сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 69 страниц)
Наконец в 1703 году ложа Святого Павла в Лондоне, позднее именовавшаяся ложей Древности № 2, принимает решение полностью изменить облик братства.
В этом решении говорилось, что «отныне все привилегии масонства перестанут быть уделом исключительно масонов-строителей и пользоваться ими будет позволено людям различных профессий, если только они должным образом прошли испытание и были посвящены в орден».
Со дня этого решения, принятого в начале философского века, которому предстояло породить таких людей, как Вольтер, Руссо, Монтескьё, Дидро, д'Аламбер, Реналь, Гельвеций и Гольбах, ведет отсчет новая эра масонства.
Этим же временем, по всей вероятности, датируется и его превращение: из артистического оно сделается политическим и совершит в пользу свободы то дело, которое тамплиеры хотели поручить ему в пользу собственного честолюбия и которое, с таким размахом начатое, было внезапно прервано судом над ними и казнью их великого магистра.
Ну а теперь от «Истории масонства» г-на Клавеля перейдем к «Истории якобинства» аббата Баррюэля и к суду над Калиостро.
Это никоим образом не значит, что аббат Баррюэль считает масонство таким безобидным, каким оно представлено у современного историка. Напротив, аббат Баррюэль видит в масонстве вечный заговор против королевской власти, тайну которого знали лишь великие мастера в эпоху античности, тамплиеры в средние века и розенкрейцеры в нынешние времена.
Вот в чем, согласно г-ну Клавелю, заключалась тайна, открытая великим мастерам. Мы приводим выдержку из его сочинения дословно.
«Хирам-Авия, знаменитый зодчий, был послан Хирамом, царем Тира, к Соломону, чтобы руководить работами по сооружению Иерусалимского храма. Число работников было огромным. Хирам-Авия распределил их, в соответствии с тем опытом, каким они обладали, на три разряда, для каждого из которых было установлено определенное жалованье.
Это были разряды учеников, подмастерьев и мастеров. Ученики, подмастерья и мастера имели свои отдельные таинства и узнавали друг друга с помощью жестов, паролей и особого рода прикосновений. Ученики получали свое жалованье у колонны В, подмастерья — у колонны И, а мастера — во внутреннем помещении, и храмовые казначеи выплачивали жалованье работнику, явившемуся за ним, лишь после того, как его звание тщательно проверялось привратником. Три подмастерья, видя, что строительство храма подходит к концу, а они так и не сумели получить пароли мастера, решили силой вырвать их у достопочтенного Хирам-Авии, чтобы в других странах выдавать себя за мастеров и присваивать не полагающееся им жалованье.
Этим трем негодяям, которых звали Иувела, Иувело и Иувелум, было известно, что каждый день, в полдень, Хирам-Авия молится в храме, пока работники отдыхают. Они выследили его и, увидев, что он вошел в храм, тотчас устроили засаду у всех трех дверей: Иувела — у южных, Иувело — у западных, Иувелум — у восточных, а затем стали ждать, когда он соберется выйти. Хирам направился вначале к южным дверям; там он обнаружил Иувелу, который потребовал у него пароль мастера и, в ответ на его отказ сообщить ему этот пароль раньше положенного времени, сильно ударил его по горлу двадцатичетырехдюймовой линейкой, находившейся у него в руках.
Хирам-Авия бросился к западным дверям. Там он обнаружил Иувело, который, в свой черед не сумев добиться от него пароля мастера, нанес ему страшный удар в грудь железным наугольником.
Пошатнувшись от этого удара, Хирам-Авия собрал все оставшиеся у него силы и попытался убежать через восточные двери. Однако там он обнаружил Иувелума, который, вслед за своими сообщниками, потребовал у него пароль мастера и, не добившись своего, так сильно ударил его колотушкой по лбу, что несчастный зодчий мертвым упал к его ногам.
Трое убийц, собравшись вместе, стали выпытывать друг у друга пароль мастера. Поняв, что им так и не удалось вырвать его у Хирама, и пребывая в отчаянии от того, что им не удалось извлечь никакой выгоды из этого преступления, они думали теперь лишь о том, чтобы скрыть его следы. С этой целью они забрали тело убитого и спрятали его под грудой щебня. Когда же наступила ночь, они вынесли его из Иерусалима, чтобы похоронить далеко в горах. Поскольку достопочтенный мастер Хирам-Али, вопреки своему обыкновению, более не появлялся на стройке, царь Соломон приказал девяти мастерам отправиться на его поиски. Мастера прошли одну за другой разные дороги и на десятый день прибыли на вершину Ливанских гор. И там один из них, изнемогая от усталости, прилег отдохнуть на какой-то бугор и неожиданно заметил, что земля, из которой состоял бугор, была свежекопанной. Он тотчас позвал товарищей и поделился с ними сделанным наблюдением. Сочтя своим долгом раскопать землю в этом месте, они вскоре обнаружили тело Хирам-Авии и с великой печалью увидели, что достопочтенный мастер был убит. Не смея, из уважения к покойному, заходить в своем расследовании дальше, они засыпали могилу и, чтобы отметить ее местонахождение, воткнули туда срезанную ветку акации.
После этого они вернулись к Соломону и доложили ему о своей находке.
Услышав эту скорбную весть, Соломон ощутил, что в сердце его проникла глубочайшая печаль. Он рассудил, что лежавшее в могиле мертвое тело и в самом деле может быть лишь телом его главного зодчего Хирам-Авии, и приказал девятерым мастерам выкопать труп и доставить его в Иерусалим. Особо он велел им поискать на теле убитого запись с паролем мастера, заметив, что, если они не найдут ее, придется сделать вывод, что она пропала. На такой случай он приказал им хорошенько запомнить жест, который они сделают, увидев труп зодчего, и, слово, которое они произнесут в эту минуту, дабы этот жест и это слово использовались впредь вместо утраченного знака и утраченного пароля. Девять мастеров надели фартуки и белые перчатки и, придя на вершину Ливанских гор, выкопали тело зодчего».
На этом рассказ о тайне мастеров обрывается, и как раз для того, чтобы отыскать заветный знак и заветное слово, и было создано масонство, вот уже три тысячи лет тщетно ищущее это слово и этот знак.
Нетрудно понять, насколько разочарован бывает человек, прошедший через страшные вступительные испытания масонства, пробывший целый год учеником и два года подмастерьем и достигший, наконец, звания мастера, которого он жаждал, чтобы узнать этот великий секрет, как вдруг выясняется, что секрет этот еще предстоит отыскать и представляет он собой не что иное, как пароль, который Хирам-Авия давал мастерам-каменщикам, строившим Иерусалимский храм!
Правда, по утверждению аббата Баррюэля, масонская тайна имеет куда более дальний прицел, и, в то время как масонам низших степеней выдают в качестве тайны ордена предание о Хирам-Авии, масонам высших степеней рассказывают историю Мани.
Вначале скажем пару слов о Мани.
Мани является основателем секты манихеев; он родился в Персии спустя примерно двести двадцать лет после рождения Иисуса Христа. В возрасте семнадцати лет он был куплен богатой вдовой из города Ктесифон, которая уделила много внимания его образованию, дала ему вольную и оставила в наследство все свое состояние. И вот тогда Мани присоединяется к учению Теребинта и его учителя, египтянина Скифиана, и начинает проповедовать. Согласно Мани, сотворение мира должно быть приписано двум началам: одному, в высшей степени благому, которое есть Бог, дух, свет, и другому, в высшей степени злому, которое есть дьявол, материя и тьма. Это смесь буддизма и христианства, в которой, однако, Зороастр берет верх над Мани. Согласно Мани, Ветхий Завет есть творение князя тьмы; согласно Мани, Иисус Христос вышел из света и явился, но не в действительности, а лишь в качестве духа, дабы спасти род человеческий.
Сам же он — не кто иной, как божественный Параклет, предвещенный Иисусом его ученикам. Поэтому он принимает звание апостола Христа; поэтому он предает гласности собственное евангелие, основными положениями которого служат догмат переселения душ и запрет на все виды мяса; поэтому он посылает в Индию, Египет и Китай двенадцать своих учеников по образцу двенадцати апостолов; его секта получает такое развитие, что персидский царь Шапур сам становится манихеем. Но его рвение длится недолго. Сын царя заболевает и умирает на руках у Мани, обещавшего его выздоровление. И тогда царь отрекается от новой веры. Мани брошен в тюрьму и находится под угрозой смерти. Однако ему удается бежать, и, став беглецом, он обходит вдоль и поперек Индостан, Китай и Туркестан, зарабатывая на жизнь благодаря своим талантам живописца и скульптора, проповедуя свое учение и создавая себе многочисленных последователей. Наконец, желая поразить умы своих современников с помощью чуда, похожего на чудо воскресения, Мани делает в пещере, обнаруженной им и неизвестной никому другому, запасы провизии на целый год; затем он объявляет своим ученикам, что намерен отправиться на Небо и вернется лишь спустя год, дабы принести им повеления Бога. И в самом деле, по прошествии года, проведенного им в пещере, Мани появляется снова перед своими учениками, наделенный, по его утверждению, второй жизнью и принеся с Неба книгу с изложением своего учения, написать которую за этот год уединения у него был досуг. Это чудо принесло Мани великую известность, и, поскольку примерно тогда же его гонитель, Шапур, умер, Ормузд I, сын царя и его наследник, позволил Мани вернуться в Персию, осыпал его благодеяниями и назначил ему для проживания замок Даскара, который было приказано построить специально для него в Систане. Для Мани начинается великая эпоха. Его учение, находясь под покровительством Ормузда, обретает многочисленных последователей среди христиан. И тогда, ослепленный успехом, Мани принимает звание Параклета, которое, как он уже заявлял прежде, было предвещено ему Иисусом Христом; затем, прикрываясь этим званием, он пишет письмо Марцеллу, мужу, известному своим богатством и благочестием. Марцелл тотчас же пересылает его письмо Архелаю, епископу города Карры, и тот приглашает Мани приехать к нему и вступить с ним в открытый спор. Мани принимает вызов и излагает свое учение, проявляя великую изворотливость и яркое красноречие. Однако Архелай полностью опровергает своего противника, и католическое учение выходит из этого спора победителем.
Это поражение становится сильным ударом для Мани, но оно всего лишь пустяк в сравнении с немилостью, которая его ожидает. Ормузд, его покровитель, умирает, и Бахрам I, его сын и наследник, фанатично преданный старому культу своих предков, принимает решение уничтожить манихейскую секту и ее главу. И потому, посредством притворной благожелательности вызвав у Мани ложную уверенность в собственной безопасности, он приказывает подвергнуть учение пророка своего рода суду, заманивает Мани на этот суд, велит ему изложить созданное им учение и немедленно совершить какое-нибудь чудо, способное доказать его божественную миссию, а затем, поскольку никакого чуда не происходит, приказывает взять Мани под стражу, заживо содрать с него кожу и, набив эту кожу соломой, повесить ее у ворот Гундешапура.
Приказ был исполнен почти сразу.
Так вот, по утверждению аббата Баррюэля, именно ученики Мани, именно несчастные манихеи, спасшиеся от гонений со стороны Бахрама и нашедшие убежище в Африке, Азии и Европе, стали источником всех еретических сект, известных на Западе, главным образом во Франции, под названием альбигойцев, катаров, патаренов и булгар. И, наконец, именно у манихеев тамплиеры позаимствуют их главные таинства, а поскольку монахи-воины одновременно состояли в масонских братствах и были руководителями всех европейских лож, то на ритуалах приема в масоны, в особенности тех, что будут происходить после разгрома ордена, политическая тайна придет на смену тайне артистической и предание о Хирам-Авии, сохраненное для масонов низших степеней, заменится для масонов высших степеней преданием о Мани.
Так, по утверждению аббата Баррюэля, древняя манихейская церемония, носящая название Бема, это в точности та же церемония, какая используется при приеме в высшие степени масонского братства. Манихеи собирались вокруг катафалка, поднятого на такое же число ступеней, сколько степеней есть в масонстве, и воздавали великие почести тому, кто лежал на этом катафалке и кто был уже не Хирам-Авия, у которого пытались выведать утраченный секрет, а Мани, за смерть которого клялись отомстить.
И кому же могли отомстить за смерть Мани, преданного смерти в конце III века, и Жака де Моле, казненного в начале XIV века?
Королям.
Согласно аббату Баррюэлю, масонское братство было чисто цареубийственной организацией, куда вошли, чтобы слиться воедино, три секты: масоны, манихеи и тамплиеры, и откуда в XVIII веке вышла секта иллюминатов, высшие чины которой носили звание розенкрейцеров, а верховный глава — титул кадоша (тамплиера) и которая называла себя исправленным масонством древнего и строгого соблюдения.
Вот клятва иллюминатов:
«Во имя распятого Бога-Сына поклянись разорвать телесные связи, какие еще соединяют тебя с отцом, матерью, братьями, сестрами, женой, родственниками, друзьями, любовницами, королями, начальниками, благодетелями — с любым человеком, которому ты обещал верность, послушание, благодарность или службу.
На зови место, видевшее твое рождение для жизни в иной сфере, куда ты попадешь лишь после того, как отречешься от этого зачумленного мира, этого гнусного отброса небес.
С этой минуты ты освобожден от так называемой клятвы, принесенной родине и законам.
Поклянись открывать новому вождю, признанному тобой, все то, что ты увидишь или совершишь, прочтешь или услышишь, о чем узнаешь или догадаешься, а также выведывать и разузнавать все то, что не откроется твоему взору само.
Поклянись чтить и уважать аква-тофану[26 - Яд, употреблявшийся в Перудже. (Примеч. автора.)] как надежное, быстрое и необходимое средство, способное посредством смерти или одурманивания очистить землю от тех, кто стремится обесценить истину или вырвать ее из наших рук.
Поклянись избегать Испании, избегать Неаполя, избегать всякой проклятой Богом земли. Поклянись, наконец, избегать искушения открыть кому бы то ни было услышанное на наших собраниях, ибо быстрее, чем небесный гром, невидимый и неминуемый кинжал поразит тебя всюду, где бы ты ни находился.
Живи во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!»
Вот что рассказывает сам Калиостро об одном из обществ иллюминатов, в которое он был принят.
Мы ни слова не изменяем в его рассказе.
«Я уехал во Франкфурт-на-Майне и встретился там с г-ном *** и г-ном ***, которые являются главами и архивариусами масонства с уставом строгого соблюдения, именуемого иллюминатами. Они пригласили меня выпить вместе с ними кофе. Я сел в их карету, не взяв с собой, ибо они так меня попросили, ни свою жену, ни кого-либо из своих слуг. Они привезли меня в деревню, находившуюся в трех милях от города. Мы вошли в дом, выпили кофе, а затем отправились в сад, где я увидел искусственный грот. Освещая себе путь фонарем, которым они запаслись, мы спустились на четырнадцать или пятнадцать ступеней в подземелье и вошли в круглый зал, посреди которого я увидел стол. С него сняли крышку, и на дне его оказался железный ящик, который тоже открыли и в котором я заметил большое количество бумаг. Двое моих спутников вынули оттуда рукописную книгу, сделанную в форме молитвенника; на ее первой странице было начертано:
"МЫ, ВЕЛИКИЙ МАСТЕР ТАМПЛИЕРОВ…"
