Текст книги "Exposure (ЛП)"
Автор книги: XWPFanatic
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 34 страниц)
– Хмм, у тебя есть кое-что для этой зубной нити, Стад? Я имею в виду, здесь нет настоящего материала. – Она качает головой и крутит одежду на указательном пальце. – Какой смысл? С таким же успехом я могу пойти на пляж голой.
– Хотя на юге Франции это традиционно, я бы предпочла, чтобы ты хотя бы притворилась, что оденешь. Я бы не хотела убивать кого-то, пока мы там.
– И эта вещь остановит это? Я так не думаю. – Моя девочка даёт мне упрекающий взгляд. – Один хороший ветерок, и воображению не останется ничего, дорогая. – Она следует за этим с драматическим вздохом. – Но, эй, если ты хочешь, чтобы я была в основном голой на общественном пляже…
Интересно, как я могу стереть эту злую усмешку с её лица?
– Ладно, дорогая, может быть, ты наденешь это только в нашем гостиничном номере. Но у меня есть резервирование для нас поздней весной в Марселе. Я подумала, что ты могла бы провести неделю под солнцем, песком и сёрфингом со мной без Детей.
– Будешь ли ты готова оставить их к тому времени? – Келс облизывает губы и усерднее улыбается мне.
– Ты думаешь, что знаешь меня так хорошо …
Келс обрезает мой протест.
– Да, я тебя хорошо знаю, Стад. Поверь мне, будет легче взять их и Брайана с нами, так что ты не будешь разговаривать по телефону каждые пять минут.
Я чувствую, как покраснела на моём лице. Чёрт. Есть ли что-то, что эта женщина не знает обо мне?
– К счастью для тебя, я заставила их держать другую комнату, на всякий случай.
<гаснет свет>
Часть третья. Эпизод двадцать первый: для меня всё это ново
– Я выгляжу хорошо? – спрашивает меня Келс, когда я помогаю ей выйти из машины.
Я смотрю на свою девушку. Она в великолепном атласном платье без бретелек цвета слоновой кости. Конечно, это не потрясающее платье, а женщина в нём.
– Дорогая, если бы ты выглядела более хорошо, мы бы не добрались сюда.
Она улыбается мне и сжимает мою руку, которую она всё ещё держит.
– Ты милая.
Я наклоняюсь и обнюхиваю её шею, которая достаточно открыта для такой деятельности.
– О, нет, не я, дорогая. Я плоха до мозга костей.
Она позволяет мне остаться там на несколько мгновений, прежде чем осторожно оттолкнуть меня назад. Её рука задерживается на моей груди, а пальцы – на моём лацкане.
– Ты хорошо выглядишь, Стад.
Я чувствую, как моя грудь распухла от комплимента.
– Тебе нравится, а? – Что такое смокинг Перри Эллис между друзьями?
Поцелуй в мой подбородок – её ответ.
– Ты уверена, что мы должны войти?
Келс смеётся, её голос тёплый в прохладном ночном воздухе.
– Папа заметит наше отсутствие. И, если он этого не сделает, я гарантирую маме.
Я краду поцелуй, пока могу.
– Как долго мы должны оставаться?
Взгляд, который она бросает на меня, прожигает мою одежду.
– Не очень долго.
*
Мы идём во Всемирный торговый центр и поднимаемся на скоростном лифте на тридцатый этаж. Plimsoll Club – это частный ресторан. Папа принадлежал ему столько, сколько я себя помню. Это абсолютно красиво, и я с нетерпением жду реакции моей девушки на это. Каждый год члены клуба устраивают новогоднюю вечеринку для себя и своих семей. Теперь, когда Джеррард, Джин и Роби также являются членами, большая явка Кингсли всегда гарантирована.
Когда мы добираемся до вершины, Келс спрашивает насмешливым тоном в её голосе:
– Кто такой Плимсолл? Знаменитый адвокат в Новом Орлеане?
– Mais non. Сэмюэль Плимсолл был британцем, которому приписывают спасение жизней тысяч моряков. В 1800-х годах многие корабли были потеряны из-за того, что они были перегружены грузом. Поэтому он призвал парламент потребовать пометки сторон каждого корабля, который указал бы, когда судно было полностью загружено. Конечно, владельцы кораблей боролись с ним, но он в конечном счёте одержал победу. И этот знак, известный как знак Plimsoll, был принят всеми мореходными странами вскоре после этого. Папа говорит, что Клуб был назван в его честь, чтобы отразить международную торговлю, которая ведётся здесь, и то, сколько жизни Новый Орлеан тянет и с моря.
– Ты просто огромное количество информации, Таблоид.
Я поправляю её нос.
– Ребёнок.
Двери открываются, и мы выходим в вестибюль. Я сразу становлюсь немного выпрямлённее. Я, конечно, провожу самую красивую женщину на бал. Я не должна сутулиться. Нежной рукой на её спине я веду Келси к Версальскому залу, где должен быть поздний ужин.
Мы не в двух шагах от комнаты, когда Джеррард и Кэтрин приветствуют нас. Джеррард выглядит довольно сморщенным в своём смокинге, и, как всегда, Кэтрин выглядит великолепно.
– С Новым Годом! – восклицает он, наклонившись, чтобы поцеловать Келси в щеку.
– Пока не совсем, – поправляю я, целуя Кэтрин в щеку. – Остальная часть семьи ещё здесь?
– Вы прибываете последними, – отвечает Джеррард с блеском в глазах. Кажется, он думает, что сегодня вечером мне повезло больше, чем было на самом деле. Ну, я полагаю, что кормить своих детей и петь им, чтобы спать, считается счастливым. – Роби ревниво охраняет места за столом для вас.
Келс отпускает мою руку и берёт Джеррарда, игриво улыбаясь.
– Тогда, дорогой брат, не так ли? До того, как Роби будет вынужден сделать что-то глупое?
Джеррард кладёт руку на Келси, которая теперь лежит на его бицепсе.
– Ты имеешь в виду, что есть что-нибудь, что может его остановить?
– Ну, мы всегда можем попробовать. Наш долг – заботиться о младших членах семьи.
И с этим они направляются в столовую.
Я улыбаюсь Кэтрин.
– А не ___ ли нам?
Вскоре мы все за столом. Это тот случай, когда мама и папа не могут сидеть с нами. Они за столом его фирмы. Для нас даже веселее быть просто детьми. Особенно сейчас, когда у всех нас есть значимые другие, и мы все счастливы вместе.
Когда я сижу, я подталкиваю Келси и поднимаю челюсть к Люсьену и Рэйчел, которые обнюхивают друг друга, как влюблённые юные старшеклассники.
Келс наклоняется и шепчет мне на ухо, её дыхание тёплое, и я еду прямо к другим точкам моей анатомии.
– Ты просто завидуешь.
Я хихикаю и беру её руку в свою.
– Правильно, дорогая. Хотя приятно видеть, не так ли?
– Абсолютно. Ничего подобного началу нового тысячелетия и безнадёжной любви.
– Я так рада, что ты сказала это, дорогая, – я остановилась на мгновение для драматического эффекта. – Я так рада, что ещё один человек на этой планете понимает, что новое тысячелетие начинается в 2001 году.
– Я вижу. – Келс поднимает стакан воды и делает глоток. – Так ты рада, что я безнадёжно влюблена или что я знаю, как определить время? – Она держит стакан перед своими губами, чтобы не дать мне увидеть её улыбку.
Я так люблю играть с моей девушкой.
– Как ты знаешь, очень важно, чтобы наши дети научились определять время. Но ещё важнее, чтобы они знали, как сильно их родители любят их… и друг друга. – Я наклоняюсь для поцелуя. – Я тоже безнадёжно влюблена в тебя, Келси Диана.
Я получаю поцелуй, который искала.
– Рада это слышать, Таблоид. Я не хотела бы, чтобы я обменяла тебя на новую модель. Я просто обучаю тебя.
Роби вставляет свою уродливую кружку в наш момент.
– Хватит! Ты даёшь нам всем диабет. Достаточно плохо, что эти двое идут на это.
Прежде чем я смогу щёлкнуть его по лбу, Келс наклоняется и целует Роби в щеку. Затем она поглаживает его и подмигивает ему.
– Мы тебя тоже любим.
Рене начинает смеяться над своим мужем.
– Давай, дорогая. Давай потанцуем, чтобы тебе не приходилось смотреть на все эти проявления любви.
Я протягиваю руку моей девушке.
– Давай покажем этим двоим, как танцевать.
После нескольких поворотов по полу я чувствую стук в плечо. Кто в мире был бы настолько глуп, чтобы попытаться отобрать у меня мою девушку? Это Джеррард. Я оставлю его в живых.
– Могу ли я? – спрашивает он, вежливо.
Я отпускаю Келс и отступаю.
– Наслаждайся.
Келс смеётся и качает головой на меня.
– Видимо, я закуска. – Она подмигивает мне. – И здесь я всегда думала о себе больше как десертное блюдо.
Не заботясь, что мой старший брат стоит там, я качаю головой.
– О, нет, дорогая, ты главный курс. Каждый раз.
– Тск, тск, тск. – Она входит в объятия Джеррарда, но умудряется махнуть пальцем на меня. – Теперь, сейчас, Стад, ты прекрасно знаешь, что зависит от того, кто кому служит.
Моё ли лицо такое красное, как кажется? По-видимому, это так, потому что Джеррард истерически смеётся надо мной.
– Лучше уходи, Харпер. Ты не выиграешь это.
– Ты правильно понял. Веселись, дорогая. – И я спешу.
*
– Каждая женщина должна выглядеть так же хорошо, как и ты, менее чем через два месяца после рождения близнецов, – поздравляет меня Джеррард, поскольку он очень умело начинает водить нас по танцполу.
– Это было нелегко, и у меня всё ещё есть чем заняться, но я хотела вернуться в форму. – Я не могу позволить себе быть иначе.
Не в моей карьере и, конечно, нет, если я собираюсь не отставать от Бреннан, Коллина и Харпер. Отмечу, что Джеррард следит за тем, чтобы мы находились на безопасном расстоянии от всех членов семьи. Это должен быть разговор Большого Брата.
– Как ты себя чувствуешь иначе? Я знаю, это было немного грубо в течение недели или около того для тебя.
Да, это BBC.
– Намного лучше, – уверяю его. – Это был действительно неприятный случай с детским блюзом. Но они прошли, к счастью. Я никогда в жизни не была счастливее.
Он одобрительно кивает.
– Я так рад это слышать. Харпер поклоняется тебе и детям, я надеюсь, ты знаешь. Но иногда она может быть горсткой. Я знаю это по двадцати шести годам, когда я был её старшим братом. Поработать с ней для тебя?
Я должна смеяться. Мысль о ком-либо, работающем над Харпер, смешна. Она имеет тенденцию быть её собственной личностью. За исключением того, что касается меня.
– Джеррард, мы с тобой примерно одного возраста, и у нас гораздо больше опыта в этом мире, чем у кого-то из людей Харпер. Она молода. Она не всегда увлекается своим серым веществом, прежде чем действовать, но я люблю её. – Более правдивые слова никогда не произносились. – Она дала мне мою жизнь. Она будет держать меня в молодости и в тонусе. Я всегда хотела быть богатой с молодой любовницей, – говорю я дразнящим тоном, наслаждаясь реакцией Джеррарда. – Я бы не обменяла её ни на что.
– Рад это слышать. Мама празднует день, когда Харпер привела тебя домой.
– Честно говоря, – я смотрю ему в глаза и хочу, чтобы он увидел мою искренность, – я тоже, Джеррард. У меня никогда не было места, где я должна была быть раньше. Я знаю, что могу вернуться сюда даже без Харпер, скажем, если бы она на командировке из страны или ещё чего-нибудь. Я могла бы приехать сюда с детьми, и мы были бы дома. С нашей семьёй. У меня такого никогда не было. С Харпер, и всем этим, я наконец-то закончена. Не нужно больше, чем это.
Он должен видеть это, потому что он наклоняется и целует мою щеку.
– Так когда вы двое переезжаете домой? – Его глаза передают юмор, который он намеревает в вопросе.
– Я говорю тебе, я только что подписала тот новый контракт с Exposure, который даёт мне стол на три года. Но я действительно не вижу, чтобы быть там так долго. Если Харпер не получит предложение, от которого она не сможет отказаться. – Я вздыхаю. Надеюсь, что нет, если честно. – Если бы у меня были мои барабанщики, мы бы просто не вернулись.
– Что бы ты здесь делала? Или тебе просто понравились бы твои дети – все трое?
Мы оба посмеиваемся.
– Некоторое время это было бы определённо в самом верху моего списка. У меня есть некоторые идеи в работах, которые, я думаю, я могла бы сделать отсюда и оставаться активной в отрасли.
– Ах, «Руководство Келси Кингсли по Байу?» – спрашивает он с преувеличенным акцентом.
Мне действительно нравятся акценты Нового Орлеана. Всякий раз, когда Харпер так разговаривает со мной… прекрати это, Келс. Ты не хочешь атаковать её в шкафу здесь. Или я?
Сосредоточившись, я отвечаю:
– Полагаю, я могла бы сделать что-то подобное. – Я играю с отворотом его смокинга. – Но я думаю, что использование Стэнтон и предоставление некоторым довольно видным жителям Нового Орлеана какой-то национальной экспозиции было бы более полезным. Ты никогда не знаешь, я могла бы в конечном итоге получить совершенно очаровательного зятя в качестве судьи Верховного суда или чего-то ещё.
Джеррард смеётся от всей души.
– Нет, Роби не такой очаровательный. Он только продолжает говорить тебе, что он есть.
*
Через час после ужина я подношу Келси к окнам, чтобы показать ей вид. Я стою позади неё, обхватив её за талию, слегка прижавшись к её щеке. Указательным пальцем я указываю на ориентиры.
– Очевидно, что это Миссисипи. И немного правее от нас находится RiverWalk, где ты с Рене пыталась разорить Роби и меня.
– Я даже не начала пытаться, Таблоид. – Она целует меня в щеку и смеётся надо мной.
– О, мальчик. А слева от нас Французский квартал и Аквариум Америки. Я не могу дождаться, когда мы сможем взять туда близнецов, Келс. Мне нравилось это место, когда я росла. – Я указываю на пароход, пришвартованный вдоль реки. – Это Натчез. Герцоги Диксиленда играли на нём довольно часто. Папа заставлял маму брать его туда пару раз в год. Он любит музыку Диксиленда.
– Харпер? – Келс оборачивается в моих руках, запустив руки под мою куртку.
Дрожь пронзает мой позвоночник, и я проклинаю тот факт, что мы на публике.
– Да? – Мой голос прерывается даже на одно слово.
– Ты хоть представляешь, какая ты симпатичная, когда пытаешься поболтать?
Она целует меня в шею, и я бужу колени, чтобы продолжали поддерживать меня.
– Ээ. Нет?
Я чувствую её смех на моей коже, поскольку она не отодвигает свои губы от моей шеи. Мои руки всё ещё сближают её. К чёрту тур.
– Тебе лучше молиться, чтобы кто-то в твоей семье спас тебя, Таблоид. – Она щипает меня за шею, и я едва сдерживаю визг. – Или я просто буду продолжать в том же духе, пока ты не сможешь больше это терпеть.
Обещания, обещания.
– О Боже, – стону я. – Ты случайно не помнишь последний новогодний вечер, дорогая?
Она кивает, но не останавливает, что она делает.
– Возможно, ты помнишь, что я сказала на крыше здания?
Она останавливается и смотрит на меня.
– Харпер, мы были в толпе из миллиарда человек.
– Немного меньше, но близко. – Я поднимаю руку и убираю волосы с её глаз, и я на мгновение теряюсь в них. – Я сказала тебе, что я люблю тебя.
Келс обводит мои губы кончиком пальца.
– Мне жаль, что я пропустила это, но ты получишь следующие пятьдесят или шестьдесят лет, чтобы сказать мне снова.
Я наклоняюсь к её прикосновению.
– Дело. Я просто хочу, чтобы мы обе всегда знали, кто это сказала первой, – дразню я.
– Во-первых, во-вторых, всё, что имеет значение, мы это сказали. – Она возобновляет своё место у меня на шее. – Теперь, где я была?
Когда она кусает моё ухо, я принимаю решение.
– Как бы ты хотела позвонить в Новый год … одна? Дома? Голая? Под деревом? Клянусь, я использовала там пылесборник сегодня раньше.
Келс смеётся в ответ, убивая моё либидо. Чуть-чуть.
– О нет, нет. Ты обещала своим родителям, что мы будем здесь на вечеринке. Мы здесь. Я просто буду мучить тебя при каждой возможности. – Прежде чем я понимаю, что происходит, Келс выскальзывает из моих рук и танцует в нескольких шагах. – Прямо сейчас я пойду посмотрю, хочет ли Роби – или, может быть, Рене – танцевать.
*
Я вошла в ванную и брызнула водой на лицо, пытаясь снизить температуру до разумного уровня. Элейн входит в комнату и присоединяется ко мне у раковины. Она смотрит на меня сверху вниз и затем смеётся.
– Харпер, Харпер, Харпер, – спрашивает она, а затем снова начинает наносить помаду.
Я хватаю бумажное полотенце и высушиваю лицо.
– Что?
Она вздыхает.
– У тебя больше нет силы воли. Раньше ты была в состоянии противостоять таким нападениям. Теперь ты начинаешь бегать в ванную при первых признаках нападения. – Она смачивает бумажное полотенце и наклоняется ко мне. Прежде чем я могу возразить, она поднимает мои волосы и кладёт полотенце на мою шею. – Это заставляет тебя чувствовать себя лучше, дорогуша?
Я смотрю на свою сестру.
– Я не могу дождаться, когда твои дети начнут встречаться, Элейн. Я планирую мучить тебя. Я просто хочу, чтобы ты это знала. – Я неохотно беру полотенце, поскольку оно действительно помогает, и бросаю его в мусорку. – О, кстати, мама знает о том, что действительно произошло на качелях на веранде, когда ты с Джин встречались?
Она поднимает палец ко мне.
– Не смей, Харпер Ли.
Я улыбаюсь. Всегда приятно снова взять верх.
– Ты планируешь продолжать дразнить меня? – Она произносит пару ответов, но ничего не выходит. Я иду и целую её в щеку. – Я думала, что нет.
Я думаю, что выиграла, пока Элейн не хлопнула меня по заднице, когда я выхожу из комнаты.
*
– Весело, девочка? – спрашивает меня папа, когда я присоединяюсь к нему в баре, чтобы выпить.
Папа в смокинге с ярким красным галстуком-бабочкой, который сочетается с красным платьем мамы. С его выгодной позиции он наблюдает, как она общается со своими молодыми партнёрами в офисе. Мама, конечно, очаровывает их всех. Папа всегда полагался на маму за её понимание своих сотрудников. Она приходит на светские мероприятия, получает всевозможную информацию о том, кому нравится работать с кем, о любой политической борьбе и игре власти, и кто готов к большей – или меньшей – ответственности. Он всегда шутит насчёт того, чтобы поставить её на зарплату в качестве своего главного сотрудника по талантам.
– Конечно, папа. Спасибо, что пригласил Келси и меня. Это такой хороший способ закончить наше время здесь.
– Ненавижу видеть, как вы четверо уходите. Мама будет вне себя от того, что она не сможет достать этих детей какое-то время. – Он кладёт руку мне на плечо. – Ты хорошо поработала там, Харпер Ли. Они прекрасны.
Я вздыхаю, думая о своих детях. Я надеюсь, что с Коллином всё в порядке без его мамочки. Я почти хотела бы, чтобы мы были дома с детьми в канун тихого Нового года. Затем краем глаза я вижу Келс в её платье. Это тоже приятно.
– Они берут за Кингсли сторону семьи.
Папа пухнет от гордости.
– Что они делают. Келс кажется лучше, счастливее.
– Она. – Я насмешливо вытираю лоб. – Слава Богу, что мы прошли через эту фазу. Я несколько раз была в здравом уме.
– Ты сделала хорошо. Я горжусь тобой.
Пять слов, которые значат для меня больше, чем он, возможно, когда-либо узнает.
– Спасибо, Па.
– Мы увидимся на Марди Гра?
– Mais oui! – Я смотрю на обиженнего папу. – Мне нужно крикнуть задницу Роби в конкурсе дублонов.
Он смеётся.
– Меня всегда согревает сердце, когда я вижу, насколько близки ты и Роби, Харпер.
– Моё тоже, папа.
*
Без четверти до полуночи я нахожу Роби в комнате Гальвеза, стоящего сбоку от танцпола. Я подхожу и поддерживаю его, подталкивая его плечом.
– Маленькая женщина в ванной?
Он качает головой.
– Нет. Не там.
– Есть ещё?
– Нет.
– Дай угадаю, она ушла?
Он вздыхает и указывает на танцпол.
– Нет. Это была бы она там.
Я следую за лучом зрения и нахожу Рене. Песня исполняется быстро и горячо, и Рене находится среди гуляк, изливая своё сердце.
С моей женой.
– Как долго они были в этом?
Он вздыхает.
– Слишком долго.
Я складываю руки на груди.
– Ты помнишь, что случилось в прошлый раз, когда они сделали это.
Роби кивает и достаёт свой кошелёк из кармана.
– Да, её зовут Келси Сесиль Кингсли. – Он показывает мне её детскую фотографию.
Я ломаю голову каждый раз, когда вижу это. Боже, она выглядит злой. Конечно, я тоже была бы, если бы на меня надели эту чёртову розовую шапку.
– По крайней мере, у тебя наконец появилась девушка.
– Она бесценна, это точно. Кажется, Кристиан думает, что она его. Я нашёл его однажды ночью спящим на полу возле её кроватки.
– Неважно, что, Кристиан любит Келси. Обеих. – Я ударяю его по руке локтём. – Может быть, однажды он женится за Келси. Просто чтобы сбить с толку семейные встречи.
Наши оба глаза устремлены на танцпол. Я стону. Я действительно не могу справиться с этим сегодня вечером. Интересно, как члены клуба. Быстрый взгляд вокруг подтверждает, что другие заметили этот маленький дисплей.
– Время врезаться? – спрашивает Роби.
Однако я знаю, что это не совсем вопрос.
– Абсолютно.
Мы выходим на танцпол.
*
Я чувствую руку на своём плече и сразу знаю, кому она принадлежит. Рене даёт мне улыбку.
– Видимо, с них хватит, – смеётся она, даже когда Роби подходит к ней сзади.
– Очевидно, – сухо говорит Харпер. – Вы двое плохие. Вам должно быть стыдно за себя.
Я обняла её за шею, музыка замедлилась, и мы начали покачиваться.
– Мы должны? Почему?
Моя дорогая супруга поднимает на меня бровь.
– Потому что вы двое знаете, что это значит для нас. – Она наклоняется и шепчет, добавляя: – И не бери в голову тот факт, что ты чуть не сделала пару сердечных приступов у старшего партнёра Папы.
– Ну, мы не хотели этого делать, но что касается тебя и Роби, вот почему нам не стыдно за себя. – Я подхожу к ней ближе, подбирая своё тело так, чтобы она понимала его слишком чётко. Я смотрю на часы и вижу, что мы приближаемся к полуночи. – Почти пора целоваться, Таблоид.
Она наклоняется и прижимается к моей шее. О, да.
– Всегда поцелуй, – шепчет она мне на ухо.
– Угу, – согласна я, когда я растворяюсь в ней. Чёрт, она хороша. О чём я думаю? Она великолепна, и я это знаю, и я хочу вернуться домой и серьёзно покопаться. – Собери меня домой и займись со мной любовью, пока я не умоляю тебя остановиться?
– Это текущий план действий. Есть жалобы?
– Нет, ни одной, – я быстро согласна. – Я полностью вижу, как в новом тысячелетии ты будешь голой и потной. – Я смеюсь, провожу пальцами её волосы. – Добро пожаловать в двадцать первый век, Стад.
По мере того, как толпа вокруг нас отсчитывает последние десять секунд 2000 года, я целую свою любимую супругу и надеюсь, что она заставит её затаить дыхание. На всю оставшуюся жизнь.
*
Харпер лежит на её спине, когда я оседлаю её бёдра, её руки ласкают мои бёдра. Я протягиваю руку и отталкиваю её чёлку от её лба.
– Достаточно, Стад? – дразню я.
– Никогда. – Она стискивает свои бёдра подо мной, чтобы доказать свою точку зрения. – Ты? Я тебя ношу?
Я наклоняюсь и целую её подбородок.
– Нет, я думаю, что я могу пройти ещё один раунд или два … или три.
– Ненасытная, – бормочет она, притягивая меня к губам для поцелуя.
Я люблю эту женщину. Её тело идеально. Оно тонированное и прочное во всех нужных местах, и в то же время такое мягкое и совершенное во многих других. Мы собираемся вместе, как две части машины, после последних нескольких часов – особенно хорошо смазанной машины. Я смеюсь над своими грубыми мыслями и начинаю полный массаж её тела всем, чем я являюсь.
Я слышу её стон, глубокий и низкий, когда я растягиваюсь над ней. Заниматься с ней любовью – это почти мистический опыт для меня каждый раз. Я испытываю что-то новое либо физически, либо эмоционально с каждым прикосновением, каждым поцелуем и каждой лаской.
Никто никогда не удовлетворял меня так, как Харпер. И красоту этого я знаю, что никто другой никогда не будет. Я могу быть чем угодно. От любовницы к любимой. От доминирующей до очень покорной. Гармония между нами исключительна.
Даже сейчас, когда наши тела сплетаются ближе друг к другу, скользят друг против друга по мере того, как наша страсть вновь нарастает, в этом нет ничего старого или знакомого. Кончики её пальцев нежно задевают мою кожу, заставляя меня дрожать, когда я начинаю оргазмическое падение в пропасть.
Я ничего не могу поделать, когда мои ногти впиваются в её плоть, но чрезвычайно удовлетворённый стон в моём ухе и непроизвольные спазмы её тела против моего говорят мне, что она не против. Она наслаждается мной так же, как я наслаждаюсь ею.
Наши тела сливаются воедино, почти становясь единым целым, когда я прислоняюсь лбом к её плечу, прислушиваясь к тому, как её дыхание переходит от коротких очередей к более длинным, даже вдохам. Я не могу удержаться, но хныкаю, когда она смещается подо мной, вызывая ещё один толчок, проходящий через моё тело.
Она глубоко вздыхает.
– Хорошо, я скажу то, чего никогда не говорила раньше.
– Да?
– Ты победила.
– На самом деле, Стад, мы обе это сделали. Давай назовём это галстуком.
*
Я дёргаю ручку на детской коляске, надёжно останавливая её. Я наклоняюсь, чтобы начать снимать с Коллина его громоздкую зимнюю одежду. Он явно ненавидит тяжёлые вещи и растягивается, как только он становится свободным. Тогда это происходит. Он чихает.
– Он в порядке? – моя чрезмерно защищающая супруга спрашивает серьёзно.
Я опускаю голову.
– Да, Харпер, он в порядке. Он чихнул. – Я поднимаю сына и наблюдаю, как Харпер извлекает его сестру из её зимнего снаряжения и с её стороны коляски.
Это их первая поездка к педиатру из Нью-Йорка. Он должен быть лучшим. Он делит служебные помещения с Дуги, и ему его очень рекомендовали, поэтому он уже заслужил некоторое доверие со стороны Харпер и меня.
В ожидании в экзаменационной комнате я перехожу к Харпер и кладу Коллина рядом с его сестрой. Им нравится быть рядом друг с другом и раздражаться, если их разлучить слишком надолго. Кроме того, это даёт мне повод поцеловать мою жену в щеку.
Я потираю спину Коллина, чтобы успокоить его. Он начинает суетиться, как будто он голоден. Я бы лучше подождала, пока мы не закончим.
– Итак, после этого мы собираемся взять их в студию и показать их?
– О, да. – Она кивает с нетерпением. – Я должна представить своих детей и показать этим людям, как выглядит настоящее совершенство.
– Я думала, что ты была совершенством?
– Я была, пока они не попали сюда. – Она улыбается мне, прижимая Бреннан к своему плечу. – Теперь я готова уйти в отставку и позволить им царствовать вместо меня, – дразнит она.
– Мы должны пойти купить им маленькие короны.
– О-о, я могу?
– Нет. – Боже, помоги мне упомянуть.
Теперь это будет борьба, чтобы удержать её от этого.
Доктор Адам Томпсон входит в комнату. Он молод, как Дуги, и у него очень милая улыбка.
– Доброе утро. – Он очень весёлый, когда он смотрит на файлы. – Это были бы Коллин, Бреннан Кингсли и мамы?
– Мы будем. – Харпер выпрямляется в кресле, стараясь изо всех сил: – Сделаете одну ошибку с моими детьми, и я сделаю вам больно.
Я замечаю, что доктор поворачивается ко мне и сначала делает жест Коллину.
– Этот маленький парень Коллин?
– Да. – Я передаю своего сына.
Доктор обнимает его, машет рукой перед лицом, затем пару раз мягко щёлкает пальцами. Я улыбаюсь. Мне нравится, как он обращается с ним. Он очень нежный и, похоже, заботится о моём сыне.
– Привет, маленький парень. Ты милашка. – Он ставит его на весы и всерьёз начинает свой экзамен. – Келси, вы родная мать, верно?
– Да.
– Какие-то проблемы, о которых вы думаете, мне следует знать? Что-то, что вы считаете неуместным в их мире или в вашем?
– У нас дьявольское время, когда Коллин берёт бутылочку. Он предпочитает кормиться грудью.
Он кивает и царапает подбородок. Затем он достаёт платье и вручает его мне.
– Не могли бы вы пойти в ванную и снять рубашку? Вы носите бюстгальтер для кормления?
– Да.
– Вы можете оставить это включённым. Как насчёт Бреннан? Есть ли у неё проблемы с бутылкой?
– Нет, – твёрдо отвечает Харпер.
– Ладно. – Харпер выглядит не слишком удивлённой в данный момент.
Она смотрит на меня, смотрит на доктора с большим недоверием и одновременно целует Бреннан. Она очень талантлива. Я подмигиваю и иду в ванную, чтобы переодеться.
Когда я вернулась, доктор усаживает Коллина на своё место, будучи уверенным, что он его закрепил, чтобы он не вывернулся, и похлопал мне по столу, чтобы я села.
– Хорошо, Келси, я собираюсь сделать пару вещей. Первое – это обычное обследование ваших сосков и взять образец вашего молока.
– Всё в порядке. – Я оглядываюсь на Харпер, которая не выглядит счастливой, но она справляется.
К счастью, она полна рук с Бреннан, поэтому она не может задушить доктора.
Он продолжает, ничуть не запуганный:
– Я предполагаю, что у вас соски меньше, чем у средней детской бутылочки. Поскольку Коллин немного меньше своей сестры, ему может просто не понравиться соска большего размера. Мы должны быть в состоянии помочь ему. – Он надевает перчатки и протягивает мне маленький флакон. – Вы хотите сделать это или …
– Вы доктор. Я вам доверяю. – Я улыбаюсь. Кажется, он немного стесняется этой концепции, но ему удаётся очень быстро сцеживать молоко. Он закрывает пробирку и маркирует её, прежде чем поместить на лоток. – Вы нежны или болит от ухода?
– Мне было сначала, но уже не так сильно.
Он немного открывает платье и быстро осматривает.
– Немного ушиблено. Нет нежности?
– Нет.
– Хорошо. Вы кормите обоих детей или только Коллина?
– Обоих. Мы хотели, чтобы они взяли обе в случае, если меня нет на месте. Как только я вернусь на работу, в некоторые дни грудное вскармливание станет почти невозможным.
– Хорошо, тогда. Я думаю, что мы должны попытаться сделать, – он снова делает паузу и осматривает мою грудь. – Это дать вам несколько меньших сосков.
– Извините! – Харпер движется вперёд.
Я случайно знаю, что она особенно любит эту часть моей анатомии.
– Извините, – он быстро поправляется. – Мы собираемся дать вам маленькие соски для его детских бутылочек.
*
Первая остановка после осмотра Келси в офисе Дуги. К счастью, это прямо через зал, поэтому нам не нужно связывать маленьких. Его медицинский секретарь смотрит из-за её стола и сразу же вскакивает на ноги.
– Посмотрите, кто у нас здесь! – восклицает она. – Доктор Макгуайр! Кингсли здесь!
Надеюсь, у него там нет пациента.
Секретарь-матрона поспешила к близнецам, выхватывая Бреннан из рук Келси.
– Посмотрите на это! Посмотрите на эти щёки! – По моему мнению, она немного опасно держит мою дочь и изучает её и Келси. – Она похожа на вас, Келси. Думаю, у вас в руках якорь будущего. – Я лучусь с гордостью.
Я надеюсь, что у моей маленькой девочки такая же успешная карьера, как и у её мамы.
Келс мило улыбается и протягивает руки к Бреннан. Я думаю, что она тоже немного обеспокоена нашей дочерью.
– Спасибо, Гвен. А это её брат Коллин. – Келс указывает на маленького человечка в моих руках.
– Посмотрите на эти волосы! – Она протягивает руку и дёргает Коллина за волосы прямо в стиле Дона Кинга. Коллин кричит в знак протеста. Я сглаживаю это вниз. Гвен продолжает, невозмутимо. – Похоже, доктор Макгуайр назвал это правильно. Я не хочу говорить вам, но в прошлом месяце родилась маленькая девочка, которая должна была быть мальчиком.
– Эй! Не выдавай доктора, – протестует Дуги, входя в комнату. – Я не мог помочь, если бы она хотела удержать пуповину. – Он подходит ко мне и забирает Коллина из моих рук. – Какой красивый парень! Возможно ли, что он берёт после своего акушера?
Я закатила глаза.
– У вас грязные светлые волосы.
