Текст книги "Хроники Эринии. Дракон стремится к морю (СИ)"

Автор книги: Альбертина Коршунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 37 страниц)

   – Но как ты догадалась, где произойдёт передача секретной информации?! – выпалила Белогора.

   – Ну, это элементарно, – я снисходительно пожимаю плечами, – свидание с лауреннитами и их подручными – это не увеселительная загородная прогулка. С него надо постараться вернуться живым. Я была уверена, что место встречи Радомила выберет на своей территории. И постарается напичкать дом как можно большим числом артефактов, блокирующих любую магию, не основанную на силе Изумруда. Я захватила у Петраса магический детектор, объехала несколько домов, принадлежащих семейству Радомилы, и возле одного из них детектор взбесился.

   Милада угрюмо смотрит на Белогору. Та разводит руками и отвечает ей взглядом собаки из анекдота о говорящей корове («А что я? Я сама офигела!»)

   – Признаю, я вас недооценила, – с горькой усмешкой произносит Радомила, – мои поздравления. Браво.

   – Вы поступили прямо как Дженна и ле Корте – оценили мой магический потенциал, прикинули боевые характеристики и на этом оборвали расчёты...

   – .Это была моя главная ошибка, – усмехается ведунья.

   – И это всё, что вы можете сказать?– вмешивается в наш диалог Вратислава, – Послушайте, Радомила, – в голосе королевы проскальзывают заинтересованные нотки, – у вас есть револьвер?

   При этих словах Радомила начинает хлюпать носом, а затем, рыдая, бухается на колени.

   – Ваше Величество, – заливаясь слезами искреннего раскаяния, дрожащим голосом всхлипывает она, – умоляю, позвольте мне чистосердечно признаться во всём!

   Белоснежа, Милада и Белогора стыдливо отводят взоры. Фрайгерр Владислав сконфуженно кашляет. Конечно, грязный приём, но жизнь, согласитесь, в принципе, приятная штука.

   – Что же, в вашем положении, это наилучший выход, – вздыхает Вратислава, – уведите её, – кивает она конвоирам...

   -Иногда я завидую владыкам нормандинов и алеманов, – слабо улыбаясь, поворачивается она к фрайгерру. А затем обращает царственный взор на меня.

   – Мне обещали справедливый суд, – осторожно напоминаю я.

   – Капитан Воислава, – в голосе фрайгерра слышится неподдельный интерес, – почему вы решили, что виконт отрицательно отнёсся к проекту «Янус»?

   – Виконт произвёл на меня впечатление трезвомыслящего и умудрённого опытом человека, – отвечаю я,– кроме того, хотя все гости уже прибыли, он, не будучи магом, продолжал упорно изучать документы, где сплошь и рядом употребляются магические термины и заклинания. Вряд ли для того, чтобы выразить своё отношение к проекту фразой: «Я в полном восторге».

   – Знаете, – грустно улыбается Владислав, – я, конечно, не детектив, но при обыске вашего офиса было обнаружено два предмета, казалось бы, ничем не связанные между собой, но, тем не менее, заставившие меня придти к некоторым выводам. Не поможете проверить их правомерность?

   – Валяйте, – усмехаюсь я.

   -Вот первый из них, – фрайгерр показывает полупустую бутылку "Бена Нейвиса ",– среди вассалов нашего Королевства есть народ, чьи представители без подобного стимула не справятся даже с элементарной логической задачей. Скатываемся до их уровня?

   – Я вообще-то уже взрослая девочка, – вызывающе пожимаю я плечами, – и разве мы не живём в самом свободном королевстве мира Чёрной Луны?

   – Разумеется, разумеется, – примирительно улыбается Владислав, – честно говоря, гораздо больше меня заинтересовал второй предмет.

   В руках барона оказывается фотография в рамке. Проклятие! Какой прокол! Но разве при поспешном бегстве всё припомнишь. На фотографии – я в полной парадной форме, на фоне белого ирбиса, с боевой наградой на груди. Изумрудное сердце за героизм, проявленный в последнюю Великую войну. Я чувствую, как начинают пылать мои щёки и гореть уши.

   – «Моей отважной защитнице», – читает фрайгерр вслух надпись на обороте фотографии, – это ваш почерк, Ваше Величество?

   – Мой, – улыбается Владислава.

   – И к каким выводам вы пришли? – уставившись на носки туфель, произношу я голосом, который мне самой кажется неестественным и чужим.

   – Откровенно, к довольно парадоксальному. Мне почему-то кажется, что Дружине Воительниц Ирбиса позарез нужен аналитик. Честно говоря, он не помешал бы и мне, но...

   – Нам действительно позарез нужен аналитик, – моментально вклинивается в диалог Милада, – но не всякий аналитик. Аналитики – девушки избалованные, а нам нужна:

   А – неизбалованная

   Б – согласная жить в Дворцовом общежитии

   В – на 120 рублей в месяц

   – Готовая нести общественную нагрузку, – добавляет Белогора, – и чтобы не отрывалась от коллектива.

   – Ты, конечно, можешь отказаться, – равнодушно произносит Белоснежа, – в своё время с тобой поступили не совсем справедливо, так что мы поймём.

   Блефует она мастерски. Ведь у неё на руках всего лишь какие-то две пары, максимум слабенькая тройка. Мне ничего не стоит поднять ставку и заставить их выйти из игры, но сил на это у меня уже не осталось. Нервы у меня стальные, но душа – душа представляет собой сплошную кровоточащую рану. Поздравляю, вы срываете банк. Я пас. Я сдаюсь. Я подписываю безоговорочную капитуляцию. Хотелось бы мне похвастать, как я небрежно-снисходительным тоном бросаю фразу « давно бы так», но остатки совести не позволяют мне этого сделать. А рассказывать подробно как я, стоя на коленях, с судорожным рыданием умоляю: «Спасите меня! Вытащите из болота, в котором я очутилась! Вытяните из трясины, в которую я погрузилась по уши! Я раскаиваюсь! Я полностью осознала свою вину! Я больше никогда так не буду!» – в общем, красочное описание картины «Возвращение блудной дочери в счастливую семью» определённо не мой конёк.

   Я думаю, иногда, владыки нормандинов и алеманов завидуют королеве.

   – Воислава, как ты могла так подвести всю нашу дружину, – негодует жалкая папарацци, освобождая меня от наручников, – теперь вся оппозиционная пресса обрушится на нас. Но ничего, есть у меня связи в «Эринния.коме», отобьёмся. Кстати, ты в курсе, что повинную голову меч не сечёт?

   – И не надейся, – отрезаю я, массируя запястья, – возмездие будет суровым и неотвратимым.

   – Слушай, не станешь же ты из-за безобидной шутки, хорошо, я виновата. Очень виновата. Прости меня. Ну, хочешь, я встану на колени?

   – Дай лучше позвонить, – морщусь я.

   – Ну, так как ты не арестована, права на звонок у тебя нет, но ради нашей дружбы – держи, – протягивает она мне мобильник

   Я набираю номер.

   – Алло, – слышится настороженный, знакомый с детства, мужской голос.

   – Папа, – неуверенно произношу я.

   – Доча! – взволнованно восклицает отец, – ты где? С тобой всё в порядке? Вы все испереживались за тебя.

   – Со мной всё нормально, – слабо улыбаюсь я, – папа, вы не против, если я приеду к вам.

   – Конечно, нет! Приезжай обязательно! Пойду, обрадую остальных.

   – Спасибо.

   Сегодня вечером я буду слушать блюз. Потому что это последняя ночь, когда я смогу пожалеть себя. Завтра будет уже некогда. А затем я обязательно поставлю мою любимую песню. «Королева скрытого города» в исполнении несравненной Аманды де Лерье. И пора вспомнить, что на улице стоит не глубокая осень, а цветущая весна.

   .

   «... Поступали же они так. Покупали малоизвестный филиппинский или тайваньский фильм, вставляли в него сцены с участием белокожих воинов тени, затем озвучивали всё по-новому и выпускали очередную „химеру“ в прокат. К всеобщему удивлению картины эти имели определённый успех у непритязательных зрителей».

   Вступление.

   Морские волны неторопливо, тщательно вымеряя силу удара, с шумным рокотом обрушивались на прибрежные скалы, обдавая непоколебимую твердь фонтанами солёных брызг и хлопьями мутной, грязноватой пены. Хлопья эти таяли быстро и стремительно, исчезали обречённо и бесславно, не оставляя у подножия могучих утёсов ни малейших следов. Брызги же, разбиваясь об острые камни, беспорядочно разлетались во все стороны и, сверкнув на миг в багровых лучах заходящего солнца, тут же пропадали из вида, заставляя лишь гадать о своей дальнейшей судьбе. Но подобный итог нисколько не смущал водную стихию. И море продолжало биться о берег – размеренно, без суеты, словно понимая, что работа его безумно сложна и тяжела, и секрет её успеха кроется вовсе не в бешеном натиске и безудержной ярости, а в суровой настойчивости и железном терпении. Многие тысячелетия длилось их противостояние с сушей, десятки веков из года в год, изо дня в день вода точила камень, постепенно вымывая горную породу, и колоссальный опыт, обретённый в непримиримой борьбе, убедил море в том, что конечная победа неизбежно останется за ним. И не смущало его нисколько, что Город, раскинувшийся у берега роскошными, белоснежными виллами, рвущийся ввысь величавыми башнями– небоскрёбами, врезающийся в водную гладь длинными молами, многочисленными причалами и пристанями, похоже, совершенно не замечал той титанической битвы, что кипела прямо перед его взором. Море великодушно прощало Городу его легкомыслие и беспечность. Не застав начала борьбы, он не увидит и триумфа неуёмной стихии. Да и не нужен был морю такой свидетель – мелочный и жалкий, не способный оценить всё величие действа, определявшего саму суть мироздания. Так пусть же наслаждается мнимым господством, обуреваемый бесчисленными пороками, ослеплённый разнузданными страстями. Век его короток. И скрывая презрительную усмешку в холодных, бездонных глубинах, море продолжало свой изнурительный труд.

   Медленно уходило в морскую пучину алое светило, и только на него внимательно смотрели прибрежные утёсы. Пламенели небеса, золотисто-розовым сиянием отражаясь в кромке воды на горизонте, предвещая скорое приближение сумрака и навевая тихую грусть по безвозвратно ушедшему дню – ещё одному из бесчисленного множества дней, пережитых безмолвными и бесстрастными скалами. И не волновало их бушующее море, равнодушными оставались они к его ударам и угрозам. Почему? Уж не потому ли, что появившись на миллиарды лет раньше живительной стихии, успели за это время постичь самое главное – ничто не возникает ниоткуда и никуда не исчезает бесследно. И хлопоты моря – это всего лишь невинная шалость капризного и глупого ребёнка, за которую взрослые не судят слишком строго. Пусть дитя тешется. А ещё скалы знали: в этом безумном мире возможно всё. Ничтожный сдвиг, еле уловимое смещение, и отступит море, уйдёт на милю-другую назад, обиженно шумя и негодуя, и всё закончится. Не знали только утёсы, доживёт ли до этого момента, казалось, надёжно и прочно обосновавшийся возле них Город с его роскошными, утопающими в зелени и цветах белоснежными виллами, рвущимися в небесную синь могучими башнями, врезающимися в водную гладь длинными молами, многочисленными причалами и пирсами. Но не ведали они ответа и на другой, вполне резонный вопрос – а нужно ли это их беспечному соседу? Короток век его легкомысленных обитателей, и живут они лишь своими чувствами, не задумываясь о вечном, не обращая внимания ни на кого вокруг. Да и пусть живут, лишь бы горя не знали. И скалы, пряча снисходительную улыбку, устремляли задумчивый взор вдаль к тонувшему солнцу, искренне восхищаясь одним из прекраснейших зрелищ на этой земле. Приближалась ночь.

   «Как известно, драконы были рождены в водной стихии, но затем, по одной только им ведомой причине, переселились на сушу и покорили небо. С той поры прошло много веков, но древнее предание о прежней жизни сохранилось среди этих гордых существ, передаваясь из поколения в поколение. Говорят, когда дракону становится совсем тоскливо или одиноко, он устремляется к морю, чтобы, окунувшись в его пучину, вернуть утраченную беззаботность и обрести душевный покой. Наверное, море всё ещё любит своих детей...» (Милослав Мортимер «Секреты стихий и священных животных»)

   «Меч воина-некроманта выкован, чтобы нести смерть. Помни об этом, обнажая его» (Раймунд фон Вейхс « Боевая магия. Путь.»)

   Дракон стремится к морю.

   Глава 1. Кровавая луна светит в ночном небе.

   Никогда, слышите, никогда не пытайтесь завершить ночью то, что не успели днём. Всё равно ничего у вас не выйдет. Это время суток не терпит судорожной спешки и лихорадочной суеты, ибо предназначено совсем для иного.

   Впрочем, давать советы всегда легче чем самой следовать им. Если я такая умная, то, что тогда делаю в офисе в двенадцатом часу ночи? Осталась полюбоваться видом ночного Города, благо, мой кабинет расположен на одном из верхних этажей высоченного небоскрёба – настоящего колосса из стекла и бетона, что надменно возвышается над остальными собратьями. Очень забавно. Хотя, картина, что открывается моему взору, действительно великолепна.

   Тьма опустилась на Город – уверенно, решительно, властно, и последний, готовый к отпору, враждебно ощетинился холодным, безжизненным светом неоновых ламп и загадочным голубым сиянием рекламных вывесок и витрин. Никто уже не посмеет написать, что непроглядный мрак поглотил тебя, приятель. И никуда ты не пропал, а стоишь там, где стоял, только сказочно преобразился, словно по волшебству. Поверьте мне на слово, ведь колдовство – это моя стихия.

   Таинственные реки огня плавно несут свои воды по городским проспектам и магистралям, мириады светлячков устали беспечно носиться в иссиня-чёрном небе и присели отдохнуть на окна и балконы домов – как изменился привычный облик огромного мегаполиса. И ведь за каждым из этих огоньков, даже самым крошечным, скрываются чьи-то мысли, переживания и поступки. В каждом из них таится чей-то взор, с надеждой, отчаянием или насмешкой взирающий на Город и... на меня? Занятно, смотреть друг на друга и даже не подозревать об этом. Ну а превращение. Для кого-то – это красота и безупречность сотворённого мира. Для меня же – яркое свидетельство ожесточённой борьбы, что развернулась на беспокойных ночных улицах. Движение – это жизнь. И Город не желает останавливать безумный бег с приходом непроглядной тьмы. Город отчаянно сражается за свою свободу. Не ругайте его сильно – он дерется, как умеет.

   Ведь его грозный противник совершенно не собирается складывать оружия. Тьма никому не позволит оспаривать своё господство. В этой битве она призывает на помощь самых мощных союзников – естественный ход событий и обыкновенную усталость. Для человека ночь – пора покоя. Так повелось издревле, и не жалким сервам нарушать самой природой установленный порядок. Тьма действует методично и планомерно, разбивая Город на квадраты, просачиваясь туда, где меньше всего ожидает встретить достойный отпор. Тихим, ласковым голосом напевает она убаюкивающую колыбельную, вкрадчиво и нежно шепча на ухо чарующие слова. И оправдывается коварный расчёт, и приходят к властительнице ночи первые серьёзные успехи. Погружаются во тьму один за другим утомлённые тяжёлым трудом рабочие районы. Гаснут огни в одноэтажных пригородах, где живут не от зарплаты до зарплаты, а пусть постепенно и понемногу, но копят презренный металл, предаваясь мечтам о сытой, обеспеченной старости. Правда у роскошных вилл хозяев этой жизни, не у всех, но у многих, тьму подстерегает неудача. Да, там есть чем встретить эту ожидаемую, но незваную гостью. Набор обычный – громкая музыка, смазливые девушки и юноши, хмельное вино и что покрепче, кофе, наркотики, сигареты – набор обычный, но надёжный и проверенный. И тьма вынуждена отступить. Недалеко и ненадолго, нет, отказываться от законной добычи она не собирается, а потому рыщет неподалёку от мест безудержного веселья хищным зверем, парит в воздухе хищной птицей в ожидании своего часа. Может дождётся, а может так и пробегает, пролетает зря до самого рассвета. Зато в деловой части Города тьма одерживает полную победу. Не принимать же во внимание тусклый свет, что еле-еле пробивается наружу сквозь широкие окна стройных башен, в которых разместились бесчисленные офисы могущественных корпораций и фирм. Охрана добросовестно отрабатывает своё жалование, но сегодня она ночному мраку не соперник.

   И всё же есть, есть в Городе очаги ожесточённого сопротивления, которые тьма так и не сумеет подавить. Ярко горит вдалеке залитый многочисленными огнями морской порт со всеми его доками, причалами и пришвартованными судами – от гигантских лайнеров до крошечных траулеров и катеров. Не собирается безропотно погружаться во мрак и промзона. Жуткое это место, скажу я вам, меня туда ночью калачом не заманишь. Да и никто ночью, даже самый отчаянный и безрассудный, в промзону не пойдёт, ибо нечего там, в промзоне ночью никому делать. Примут цеха ночную смену и безлюдно в ней до самого утра. Мрачно и совсем неуютно. Право слово, нечего на неё и смотреть.

   И, разумеется, не сдаётся тьме квартал развлечений. Хотя, что значит квартал, это название безнадёжно устарело. Сегодня, это настоящий город в Городе. Что бы вы в нём ни искали – азарта, красоты, развлечений или порока – скучать вам не позволят до самой зари. Её встреча – достойная награда тому, кто бесцельно, но увлекательно прожигает пустую и зачастую совершенно бессмысленную жизнь. В любом случае, оно стоит того. Короткий век требует острых ощущений, а за ночные радости и наслаждения не грех заплатить любую цену.

   Да, воистину счастлив тот, кто, встречая ночь, способен полностью отрешиться от дневных забот, тревог и волнений. Освобождаясь от груза повседневной суеты, очищая сердце и разум, мы, в минуты задумчивого созерцания ночных чудес и превращений, совершенно по– иному начинаем воспринимать весь окружающий мир. Философы уверяют, что таким образом мы приобщаемся к вечности и обретаем душевный покой. Но интересно, сохранили бы они невозмутимость и спокойствие духа, узнав, что ночь будет бесконечной, а восходящее солнце никогда больше не окрасит небеса в нежно-розовый цвет? Никогда...

   Ладно, пора закругляться. Мысленно я, конечно, с несгибаемыми борцами за круглосуточное бодрствование, но меру надо знать во всём. Ведь завтра, судя по всему, меня ожидает весьма нелёгкий день. Надо набраться сил. Однако, как же недобро светит кровавая луна. Читала я в старинных легендах, что именно при такой луне выходил на свою жуткую охоту Лунный Кот. Это чудовище боялись как огня, ибо, как уверяли знающие, оно похищало человеческие души. Интересно, сколько правды таит в себе древнее сказание? Итак, я дарю тьме ещё одну, пусть и небольшую, но неоспоримую победу. Да придёт мрак.

   От верхушки небоскрёба до подземного гаража путь неблизкий и даже на скоростном лифте занимает немало времени. Вам интересно, что отличает уединение в личном кабинете от одиночества на опустевшей, гигантской автостоянке? Ничего, если не давать разыграться собственному воображению. Хотя. Знаете, в этом даже есть своя особая прелесть. Через каких-то нескольких часов здесь будет просто не протолкнуться, но сейчас только я нарушаю царящую кругом тишину. Я свободна и вольна делать всё, что мне заблагорассудится, я ощущаю свою уникальность и неповторимость, и мне это, признаюсь откровенно, очень льстит.

   Я не спеша направляюсь к моему автомобилю, специально выбирая самый длинный маршрут. Я наслаждаюсь покоем, искренне, как ребёнок, радуясь выпавшему шансу на некоторое время побыть одной, не тревожась, что меня окликнут или побеспокоят в самый неподходящий момент. Звук моих шагов (я пусть и не на высоких, но все, же на каблуках) гулко отдаётся в огромном безмолвном помещении. Мне остаётся пройти ещё совсем немного, когда моё настроение и само восприятие мира резко меняется. Бесследно исчезли приятная расслабленность и радостное умиротворение, как по волшебству рассеялись и улетели прочь легкомысленная беспечность и тихая грусть. Мой мозг, все мои чувства одновременно подают один и тот же сигнал – тревога! Где-то в этой, оказавшейся такой обманчивой тишине затаилась угроза. Что служит её источником? Или... кто? Не останавливаясь, я внимательно сканирую подземный гараж, пытаясь засечь что-либо подозрительное или враждебное. Вроде всё в порядке и беспокоиться не о чем, но мой внутренний голос подсказывает, что некто, укрывшийся неподалёку, замыслил что-то очень недоброе. А предчувствие меня никогда не подводило. Поэтому я всё ещё жива.

   В нескольких шагах от моей машины я ощущаю близкую опасность. Очень близкую. Смерть приближается ко мне. Она летит, еле слышно рассекая воздух, мечтательно кружась в беззаботном полёте, жаждая поскорее познакомиться со мной. Я не дам ей такой возможности. Стремительный уход в сторону, и смерть, дрожа от негодования, проносится мимо, так и не осуществив своего заветного желания. Острая стальная пластина в форме шестиконечной звезды с поразительной лёгкостью вонзается в бетонную опору. Отличный бросок, просто нет слов. С нетерпением жду встречи с тем, кто столь искусно выполнил его. Ну же, давай, покажись, приятель.

   И он не заставляет себя ждать, эффектно выпрыгивая из-за ближайшей колонны. Безукоризненное сальто завершает выход в безупречную боевую стойку. Пред моим взором предстаёт один из тех, ради кого я и прибыла в мир сервов.

   Чёрная мягкая обувь на бесшумной подошве с раздвоенным мыском. Чёрные штаны и куртка, перехваченная чёрным же поясом. Чёрный капюшон и маска, скрывающая нижнюю часть лица. Единственное украшение довершает одеяние незнакомца. Белая головная повязка с изображением человеческого черепа в центре чёрной четырёхконечной звезды. В голубых, холодных как лёд глазах я читаю мой смертный приговор. Потрясающая безжалостность и целеустремленность. Что же, как говорят, на ловца и зверь бежит. Проверим твою квалификацию, боевой некромант? Испытаем твоё мастерство, паладин смерти? Обещаю, я буду очень суровым экзаменатором.

   -Прими смерть от руки познавшего её суть, – хищное остриё слегка изогнутого клинка уже готово пронзить мою плоть. Не рановато ли? Между нами не меньше семи шагов и поэтому...

   Я лишь понимающе киваю в ответ. Мой черёд показывать трюки. Громкий щелчок пальцами, и густые клубы белого дыма скрывают меня от неприятельского взора. Буквально через мгновение они рассеиваются, и я вновь предстаю перед врагом, но уже в совершенно ином обличии. Теперь только цвет отличает моё одеяние от наряда незнакомца. Я облачена в тёмно-зелёный камуфляж, а мою чёрную головную повязку украшает изготовившийся к бою белый дракон. Когда-нибудь я обязательно разъясню значение этого символа, ну а пока...

   До меня доходили слухи, что классическая магия против тебя бесполезна, но позволь убедиться в этом лично. Молния ослепительной вспышкой срывается с моих пальцев, но паладин совершено не реагирует на неё. Да и зачем? Смертоносный заряд проходит сквозь него, не причиняя никакого вреда. Скверно. Тем не менее, права скрестить со мной клинки ты пока не заслужил. Пройди ещё одно «несложное» испытание, превзойди самую зловещую из колдовских дисциплин. Преодолей магию Смерти. «Вестник Небытия»! Тонкий чёрный диск вылетает из моей ладони, беззвучно устремляется к цели и... бесследно исчезает в еле заметной дымчатой пелене, которая в мгновение ока окружает некроманта. «Всепоглощающая Сфера» – самая совершенная из защитных аур. Впечатляет... Хорошо, считай, что твоё заветное желание осуществилось. Не зря же в народе советуют держаться подальше от его исполнителя. Уверена, «Прикосновение смерти» и сегодня оправдает свою ужасную славу.

   Но сначала, я последую твоему примеру и тоже позабочусь о надёжной защите. Теперь и меня окутывает прозрачная дымка, рассеять которую, кажется, способен даже лёгкий порыв шаловливого ветерка. Ну, так как, проверишь на прочность мою ауру? Нет? Похоже, ты из тех, кто не расходует понапрасну силы. Разумный подход. Ну а я уже не получу в самый разгар доброй рукопашной неприятный сюрприз в виде «Духа смерти» или «Смертоносной иглы». Такие заклинания, особенно выпущенные в упор, несколько отвлекают от вражеского клинка, да и сами по себе далеко не безобидны.

   «Прикосновение смерти». Именно им угрожает мне некромант. Боевое контактное заклинание, сотворённое в образе двуручного меча с изогнутым клинком, овальной гардой и переплетённой чёрной шнуровкой рукоятью. Прославленное в бесчисленных мифах и сказаниях легендарное оружие паладинов смерти, наделённое молвой чудовищной разрушительной силой и неимоверной всесокрушающей мощью. Лично слышала душераздирающую историю о том, как паладин смерти в бою (!) легко перерубал дула танковых орудий и лихо сносил башни грозным, защищённым магией машинам. Ну, не мешки таскать же, верно?

   Как бы там ни было, но теперь и я сжимаю в вытянутой руке пока ещё вложенный в чёрные лаковые ножны меч. Упирая большой палец в гарду, медленно выдвигаю из ножен идеальной полировки и шлифовки клинок. Вражеская кровь неоднократно обагряла его, и всякий раз он с жадностью впитывал её. Ты снова почувствовал этот дурманящий аромат? Ты, как и прежде, рвёшься насладиться её восхитительным вкусом? Ну же, не волнуйся мой друг, разве я когда-нибудь подводила тебя? Моя ладонь уверенно ложится на рукоять меча; без излишней суеты, способной лишь унизить достоинство и честь, я неторопливо обнажаю смертоносное оружие. И как тебе сладкий воздух свободы? Исполнишь своё предназначение? Ведь для тебя это никогда не было в тягость.

   Надеюсь, вы не подумали, что, обнажив клинок я, сразу же, очертя голову, брошусь на врага? Строгое соблюдение установленных традиций и ритуалов – это как раз то, что отличает цивилизованного человека от грубого и невежественного дикаря. Если паладин смерти теряет лицо до боя, его исход уже не имеет для него никакого значения. Я бы добавила с ледяным достоинством, что именно поэтому боевой некромант никогда не опустится до нападения на безоружного или не готового к защите, но боюсь, что торчащая в бетонной опоре звезда заставит вас сильно усомниться в истинности моих слов. Этот безумный мир состоит из одних противоречий, верно?

   Что же касается ритуала. В основе многих традиций изначально лежали вполне практические соображения. «Прикосновение смерти» – заклинание страшное, клинок, в котором оно воплощено, необычайно лёгок и в руках умелого воина способен пронзить или рассечь любую защиту за ничтожное мгновение. А потому, фехтовальная дуэль боевых некромантов, как правило, необычайно скоротечна и состоит всего из нескольких выпадов или ударов, наносимых с молниеносной быстротой. Нередко всё завершается одним, точно выверенным движением. Так что ввязаться в подобную схватку, не укрепив в должной мере свой дух, а самое главное, не сокрушив или поколебав решимости противника, значит проявить верх безрассудства и неосмотрительности. Вступая в бой, не познав ни себя, ни врага, ты вверяешь свою судьбу и саму жизнь слепому случаю. И одержанная победа лишь породит неизбежное поражение в будущем. К чему тогда изнурительные тренировки и мучительные поиски верного Пути, если главное испытание твоего мастерства превращается в пустую азартную игру? Разумеется, жизнь намного сложнее любых теорий и учений, и не существует правил без исключений, но сейчас, ни я, ни, похоже, серв, не видим причин, нарушать священную традицию. «Ожидание смерти хуже самой смерти» – увы, но эти слова справедливы даже в отношении её повелителей. И если вы полагаете, что наш поединок ещё не начался, то вы жестоко заблуждаетесь. Возможно, именно сейчас и определяется его победитель.

   Приняв боевые позиции, мы безмолвно смотрим друг другу в глаза. Во взгляде серва я лёгко читаю абсолютную убеждённость в том, что подземная автостоянка станет последним местом в моей жизни. Вся его воля, вся его внутренняя сила и мощь направлена сейчас исключительно на то, чтобы эта убежденность передалась и мне, полностью завладев моим разумом и сознанием. Вряд ли он пытается посеять страх в моей душе, скорее, велит смириться с неизбежным и безропотно принять уготованную мне участь. Похвальная настойчивость и завидное упорство.

   Что же касается меня, то я хочу лишь одного – чтобы взглянув мне в глаза, серв понял и осознал всю банальность задуманного им действа. Да, как бы с печальным вздохом объясняю я ему – всё происходящее сейчас, по большому счёту – суета сует, и нет до него никому никакого дела. Мне скучно, ибо, как написал один мудрец – пройдёт и это. И не верь тому, кто скажет, что вот, посмотри и удивись новому. Всё давно – давно придумано до нас. Одним словом, приятель, ты – не первый, и, что самое главное, далеко не последний. Вот так.

   Сами понимаете, такое отношение озадачит кого угодно. Но только не моего противника. Его реакция говорит сама за себя – ни смущения, ни бездумной ярости. Всё та же непоколебимая уверенность в собственной правоте. Это достойно уважения. И всё же... «Наши поступки красноречивей любых слов...» Весьма недвусмысленная фраза, не так ли? Я вижу, ты меня прекрасно понял.

   А это означает, что времени у меня почти не осталось. Раз ты не сокрушила вражескую волю, укрепи и очисти собственный дух. Избавься от волнения, освободи сердце и разум, уподобь сознание сияющей луне и незамутненной поверхности чистого горного озера. Вспомни четыре правила, которым следует воин в бою.

   Первое – никогда не теряй равновесия. Неустойчивость тела не позволит с должным успехом ни защищаться, ни атаковать. Также и неустойчивость духа – вспышки гнева или излишняя осторожность, неизбежно приведёт к поражению. Во всём надлежит соблюдать меру.

   Второе – никогда не упускай врага из вида. Вовремя увидишь начало движения – успеешь защититься. Вовремя заметишь рождение мысли – успеешь опередить. Разумеется, собственные планы необходимо тщательно скрывать от неприятельского взора.

   Третье – достигай наибольшего наименьшим. Преждевременная усталость – главный союзник врага. Стоит ли говорить, что владение оружием и телом должно быть безупречным. Помни, совершенству нет предела, и каждое занятие – ещё один шаг на пути к истине.

   Четвёртое – никогда не стой на месте. Движение – залог победы, остановка же подобна смерти. В первую очередь это относится к разуму. Ведь бой – это, прежде всего, сражение умов.

   Конечно, и проигрыш в учебном поединке даёт немалую пищу для серьёзных размышлений, но от горького опыта поражения в смертельной схватке толку большого не будет. Хорошо запомните это.

   Равно как и то, что смерти нет. Только малодушный отчаянно цепляется за жизнь, трусливо считая её бесценной. Ему не постичь, что таковой её делает страх перед несуществующим призраком. Лишь тому, кто познал его иллюзорность, откроется истинный смысл небытия. Существует лишь Путь. Путь, что ведёт меня к Цели. И Цель эта – на острие моего меча. Пора...