Текст книги "Exposure (ЛП)"
Автор книги: XWPFanatic
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 34 страниц)
– Нет, у нас есть целый клуб. – Она шевелит бровями на меня. – Есть даже группа поддержки, посвящённая нам.
Как только я уселась обратно на стол, она наклонилась, чтобы одной рукой потереть мой живот, а другой причесать мне волосы. О да, она точно знает, как меня расслабить. Затем она наклоняется и целует меня. Хорошо, это не расслабляет меня, но мне это нравится.
Кевин входит в комнату и прочищает горло.
– Это больше Кингсли, которых я знаю, – говорит он с огромной улыбкой на лице. Нам удаётся распутаться на экзамен. – Привет, ребята! Как прошёл круиз?
– Абсолютно восхитительно. – Я вздыхаю. – Я хочу ещё один, пожалуйста.
Он смеётся, начиная экзамен.
– Я рад, что вы хорошо провели время. Всё выглядит очень хорошо, Келс. Ваше кровяное давление снижается, и вы, безусловно, очень расслаблены. – Он пристально смотрит на Харпер.
– Если я сейчас расслаблюсь, я буду комом в течение следующих двух или трёх месяцев.
– Это не было бы плохо, Келси. – Кевин заканчивает, затем готовит УЗИ.
Харпер посмеивается, когда я подпрыгиваю, когда наносится гель.
– Смейся, Таблоид, и я не позволю ему делать фотографии.
– Будь милой, Крошка Ру. – Она наклоняется, чтобы посмотреть на монитор, слегка приподнимая очки.
Она так чертовски мила с этими детьми. Я не знаю никого в мире, кто станет лучшей матерью.
– Ну, хорошо, что вы знаете? – говорит Кевин через мгновение.
Всё тело Харпер напрягается. Не волнуйся, детка, он играет с тобой. Я могу сказать.
– Что? – спрашивает она, не в силах сопротивляться.
– Просто посмотрите на это, – инструктирует он и указывает на экран.
– Что это? – Тон Харпер встревожен.
Давай, Кевин, не заставляй меня вмешиваться здесь.
– Ваш сын не так скромен сегодня. – Он подносит палочку к моему животу и подчёркивает больше нашего ребёнка. – Скажите привет своему мальчику.
– Мальчик? – Улыбка на лице Харпер блестящая, когда она подходит ближе, чтобы увидеть его. Она прослеживает его очертания на экране. Затем она поворачивается и целует мою щеку. – У нас тоже есть сын, Крошка Ру.
Я протягиваю руку и ласкаю её щеку.
– Я слышала, Таблоид. Бреннан и Коллин Кингсли. Теперь мы можем добавить их имена на почтовый ящик в Новом Орлеане.
*
Я беру чашку чая на встречу со мной. Это не будет красиво. Несколько человек собираются выйти из конференц-зала очень разозлившимися. Я, однако, не собираюсь быть одним из них. Нет, я буду объектом их ненависти.
Лэнгстон усмехнулся, когда я вошла. Он попросил меня прийти немного раньше, чтобы мы могли поговорить.
– Добрый день, Келси. Как прошла встреча с вашим доктором?
– Это было здорово! Харпер и я узнали, что наш второй ребёнок действительно маленький мальчик.
Он смеётся. Лэнгстон наливает чашку кофе, а затем садится на диван со мной.
– Да, я знаю. На самом деле, все на полу знают. Кингсли очень взволнована. В последний раз, когда я видел её, она что-то бормотала о заказе футбольной майки.
Я должна присоединиться к нему в его смехе.
– Да, она, кажется, думает, что у нас теперь есть будущий звёздный квотербек для футбольной команды Tulane. И будьте осторожны, наша дочь, очевидно, станет первой женщиной-президентом.
Он кивает.
– Походит на типичного нового родителя.
– Я просто хочу здоровых, счастливых детей.
Он на мгновение всхлипывает.
– У тебя тоже всё в порядке? Ты знаешь, как ходят слухи в новостной комнате. Я слышал о твоих, довольно тревожных, проблемах. Ты готова взять стол?
Я глубоко вздыхаю, напоминая себе, что это не угроза. У меня есть подписанный контракт. Это настоящая забота.
– Да, я в порядке. С детьми всё в порядке. У меня есть шесть-восемь недель, которые я могу отдать на шоу, прежде чем взять отпуск по беременности и родам. Я думаю, что нахождение за столом будет большой помощью.
– Я надеялся на это. Одна из многих причин, по которым я рекомендовал тебя на место. – Он пьёт свой кофе. – Келси, я обычно не делюсь своей личной жизнью с моими сотрудниками, но я знаю, каково это потерять ребёнка. Мы с женой потеряли нашего сына на её пятом месяце. Я не желал бы такой боли никому. Я, конечно, не хотел бы видеть, что случится с Харпер, если что-нибудь случится с тобой или с этими детьми.
Я смотрю, как он впервые видится настоящим человеком, а не только боссом.
– Спасибо, что поделились этим со мной. Я сожалею о вашем сыне. – Моя рука ласкает мою сторону, где движения моего собственного сына ещё раз напоминают мне о его драгоценной жизни и о том, насколько она всё ещё хрупка.
Я не знаю, что бы я сделала, если бы сейчас случилось что-то с Коллином или Бреннан.
– Ему было бы шестнадцать в этом году, и это всё ещё больно. Ты никогда не справишься. – Он глубоко вздыхает и берёт меня за руку. – Итак, ты заботишься о себе и этих детях.
– Я буду. Спасибо, снова.
– Теперь, – он отпускает мою руку и снова становится исполнительным продюсером, – давай выясним, как лучше всего смотреть, как Брюс глотает язык.
– Я просто хочу место в первом ряду. – Теперь, как огнедышащая драконья сука?
Старые привычки умирают с трудом.
– Как ведущая шоу, ты получаешь все лучшие места. – Он подмигивает мне и встаёт, а остальные сотрудники приходят.
*
Это должно быть интересно. Я стою перед входом в комнату, где у меня есть прекрасный вид на реакцию каждого. Неважно, что я хочу видеть ошеломлённое выражение лица Брюса, когда сукин сын узнает, что он не получил работу.
Талант занял лучшие места в комнате. Келс на диване рядом с Лэнгстоном. Кендра и Сэм садятся за стол переговоров, укрывшись в кожаных креслах с высокой спинкой. Брюс плюхается в мягкий стул возле Лэнгстона. Остальные продюсеры рассредоточены по комнате. Мы видели этот тип встреч любое количество раз. Всё это означает, что некоторые таланты будут в бешенстве, и нам придётся какое-то время иметь с ними дело. Они действительно не платят нам достаточно за всё дерьмовое эго, с которым мы должны мириться.
Я смотрю на свою девушку и подмигиваю ей. Наслаждайся моментом, дорогая.
Лэнгстон скрещивает ноги и стучит папкой по колену.
– Как вы все знаете, Ларри покинул шоу по личным причинам. Я выбрал его преемника и хочу, чтобы вы все поддержали её.
Я смотрю на Брюса Бланша. Да, это либо Келс, либо Кендра. Не ты, мудак. Я смотрю на него и выражаю свою лучшую ухмылку.
– Почти любой из вас мог бы занять этот пост. У нас есть команда первоклассных новостей, и мы номер один по какой-то причине. Я не хочу, чтобы этот переход замедлил наш импульс или направил нас в любом направлении, но Вперёд. У Келси будет отпуск по беременности и родам через несколько недель после вступления в должность.
Он говорит это настолько небрежно, что люди почти пропускают объявление. Брюс нет. Похоже, он может потерять сознание. Теперь я даю ему свою полную, безразличную, толстую ухмылку. Укуси меня, приятель.
– Пока её нет, мы будем вращать стол. Но до тех пор руль принадлежит ей. Поздравляю, Келси. Это заслуженное повышение.
Келс улыбается благодаря Лэнгстону и оглядывается на остальных. Брюс не встретился с ней взглядом, но Сэм и Кендра выражают свои добрые пожелания. Джей Дэниелс и другие старшие продюсеры тихо покидают комнату.
Ох, мальчик, здесь будет какое-то время весело.
*
Я целую новый якорь в уединении её офиса и направляюсь к Лэнгстону. Он попросил меня зайти после встречи, чтобы просмотреть график предстоящих съёмок. Мои назначения изменились теперь, когда Келс взяла партию. Конечно, я тоже должна была подписать новый контракт. Фостер много работала для меня. Я получила хороший рейз и здоровый бонус.
Я уже скучаю по работе исключительно с Keлс.
Я смеюсь, поражена собой. Ради бога, Харпер, ты заставишь её держать тебя за руку, когда будешь переходить улицу дальше? Я всё ещё хихикаю, когда подхожу к офису Лэнгстона и слышу, как Брюс кричит на большого парня.
– Господи Боже, Ричард! Во-первых, вы на стороне тех сил, которые есть, когда они хотят нанять дикенамический дуэт. Затем, после того, как Стэнтон подобралась поближе к индейцу и подобрала его, её повысили до якоря? Что, в аду, происходит здесь? И давайте даже не вдаваться в то, так чертовски Кингсли заблуждается. Она на самом деле думает, что маленькие крысы лабораторий являются её. Я отдал четыре года своей жизни на это чёртово шоу! Я заслужил якорное место.
Я вхожу в кабинет Лэнгстона и закрываю за собой дверь, осторожно ставя перед собой. Тебе нет выхода, мудак. Твоя задница моя.
– Не мог бы ты сказать это мне в лицо?
Брюс оборачивается и складывает руки на груди, пытаясь увеличить его размер. Он не пугает меня. Не далеко.
– Конечно. Не проблема. Я заслужил это проклятое повышение в должности по старшинству.
– Меня не волнует эта работа. Я хочу посмотреть, достаточно ли ты мужчина, чтобы оскорблять мою жену и моих детей в лицо. Или если ты просто хныкаешь, маленький, с хныканьем, придурок, кто может поднять его, только когда рядом никого нет? Лично я слышала, что это последнее.
Лэнгстон обходит свой стол.
– Послушайте, вы двое …
Брюс и я игнорируем прерывание.
– Поцелуй меня в зад, Кингсли. Ты и твоя подруга, или жена, или как там, чёрт возьми, ты хочешь ей позвонить, обе можете пойти в ад. Она не заслуживает этого повышения, и единственная причина, по которой она это получила, заключается в том, что сеть хочет использовать беременность в своих интересах. Жаль, что мир думает, что она трахает какого-то парня.
– О, правда? Я думала, что это потому, что у неё больше наград, чем ты можешь сосчитать, мальчик Брюси. Наличие вьющихся волос не является веской причиной, чтобы награждать тебя за стол. – Я делаю шаг ближе. – Для протокола, она моя жена. Они мои дети. И я вырву тебе язык и верну тебе, если ты снова оскорбишь кого-нибудь из них, самоуверенный идол. – Моя рука сжимается в кулак.
Я не буду снова ломать своё запястье, но оно того стоит.
– Трахни себя, Буч. Мне всё равно, сколько наград она выиграла. И я не даю крысиной заднице про происхождение этих детей, хотя я уверен, что это было приключение для Стэнтон. Насколько ты. Я обеспокоен тем, что ты полна дерьма. Она тебя так взбесила, что ты не можешь дышать без её грёбаного разрешения.
Я собираюсь раздавить его чокнутость – когда я выросла в семье мальчиков, я научилась бороться с грязью – когда Лэнгстон вмешивается.
– Достаточно! – кричит он, положив руку на грудь Брюса. – Кингсли, убирайся отсюда. Иди, успокойся.
– По крайней мере, у меня есть женщина. Одна, за которую мне не нужно платить. Или напиться или ослепнуть. – Я делаю шаг назад и глубоко дышу. – Извините, Лэнгстон.
Я игнорирую эпитафию, которую Брюс швыряет в меня, когда я ухожу.
Я выхожу в коридор и глотаю воздух. Я была так близка к тому, чтобы потерять его. Боже, я хотела убить его. Я хотела вырвать ему горло и позволить ему упасть на землю, задыхаясь.
Моим детям придётся с этим мириться. Всю свою жизнь. Из-за моего решения любить свою маму. Бреннан, Коллин, мне очень жаль. Я никогда не хотела, чтобы из-за меня у вас был тяжёлый скандал. Я никогда не хотела, чтобы у вас было что-то кроме лучшего, что может предложить мир.
Конечно, ваша мама самая лучшая. И ваши Нонни и Дедушка. И все ваши дяди и двоюродные братья. По крайней мере, вы будете знать любовь семьи в своей жизни. Я не могу дать вам всё, но я могу дать вам это.
Я обнаруживаю, что направляюсь в офис Келси инстинктивно. Я хочу убедиться, что они в порядке. Хотя я знаю, что с ними ничего не случилось.
Я стучу в дверную раму и жду, когда Келс осмотрит меня.
Она наклоняет голову в сторону и изучает меня.
– Эй, иди сюда и закрой дверь, – говорит она лёгким голосом, но выражение её лица обеспокоено. – С каких это пор ты стучишь?
Я управляю улыбкой.
– Просто проверяю мой любимый якорь. – Я захожу в комнату и закрываю дверь, бросая взгляд на Брайана, который не перебивает.
– Ну, – вздыхает Келс, – я сейчас занята своими делами. – Она пытается встать со стула, но не может справиться. Я ненадолго наблюдаю за её борьбой и затем обращаюсь к ней, даже когда она обращается ко мне за помощью. Так приятно держать её за руку, хотя бы на мгновение. Я поднимаю её на ноги, гадая, куда она идёт. – Напомни мне заказать новый стул, – криво говорит она, затем скользит мне в руки. – Теперь скажи мне правду, что не так?
Я прижимаю её к себе так же сильно, как осмелюсь. Когда я чувствую, как от меня откачивается большая часть ядовитого сифона, я отвечаю.
– Плохая доза реальности, я думаю.
– Харпер, дорогая, – она ведёт нас к дивану, – скажи мне, что случилось. Ты дрожишь.
Мы сидим, но я не позволяю Келси уйти от меня.
– Я испугалась. Брюс был его типичным, чёртовым мудаком, и я чуть не упала на него. Я почти ударила его, Келс. И я знаю, что этот ублюдок мог арестовать меня за нападение и насилие.
– Я знала, что он собирается пойти к Лэнгстону и пожаловаться. – Она протягивает руку и нежно гладит мою руку, оставляя мурашки по коже. – Мне жаль, что ты оказалась в центре этого. Ты знаешь, что он идиот. И я рада, что ты сохранила контроль. – Я вознаграждена поцелуем в щеку. – Тем не менее, я собираюсь оштрафовать тебя на время.
Моя девушка заставляет меня улыбаться.
– Всего три доллара.
– О-о, не для этого слова, Таблоид. Это слово – десять мест за использование. – Келс подталкивает меня в сторону и протягивает властную руку. – Плати.
– Хм… это было не твоё мнение той ночью.
Я считаю различные оттенки красного, которые танцуют по её чертам. Я всё ещё получила это. Возможно, я становлюсь старше, жената и собираюсь стать родителем, но я могу флиртовать со своей девушкой.
– Да, хорошо, – говорит Келс, – есть разница между жаром страсти и жаром гнева. Ты продолжай в том же духе, и я отрежу тебя, пока не родятся наши дети.
Теперь это реальная угроза.
– Сколько, ты сказала? Двадцать один доллар? – Я достаю свой кошелёк и снимаю с себя счета, передавая их. – Келс, я не могу смириться с мыслью о том, что кто-нибудь когда-нибудь причинит тебе боль, Бреннан и Коллину. Простая идея едва не заставила меня задуматься. Я не знаю, как справиться со всем этим. Без посадки в тюрьму.
– Он угрожал детям?
О, я разбудила львицу. Я встречаю её серьёзный взгляд.
– Не совсем. Просто сказал много ненавистных вещей. Если бы он угрожал им, дорогая, я была бы под стражей в полиции, потому что он был бы мёртв.
– Харпер. – Я сосредоточена на ощущении её руки на моей. – Люди всегда будут говорить обидные и ненавистные вещи. Мы знаем это из опыта. Мы просто должны дать Бреннан и Коллину понять, что мы их любим. Неважно, что думает остальной мир. Мы должны научить наших детей подняться над этим.
Я чувствую, как моя грудь напрягается от страха.
– Никогда не оставляй меня, Келс. Обещай мне это.
– Я не собираюсь никуда идти. Ты хотела меня, ты застряла со мной. – Келс сжимает мои руки.
– Ты когда-нибудь замечала надпись в твоём обручальном кольце? – спрашиваю я, удивляя даже себя застенчивым тоном.
– Конечно, я сделала. Я замечаю каждую мелочь, которую ты делаешь. Разве ты ещё не поняла это? – Она вздыхает и качает головой. – Как я уже говорила, Харпер, я знаю о тебе больше, чем ты думаешь.
– Ты думаешь, что ты такая умная. – Я наклоняюсь и целую её в лоб.
– Я должна была разобраться с тобой, Таблоид. Я должна была пройти через весь этот бред и браваду, чтобы увидеть твоё сердце. – Она снова прижимается ко мне. Я не знаю, захочу ли я когда-нибудь покинуть этот офис сегодня. Это слишком мило. – В ту ночь, когда ты пришла в мою комнату в Лос-Анджелесе, ты действительно рассказала о себе. – Она нежно похлопывает меня по груди.
– Ты слышала это? – Я помню ту ночь.
Это было во время преследования Келс, и она была так напугана. Тогда мы были новыми друзьями, конечно же, не любовницами. Я спала на её кушетке, предоставляя услуги телохранителя, своего рода. Я вошла в её комнату, заметив, что свет был слишком поздним, и обнаружила, что она свернулась калачиком на кровати. Она выглядела такой маленькой и хрупкой. Я точно знала, что никогда не хотела бы быть без неё. Я кратко коснулась её волос и прошептала своё обещание защитить её навсегда.
– Ага. Каждое сладкое слово.
Я стону.
– Ты никогда не говорила.
– Есть некоторые вещи, которые женщина знает, чтобы держать при себе. Тот факт, что я нашла твоё сердце, был одной из тех вещей.
– Tout mon coeur pour toute ma vie, – шепчу я, повторяя слова её кольцевой надписи.
Это так верно. У неё есть всё моё сердце на всю мою жизнь.
*
Я наконец отрываюсь от Келси и иду делать свою работу. Работа, которая значительно изменилась теперь, когда у неё есть руль. Прошло моё эксклюзивное соглашение работать с ней. Я снова в пуле продюсеров и могу быть назначена на любую историю с любым корреспондентом. Хотя я сомневаюсь, что Лэнгстон объединит меня с Брюсом в ближайшее время.
Фрэнк появляется в моей двери. Он широко улыбается.
– Вы должны быть взволнованы.
– Конечно. Я бы взяла тебя, чтобы поздравить её, но я не хочу снова вызывать фельдшеров.
У него есть благодать, чтобы покраснеть. С тех пор он не приблизился к моей девушке. Я не совсем понимаю это. Вы могли бы подумать, что он был прям с той реакцией, которую он имеет на неё. Полагаю, это не сильно отличается от того, как Эрик и Брайан всё время к ней ласкаются. Я жената на пидорке. Пойди разберись.
– Я слышал, у вас есть мальчик.
Я лучусь. Коллин Ли. Я должна пойти и забрать один из этих мини-футбольных мячей для него в ближайшее время. Никогда не рано готовить его к Тулейну.
– Это мы. Нам повезло с полной комплектацией с первой попытки.
– Сначала? Планируете больше? – спрашивает он, искренне заинтересованный, а не просто любопытный.
Я загадочно усмехнулась.
– Я не знаю, хочу ли я обсудить это с Келс в этот конкретный момент. Я думаю, что она немного устала от всей этой беременности. Но я из семьи из пяти человек, если это даёт тебе какое-то представление о моих предпочтениях.
Он хихикает. Он представляет реакцию моей девушки на эту идею.
– Фрэнк, ты когда-нибудь работал на камеру? – У меня есть детище.
– Да, в классе. Они заставляли нас менять назначение, поэтому каждый из нас по очереди транслировал, копирайтинговал, редактировал, продюссировал, руководил… и тётя Кендра показала мне трюк или два.
– У тебя всё хорошо?
– Я… – Он смотрит с полной потерей, как ответить. – Я полагаю.
Я сужаю глаза.
– Фрэнк, здесь нет чепухи. Ты знаешь, что значит быть хорошим – значит твоя тётя Кендра. А теперь расскажи мне историю. У тебя всё хорошо? Или по какой-то причине стоит за камерой? – Я даю ему прямую оценку.
Он хорошо выглядит, разделяя генетический выигрыш Кендры в лотерее. Его голос звучит живо, не для того, чтобы скрипеть или ломаться. Его зубы идеальны. Это важная проблема для скаковых лошадей и корреспондентов.
– У меня всё в порядке.
Я улыбаюсь.
– Это то, что я хотела услышать. У меня есть идея, Фрэнки. И ты человек.
Он смеётся.
– Я мужчина?
– О, да. Я думаю, что ты Голос нового поколения.
– Я собираюсь сделать рекламу Pepsi?
Хм, мне лучше поработать над этой строкой.
*
Во время перерыва в классе, после окончания урока о том, как дышать, я откидываюсь назад на Харпер и наклоняю голову назад, чтобы посмотреть на неё.
– Скажу тебе что, Таблоид, почему бы тебе не взять на себя сейчас?
– Что это означает?
– То есть я не в восторге от всего этого труда, боли. Думаю, ты справишься гораздо лучше.
Она смеётся и целует меня в лоб.
– Нет, я так не думаю, дорогая. Я боюсь такой боли, и весь процесс выглядит слишком грязным для моих вкусов.
– Это от женщины, которая оставляет одежду и полотенце на полу в ванной?
– Я исправляюсь. Утром повесила полотенце, – защищается она.
Я воздерживаюсь от упоминания того факта, что она оставила свою футболку и шорты на полу.
Я похлопала её по бедру.
– Всё хорошо, Таблоид. Ты неряшливая, но я люблю тебя.
– Хорошо, маленькая мисс колпачок от зубной пасты, тосты крошек в масле, я
тоже тебя люблю.
Так что у неё есть точка. Я закрываю глаза, чувствуя, как Бреннан и Коллин извиваются. Я знаю, что они пытаются подготовиться к их скорому появлению через несколько недель. То, как они двигаются, я полагаю, они выйдут, гуляя, может, даже бежа.
– Ты в порядке?
Я снова смотрю на Харпер.
– Всё в порядке. У Коллина снова начались тренировки. Я думаю, что Бреннан качается пальцами из моей грудной клетки.
Почему-то моя дорогая супруга находит это с юмором и начинает смеяться, заканчивая фырканьем. Это получает несколько странных взглядов от наших одноклассников. То есть страннее, чем обычно. С какой мы группой. По крайней мере, боевики оставляют нас в покое. Может ли это быть потому, что моя супруга выглядит сегодня как солдат без удачи? На ней камуфляжные штаны, чёрная футболка, которая на один размер меньше, и байкерские ботинки. Я не знаю, что с этим запугиванием, которое у неё происходит, но оно работает в полную силу, когда нас нет в студии.
– Теперь ты думаешь, что это смешно, но я знаю, что на самом деле мне позволено быть подлой с тобой во время родов, и ты ничего не можешь с этим поделать.
– Нет.
– Тоже.
– Нет.
Мы в четвёртом классе.
– Хочешь поспорить?
– Конечно.
– Хорошо, сколько?
Она улыбается мне, когда понимает, что я серьёзна.
– Хм, а как насчёт пяти халяв из киоска в течение недели?
– Я получаю завтрак в постель в течение недели, если я выиграю?
– Ага.
– Ладно. – Я выпрямляюсь и привлекаю внимание наших одноклассников. – У меня есть вопрос ко всем. Таблоид и я держим пари на ответ. – Они все улыбаются, и по комнате слышен смешок. Харпер известна своей резкой природой здесь, в классе. – Я говорю, что мне позволено быть подлой с ней во время родов, и она ничего не может с этим поделать. Я права или нет?
Ответы варьируются от «О, да» до «Абсолютно» до «Нет, не прячься от этого, Харпер» и тому подобное. Она опускает голову и стонет.
Я снова возвращаюсь к ней, обнимая её.
– У нас будут ветчина и яйца, пшеничные тосты и сок утром, Таблоид.
*
Несколько дней спустя мы с Лэнгстоном обедаем в башне. Интересно, что благодаря продвижению Keлс мои акции тоже выросли. Возможно, нам обеим нужно немного больше независимости на работе. Хотя я никогда не пожалею о сделке, под которой мы пришли. Келси и мне нужно было время вместе.
– Как происходит переход с твоей точки зрения? – спросил он.
По тону его вопроса я могу сказать, что он уже разговаривал с другими членами экипажа.
– Это хорошо. Келс готова к этому.
Он пожимает плечами, не впечатлённый этим анализом.
– Конечно, она есть. Я бы не выбрал её иначе. Теперь, скажи мне, как происходит переход для остальной команды?
– С Кендрой и Сэмом всё в порядке. Оба в частном порядке передали добрые пожелания Келси. Вы знаете тех, кто недоволен. Моя команда настроена и готова приступить к любой новой работе. Лично я с нетерпением жду совместной работы с Кендрой и Сэмом. Истории, которые мы уже сделали вместе, были чертовски хорошими, если я сама так скажу.
Лэнгстон одобрительно кивает.
– Нам нужно будет нанять другого корреспондента, ты знаешь, чтобы заполнить дополнение. Кто будет в твоём коротком списке?
– Я бы искала кого-то, чтобы сбалансировать шоу. – Он машет вилкой, показывая, что мне следует продолжить анализ. – У нас уже есть хорошая этническая смесь. Однако мы немного перекошены в возрастной категории. Я бы искала молодого корреспондента, кого-то лет двадцати.
– Ей? – запросил Лэнгстон.
– Соблюдайте баланс корреспондентов – две женщины, двое мужчин.
– А её взгляд?
– Я бы пошла всеамериканским. – Боже, Келс возненавидит меня.
Он берёт ещё кусочек своей пасты примавера.
– Имена, Кингсли, дай мне имена.
Я рада, что думала об этом раньше.
– Моя первая тройка будет: Анна Хубер, в настоящее время в филиале в Далласе; Эмма Уэллер, в настоящее время в филиале ABC в Филадельфии; и Бренда Лоусон, в настоящее время в программе новостей кабельного телевидения в Нью-Йорке.
Он кивает, обдумывая мои предложения.
– Я согласен с тобой в отношении Бренды и Анны. Эмма всё ещё слишком зелёная.
Я пожимаю плечами.
– Она есть, но у неё красивые волосы.
Он смотрит на меня и смеётся.
– Это всё, что имеет значение с мясной куклой, а?
Я смотрю на него зловещим взглядом. Спасибо, Боже, что Келси сейчас здесь нет.
– Я думаю, что иногда неопытность даёт вам шанс сформировать талант таким, каким вы хотите, чтобы он был. Конечно, слишком большой успех, слишком рано, даёт им дополнительное высокомерие, которое, безусловно, не нужно. – Я пожимаю плечами. – Всё, что я хочу, это кто-то, кто хочет рассказать историю. Я могу упаковать её для них.
– Кого бы ты наняла?
– Бренду. Молодая, с хорошим рейтингом Q, с юга изначально, и у неё под поясом есть несколько хороших новостей. После неё я выберу Эмму. Она обучаема.
Лэнгстон вытирает рот и кладёт салфетку на стол.
– Хорошо, теперь расскажи мне о своей идее для молодого Фрэнка.
*
– Эй, Стад. – Я слегка толкаю её в рёбра, когда она открывает дверь в квартиру. – У меня есть сюрприз для тебя в квартире.
Это заставляет её двигаться немного быстрее, чтобы проникнуть внутрь. Я должна смеяться.
– Расслабься, это не новая игрушка или что-то такое захватывающее.
Она бормочет что-то, что, держу пари, я могла бы оштрафовать её. Так как я не совсем слышала это, я позволю ей проскользить.
– Это в гостиной. Я положила его там, прежде чем мы уехали сегодня утром.
– Ты подлая. – Она мчится по коридору в гостиную.
– Я собираюсь стать мамой. Это естественно после пятого месяца, – трезвоню я.
Я вешаю свою куртку и поднимаю её со стола, чтобы повесить её. Лучше привыкнуть собирать одежду сейчас.
Я иду за ней в гостиную. Она нашла коробку и не тратит время на её открытие. Она занимает мгновение, а затем вытаскивает упаковку из коробки. Она смотрит на меня, затем движется по комнате, чтобы положить его на мой живот.
– Что делаешь?
– Проверка на пригодность. Для них обоих недостаточно места, Крошка Ру.
Я на самом деле смеюсь.
– Это для тебя, глупая, и он предназначен только для одного. У меня есть соответствующий. Нравится тебе это или нет, Харпер Ли, ты должна ими поделиться.
Она поднимает упаковку и замечает двух маленьких кенгуру, которые я на ней вышила.
– Ах, Боже, это так мило. – Я получаю очень хороший поцелуй. – Почему я должна делиться? Ты должна нести их в течение последних девяти месяцев.
– Потому что я так сказала, а я мама, поэтому, – дразню её, выходя из комнаты, чтобы переодеться.
Она зовёт меня вслед за мной в нашу комнату:
– Ты мама? Кто я? Расколотая печень?
– Нет, совсем нет, дорогая. – Сначала я снимаю обувь, затем продолжаю снимать блузку. Поты, вот и я. – Ты мама. Дети слушают тебя. Ты слушаешь меня. – Я подчёркиваю последнюю строчку и предлагаю улыбку.
– Ты думаешь, что ты обернула меня вокруг твоего мизинца, не так ли? – Она игриво угрожает через всю комнату.
Я поворачиваюсь спиной и расстёгиваю крючки, позволяя моему лифчику соскользнуть на пол.
– Ты имеешь в виду, я нет? – Я достаю из комода футболку и оборачиваюсь, открывая её.
Она хватает футболку и смотрит на меня. Она чертовски хороша для моего эго.
– Тебе не нужно злорадствовать об этом.
Я подхожу к ней рядом и беру свою футболку обратно, пока я её отвлекаю поцелуем. Я иду в ванную.
– Я не злорадствовала. Я разъясняла факты. Вот что делает хороший якорь, любовь.
Теперь я слышу, как она смеётся надо мной. Боже, жизнь хороша.
*
Гардеробная хозяйка дёргает за рукав куртки ещё раз.
– Я думаю, что получила это сейчас.
– Да, сейчас трудно прийти в хорошую форму, когда я больше живу, чем всё остальное. Я бросила пытаться.
– Ну, мы взяли куртку. Теперь нам нужно, чтобы ты померила.
Я стону. Я ненавижу макияж. Всегда есть, всегда будет. Не знаю почему, не могу это объяснить. Я просто делаю.
Я иду к макияжу и нахожу стул пустым и готовым для себя. Я сажусь и закрываю глаза, ожидая, пока это закончится. Может быть, я пойду вздремнуть. Вы научитесь делать это после стольких лет. Я могу спать где угодно.
Да, я задремала.
Я смотрю на часы, когда чувствую, как передник снимается с груди. Прошло сорок минут, прежде чем мы узнаем, что сеть безумно огромная ошибка. Мне будет интересно увидеть мои ночные номера утром.
– Всё готово. – Визажист держит мою куртку, и я надеваю её.
Редактор сценария суёт голову в дверь.
– У тебя есть секунда, Келс?
– Аарон, для тебя у меня есть всё время на свете. Что случилось?
Мы начинаем для студии, и он вручает мне несколько новых страниц.
– Мы внесли некоторые изменения.
– Конечно, вы сделали, – говорю я, беря бутылку воды из кулера. – Жизнь не была бы правильной, если бы я не получила новые страницы за полчаса до эфирного времени.
Звуковой технолог приходит к моему телу, чтобы связать меня. Я потягиваю воду и изучаю изменения сценария, пока он надевает их на меня. Лучше ему не пытаться использовать ту ерунду, которую использовала Харпер, когда проводила меня. Аарон всегда рядом, если у меня есть вопросы.
Говоря о Харпер, я чувствую, что она смотрит на меня и смотрю вверх. Стоит прямо за камерой номер один – моя лучшая половина. Она улыбается от уха до уха. Она должна быть дома в постели. Она была здесь с семи утра. Пятнадцать часовых дней – это очень долгие дни, и она вкладывает свою справедливую долю в них. Но у меня было ощущение, что она будет торчать сегодня вечером. Это моя первая ночь у стола.
Надеюсь, я не упаду на лицо и не смущу нас обеих.
Я немного растягиваюсь, пытаясь расслабиться. Даже Бреннан и Коллин должны знать, что это большее. Они ведут себя и не слишком отвлекают меня.
Я подхожу и сажусь, и съёмочная группа оживает, экипаж проводит замеры света и проверяет оборудование. Я помещаю трансивер в моё ухо, что позволяет мне слышать указания от производственной кабины.
Боже, я надеюсь, что Харпер не настроена на звук сегодня вечером. Я смотрю на неё, и она снова улыбается мне. Если она будет выше, её голова будет проходить сквозь потолок.
– Тридцать секунд, – слышу я их и настраиваюсь на стуле.
Почему я всегда хочу провести рукой по волосам прямо перед тем, как мы пойдём вживую?
– Пять.
Хорошо, сейчас или никогда.
– Четыре.
Это то, ради чего ты работала всю свою карьеру.
– Три.
Вдох.
– Два.
Я люблю тебя, Таблоид.
– Один. Кью Келси. Камера один.
Я поворачиваюсь.
– Добрый вечер. Я Келси Стэнтон. Добро пожаловать в экспозицию …
<гаснет свет>
Часть третья. Эпизод 7: Голая правда
Я делаю последний шаг и прислоняюсь к дверному проёму холодным напитком для Харпер. Я не могу удержаться от улыбки, пока я смотрю на неё. Она сегодня решает проблемы. Они – последняя из детской мебели, которая будет собрана.
– Я пошла в колледж… – бормочет она, прислонившись ко мне, не зная, что я за дверью. – У меня есть степень. Я могу собрать детскую кроватку.
