Текст книги "Veritas (ЛП)"

Автор книги: TheProblematique

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)

Он склонился над репликатором, только в штанах, потому что официальную зелёную рубашку было чертовски трудно найти среди предложенных вариантов, да и ему надо было ввести несколько кодов авторизации, когда Джим ошеломленно вспомнил тот вечер, чуть не окончившийся его смертью (ну, последний раз, когда это произошло. Смешно, потому что ему действительно надо было это уточнять). В особенности, вспомнил о том, как Спок тихо довольно хмыкнул, и его же оценивающий взгляд, когда Джиму пришлось надеть голубую рубашку. Несомненно, что-то в этом… было. Вроде как одобрение, почти что гордость при взгляде на Джима в рубашке Спока.

И внезапно весь их вчерашний разговор стал не таким… определённым. Не таким окончательным.

Вот это его разбудило.

***

– Лейтенант, вы довольно близко работаете с каждым из этих офицеров, не так ли?

– Да. Я старший офицер по связи на корабле.

– Верно.

Джим слегка поёрзал на стуле и скрестил руки на груди, чувствуя, как ткань его дурацкой рубашки неприятно натягивается.

Зал суда был идеально тих, пока выглядящая невероятно восхитительно в официальном варианте своего красного платья Нийота Ухура отвечала на вопросы мисс Шоу. Пока что у неё всё было отлично – спокойный и уверенный внешний вид с капелькой дерзости заставлял Джима подозревать, что половина суда присяжных уже была по уши влюблена.

– Какое-то время вы состояли в отношениях с коммандером Споком, верно?

На своём месте Спок сидел идеально неподвижно, глядя исключительно на лейтенанта.

Первые несколько дней командования Джима, когда они с вулканцем ещё не были настоящими друзьями, Кирк всеми способами попытался добиться реакции или признания или чего-нибудь, что объясняло бы отношения между Споком и Ухурой, но безрезультатно. После этого, однако, постепенно узнавая старпома лучше, Джим прекратил это делать. Вообще-то, до вчерашнего дня они избегали этой темы насколько возможно – Кирк наконец принял, что Спок был очень скрытным насчёт таких вещей, и не хотел давить, а Спок, очевидно, не горел желанием делиться никакой информацией («У меня нет комментариев по этому вопросу»).

Даже после того как они разошлись, тема была своего рода табу. Если она поднималась кем-то другим, Кирк помнил, что старался поддержать и быть вежливым вопреки тому факту, что, на его взгляд, Спок и Ухура вместе – явление абсолютно бессмысленное. Джим мог разглядеть, если присмотрится, как они до этого докатились, и, разумеется, и вокруг Спока и вокруг Ухуры витала атмосфера «крутой ребёнок в классе», но в абсолютно противоположных смыслах. И это было просто… неправильно.

Плюс, как он и говорил, не самая повседневная тема. Но, вспоминая обо всём этом, их отношения продержались довольно длительное время.

– Большую его часть, вообще-то. Да.

– Верно.

У Джима заняло полсекунды на осознание, что она сказала это, чтобы помочь. Как будто его восхищение и оценку этой женщины надо было взращивать ещё больше, учитывая то уважение, которое Кирк начал к ней испытывать из-за того, что она как-то смогла пережить их разрыв и жить дальше. Джим не знал, как это делается, и посетовал, что не может попросить совета.

– Позже я бы хотела, чтобы вы это пояснили, но сейчас, не могли бы вы предоставить суду присяжных вашу оценку рабочих отношений капитана Кирка и коммандера Спока.

– Разумеется, – Ухура элегантно закинула ногу на ногу и улыбнулась, и оставшаяся половина присяжных, которые ещё, наверное, сопротивлялись её обаянию, окончательно капитулировали. – Я встретила капитана Кирка при менее чем благоприятных обстоятельствах, и у нас был не особенно хороший старт. Коммандер Спок был моим профессором в Академии.

Ухура, наверное, и не подозревала, что это происходит, но когда она упомянула Спока её голос едва заметно смягчился, из-за чего Джим не мог заставить себя на неё обидеться.

– Во время нашего участия в катастрофе Нарада я видела каждого из них в качестве и капитана, и старшего помощника.

Кирк попытал счастья и быстро глянул на Спока краем глаза, но увидел, что вулканец всё ещё пристально смотрит на Ухуру. Из-за этого Джиму очень захотелось привлечь к себе внимание вулканца, что было ребячеством и попросту смешно, а ещё немного грустно, но Спок за последнее время даже не моргнул, и Кирк искренне беспокоился о здоровье сетчаток своего старшего помощника. Исключительно по-дружески. Не из-за иррациональной ревности или чего-либо в таком роде.

– Мне удалось поработать с ними по отдельности и сразу с двумя, и разница вполне очевидна. Они уравновешивают друг друга, поддерживают вне простой комбинации «мышцы и мозг», потому что Спок умён настолько, насколько и выглядит, а Кирк намного, намного умнее. В ином случае у нас всех были бы крупные неприятности, – Джим по-доброму закатил глаза, а остальное помещение омыла волна тихого смеха. – На мой взгляд, у каждого есть свои сильные и слабые стороны, но если они работают вместе, как команда, – только тогда получаются правильные результаты. Вы можете спросить любого, кто был на мостике во время кризиса, и они скажут вам то же самое. Я совсем не думаю, что разделять их – хорошая идея.

– Верно.

– Благодарю, Лейтенант Ухура, – Эриил слабо, но вроде искренне ей улыбнулась. – Теперь, боюсь, я должна спросить вас о миссии на Терсал. В частности, о кажущемся нелогичным поведении капитана.

– Нет ничего нелогичного в спасении члена экипажа, оказавшегося в затруднительном положении, – ответила Ухура, изогнув бровь.

– Верно.

– Разумеется нет. Но обстоятельства были отнюдь не простыми. Именно вы получили прямой приказ от командования звёздного флота о возвращении на курс к встрече с кораблём Фиделиус, правильно?

– Да.

– Верно.

– Был ли этот приказ в конце концов исполнен?

– Да. Полторы секунды осталось в запасе.

– Верно.

И снова по комнате прошёлся шелест веселья.

– Если бы спасение мистера Спока заняло ещё час, полагаете ли вы, лично, что капитан Кирк остался бы?

Час. Один час за цену жизни Спока? Да, теперь Джим знал, оглядываясь назад, что остался бы. Но, сидя и размышляя над этим, он задумался, где был предел. День? Опять же, день без молочных продуктов не был концом света, даже для звездолёта класса Конституция с таким количеством офицеров, как Фиделиус. Значит… два дня? Кальций был жизненно важен для организма, Кирк был в этом вполне уверен, так что надо бы ему поинтересоваться у Боунза, сколько человеческие существа могут обходиться без какой-либо молочной продукции. И всё же у него, наверное, было не так много времени, прежде чем их здоровье будет в опасности. Что такого должно произойти, чтобы Джим позволил Споку умереть? Насколько великая нужда многих сможет перевесить нужду в Споке?

Сейчас у него не было ответа, и осознание этого ужаснуло его.

– Мне жаль, я не могу рассуждать о гипотетических действиях капитана Кирка, – ответила Ухура, пожав плечами.

– Неверно.

Коммодор Эмеретт, молча наблюдавший за процессом, ударил молотком по колокольчику.

Ухура неверяще фыркнула:

– Ладно, ладно, мне не жаль. Но я действительно не могу сказать, что бы Кирк сделал, это ему решать, не мне.

– Верно.

Эриил шагнула к возвышению, где сидела Нийота.

– Хорошо. Скажите мне, лейтенант, буду ли я права полагая, что вы знаете мистера Спока лучше кого бы то ни было на корабле?

Мосс что-то набросал в своём блокноте и вручил его Джиму. Там было написано: «Классический плавный переход к вопросам о поведении Спока, но ОЧЕНЬ ОПАСНО СФОРМУЛИРОВАННЫЙ.»

Джим всё ещё неподвижно сидел на своём стуле, позволив себе на несколько секунд зациклиться на своём открытии, поражаясь, когда же вспышки осознаний уже закончатся. А ещё он дивился, будет ли твёрдая земля в конце его падения, или же он просто будет вечно лететь вниз, с ёкающим ощущением в животе сродни тому, которое появлялось при материализации после транспортировки.

Кирк был привычен к скачкам адреналина, но он не был уверен, что его это забавляет. Непонятно почему у него было ощущение, что его, Джеймса Т. Кирка, определённо ожидало, не очень-то и терпеливо, жёсткое приземление.

– Мистер Спок по-прежнему мой хороший друг, если вы об этом.

– Верно.

– Нет, не об этом, – ответила Эриил с намёком на раздражение. – Пожалуйста, просто ответьте на вопрос. Буду ли я права полагая, что вы знаете мистера Спока лучше кого бы то ни было на корабле?

Несколько секунд Ухура молчала, слегка прищурившись:

– Не совсем.

– Верно.

Мосс тихо зашипел (настолько тихо, что Джим, кажется, был единственным, кто его услышал). Он дважды подчеркнул слово ОПАСНО, а затем полностью сосредоточился на лице Ухуры, на котором явственно читалась осторожность.

– О? – Эриил выглядела удивлённой, но Кирк подумал, что это вполне может быть фальшивкой – реакция Мосса сообщила капитану, что Эриил рассчитывала на такой ответ. – Кто же может знать его лучше женщины, с которой он пробыл почти год?

Прибор Веритас невинно поблескивал на своём месте, и взгляд Ухуры на самом деле метнулся в его сторону, прежде чем она ответила:

– Я не утверждаю… Они и с Кирком хорошие друзья. Он тоже хорошо знает Спока, может даже лучше, чем я. Я бы этого не узнала наверняка, правда?

– Неубедительно.

По толпе прошёлся тихий ропот и Джим постарался не ёрзать на стуле.

– Лейтенант, не хотите ли рассказать подробнее, чтобы прибор считал верные показания? – мягко спросила Эриил.

– Я… слушайте, есть причина, по которой мы со Споком расстались, – сказала Ухура. Повисла неловкая пауза, и Джим уставился на неё разинув рот, когда понял, на что она вроде как намекала.

– Не-… не то чтобы Кирк был ею, он к этому не причастен, – быстро добавила Нийота, ровно настолько быстро, чтобы прибор Веритас подождал, чтобы просканировать целое объяснение. – Я просто имела в виду, что, даже если я знаю Спока дольше остальных членов экипажа и состояла с ним в отношениях, – это не значит, что я обязательно знаю его лучше всех. По крайней мере, я не думаю, что могу кичиться тем, что знаю его лучше чем кто бы то ни было. Кирк, наверное, знает его лучше меня.

Прибор некоторое время обрабатывал информацию, прежде чем издать тихое жужжание, а затем:

– …Неубедительно.

Глаза Ухуры расширились, а Мосс нахмурился ещё больше. Но машина не закончила. Милым, чистым голосом Нийоты прибор начал цитировать её:

– «Я просто имела в виду, что, даже если я знаю Спока дольше остальных членов экипажа и состояла с ним в отношениях, – это не значит, что я обязательно знаю его лучше всех». Верно.

Запись была до жути качественная.

– «По крайней мере, я не думаю, что могу кичиться тем, что знаю его лучше чем кто бы то ни было». Верно.

Мосс медленно качал головой, его глаза были расширены от ужаса. Было почти такое ощущение, словно все в помещении задержали дыхание.

– «Кирк, наверное, знает его лучше меня». Верно.

Но никогда, честное звезднофлотское никогда бы Джим не подумал, что станет свидетелем тому, что произошло дальше.

– «Я… слушайте, есть причина, по который мы со Споком расстались. Не-… не то чтобы Кирк был ею, он к этому не причастен.»

Даже за мгновение.

– …Неверно.

____

п/а: Кхем. *откашлялась* А Спок – девственник! К нему прикоснулись в самый первый-… нет, хотя если серьёзно, в моём мысленном каноне всё именно так. Я знаю, что много нюТрек фиков делали его, ну, НЕ ОДИНОКИМ, но… если мы примем во внимание ТОС, то в этом появляется смысл. Да, Спок бунтарь, и ради Джима он то-о-очно сделает «это» до того, как они скрепят узы и тому подобное, но я просто не вижу, чтобы он так поступил ради Ухуры (или кого-либо ещё). Вулканцы ПОЛНОСТЬЮ зажатые ханжи и даже пон-фарр, который целиком о бешеном желании трахаться и прочая-прочая, требует ментальной связи и неизбежно ведёт к супружеству. Так что да, это моё мнение.

ТАК ЧТО, ВИДИТЕ КАК Я ТОЛЬКО ЧТО ВАС ОТВЛЕКЛА ОТ МОИХ ПЛОХИХ «ПРОВИСШИХ» КОНЦОВ СВОИМ ДЛИННЫМ ОБЪЯСНЕНИЕМ МОЕЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ НАСЧЁТ ДЕВСТВЕННОСТИ СПОКА? :D

п/п: Ну НАКОНЕЦ-ТО я закончила эту главу *облегчённо вздыхаю* Караул просто, они с каждым разом становятся всё больше 0_0

Кстати, фразу «Укуси меня за шорты» я честно стянула из интернета, который утверждает, что её автор – Барт Симпсон. Надо же, никогда бы не подумала, что и от этого мультика будет польза :D

========== 17. Veritas Vos Liberabit ==========

17. Истина освободит вас

Она словно бы слышала саму себя со стороны и знала, в ту самую секунду, как слова слетели с языка, знала, что они были ложью, что она лгала. Лгала, и её вот-вот поймают, но уже было слишком поздно, всё было неправильно – и это была её чёртова ошибка.

Чёрт возьми.

***

Три месяца назад…

Они сегодня опять поссорились. Не она и Спок, разумеется, хотя иногда ей очень хотелось закричать в это невозмутимое лицо. Нет, у неё никогда не получалось разозлить его настолько, чтобы один из их споров перерос в настоящую ссору.

Нет. «Они» – это Спок и Кирк. В последнее время постоянно Кирк и Спок. Словно бы они стали одним целым, и нельзя иметь дело с одним, чтобы не влез другой. КиркиСпок.

Она даже не видела всего этого своими собственными глазами – её смена закончилась по меньшей мере час назад, и она нагоняла с работой в своей каюте, слушала различные аргелианские диалекты для подготовки к новой миссии. Но она знала о ссоре в ту самую секунду, как Спок ступил за порог, потому что его глаза опасно сверкали, а на скулах виднелся слабый лиственно-зелёный румянец.

Она больше не старалась скрывать свои догадки на его счёт, больше не обращала пристального внимания к их каждому разговору.

– Кирк опять опроверг твою теорию? – спросила она ещё до того, как у Спока появилась возможность поздороваться. Её голос звучал резко и раздражённо – даже она это слышала.

Нийота в равной степени чувствовала удовлетворение и боль при виде того, как на идеально спокойном лице отразилось раздражение на её слова. А ещё из-за этого Ухура (чрезвычайно неохотно) была впечатлена своим капитаном, тем, что он был способен спровоцировать настолько заметную реакцию даже не находясь в чёртовой комнате.

Нийота развернулась на стуле обратно к компьютеру, чувствуя себя в полном раздрае и ненавидя себя за трусость.

– Капитан ничего не опроверг, – ответил Спок и натренированный слух Ухуры дал ей понять, что спокойствие вулканца было напускным. – Он всего лишь попытался проигнорировать мою интерпретацию фактов и её значение. И потерпел неудачу.

Когда она оглянулась через плечо, то обнаружила, что Спок протянул к ней два пальца в жесте-поцелуе. Так они обычно делали, если встречались в одной из их кают после долгой смены.

На короткое мгновение Нийота подумала не ответить на жест-поцелуй, надеясь, возможно, из чистого отчаяния, увидеть, сможет ли она добиться такой же реакции. Заставить Спока сорваться, как Кирк делал с оскорбительной лёгкостью…

Но момент прошёл и, в любом случае, Ухура уже могла сказать, что Спок хотел спустить пар, не то чтобы вулканец это знал, но знала она. Спок хотел поговорить о том, какой Кирк нелогичный, и о том, что шансы на провал его окупившихся просчитанных рисков были слишком высоки. Спок хотел пожаловаться на постоянную потребность Кирка в медицинской помощи, хотел наказать его за безответственность и нахальство. Он хотел на основании какого-нибудь положения устава звёздного флота возразить недостаче у Кирка дисциплины, которая каким-то образом всегда подразумевала спасение чужих жизней. Поэтому Спок хотел поспорить о ценности сохранения этих жизней против активного невыполнения приказов звёздного флота с чрезвычайным постоянством, и о риске, угрожающем их командованию…

Уже давно Спок не говорил ни о чём, кроме как о капитане, и Нийота Ухура начинала понимать.

Что любопытно, вулканский язык великолепно подходил для ругательств. Прямо сейчас ей хотелось выругаться. Ей очень хотелось влепить Споку пощёчину, что было бы безответственно (или она пыталась себя в этом убедить).

Нийота изучала языки миров и она научилась слушать, потому что дело не всегда было в устной речи, о, нет. Она слышала в изменении тональности одного звука то, чего другие не могли. И Ухура помнила, как думала насколько Спок был самым очаровательным объектом для изучения, поскольку неустанно трудился скрывать именно эти изменения, эти самые звуки, выдающие чьё-то настроение. Поначалу это было волнующе и захватывающе – трудиться, чтобы понять, что он думает.

Но со временем у неё начало лучше получаться.

И теперь чрезвычайно очевидная картина начала развиваться, и она слышала, что Спок очень намеренно не говорил, и, наверное, даже не думал, бедный, невинный, запутавшийся маленький вулканец. Нет, наверное он не знал.

Но для неё правда была настолько очевидной, что стало попросту невозможно притворяться слепой и глухой.

***

Кирк не был единственным виноватым. Разумеется не был, и было бы нечестно сказать, что они разошлись из-за него. Но он определённо был триггером, причиной, по которой она смогла наконец увидеть, почему было бесполезно притворяться, что между ними со Споком всё будет в порядке, что всё по-прежнему было уравновешено логикой. В конце концов в них больше не было смысла, и это было вот так вот просто. Она сильно любила Спока, но она не была дурой, вопреки тому, на что могли указать недавние события. Ради них обоих она спокойно сказала Споку, что не думает, что было бы честно по отношению к ним двоим сохранять эту-… эту иллюзию, будто в этом было что-то большее.

– Я… слушайте, есть причина, по который мы со Споком расстались. Не-… не то чтобы Кирк был ею, он к этому непричастен.

– …Неверно.

Ухура думала, что за этим немедленно последует взволнованный гул шепотков, но было даже хуже, ведь перед тем, как зал суда взревел, в воздухе повисла некая холодная, недоверчивая тишина, и она ощущала пристальный взгляд каждого как тяжёлый, неподъёмный для её хрупкой фигурки вес.

А затем Эмеретт стукнул своим молоточком, потому что если лжёшь на суде и тебя поймали – это противозаконно, и, технически, Ухуре могли предъявить в этом обвинения, это пойдёт в её личное дело… но это было сродни выстрелу на предупреждение, потому что внезапно все начали говорить. Зрители даже не пытались шептать, и из двенадцати членов суда присяжных по крайней мере одиннадцать погрузились в глубокоинтеллектуальную беседу со своим соседом. Происходящее, эта неразбериха, сбивало с толку, у адвоката Кирка и Спока были возражения (чему, интересно? Полной и основательной глупости Ухуры за её добровольную выдачу чёртовой информации?), и она могла видеть, что Маккой ярко, но беззвучно жестикулирует, пытаясь привлечь внимание Кирка, глаза доктора широко раскрыты, из-за чего он казался немного не в себе. Было сложно поверить, что все присутствующие были взрослыми и офицерами звёздного флота. Скотти на самом деле закрыл рот ладонью, как они показывали в фильмах, и с широко раскрытым ртом смотрел Споку в затылок.

Вопреки всеобщему поведению, Кирк и Спок были единственными, кто остался идеально неподвижным, словно два сидящих рядом манекена с идентично закрытыми выражениями лиц. Даже если бы она попыталась, Ухура была уверена, что мысли капитана для неё были так же закрыты, как и мысли вулканца. И Спок… о, Спок. Мне так жаль, хотела она сказать. Но это ему никак не поможет. Спок, разумеется, не знал.

Три месяца назад она пришла к мировому соглашению сама с собой, что будет слишком рано и жестоко объяснять вулканцу то, что он не был готов услышать. Рассказать ему о том, что частично причиной их разрыва стало то, что он влюбился в другого, даже не осознавая этого. Однако теперь она была вполне уверена, что Спок это понял – разобрал свои эмоции как математическое уравнение, пока не получил верный ответ. К этому моменту было уже достаточно доказательств, даже для того, кто ежедневно трудился над подавлением и игнорированием своих чувств.

Спустя очень долгую минуту, действующий-в-роли-судьи-коммодор смог перекричать весь шум-гам и добиться тишины.

– Могу ли я напомнить присутствующим в этом зале суда, что это военный трибунал, а не место для праздных сплетен и свободных разговоров, – это прозвучало как угроза, и было бы не так смешно, если бы под конец в голос коммодора не закралась нотка неуверенности. События начали принимать драматичный поворот.

– Лейтенант Ухура, я собираюсь дать вам возможность перефразировать ваше неверное заявление.

О, Боже, спасибо.

– Благодарю, ваша честь, – ответила она, изо всех сил цепляясь за своё самообладание. Она не отводила взгляда и говорила только с прокурором, избегая и Кирка и Спока, опасаясь того, что может сорваться с её языка, если она столкнётся с их шокированными взглядами.

– Это неправда, что Кирк никоим образом не был причастен к нашему с мистером Споком окончанию романтических отношений.

– Верно.

Прежде чем продолжать, Ухура сделала короткую передышку, потому что формулировка должна была быть очень аккуратной, и ей больше нельзя было так оплошать. Верно, было бы сложно оплошать так же грандиозно, как она умудрилась до этого, но, если постараться, Ухура была уверена, что возможность всё ухудшить по-прежнему имела место быть, поэтому прямо сейчас осторожность была наиважнейшим моментом.

– Кирк, в принципе, косвенно был частью причины нашего разрыва, потому что он заставил меня осознать, что нам со Споком лучше оставаться друзьями.

– Верно.

– Как вы это осознали, лейтенант? – спросила Эриил. У неё по крайней мере хватило приличия не захлопать восторженно в ладоши, когда Ухура предоставила такую шикарную тему, и вместо этого выглядела почти ошеломленной и несколько сбитой с толку, словно бы она не вполне знала, как реагировать на происходящее (в этот момент она, между прочим, напомнила Ухуре о капитане, когда он впервые увидел Спока без рубашки перед медосмотром).

Адвокат Кирка и Спока на этот раз не попытался возразить, и Нийота знала, почему. Технически, происходящее заслуживало протеста, и чтобы его отметили в официальном протоколе, но прямо сейчас она была посреди очень деликатного разговора и вмешательства могли направить его не по намеченному ею пути.

– Ну, я поняла, когда увидела их дружбу, – Ухура слабо улыбнулась прокурору, и попыталась расслабиться. Она сможет. Она знала слова, она справится.

– Верно.

– Наблюдение за поведением Кирка и Спока в присутствии друг друга заставило вас захотеть прервать романтические отношения с последним? – спросила Эриил, и на этот раз Мосс подскочил с готовым: «Протестую!», потому что она совершенно исковеркала слова Ухуры. С идеальной точностью, разумеется, но формулировка была всем.

Эмеретт снова стукнул молоточком, и к этому моменту на его лице поселилось выражение полного ужаса. Возможно потому, что эта сессия очень быстро скатилась в жанр романтической драмы, которую он, судя по всему, ненавидел.

– Поддержано. Мисс Шоу, пожалуйста, не надо перефразировать утверждения лейтенанта.

Эриил открыла было рот, чтобы, наверное, извиниться, но Ухура увидела свой шанс.

– Да, потому что это не то, что я хотела сказать.

Это была правда, но она не хотела сказать правду.

– Верно.

– Я имела в виду, что, видя их дружбу, я увидела проблемы в наших отношениях. Одной из них было общение, что у Кирка и Спока отлично получалось, вне рамок капитана и коммандера, потому что они действительно очень хорошие друзья. Так что Кирк был своего рода триггером, если хотите. Не причиной.

– Верно.

– И я не хотела намекать ни на что другое. Моё предыдущее заявление, очевидно, было плохо сформулировано, за что я прошу прощения.

– Верно.

***

У Джима были серьёзные проблемы с тем, чтобы смотреть только перед собой – настойчивое желание повернуться к Споку жгло кожу, неослабевающее с течением времени. Он был без понятия, что и думать, но он не мог просто соскользнуть в шоковое состояние и очистить свой разум, или сделать что-то настолько же удобное – его мозг слишком привык делать быструю оценку, а затем приниматься за дело. Проблема состояла в том, что Кирк не мог найти ни единого удовлетворяющего ответа, так что он остался обдумывать все возможности снова и снова.

Он не был дураком. Вообще-то, он был чертовски умным. Часть его хотела верить… знала, что будет проще – верить, что Ухура просто говорила правду, когда объяснила свою ошибку. Что он был глупцом, когда почувствовал, как сердце ёкает при её словах, словно бы первое же очевидное объяснение немедленно было верным, Бритва радости Оккама и всё такое. Что он был наивен, и она просто имела в виду то, что позже попыталась объяснить.

Но Джеймс Кирк действительно был той ещё умной задницей, в смысле «обладал высоким интеллектом и потрясной задницей». И было что-то такое в том, как она говорила, в тщательной формулировке её последующих предложений, и Кирк не смог этого проигнорировать. Подозрение в том, что Ухура по-настоящему верила в его причастность к их разрыву, начало перерастать в уверенность.

Поэтому после ужасного, мучительного часа пристального разглядывания чего угодно, только не Спока, и после прослушивания умных попыток Эриил пробить дыры в ответах Ухуры и таких же умных увёрток Нийоты от обвинений, после того, как Эмеретт объявил о наступлении очереди Мосса, и адвокат встал и задал всего два вопроса («Полагаете ли вы, что капитан Кирк и коммандер Спок эмоционально скомпрометированны?» – «Нет» – «Верно» И «Полагаете ли вы, что капитан Кирк и коммандер Спок каким-либо образом непреднамеренно подвергли или подвергнут опасности экипаж корабля?» – «Нет» – «Верно»)… после того, как всё это закончилось, Джим продолжил свои геркулесовы попытки игнорировать Спока и подошёл прямо к Нийоте Ухуре, которая по-прежнему сидела на своём стуле, словно бы не хотела покидать сильную позицию.

– Привет, – сказал Кирк, спокойно глядя на неё снизу вверх. Вокруг шевелилась толпа людей, и разговорчики начались сразу после того, как коммодор закрыл сегодняшнюю сессию.

Ухура вздрогнула, хотя он всего лишь вежливо её поприветствовал, и он на неё даже не злился. Она лишь солгала, чтобы защитить их. Проблема была в том, что теперь он хотел знать, какую правду она захотела скрыть. Любопытство снедало его и он был более чем исполнен решимости, каковым обычно и был Джеймс Кирк.

– Привет, Кирк.

– Не против прогуляться со мной куда-нибудь, где бы мы смогли поговорить? – предложил он, даже не пытаясь придать намёку тонкости. Потом он почувствовал (не услышал, не увидел, а почувствовал) присутствие Спока у себя за спиной, и обернулся, не зная, чего ожидать.

– Спок, что стряслось?

– Я хочу поговорить с Нийотой, – ответил вулканец, что-то в его голосе или напряжении челюсти заставило Джима нахмуриться.

Ухура очень долгий промежуток времени смотрела на них обоих сверху вниз, затем встала со стула и подошла к Споку, так что они сформировали равнобедренный треугольник, в котором Джим оказался вершиной.

– Кирк первый попросил, – сказала Ухура, немного поддразнивая, но по большей части устало, как и Джим, не отрываясь, глядя на Спока, они оба повернулись к вулканцу, ожидая его реакции.

– Мои извинения. Я не был осведомлен.

– Всё в порядке, я могу уйти, если хочешь, – отозвался Джим. Он мог понять, что Спока, наверное, снедало ещё большее любопытство, чем его.

– Да, – вздохнув ответила Ухура, и:

– Нет, – одновременно с ней произнёс Спок. – Вы первый выявили желание переговорить с Нийотой, я сделаю это в более позднее время.

– Но Спок-… – Начала Ухура, склоняясь в сторону старпома с мольбой в глазах. Джим в очередной раз поразился их хорошему знанию друг друга, и отточенной деликатностью, с которой Ухура уважала личное пространство вулканца. Кирк никогда не мог этого понять, в итоге он постоянно забывал. И, видя их, Джим, вместо того, чтобы загрустить, ощетинился в раздражении. Им действительно было обязательно стоять так близко?

Ухура начала что-то быстро и тихо говорить Споку по-вулкански, так что Джим уловил лишь обрывки (слова «объяснение», «причина» и «разговор»), но Спок покачал головой и она затихла. На секунду Джим подумал: «ты не должна просто дать ему делать по-своему и отступать, если он упрямится. Я бы поспорил, если бы хотел что-то ему сказать. Я бы заставил его слушать.»

– Эй, вы трое!

Мосс подошёл к ним, а неподалёку за ним обретался Маккой, опершись о стол защиты.

– Мне жаль, – вмешалась Ухура прежде, чем адвокат смог что-нибудь сказать. – Мне действительно жаль, я облажалась-…

– Это была не ваша вина, – ответил Мосс.

– Разумеется это была моя вина, – огрызнулась она. Затем, посмотрев на Спока глазами, полными боли, она повторила – Мне жаль.

– Я не был осведомлен о твоих мыслях по данному вопросу, – тихо произнёс вулканец.

Мосс закатил глаза:

– Ну а я был, но я думал, что нам удастся избежать вопроса, – факт, что вопрос так и не был задан, повис в воздухе между ними.

– Мне жаль, – снова повторила Ухура, в её глазах мелькнуло что-то наподобие протеста, свидетельствовавшее о том, что она начинала уставать от того, что её ругают. По крайней мере в этом отношении она очень напоминала Джиму его самого.

– Ну что ж, давайте пока просто забудем об этом-…

– Что? – Кирк возмущённо обернулся к Моссу. – Вы издеваетесь? Она даже не получит выговора длинною в вечер в исполнении вашего великолепия? Это потому что она горячая штучка? Ведь я тоже не холод, а я получил четыре часа вербального насилия, так что, друг мой, это было бы крайне женоненавистно с твоей стороны.

Его комментарий несколько уменьшил повисшее в воздухе напряжение.

– Кирк, заткнись.

Спок изогнул бровь:

– Вопрос капитана представляется по большей части верным, если бы мы выделили паттерн поведения, учитывая ваши предыдущие реакции на наши ошибки.

Даже Ухура едва заметно улыбалась (Споку, и это раздражало Джима, ну да ладно), Но Моссу явно уже было достаточно.

– Да, её ошибка вызовет волну слухов, это точно. Но поскольку ваш последний инцидент…– это слово было сродни проклятию, подумал Джим, вздрагивая от внезапного воспоминания о воде, стекающей с приоткрытых губ Спока вниз к его подбородку – …надо было умолчать, вся звёздная база уверена, что вас видели бегающих в одном исподнем, и причина, по которой вы сменили апартаменты (да, Кирк, все знают, где вы спите), причина, по которой вы сменили апартаменты, заключалась в том, что вы разгромили предыдущие своим секс-марафоном.

Ухура издала задушенный тихий смешок, который звучал как чёртов колокольчик, поскольку её голос был великолепен, а Спок… Спок уткнулся взглядом в пол и краснел. Ошибки в этом не было. Его глаза словно слегка подёрнулись дымкой, и на щеках и переносице было зелёное пятно, которое совершенно предавало вулканца. Джим смутился, поскольку чувствовал собственный пульс, бьющийся как сумасшедший, словно бы кровь знала, что мозгу нужен кислород, но всё равно стремилась ниже данного пункта назначения.