беженцев. Крестьяне из деревень на северном берегу Арриса спешили укрыться за городскими стенами.

Аэлевит была в самом центре этого столпотворения, окруженная посыльными, телохранителями и военачальниками всех рангов. Она то обсуждала что-то с конунгом Ригалисом, то раздавала приказы, то слушала донесения. Стоило, однако, мне приблизиться, как она вдруг прервалась на полуслове, замерла, а потом обернулась точно ко мне, словно знала, что я рядом. Похоже, что и знала – она же прорицательница. Я помахал ей рукой, она протолкалась ко мне, повисла на шее. Военачальники и посыльные удивленно на нас посмотрели, и только конунг Ригалис, усмехнувшись, отвернулся.

–Сейчас я закончу, и пойдем наверх. Посмотришь свежим взглядом на наши замыслы.

Разослав еще нескольких посыльных и раздав последние приказы, Аэлевит повела нас с конунгом в башню и по винтовой лестнице на стену. Она оказалась шире, чем стены у северных ворот, и здесь были не только посты. Возле каждого третьего зубца были устроены стойки с алебардами, тут же имелись и связки стрел для лучников. У основания зубцов рядком лежали небольшие камни и валуны, вероятно предназначенные для метания в тех, кто идет на приступ. Во всем этом чувствовалась основательная подготовка многих дней и даже недель.

Равнина с этой стороны города была более пологой. Вдали, на западе, я увидел едва заметную полоску – то были горы Римморского побережья. Будь они прокляты, эти горы.

–Смотри, – Аэлевит простерла руку, указывая влево, где за прибрежными зарослями кое-где проглядывала река. – Там дорога, по ней к городу идет войско герцога Кайльского.

Я видел только участок дороги между рекой и воротами, дальше она скрывалась в рощах и кустарнике, которыми была покрыта низина у самого берега Арриса. Вдалеке среди деревьев проступало что-то красное – возможно, черепичные крыши какого-то селения.

Дорога возле города была забита беженцами. Слева и справа от нее расположились на равнине отряды, в которых мой глаз уже узнавал арденских пехотинцев.

–Это фаланга, – подтвердила Аэлевит мою догадку. – она должна принять первый удар стикрейской конницы.

–Помниться, на совете упоминались две тьмы, – я внимательно посмотрел на лагеря арденов. – Я не вижу тут столько воинов. Остальные – в другом месте?

–Да, – кивнула Аэлевит. – одна тьма в резерве, и она не примет участия в битве. Мы планируем нанести удар с реки – оттуда придут драккары конунга Ригалиса. После этого войско герцога Эретви должно оказаться в окружении и обратиться в бегство.

–Две тьмы пехоты Мигронта с берега, тьма пехоты здесь. У нас – двукратное превосходство. Чего ты ждешь от меня?

Конунг Ригалис, до того безмолвно взиравший на равнину, обронил:

–У всякого плана есть слабые места.

–Пехота против конницы, – согласился я. – У герцога Эретви – свобода маневра. Он может обойти строй фаланги справа, зайти в тыл, ударить и отойти, прежде чем ты, конунг, успеешь высадиться. Нужна конница, которая поможет сковать действия нерберийцев.

Ригалис посмотрел на меня с любопытством. Называя наших врагов 'нерберийцами', я довольно прозрачно отстранялся от собственного рода-племени, и это не могло остаться незамеченным.

–Тебе известна тактика стикрейской конницы, комендант замка Риммор?

–Не особо. Знаю, что чаще всего они воюют с варральскими дикарями, которые строя не знают и при виде тяжеловооруженных всадников обращается в бегство. Также их противниками бывают и степные племена, что обитают на запад от нерберийского побережья. С этими я сталкивался – неприятные противники. Но, опять же, эти парни вооружены легко и не ищут прямого столкновения. Для стикрейцев мы, скорее всего, противник не самый обычный.

'Мы'. Да, я с вами, конунг Ригалис, и можешь удивленно взирать на меня, сколько тебе нравится. Ты не был, как я, привязан к столбу, и рядом с тобой не стоит любимая женщина, за которую я готов, если надо, драться со всем миром и богами в придачу. Может, тебе меня и не понять, хоть ты и Старший.

Последнего я не сказал вслух, однако мои чувства, возможно, отразились на моем лице, потому что конунг Мигронта посерьезнел и отвернулся.

–Конница должна нанести удар по пехоте Баариса, – сказал он. – С 'железным строем' лучники не справятся, а фаланга, хоть и выучена отменно, однако боевого опыта у нее, считай, нет. Поэтому туда пошли рыцари Таланоса – они могут пробить строй баарисцев и рассеять их, а легкая конница арденов довершит разгром.