Текст книги "Veritas (ЛП)"

Автор книги: TheProblematique

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 35 страниц)

Оглядываясь назад, ему бы уже следовало знать, что ничто не бывает так просто, и, если тебя зовут Джеймс Т. Кирк, «оптимизм» становился страшным предзнаменованием, или, по крайней мере, знаком…

О боже Спок стоял рядом с турболифтом и разговаривал с двумя мужчинами что если он обернётся что если он увидит Джима что если он прочитает его разум погодите разве он не должен быть в лабораториях?..

Джим замедлил шаг и попытался не паниковать. Повторный осмотр выявил, что мужчина, которого он поначалу принял за своего друга, был немного ниже Спока, хотя, очевидно, тоже был вулканцем. Ну-ну. Никто не говорил Кирку, что на базе работает вулканец.

Кроме их маленькой группы, коридор был пуст, поскольку большинство офицеров в это время уже ужинало. Подойдя ближе, Джим увидел, что вулканец был весьма привлекателен – с такими же взлетающими бровями и чёрными глазами, характерными для их народа, но между ним и старпомом было несколько отличий. Незнакомец выглядел элегантным и уравновешенным, но его поза была ещё более жёсткой, чем у Спока, и, следовательно, менее грациозной. Более острый нос и угловатые черты лица дополняли картину, хотя, возможно, виновато было полное отсутствие какого-либо выражения, ещё более явственное, чем у полувулканца. Вместо того, чтобы красиво сверкать на свету, глаза этого мужчины казались пустыми и холодными.

– …остаётся неделя, следовательно, у меня будет достаточно времени для того, чтобы взять интервью-…

Взгляд вулканца прыгнул на Джима и остановился. Он замолк на середине предложения и обернулся к Кирку лицом, с настолько пустым выражением, что кому-нибудь другому было бы неудобно от такого внимания.

Джим улыбнулся ему и поднял ладонь в приветствии.

– Я могу чем-то помочь?

– Вы Джеймс Кирк.

Джим кивнул:

– Ага, а вы обсуждали дату моего суда, если не ошибаюсь? – он говорил дружелюбно, но сомневался, что это было простое совпадение.

– Да, – ответил вулканец.

– И вы о чём-то хотели со мной поговорить? Вам не нужно спрашивать у моего адвоката разрешения, знаете ли, – добавил он. «Взять интервью» звучало так формально. Но опять же, вулканцы.

– Вы не будете против интервью?

Джим нахмурился, потом пристально посмотрел на двоих неприветливых мужчин, стоящих немного позади. Один держал видеокамеру, а у второго была стопка датападдов, но на них не было инсигний звёздной базы, а когда Кирк вновь посмотрел на вулканца, то понял, что тот не был одет в униформу.

– Вы журналист? – не веря своим ушам, спросил он.

– Корректным термином будет «исследователь широкого вещания». Вы полагали, что я офицер Звёздного Флота, работающий на этой базе, – последняя часть не была вопросом, скорее мужчина просто утверждал, каким тупым Джим был.

Ого. По некоторым причинам он никогда бы не поверил, что вулканец даже подумает о такой профессии. Но, разумеется, они должны были – новостные ленты являлись одним из способов оставаться в курсе дел, и кому-то надо было писать статьи, верно?

– Как вас зовут? – поинтересовался Джим, стараясь звучать приветливо. Он не хотел давать никаких интервью – он уже насладился множеством микрофонов, совавшихся ему в лицо, ещё на Земле, и не хотел повторять данный опыт, пусть даже и один на один. На всякий случай, однако, он решил избегать определённого ответа, чтобы сначала спросить Мосса на этот счёт. Кто знает, может это было хорошей идеей – перетянуть публику на свою сторону, играя роль бедного, неправильно понятого героя.

– Моё имя Ставок.

Джим задумался, винил ли его Ставок в потере своей планеты – очевидно, тот знал, кто Кирк такой. Потом он подумал, был ли он среди тех вулканцев, кто, как и Спок, оказался неспособен подавить эмоциональную вспышку. У Ставока была жена? Дети? Братья и сёстры?.. Семья была, несомненно. Были ли его родители в безопасности на колонии? Возможно, он даже не был на планете, когда Вулкан исчез, может он с семьёй был далеко, и поэтому спасся.

– Рад вас видеть, Ставок, – искренне ответил Джим. По непонятной причине он понял, что ему не всё равно, что этот вулканец о нём думает – что именно таким людям, как он, Кирк хотел показать, что суд был фарсом, а сам он был действительно хорошим капитаном. Джим попытался избавиться от неразумной мысли, но она осталась.

– Я много слышал о ваших достижениях, капитан Кирк, – в своего рода ответной любезности сказал Ставок, и это было по-своему логично, разумеется, поэтому Джим обрадовался. Также он не мог сдержать небольшой улыбки, потому что иногда Спок оступался и говорил вещи вроде «было приятно», но этот парень, разумеется, принимал очень всерьёз дисциплины Сурака. И мысль о том, что Спок не прилагал для этого должных ментальных усилий и способностей, чрезвычайно веселила Джима.

– Ну, полагаю, мы с вами ещё увидимся, – Джим кивнул остальным двоим на прощание и получил неэнергичные кивки в ответ. Застревать целыми днями с манекеноподобным боссом должно было быть очень утомительно, подумал Кирк и мысленно пожал плечами, решая дать тем некоторое послабление.

– Это верно, – согласился Ставок.

Джим шагнул в турболифт, помахав на прощание, и двери с шипением за ним закрылись.

– Лазарет, – уверенно произнёс он. Сквозь маленькое прозрачное окошко этажи мелькали на невероятной скорости, и Джим смотрел на потолок, всё ещё слабо улыбаясь.

***

В конечном итоге, всё произошло так быстро.

Хлоп.

Джим, не взглянув вперед, вышел из турболифта и врезался в твёрдую стену железных мышц.

Это произошло слишком быстро.

Он потерял равновесие и начал падать назад, но рука поймала его, обхватив вокруг талии. И внезапно стало не важно, что мир накренился, когда его спина прогнулась, а более высокое и гибкое тело изогнулось над ним в странно защитном жесте. Небесно-чёрные глаза оказались прямо напротив его лица, и Джиму показалось, что в это самое мгновение он смог бы сосчитать раскалённые звёзды, скрытые в их бездонной глубине. Он бы продал душу, лишь бы этот момент длился вечно…

Но потом Джима дёрнули вверх только одной рукой, которая лежала на его спине, несколько с большей силой, чем требовалось – резкое и грубое движение, в результате которого он ещё раз врезался в тело своего спасителя. Без предупреждения.

Лишь внезапная близость, от которой всё внутри загорелось.

Его подбородок покоился на более высоком плече, и его держали с такой силой, что на секунду Джим был практически приподнят над полом, едва ли стоя на носочках. Давление широко раскрытой ладони на спине гарантировало, что они были идеально прижаты друг к другу, а, когда гравитация вновь заявила на него свои права, и Кирк начал съезжать обратно на ноги, трение их тел стало невероятно обжигающей, горячей лаской… Ошеломленный мозг Джима попросту замкнуло, и он отключился.

А потом всё закончилось так же внезапно, как и началось.

Спок отпустил его, и всё было спутанным, нереальным, головокружительным – всего одно мгновение пугающе тёплая кожа соприкасалась с его собственной, обжигающее дыхание ласкало шею, подобно пламени… а в следующую секунду ему стало холодно. Так холодно…

Пустота и полное одиночество… Джим даже не успел среагировать, как получил напряжённый кивок, и Спок зашёл в турболифт. А за ним – Мара Дэлли с весьма любопытным выражением на лице.

Они даже не поговорили. Ни слова, ни слишком формального «прошу прощения, капитан», что, как знал Джим, было споковским «привет», даже не… нет. Он ушёл. И Джим остался стоять прямо там, где Спок его оставил, взбудораженный и сбитый с толку, словно бы кто-то врезал ему в живот – он почти ощущал физическое желание согнуться пополам от боли под давлением кипящей крови. Но это желание болталось где-то на краю сознания, затопленное бешеной картечью сердцебиения, подобно тому, как звуки дождя поглощаются взрывоподобным громом, и от всего этого предательски звенело в ушах…

Пронзительно голубые глаза смотрели в пол, руки сжимались в кулаки, а Кирк сосредоточился на призраке шокирующего тепла вокруг него. Он всё ещё мог ощущать прикосновение, словно поддразнивающий, смеющийся шёпот в ухо, заставляющий его содрогаться от ощущения, всё ещё омывающего его… Это было сумасшествие, полное сумасшествие, он не должен этого чувствовать, он знал, что не должен… он совершенно не мог позволить себе такое чувствовать.

Ни за что.

Нет.

Он ведь решил, он уже решил…

Он не может…

Но он чувствовал. О боже, он совершенно точно чувствовал, и это было невозможно, смешно и опасно, слишком опасно, но оно было, на языке жара скользящего по спине вниз и затягивающегося в узел желания в животе.

Джим пошёл дальше и даже не понял этого. Ему повезло, что коридор был пуст и он никого не сбил.

Разумеется, он хотел Спока. Разумеется. Как долго это продолжалось? Он что, слепой? Кого он вообще пытался обмануть? Ну конечно, именно из-за этого он запаниковал этим утром. Он не осознал тот факт, что Спок был привлекателен, это был всего лишь факт А.

Он осознал, что, вообще-то, хотел кое-что с этим сделать.

Как, например, что было бы, толкни он Спока к стене и поцелуй его.

Идиот.

Он честно не мог понять, как этот факт укрылся от него. Или… ну ладно, для него не было совсем немыслимо представить, что Спок хорошо выглядел, но… но как он мог выдерживать взгляды Спока? Что с ними было не так вообще? Почему его глаза иногда были такими тёмными и искренними, но также пронзающими и наполненными до краёв этим острым, безжалостным интеллектом, от чего кровь Джима пела…

Кирк был, честно говоря, весьма впечатлён сам собой. Уровень отрицания, который понадобился, чтобы не замечать, что слова «Спок» и «секс» определённо должны постоянно использоваться в одном предложении, был… весьма впечатляющ.

Дабы подвести итог: ровно за неделю до начала суда капитан Джим Кирк понял, что его привлекает мужчина, из-за которого его обвинили в эмоциональной скомпрометированности.

Ничего себе, время чертовски подходящее.

____

п/п: примечания автора я буду переводить только те, где будет хоть сколько-нибудь осмысленная информация

========== 10. In Vino Veritas ==========

п/а: Хэй, ребята. В этой главе 10,180 слов. Что за… какого?

п/п: Ну ладно, на русском получилось несколько меньше – 8,266. Это против 4,137 в предыдущей главе. Дальше главы идут примерно размером с эту, десятую.

____

10. Истина в вине

Джим вошёл в лазарет, ещё не до конца оправившись от произошедшего (как физически, так и морально), и поэтому чуть не опрокинул несколько аппаратов. И людей. К счастью, помещение было широким, вопреки какому-то слишком уж низкому потолку.

– Вы здесь? Вовремя? Сегодня официальный день наоборот.

Джим не мог не согласиться (тихо) с удивлённым заявлением медсестры Чэпел.

Она стояла рядом с кроватью, на которой лежал мужчина средних лет, отчётливо позеленевший, и совсем не милым вулканским образом.

Эй, у него ведь действительно был пунктик насчёт зелёного, да? Джим потёр глаза ладонью, пытаясь вернуться в реальный мир.

Не сработало.

– Доктор Маккой там, – Чэпел кивнула на ряды кроватей на другом конце ярко освещённой комнаты. Джим прищурился и, точно, узнал друга, разговаривающего с двумя другими докторами.

– Спасибо, Кристина. Хочешь к нам присоединиться сегодня поужинать?

Вопрос, кажется, её удивил, но она с улыбкой покачала головой:

– Я вызвалась помочь им тут какое-то время. У них довольно крутое оборудование.

Джим кивнул – из-за движения головная боль взвилась раненым зверем, но он её проигнорировал:

– Ну, веселись, жестоким образом всаживая в людей гипоспреи.

Пациент почти испуганно на него посмотрел, и Кирк, уходя, услышал смех Чэпел, который она попыталась скрыть за притворным кашлем. И оный, разумеется, никого не обманул.

Проходя мимо разных пациентов в кроватях (большинство спало, хотя некоторые ужинали и застенчиво кивали ему, приветствуя), чтобы добраться до Маккоя, Джим понял, что узнал одну из них. Не потому, что он знал её лицо, но из-за её очень длинных волос, и в последний раз, когда он их видел, они были насквозь пропитаны кровью…

Кирк неуверенно остановился около её кровати. Она спала, разумеется, крахмально белое одеяло закрывало её до подбородка. Но, не считая некоторой бледности, её жизненные показатели выглядели вполне нормально, на взгляд Джима. Не то, чтобы он был экспертом в медицине, но если находиться в лазарете так же часто, как и он, то обязательно наберёшься всякого (потому что, разумеется, его лучшим другом был корабельный главврач).

– Она будет в порядке.

Джим повернулся к Маккою с облегчённой улыбкой.

– Да?

– Понадобилось много тканевой регенерации, и у неё треснул череп, но никаких мозговых повреждений. Только постельный режим следующие несколько дней. И она сказала, что даже послушает советов доктора. Удивительно, но пациенты в эти дни знают, что делать.

– Рад это слышать, – Джим улыбнулся ещё шире, и они направились обратно к выходу.

– Ты ведь знаешь, что это не визит вежливости, да? – спросил Маккой, поднимая в руке медицинский чемоданчик и указывая на что-то перед Кирком. – На этой пустой кровати выгравировано твоё имя.

– Эй, я пришёл добровольно, разве нет?

– Верно. О, Спок был здесь пару минут назад, кажется.

Джим замер.

– Что-то насчёт небольшого ожога на ладони. Почему он был не с тобой? Эта девушка, которую мы видели на днях, пришла с ним, Тара как-её-там.

– Он в порядке?

Маккой оглянулся и жестом позвал его идти дальше.

– Думаю да. Тут есть другой доктор, М’Бенга, который даже проходил интернатуру на Вулкане, хотя я не представляю, как он этого добился.

Джим механически кивнул:

– О. Это хорошо.

Возможно именно поэтому он использовал только одну руку, чтобы удержать его…

– Ты себя нормально чувствуешь, Джим?

– Э… я…

Головокружительным потоком одновременно нахлынули воспоминания: он падает, его ловят, рука Спока обвилась вокруг него, а затем тело Спока прижато к его собственному, так и не сошедшие мурашки на шее от обжигающе горячего дыхания вулканца, то, как он внезапно отстранился и воздух стал ледяным… кивок на прощание без единого слова.

А затем ещё, другие моменты, другие воспоминания: «Я не люблю вас» и эта очаровательно возмущённая складочка между бровей, которая появляется у Спока всякий раз, как он очаровательно возмущён; губы вулканца, смыкающиеся поверх вилки с кусочком сладкой выпечки, и Джим не в силах отвести взгляда от этого зрелища; Спок, несколько раз вынужденный проигнорировать своё инстинктивное неприятие физического контакта и прикоснувшийся к нему; глаза Спока, мерцающие в свете трёх солнц, тело Спока, склонившееся над его сканером на Энтерпрайз, и то, как мысли Джима обычно останавливались всякий раз, стоило ему это увидеть…

Очень медленно, Кирк покачал головой с широко раскрытыми и серьёзными глазами.

К его возмущению, его друг насмешливо фыркнул и, похоже, не принял совершенно потрясённый вид Джима всерьёз.

– Выглядишь так, будто тебя ударили по голове. Сильно. Битой, – легко произнёс Маккой, снова ведя его к кровати.

– Ну, это вроде как и произошло, – признался Джим, в его голове всё ещё кружилась мозаика воспоминаний.

Весёлое настроение доктора подозрительно быстро испарилось, а ему на смену пришло хмурое выражение лица:

– Тебе же лучше, если ты шутишь, Джим.

– Бита была метафорической.

– …о, тогда ладно.

Хм. Его голос был немного странный. Кирк прищурился и, нахмурившись, посмотрел на Маккоя. Этот сукин сын знал, что Спок сексуален?

И он не сказал Джиму?

– Садись, Кирк.

Джим уселся на тонкий матрац, всё ещё подозрительно глядя на друга.

– Боунз? – наконец сказал он, пока Маккой искал в своём чемоданчике медицинский трикодер.

– Да?

– Ты ведь знаешь, что мне нравится Спок, да?

Что? Джим не был полным идиотом, вопреки тому, на что могли указывать недавние события.

– Разумеется. Мне он тоже нравится.

В одну замершую секунду Джим подумал, что умрёт от внезапной и грубой атаки беспокойства, но потом услышал продолжение доктора:

– Не то, чтобы я скажу это чёртовому эльфу, но Спок всем нравится, Джим.

Он нашёл свой трикодер и начал сканировать торс друга.

– Точно. Ну, да. Но… я… мне нравится Спок… – это звучало как начало предложения, но в тот момент, как он его начал, Джим понял, что не вполне готов его закончить, потому что он пока что не знал как, и пауза продолжала расти, всё больше и больше, до тех пор, пока продолжение не прозвучало бы странно. Поэтому Кирк просто позволил незаконченной фразе висеть, как нечто незавершённое, что, как он надеялся, Боунз поймёт правильно.

– …я думал, мы это уже выяснили.

Любопытный огонёк в глазах доктора сказал Джиму, что друг намеренно играет в дурачка, возможно для того, чтобы убедиться, что Кирк имел в виду то, что думал Маккой, а не подвести к несозревшему осознанию, за которым неизбежно последовала бы паническая атака.

Но Джим уже это прошёл. Даже два раза.

– Боунз. Я имею в виду что Спок мне нравится. Как в «не против увидеть обнажённым-…

– Ладно, ладно, я понял! Остановись, пожалуйста!

Почуяв возможность для идеальной мести, Джим продолжил говорить:

– В душе-…

– Прекрати, это отвратительно! – зашипел на него Маккой с видом великомученика.

– Весь такой влажный и сексуальный, вода стекает вниз по волосам и острым ушам…

А. Эм. Да, возможно ему стоит остановиться.

– Для тебя и твоих людей будет специальный ад.

– Моих «людей»? – Кирк затрясся от смеха, стараясь не сильно шуметь (в двух соседних кроватях спали люди). – Отлично. Это, наверное, будет крутейшим, потряснейшим-…

– Нет такого слова.

– Заткнись, есть. Потряснейшим адом в мире. Интересно, а какой будет у тебя?..

Маккой внимательно вгляделся в результаты сканирования и морщина между его бровей разгладилась:

– Это мой ад, – пробормотал он рассеянно. Джим радостно хмыкнул. – Выздоровление идёт хорошо, Джим.

– Ну разумеется. Я же говорил, что буду хорошим мальчиком.

На это доктор закатил глаза:

– Да, да, хорошо. Слушай, на ужине меня сегодня не будет – Ухура звонила и просила присоединиться к вам, но тут слишком много работы.

– Ладно. Не волнуйся об этом.

Маккой покосился на него и ухмыльнулся:

– Значит Спок тебе нравится, м-м?

Джим сглотнул, совершенно выбитый из колеи тем, насколько он мог быть похож на пятнадцатилетнюю девчонку:

– Э… да, но это временно.

– Теперь временно?

Да. Должно быть. Он уже решил, что не будет на этом зацикливаться – он собирался двигаться дальше. Он не будет даже обдумывать другие варианты. И… может, если он произнесёт слова достаточное количество раз, они станут правдой? Он определённо на это надеялся.

– Да, абсолютно. В смысле, ты можешь представить, если бы я позволил этому продолжаться? С судом и прочим… не считая попыток управлять Энтерпрайз с дурацкой влюблённостью в собственного старшего помощника. Дерьма и так достаточно много навалено, мне не надо дополнительных осложнений.

– Да, потому что такие вещи, очевидно, полностью под твоим контролем.

– Точно! Спасибо, Боунз! – он облегчённо вздохнул и соскочил с кровати. – Мне действительно стало легче после нашего разговора.

Доктор раздражённо хлопнул себя ладонью по лицу и приглушённо произнёс:

– Ты действительно собираешься..? О, забудь.

– Что это было?

– Ничего. Иди, ужинай.

– Я это и планировал. Увидимся завтра.

– Ага. Пока.

Они обменялись мужественными похлопываниями по плечу и Джим ушёл.

К несчастью, его немного улучшившееся настроение испарилось спустя четыре секунды после того, как он вышел из лазарета. Коридор не только напомнил ему о событиях, произошедших считанные минуты назад, но и перспектива самой встречи со Споком в течение следующих нескольких минут стала вдруг очень пугающей.

Будут ли они вести себя так, словно ничего и не было? Есть ли вообще варианты? Объяснит ли Спок, почему после этого ни слова не сказал Джиму? Сможет ли Джим скрыть свою новозамеченную привязанность к изгибу… ушей Спока?

К тому времени, как двери турболифта открылись на палубу, Кирк не мог отрицать, что нервничает. Очень нервничает. Настолько, что это почти было заметно.

Он шёл как всегда размеренно и уверенно, но за этим фальшивым апломбом не было правды, и в то мгновение, когда он заметил Спока, стоящего у входа в четырнадцатую комнату, Кирк прекратил даже пытаться.

Его шаги замедлились, пока он любовался мерцающими в этом освещении чертами лица старпома. Спок действительно был красивым. Он был смесью мягкости – в его губах и аккуратной грации его движений, и силы – неоспоримо мужская челюсть, выступающий нос и пронзительные тёмные глаза.

В груди Кирка опять без его разрешения расцвёл голод, отчего сердце пропустило удар, а в животе поселилось странное трепещущее чувство…

Погодите.

Трепещущее… как бабочки?

О боже.

– Привет, Спок! – через силу изображая радость, сказал он.

Поза вулканца не изменилась, как и выражение его лица, но что-то в том, как он посмотрел на Джима, словно бы напряглось ещё больше, сжалось.

– Капитан, – серьёзное лицо Спока было слишком сложно расшифровать, а его глубокий голос был низким и под полным контролем. – Это… неожиданно, встретить вас здесь.

Вопреки самому себе и звону в ушах, Джим не мог не улыбнуться на эти слова:

– Неожиданно? Мы договорились встретиться тут. Прекрати выпендриваться.

Тщательно контролируемая хватка Спока на эмоциях вроде немного ослабла, когда он шагнул к своему капитану.

– В мои намерения не входило показаться… я не «выпендривался».

– Нет, выпендривался. И тебе отлично это удавалось, – Джим подавил желание хлопнуть вулканца по плечу и вместо этого подмигнул ему. – Пошли?

– Хорошо.

Они вошли в столовую как раз в тот момент, когда другая пара выходила, поэтому Спок мгновенно отступил, чтобы избежать малейшего контакта.

– Эй, послушай-…

Но слова умерли в его глотке, поскольку именно в этот момент Джим вспомнил кое-что жизненно важное, то, что, в его менее-чем-встревоженном состоянии, он каким-то образом умудрился забыть. Кое-что, менявшее абсолютно всё.

Спок был контактным телепатом.

Он знал.

Он должен знать, что почувствовал Джим… должен был осознать, что он почувствовал, и очевидно, испытывал отвращение, или грусть, или даже страх, но был слишком вежлив, чтобы упоминать это. И именно поэтому ничего не сказал. Спок, наверное, ожидал этого ещё меньше, чем сам Кирк. О, это было даже хуже того раза, когда он в течение девяти часов был заперт в тесной трубе Джеффри с медленно иссякающим кислородом…

– Да, Джим?

Надо ли его спрашивать? Нет, разумеется не надо. Это было либо эмоционально здоровым действием, либо, что Джим считал более вероятным, – самоубийством.

– Я, э-э, Боунз сказал, что ты поранил руку. Ты в порядке? – спросил он через плечо, идя к пустому столу, достаточно большому, чтобы вместить остальных, когда те придут. И сдержанно радовался, отметив, что даже в людном помещении на них почти не обращали внимания. Народ привыкал к новинкам.

– Электрический ожог второй степени. Не травмирующий или каким-либо иным образом ограничивающий моё проворство.

Ах, да, это… было нехорошим словом, как и картинка перед глазами не была чем-то нужным, когда Спок был всего в футе от него. Позади него. Джим безрезультатно попытался её заблокировать, потом игнорировать мысль только силой своего ослиного упрямства, но это было невозможно – как если бы кто-то сказал «розовый слон». Ты попробуй не думать о чёртовом розовом слоне.

– Всего лишь требовалась незначительная регенерация тканей.

– Рад это слышать.

Когда Спок сел напротив, Джим не смог сдержаться и посмотрел на его ладонь, в равной степени взволнованный, что его старпом испытывает боль, и, ну, его длинными, ловкими пальцами. Но он не заметил никаких следов и… теперь ему хватало ума больше не прикасаться к Споку.

Эта мысль оставила после себя странную пустоту, осознание, что лёгкие деньки кончились. С этого момента ему придётся пристально следить за собой – больше никакого скольжения горячей кожи по его собственной…

После очередного мысленного пинка Джим сосредоточился. Ну ладно, ему надо будет серьёзно обдумать, будет ли проблемой это его новое восприятие существования Спока. Решимость Кирка заставить это исчезнуть быстро окрепла.

– Хотя, должен признать, я удивлён, что ты решил пойти в лазарет. Боунзу практически приходится тащить тебя туда за волосы, когда мы на корабле.

Спок посмотрел на него:

– Это не было моим первоначальным намерением, однако коллектив настоял на важности посещения лазарета, и мисс Дэлли предложила проводить меня.

Они были опасно близко к открытию той темы…

– Вот почему я был там, когда мы-…

– Извини, что врезался в тебя.

– …встретились.

Повисла напряжённая тишина, но Джим решил разложить всё по полочкам сейчас, пока у него был шанс.

– Я знаю, что, как контактному телепату, тебе неудобно прикасаться к людям. И мне жаль.

Спок слегка склонил голову набок. Сухожилия растянулись, и Джим обнаружил, что не в силах оторвать взгляд от этого зрелища. Да что с ним было не так? Это не может быть нормальным. Словно бы теперь, когда он знал, что ему нельзя прикасаться к Споку, желание сделать это стало в десять раз сильнее. О да, очень по-взрослому, Кирк.

– Извинения не нужны. Вашей человеческой координации было недостаточно для того, чтобы предвидеть возможный инцидент.

– Эй, у меня идеальная координация. Но серьёзно, – Джим Кирк был очень смелым. Или очень упрямым. Одно из двух, определённо, – получать все эти слепки… человеческих эмоций… это очень паршиво, да?

На лбу Спока появилась единственная озадаченная складка, когда вулканец нахмурился. Он явно не был с Джимом на одной волне по поводу подтекста этого разговора.

– В то время, как физического контакта желательно избегать, уверяю вас, что мои ментальные щиты достаточно сильны для того, чтобы я не читал ничей разум, Джим. Мы это уже обсуждали.

– Да, но… ты абсолютно точно уверен?

Спок всё ещё выглядел озадаченным, и Кирк прекратил хитрить – это всё равно было не его:

– Ты не получил от меня никакого слепка… ничего?

Повисла пауза, длиннее, чем обычно. Внутри Джима всё сжалось от ужаса.

– Нет, – наконец ответил Спок. – Я был занят своими собственными мыслями.

Фью. Или Спок был гениальным актёром и первоклассным лжецом, или он просто говорил правду, и Джим склонялся поверить во второе. Он видел чистую искренность в этих великолепных обсидиановых глазах.

О, опять он за своё.

– Отлично. Так где Ухура и остальные?

– Опаздывают, я полагаю. Если вы нуждаетесь в пище, вы можете употребить…

– Не, нам лучше их дождаться. Думаю, я смогу протянуть ещё пять минут и не свалиться на пол.

Спок очевидно был недоволен этой идеей, хоть она и была всего лишь шуткой. Джим широко улыбнулся.

– Эй, я сегодня встретил другого вулканца.

На это Спок немного приподнял брови в удивлении, хотя он очевидно потакал желанию Джима сменить тему:

– Офицер Звёздного флота?

– Не-а. Журналист.

Отвращение на лице старпома было почти комично, и Кирк счастливо насладился моментом лёгкости.

– Ага, я подумал примерно о том же.

Спок восстановил самообладание с обычной скоростью.

– Вы не можете знать мои мысли, – твёрдо сказал он. Джиму показалось странным, что вулканец решил прицепиться именно к этому моменту.

– …Разумеется нет. Просто такой оборот. В смысле, я просто пытался с тобой согласиться.

– Я понимаю, – ровно ответил Спок, в его глазах виднелся намёк на извинение. Джим раздражённо улыбнулся.

– Всё в порядке. Хотя он казался славным. Не то чтобы про вас такое легко было сказать. Насколько я знаю, ты меня ненавидишь, просто очень хорошо это скрываешь, – поддразнил Кирк.

– Полагаю, список доказательств указывает на противоположное, капитан, – отметил вулканец. Джим понял, что его челюсть отвисла, и почувствовал лёгкую тошноту, не в силах поверить, что Роковой Список был упомянут. Почему он так беспокоился о том, чтобы снова быть в компании Спока? Это было восхитительно, он, вообще-то, чувствовал себя великолепно. Счастье так сильно распирало его изнутри, что он вполне мог бы задохнуться…

О, точно. Именно поэтому.

Кирк провёл ладонью по волосам и склонил голову, внезапно не в силах встретиться со Споком взглядами.

– Ну, кто я такой, чтобы идти против доказательств? – произнёс он в надежде, что это не звучало слишком смущённо (о возможности румянца он и думать не хотел, это было бы совсем уж неловко).

– Вот вы где!

Скотти с Ухурой продвигались к ним с полными подносами.

– Чтоб ещё раз вас дожидаться. Сулу с Чеховым ещё не пришли? – Джим, внезапно проголодавшись, встал, чтобы тоже взять себе еды. Спок последовал его примеру.

– Будут тут с минуты на минуту, – ответила Ухура, садясь. – Они сказали начинать без них. Уже довольно поздно.

Они почти наполовину прикончили свой ужин, когда Сулу наконец пришёл, а за ним и Чехов пару минут спустя. Очевидно, они были на девятнадцатой палубе, испытывая некоторые лётные техники, и увлеклись. Что Джим хорошо мог понять.

Хоть он ни на минуту и не забывал о присутствии Спока, Кирк сумел отвлечь себя разговором. Он смог подразнить Скотти, припомнив его нежелание покидать Энтерпрайз первые несколько дней, что было весело. Тема суда, к счастью, не поднималась, поэтому, хотя он никогда и не забывал о ней до конца, было легче об этом не думать. И после того, как они поели и группой двинулись в сторону назначенных им апартаментов, всё стало как в старые добрые времена, хотя все и выражали сожаление, что с ними не было Маккоя.

– Ну что ж, это было весело, но я очень устала. Всем спокойной ночи, – помахала рукой Ухура, набирая код в свою каюту. Дверь с шипением открылась и Джим разинул рот от удивления – каюта Ухуры была по меньшей мере в два раза больше его собственной, а открытая дверь в санузел открывала вид на старинную ванну.

– Эй, погоди минутку! Как так получилось, что твои апартаменты такие офигенные?

Она подмигнула ему и крутанулась вокруг своей оси:

– От этого дурацкого платья должен иногда быть толк, верно?

Джим в шутливом ужасе резко вдохнул:

– С роскошным внешним видом приходит великая ответственность, Ухура…

– Ох, заткнись, – фыркнула она и захлопнула дверь у него перед носом.

– Она всегда так делает, – проворчал Кирк. Спок смешно смотрел на него. – Что?

– У вас нет ванны?

– У меня звуковой душ, как и у всех, – ответил Джим. Потом он осознал, на что этот вопрос намекал. – Погоди, у тебя тоже есть ванна? Как в те старые времена, когда они тратили всю эту воду? – Спок лишь моргнул, но этого было достаточно. Джим застонал. – Жизнь так несправедлива!

– Так точно, капитан, – посетовал Чехов.

– И наши комнаты ещё и соединены. Карма меня ненавидит, да? Разве только ты тоже не воспользовался своей шикарной внешностью, чтобы соблазнить секретаря Эмеретта?

Ой. Отчётливо ошеломлённая тишина последовала за его словами, но, прикрываясь лишь чистым отчаянием, Джим смог продолжать улыбаться.