Текст книги "Veritas (ЛП)"

Автор книги: TheProblematique

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)

– Вы вполне можете прикоснуться к капитану, лейтенант, – официальным тоном произнёс Спок. Но что-то в его интонациях совсем не было приглашающим, и Ухура определённо это слышала, потому что фыркнула и покачала головой.

– Ей не нужно твоё разрешение, Спок, никто никак не может понять…

– Джим?..

Это был Маккой. Кирк повернулся посмотреть на лучшего друга, неуверенный, что увидит у него на лице.

– Ага.

– Ты в порядке?

Джим сглотнул.

– Э… ты меня малость озадачил, Боунз.

– Но что ты собираешься делать? – доктор в своей угрюмой манере выглядел обеспокоенным, и, к облегчению Кирка… он действительно был просто обеспокоенным, и больше ничего – никакого разочарования или недоверия, лишь искреннее беспокойство за Джима. Это было довольно приятно.

– Мы слышали слухи о приборе Веритас?.. – спросила Ухура, тоже встревоженная, но смотрела она на Спока. – Что он с тобой сработал. Что они собираются его использовать. По всей базе все говорят об этом, словно вы двое – единственная тема… это правда?

Джим тяжело вздохнул, но ответил Спок:

– Да. Правда. Я подвержен…

– Эй.

Вулканец коротко встретился с твёрдым взглядом Кирка и уступил:

– Мои сканы были положительны. Прибор работает на моих ответах.

Когда взгляд Джима вернулся к Ухуре и Маккою, он отметил, что у этих двоих были странно одинаковые выражения лиц. Подозрительно весёлые.

– Что? – немного настороженно спросил Джим.

Маккой закашлял. И фальшь слышалась совершенно отчётливо.

– То есть вы двое определённо, э… – Джим тут же сделал резкое движение ладонью, обрывая, но доктор от этого лишь шире улыбнулся. – Точно, извини. Просто вы ведёте себя точно так же, как и раньше… мне придётся отложить поддразнивания, да?

– Да, дразнилки придётся отложить, – когда лицо Маккоя начало приобретать черты торжественной святости, Кирк незамедлительно протестующе вскинул руку: – Придётся отложить какую бы то ни было реакцию, пока мы со всем не разберёмся, ясно? А ещё кто-то пытается нас убить. Мы заняты.

– Ну, явно не настолько, что не можете…

– Капитан Кирк! Коммандер Спок!

Джим обернулся и встретился с Моссом взглядами. Адвокат встал и подзывал их к себе.

– Точно. Нам надо…

– Ага.

Но прежде чем Кирк смог уйти, Ухура схватила его за руку, помахав Споку:

– Он будет сразу за тобой, дай нам секунду.

Спок кивнул и продолжил свой путь, а Нийота так резко повернулась к Джиму, что Маккой просто тихо скользнул найти своё место. Предатель.

– В чём дело, лей…

– То, что ему не нравятся трогающие тебя люди – он не может этому помочь, как и много чему другому, что он, уверена, должным образом тебе объяснит, как только у вас появится время поговорить, – быстро произнесла она, настолько тихо, что Кирку пришлось напрячься, чтобы её услышать. Наверное, именно на такой громкости, чтобы Спок не услышал. – Очевидно, раз он не может это контролировать, то оно ему не нравится, так что полегче с ним. Это инстинкты, уходящие в пре-Суракское общество, где партнёры связи выбирались путём кровопролития и жертвоприношений.

– Ого, Ухура, что, чёрт возьми, ты думаешь…

– Не строй из себя дурачка со мной, – прошептала она, притягивая его ближе. Вблизи её глаза были огромными и серьёзными. – Не пытайся свести к шутке… я уже давно наблюдаю за вами, и нужен далеко не мой уровень интеллекта, чтобы понять, насколько между вами всё глубоко. Для вас обоих.

На слове «обоих» её хватка едва заметно усилилась.

– Думаешь я с ним просто так осмотрительна? В смысле, я не напугана, но я не идиотка, Кирк. Логика реально не так уж и сильна, и ты понимаешь, что это значит, да? Он был со мной в течение месяцев, и ты никогда не видел ничего подобного, потому что он никогда… – выражение её лица помрачнело, и Джим почувствовал, как внутри у него от этого что-то скручивается. Намёк был едва заметен, но он был – отзвук боли, которую она не успела вовремя подавить, скрыла недостаточно быстро, чтобы капитан не успел уловить его. – В любом случае, ты знаешь, что это значит, не забывай этого.

Да, Джим знал, что это значило. Соединить точки было просто, а в этом случае их было всего три. Точки.

Первой из них были слова Спока, чёрт, его чувства во время слияния разума. Второй – его странная неспособность с привычной лёгкостью справиться с происходящим, если дело касалось Джима. А третьей… ну…

«Партнёры связи» – сказала Ухура.

Кирк не изучал их культуру так же, как она, но он слышал всякое. Вулканская культура была скрытной, закрытой от посторонних, и даже сейчас (или, возможно, особенно сейчас) вулканцы продолжали держать рот на замке о своих обычаях. Но Джим слышал о партнёрах связи, конечно слышал. Ещё два больших слова. На семь и пять букв.

В «ошеломительно» букв было тринадцать.

– Капитан?

– Да. Извини. Просто… всё так быстро произошло, – отозвался он.

– Эй. Не тебе на это жаловаться, – резко произнесла Ухура, почти зло, и больше не было намёков на ту боль, но Джим знал, что она скрывалась где-то за её острыми словами. – Не смей на это жаловаться, Кирк, это хорошо, это потрясающе, и ты достаточно счастливый ублюдок для…

– Знаю! Я бы никогда… знаю.

– Хорошо.

Нийота отошла от него на шаг и огляделась. Люди начинали рассаживаться по своим местам.

– Ладно. Теперь можешь идти.

Джим неуверенно ей улыбнулся.

– Я… спасибо. Наверное.

Ухура улыбнулась в ответ:

– Причинишь ему боль, и я тебя покалечу.

– Если я причиню ему боль, то сам это сделаю. Но ты вполне можешь помочь. Включить воображение.

– Обязательно, в этом не сомневайся.

– Вот поэтому ты мне и нравишься, лейтенант.

Он помахал на прощание и присоединился к Споку и Моссу за столом. Эриил уже сидела за противоположным, склонившись над паддом, пока её два помощника спорили рядом с ней.

– Что лейтенант Ухура?..

– Неважно. Ты в порядке?

Спок выглядел как обычно, что, по правде, Джиму мало о чём говорило.

– Не надо беспо…

– Эй. Не надо, – мягко сказал Кирк. – Мы со всем разберёмся, ясно? Мы справимся.

– Вы настаиваете на отрицании всех вероятных сценариев, капитан, – тихо пробормотал Спок. Это прозвучало до странного нежно, словно бы он обращал внимание на очаровательную причуду Джима.

– Ну, я никогда не утверждал, что полностью адекватен.

– Прекратите болтать, вы оба, – не разжимая губ прошипел им Мосс. – Смотрите вперёд. Выглядите героями.

– Я всегда выгляжу…

– И заткнитесь.

Спустя пятнадцать долгих, тихих минут коммодор Эмеретт вошёл в помещение, а за ним – двенадцать судей присяжных, каждый из которых, перед тем, как сесть, бросил на Джима и Спока короткий взгляд.

– Доброе утро, дамы и господа. Попрошу отключить все коммуникаторы и электронные приборы и, как мы все знаем, в зале суда запрещено любое записывающее оборудование кроме официального журнала.

Та же самая речь, что и раньше, но некоторым всё равно пришлось пошуметь с коммуникаторами, выключая их.

– Заседание суда объявляется открытым.

Он стукнул молоточком и посмотрел на Эриил.

– Мисс Шоу, вы можете продолжить опрос обвиняемого Спока, которого я вызываю для дачи показаний.

– Благодарю, ваша честь.

Джиму пришло на ум, что никто не произнёс полного имени Спока, потому что его невозможно было произнести, по крайней мере людям, хотя прибор Веритас смог.

Спок встал и прошёл вперёд, поднялся по двум ступенькам и сел в кресло.

– В силу недавних изменений, с этого момента точность ответов коммандера Спока будет проверяться прибором Веритас. Вы осознаёте это и согласны с данным условием, коммандер?

– Да, сэр.

– Можете приступать, мисс Шоу.

Эриил прошла вперёд и встала прямо перед Споком, её тело не-так-уж-и-скрытно изогнулось в сторону суда присяжных.

– Доброе утро, мистер Спок, – она не ждала ответа, чтобы продолжить, что, возможно, было и к лучшему, потому что Спок лишь моргнул. – Вчера мы обсудили несколько дел из многих и многих, перечисленных в списке улик, но сегодня я бы хотела помочь суду присяжных понять, почему такой, казалось бы, идеально логичный мужчина, как вы, мог оказаться в подобной ситуации.

Спок лишь скептично изогнул бровь, более никак не отреагировав на её слова.

– Прошу прощения, коммандер, ведь я понимаю, что это никоим образом не приятный вопрос, а особенно в вашей культуре, но… похоже, у меня нет выбора, – глаза Эриил светились сожалением. Джим скрипнул зубами. – Девятнадцать месяцев назад террорист Нерон уничтожил планету Вулкан и, будучи капитаном ЮСС Энтерпрайз вы испытали… поймите, что я отмечаю это лишь чтобы доказать возможность, вы испытали эмоциональную вспышку, верно?

Детали произошедшего тогда на мостике и причины, по которым Спок снял с себя командование, никогда не оглашались.

– Я снял с себя полномочия капитана, – ответил Спок. Его лицо превратилось в маску.

– Верно, – отозвался прибор Веритас.

– Да, но по какой причине? – давила Эриил.

– Личной, мисс Шоу.

– Верно.

– Извините, коммандер, но эмоциональная скомпрометированность прекращает быть личной причиной, когда угрожает вашей способности командовать, и в официальном бортовом журнале он значится как причина…

– Эмоциональная скомпрометированность автоматически не приравнивается к эмоциональной вспышке, – перебил её Спок. Он звучал почти снисходительно, и это сработало.

– Верно.

– Полагаю, нет. Но это значит, что вы не можете отрицать того, что, вопреки наследию вашего отца, вы можете быть эмоционально скомпрометированы.

– Этого я не могу отрицать.

– Верно.

– Тем не менее, вы отрицаете, что эмоционально скомпрометированы своим капитаном и не в состоянии этого понять?

– Да.

– Верно.

– Вы полагаете, что улики каким-то образом ошибочны, и что ваш полный потенциал как офицера Звёздного Флота в данный момент реализуется под командованием капитана Кирка, и перевод на другой звездолёт не пойдёт ему на пользу?

– Да.

– Верно.

– Почему вы не хотите переводиться на другой звездолёт, коммандер?

Ой. Эриил выглядела решительно, и у неё пошла белая полоса.

– Я привык к рабочему окружению и экипажу Энтерпрайз.

– Верно.

– И это единственная причина?

Спок едва заметно замялся, прежде чем ответить:

– Нет.

– Верно.

– Это как-то связано с капитаном Кирком?

– Капитан Кирк определённо был одним из факторов. Он – разумный и талантливый командующий офицер, равно как и мой друг.

– Верно.

– Ясно. Значит вы опишете ваши отношения как исключительно платонические?

– Они были платоническими последние восемнадцать месяцев.

– Верно.

– И вы относитесь к своему капитану просто как другу, без какого-либо романтического подтекста?

В эту секунду перед ответом Спока невозможно было понять.

– …нет.

– Верно.

Тишина в зале суда сгустилась и чуть ли не трещала. Джим внезапно подумал, что если очень сильно прислушается, то услышит, как все одновременно взволнованно вдыхают.

– Нет?

Члены суда присяжных теперь разглядывали Спока с открытым любопытством, и Кирк не мог рискнуть и обернуться, но он знал, что толпа тоже пристально наблюдает.

Кирк приготовился к тому, что вскоре произойдёт.

– Коммандер Спок… – Эриил сделала изящную паузу, сцепила руки за спиной. – Вы влюблены в капитана Кирка?

– Возражение! Снова это? – подскочил Мосс на ноги.

Коммодор Эмеретт стукнул молоточком, а Эриил обернулась к нему.

– Он только что сказал, что относится к капитану…

– Тишина! – подал голос Эмеретт. – Возражение отклонено, мистер Мосс, вопрос совершенно уместен.

– Эмоции коммандера Спока не существенны, когда не имеют отношения к обвинениям…

– Но ведь имеют. Извините, советник, но я это позволяю.

Мосс с неохотой сел, Эриил вновь повернулась к Споку.

– Коммандер Спок, вы влюблены в капитана Кирка?

Спок ровно посмотрел на неё.

– Этот вопрос не значит для меня то же, что он значит для вас, потому что вы землянка, а я – нет, – ответил он.

– Верно.

– Прошу прощения?

– Понятие, на котором вы основываете мой ответ, не признано в моей культуре, поскольку его там не существует.

– Верно.

Эриил вскинула брови.

– Вы хотите сказать, что в вашей культуре отсутствует понятие «любовь», мистер Спок?

– У «быть влюблённым» есть человеческие коннотации, мисс Шоу.

– Верно.

– Извините, но…

– Позвольте объяснить. Точно так же, как орионец не придаст слову «любовь» человеческого значения, так и вулканец этого не сделает. А для «быть влюблённым» не существует эквивалентного значения.

– Верно.

Какое-то время Эриил молчала, и Джим почувствовал нелогичную вспышку надежды в груди, что Спок справился, он сумел, ведь был настолько умён и великолепен.

Но Эриил тоже была умна.

– Ну хорошо. Прошу прощения, если мой вопрос был плохо сформулирован, и, в особенности, если я по незнанию каким-либо образом оскорбила вас, коммандер, я не хотела выказывать неуважение.

Спок кивнул.

– Однако вы сказали, что считаете капитана не просто другом. Вы отрицаете романтическую природу данного отношения?

– …нет.

– Верно.

После этого раздались жаркие шепотки и бормотание, и Эмеретту снова пришлось требовать тишины.

– Значит вы чувствуете что-то к Джеймсу Кирку, что выходит за рамки дружбы.

– Да.

– Верно.

– И… снова прошу прощения, но вы сказали, что понятия «быть влюблённым» в вулканской культуре не существует, но любовь – существует, у неё просто другое значение. Есть ли что-нибудь, что поможет нам понять, что именно вы чувствуете по отношению к капитану Кирку?

– Возражение! Это совершенно не обязательно, – громко возразил Мосс.

– Отклонено, мистер Мосс, – ответил Эмеретт, не отводя от Спока взгляда. – Отвечайте на вопрос, коммандер.

– Пожалуйста, уточните свой вопрос, – произнёс вулканец.

– Ну как же вы называете то, что капитан Кирк нравится вам в романтическом смысле, как не будучи в него влюблённым?

– Возражение! Это…

– Отклонено, мистер Мосс.

Взгляд Спока метнулся к Джиму, который понятия не имел, какое у него сейчас было выражение лица.

– Прошу прощения, но я бы попросил вас ещё точнее…

– Вы его любите, коммандер, – ровно произнесла Эриил, скорее как утверждение, нежели вопрос. – Если вы не отвечаете, влюблены ли в него, тогда ответьте, любите ли его, не только как друга или брата, но и как партнёра и любовника.

Джим почувствовал, как на его горле железной хваткой смыкается кулак, словно его собственные эмоции превратились в это осязаемое материальное нечто. Спок выглядел как обычно – спокойно, вежливо и чрезвычайно собранно, но Джим был достаточно умён, чтобы этому не верить.

И вулканцы не могут лгать. От правды не сбежать.

– Да, – наконец ответил Спок. – Да, я люблю его.

– Верно.

И помещение взорвалось движением, люди даже не пытались шептать, вокруг творился сплошной хаос и скандал, судьи присяжных тихо переговаривались между собой, кто-то даже громко ахнул, было слышно, как Эмеретт призывает к тишине и порядку – откровенно безуспешно – Эриил торжествует, а в центре всего этого Спок молча сидел, по-прежнему спокойный, вежливый и чрезвычайно собранный…

Но в эту секунду было такое ощущение, будто они уже проиграли.

***

– Джим?

– Секундочку!

Ровно одну секунду спустя дверь в каюту Джима открылась. Он резко обернулся.

– Эй! Что из «секундочку» звучало для тебя как «пожалуйста, входите прямо сейчас»?

Спок очень долго пристально смотрел на него.

– Ты сказал подождать одну секунду. Я подождал.

На Джиме не было ничего кроме трусов.

Впервые, однако, Спока увиденное не потревожило. Он просто зашёл внутрь и аккуратно сел на стул за рабочим столом Джима.

– Мы должны учесть очень высокую вероятность того, что можем проиграть, Джим, – без всяких интонаций произнёс он. Дверь за ним закрылась, а им нельзя было оставаться наедине в одном помещении, и Кирк поморщился, потом быстро обошёл Спока и подошёл к компьютерному терминалу, отбросил одежду, которую собирался надеть, в пользу того, чтобы расправиться с делом как можно быстрее. Будет сложнее, но ему придётся отсюда взломать поисковую программу.

– Эй, я не сдаюсь. Впереди всё ещё закрывающие заявления, а Мосс хорош, и мы же знаменитые герои, помнишь?

– Они верят, что на кону жизни, – ответил Спок всё тем же неживым голосом. – Если жизни на кону, известность не имеет значения.

Он задумчиво замолк, потом посмотрел на Джима.

– Мы никогда не обсуждали, могут ли они быть правы.

Слова должны были причинять боль, но Кирк был умнее. Сейчас Споку было больно, и он, может, нарывался на драку. Он даже мог думать, что они проиграют, но он никогда не сомневался, что им на судьбе было написано работать вместе.

– Мы этого никогда не обсуждали, потому что никогда в этом не сомневались, Спок. Ты не можешь в это поверить. Не веришь.

Споку было больно, и именно Джиму предстояло это исправить. Не важно, насколько сейчас всё выглядело безнадёжно. Не важно, как сильно Кирку самому хотелось подбадриваний.

После краткой паузы, Спок с любопытством поинтересовался:

– Что ты делаешь?

– Ты забыл, что нам нельзя оставаться наедине в одной комнате. Слава богу, что нет видеонаблюдения, иначе сейчас мы бы уже были в глубоком дерьме.

Джим мимоходом жестом указал на степень своей раздетости, и почувствовал, как Спок смотрит, замечает словно впервые.

– …о.

– Ага. Так что я занимаюсь небольшим взломом.

Внезапно он почувствовал, как Спок склоняется позади него, исходящий от вулканца жар согревал спину Кирка словно печка, заставил его чрезвычайно чётко осознать, как именно они стоят.

– Возможно, я смогу помочь.

Без обычной паузы в ожидании разрешения Спок протянул руку рядом с плечом Джима, чтобы добраться до сенсорного экрана, из-за чего Кирк чуть не подпрыгнул от удивления.

– Да, пожалуйста.

Длинные пальцы вулканца, казалось, двигались с усилием, и Джима посетила странная мысль, что Спок начал жест неосознанно, осознал на середине, что на него не было похоже позволять так много контакта, а затем решил с тем же успехом закончить движение из-за какого-то неписаного правила, что вулканцам запрещено сомневаться.

После нескольких быстрых команд и двух выведенных из строя запароленных шифровок они закончили.

– Видишь? – тихо спросил Джим, склоняя голову. – Мы отличная команда.

Спок немедленно отстранился и отошёл на другой конец (довольно-таки небольшой) комнаты, чтобы сесть на кровать Кирка.

– Может быть. Но мы по-прежнему будем разлучены до конца наших…

– Не надо. Всё не… сейчас мы не можем так думать, Спок.

– Завтра будет последний день нашей совместной работы. Если нас назначат на разные звездолёты, шанс увидеться чаще, чем раз в два с половиной года равен ноль целых…

– Мне плевать на шансы, – яростно возразил Джим. – Плевать, Спок, мы найдём выход. Ещё ничего не потеряно.

– Будь реалистом, Джим.

– Они не могут, – воскликнул он, зло и раздражённо. – Не сделают. Если придётся, я их остановлю, обещаю, но я не позволю им этого сделать.

Но ощущение вернулось. Ощущение последней ночи, в венах гудело «последний шанс», инстинкт «сейчас или никогда» взывал сделать что-нибудь с сидящим на его кровати Споком, превратить в лежащего на его кровати Спока…

– Ты ничего не можешь сделать, – тихо возразил его старпом.

Джим запоздало понял, что был буквально в секундах от того, чтобы зверем наброситься на Спока, и сделал осторожный шаг назад, просто на случай, если это хоть сколько-нибудь поможет.

Не помогло.

– Слушай, тебе, наверное, пора уходить, – услышал Кирк свои слова и не глядя потянулся за одеждой.

Спок моргнул, глядя на него с его же кровати, но не сдвинулся с места, с кровати, в которой Джим спал, а сейчас Спок сидел на ней, словно привык занимать место в его кровати.

Кровати. Которая сейчас принадлежала Джиму.

– Тебе пора уходить, Спок, – повторил он, натягивая штаны. Он не был уверен, зачем одевается, ведь уже было поздно, Спок, будем надеяться, вскоре уйдёт, а он отправится спать в кровать (на которой Спок сейчас сидел), но это хоть немного занимало руки.

– Это может быть последняя ночь, которую я проведу рядом с тобой.

Джим замер.

– Что? – прошептал он, словно мог ослышаться.

– Я не хочу тратить это время на сон.

– Тогда что… – он звучал так, словно простудился. – Что ты?.. В смысле, конечно, мы можем поговорить, если ты…

Спок изогнул бровь. Похоже, он веселился.

– Разумеется, – вулканец встал. – Разумеется, я проведу с тобой время за разговорами, если ты этого желаешь.

Последний шанс, последняя ночь, последний раз, последняя секунда, последняя секунда, Кирк!..

– Я… – Джим облизал губы. Спок смотрел на него, почти выжидающе. – Но ничего не кончено, – запротестовал он. – Я не позволю им выиграть.

Звучало как ложь.

– Но ты позволишь мне остаться с тобой? Этой ночью?

– Позволю тебе?.. – Джиму хотелось фыркнуть или, может, закатить глаза. – Ты даже не представляешь.

Когда Спок шагнул вперёд и сомкнул пальцы вокруг запястья Кирка, в глазах вулканца заплескалось что-то тёмное и опасное:

– Кое-что представляю, капитан.

Джим рвано вдохнул горячий воздух.

– Эй. Чтобы не было недоразумений, это не значит, что я признаю поражение, ясно? Мы выиграем. Я всё ещё в это верю.

– Я доверяю тебе, – ответил Спок. Его глаза сверкнули в приглушённом свете. – Я доверяю тебе, и нелогичная часть меня верит тебе, когда ты объявляешь невозможную победу над казалось бы непреодолимыми шансами, потому что именно ты так приказываешь, и это не будет первым случаем, когда ты добился чего-то подобного. Но я знаю, что могу потерять тебя, и это самая жестокая вещь, какую я только могу представить. Потерять тебя.

Он действительно был очень близко.

– Поэтому ты постоянно хватаешь меня? – выдохнул Джим, слабо попытавшись вырваться из хватки Спока. И он услышал шуршание одежды, после чего осознал, что уронил рубашку на пол.

– Да.

Длинные пальцы крепче сжались на его запястье.

========== 21. Concordia Cum Veritate ==========

21. В гармонии с истиной

п/а: ИТАК! Меня несколько человек просило предупредить, когда начнётся самое веселье, что я сейчас и делаю. Учитывая то, как я оборвала предыдущую главу, полагаю, вам вполне удалось понять, что будет происходить в первой половине этой главы. Полагаю, таким образом, вы все можете считать себя должным образом предупреждёнными.

…другими словами: порн

(НЕМНОГО ПОЗЖЕ ЕЩЁ И РОМАААНТИКА. ПОТОМУ ЧТО Я, ПОХОЖЕ, НЕ МОГУ УСТОЯТЬ ПЕРЕД РОМАААНТИКОЙ)

Вам знакома ситуация, когда вы так долго слышите, насколько что-то потрясающее, и ваши ожидания становятся слишком высокими, вы ждёте столь многого, слишком многого, что в итоге вы грандиозно разочаровываетесь?

Ну, всё было совершенно не так.

***

Длинные пальцы сильнее сжались вокруг его запястья, и из горла Джима вырвался тихий сиплый вздох. Он был едва слышен, слишком тихий для человеческого уха, и его легко можно было бы списать со счетов, словно бы никакого вздоха и не было. Но Спок… он смотрел прямо Джиму в глаза, а его хватка стала ещё сильнее, почти на самой грани боли, и всё равно сбивала дыхание Кирка.

Бен… не врал насчёт «любит пожёстче». Не то чтобы Спок знал, но… боже. Было такое чувство, что таки знал.

– Что?.. Спок, – он попытался прочистить горло. – Чего ты от меня хочешь?

Спок слегка склонил голову, быстрым и чуждым движением, странным в том смысле, что оно казалось почти кошачьим.

– Ты уже знаешь. Не притворяйся, что обладаешь невинностью, которой у тебя нет.

Опять этот голос. Этот голос, который Спок никогда не использовал ни для чего другого, тайные интонации только для Джима.

Кирк шумно выдохнул, беспомощный и настолько возбуждённый, что было больно.

– Спок, ты…

А потом Спок его целовал.

Казалось, между этими двумя действиями не было совершенно ничего – в одно мгновение Джим говорил, а в следующее Спок толкался языком ему в рот и мягко покусывал его нижнюю губу и о, да, да, Джим мог провести всю ночь, только этим и занимаясь, последнюю ночь…

Но.

Ладно, в общем, причина была в том, что… Джим думал об этом.

Много думал.

Он, вообще-то, часто думал об этом.

И, ну, понимаете ли, он всё распланировал.

А ещё это был один из его хороших планов. Они бы продвигались медленно. Возможно, всё не было бы крышесносно хорошо, но всё равно было бы идеально. Он был бы нежным. Он, Джеймс Тиберий Кирк, собирался поступить со Споком правильно, как если бы действительно был в кровати милым, здоровым сельским мальчиком из Айовы (коим он, заметьте, не был совершенно). Это, в конце концов, был первый раз Спока.

Который, однако, план не понимал, а если и понимал, то, очевидно, был от него не в восторге.

Равно как и не выглядел сейчас настоящим девственником.

– Спок, ты… – он не хотел звучать обвиняюще, не совсем, но в этот момент в его голосе явно прорезались командные нотки. – Ты точно уверен, что никогда этим раньше не занимался?

Спок изогнул бровь, в то время как его ловкие, длинные (боже, такие длинные) пальцы тянули Джима за волосы, за руки, за запястья, стойте, у Спока ведь было только две руки, да? Чёрт, он был прямо как осьминог, или как эти гуманоиды с Юно III со всеми их… конечностями.

– Я вполне уверен, Джим, – сухо ответил Спок, утыкаясь носом ему в ключицу. – Полагаю, я бы заметил, если бы ты ранее уже извивался подо мной.

– Чёрт, – многозначительно отозвался Джим.

Что-то, подозрительно напоминающее негромкий смешок, прозвучало прямо у Джима рядом с ухом, но смешок был слишком тихим, так что Кирк решил, что ему послышалось.

Следующее, что он понял – его перетащили на край кровати и за считанные секунды любезно избавили от недавно натянутых штанов. Джим приземлился на задницу с невнятным удивлённым восклицанием, надолго оставшись в замешательстве, потому что он опять был практически голый, и не вполне понимал, как именно это произошло. Ещё его стояк был уже, казалось, целую вечность, но этой настойчивой пульсации придётся ещё немного подождать.

– Спок, придержи коней, Спок, постой…

А потом Спок снова зарылся пальцами в волосы Джима и вновь впился в его губы отчаянным поцелуем, и почему Спок был так в этом хорош, Господи боже…

– Я… эй, С-Спок! – невнятно пробормотал Кирк, положив вулканцу ладонь на грудь и твёрдо оттолкнув. Спок прекратил его целовать ровно настолько, чтобы потом начать кусать и просто проводить губами и зубами вдоль его челюсти, спускаясь всё ниже. – Что… э, что ты-мнн… погоди.

Спок остановился. Действительно остановился. Джим, может, тихонько коротко заскулил, протестуя, прежде чем вспомнил, что сам этого просил.

– Я…

Исходящий от кожи Спока жар поглощал Кирка, и он хотел ещё.

– Да, Джим?

– Не могу поверить, что я скажу это, но… это наверняка очень плохая идея. Ты… ты ведь это знаешь, да? Ты же не… эмоционально скомпрометирован?

Долгую секунду они не двигались, прижимаясь лбами и кончиками носов, и быстро дышали, да, даже Спок, и всякий раз, как Джим легонько двигался, втягивая в себя воздух, его нижняя губа касалась верхней губы Спока, и все силы Кирка уходили на то, чтобы снова не пересечь это небольшое пространство.

Спок не отвечал.

– Спок?

Вот оно. Спок пришёл в себя и вот-вот предложит остановиться, прежде чем стало слишком по…

Пять точек мягкого прикосновения на щеке и виске.

На этот раз мир не растаял. Всё было на своих местах, и он всё чувствовал так же чётко, как и секунду назад, может даже ещё сильнее, поскольку теперь он ощущал и то, что чувствовал Спок.

На этот раз всё было по-другому.

Спок?

Слово он произносит в уме, не шевеля губами. Которые по-прежнему почти рассеянно скользят по коже вулканца.

В последний раз, когда ты заглянул в мой разум, я позволил тебе увидеть, как сильно хочу тебя, Джим.

Я… припоминаю.

Как коготь – ощущалось когтем, потому что Спока им раздирало, Джим чувствовал…

Нет, Джим. Ты видел. Видел, но не чувствовал. Никогда не чувствовал этого.

Джим заинтригованвозбуждёниспуганвлюблён.

А сейчас?

Сейчас ты узнаешь.

У него не было даже секунды, чтобы собраться, чтобы хоть как-то приготовиться.

Его захлёстывает. Внезапно Джим тонет, задыхается и обугливается до полного ничто из-за волны жара, обжигающей и болящей хуже открытой раны. Джим знает голод, знает так, как немногие, и это совсем не похоже на жажду пищи, не похоже в том смысле, что, возможно, даже лучше, потому что и в жажде было своего рода садистское удовольствие, но оно всё равно полностью поглощало.

Всякий раз, когда Джим стонет под Споком от удовольствия, ему становится немного лучше, и Спок не может дождаться того момента, когда заставит этот звук повториться…

С этим можно справиться, потому что я научился справляться с этим, и это можно вынести, потому что мне пришлось выносить это, но незавершённая связь…

Незавершённая, да, боже, да, именно так Джим себя сейчас и чувствует, жестоко, ужасно, мучительно незавершённым…

…вот, что является причиной всего этого, никогда не сомневайся в её существовании. Сегодняшняя ночь – не временная слабость, не сиюминутная потеря контроля.

Вперемешку с его последним признанием чувствуются стрелы страха. Джим их улавливает даже в таком состоянии – это ужасное состояние голоджажданадожелаю, которого, как Спок опасается, он показывает слишком много, открывает слишком много, и он затопит с головой, пересилит, испугает, запутает.

Однако.

Поток останавливается. С хирургической точностью Спок его пресекает, и Джиму остаётся лишь хватать ртом воздух, его конечности слегка дрожат, цепляясь за рубашку Спока, чтобы удержаться хоть за что-нибудь.

Это не значит, что ты хоть каким-то образом… снова неуверенность, сомнение, страх… мне обязан. Я не мучаюсь. Я могу вынести и справиться с этим, с моим разумом, оставленным в одиночестве и незавершённым после смерти наречённой, да, но для тебя, т‘хай’ла, для тебя я буду терпеливо ждать. Я показываю тебе это не чтобы просить, но чтобы успокоить.

Доказать, продемонстрировать, это доказательство, эмпирическое наблюдение. Капитан проверит гипотезу, иногда будет работать лишь с несколькими предположениями и удачей, но ему нравится, когда Спок приносит ему результаты. А теперь он не сможет этого отрицать, не сможет спутать это ни с чем другим, больше не сможет сомневаться в желании Спока, потому что видит всё и чувствует.

Спок.

Джим снова вздыхает в мягкую пахнущую теплом вулканскую кожу. Спок может сомневаться, но Джим улыбается.

Спок, ради всего святого. Серьёзно, просто…

– Скажи, что ты пользуешься умной частью своего мозга, когда дело касается корабля, потому что иначе мы все обрече-мм!

Спок снова его поцеловал, глубоко, и это был один из тех поцелуев, которые крадут твоё дыхание, и будят ощущения «никогда-не-хочу-выныривать» и «если-остановишься-я-умру». Джим мог привыкнуть к тому, что его так прерывают.

Он крепко зажмурился и ответил на поцелуй, решив, что да, это произойдёт, и, возможно, этому суждено было произойти с самого первого дня, хотя Джим и фыркал при таких словах, как «судьба». И, возможно, это было самое неизбежное во вселенной, и он начинал ощущать нехватку кислорода, но ему было плевать на всё, что его телу могло понадобиться, на всё, что не было Споком, воздух, например.