Текст книги "Сын графа Монте-Кристо"

Автор книги: Александр Лермин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)

11. В Париже

Был конец февраля 1824 года.

Масленица доживала последние дни, и все парижское население слилось в общем веселье.

В одном ресторане вблизи Пале-Рояля сидели трое молодых людей, принадлежавших к так называемой «золотой молодежи» Парижа.

Один из них был Анатоль де Монферран – сын графа де Монферрана, получившего громкую известность после блестящей речи, сказанной им в палате пэров в защиту убийц маршала Брюна.

Другого звали Гастон де Ферретт, он занимал высокое положение в обществе по своим родственным связям, сопровождал в Испанию герцога Ангулемского и, несмотря на свои двадцать три года, уже имел несколько дуэлей, из которых всегда выходил победителем.

Третий был итальянец, аристократ по происхождению и принятый в лучших домах, звали его Фернандо де Веллегри.

Молодые люди, которые по случаю карнавала были в домино и масках, болтали, смеялись и весело шутили.

– Что это не видно нашего Фредерика? – спросил между прочим Анатоль.

– Он окончательно позабыл о нас,– заметил Фернандо,– и я, право, не понимаю, что с ним случилось.

– Позвольте, господа,– вмешался в разговор Гастон,– мне помнится, что он сегодня поехал куда-то с мадемуазель де Сальв.

– Которая скоро будет его женой.

– И которую он теперь, в силу обстоятельств, любит до безумия. Потом эта нежная страсть уже будет ему не к лицу.

– Так он любит ее?

– Конечно, и потому-то именно…

– Как вы усердно заботитесь обо мне даже в мое отсутствие, – послышался чей-то голос.

– А, Фредерик, наконец-то вы явились! А мы и не заметили, как вы подошли…

– Вы так увлеклись своим разговором…

– Неужели вы обиделись?

Подошедший молчал и как-то иронически глядел на молодых людей.

Фредерик де Тализак, а это был он, одетый весьма изящно, вполне представлял собой тип великосветского шалопая.

– Позвольте дать вам маленький совет,– сказал он небрежно, – бросьте эти глупые маски, нелепые плащи и оденьтесь, как одеваются все порядочные люди, а затем уж зайдите за мной в кафе Валуа.

Маски удалились, Фредерик остался один.

Виконт был весьма нехорош собой: резкие, некрасивые черты лица, косые глаза, застывшая улыбка да к тому же еще и горб, правда, ловко замаскированный искусным портным.

Виконт вошел в кафе Валуа и приблизился к группе молодых людей, одетых очень скромно в черное платье и манерами похожих на военных. Они отступили, даже не взглянув на Фредерика. Подойдя к одному из них, Тализак сказал:

– На пару слов, если позволите.

Красивый человек лет двадцати пяти обернулся и холодно ответил:

– Я к вашим услугам.

Они вышли на улицу, и виконт сказал:

– Прежде всего потрудитесь назвать мне ваше имя, я – виконт де Тализак!

– Я это знаю,– ледяным тоном ответил юноша.

– Тем лучше. Когда я узнаю, кто вы такой, решится вопрос, могу ли я говорить с вами, как с порядочным человеком, или я должен отколотить вас, как лакея.

Юноша побледнел, но совершенно спокойно произнес:

– Мне кажется, что между нами не может быть ничего общего.

Тализак вспыхнул.

– Знайте,– вскрикнул он,– что через месяц графиня Ирена де Сальв будет моею женой, и потому я нахожу ваше поведение крайне неприличным. Сегодня в полдень вы проехали мимо ее дома и бросили через ограду парка букет цветов.

– Что же из этого следует?

– Вероятно, вы не без причины скрываете свое имя. Но так как я вовсе не намерен допускать такие выходки, то заявляю, что если вы еще раз позволите что-либо подобное, я вас жестоко побью и…

Виконт вынужден был остановиться: железная рука юноши опустилась на его плечо, и он едва устоял на ногах. Незнакомец свистнул и был тотчас окружен своими товарищами.

– Подождите минутку, виконт,– сказал незнакомец,– я сначала объясню своим друзьям, в чем дело, и тогда отвечу вам. Господа, – обратился он к своим спутникам,– этот человек оскорбил меня, должен ли я с ним драться? Его зовут виконт де Тализак!

– Виконт де Тализак! – презрительным тоном ответил один из товарищей незнакомца.– О, нет! О дуэли с подобными людьми не может быть и речи.

Виконт глухо вскрикнул.

– Вы слышали, виконт? – многозначительно произнес неизвестный.– Теперь можете идти – драться с вами я не буду!

Пристыженный и униженный, де Тализак удалился.

Но кто же был тот неизвестный, который так невозмутимо перенес оскорбление и не пожелал драться с оскорбителем?

Этим человеком был Фанфаро. Об этом обстоятельстве сообщил виконту Фернандо де Веллегри, знавший в Париже всех и каждого.

Фредерик очень скоро забыл о столь унизительной для него сцене в кафе Валуа. Однажды он с Фернандо прогуливался по бульварам. На углу улицы Вивьен он остановился и дернул своего спутника за руку. У фонаря стояла молодая гитаристка и звонким мелодичным голосом пела песню. Светло-русые с золотистым отливом волосы, розовое личико, в черных и длинных ресницах миндалевидные глаза – девушку можно было назвать красавицей.

Песня была окончена, и каждый спешил внести свою лепту. Виконт бросил на гитару луидор и подошел к певице.

– Так вы здесь сегодня одна? – спросил он нахально.

Девушка вздрогнула и прошла дальше, виконт не спускал с нее глаз, а итальянец заметил:

– Наша «маркиза» сегодня очень строга.

– Вот ваш луидор! – девушка швырнула его на землю.

– Но это наглость! – вскричал Фредерик.

– Старая история! – продолжал Фернандо.– Неужели, милейший виконт, вы до сих пор не убедились, что «маркиза» на вас и смотреть не хочет?

– Вам и это известно? – спросил виконт.

– Да, и я позволю себе дать вам маленький совет – быть практичным и перейти от слов к делу.

– Вы правы, Веллегри. Я накажу Фанфаро, и добьюсь успеха у «маркизы».

– О которой я тоже позабочусь,– добавил Веллегри.

12. «Маркиза»

В маленькой мансарде дома № 48, стоящего на бульваре де Тампль, напротив турецкого кафе, «маркиза» настраивала свою гитару.

Из соседней комнаты донесся слабый стон, и девушка поспешила туда.

На убогой постели лежала женщина, почти совершенно утратившая человеческий облик: исхудалое лицо покрыто рубцами от ожогов, глаза всегда закрытые – они не выносили света.

– Что, мама? – кротко поинтересовалась девушка.

– Я хочу пить, Лизетта,– прошептала та.

– Пей, мама! – девушка взяла стакан и склонилась над больной.

Несчастная с жадностью выпила стакан молока и пробормотала:

– Мне жарко! Я горю! Вокруг меня пламя!

Этой женщиной, почти лишенной рассудка, была Луиза – жена Жюля де Фужерез, обгоревшая при пожаре в Лейгуте, где она потеряла мужа и детей.

Уличная певица Лизетта, прозванная «маркизой», была сестрой Фанфаро, но и не подозревала, что Луиза была ее матерью.

После разгрома деревни Лизетта была найдена двумя крестьянами – мужем и женой. Они жили на опушке леса и занимались тем, что обирали раненых и убитых на поле боя. Нередко и добивали несчастных. Мародеров называли «гиенами поля битвы». Но, пожалев бедную сиротку, они обласкали и обогрели ее, воспитывали вместе со своими детьми, а по окончании войны, уезжая в Нормандию, забрали девочку с собой.

У девочки с годами развился приятный голосок. А первые уроки музыки преподал ей местный старичок-музыкант. Но тут в деревне разразилась эпидемия, унесшая с собой много жертв. В их числе были и приемные родители Лизетты.

Девочка снова осталась, как говорится, между небом и землей.

В ней приняли участие монахини и взяли ее к себе, но девочке скоро наскучило в тихой обители, и однажды ночью она убежала.

Кое-как, прося милостыню и распевая песенки, добралась она до Парижа, где и стала уличной певицей.

Лизетта поселилась в самом бедном квартале и мало-помалу стала известной и вошла в моду. Тогда она отправилась в полицейскую префектуру.

– У меня нет никого на свете,– заявила она там,– и я хотела бы поселиться с какой-нибудь бедной больной старухой, чтобы ухаживать за ней, да и мне самой будет тогда веселее.

Ее желание очень скоро было исполнено, и девушка перевезла к себе бедную полупомешанную Луизу.

Больная всегда была кротка и послушна. Казалось, несчастная сознавала, что за ней ухаживает родная дочь!

В дверях раздался стук.

– Кто там? – спросила Лизетта.

– Друг.

– Ваше имя?

– Робекаль. Отворите.

Молодая девушка заколебалась – что если виконт, столь упорно ее преследующий, разыскал ее квартиру?

– Да скоро ли вы отворите? – воскликнул Робекаль. Лизетта отодвинула засов и вздохнула свободнее: в дверях стоял не виконт.

– Что вам нужно? Говорите скорее… Я сейчас ухожу.

– Боже мой… да дайте мне хоть присесть! – ответил Робекаль, любуясь девушкой.– Дело вот в чем: хотите вы заработать деньги?

– Каким это образом?

– Видите ли, я служу наемным официантом в разных местах, а теперь временно в гостинице «Золотой Телец», которую содержит господин Обе. Он и просит вас спеть у него сегодня вечером несколько песен для увеселения гостей. За это вы получите двадцать франков.

Лизетта задумалась. Двадцать франков в ее положении были большими деньгами.

– Господин Обе не дал вам никакой записки? – спросила она.

– Скажите лучше, что вы не хотите, и я найду другую певицу. Что за недоверие! – сказал Робекаль и встал со стула.

– Хорошо, я согласна,– остановила его Лизетта.– А сколько времени мне придется там пробыть?

Робекаль как-то странно улыбнулся.

– Часов от восьми до одиннадцати, не больше,– ответил он.

– Я согласна,– повторила Лизетта.

– Итак, дело решено,– сказал Робекаль и добавил: – И вы, вероятно, дадите мне франка два за комиссию?

– С удовольствием.

– В таком случае, до вечера!

Робекаль вышел на улицу. Тут же к нему подошел закутанный в черный плащ человек и спросил:

– Ну что?

– Дело удалось уладить.

– Она придет?

– Конечно.

Незнакомец – это был Фернандо де Веллегри – подал Робекалю несколько монет.

– Когда все закончится благополучно, вы еще получите пятьсот франков,– сказал он.

Достойные сообщники разошлись.

13. В гостинице «Золотой Телец»

Господин Обе, владелец гостиницы «Золотой Телец», пребывал в больших хлопотах. Все комнаты были заняты посетителями, которые постоянно прибывали, так что уже не хватало мест.

Верхний этаж был занят циркачами, к которым хозяин не слишком благоволил… Труппа была небольшой: силач по имени Медное Жерло, его дочь Перепелочка, клоун Марио и гимнаст Фанфаро. И к ним постоянно ходили посетители, которые якобы брали у Фанфаро уроки салонной магии.

Эти посетители большей частью походили на отставных военных, которым, строго говоря, незачем было учиться фокусам…

У подъезда гостиницы остановилась изящная коляска, и хозяин крикнул:

– Жан! Господа, оставившие за собой кабинет № 11, приехали – проведите их сейчас же наверх!

Приехавших было трое: виконт де Тализак и Анатоль де Монферран с Фернандо де Веллегри; они заняли кабинет и заказали роскошный ужин. На десерт виконт велел подать шампанского.

– Надо топить свое горе в вине,– сказал он, пожимая плечами.– Сегодня утром имел я с отцом объяснение, которое вывело меня из себя.

– Вероятно, речь шла о вашей женитьбе,– заметил Веллегри.

– Вы угадали. Представьте себе, маркиз совершенно серьезно потребовал от меня, чтобы я не позже чем через две недели уже стал мужем мадемуазель де Сальв.

– И вы колеблетесь? Невеста с таким огромным приданым…

– Ах, оставьте, пожалуйста,– произнес мрачно виконт.

– И притом такая красавица,– продолжал Анатоль.

– В самом деле? – насмешливо возразил Фредерик.– Представьте себе, что я этого до сих пор не замечал. Графиня де Сальв воображает из себя воплощенную добродетель, а между тем я не думаю, чтобы она была лучше прочих…

Между молодыми людьми завязался спор, прекратившийся лишь при звуках романса, долетевших снизу. Певица обладала чистым и приятным голосом. Когда она умолкла, внизу раздались рукоплескания.

– Как жаль,– заметил Анатоль,-что мы не можем вблизи послушать эту певичку.

– Почему вы считаете это невозможным? – спросил виконт.

Фернандо вздрогнул – вмешательство де Тализака могло испортить все дело.

– Охота вам толковать о какой-то уличной певице,– заметил он небрежно.

Но Тализак, на которого сильно подействовало выпитое вино, вскричал:

– Нет, пусть она придет сюда и споет нам песенку, а затем я устрою ей маленький сюрприз.

– Будьте осторожны,– заметил Веллегри,– здесь не Пале-Рояль, и ваша шутка может окончиться скандалом.

– Не бойтесь, мы не дадим себя в обиду.

Тализак позвонил.

– Пришлите сюда вашего хозяина,– сказал он вошедшему слуге.

Явился г-н Обе, и ему объяснили, в чем дело. Хозяин «Золотого Тельца» не сразу согласился исполнить требование виконта.

Он знал Лизетту как скромную и порядочную девушку и не решался отпустить ее к этим повесам, для которых в жизни не было ничего святого. Но при виде значительной суммы, обещанной виконтом, уступил и отправился вниз за Лизеттой, с которой и вернулся в кабинет.

Виконта там уже не было.

Г-н Обе представил Лизетту своим гостям и удалился.

– Здравствуйте, «маркиза»,– вежливым тоном начал Анатоль, – не споете ли вы нам какую-нибудь песенку?

Красота и скромные манеры Лизетты произвели на него впечатление.

Лизетта настроила гитару и спела веселую, задорную песенку. Монферран и Веллегри внимательно слушали, и, когда девушка умолкла, попросили спеть еще. Лизетта охотно согласилась и с большим мастерством исполнила старинную балладу. Вдруг она вскрикнула и уронила гитару – перед ней стоял Тализак.

– Продолжайте, прелестное дитя,– сказал он, – чего вы так испугались?

И с этими словами он хотел обнять ее за талию. Лизетта отскочила и сказала решительным тоном:

– Больше я петь не буду, позвольте мне уйти.

– Какой вздор: ты останешься здесь,– сказал виконт, становясь в дверях,– и за каждую взятую тобой ноту я заплачу поцелуем!

Лизетта остолбенела от ужаса: с мольбой взглянула она на приятелей виконта, но те оставались совершенно безучастными…

В темных глазах девушки сверкнула молния.

– О, негодяи! – вскричала она.– Неужели ни в ком из вас я не найду защиты?

Анатоль вспыхнул и, обратясь к Тализаку, сказал:

– Она права, как вам не стыдно, виконт?

– Поди ты к черту,– крикнул Тализак,– девочка будет моя, и ты у меня ее не отобьешь!

Он схватил Лизетту за руку, но, получив пощечину, отшатнулся.

Монферран вступился за уличную певицу.

Виконт взревел, как дикий зверь, и с кинжалом в руке бросился на Анатоля. Между ними завязалась борьба. Веллегри не двинулся с места, с его лица не сходила ироническая улыбка.

– Сюда! Помогите! Они убьют друг друга! – кричала Лизетта.

При первом ее крике г-н Обе кинулся по лестнице, но наткнулся на Робекаля.

Робекаль и два дюжих молодца втолкнули хозяина в каморку под лестницей. Г-н Обе поднял страшный крик: ему показалось, что в гостиницу ворвались разбойники. Сбежавшиеся гости освободили хозяина.

– Господа! – кричал хозяин.– За мной, наверх! Они заманили к себе эту бедную девушку… надо ее спасти… за мной!

В кабинет ворвалась целая толпа. Лизетта исчезла. В сенях ожесточенно боролись Монферран и виконт. Анатоль вырвал у Фредерика кинжал, но в эту минуту Тализак бросился на своего противника и укусил его.

От неожиданности Монферран упал.

Произошла суматоха, во время которой Веллегри незаметно увлек виконта за собой.

– Боже мой, где же Лизетта? – кричал растерявшийся хозяин.

– Эти негодяи ее похитили,– сказал, вставая, Анатоль.

– Похитили? Но кто они? Как их зовут?

Пока фельдшер занимался его раной, Анатоль сказал толом горькой насмешки:

– Один из них носит громкое и славное имя! Какой позор, что французская аристократия не выбросит из своей среды таких людей, как Фужерез и Тализак!

– Кто тут говорит о Фужерезе и Тализаке таким тоном? – спросил, входя в комнату, стройный и красивый юноша.

– Ах, господин Фанфаро,– вскричал хозяин,– сам Бог посылает вас! Забудьте, ради Бога, все мои глупые придирки – я никогда больше не буду дурно отзываться об акробатах… но помогите нам, умоляю вас!

– Что тут у вас произошло? – спросил Фанфаро.– Там, внизу, страшная суматоха: весь дом вверх дном, и никто не может мне объяснить, в чем дело.

– Видите ли,– жалобно произнес хозяин,– тут была молодая девушка…

– Позвольте мне объяснить этому господину все подробности скандала,– перебил хозяина Анатоль.– К несчастью, и я тут замешан, явившись сюда с виконтом де Тализаком.

– Я так и знал! – сказал Фанфаро.

– И его приятелем, итальянцем Веллегри.

– Тем самым шпионом, который служит иезуитам и предал своих земляков? – презрительно спросил гимнаст.

– Должен сознаться, что я был в отличной компании,– продолжал Анатоль,– тем хуже для меня. Эти негодяи похитили молодую девушку, уличную певицу!

– У нее есть родители, родственники, которые станут ее искать?

– Она сирота,– ответил смущенный хозяин.– Здесь ее прозвали «маркиза». Девушка живет на бульваре Тампль в доме № 42, на пятом этаже. Порекомендовал мне ее наемный официант по имени Робекаль.

– Да, если к делу причастен Робекаль, то можно ожидать всего,– мрачно произнес Фанфаро.

– Она живет с одной помешанной старушкой,– продолжал хозяин,– обгоревшей при пожаре на ферме и с тех пор потерявшей рассудок. За ней-то и ухаживает Лизетта…

– Лизетта? – вскричал Фанфаро.

– Да. Что с вами?

– Ничего. Сколько ей лет?

– Лет шестнадцать.

– Так оно и есть – но нет, это невозможно!

– Господин Фанфаро,– с участием произнес хозяин,– вы чем-то озабочены. Не могу ли я вам чем-нибудь помочь?

– Меня томит страшное предчувствие… но я не уверен; впрочем, возраст и имя совпадают. О, этот Тализак! Всегда и везде должен я с ним сталкиваться, но теперь, если я поймаю его, то раздавлю, как червяка!

– Вы хотите преследовать похитителей? – спросил Монферран.

– Конечно, я должен спасти эту девушку.

– Господин Фанфаро, я к вашим услугам,– сказал Монферран.

14. Преследование

Фанфаро с признательностью взглянул на Анатоля и спросил:

– С кем имею честь говорить?

– Меня зовут Анатоль де Монферран,– ответил молодой человек и, вежливо поклонившись, передал гимнасту свою визитную карточку.

– Благодарю вас заранее,– сказал Фанфаро,– в таком случае поспешим…

Внизу раздался громкий стук, послышались голоса и кто-то крикнул:

– Именем закона! Отворите.

Фанфаро вздрогнул.

– Внизу полиция,– сказал г-н Обе,– слава Богу, негодяев схватили, конечно.

Фанфаро горько усмехнулся.

– Вы ошибаетесь,– сказал он,– полиция явилась сюда не за тем: она их не поймала, она ищет заговорщиков, сторонников правды и свободы.

– Что такое?

– Они ищут меня,– спокойно добавил Фанфаро.

– Вас? – вскричал Монферран.– Боже мой, но в таком случае вы погибли!

– Очень может быть, а пока, господин Обе, отоприте дверь и задержите на время полицейских, затем – До свидания!

Он убежал наверх.

Г-н Обе открыл дверь, и в помещение вошли несколько полицейских с комиссаром во главе.

– Боже мой,– бормотал смущенный хозяин,– что вам здесь нужно, комиссар?

– Я разыскиваю заговорщиков, угрожающих священной особе короля,– грубо ответил на вопрос комиссар.

– Заговорщиков?

– Да, двух акробатов – Жирделя и Фанфаро!

– Исполняйте свой долг, комиссар,– сказал г-н Обе, переглянувшись с Анатолем: он полагал, что Фанфаро успел убежать.

Полицейские направились к комнате Жирделя и постучали в Дверь.

– Именем закона, откройте! – произнес комиссар.

Ответа не последовало.

Дверь выбили – комната была пуста. В эту минуту кто-то крикнул:

– Комиссар, они бегут по крышам!

На улице стоял Симон, помогавший полиции в розысках: он и заметил две тени, скользнувшие по крышам.

– Взять их,– крикнул комиссар,– вперед!

Симон вместе с комиссаром залез на крышу. Они увидели, как Фанфаро быстро перепрыгнул на крышу соседнего дома с веревкой в руках. Зацепленная им за крюк на крыше гостиницы, веревка стала воздушным мостом, по которому и начал продвигаться Жирдель. Комиссар выхватил нож и принялся резать веревку.

– Не делайте этого, комиссар! – крикнул Симон, который вовсе не желал, чтобы Жирдель разбился насмерть, ведь кроме него никто не мог удостоверить личность Фанфаро.

Но было уже поздно: комиссар разрезал веревку. В тот же момент Фанфаро крикнул Жирделю:

– Берегись – веревка разрезана… Ухватись зубами!

Жирдель вцепился в веревку зубами и с помощью Фанфаро взобрался на крышу. Через минуту акробаты скрылись за высокой дымовой трубой.

15. Бобишель

– Теперь, отец, нам пока бояться нечего,– весело сказал Фанфаро, но, вспомнив о Лизетте, тяжело вздохнул.

– Что с тобой, голубчик? – спросил его Жирдель.

– Об этом мы поговорим потом, а теперь – дальше в путь.

Опасное путешествие по крышам возобновилось. Вдруг Фанфаро остановился и сказал:

– Мы дошли до конца квартала.

– Дело скверное,– пробормотал Жирдель.

– Надо добраться до водосточной трубы и по ней спуститься.

– Тебе хорошо говорить, а какая же труба выдержит вес моего тела?

Фанфаро смутился: об этом он и не подумал вовсе.

– В таком случае,– продолжал он после небольшого раздумья, – доберемся до какой-нибудь мансарды и влезем в окно.

– А если в этой мансарде жильцы?

– Мы откровенно объясним им наше положение, не попадем же мы прямиком в полицейскую префектуру.

В этот самый момент послышался звон разбитого стекла: Жирдель, наступив на вделанное в крышу окно, продавил его и провалился.

– Смею заметить – я никак не ожидал, что мои гости будут приходить ко мне этим путем,– сказал кто-то, и из оконца высунулась рука, с сальной свечой. – Позвольте посветить вам, по крайней мере.

– Бобишель, да это ты? – с восторгом заметил Фанфаро.

– Конечно… добро пожаловать, мои голубчики!

– Но мы были убеждены, что ты убит,– произнес Жирдель.

– Я жив и здоров,– ответил Бобишель,– Робекаль только ранил меня, и я целую неделю пролежал в ремирмонской больнице. Вчера я прибыл в Париж, поселился в этом доме и завтра собирался начать разыскивать вас. Но кому или чему обязан я вашим любезным посещением?

– Прежде всего – полиции,– ответил Фанфаро,– они гнались за нами по пятам, и мы бежали по крышам домов…

– Но за что же вас преследуют? – тревожно спросил Бобишель. – Не участвуете ли вы в заговоре, о котором теперь везде говорят?

– Может быть,– сказал Жирдель.

– Что бы заодно и меня пристроить к этому делу? Я теперь, кстати, без места и занятий.

– Будет сделано, голубчик,– серьезным тоном сказал Фанфаро.

– А как поживает Перепелочка? – спросил, немного помолчав, клоун.

– Она жива и здорова,– ответил Жирдель, добавив: – но обо всем этом мы поговорим завтра. Ложись спать, Бобишель, у тебя, небось, и так глаза слипаются, а нам с Фанфаро надо еще кое о чем потолковать.

Бобишель растянулся на своем жестком ложе и скоро крепко заснул.

– Теперь, Фанфаро,– обратился к гимнасту Жирдель,– открой мне свое горе. Я убежден, что оно велико: ты совершенно изменился, голубчик! Доверься мне: может быть, я помогу тебе!

– Скажи, отец, известно ли тебе, при каких обстоятельствах умерла моя мать?

– Она погибла при пожаре на ферме, подожженной казаками.

– А мой отец?

– Он умер как герой, защищая родину.

– Насколько я помню,– задумчиво произнес Фанфаро,– я находился в каком-то обширном и мрачном подземелье. Родители поручили мне сестрицу. Я держал ее за руку, но вдруг она исчезла.

– Я это знаю,– с грустью ответил Медное Жерло.

– Теперь воспоминание о моей бедной Лизетте не выходит у меня из головы. Я еще не сообщил тебе, что сегодня вечером из гостиницы «Золотой Телец» похитили молодую девушку, уличную певичку.

– Не может быть, неужели г-н Обе? – воскликнул Жирдель.

– Он тут ни при чем. Похититель – тот негодяй, с которым мы уже не раз сталкивались.

– Как его имя?

– Виконт де Тализак.

– Тализак? Его отец – маркиз де Фужерез в Сент-Аме хотел выдать нас полиции и послал своего управляющего в Ремирмон за полицией.

– Сын вполне пошел по стопам отца… А молодую девушку, похищенную виконтом, зовут Лизеттой.

– И ты полагаешь…

– Я убежден, что она моя пропавшая сестра, которая теперь в руках негодяя. К этому делу причастен Робекаль, и я боюсь…

– Теперь мне все понятно,– сказал Жирдель, вставая с места,– Робекаль похитил девочку и отвез ее к Ролле. Я знаю, что они оба в Париже, и во что бы то ни стало отыщу их!

– Благодарю тебя, отец,– ответил Фанфаро,– я же пойду пока к той больной старушке, с которой жила Лизетта, и…

– А я-то при чем останусь? – спросил их проснувшийся Бобишель.

– И ты хочешь помочь нам, Бобишель? – спросил Фанфаро.

– Конечно, пусть только хозяин возьмет меня с собой, когда отправится к Робекалю. С этим мерзавцем мне нужно свести старые счеты…