Текст книги "Призванье варяга (von Benckendorff) (части 3 и 4)"
Автор книги: Александр Башкуев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 41 страниц)
Неизвестно, чем бы все кончилось, ежели б "противник" сам себе не подгадил. Первый же Указ "новой Власти", объявлял "Латвию – Свободной от Жидов, Русских и Немцев", называя лишь латышей – "титульной нацией".
Сие вызвало неслыханные волнения в только что "нейтральном" Лифляндском полку. Латыши не учли, что сами они – в основном, – хуторяне. В Армию же со времен Ливонского Ордена немцы брали не латышей, но – ливов (за их "ливскую слепоту" и вытекающую из нее – легендарную меткость)! Ливы же по определению "новой Власти" – лишались всех прав, уравниваясь во всем чуть ли не с русскими...
С минуты объявления сией глупости Лифляндский Егерский "перешел к нам". (Помните "Королеву Марго" и ее продолжения? Дюма не пришлось много выдумывать, жизнь сама подсказала – как сие вышло два века назад...)
Пока латыши думали, как "пробивать оборону" моей сестры, "ливские егеря" внезапным ударом заняли прибрежные батареи. Три раза и затем еще два "условно" ударила пушка и из балтийской предутренней мглы вынырнул первый транспорт...
Никто не ждал русский десант так близко к берегу, но выяснилось, что Витгенштейн (давний любимец и протеже моей матушки) получил от Государя "особые полномочия", скопил "финскую" армию в Гельсингфорсе и теперь "пришел" не чрез Ирбенский пролив, но – прямиком из Финляндии.
Ирбенский пролив был "заставлен" плавучими минами и латыши уж уверились, что, пока целы рижские батареи, десанты им не грозят... Теперь же русские армии (ударной силой в коих были наши бароны, да их "карманные армии") посыпались через Рижский порт, как горошины из мешка!
За неделю Витгенштейн десантировал в Ригу двухсоттысячную "Финскую" армию и о всяческом мятеже можно было забыть. Армия сия сразу же пошла сквозь Латвийское Герцогство, кое до того запрещало всякое появление у нас русских, и якобинцы попросту растерялись, – чудовищный двухсоттысячный корпус нежданно зашел им во фланг, а Бонапарт уверял всех в Прочности наших границ! Он говорил: "Русские не посмеют! У них нету денег и они не обидят диаспору"!
Кто ж знал, что латыши нам так шибко нагадят...
Пятьдесят тысяч "мятежников" влились в общую армию и мудрый Витгенштейн сразу же расформировал все их полки. По сей день латыши служат с прочими лютеранами в общем строю и офицеры следят, чтоб они никогда не составляли более чем одну десятую войска.
Число ж русских – даже в "лютеранских" частях не должно быть менее одной пятой! Русские – веротерпимы и лучше всех уживаются в многонациональной среде, так что они играют роль этакой "смазки", сглаживающей межнациональные, да религиозные противоречия.
Вы удивитесь, – как же так: русские и в "лютеранах"?! Но существует мой личный Указ:
"Согласно Лютеру – всякий должен молиться на своем родном языке. Отсюда – ежели русский молится на "обыденном русском", он может и должен служить среди лютеран".
Кое-кто обвиняет меня в "поглощении русской паствы" и "растворении" немногочисленных русских в лютеранах Прибалтики.
Ну, сие изумительно – здравствуйте, – оказывается это я "ассимилирую русских в эстонцев и финнов"!
Ежели человек молится на "родном" языке, исповедует лютеранство – мне лично, – все равно – кто его дедушки с бабушками. Я повторю вслед за Павлом:
"Нет разницы ни в эллине, ни в иудее... Все люди – Братья и произошли от общих Праотца, да Праматери. Ежели человеку по душе жить среди лютеран; он нормально работает, а не пьет, или пачкает – назовите его хоть бы "негром", – это мой подданный. Пусть при этом он сто раз поляк, иль тысячу – русский. Это – мой человек".
Многие при сием сразу же замечают – русские "растворяются" именно в эстонцах, ливах, да финнах! Средь латышей же они (как вода с растительным маслом!) четко делятся меж собой.
Поэтому возникает странная вещь, – согласно переписи, "русских" больше всего именно среди латышей! А в так называемой "Эстонии", иль "Финляндии" их практически нет! При том, что все видят – в Ревеле с Гельсингфорсом в десять раз больше вывесок "на кириллице"!
Но сие скорее всего – вопрос национальной культуры, местных болот, да... ее "архаичности"...
Кстати, – ненависть и сопротивление латышей сыграли матушке добрую службу. Вчерашние "бунтари" из "северных замков", вернув себе прежнюю Власть, рассыпались в комплиментах "ненавистной жидовке". Глашатай их генерал, видный "нацист", публицист и мой троюродный дядюшка – барон фон Фок написал в своем "Норд Винд" ("Северном Ветре") открытое письмо моей матушке. (Выдержку из него я уже приводил, вот же прочее.)
"Сударыня, много Крови, Слез и Чернил пролилось меж нами и Вами в прежние времена.
Вы называли нас – "Отрыжкой Реакции", "Последним Островком Феодальной Европы" и прочее. Мы тоже Вас не щадили...
Вы возглавили сей народ – "ради Свободы его". От кого, спрашивается?! От русских?!! Как бы не так!
Шестьсот лет назад на земли сии прибыли наши прапредки. Они нашли чащобы, болота, да человеческие жертвоприношения. Знаете каков был первый Указ Архиепископа Альбрехта?!
"Запретить местным язычникам приносить пленных в жертву их темным Идолам".
Знаете, – как сии нелюди по сей день казнят своих пленных? Я имею в виду не одних лютеран, – на том берегу Даугавы – такие же латыши, но католики. Эти бьют тех, те – этих, но они казнят врагов именно так, как шестьсот лет назад сие видел Альбрехт...
Так, как сие описано в "Поклонении Зверю" – на страницах "Молота Ведьм" того времени...
Двести лет наши предки вычищали от скверны эту страну. Двести лет никто не жил на болотах, но лишь "служил" здесь, ибо замки, дома, да "земля" крестоносцев были не там, но – "блаженной Ливонии", – в землях ливов, да эстов.
Когда пришел час, латыши взбунтовались, требуя "Свободы от поработителей-немцев". Ради Свободы, а не чего-то еще, латыши призвали поляков и предали нас под Грюнвальдом.
Двести лет после этого латышей "воспитывали" поляки. Почему "воспитывали"? Потому что в Указе Ягайло по поводу латышей, воеводам приказано – "прекратить человечьи жертвоприношения, да разбить местные Идолы". Вы сами знаете, – как ненавистны поляки с тех пор латышам...
Когда пришел час, латыши взбунтовались, требуя "Свободы от ненавистных католиков". Ради Свободы сией они призвали русских, а затем шведов, предавая, да истребляя поляков целыми семьями.
Сто лет здесь были шведы. Первое, что они сделали – попытались прекратить человеческие жертвоприношения. На сей счет есть Указ шведского короля. Чем сие кончилось?
Когда пришел час, латыши опять взбунтовались, требуя отмены Редукций, да "Свободы от шведских господ". Ради Свободы сией они открывали ворота своих крепостей русским, да убивали шведов все теми же древними способами, принося их в жертву идолищам...
Вы не находите странную закономерность?
Вы думали, что латыши так ненавидят русских, что "ради Свободы от них" переметнутся к Вам – в Еврейское Царство? Вынужден вас разочаровать.
Придет день и ваши "агнцы" растерзают еще и внуков, и правнуков ваших, сплясав на их трупах языческое камлание...
Камлание – не кому-нибудь, но – Вечному Змею. Владыке Осени. Богу Смерти и Таинств... Богу Любви – кстати сказать.
Вы знаете, что всех своих пленников местные шаманы именно "любят" до смерти всеми способами, ибо... Ибо по их понятиям в этот миг "Вечный Змей" – Бог Любви Велс "входит в тела человеческие". Надо ли Вам объяснять, что они имеют в виду?!
Не это ли самое и произошло с вашей же "языческой" внучкой?
Всякому свойственно заблуждаться. Когда тебя Зовет Ангел, хочется подчиниться ему – не раздумывая.
Это потом, созерцая себя, вспоминаешь, что тот, кого звали не иначе как – "Светоносный", был не просто Ангел, но – "Первейший, Умнейший и Достойнейший из них всех". Сложно не послушать Зова "Умнейшего и Достойнейшего"...
Обосновался же Он именно там – у Вас в Риге. Еще Альбрехт сказал, что "местные испарения выделяют тепло и закрывают от нас хлад небес"!
"Небеса" же "хладны", не там, но у нас. Приезжайте к нам – в Ваш же Вассерфаллен. Не просто же так, – Предки Вашего Дома селились не в Риге, но у нас – на "ливских пустошах"...
Здесь не богато, не сытно и – холодно... Зато в любом месте наших краев слышен колокол кирхи, да небо такое прозрачное, что до него – можно достать рукой...
Первые Крестоносцы обосновались именно здесь, потому что "тут слышен Глас Божий", да "оружие, бывшее на Алтаре в Пернау, несет Благословение Божие". Четыреста лет (пока мы не перебрались в Ригу) звание "тевтонского рыцаря" значило для всего мира – "Крестоносец" и "Паладин". Нищий Крестоносец и Паладин...
Но может быть Вы не любите Ветра, да Севера? Ведь все Ваше состояние испарится в мгновение ока: "болотные деньги" не "держатся" на нашем Ветру. Ведь именно против Ветра была Ваша Проповедь?!
Напомню ее. В борьбе с ненавистным вам Ветром Вы нашли лишь один приют для темного, коптящего Огня Рижской Свечи – большой, теплый, вместительный Гроб...
Да, Вы правы, – Гроб – конец владений беспокойного Ветра и начало "Светоносного" царства. Вы уже тогда думали Царствовать над нами из Гроба?! Что ж, – исполняется все, что задумалось...
Иль сие – все-таки случайная, "Вещая", но не замеченная никем оговорка?! Господь (иль для нас сие – Ветер?!) часто вкладывает в нас обычнейшие слова, наполняя их Вещим смыслом, но мы в тот момент, увлекаясь Игрою Ума (иль скорей – искоркой коптящего Пламени?!) не слышим самое себя... И тогда сие – извинительно.
Ежели Вы приедете, мы примем Вас с соболезнованьем и распростертым Объятием. Ибо ежели Вы решили "проветриться", мы простим Вам все прежнее Зло, ибо Вы шли на Свет (а это – простительно!), забыв, что Заветный Огонь не дает сажи, да копоти.
Ваши – Северные Бароны".
Под этим письмом фон Фок предложил подписаться "всем, кого это касается" и в самый короткий срок в новом номере "Ветра" появились и подписи... Там были Адлерберги с Клейнмихелями, Фредриксы с Маннергеймами, Штернберги, Энгельгардты и прочие...
Все, с кем так боролась матушка все тридцать лет ее Власти.
И матушка поехала в Вассерфаллен...
Знали бы вы как хороши холодные, да прозрачные ночи в моем Вассерфаллене! Вокруг не видно ни зги (из-за моей "слепоты"), а на небе огромные звезды и коль прислушаться, – можно слышать, как они что-то "шепчут"...
И под сей "шепот звезд" вдруг чувствуешь, что "Господь Любит Тебя" и от этого по всему телу растекается такая "небесная благодать", что... Правда, после этого переезда деньги в нашей семье стали "утекать" от нас просто стремительно.
Может и впрямь, – не по себе "болотным деньгам" на – "Северном, Холодном Ветру"?!
Здесь я б хотел разделить два аспекта – Мистический и "обыденный". Фон Фок недаром считается большим Мистиком, да идеологом "черного" окружения Императора.
В 1815 году в моей рижской "Саркана Розе" ("Красной Розе") вышла пародия на фон Фока, кою многие сразу сочли моей собственной. Там в комическом виде был изображен фон Фок, говорящий примерно такие слова:
"Слава Господу, что я – Немец! Слава Господу, что я – Лютеранин! Слава Господу, что я – Барон! Слава Господу, что я – Мужчина! Слава Господу, что я – Человек. Слава Господу, что у меня нет Хвоста... Раздвоенного Хвоста...
Все прочие, да будут Прокляты во веки веков и Вечно Горят на Адском Огне! На Сковородках. На Углях... На Сале..."
Я особо подчеркиваю, что "Саркана Роза" вплоть до 1824 года выходила исключительно на латышском, а я был ее главный редактор.
Видите ли... Фон Фок – мастак объяснений Мистических, но помимо сего есть и рассужденья "обыденные".
Я уже докладывал об истинном положении дел и не хочу повторяться. Последним препятствием к "переселенью в Финляндию" было лишь мнение моего отца, да некие его "моральные обязательства" по отношению к латышам. События 1812 года (вкупе со статьею фон Фока) дали нам все необходимые козыри, чтоб "уйти, хлопнув дверью".
По сей день в "серой" среде вполголоса говорят:
"Ежели б Восстания Латышей не было, его б стоило выдумать!"
Наши ж враги утверждали, что...
"Восстание" было подготовлено и прекраснейше срежиссировано моей собственной матушкой и якобы имеются какие-то документы, доказывающие известную роль ее абверовцев в тех делах.
Она, якобы, собственноручно нанесла себе раны кинжалом, выдав их за пулевые ранения от латышей...
Говорили: "все, что ее привязывало к латышам" был мой отец – Карлис Уллманис (коего "она безумно любила") и после смерти его, матушка "выказала скотам все свое истинное к ним отношение".
Я... Не верю в то, что матушка замышляла смерть милой Катинки, но...
Лишь в день смерти матушки я вошел в зал, где ее омывали, поднял белую простыню и своими глазами увидел, что оба шрама ее были от пуль. (Былому вояке – жандарму вещи сии видны за сто верст.) Мало того, – под ними не могли быть скрыты шрамы кинжальные!
Я сразу вышел из печального зала, знаком пригласил туда с дюжину верных людей (средь них был сам Рижский Архиепископ!) и показал им шрамы сии, объявив:
– "Господа, надеюсь вы не пришли глумиться над моей милой матушкой... Вот то, о чем сегодня многие говорят. Вот знаки того, что все сказанное мерзкая чушь!
Дозволите ль вы теперь мне – сыну умершей мстить за обиды моей милой матушки, коя из личной брезгливости не могла..."
Голос мой невольно сорвался и я зарыдал от обиды и облегчения. Архиепископ сразу же подошел ко мне, отечески обнял, и произнес:
– "Иную клевету порой невозможно опровергнуть ничем, кроме такого вот способа... Я понимаю твои чувства, сын мой. Ежели ты решишь карать негодяев – Церковь с минуты сией на твоей стороне".
И я стал вешать негодников...
Не одни Бенкендорфы на глазах "обнищали" за последующие тридцать лет. По самым скромным подсчетам представители моей "серой" партии "вложили в Финляндию" единовременно до сорока миллионов рублей серебром и сия пустошь превратилась в самую сильную и развитую провинцию Российской Империи. (Для сравнения – вся казна Российской Империи в 1824 году составляла – пять миллионов рублей серебром. Чуете разницу?)
Разумеется, за столь малый срок вложения просто не окупились. Но дайте нашим гешефтам немного созреть!
Самая ж главная "прелесть" Финляндии заключается в том, что там не было "собственного дворянства" и наша "серая партия" сразу же "основала" "финские родовые династии", кои легко смешиваются – как с родовитыми немцами, так и русскими, или шведами.
"Черную нищету" при виде сего трясет просто от ярости, но...
С недавней поры наши "серые" меняют даже фамилии на финский манер и предпочитают звать себя "финнами"... (Сие изумительно просто, – ежели по бумагам ты и так – наполовину латыш. А ежели фамилия ливского, или эстского корня – добавление финского "-айнен" происходит – само собой!)
Вот она – "обыденная" суть тех событий!
Но вернусь к Великой Войне.
Ежели весной царит "ляшский" Иоаннов Телец, а летом – "галльский" Лев Апостола Марка, с "дыханием осени" встрепенулся "тевтонский" Орел. Орел Луки – "Повелителя Осени". И разверзлись хляби небесные...
2 сентября мы ушли из Москвы, обложные дожди начались 5-го, а уже 18-го сентября армия Витгенштейна перешла в контрнаступление.
2 октября мы взяли Екабпилс, 4-го – Ковно и 6-го – Тильзит. Все дороги размокли и расползлись под Дождем, да и противник в первые дни упирался с яростью обреченных. Останься у него кавалерия, – мы захлебнулись бы в той грязи, дожде и вражеских саблях!
Но великий Кутузов рассчитал все до йоты. Бонапарт, осознавая размеры России, создал перед вторжением решительный перевес именно в кавалерии. Теперь его кони тухли на Флешах, а картонные гильзы размокли и наш "унитарный патрон" шел по сей Грязи, как нож через масло...
В день битвы при Малоярославце – 12 октября Витгенштейн взял-таки Витебск и путь назад врагу был отрезан...
Нигде у русских вы не встретите ни признанья в том, что Смоленская дорога нами в начале октября была перерезана, иль о том, что – никаких морозов западнее Москвы в тот год просто не было!
Извините меня за подробность, – задумывались ли вы над тем – почему все так часто упоминают "мосты через Березину"? Ответ – в декабре 1812 года Березина еще не покрылась льдом! По ней от Киева "шла речная эскадра под командой адмирала Чичагова".
Мало того, – следующий 1813 год был частично неурожайным, ибо "... до середины декабря в прошлый год не выпало снега на западе Российской Империи и озимые там все вымерзли ..."! (Цитата из ежегодного доклада для Государя.)
Из доклада атамана Платова:
"... Скорость нашего наступленья понизилась после неудачного сраженья под Красным. Казаки боятся новых контрударов противника. ... В фураже не нуждаюсь – поля стоят все не убраны. Снега нет и лошади жируют прямо по несжатым полям. ...".
Несколько неожиданная картина нашего контрнаступленья, – не правда ли? А вот сообщение фельдмаршала Нея:
" ... Люди сходят с ума с голоду. На полях много пшеницы, но ни у кого нет сил ее убирать. Мельницы все разрушены и нигде не возможно добыть муки... (Что вы хотите – Франция! Нам бы их беды!)
... Обилие зерна и невозможность его съесть просто сводит с ума! Многие собирают колосья и варят зерна, – от этого у них проблемы с желудком. Прочие ж нарочно раскармливают зерном своих лошадей, чтоб забить их на мясо. Все одичали..."
Не менее любопытно?
Вы по-прежнему удивляетесь, что отборные части противника легко ушли "за Березину", не потеряв практически ни одного человека из Гвардии?! Реальная беда Бонапарта оказалась не холод, и даже не – голод, но банальное отсутствие боеприпасов, поступавших их Польши.
Так вот, – взяв Витебск, Витгенштейн не пошел на соединение с Главной армией, но осадил польскую Вильну, полностью сковав всех поляков. Прежние боеприпасы перестали поступать Бонапарту и он лишился своего главного козыря – Артиллерии. (Надеюсь, я уже доложил вам, что Бонапарт по образованию артиллерист и большинство сражений им было выиграно именно грамотными маневрами артиллерией.)
Но пушки "жрут" много пороха... Больше чем кавалерия собственных лошадей, да простые солдаты – немолотого зерна.
Доложу еще одну вещь. Традиционно считается, что якобинцы "бежали" от нас. В действительности ж, – в приказе на движение на Калугу врагом было сказано:
"Приказываю разрушить военные заводы русских в Калуге и Туле, после чего – арьергардным движением прикрывать отступление наших войск, идущих на спасение Вильны".
Иными словами, противник в те дни еще думал, что его отступление "временное" и уж никак не опасался "голода с холодом". Повторюсь еще раз, вот итог гениальной "задумки" Кутузова!
Будь у противника цела Кавалерия, он бы легко перебросил ее от Москвы в Польшу и вся История Великой Войны на том бы и кончилась. Но... Михаил Илларионович рассчитал все до йоты!
Начавшееся отступление первые дни казалось "обычною перегруппировкой сил". Но нападения партизан, постоянные атаки казаков (татарская кавалерия так и осталась "не кована" и без снега не смогла принять участие в преследованьи врага – знаменитая "татарская лава" обрушилась на врага "по первому снегу" – в январе 1813 года) оказали решающее влияние на моральный дух "армии двунадесяти языков".
"Регулярное отступление" первых дней сменилось трениями меж сей разношерстною братией, а когда дороги все сузились, меж частями "разных языков" стали вспыхивать даже бои "за обладанье дорогой". Вскоре все солдаты несчастной армии усвоили для себя, что "надобно держаться дорог и быстрей отступать". Развилась паника, – любая задержка в движении воспринималась людьми как Начало Конца и... Армия побежала.
Средь несжатых полей, да при дневной температуре – не ниже десяти градусов выше нуля (по Цельсию, разумеется).
Ни голода... Ни холода...
Просто всеобщее безумие бегства, да паника, пожравшая некогда "непобедимых людей"... Такова была Воля Божия.
ВОЛЯ БОЖИЯ.
Вам покажется сие игрой слов, но события той зимы настроили всех нас на лад Мистический.
Судите сами, – да, снега не было. Но только лишь западнее Москвы. Те самые проливные дожди октября, что дали Витгенштейну одержать решительную победу в Прибалтике, обернулись для Москвы -снежной бурею... Высота снега в Москве достигла – полметра!
Черный, изуродованный, обожженный город весь побелел и стал похож на зимнюю сказку – всю из золота и серебра...
Потом дожди (а для Руси снег) – сразу кончились и вплоть до самого января установилась морозная и сухая погода.
Очевидцы, бывшие на Бородине, сказывали:
"Господь укрыл белым саваном все свое воинство! А нехристи так и остались гнить на ветру – без всякого покаяния!"
Сие не пустые слова...
Якобинцы захоронили после сражения своих павших. Наши же все – остались лежать там, где дрались... Потом пошел сильный снег и тела русских укрыло белою пеленой.
А потом побежали "Антихристы". Вот они-то и валялись теперь вдоль всех дорог – неприкаянными...
Иные назовут сие – Игрой Случая, но... "Есть многое на свете, друг Горацию, – что и не снилось нашим мудрецам..."
Это – не все.
Я сказал, что зима выдалась неожиданно теплой. Да, – это так. Даже жаркой, если можно сказать.
Французы очень хорошо подготовились к сей зиме. Об этом мало кто помнит, но Бонапарт выделил каждому из солдат – шубу, ушанку и валенки. Он на самом деле – думал пережить русскую зиму.
Парадокс же был в том, что именно русские шубы и сгубили большинство супостатов.
Днем температура поднималась – до десяти градусов Цельсия. Зато ночью – при ясном небе и полном безветрии, она падала ниже минус двадцати! Вы представляете, – что сие значит?
Днем солдаты выматываются на долгом марше. С них течет пот, шубы все, конечно, расстегнуты, валенки скинуты, а ушанки спрятаны в вещмешки. Но по мере того, как скрывается солнышко, наступает мороз. А люди-то все – мокры!
Самым страшным бичом вражьей армии стало... воспаление легких. Днем люди мучились от ужасной жары (в шубах и валенках!), ночью же их убивал лютый мороз. Однажды в Ставке Антихриста ночью лопнул термометр. Замерзла ртуть.
Ртуть замерзает ниже тридцати семи ниже нуля. Более французы не могли вести наблюдений, – оставлю вашему воображению – каковы были ночные морозы этой зимой. Это – не самое страшное.
Хуже этого было то, что днем все растаивало. В самое короткое время враг побросал все свои телеги и сани. Одни не ехали днем, другие – ночью. Теперь люди тащили все на себе.
Это не все. Днем растаивали многие трупы и вода тысяч речек, да и ручьев заразилась трупными ядами... Такое бывало и прежде, – например – в прусскую. В таких случаях якобинцы топили снег. Но – не было снега... И армию стала мучить ужасная жажда.
Люди, сходя с ума, пили пораженную воду и умирали от кишечных расстройств в ужасных мучениях...
Вообразите себе, – ночью люди умирали воспалением легких, днем же дизентерией! Была ли когда-нибудь такая война, чтоб одну и ту ж армию косили "летние" и "зимние" хвори – одновременно?!
Через много лет Коленкур всем рассказывал:
"Однажды я разговорился с Ларре. Государь вез с собой главный госпиталь и в те дни все места в нем были заняты.
Ларре сильно досталось. Ни единого раненного, ибо русские просто не могли нас догнать, и – горы трупов. Мороз и понос, понос и мороз делали свое дело...
Поставьте себя на место хирурга, – глаза его были просто безумны: он лучший хирург по ранениям ничего не мог поделать с поносами, да обморожениями нашего воинства.
Когда он пал духом, я предложил ему бросить все и ехать домой, – здесь его таланты были уже не нужны... Знаете, что он сказал?
Сей якобинец и циник схватил меня за грудки и прохрипел:
– "Я не уеду, пока Государь не покается!"
– "Покается в чем?"
– "То, что происходит вокруг – Кара Божия! Сему не может быть иных объяснений. Я... Я – Доминик Ларре в сии дни вернулся к Религии и ношу Крест! Только Крест спасет нас!"
– "Вы переутомились... Вам надобно..."
– "Всем нам надобно каяться! Лето смешалось с зимой, а весна с осенью! Слышите, – какая вокруг тишина? Это Господь хочет слышать наше Каяние!
Жара и мороз, жажда и глад, язвы и вши...! Что еще нужно, – какие казни египетские, чтоб понять – МЫ ПРОКЛЯТЫ!
Лишь покаяние, пост, да молитва – вот все, чем мы можем избежать Гнева Божия!"
Я, не веря ушам, смотрел на прежнего энциклопедиста. Он же, сжимая в руках большой Крест, продолжал бормотать:
– "Неспроста... Неспроста все зовут "Русь" – "Святой"! За тысячу лет до сих пор магометанцы, жившие здесь до русских, назвали реку "Москва"! "Ва" на местных наречиях, конечно – "Вода", а вот "Моск", или "Маск" – означает "МЕЧЕТЬ".
Когда их звали "Московия", это не значит – "страна Москвы", но "Земля Мечетей"! Отсюда и пошла их "Святая Русь"... Верно говорят, "Поскреби русского и под ним ты увидишь татарина!"
Вы видели сколько Церквей в Граде сием? Граде "Мечетей"?!"
– "Вы передергиваете, Ларре. Русские – не магометанцы".
– "Пфуй. Христиане тоже ведь не жиды, а жиды не поклонники Магомета. И все ж – все мы зовем древний Ершалаим – Святым Городом. БОГ – ЕДИН и не важно какой народ первым познал Святость этого, иль того места!
Я скажу так. Где-то тут – в сием городе таится Ковчег. Тот самый – из Библии. И всякий раз, когда кто-нибудь нарушит Его Покой, на него падет Кара Божия.
Так было с монголами – сразу по взятью Москвы помер их Чингисхан и его Империя сразу рассыпалась...
Потом его сжег Тохтамыш и сразу же исчезла Золотая Орда.
Поляки брали сей город и потеряли собственного короля и всю его армию. Речь Посполитая от сего не оправилась...
Мы – на очереди. Мы сожгли "Святой Град" и какую-то неприметную Церковь... Теперь Бонапарт обречен, а Империя наша, конечно, рассыплется. Так было. Так будет...
Я думаю – сие просто камень в основании Церкви. От времени тот самый Ковчег, наверно, окаменел и его положили в основание, как простой Камень...
А мы с вами – ПРОКЛЯТЫ!"
Коленкур никогда не делал тайны из разговора сего. Я же – доложил о нем в Священный Синод. Дело сие сразу же было окружено Государственной Тайной и началось...
Скажем так – Мистическое Расследованье. Завершилось оно самым неожиданным образом. В один день (верней – ночь) членам Особой Комиссии привиделся некий сон (и мне – среди них).
Из сна следовало, что ежели по сей день неизвестно – обладает ли некая из московских Церквей "Особенной Святостью", так, наверно, – таков Божий Промысел и не дело для нас соваться в такие дела.
На сием Расследование было прервано, все доклады о нем засекречены и хранятся теперь в архивах Синода, моего – Третьего Управления, да моей Ложи. (Как видите, – вопрос сей интересовал Империю, Церковь и еще одну Независимую Организацию.)
Любопытно, что "публика" своим умом "дошла" до того, что происходит что-то загадочное. Толчком к сему стали... вши.
Из архивов той странной зимы следует, что когда врагов брали в плен, держали их на расстоянии примкнутого штыка.
Видите ли... По несчастным ползали вши. Самые обычные вши.
Якобинцы их стряхивали, но откуда-то они появлялись снова и вновь... Первое время пленники были в прямом смысле этого слова "заедены вшами насмерть"! Потом, по моему представлению, их принялись мыть на месте и брить "на ливский манер".
Как я уже говорил, днями этой зимы было очень тепло и грядущие пленники сами же раздевали себя догола, сами сжигали свои валенки, ушанки и шубы, а потом сбривали на себе – абсолютно все волосы и дочиста мылись – золою, да кипяченой водой.
Лишь после этого "вошь отступала".
Казалось бы – обычная "гигиеническая процедура", но...
Уже после Войны многие говорили, что во всем этом "все было – не просто так".
Во-первых: бритье волос. В Писании сказано, что сила того же Самсона была в волосах. Многие мистики сразу же предположили, что "в волосах" не одна "Божия Сила", но и – "Божественное Проклятие".
Во-вторых, – обряд сжиганья Белья. В самых древних источниках сказано, что "Огонь очищает" и "ежели самолично сжечь Проклятое и окурить себя дымом сиим – Господь уже не так преследует грешника".
В-третьих, – омовение. Как я уже доложил, – в тех местах не осталось ни снега, ни – чистой воды. Воду в русскую армию (в том числе и для омовения пленных!) доставляли "нарочные водовозы". Но вода от хранения портится "тухнет". Спасает же ее от "протухания" какое-нибудь серебро. А где найдешь серебро в "действующей"?
Помните, как по моему представлению в войска направили сельских батюшек? Так вот – той зимой эти "военные батюшки" занимались тем, что опускали собственные кресты (кто – крестильный, кто – алтарный, а кто и нательный!) в те самые бочки с "военной водой". Иными словами, – так уж само собой получилось, что пленники мылись не чем-нибудь, но – водой "освященной истинным батюшкой"!
Удаление с себя всего "проклятого", сожжение сего на Священном Огне, натирание себя черной золой с последующим омовением "святою водой", – вы по-прежнему думаете, что все это – "обычная гигиеническая процедура"?! Как бы не так...
Ведь в русской армии той зимой – вшей просто не было!
Случайность?! Может быть. Но не слишком ли много случайностей на одной – отдельно взятой Войне?
Собралась этакая Комиссия из "Русских Мистиков", коя изучила вопрос появления сих странных вшей (поражавших лишь одну армию!) и пожелала узнать, – чем именно занималась Комиссия под моим руководством и что десятки высших священников, глав разведки и тайных масонов месяцами ищут по всей Москве?
Работа моей комиссии маскировалась под "Изучение и новую планировку Москвы". Я как раз тогда занимал пост московского генерал-губернатора и обязан был "обеспечить всем" подотчетный мне город. У казны ж на сие просто не было денег!
Я нанял Бовэ, – мы с ним близко сошлись в парижском салоне Элен Нессельрод, а потом и – самолично отстроил Москву заново...
И вот такой трогательный запрос от моих "Русских Мистиков".
Я... Я допустил Русских Мистиков до всего, что сам знал и сообщил причины прекращения поисков. Я знал, что делаю...
С той поры Герцен, Князь Одоевский, прочие Мистики не желают выезжать из Москвы, но... Ищут, ищут и ищут.
Ежели у них пойдет что не так – Имперские Службы как бы и не при чем, а ежели... Но тут я даже теряюсь – я верю в "бред" самого Ларре и сам бы многое дал, ежели б мне показали ту Церковь...
Не знаю – зачем. Мне просто – надобно знать.
Да, кстати... Помните, – я докладывал об успехах наших ученых в деле с урожайностью почв? Работа сия на том не закончилась и ученые занялись поиском средств для борьбы с клопами и вошью, а также лекарствами от оспы, да тифа.
Кроме того, – ежели смотреть на довоенную карту – видно, что вокруг Динабурга (Двинска, иль – Даугавпилса) удивительно мало сел. Строго говоря, – их там вообще нет: последние села в Прибалтике кончаются "даугавскими землями", а затем – ни души...
