Текст книги "Exposure (ЛП)"
Автор книги: XWPFanatic
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 34 страниц)
Бет сказала, что, поскольку нам удалось отменить визит на дом, судья Флинн решил нас оттрахать. В пятницу вечером, незадолго до закрытия суда, он назначил контролируемый визит в субботу утром.
– Этого не произойдёт! Я не позволю этой чертовски психотичной сучке быть рядом с моими детьми. Я буду гнить в аду, прежде чем это произойдёт. Ты понимаешь меня, Роби? Ты будешь моим чёртовым адвокатом, если не сделаешь этого, случиться.
– Прежде всего, – резко говорит Роби, врезаясь в мою напыщенную речь, – не угрожай ей. Мы не дадим им никаких оправданий, чтобы что-то сделать против тебя. И если с ней что-то случится, я не хочу, чтобы ты была главной подозреваемой. Во-вторых, ты не бросишь вызов суду. Я не понимаю, что ты думаешь о судье Флинне. Мы исправим это.
– Это не может быть чертовски исправлено, когда завтра утром я должна отвести своих детей к судебному чиновнику! – Я пинаю цветочный горшок через балкон.
Хотелось бы, чтобы это была голова моей свекрови.
– Всё будет хорошо, Харпер. Это просто посещение под надзором суда. Это будет последним в истории.
– Роби, это чушь! Ты сказал мне! Ты сказал мне, что не было ни черта, как она заводила моих детей. Ни за что суд не прикажет этого. Ни за что! – Я останавливаюсь, не в состоянии продолжить. Мой гнев внезапно захлестнуло невероятное горе. Я падаю на плитку и сдерживаю слёзы. – Это мои дети.
– Харпер, – тихо говорит он, узнавая мою боль. – Я люблю их как своих. Я не позволю, чтобы с ними что-нибудь случилось.
– Это произойдёт утром, Роби. Останови это.
*
Мои дети.
Они не могут заставить меня оставить их. Я не буду этого делать. Я смотрю на моего маленького мальчика, такого счастливого и довольного, как его нянчу. Я не могу оставить его там для неё.
– Я не буду, – шепчу я, поглаживая его щеку кончиком пальца.
– Келси, дорогая. – Харпер кладёт руку мне на ногу, всё ещё удерживая Бреннан и её бутылку одновременно. – Мы должны сделать это. Если мы этого не сделаем, они будут ссылаться на нас за презрение.
– Нет, если они не могут нас найти.
– Келси, пожалуйста. Я знаю, что ты расстроена. Я тоже, но мы должны это сделать. Это всего на два часа. Мы можем посидеть в ресторане через дорогу.
– Как насчёт в холле, прямо за дверью?
– Я не думаю, что они пойдут на это, детка.
Я не понимаю, почему она делает это с нами. Я вытираю слёзы прежде, чем они упадут.
– Ты думаешь, что после всех этих лет она сдастся и позволит мне быть счастливой.
– Может быть, это то, что есть, Келс. Может, она ревнует, потому что теперь у тебя есть всё, что она должна была иметь, а её нет.
– Она не хотела этого. У неё был свой шанс, и она испортила его.
– Но, может быть, просто возможно, она действительно хотела этого, и у неё это не сработало. Не похоже, чтобы она и твой папа много общались, когда они были женаты. Может, в этом была проблема.
Я качаю головой.
– Мне действительно всё равно. Я хочу, чтобы она оставила нас в покое. Я хочу прожить свою жизнь с тобой и этими детьми, и я хочу, чтобы она была как можно дальше от меня.
– А Роби и Бет делают всё возможное, чтобы это произошло. Когда они это сделают, она не сможет оказаться в пределах тысячи футов от нас.
– И на прошлой неделе они сказали, что у неё вообще нет шансов. Но всё же завтра мы должны отвести наших детей в центр социального обслуживания и передать их незнакомцу, чтобы она могла их видеть.
– Единственная причина, по которой это сделал судья Флинн, в том, что мы прекратили визит на дом. Это дешёвый ответный удар.
Коллин закончил. Я поправляю его так, чтобы он бросил крошечную отрыжку, прежде чем он крепко уснул у меня на плече. Харпер помогает мне убрать мою одежду, хотя сегодня вечером мы совершенно одни.
Брайан был очень дорогим и отвёз Кама к Дагу на выходные. Честно говоря, он тоже ужасно расстроен этим. Я не думаю, что он хотел сломаться перед Харпер и мной. Он чувствует себя как любимый дядя или даже старший брат, и он не уверен, как справиться со всем этим.
Бреннан отодвигает свою бутылку и хватает пригоршню волос Харпер на десерт. Она очень любит волосы своей мамы. Я не могу удержаться от смеха, когда протягиваю руку, распутываю их друг от друга, а затем толкаю влажные волосы через плечо.
– Теперь тебе нужно помыть это перед сном.
– В чём дело, Келс? Тебе не кажется, что в моих волосах привлекательные слюни? Я слышала, что это был афродизиак.
– Ты была сбита с толку этой информацией, Таблоид. – Я наклоняюсь и даю ей длинный, медленный, сладкий поцелуй. – Но я люблю тебя. – Я прислонилась к её плечу. – Скажи мне, что сейчас всего два часа, и всё будет хорошо.
– Это всего два часа, и всё будет хорошо.
Я чувствую её губы на макушке. Я закрываю глаза и заставлю ли мой мозг в это поверить, хотя моё сердце и мой живот что-то кричат.
*
Молчаливая поездка в Манхэттенский центр социального обслуживания. Роби и Бет в такси впереди нас. Мы в нашем внедорожнике, близнецы на заднем сиденье. Я продолжаю наблюдать за ними в зеркале заднего вида. Они оба счастливые, сытые, чистые, красивые. Я глубоко вздыхаю, сдерживая слёзы. Я ненавижу это.
Келс кипит рядом со мной. Она злится на Бет, злится на Роби и убивает её мать.
Мы работали всю ночь, чтобы попытаться остановить это. Роби пытался использовать дипломатию с Беннеттом. Это был короткий разговор. Мы наконец-то обратились к маме Стэнтон, но ответа у резиденции не было. Мы пытались связаться с другим судьёй для выдачи срочной помощи, но бывший партнёр Бет находится в Карибском море в течение долгих выходных.
Таким образом, у нас есть два варианта. Убегать с нашими детьми или позволить этому случиться. Я продолжаю пытаться сказать себе, что два часа не навсегда, что государственный социальный работник будет присутствовать всегда, и это никогда больше не повторится. Клянусь, этого не будет.
Бет объяснила процедуру. Заходим в помещение, встречаемся с куратором, оставляем детей на попечение и уходим. Мы должны проехать как минимум десять кварталов и не возвращаться до назначенного времени. Я пыталась заставить Роби остаться, но и этого не разрешено. Наш план сидеть в закусочной по соседству отменён. Однако, сука не получит лишних секунд с нашими детьми. Если я увижу её там, я не буду нести ответственность за свои действия.
Бреннан кричит, привет ей. Её руки поднимаются с её автомобильного кресла, и она стучит ими вниз. Она любит это делать. Это шумит. Бреннан любит всё, что делает шум.
Келс и я не находим много, чтобы сказать. Тут не о чем говорить. Нас тошнит от беспокойства. Мы вне ярости. И мы ничего не можем с этим поделать. Мы можем только ждать до полудня.
Боже, пожалуйста, ускори время.
*
Я не буду плакать. Я не дам никому, кто собирается общаться с моей матерью, или судам, которые собираются решать нашу судьбу, что-либо, чтобы использовать против меня. Я буду настолько вежлива, насколько это возможно, и притворюсь, что всё в порядке. Когда Харпер придётся оттащить меня за десять кварталов от моих детей, я сломаюсь и заплачу. Долго и тяжело.
Харпер паркует внедорожник, и мы выходим, двигаясь не так быстро, как мы обычно делаем в холодную зимнюю погоду, просто потому, что мы вообще не хотим этого делать. Харпер достаёт двойную коляску сзади и приносит её, пока я отцепляю Бреннан от её автомобильного сиденья. Я держу её близко и целую её маленькие щёки.
– Я люблю тебя, детка. Мы все скоро будем дома, и это будет конец.
Я не хочу её на холодном воздухе дольше, чем нужно. Положив её в коляску и накрыв её одеялом, я почти вижу, как она счастливо прижимается. Кажется, она любит своё одеяло почти так же сильно, как я люблю своё. Я протягиваю руку и освобождаю Коллина с места. Когда я вытащила его, я обнаружила, что Харпер наклонилась над коляской.
– Таблоид, дорогая, позволь мне устроить Коллина.
– Дай мне его. – Она протягивает руки, и я отдаю его ей.
– Люблю тебя, маленький человек. Ты будешь хорошим сегодня. Не давай ей повода думать, что ты несчастен. – Коллин булькает и машет Харпер, прежде чем она сажает его в коляску рядом с сестрой и прикрывает его.
Она поворачивается ко мне.
– Готова?
– Готова пойти в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, чтобы уберечь их от её рук, Таблоид. Просто позволь мне убить её и решить все наши проблемы.
Она подходит ближе и кладёт руки мне на руки.
– Келси, дорогая, это всего два часа. Тогда мы отвезём их домой…
– Я думала об этом, Харпер. Я хочу забрать их домой. Когда всё закончится, я хочу поехать домой, и я не имею в виду квартиру. – Мне всё равно, если мы на публике, я обвиваю руку Харпер и прислоняюсь к ней, когда мы идём к зданию. Я хочу быть рядом с ней и нашими детьми. – Ты была бы против этого?
– Это то, что ты действительно хочешь?
– Да. Я почти уверена, что это так.
– Тогда мы найдём способ заставить это работать. Очень мудрый человек однажды сказал мне: <<Если ты будешь держать мать счастливой, у детей всё будет хорошо>>.
*
На этот раз мы не нашли место для парковки прямо перед зданием. Цифры. Мы припарковались в гараже на квартал и пошли обратно. Это не точно. Мы бежим. Я хочу своих детей.
Охранница за стойкой смотрит на нас и сочувственно улыбается.
– Миссис Кингсли, – она приветствует нас обеих. Она собирает свой обхват и поднимается на ноги. – Пойдёмте, соберём ваших молодых. – Она стучит портье в плечо, когда мы уходим.
Мы молча киваем и следуем за ней к лифту. Нас ждут Роби и Бет в приёмной. Келс протягивает руку и хватает меня за руку, сжимая её сильно. Лифт, кажется, приведён в действие двумя усталыми хомяками.
Наконец, мы приходим на третий этаж и выходим в коридор. Комната, где мы высадились с Бреннан и Коллином, находится в сорока футах слева от лифта, в конце коридора. Когда мы добираемся до комнаты, она стучит в дверь и объявляет нас. Не дожидаясь ответа, она открывает дверь.
Два самых долгих часа моей жизни прошли. Я не могу дождаться, чтобы погладить волосы Пушистика и получить широкую улыбку от моей девочки. Затем мы собираемся забрать их домой, вымыть их и смешить их весь оставшийся день. План, который я могу выполнить.
Я смотрю вокруг для моих детей. Их нет в комнате. Никого нет.
– А? – хрюкает охранница. – Я думала, что мы высадили их здесь. Должно быть, это была следующая комната.
– Это было здесь, – говорит Келс, её голос звучит ровно.
– Не может быть, здесь никого нет. Давайте посмотрим их по соседству. – Она выходит и направляется в следующую комнату.
– Мы оставили их здесь, Харпер, – шепчет Келс, её голос звучит срочно.
Я молча киваю.
– Я тоже так думаю. – Я смотрю на другую дверь в комнате.
Есть ли шкаф? Ванная комната? Но, кроме окна, больше нет входов и выходов.
– Она взяла их, – выражает Келс мой самый глубокий страх.
Как выглядела эта работница? Господи, я не обращала на неё никакого внимания. Я была так сосредоточена на своих детях. Подумай, Харпер. У неё были рыжие волосы, я это помню. И она была тяжёлой.
О Боже. Я не могу вспомнить.
– Давайте проверим остальную часть комнат. – Возможно, поскольку здесь никого нет, социальная работница отвела их в ванную, чтобы сменить подгузники.
Я озвучиваю эту теорию своей жене. Она ничего не говорит, что не очень хороший знак.
Когда мы выходим в коридор, охранница движется гораздо быстрее. Она спешит как можно быстрее в следующие несколько комнат. Всё это подтверждает, что наших детей нигде не найти.
– Харпер, – говорит Келс.
Я понимаю. Я снимаю свой мобильный телефон с пояса и нажимаю на быстрый набор Роби.
– Что происходит? – спрашивает он, узнав мой номер из его номера звонящего.
– Их здесь нет.
– Mon Dieu! Ты уверена?
– Она уверена в чём? – спрашивает Бет на заднем плане.
– Младенцы ушли, – отвечает он.
– Мы сейчас всё проверяем. Я собираюсь порвать это здание на части по кирпичику. Позвони в полицию, Роби.
– Бет делает это прямо сейчас. – Я слышала, как он двигался по комнате, почти сталкиваясь с несколькими людьми по пути. – Сколько этажей в этом здании? – спрашивает он кого-то.
– Десять.
– Ты слышала это, Харпер?
– Я сделала. Мы обыщем третий этаж прямо сейчас.
– Я запру это здание, чтобы никто не мог выйти, кроме как через парадную дверь и мимо Бет и меня. – Человеку, с которым он разговаривает, он говорит: – Есть ли выходы на верхних этажах? Мосты в другие здания? Доступ на крышу к другому?
– Нет.
Голос Бет.
– Полиция уже в пути. Спросите, знают ли они, на какой машине ездит сука.
– Келс, ты знаешь, какой тип машины у твоей мамы?
Выражение лица Келси не похоже на то, что я когда-либо видела.
– Чёртов катафалк, когда я закончу с ней.
– Мы не знаем, Роби.
Охранница возвращается к нам, слишком много усилий для неё.
– Я не знаю, что сказать, миссис Кингсли. Социальная работница должна была быть там всё время.
– Сраная сука, вероятно, тоже похитила её, – рычит Келс. Она подходит к двери с надписью «Лестница – аварийный выход, прозвучит сигнал тревоги» и открывает её. Нет звуков тревоги. – Иисус Христос! – бормочет она. – Куда это идёт?
Охранница подтверждает мои худшие опасения.
– Он спускается по защищённой лестнице к задней части здания и ведёт на улицу.
Келс и я сразу начинаем спускаться по лестнице. Лестничные клетки слабо освещены и холоднее, чем остальная часть здания; пахнет сыро. Мы спускаемся на один пролёт и видим дверь с надписью «Нет повторного входа». Мы стараемся, но на этот раз знак точен. Спускаемся другим пролётом и заходим в маленький коридор. В конце дверь. Открыв её, мы находим небольшой дворик за зданием. Есть три выхода из двора между зданиями. Два ведут на улицу, один на проспект.
Звук сирен приветствуется. Я надеюсь, что они принесли всю бригаду. И что у них есть приказы стрелять на месте.
Обходим здание и снова входим через парадную дверь прямо в середину хаоса. Роби объясняет, что произошло, и поражён, увидев нас в здании.
– Как, чёрт возьми? Неважно. Офицер, вот родители близнецов, Харпер и Келси Кингсли.
Он оборачивается и смотрит на нас. Отлично. Мне это сейчас не нужно.
– Мэм, – вежливо говорит он, удивляя меня. – Можете сказать мне, что случилось?
Келс смотрит на меня. Я нахожу свой голос и стараюсь быть максимально спокойной.
– Мы привели наших детей сюда для посещения суда под присмотром их бабушки по материнской линии. Визит должен был начаться в 10 часов утра и продлиться до полудня. В полдень мы повернули сюда, пошли наверх с охраной и обнаружили, что комната пуста. Были уверены, что Коллин и Бреннан не будут удалены из помещения.
– Она взяла их, – добавляет Келс.
– Джерри, – говорит полицейский своему партнёру и поднимает челюсть к стойке регистрации. Джерри прогуливается, чтобы поговорить с ними. – Как зовут бабушку?
– Кэтрин Стэнтон.
– Вы в ссоре с ней, мэм?
– Келси – родная мать, и я усыновила обоих детей около месяца назад.
Он делает записи почерком, и я сомневаюсь, что даже он сможет прочитать их позже. Он поднимает взгляд от своего планшета.
– Сколько им лет?
– Они родились 23 ноября. Так почти два месяца.
Келс вздрагивает. Поскольку она прислоняется ко мне, я могу чувствовать дрожь, когда она проходит через её тело.
– Они нуждаются во мне. Они кормятся грудью.
Офицер выглядит немного неловко с этой мыслью. Он долго смотрит на Келси и щурится. Тупым концом ручки он царапает бакенбард.
– Вы выглядите знакомо, мисс.
Лэнгстон собирается срать кирпичом. Но, конечно, мне всё равно. С тем же успехом мы могли бы использовать знаменитость Келси.
Кажется, у Келс такая же мысль, когда она отвечает:
– Я Келси Стэнтон.
Теперь это щёлчок для него.
– Вы на том телешоу, верно? Новостном? – Когда Келс подтверждает это, он продолжает. – Я помню, когда вы ушли, чтобы родить ребёнка. Я не знал, что это были близнецы.
– Коллин и Бреннан, – говорю я, желая, чтобы они были для него реальными. Я полезла в карман и вытащила кошелёк. Я гордо достаю фотографии своих детей. – Коллин – тот, у кого нет пуха, – я останавливаюсь, слишком задохнувшись, чтобы говорить на мгновение. – Нечёткие волосы. Бреннан – блондинка.
– Могу я взять это, мэм?
Нет!
– Да.
Джерри возвращается.
– Охранница подтверждает. Детей нельзя было забирать из помещения. Социальная работница пропала. У них здесь два адвоката, – указывает он Бет и Роби, – которые показали мне документы. У бабушки нет опёки.
– Выдайте APB о бабушке и детях. Также о социальной работнице. Получите золотые щиты тут же. Сообщите ФБР. – Он направляет свой следующий вопрос Келси. – Какова дата рождения вашей матери?
– Боже, я не праздновала её день рождения. Не знаю. Это важно?
Он кивает.
– Мне нужно, чтобы ускорить поиск DMV.
Келс забирает у меня мой мобильный телефон. Она набирает только два номера, поэтому я знаю, что она звонит кому-то по быстрому набору. Мэтью. В этом есть смысл.
– Папа? Слава Богу, я нашла тебя дома! Мне нужно знать дату рождения мамы. – Она делает паузу, в то время как Мэтт, естественно, спрашивает её, зачем ей это нужно. – Она взяла детей, папа. Она взяла их! А теперь полиции нужен её день рождения, чтобы они могли найти её с помощью DMV. – Келс начинает рыдать.
Она протягивает телефон к копу.
– Это офицер О’Нил.
Я собираю Келс в своих объятиях и прижимаю её к себе.
– Мы собираемся вернуть их обратно, дорогая.
Она не отвечает.
– Позвольте мне подтвердить, сэр. Её адрес – Уиллоу Барк-Авеню, 46, Скарсдейл, Нью-Йорк. Она водит 2000-й номерной знак Mercedes SL 600 WASMATS. – Он кивает, несмотря на то, что мой тесть его не видит. – Мы немедленно передадим это.
– Скажи мне, что этого не происходит, – бормочет Келс мне в грудь.
Я бы с удовольствием. Боже, я бы хотела. Мы должны были уйти. Я не должна была приводить их сюда. Это моя вина. Я должна была слушать Келси. Мы должны были забрать их к чёрту из города.
– Послушайте, вам двоим нужно ехать домой, – тихо говорит полиция. – Как только это выйдет в эфир, пресса будет кишеть здесь. Особенно с учётом того, кто вы есть, мисс Стэнтон. Идите домой. Детективы и мошенники скоро появятся.
– Нам нужно обыскать здание, – протестую я.
– Мэм, мы сделаем это. Я сомневаюсь, если она здесь, если честно. Но мы убедимся, что её нет.
– Я останусь здесь, – предлагает Бет. – Роби, вы отвезёте их домой.
Мой брат кивает, вешая трубку. Доллары с пончиками, он разговаривал с папой.
– Давайте. Поедем домой. Может, она тебе позвонит.
– Сука! – ругается Келс.
Я целую волосы Келси.
– Давай поедем домой.
– Это не дом без них.
Это правда.
*
Мы все сидим за обеденным столом. Наш дом был захвачен. Детектив Лейтенант Паркс сидит напротив нас. Его партнёр, детектив Винн стоит у стены. Специальный агент Кайл Донован стоит во главе стола. Я рада, что здесь есть кто-то, кого мы знаем. И тот, кто вроде как должен нам одолжение. Боже, мы спасли весь этот чёртов город. Это должно чего-то стоить. Его партнёрша, специальный агент Сьюзен Сойер, также сидит за столом.
Мы просмотрели физические описания, дали больше фотографий, сделали копии их следов. Каждый момент был пыткой, чистой и простой. Как мы сюда попали? Как я позволила этому случиться?
– Примерно час назад нам был выдан ордер на обыск дома вашей матери, мисс Стэнтон, – сообщает нам Кайл.
– Были ли они там? – тихо спрашивает Келс.
– Боюсь, что нет. Однако теперь мы считаем, что это было преднамеренное и спланированное похищение, а не просто преступление возможностей. Мы также считаем, что именно Кэтрин Стэнтон планировала это, а не социальная работница Мелани Джеймс.
– Что там произошло? Что вы нашли? – спрашивает Роби.
– У мусорки были две коробки. Они обе были для детских автокресел.
Это совершенно иррационально, но это меня утешает. По крайней мере, мои дети в безопасности. Сука безумна, она украла моих детей, но она заботится об их безопасности. Я всё равно убью её. Но я сделаю это быстро сейчас.
– Была также упаковка из других детских принадлежностей. Мы не нашли никаких предметов в доме. Кроме того, некоторое из её одежды пропало.
Келс сморкается, она ярко-красная от постоянных слёз.
– Её машина?
Кайл улыбается.
– Это хорошая новость. Она есть. Мы связываемся с компаниями по прокату автомобилей. Я думаю, что скоро мы получим информацию о её автомобиле.
– Аэропорты? – спрашиваю я.
– Все аэропорты нью-йоркского метро находятся в состоянии боевой готовности. Мы также ушли так далеко на север, как Бостон, и на юг, как Вашингтон, округ Колумбия. Она не будет летать. – Он складывает руки перед собой на столе. – Есть вероятность, что это может быть планом для неё вымогать у вас деньги.
– Выкуп? – спрашивает Келс.
– Точно. Вы знаете, мисс Стэнтон, если ваша мать в последнее время испытывала финансовые трудности?
Келс фыркает.
– Всегда. Она тратила их как воду. Она приехала к нам и Харпер до рождения детей и пыталась получить от нас деньги.
Значительные взгляды обмениваются среди всех сотрудников правоохранительных органов.
– Это, безусловно, проливает новый свет на это преступление. – Кайл задаёт свой следующий вопрос своему партнёру. – Завершена ли установка на кухне?
– Это хорошо, чтобы пойти.
– Мы установили магнитофон на кухонный телефон. Пока отвечаю только на звонок. У нас здесь будет человек двадцать четыре / семь на случай, если она позвонит с требованием. Если она это сделает, цель состоит в том, чтобы она как можно дольше продолжала разговаривать, чтобы след проследился. Каждую секунду, когда вы разговариваете с ней по телефону, мы внимательно читаем о её местонахождении.
Мы киваем. Если мне позвонят, я не буду оставаться на линии. У меня есть вещь или две, чтобы поговорить с ней.
– Пресса внизу. Вы должны решить, как вы хотите справиться с ними.
– Мы уже поговорили с нашим продюсером, – говорю я им, – это вся пресса, с которой мы хотим иметь дело. – Я думаю, что Лэнгстон немного ошеломлён жизнью, которую мы ведём, если честно.
Учитывая текущее состояние Келс, я не думаю, что у неё возникнут проблемы с выкупом её контракта.
– Они могут укусить мою задницу. – Келси отталкивается от стола и идёт к кухне.
Я предполагаю, что она помнит, что там находится другой полицейский, и она делает лицо и направляется к гостиной.
Сейчас только шесть вечера.
Я могу поклясться, что это 2002 год.
*
Келс беспорядочна. Она не будет есть. Она не будет отдыхать. В одну минуту она разглагольствует и кипит, очень подробно описывая, что она хочет сделать со своей матерью, когда она возьмётся за неё. В следующую минуту она в слезах.
Прямо сейчас она спокойно лежит в моих руках. Мне удалось уговорить её принять горячий душ и переодеться во что-нибудь более удобное на вечер. Я ненавижу видеть её такой.
– Должно быть, они проголодались, – тихо шепчет она. Я слышу больше слёз за её словами. Она немного сдвигается и стонет. – Мне нужно… Мне нужно…
Без лишних слов она встаёт и идёт на кухню. С глубоким вздохом я встаю и следую за ней. Она работает наизусть. Готовится готовить бутылки. Она выложила всё, что ей нужно, и продолжает слезами с её щёк, пока она готовит припасы.
– Keлс …
– Мне нужно это сделать, – категорически говорит она. – Мне надо кое-что сделать.
– Я знаю. – Я подхожу ближе к стойке, не вторгаясь в её пространство. – Могу ли я помочь?
– Да. – Она поворачивается и помещает себя в мои руки и снова начинает плакать. – Я нуждаюсь в них, Харпер. У них, должно быть, уже были бутылки, которые мы отправили с ними. Что они едят? У них никогда не было ничего, кроме моего молока. Мы даже не знаем, что они могут подавиться молочной смесью. Что, если они заболеют? Что, если они не могут есть …
– Тссс… Келс, я уверена, что они в порядке. – Я не уверена, что они в порядке, но я должна сказать ей это.
Держа её близко, я потёрла её обратно и целую в макушку, желая, чтобы я проснулась, и этот кошмар закончился.
– Мне нужно идти, чтобы выцедить своё молоко. – Она уходит, собирает две бутылки и направляется наверх в детскую.
Я опираюсь на стойку. Я хочу следовать за ней, но знаю, что ей нужно время побыть одной.
– Харпер? – Я смотрю вверх, чтобы найти Роби. Он выглядит таким же уставшим, как и я. – Келс в порядке?
Я качаю головой. Нет, она не в порядке.
Я действительно переживаю за неё. Я никогда не видела её такой тихой раньше. Я имею в виду, если она злится на что-то, она злится и сходит с ума.
Если она расстроена, она становится расстроеной и остаётся расстроеной. Но это совершенно ново. Это страшно.
Он входит и садится за кухонный стол.
– Бет и я до сих пор работаем по телефонам и факсимильным линиям. Мы подали документы всем, о ком только можем думать. Я позвонил в офис Беннетта, чтобы сообщить ему, что если он знает, где она, и не хочет быть сообщником похищения, в его же интересах было бы сообщить нам, где находится его клиентка.
– Ладно. – Я едва слышу его слова и смотрю на часы. Я знаю, как долго Келс разбирается с бутылками. – Я вернусь.
Оставив брата на кухне, я медленно поднимаюсь по лестнице в детскую. Когда я толкаю дверь, моё сердце снова разрывается. Келс свернулась калачиком на шезлонге с любимым плюшевым мишкой Бреннан, и она рыдает.
Медленно, осторожно, я присоединяюсь к ней и обнимаю её. Поднявшись, я опускаю одеяло и прикрываю нас обеих. Я знаю, где мы будем спать, пока это не закончится. Когда я смотрю на пустые детские кроватки и слушаю, как рыдания моей жены превращаются в душераздирающие хныкания, я никогда в жизни не чувствовала себя более беспомощной.
Я чувствую, как Келс расслабляется, и я вижу, как истощение и горе, наконец, дают о себе знать, и она впадает в беспокойный сон. Это не так много, но это что-то. Мой разум и сердце находятся в полном смятении. Мне больно больше, чем когда-либо прежде.
– Мы вернём их, Келс. – Я целую её в макушку. – Я обещаю тебе, мы вернём их.
*
Утро.
Новый день приносит нам ещё один холодный фронт, Мэтью, Аманду и Клэр, моих родителей и Рене, Кристиана и Кларка, но не то, что нам нужно больше всего.
Слово о наших детях.
Сначала я подумала, что Мэтт невероятно бесчувственен в отношении Клэр. Я люблю свою племянницу – я знаю, что она на самом деле моя невестка, но я не могу с этим справиться – но видя её, почти разлучила меня. И всё же её смех принёс в квартиру столь необходимое облегчение. И это напоминает мне о лучшем из Коллина и Бреннан, а не о том, что их похитили.
Я очень хотела, чтобы Кристиан прибыл. Его безусловная любовь к Келси – бальзам для её души. Куда бы она ни пошла, он далеко не позади. Я держу Кларка, большой кусок, как можно больше. Однако у него, кажется, есть глаза на симпатичного маленького рыжего. Как я буду реагировать на это, когда мой племянник женится на сестре моей жены?
Ну, я буду волноваться, что мы как-то переехали в Кентукки.
Я буду сидеть с Коллином и Бреннан на свадьбе, и мы втроём будем смеяться над нашими задницами, поскольку их двоюродный брат становится их дядей двумя простыми словами.
Потому что я буду сидеть там с ними. Они будут рядом со мной. Они вернутся.
Раньше я всегда смеялась над строкой из «Последних из могикан», но теперь я постоянно шепчу её, желая, чтобы мои дети слышали меня, где бы они ни находились:
– Что бы вы ни делали, оставайтесь в живых. Я найду вас.
*
Я так устала. Прошло меньше суток с тех пор, как она их взяла, но контакта не было. Я слышала, как агенты ФБР говорили о том, что это плохой знак, означающий, что она, вероятно, не хотела, чтобы мы вымогали деньги. И чем дольше мы идём без слов …
Возможно, я больше никогда не увижу своих детей.
Я слушаю, как Харпер заканчивает принимать душ. Я знаю, что она не спала большую часть ночи, потому что каждый раз, когда я открывала глаза, она была рядом со мной, держала меня и утешала меня. Затем с прибытием наших семей сегодня утром у нас не было времени даже навести порядок.
Мы цепляемся друг с другом прямо сейчас, больше, чем когда-либо прежде. Я рада за это. Некоторые кризисы разрывают людей на части. Я не могу справиться с её потерей прямо сейчас. Я сжимаю халат вокруг горла, пытаясь согреться. Я не могу этого сделать. Мои руки холодные, и я постоянно дрожу. Моё тело болит, и я испытываю физическую боль из-за того, что не могу регулярно кормить своих детей.
Боже, я так волнуюсь, что они едят. Конечно, даже у моей мамы был бы хороший смысл вернуть их нам, если они заболеют. Тогда в голову приходит другая идея. О нет, она не будет? Она не так отчаянно нуждается в деньгах. Встав с кровати, я иду в ванную и перебиваю душ Харпер.
– В чём дело, Келс? – спрашивает она, быстро высыхает. – Она звонила?
– Харпер, что, если её план продать их?
– Иисус. – Выражение её лица говорит, что, как и я, она не думала об этом раньше. Она хватает свою одежду и набрасывает её. Мы обе направляемся в гостиную, где все собрались. – Что, если она планирует продать их?
Несколько комплектов глаз опускаются.
– Мы уже думали об этом, Харпер, – тихо говорит Роби. – Мы попытались охватить все возможности.
– Как вы думаете, это настоящая? – спрашивает Харпер.
– Боюсь, что, поскольку вам не звонили, это не полностью выходит за рамки воображения. – Плечи Кайла немного опускаются. – Но я клянусь вам, что мы делаем всё, что можем.
– Ну, всё просто недостаточно хорошо, не так ли?! – Я иду через комнату и сталкиваюсь с агентом ФБР. – Чёрт возьми, Кайл! Насколько мы знаем, она уже продала моих детей. Верно? – Его глаза опускаются, и я хватаю его за руку. – Правильно!?
– Келс… – тихо говорит Харпер позади меня.
Я слышу её голос. Кто-то трогает меня. Всё это слишком много, чтобы вынести прямо сейчас. Я отстраняюсь.
– Не надо! Не прикасайся ко мне! Оставь меня в покое. Просто оставь меня в покое! Больше не говори мне, как всё будет хорошо! Не всё в порядке. Мои дети ушли! Она их забрала! Не всё в порядке. Это не будет хорошо, пока мы не вернём их, а этого может и не произойти!
Я чувствую нарастание гнева и знаю, что здесь никто не заслуживает этого, но я не могу с собой поделать. Я глубоко вздыхаю и плотно закрываю глаза.
– Я выносила их. Я родила их. Однажды мы чуть не потеряли Коллина… – Я останавливаюсь, чтобы отдышаться и внезапно чувствую головокружение.
*
Мне удаётся поймать Келс, когда она теряет сознание. Я наклоняюсь, кладу руку под ноги и прижимаю её к себе.
– Тётя Келс! – крик Кристиана устремляется к нам.
Он сталкивается с моими ногами и начинает тянуться к своей любимой тёте. Роби быстро на его стороне.
– С ней всё в порядке, сынок.
– Она мертва! – плачет он, горячие слёзы текут по его лицу.
Встревоженная этой мыслью, я положила свою щеку на её губы. Я чувствую её дыхание на моей коже и чувствую себя мгновенно лучше.
– Она не умерла, Кристиан. Она просто спит.
– Спит? – повторяет он.
Роби подхватывает его и держит на одном уровне с Келси.
