Текст книги "Хроники Эринии. Дракон стремится к морю (СИ)"

Автор книги: Альбертина Коршунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 37 страниц)

   А вот и младший сын виконта Любомил с супругой. Честно говоря, юный виконт вызывает у меня симпатию. Даже затрудняюсь сказать сразу, чем именно. Красивый юноша, что и говорить, но ... не из-за этого. Может взгляд у него иной, чем у отца и брата. Да, пожалуй... Нет в нём открытого стремления подавить собеседника статусом, подчинить своей воле, нет желания выказать превосходство и право распоряжаться вашей судьбой. Возможно, со временем всё пройдёт, но пока, пока он импонирует мне больше всех. Воспользоваться случаем и попробовать завязать более близкое знакомство? Похоже, ведунья Радомила на некоторое время покинула мужа, и пока талантливая волшебница (красавице пророчат блестящую магическую и придворную карьеру) не проглядывается на горизонте, лови момент. Мягко, почти бесшумно подкрадываюсь к ничего не подозревающему молодому виконту, который мирно любуется украшающим стену гостиной творением очередного гения. Подходящий повод блеснуть эрудицией.

   – Ну и что вы видите? – с любопытством интересуюсь я.

   – Нежность, томление, – так, похоже, Любомил принял мой вопрос за чистую монету, – невинность, неосознанное желание, что незаметно перерастает в пламенную страсть. А что видите вы?

   – Удачное вложение капитала, – тоном закоренелого циника произношу я, – лет пятнадцать назад, когда ваш отец, похоже, и приобрёл эту картину, она стоила около десяти тысяч. А сегодня, он мог смело продать её за все пятьдесят. Вот за это я и обожаю искусство – иллюзорное становится материальным.

   – Предсказуемый подход для охотницы за головами и наёмного стрелка, – нет, мой юный друг, в искусстве обливать собеседника холодным презрением и убивать одной фразой вам ещё многому придётся поучиться у отца и брата. Я лишь ощущаю прилив дерзости и куража.

   – Трезвый взгляд на реальное положение вещей, не более того.

   – Из-за него вас выгнали из дружины Воительниц Ирбиса? – ого, да мы пытаемся ехидничать.

   – О-о-о, я не делюсь интимными подробностями моей биографии с малознакомыми мужчинами. Но если мы сойдёмся поближе – романтическое свидание, ужин при свечах, уютный номер и только мы вдвоём – я могу потерять голову и наговорить лишнего...,-обольстительно улыбаясь, бесстыдно смотрю прямо в глаза Любомила. Покровитель, щёки юноши зарделись румянцем. Я вогнала его в краску. Воислава, Воислава, как тебе не совестно.

   А ведь обсуждать подробности моей позорной отставки я не имею права. Хотя бы потому, что для нашей дружины она обернулась настоящей катастрофой. Мы потеряли восьмерых девчонок! Таких потерь в мирное время нам ещё не доводилось нести. А в итоге, в итоге сразу же после полнейшего провала, я прямо в лицо высказала подвоеводе Белогоре и воеводе Миладе всё, что думаю об их командирских способностях. Милада грозно нахмурилась, Белогора же просто взвилась от ярости. Заявила, что это прямое оскорбление командира. «Оскорбление, – невинно вскинула я брови, – какое же это оскорбление? Это не оскорбление. Вот это – оскорбление». И съездила ей по физиономии. Сейчас, когда, откровенно говоря, уже поздно, я понимаю – не надо было этого делать. Если кто и не находил себе места из-за гибели девчонок, так это в первую очередь наши воевода и подвоевода. Но нервы. Тогда они зашалили у всех. Завязалась драка, изрядно досталось каждой из её участниц, ну а в итоге меня выперли из дружины с формулировкой «за недостойное поведение». К счастью, все мои навыки остались при мне. К счастью ли?

   – Дорогой, тебя ни на минуту нельзя оставить в одиночестве, – ведунья Радомила, задорно смеясь, присоединяется к нашей беседе. А счастье было так близко, – стоит только на минуту отлучиться в дамскую комнату, а ты уже напропалую флиртуешь с очаровательной красоткой.

   – Ну, если называть искусствоведческий диспут флиртом, – пожимаю я плечами.

   – Значит, моя ревность абсолютно беспочвенна, – улыбается ведунья, – милый, возможно, с моей стороны это прозвучит несколько бестактно, но, по-моему, твой отец немного невежлив по отношению к гостям. Пора бы ему уже присоединиться к нам.

   – И верно, – смущённо произносит Любомил, – по-видимому, папа опять заработался. Пойду, позову его.

   И мы с Радомилой остаёмся наедине. Увы, вот они – превратности нашей жизни. Счастливые мгновения сменяются минутами, которые вы с радостью предпочли бы из неё исключить.

   – Как вам картина? – я пытаюсь направить наш разговор в нейтральное русло, – удивительно, как тонко удалось художнику передать и нежность, и томление, и невинность, и неосознанное желание, перерастающее в пламенную страсть.

   – А это, правда, что у вас с фавнами совместное взаимовыгодное дело, – с очаровательным выражением на лице безмятежно интересуется Радомила, – они соблазняют очередную красотку, вы разоблачаете её перед обманутым мужем, а полученные деньги делите пополам?

   – Гнусные измышления подлых клеветников – глядя на ведунью чистым кристальным взором, нагло вру я. (во-первых, моя доля всегда составляет две трети от выручки, а во-вторых...)

   – А вам никогда не говорили, что приставать к женатым мужчинам неприлично? – по-моему, в голосе супруги Любомила звучит искреннее любопытство.

   – Ну, нельзя же требовать столь многого от бесстыдницы, паразитирующей на женских слабостях.

   – Но вы с таким пылом и возмущением отвергли все предъявленные обвинения, что я поневоле решила, что вы являете собой образец добропорядочной верноподданной Её Величества, – язвительно улыбается ведунья.

   – А ведь эта картина выполнена в той же манере, что и шедевр в кабинете виконта, – дипломатично ухожу я от прямого ответа, – присмотритесь, та же техника мазка, похожая цветовая палитра. Издалека этого не разглядеть, но вот вблизи...

   – Что же, пожалуй, вы правы, – решает оставить меня в покое Радомира.

   – Дорогая, – одного взгляда на поспешно вернувшегося Любомила достаточно, чтобы понять, что юный виконт не на шутку встревожен, – не хотелось бы тебя беспокоить, но отец не отвечает.

   – В каком смысле? – удивлённо спрашиваю я.

   – Я постучал в запертую дверь, затем несколько раз позвал его, но папа совершенно не отреагировал.

   – Это может быть очень серьёзно, – я решительно беру инициативу в свои руки, – поднимайтесь наверх, а я постараюсь незаметно известить о случившемся Ратибора.

   Через минуту мы и присоединившийся к нам начальник охраны стоим возле кабинета Властимира.

   – Господин, виконт. Господин, виконт, – Ратибор настойчиво стучит в дверь.

   В ответ – лишь мёртвая тишина.

   – Я ломаю дверь, – принимает решение телохранитель, – посторонитесь.

   Ратибор всей своей стокилограммовой массой наваливается на дверь. Та не поддаётся. Ратибор отступает к стене коридора и с разбега вновь бросается на штурм. На этот раз его попытка оказывается удачной. Начальник охраны просто вносит дверь внутрь кабинета. Я, Любомил и Радомила поспешно следуем за ним. Что же, молчание виконта становится понятным. С двумя пулевыми отверстиями в груди и одной в голове особо не поговоришь. Лицо Любомила покрывается мертвенной бледностью. Его супруга в испуге прикрывает ладонями рот. Мы с Ратибором обмениваемся понимающими взглядами.

   – Вызывайте всех кого необходимо, а я предупрежу гостей.

   Мой взор невольно останавливается на картине. Надо же, виконт всё-таки успел последовать моему совету. Картина висит идеально ровно.

   – Дамы и господа, – громко обращаюсь я ко всем приглашённым на вечер, – у меня для вас есть пренеприятнейшее известие – к нам едут Воительницы Ирбиса.

   – Как Воительницы Ирбиса? Почему? – доносятся недоумённые возгласы снизу.

   – Виконт Властимир обнаружен застреленным у себя в кабинете, – поясняю я, – большая просьба – никому не покидать особняк до прояснения всех обстоятельств убийства.

   Полку титулованных и знатных особ в доме прибыло. Во-первых, фрайгерр Владислав с полудюжиной дружинников. Во-вторых, берегиня Белоснежа (успевшая уже что-то обсудить взволнованным полушёпотом с Гориславой и Любавой). Ну, и в-третьих – мои бывшие командиры – воевода Милада и подвоевода Белогора с десятком рядовых воительниц Ирбиса. Фрайгерр, берегиня, Милада и Белогора расположились вместе с нами в кабинете виконта, дружинники и дружинницы рыщут по вилле в поисках орудия преступления и других важных улик. Скажу сразу – предварительный опрос свидетелей ничего не дал. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал, никто ничего существенного не сообщил. Так всегда бывает, когда каждый занят только самим собой.

   – Ну и какие будут версии, – мрачно бросает Владислав.

   – Да версия тут только одна, – пожимаю я плечами, – убийца проник в кабинет (не исключено виконт сам впустил его), застрелил виконта, взял ключ, уходя, запер дверь и присоединился к остальным гостям. Охрана уверяет, что особняк никто не покидал. Следовательно, убийца всё ещё находится в доме. Среди нас, – уточняю я для ясности.

   Взгляды моих бывших начальниц останавливаются на мне. В их глазах загораются злорадные огоньки.

   – Смотрите-ка, кто здесь у нас, – издевательски усмехается Милада, – наша несравненная дикая гусынька.

   – Гуси, гуси, га-га-га, есть хотите, – ехидно вторит ей Белогора.

   – Полегче на поворотах, – невозмутимо парирую я их плоские остроты, – я здесь по делу и на совершенно официальных основаниях.

   – Стервятница почуяла запах добычи, – не унимается Милада.

   – Так, хватит попусту выяснять отношения, – вмешивается в нашу перепалку Владислав, – где пистолет, где пистолет, я вас спрашиваю.

   – Разрешите доложить свои соображения, – кашляет Ратибор. Получив согласие, он уверенно продолжает, – мне кажется, что пистолет спрятан в кабинете. И вот почему. Я думаю, убийца заранее пронёс оружие на место преступления, скажем в сумке или в пакете, оставив его где-то в укромном уголке. Затем, спустя какое-то время, он вновь вернулся в кабинет, совершил своё злодеяние, перепрятал пистолет и преспокойно ушёл, заперев дверь на ключ. Посудите сами, он ничем не рискует. Весь вечер он спокойно разгуливает среди гостей, не заботясь о том, как достать и как избавиться от оружия.

   – Но ведь в этом случае пистолет рано или поздно обнаружат, – возражает Милада, – хотя если ствол незасвеченный, риск не так уж и велик.

   – Оружие всё равно вряд ли удалось бы вынести за пределы дома, – приводит дополнительный довод в пользу своей версии Ратибор, – полагаю, убийца заранее это понимал.

   – И пистолет он положил на самом видном месте, – саркастически произносит Милада, – слушай, Белогора, открой ящик письменного стола. Я почти уверена, что преступник, не мудрствуя лукаво, бросил орудие преступления именно туда.

   Белогора, иронически усмехаясь, подходит к столу, небрежным движением выдвигает ящик. Выражение её лица резко меняется.

   – Слушай, Милада, – подвоевода даже присвистнула от удивления, – а ты не хотела бы поработать прорицательницей.

   Не сговариваясь, мы почти одновременно бросаемся к ней, чуть не сталкиваясь друг с другом по пути. Белогора осторожно извлекает из ящика пистолет и кладёт его на стол.

   Мы, молча и внимательно, изучаем её находку.

   – Калибр 5 и 7 миллиметров, – в голосе Белогоры звучит лёгкое разочарование. По-видимому, обер-воевода рассчитывала как минимум на «Орла-пустынника», – игрушка.

   – Игрушка? – язвительно возражает Милада, – это «Фабрик Националь файв-севен» – оружие бретонского армейского спецназа. Его пули с трёхсот метров пробивают стандартный бронежилет, а со ста – усиленный, из титана и кевлара.

   – В виконта стреляли с гораздо меньшего расстояния, – раздражение Владислава вполне объяснимо, – и ничего кроме обычного костюма, правда, следует признать, очень добротного, на Властимире не было.

   – Я это к тому, что работал настоящий профессионал, – пытается оправдаться Милада.

   – А почему никто в доме не слышал выстрелов? – вступает в разговор Белоснежа.

   – Вот глушитель, – Белогора достаёт из ящика чёрную металлическую трубку.

   Я смотрю на злосчастный «файв-севен» и с ужасом чувствую, как у меня холодеет в животе. Украдкой бросаю взгляд в сторону зеркала – румянец на щеках исчез, пропал бесследно. Я нервно глотаю подступивший к горлу комок. Всё о чем я сейчас мечтаю – это как можно скорее очутиться в своём офисе и убедиться, что я жестоко ошибаюсь. Что это – не мой пистолет.

   – Пробейте серийный номер по нашей базе данных, – доносится до меня издали уверенный голос Милады, – дайте запрос в другие королевства, свяжитесь с Интерполом. Проведите баллистическую экспертизу, проверьте, не засветился ли этот ствол где-то ранее.

   – Ладно, действуйте, – фрайгерр устало потирает лоб, – а пока, попрошу всех кроме вас, Белоснежа, и вас, воевода, покинуть кабинет.

   Я, Белогора, Ратибор, Любомил и Радомила выходим в коридор. Минуты тянутся целую вечность. Я лихорадочно ищу ответ на единственный вопрос – что делать? И отчётливо понимаю, что в моих интересах как можно скорее найти того, кто во всём виноват. Иначе. Чтобы хоть как-то отвлечься, прислушиваюсь краем уха к беседе юного виконта с супругой.

   – Успокойся, милый, всё будет хорошо, – пытается утешить мужа Радомила.

   – Этот день вообще выдался каким-то неудачным, – горькая, растерянная улыбка появляется на губах Любомила, – твои неприятности по службе, да ещё этот лак...

   – Какой лак? – машинально переспрашиваю я

   – Для покрытия художественных работ, – поясняет Радомила, – в баллончике. Я ведь тоже любительница порисовать красками.

   – Вы – художница, – уныло тяну я, – понятно...

   Фрайгерр, Белоснежа и воевода присоединяются к нам. Их мрачные, озабоченные лица говорят об одном – из кабинета выгнали нас не зря.

   – Белогора, – обращается Милада к подвоеводе, – подымай всех на ноги. Предстоит бессонная ночка.

   – Ведунья Радомила, – строго произносит Белоснежа, – я жду вас во Дворце. Готовьтесь к серьёзной работе.

   – Ратибор, следуйте за мной, – голос фрайгерра не предвещает ничего хорошего.

   – Ну, я, пожалуй, поеду, – деланно небрежным тоном говорю я, – похоже, в моих услугах никто из вас не нуждается.

   – Вали отсюда, – угрюмо бросает Милада. Ей с Белогорой сейчас явно не до меня. Пока...

   Мой автомобиль на огромной скорости летит к моему офису. Проклятие, проклятие! Нет, жадность – это хорошо. Жадность – это правильно. Жадность – это то, что поможет подняться не только моему агентству, но и гораздо более мощной корпорации, переживающей затяжной кризис – великому Изумрудному королевству. Просто я – дура набитая!

   Пронзительно визжат тормоза. Я бегом поднимаюсь по лестнице, торопливо поворачиваю ключ в замке, бью по выключателю и, не оглядываясь, сразу же бросаюсь к тайнику. И тут кто-то погасил свет...

   Очухиваясь, обнаруживаю себя лежащей на полу. Сколько я находилась без сознания? Поднимаюсь с трудом, вновь зажигаю лампу, бросаю взгляд на часы. Слава Покровителю, не долго. Тайник! Открываю дверцу, и ... пустота безмолвно взирает на меня. Да. Бывали хуже времена, но не было подлей. Отличный розыгрыш. Но не время раскисать. Пора сваливать. Поспешно отпираю сейф, беру всю наличку, документы, мой верный «Юнгинген-200», коробку патронов – и бегом к машине. К машине? Нет. Пешком, пешком. Скрываясь за углом, чувствую, как рядом открывается портал...

   Я лежу на диванчике в моём тайном убежище и занимаюсь тем, что должна была делать с самого начала. Думаю. Здесь я на ближайшие десять-двенадцать часов нахожусь в полной безопасности, так что можно всецело посвятить себя глубоким и благочестивым размышлениям. Подставили тебя, Воислава, грамотно. Влипла ты крепко. Может сдаться? Постараться объяснить, что я ни в чем, ни виновата, пусть убедятся... проклятие! Нельзя мне сдаваться. Поздно уже. Так и было задумано. По-хорошему, бежать надо. Паспорта есть, деньги тоже. Но... Я не люблю проигрывать. И мне не нравится, когда меня используют в чужой игре. Кроме того, подумай хорошенько, почему фрайгерр погнал почти всех из кабинета? Хотел сообщить что-то важное, предназначенное лишь для ушей высшего руководства? Похоже на то. Но что? Думай, Воислава, думай. Ага, в любом случае под угрозу поставлены интересы национальной безопасности. А присягу дают один раз и навсегда. Я, конечно, льщу себя робкой надеждой, что это действительно что-то путное, а не очередной грандиозный план по установлению всемирного господства Изумрудного королевства, от воплощения которого в жизнь горя хапнут все обитатели Эринии и в первую очередь – мы сами. Сколько их уже было только на моей памяти? Но Родину не выбирают.

   Так, пора проверить, что творится в мире. Заходим на "Erinia.com ", пожалуйста: «По подозрению в убийстве виконта Властимира разыскивается бывшая воительница Ирбиса Воислава. Приметы: волосы – светлые, глаза – зелёные. Да что вы говорите, подозреваемая может быть вооружена и опасна. При встрече не пытайтесь задержать её самостоятельно, позвоните по телефону...» Неинтересно. А что пишут на моём любимом сайте? Набираю « Tough girls.com», захожу на форум... я так и знала. Новая тема. Автор – Angel Eyes. Кто же ещё? «Подстрели гусыню!» Кликаю на название.

   "Оп-ля-ля! Девчонки, сезон охоты открыт! Спрашиваете кто дичь? Разрешите представить – Дикая гусыня Воислава.! Наш несравненный вольный стрелок умудрилась отличиться. Застрелила несчастного виконта Властимира и, похоже, полна уверенности, что эта выходка сойдёт ей с рук. Разубедим вредную девчонку? Щедрая награда гарантируется. Открою по секрету – фрайгерр Владислав рвёт и мечет. Привожу основные приметы возмутительницы спокойствия.

   Внешность – смазливая холодная стерва (я не такая!)

   Фигура – склонна к п...о...л...н...о...т, что за чертовщина, язык вроде бы родной, и буквы все знакомые, а общий смысл – мимо кассы. Задираю блузку, внимательно смотрю на свой плоский, мускулистый живот. Врёшь, клевещешь без зазрения совести!

   Психологическая характеристика – хвастунья и воображала (ну это уже ни в какие ворота).

   Особые приметы – жадная дура, судя по поступку (я заливаюсь краской и испускаю страдальческий стон)

   Ну а чтобы вы не пристрелили по ошибке свою соседку, прилагаю фотку подозреваемой".

   А-а-а!!! Нет!! Уберите это немедленно! Сейчас же! Ужас! Это я на нашей вечеринке, плавно переросшей в жуткую оргию. И она же меня фоткала! Подлюга!!!

   «Если у вас возникнет вопрос, что делать с подстреленной гусыней – вот мой вам добрый совет. Классический рецепт приготовления гуся с яблоками». И отзывы.

   White Mount: «Angel Eyes, фотка – супер! Воислава, сдавайся по-хорошему!»

   F.C. Milаdo: «Angel Eyes, ржу – не могу! Фотка – класс! Воислава, сдавайся добровольно! Бить не будем».

   Snowstorm: « Angel Eyes, под столом! Фотка – улёт! Бегу за ружьём. Воислава, сдавайся! Всё равно не уйдёшь»

   Absolute Glory: «Девчонки, я в деле (плохи мои дела). Воислава, сдавайся! Обещаю справедливый суд»

   Ах, вот вы как! Набираю свой ник, (City Hunter), пароль и пишу сообщение: «Angel Eyes, ты – покойница!!! Мне всё равно терять уже нечего, одним трупом больше, одним меньше, какая разница. Молись!» И далее стандартный набор: вспарывание живота заживо, прижигание внутренностей огненными заклинаниями, медленное потрошение. В выражениях мы не церемонимся. Значит, говорите – покайся, скидка выйдет? Сейчас! Венеды не сдаются! Всё, мосты сожжены. Назад дороги нет. Или на белом коне, или на щите. Вырываю лист из тетрадки, поспешно пишу на нём: «Мама, папа, я не слушалась вас в детстве, и за это жестоко наказана. Простите меня за всё. Я вас очень, очень люблю!» Пора действовать. С пистолетом – это они ловко придумали. Только не учли, что у каждой медали есть обратная сторона. Нормандины продали мне его вполне законно (поэтому Милада так легко и вычислила меня). Но то, что я приобрела его нелегально, (запутанные правовые нормы у нас в Эринии, правда) знал лишь один из моих нанимателей. Петрас, дружище, самое время навестить тебя...

   У дверей кабинета фавна мне преграждает путь его персональный громила – полу-гигант Харитон.

   – Тебя повсюду ищут, – пренебрежительно цедит он, – топай отсюда, пока цела. И учти, на меня твоя магия не действует.

   Магией тебя не проймёшь. Это верно. Ну а если ребром ладони по горлу, коленом в пах, и в прыжке ногой в нос? Вырубленный Харитон буквально сносит дверь с петель. Эх, приятель, к твоему иммунитету ещё бы немного реакции – цены тебе не было.

   – Петрас, – вытаскиваю за шиворот, забившегося под стол фавна, – кто же так встречает старых знакомых?

   Как я и предполагала, к моим страданиям и горестям руку Петрас приложил. Но..., светлая у меня всё-таки голова, винить его не в чем. Так что выуженная у него информация, плюс чистая тачка и кое-какое спецоборудование (заметьте бесплатно) – достаточная компенсация за причинённые мне неудобства. Несколько поездок по намеченным адресам, и ... тот, кто ищет, да обретёт. Скромный двухэтажный особнячок, уютный дворик, гостиная на первом, спальня и кабинет на втором. Значит, всё решится именно здесь.

   Вы столь искусно проникли в мой офис. Я плачу вам той же монетой. Поудобней устраиваюсь в кабинете, так, что бы меня не заметили с улицы, набрасываю магическую маскировку (теперь моё магическое излучение невозможно засечь) и терпеливо жду. Тьма опускается на Город. Предметы вокруг меня теряют очертания, сумрак почти полностью поглотил их. Многие злодеяния совершаются под его покровом. Уж мне ли не знать. Каждой клеточкой моего тела я ощущаю – именно сейчас.

   До моих ушей доносится характерный звук останавливающейся машины. Еле слышные шаги во дворе, щелчок отпираемого замка. Кто-то, впрочем, почему кто-то, поднимается по лестнице и, я опять не ошиблась, направляется к кабинету. Несколько секунд и долгожданный гость, вернее хозяин, предстаёт передо мной.

   – Вы всегда бьёте по голове тех, кто пытается познакомиться с вашим мужем? – включая настольную лампу, с любопытством спрашиваю я.

   Ведунья Радомила ошеломлённо смотрит на меня. Я приветливо улыбаюсь. Что и говорить – эффектная сцена. Впрочем, ведунья довольно быстро приходит в себя. Пальцы её правой руки осторожно сжимаются в кулак.

   – Не советую, – слегка приподнимая руку с пистолетом, укоризненно качаю головой, – пули усилены магией, получите такую в живот – лечение будет долгим и весьма болезненным.

   – Что вы хотите? – Радомиле с трудом удаётся сохранять самообладание.

   – Я хочу предложить вам честный обмен, – на моих губах играет обезоруживающая улыбка, – вы отдаёте мне вашу сумочку, а я надеваю на вас вот это украшение, – я показываю Радомиле наручники, – ну как, согласны?

   – Похоже, выбора у меня нет, – криво усмехается она.

   – Это верно, – соглашаюсь я, – на свете существует два типа ведьм, – одни с пистолетом, а другим лучше слушаться. Руки за спину, пожалуйста.

   На запястьях Радомилы защёлкиваются стальные браслеты. Артефакт сработан по технологии «ловчая сеть», её магия мне больше не страшна. Я небрежно бросаю сумочку на стол.

   – Даже не хочу знать, что находится в ней.

   – Как вы вычислили меня? – интересуется Радомила.

   – Э нет, – смеюсь я, – я слишком много смотрела дешёвых боевиков, чтобы понять – до полного претворения своего плана в жизнь, злодею лучше не разглашать всех его деталей. Я ещё не закончила.

   Беру телефонную трубку и набираю нужный номер

   – Алло, говорит частный детектив Воислава. Больше не могу выносить угрызений совести и хочу сдаться в руки правосудия. Нахожусь по следующему адресу...

   – Нам остаётся только ждать, – снова подхожу я к пленнице.

   – Как вам угодно, – спокойно пожимает она плечами.

   Что-то в её тоне заставляет меня насторожиться. Проклятие, я ведь стою спиной к дверям! Резко поворачиваюсь, поднимая руку с пистолетом. Поздновато. Резкий удар ноги выбивает его, ещё один с разворота проходит мне в грудь (к счастью успеваю частично блокировать его), и вот в руках высокой девицы в чёрном, прямо из воздуха, появляется длинный тонкий шест с отточенным лезвием на конце. Вжик. Будь она чуточку быстрее или я не так проворна, и всё – любоваться бы мне собственными кишками, валяющимися на жутко дорогом, явно ручной работы, ковре. Вспорола бы мне живот умело и ловко. А так – блузка, конечно, безнадёжно испорчена, и кровь хлещет будь здоров, но ничего – нервы у меня стальные, в обморок не упаду. Девица замирает в угрожающей боевой позе. Замысловатая татуировка на совершенно лысой голове. Безвкусица.

   – Так, так, так, – главное не терять хладнокровия, – а вот и посредники.

   – Не путайся под ногами и сохранишь жизнь, – угрожающе шипит наёмница.

   – Щедрое предложение, – на моих губах играет зловещая усмешка, заставлявшая в своё время бледнеть и Ночных Охотников, и Вольных Стрелков и даже боевых гномиков, – но боюсь, мне придётся его отклонить.

   Всю жизнь я шла на риск. Поздно меняться. Резко опускаю руку к заднему карману брюк. Да, у моих брюк есть задний карман. В нём даже есть небольшая дырочка, только учтите, при свидетелях я буду всё отрицать. Не Спящий весть что, но если всё проделывать быстро – зачастую срабатывает. Вот как сейчас. Смертоносная ведьма стремительно бросается ко мне. А навстречу ей уже летит сотворённое мной заклинание «молния ярости»". По правде говоря, получилось оно у меня так себе – сказывается отсутствие практики и недостаток энергии, так что своей «яростью» я вряд ли смогу сбить с ног даже дистрофика на последней стадии истощения. Но наёмнице это невдомёк, поэтому она резко останавливается и быстро создаёт защитный аркан. И это хорошо. Потому что и карман, и «молния» – это манёвры, обманные финты, хитроумные пассы, коими опытный шулер отвлекает внимание жертвы. Ибо самое страшное оружие в руках истинного алкоголика (увы) – это пустой гранёный стакан. Потому что один его вид приводит пьяницу в неописуемую ярость.

   Бросок у меня поставленный, так что импровизированный метательный снаряд с максимально возможной силой врезается аккурат в переносицу проклятой ведьме. Наёмница с воплем бросает на пол «Орлиный шест» и хватается обеими руками за расквашенный нос. А я уже стрелой лечу к ней, стелясь в идеально выполненном подкате, буквально скашивая её. Не успев толком сгруппироваться, она с грохотом падаёт на ковёр. Упругим прыжком вскакиваю на ноги, и ... грубо, по-уличному, по-хулигански, как футболист, пинающий мяч, начинаю избивать её ногами.

   – Раз! Тварь, это тебе за Гордану!

   Ведьма издаёт жуткий пронзительный визг. Ничего, меня этим не проймёшь.

   – Два! Лысая сука, это тебе за девчонок!

   – Три! Грязное отродье, это тебе за дружинников Владислава!

   -Четыре! А это – за учениц Градиславы!

   После очередного удара отчётливо слышится хруст треснувших рёбер. Волшебное, чарующее звучание. Ни одна, даже самая гениальная мелодия, не доставляла мне большего наслаждения. Проклятая тварь пытается вскочить на ноги. Нет, дорогая, махаться с тобой я не собираюсь. Хватаю её в охапку и со всей силы (чем-чем, а ею нас, венедов, Покровитель не обделил) швыряю в окно. Надеюсь, стёкла здесь не антиударные. Звон разлетающихся осколков убеждает в обратном. Вот и отлично. Полетай, сволочь, тебе полезно освежиться. Тяжело дыша, поднимаю мой пистолет и вновь бросаюсь к окну. Живучая паскуда! Ага, мы всегда работаем в команде. Забавное зрелище – дружная компания во всю прыть трусливо улепётывает с поля боя. Правильно. Ведь сила Сайрила ле Корте – в его логике, а оставшиеся двое – им только яйца красть, да путёвками торговать. Жульё! У нас и дешевле, и сервис несравненно выше. Счастье ваше, что мне вами заниматься недосуг. Йо-пика-йо-йо, ублюдки! Проклятие! Разгорячённая схваткой, я совсем позабыла о Радомиле. И вредная ведунья, похоже, вовсю пытается воспользоваться подвернувшимся шансом. Но ничего, в моих наручниках портал не создашь и шибко не побегаешь. Нагоняю её в коридоре, бесцеремонно хватаю за шиворот и опрокидываю на пол.

   – Куда же вы, миледи? Пропустите самое интересное.

   Когда одновременно открываются десятка два порталов – это трудно не заметить. Кто? Зычный голос Милады заставляет меня облегчённо вздохнуть

   – Именем королевы! Всем оставаться на своих местах!

   – Штурмовая группа начинает операцию! Группы оцепления – на позиции! – вторит ей Белогора.

   Кавалерия прибыла. Самое лучшее спецподразделение Изумрудного королевства. Знаменитые зелёные береты. Легендарные Воительницы Ирбиса. Как сейчас помню: « Мечтаешь увидеть свет? Хочешь, чтобы все девчонки завидовали тебе, а парни бросали восхищённые взоры? Записывайся в Дружину Воительниц Ирбиса! Вступай в ряды защитниц ценностей и свобод Великого Изумрудного Королевства, обеспечь торжество демократии и справедливости в мире Чёрной Луны!» Как будто это было в другой жизни. Громкий топот шагов безжалостно возвращает меня в суровую реальность. Надо срочно принимать меры, и я их принимаю. Отбрасываю пистолет, поднимаю руки вверх, становлюсь на колени и громко кричу:

   – Я сдаюсь! – хватит изображать из себя героиню.

   Девчонки окружают меня и Радомилу. Ну и кто возглавляет штурмовой отряд? Вот она – мерзавка, змеюка подколодная, гадюка семибатюшная, нет у неё ни стыда, ни совести. С радостью замечаю, как при взгляде на меня бледнеет её лицо.

   – Славка, ты вся в крови! Ты как, в порядке?!

   – С гадинами, что размещают на форуме чужие неудачные фотографии, не разговариваю принципиально, – демонстративно отворачиваюсь я.

   – Вот как, – в её глазах зажигаются озорные лукавые огоньки, заводя мне руки за спину, она ловко надевает на меня наручники, – ну и кто тут грозился разрезать мне живот?

   В окружении полудюжины дружинниц в коридоре появляются Милада и Белогора. Моя мучительница отдаёт честь.

   – Госпожа, воевода, всё под контролем. Подозреваемая задержана.

   Милада сурово смотрит на меня. Я лишь усмехаюсь в ответ

   – Нет, я не ваш главный приз. И не она, – киваю на съёжившуюся Радомилу, – основной выигрыш в сумочке на столе.

   Одна из дружинниц бросается в кабинет и через несколько секунд возвращается с сумочкой Радомилы. Милада достаёт из неё компьютерный диск.

   – Ноутбук, быстрее, – приказывает она.

   Воевода вставляет диск, на экране ноутбука зажигается заставка документа. Лицо Милады бледнеет. Заставка сменяется колонками цифр и целым каскадом графиков и таблиц. Милада стремительно захлопывает ноутбук. Но мне уже всё ясно. Он. Он – родимый! Очередной, грандиозный. Девчонки, ховайся, рванёт так, что мало не покажется.