Текст книги "Сын графа Монте-Кристо"

Автор книги: Александр Лермин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)

7. Пьер Лабарр

Маркиз и Симон шли очень быстро и часов через пять добрались до Ванье. Дорога действительно в нескольких местах была залита водой, и нашим путникам не раз приходилось останавливаться, чтобы не сбиться с пути. Дойдя до ряда холмов, окаймляющих городок, Симон глубоко вздохнул и сказал:

– Слава Богу, добрались благополучно!

Четверть часа спустя они остановились у небольшого одиноко стоящего домика. Симон постучал в дверь.

Сначала в доме все оставалось безмолвным, затем отворилось окно и послышался голос:

– Кто там?

Маркиз и Симон переглянулись: очевидно, Лабарр был дома один.

– Это я, маркиз Фужерез,– ответил наконец маркиз.

Окно немедленно захлопнулось, затем щелкнула задвижка, дверь со скрипом отворилась, и на пороге появился высокий худощавый старик.

Более десяти лет прошло с того дня, как в горах Шварцвальда Лабарр лишь благодаря случаю не погиб от руки виконта де Тализак. Пьер поседел, но сохранил тот же спокойный и мужественный взгляд.

– Войдите, виконт,– серьезно сказал он.

Все вошли в дом. Пьер прибавил огня в лампе и, обратясь к маркизу, произнес с расстановкой:

– Не угодно ли вам сесть, виконт?

Маркиз вспыхнул.

– Меня крайне удивляет, Лабарр,– сказал он строго,– что за эти годы вы совершенно забыли о том, как должен себя держать каждый порядочный слуга. Уже семь лет я ношу титул моего отца – почему вы упорно называете меня виконтом?

– Я знаю только одного маркиза де Фужерез,– медленно ответил Лабарр.

– Так, по вашему мнению, этот титул может принадлежать…

– Сыну того человека, который был убит в Лейгуте, – спокойно добавил Пьер.

– Убит? Вы ошибаетесь: он был бунтовщиком и пал на поле битвы.

– Ваш брат, виконт, пал жертвой хитро задуманного плана, составленного людьми, которым была необходима его смерть.

Маркиз вышел из себя и чуть было не схватил Лабарра за горло, НО остановился.

– Дело не в том.– сказал он поспешно,– я приехал сюда с другой целью.

Лабарр молчал.

– Вполне понимаю, что это событие должно было потрясти вас – вы всегда были верным слугой покойного отца и преданы нашей семье, но в жизни и смерти человека волен только Бог. Мой брат, его жена и двое детей в один и тот же час были убиты казаками.

– Вы ошибаетесь, виконт,– резко перебил его Лабарр,– отец был убит наемными убийцами, мать сгорела при пожаре, но дети спаслись.

Маркиз побледнел.

– Вы бредите! – вскричал он.– Дети Жюля умерли.

Старик скрестил руки на груди, в упор посмотрел на маркиза и твердо произнес:

– Виконт, дети остались в живых.

Маркиз наконец не выдержал.

– Так вам известно, где они находятся? – в бешенстве вскричал он.

– Нет, виконт, но из ваших слов я заключаю, что вы и сами не убеждены в том, что они умерли.

Маркиз понял, что выдал себя, и с досадой прикусил язык. В разговор вмешался Симон.

Ух, к чему столько лишних слов, маркиз,– сказал он. – Объясните вы ему прямо, в чем дело, и если он не захочет отвечать, мы заставим его заговорить.

– Ты прав,– согласился маркиз и затем сказал Лабарру.– Выслушайте меня внимательно, Лабарр. Я объясню вам, с какой целью я приехал сюда – речь идет о чести де Фужерезов.

Старик саркастически улыбнулся:

– Честь Фужерезов? Говорите – я слушаю!

– Оставь нас, Симон,– обратился маркиз к управляющему.

Симон с недовольной миной вышел из комнаты и, по своей лакейской натуре, стал подслушивать у дверей.

По уходе управляющего маркиз встал, подошел к старику и, взяв его руку, крепко пожал ее. Пьер взглянул на него с удивлением, отдернул руку и сухо сказал:

– Будем говорить о деле, виконт.

– Пьер,– начал притворно-мягким театральным тоном маркиз, – вы всегда были доверенным лицом моего отца и знаете, что он не любил меня. Сознаюсь, что в этом была моя вина, но теперь раскаяние будет запоздалым. То, что я сообщу вам, Пьер, не слыхал еще ни один человек на свете… Умоляю вас, не судите меня слишком строго.

Пьер опустил глаза и молчал.

– Неужели вы не сжалитесь надо мной? – дрожащим голосом спросил маркиз.

– Говорите, виконт, я слушаю,– глухо произнес Лабарр.

– Если вы мне не поможете, Пьер,– униженно продолжал маркиз,– то имя Фужерезов будет опозорено навеки.

На лице Пьера мелькнула ироническая улыбка.

– Имя Фужерезов? – переспросил он насмешливым тоном.– Да вы-то тут при чем, виконт де Тализак?

Маркиз в гневе топнул ногой, но для получения результата было необходимо довести этот разговор до конца.

– Я буду говорить с вами откровенно,– продолжал он после небольшой паузы.– Дело в том, что я нахожусь на краю пропасти… Мое состояние прожито, положение при дворе пошатнулось, и если вы мне не поможете…

– Я вас не понимаю, виконт. Вероятно, дело идет лишь о вашем состоянии?

– Нет, Пьер, речь идет о чести Фужерезов. Вы безжалостны – заставляете открыть вам мой позор! – Он наклонился к уху старика и сказал: – Для спасения себя от гибели я решился на подлог, и если вы не протянете руку помощи, то я, маркиз де Фужерез, попаду на скамью подсудимых!

– Что же вам от меня угодно, виконт?

На бледном лице маркиза блеснул луч надежды.

– Я знаю,– сказал он поспешно,– что мой отец отказал своему старшему сыну Жюлю большую часть своего состояния и что его завещание находится в ваших руках.

– Продолжайте,– сказал Пьер.

– В этом завещании было несколько пунктов. Часть своих сокровищ отец спрятал в надежном месте и в своем завещании обозначил место с указанием, что сокровища должны быть выданы его сыну Жюлю илл его потомкам. Пьер, Жюля нет давно на свете, дети его исчезли бесследно, и вы не имеете права не выдать мне этих сокровищ. Ценность их равняется двум миллионам франков: неужели вы для спасения меня от позора не выдадите их мне?

Маркиз замолчал.

Пьер медленно встал со стула, подошел к стене и снял висевшую на ней траурную занавеску, затем взял в руку лампу и сказал маркизу:

– Посмотрите сюда, виконт!

Маркиз приблизился к стене. При тусклом свете лампы он увидел полуобгоревшую вывеску гостиницы.

– Знакома вам эта вывеска, виконт? – угрожающим тоном спросил Пьер.

– Нет,– как-то растерянно ответил маркиз.

– Так я вам объясню: на этой вывеске некогда была надпись: «Для счастья Франции». Неужели вы и теперь настаиваете на том, чтобы я выдал вам завещание и наследство?

– Я вас не понимаю,– дрожащим голосом сказал Фужерез.

– Неужели? Какой, однако, вы стали забывчивый, виконт! В таком случае я напомню вам обстоятельства дела: эта вывеска висела над гостиницей местечка Лейгут. Ее владельцем был ваш брат, законный наследник Фужерезов и честнейший на свете человек. Но Жюль Фужерез (так называл он себя) был убит. Все говорили, что его убийцами были казаки. Это неверно – его убийцей, виконт, были вы!

– Молчи, холоп! – бешено вскричал маркиз.

– Нет! Братоубийца! Холоп молчать не будет,– спокойно возразил Пьер.– Слушайте дальше, виконт! Два года спустя скончался старый маркиз де Фужерез. Когда он находился уже в агонии, в его комнату прокрался виконт де Тализак, упал на колени и умолял отца назначить его единственным наследником. Умирающий с угрозой взглянул на негодяя и, собрав последние силы, крикнул: «Будь проклят, братоубийца!» Виконт убежал, как будто за ним гнались фурии. Маркиз Фужерез еще раз глубоко вздохнул и скончался. Стоя за портьерой у окна, я все видел и слышал – неужели вы полагаете, что я выдам наследство покойного брата человеку, проклятому отцом? Нет, виконт, я знаю свой долг, и если завтра ваше имя будет опозорено, а сами вы попадете на скамью подсудимых, я скажу всем и каждому – этот человек, убийца своего брата, не имеет права на титул маркиза де Фужерез. И ступайте вон, виконт де Тализак, в моем доме нет места убийце!

Маркиз побледнел как полотно и едва удержался на ногах.

– Итак, вы не поможете мне? – прошептал он.

– Нет!

– Вы намерены сохранить наследство Фужерезов для сына моего брата, который давно умер?

– Быть может, он жив?

– А если нет? Если я докажу вам, что он умер, выдадите ли вы тогда наследство?

– Сейчас я на это ответить не могу.

– В последний раз спрашиваю, будете ли вы говорить или нет?

– Нет, завещание и наследство принадлежат маркизу Жюлю Фужерезу.

– Довольно, завещание находится у вас здесь, в доме, об остальном я позабочусь!

Маркиз громко свистнул. Вошел Симон.

– Взять этого негодяя! – крикнул маркиз.

– Давно бы так! – ответил достойный управляющий и бросился на старика.

Но он ошибся в расчете. Лабарр сразу же сбил его с ног. Через секунду между ними лежал тяжелый дубовый стол. Пьер схватил висевший на стене пистолет, прицелился в маркиза и крикнул:

– У нас с вами есть еще старые счеты, виконт! Много лет тому назад, в горах, вы хотели убить меня, берегитесь!

Маркиз, не имевший при себе оружия, отступил, но Симон выхватил свой пистолет и вскричал:

– О, мы за себя постоим!

Лабарр опустил свой пистолет и презрительно произнес:

– С холопом справится и моя собака. Эй, Султан!

Он отворил боковую дверь, и в комнату вбежала громадная мохнатая овчарка. По знаку хозяина она бросилась на Симона и разом свалила его с ног.

– Помогите, маркиз! – кричал управляющий.

– Назад, Султан!– сказал Пьер.

Собака отпустила Симона.

– Ступайте вон, негодяи,– вскричал Пьер и отворил дверь,– проваливайте к черту и никогда больше не показывайтесь мне на глаза!

Маркиз и Симон выбежали вон.

Пьер приласкал собаку и произнес со злорадной улыбкой:

– Скоро спровадил я этих гостей!

8. Встреча

Маркиз и Симон бежали без оглядки с одной только мыслью: дальше, еще дальше от этого страшного старика и его собаки. Они забыли о дороге, залитой водой, о грозившей им опасности и не обращали внимания на речку, вышедшую из своих берегов.

Вдруг Симон остановился и схватил маркиза за руку.

– Слушайте,– с дрожью в голосе сказал он,– что это за шум?

До слуха беглецов донесся какой-то глухой грохот, похожий на раскаты грома. Водяной поток подмыл огромную скалу, которая с грохотом опрокинулась и исчезла в волнах.

Маркиз и Симон окончательно растерялись. Окруженные со всех сторон водой, они неминуемо должны были погибнуть.

Фужерез устремился к груде камней, еще не совсем залитых водой, но споткнулся и с глухим криком исчез под водой.

Симон даже не обратил на это внимания – думая лишь о собственном спасении, он перескакивал с камня на камень и добрался наконец до высокой скалы, на которую и влез. Теперь он был в безопасности.

Маркиза уносило течением, наконец ему удалось ухватиться за ствол дерева. Находясь по горло в воде, он кричал:

– Симон, помоги мне! Спаси меня!

Ответа не было. Фужерез совсем ослабел, как вдруг ему послышался чей-то голос:

– Не бойтесь, сейчас я вам помогу!

Маркиз вздрогнул: где и когда он мог слышать этот голос?

– Не бойтесь, сейчас я к вам доберусь, – снова услышал маркиз.

Фужерез поднял голову и увидел фигуру, как будто висевшую в воздухе.

В эту самую минуту новая волна подхватила и увлекла маркиза вниз по течению.

Человек, голос которого услыхал Фужерез, вскрикнул и бросился вслед за утопающим.

Это был Фанфаро. Обхватив маркиза левой рукой, он доплыл до площадки, на которой стояло дерево. После страшных усилий ему удалось втащить туда Фужереза.

Гимнаст опустил на землю спасенного им старика и, зажегши небольшой фонарик, наклонился над несчастным.

Маркиз открыл глаза и, глубоко вздохнув, прошептал:

– Где я?

– Вы спасены,– кратко ответил Фанфаро.

При звуке его голоса Фужерез вздрогнул.

– Вы меня спасли?

– Да.

– Кто вы такой?

– Меня зовут Фанфаро, я работаю в труппе Жирделя, дававшей сегодня представление в Сент-Аме. Но дело не в том… Можете ли вы встать?

С помощью гимнаста маркиз встал на ноги и тотчас же вскрикнул от боли.

– Вы ранены? – заботливо спросил Фанфаро.

– Нет, но меня швыряло на деревья и скалы, и я весь разбит.

– Это понемногу пройдет, а теперь обнимите меня покрепче и не бойтесь: я вынесу вас на сухое место.

Бережно поддерживая маркиза и осторожно пробираясь по узкой горной тропинке, Фанфаро благополучно вышел на дорогу, где он оставил свою лошадь.

– Теперь мы спасены,– сказал гимнаст,– я возьму вас к себе на лошадь и через четверть часа мы будем в Сент-Аме. Я ездил в Ванье за доктором для моего приемного отца, с которым случилось несчастье, но не застал врача дома, и поэтому возвращаюсь ни с чем. Садитесь на лошадь. Дорога до деревни прямая, и всякая опасность миновала.

Фанфаро подсадил маркиза на лошадь и, подняв фонарь, стал отвязывать ее от дерева. Лицо гимнаста осветилось, и маркиз глухо вскрикнул: его спаситель был очень похож на старого маркиза де Фужереза.

Неужели это был сын Жюля?

Адская мысль блеснула в уме вельможного негодяя. Лишь только Фанфаро отвязал лошадь, как Фужерез дал ей шпоры и ускакал. Фанфаро подумал, что ослабевший старик не смог удержать коня, и, следуя за ним пешком, говорил про себя:

– Дай Бог, чтобы старик доехал благополучно: он очень ослаб, а с этой лошадью справится не всякий!

9. Признательность вельможи

После продолжительного обморока Жирдель наконец пришел в себя. Около него хлопотали Шванн, Бобишель и Перепелочка, которая плакала от радости.

Между тем в темных сенях сошлись Ролла и Робекаль.

– Ну что? – спросил акробат.

– Он жив и здоров,– прошипела Ролла.

– Значит, сорвалось.

– Сам виноват: чем цепь-то перепиливать, лучше пырнул бы его ножом, да и делу конец!

– Молчи, дура, я уже давно подумываю о другом. Скажи-ка, получает ли он когда-нибудь письма?

– Очень много.

– И ты не знаешь их содержания?

– Нет, я никогда их не читаю.

Скромность Роллы имела свои причины: Королева Пушки не умела читать, но тщательно скрывала свою неграмотность.

– Сейчас Шванн провел к Жирделю каких-то двух мужчин. Пойдем туда, послушаем у дверей и узнаем, в чем дело,– сказал Робекаль.

Достойная пара удалилась.

Часа через два Робекаль и Ролла достигли цели. Из подслушанного циркачами разговора Жирделя и двух незнакомцев они узнали, что Фанфаро должен был отправиться в Париж и доставить известному лицу весьма важные документы. За точное выполнение поручения ручался Жирдель.

Когда Робекаль снова спустился вниз, в комнату вбежал Симон. Дрожа от холода и испуга, он пробормотал:

– Господа… вода… наводнение…

Затем он упал в обморок.

Шванн захлопотал около него, в это время раздался топот лошади.

– Слава Богу, это вернулся Фанфаро,– в один голос крикнули Бобишель и Перепелочка и выбежали на крыльцо.

Но, к их удивлению, приехавший был не Фанфаро. С лошади сошел промокший до костей маркиз де Фужерез.

– Где Фанфаро? – крикнул Бобишель.

– Он идет за мной следом: меня понесла лошадь, и я не смог удержать ее.

– Так он не ранен? – поспешно спросил Шванн.

– Сохрани Бог! А теперь дайте мне глоток коньяку и отведите к господину Жирделю. Мне необходимо с ним поговорить.

Маркиз поднялся наверх и вошел в комнату, где лежал Жирдель.

– Я имею честь говорить с господином Жирделем? – начал он вежливым тоном.

– К вашим услугам.

– Я – маркиз де Фужерез и желал бы переговорить с вами кое о чем.

– Прошу садиться, маркиз. Говорите, я слушаю вас,– ответил маркизу силач.

Маркиз сел и, выразив гимнасту свое сожаление по поводу постигшего его несчастья, сообщил ему о своем приключении на дороге и о подвиге Фанфаро.

– Вам, без сомнения, известно мое положение при дворе?

– Извините меня,– ответил атлет,– но я слишком далек от придворных сфер и никогда ими не интересовался.

– В таком случае знайте, что я пользуюсь большим влиянием и могу быть полезным вам и… вашему сыну.

– Фанфаро – не мой сын!

– Может быть, его родители – бедные люди, и тогда тем более…

– Он сирота, я нашел его на большой дороге.

– Каким образом?

– Это было очень давно. Раз зимой ехал я на своей повозке вместе с акробатами, служившими в моей труппе, через Вогезы… Вдруг послышались звуки труб. Впрочем, в то смутное время такая музыка никому не была в диковинку, и я, не обращая внимания, поехал дальше. На краю оврага я увидел мальчика лет десяти, он склонился над убитым трубачом, судорожно сжимая его трубу. Без сомнения, ребенок звуками звал на помощь, но ослабел^ и лишился чувств… Кругом валялись трупы французов. Я взял малютку на руки, положил в повозку и обогрел, накормил, а в память сыгранной им фанфары назвал его Фанфаро.

– Разве он не знал своего имени?

– Он впал в горячку и был на волосок от смерти. По выздоровлении у него пропала память, и лишь спустя несколько месяцев ребенок припомнил название деревни, где он жил…

– И эта деревня называлась?…

– Лейгут.

Маркиз вздрогнул, но скрыл свое волнение и не выдал себя.

– Мало-помалу мы узнали также, что его отца звали Жюлем, мать – Луизой, сестру – Лизеттой, а его самого Жаком. По этим данным я начал в Лейгуте свои поиски, но ничего не добился. Деревня был сожжена казаками, жители погибли, мать Жака сгорела в доме. Мальчик остался у нас, научился нашему ремеслу, и мы горячо полюбили его. Вот и все, что я могу сообщить вам о нем, маркиз.

На лбу Фужереза выступил холодный пот: всякое сомнение исчезло – Фанфаро был сыном его покойного брата!

В эту минуту дверь быстро отворилась и в комнату вбежал Фанфаро.

– Ты жив, отец! Слава и благодарение Господу!

Акробаты крепко обнялись.

– Господин Фанфаро,– обратился к гимнасту маркиз,– позвольте мне выразить вам свою искреннюю благодарность за то, что вы, забыв о себе, спасли мне жизнь.

– Я только выполнил свой долг, маркиз.

– А я не забуду о своем, и если смогу чем-либо вам быть полезным…

С этими словами маркиз удалился. На лестнице он столкнулся с Симоном.

– Сам ад шлет нам свою помощь,– поспешно сказал Фужерез. Знаешь ли ты, кто такой этот Фанфаро?

– Нет, маркиз.

– Этот акробат – сын моего брата Жюля де Фужереза!

– В самом деле?

– Да, и вот мой план: этот юноша должен умереть, но при таких обстоятельствах, которые дали бы возможность раскрыть его настоящее имя. Тогда Пьер Лабарр должен будет заговорить. Ты меня понял?

– Вполне, маркиз. Со своей стороны я должен вам сообщить, что этому Фанфаро предназначена большая роль в политическом заговоре, о котором я уже вам говорил.

– От кого ты это узнал?

– От одного акробата из труппы Жирделя, которого зовут Робекаль.

Маркиз вырвал листок из своей записной книжки, написал несколько строк и затем сказал Симону:

– Возьми эту записку и вместе с Робекалем беги в Ремирмон. Там ты обратишься к президенту полиции, графу де Вернак, и передашь ему мое письмо. Граф известен своей преданностью престолу, и поэтому тотчас же пришлет жандармов, которые арестуют Фанфаро и Жирделя. Об остальном позабочусь я.

– Ваше приказание будет исполнено в точности, маркиз,– ответил Симон и вышел.

10. Побег

Уходя вместе с Симоном, Робекаль сообщил Ролле, что они едут в Ремирмон за жандармами, которые арестуют обоих атлетов.

Ролла и Перепелочка спали в одной комнате. Когда молодая девушка вошла туда, Королева Пушки, пьяная, сидела за столом, положив на него голову. Ролла злобно глянула на девушку и прошипела:

– Погоди, голубушка! Скоро спесь-то с тебя пособьют! Кто тебя утешит, когда они уведут твоего Фанфаро?

– Что такое? Фанфаро уведут? – с ужасом спросила Перепелочка.

– А, испугалась? Да, уведут: жандармы мигом будут здесь. За ними поехали Робекаль и… другой.

Ужас охватил Перепелочку. Неужели ее отцу и Фанфаро грозила опасность?

– Теперь я пойду и лягу спать,– пробормотала Ролла,– а когда проснусь, наши голубчики уже будут под замком.

Она закрыла глаза и вскоре захрапела.

Перепелочка без шума вышла из комнаты, хорошо закрыла за собой дверь и побежала наверх будить отца.

В коридоре она столкнулась с Бобишелем, которому немедленно сообщила все то, что услышала от Роллы.

Жирдель и Фанфаро были разбужены и оповещены о случившемся.

– Как же теперь нам быть? – спросил, обратившись к Фанфаро, Жирдель.

– Нам надо бежать,– ответил юноша,– служа родине и нашему делу, нельзя губить себя… Дай Бог, чтобы еще не было поздно!

– Итак, бежим!– сказал атлет.– Повозку придется бросить здесь и взять только лошадей. Я посажу к себе Перепелочку, а вы вдвоем сядете на другую лошадь…

– Нет, хозяин,– перебил его клоун,– это вы не дело задумали. – Вас-то и одного едва свезет лошадь. Пусть Фанфаро возьмет к себе Перепелочку, а я поплетусь пешком, а позже встретимся. Куда вы направитесь?

– В Париж, а теперь поспешим. Ты, Бобишель, ступай вниз и оседлай лошадей, а мы через окно – и тягу… Но только вот что: как нам быть с Роллой?

Он прошел в комнату жены и через минуту вернулся.

– Ролла совершенно пьяна и крепко спит; придется оставить ее здесь на попечение Шванна.

Между тем Бобишель моментально связал несколько простыней, и с их помощью акробаты спустились вниз. Через две-три минуты они уже выехали на большую дорогу.

Бобишель бежал за Жирделем. Вдруг он остановился и сказал:

– Я слышу топот лошадей, мы удрали как раз вовремя.

Когда жандармы вместе с Симоном и Робекалем доехали до гостиницы «Золотое солнце», беглецы были уже далеко. За ними тотчас же была снаряжена погоня.

Когда жандармы добрались до леса, то произошло нечто очень странное: три лошади, одна за другой, на полном скаку споткнулись и попадали. Жандармы подняли страшный крик: один сломал себе руку, другой вывихнул ногу, а лошади расшиблись настолько, что их тотчас же пришлось пристрелить.

Робекаль зажег фонарь, чтобы исследовать причину насчастья.

– Тысяча чертей,– крикнул он,– эти мерзавцы протянули здесь сеть между деревьями!

– Да, мерзавцы вообще были умнее других,– раздался чей-то голос, и с вершины дуба скатилась какая-то фигура и моментально скрылась в кустах.

– Негодяй! – бешено крикнул Робекаль и выстрелил вдогонку убегающему.