Текст книги "Veritas (ЛП)"

Автор книги: TheProblematique

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)

Спок замер, возможно, задумавшись, чем таким его капитан накачался. Джим робко посмотрел на него снизу вверх:

– Эм… я завтра первым делом загляну в лазарет? Обещаю.

– Меня не сильно заботят ваши обещания, когда они касаются лазарета, Джим, – ответил Спок, одним слитным движением садясь на пол и смачивая мягкий белый компресс.

Кирк выхватил его из руки старпома, прежде чем бинт оказался рядом с ним. Их пальцы соприкоснулись, и Спок сжал челюсть.

– Должен признать, я не ожидал, что ваша упрямая натура останется на месте в таком вашем состоянии.

Очевидно единственным логичным ответом было:

– Ты думал о том, какой я, когда пьяный?

Спок едва не закатил глаза. Джим мысленно дал себе пять – он понял, что если достаточно доведёт вулканца, то тот рано или поздно закатит глаза. Кирк знал, что шаг за шагом был к этому всё ближе.

После нескольких грубых протираний его губа слегка онемела и больше не кровоточила, что было хорошо, а затем Спок выкинул компрессы в специальный мусорный лоток.

– Ну ладно, теперь обо мне позаботились. Ты можешь идти спать.

– …да.

Спок начал разворачиваться к нему спиной и Джим, не подумав, схватил его за край голубой рубашки. Слабо потянул и вулканец замер.

– Обещай, что поспишь. Я хочу, чтобы тебе было лучше.

Очень долгое время Спок не отвечал.

– …ты не можешь знать мои мысли.

Джим нахмурился. Его голова начала по-настоящему болеть, и Спок опять был весь такой загадочный.

– Я не знаю. Я просто хочу, чтобы тебе стало лучше. Честно.

Его друг единожды кивнул, почти самому себе, затем мягко высвободил рубашку из хватки Кирка.

– Спокойной ночи, капитан.

– Эй, разве это не нелогично? Чтобы ты на ночь желал мне спокойной ночи? – с улыбкой спросил Джим, а затем широко зевнул.

Спок прошёл до самой двери, что соединяла их комнаты, так и не ответив. Он открыл её, прошёл на другую сторону, и обернулся посмотреть на Джима. Его глаза были скрыты тенью, но Кирк практически ощущал мягкое, очаровательно нежное чувство привязанности, исходившее из них.

Довольно покорно, но вполне реалистично он подумал, а не стоит ли ему раз и навсегда признать поражение.

– Да, – сказал Спок прямо перед тем, как дверь закрылась.

Кирк перевернулся на живот, спрятав лицо в подушке, и застонал.

Ну ладно, вселенная. Этот раунд за тобой.

___

п/п: Огромное спасибо Heartwarming за вычитку и исправление переводческих ошибок =)

========== 11. Veritatem Dies Aperit ==========

п/п: Я опять не успела достаточное количество раз вычитать текст, так что если заметите очепятки – нещадно выделяйте.

2п/п: да, в слове “опечатки” я специально сделала очепятку :3 можете не выделять Х)

____

11. Со временем открывается истина

В тот самый момент, когда Джим проснулся, ему одновременно было плохо во стольких местах, что он даже не был уверен, какое именно ощущение и где можно пометить как наихудшейстое… погодите, ненастоящее слово, но всё же ужасное, плохое, жуткое, отрицательное прилагательное, которое в точности можно передать простым и лаконичным «фу».

Или, возможно, «Ай».

Он лежал в своей кровати в той самой одежде, которую надел вчера утром. И пах отнюдь не розами. Да и губа пульсировала ужасной болью. А ещё присутствовала очаровательно мучительная головная боль. Во рту обитали воспоминания о сахарной вате, только без сахара. Головокружение. Стояк. И похмелье-…стоп. Что было предыдущее?

– Этого не происходит, – твёрдо сказал он вслух. На всякий случай, если были какие-то сомнения, что этого совершенно не происходит, он добавил: – Я сплю. У меня кошмар. Это нереально.

Вот только это, конечно же, происходило, и у отрицания реальности тоже были свои границы.

…Вот чёрт.

– Ебать меня, – прохрипел он и с трудом сел, вспоминая с шокирующей ясностью, насколько именно далеко его воображение решило зайти этой ночью со Споком. Хотя и совершенно по собственному желанию и без какого-либо добровольного участия со стороны его старпома (или, по крайней мере, без оного участия, о котором было бы известно настоящему Споку).

Также, по совершенно случайному стечению обстоятельств, фраза, которую он только что произнёс, в этих самых фантазиях упоминалась с отчётливым постоянством, разве что слегка в иной форме.

Джим вцепился в голову и застонал, позволяя себе упасть обратно на подушку. Мир вокруг неприятно закружился, но он это проигнорировал.

О, потолок, почему? Почему Спок? Из всех людей, кого он мог хотеть самым неподобающим образом… почему? Он не мог выбрать худшее время, место или личность для развития этой… странной… фигни… с влечением. Что такого было в Споке, что пленило его целиком и полностью? Был ли это простой факт, что Спок был тем, чего Кирк не мог заполучить никоим из возможных способов? Вне досягаемости, запрещённый, словно дверь с табличкой «Не Входить!» или кнопка с пометкой «Не Нажимать!»… как недосягаемый, недостижимый, невозможный, соблазнительный…

Да-а, такие мысли совсем не помогали. Абсолютно.

Со свирепой решимостью Джим подскочил с кровати, споткнулся, удержался в вертикальном положении благодаря стулу и направился в ванную на более разумной скорости.

Решимость Кирка избавиться от его тяги к старшему помощнику не то чтобы… пошатнулась. Она, скорее… дрогнула самую малость из-за прокола в Плане А. Но это, разумеется, было временное колебание. Он будет в порядке. Это был всего лишь шаг назад. Небольшой, разумеется.

Проблема была в том, что подобное никогда раньше с ним не происходило. Не было таким… отвлекающим.

Раздумывая над этим, Кирк снял шорты в ванной, которая была всё так же тускло освещённой, ведь он не хотел включать режущий глаза свет.

Должен быть другой способ по выдворению Спока из его головы. Верно? Он должен существовать, потому что, следует признать, План А полетел ко всем чертям, поскольку ему не то, чтобы очень уж хотелось с кем-нибудь переспать. Кирк намеренно проигнорировал доказательство, счастливо указывающее, что был по крайней мере один человек, с которым ему бы очень хотелось покувыркаться.

Стягивая трусы, Джим даже порадовался, что вывел коммодора Эмеретта из себя и не получил ванну. Потому что в ванной ему было бы тяжелее сопротивляться против принятия необходимых мер по разрешению его теперешнего состояния. Того, чего ему действительно не должно хотеться.

Проинструктировав компьютер звукового душа на температуру воды «настолько холодную, насколько возможно, чтобы я коньки не отбросил, пожалуйста, боже, пусть это скоро закончится», Джим схватил зубную щётку с полки под зеркалом и намазал её пастой, затем сунул в рот и зашёл в душ.

– Твою ж ма-! – вскрикнул он довольно высоким сопрано, разбрызгивая зубную пасту и роняя щётку на голубой пол, когда ледяная жидкость окатила его, прилизывая волосы и пробуждая с безразличной жестокостью, свойственной неживым объектам. Мурашки мгновенно побежали по рукам, и Кирк содрогнулся, но после неподвижного стояния в течение неопределённого времени он понял, что может терпеть. И с распахнутыми объятиями поприветствовал жёсткость, которая помогла с… твёрдостью.

Решившись справиться с текущими делами так быстро, как только возможно, Джим упал на колени и на ощупь принялся искать упавшую зубную щётку, поскольку перед глазами у него всё расплывалось из-за заливающей их воды. Наконец пальцы сомкнулись на пластиковой ручке, и Кирк засунул щётку обратно в рот. Затем он выпрямился и взял мыло.

Уверенными движениями Джим отскрёб себя, залил волосы тремя разными представителями семейства химии, о названиях и свойствах которых не имел ни малейшего понятия, и наконец смыл с себя всё это. По завершении процедур Джим чувствовал себя намного лучше, свежее и, возможно, готовым снова встретиться лицом к лицу с флюоресцентным солнечным светом.

Мысли пошатались вокруг соседней комнаты, но не двинулись дальше, словно животное в клетке, прижавшееся к прутьям решётки.

По крайней мере до тех пор, пока Джим не закончил чистить зубы. И, откинув голову, набрал в рот воды, а затем выплюнул её.

К несчастью, жидкость выглядела… знакомо.

– Чшорт, – выругался он, всё ещё не вынув зубную щётку изо рта. Глаза Кирка расширились от ужаса, когда его атаковало множество картин.

О да. Холодный душ, чтобы прояснить мысли. Разумеется. Какая это была поистине великолепная идея, Джим. Только войди в душ, полностью обнажённый, и не думай, что другие люди могут делать, пока они голые… а ещё, говоря «люди», его мозг теперь автоматически переключался на «Спок!», и разве это не было чертовски удобно.

Стоит сказать, что его метаболизму было плевать, что он должен мёрзнуть и, следовательно, не возбуждаться, но жар затопил его и прошлая истощающая проблема вернулась во всей красе.

Кирк почувствовал, как с подбородка на грудь капает слюна, перемешанная с зубной пастой, пока он стоял и думал, что же делать дальше. Поскольку очевидное решение было неправильным. Таким, таким неправильным. Это если не упоминать, что совершенно неуместным. В общем, очень плохая идея. Очень быстро приобретающая оттенки развратного. Даже больного. Постыдного. Распутного.

Прилагательные наполнили его мысли подобно испорченным шёпоткам, в то время как вопреки его воле дыхание Кирка ускорилось, пульс стучал в ушах и…

Спок был в комнате рядом.

И… он всё равно это сделал.

И это было потрясающе. И, начиная с этого момента, в словаре, рядом с заголовком «запретное удовольствие», будет фотография этого момента.

Хотя, если хорошенько подумать… к счастью, не будет.

***

Так… это были интересные сны. Во множественном числе.

Направляясь в кафетерий, Джим пришёл к прискорбному выводу, что его мозг до этого так сильно работал по сдерживанию подобных мыслей, что теперь, когда их «спустило с поводка» так сказать, мозгу обязательно надо было наверстать упущенное время. И мучить Кирка. Сексом. Большим количеством секса.

Воображаемого секса.

Со Споком.

Хотя Джим всё же надеялся, что встал достаточно рано, чтобы не встретиться со старпомом во время завтрака и пропустить всё это «объяснение», которое ему предполагалось дать вулканцу по поводу своего идиотского поведения прошлой ночью… о боже, он ведь правда ни в чём случайно не признался? Произошедшее вспоминалось несколько расплывчато, но Кирк был вполне уверен, что ни о чём не проговорился. Хотя он и помнил отчётливо, как кусал губу, а потом Спок вошёл, чтобы вылечить её. Такой предупредительный и милый, даже когда Джим, по его собственному глубокому убеждению, в честных глазах Спока вёл себя как настоящий придурок…

В его голове теперь была такая каша. Этим утром он дрочил, думая о… как он теперь посмотрит другу в лицо? Жизнь, какой Кирк её знал, пришла к официальному концу! Если бы он только знал, насколько раньше она была легче…

– Кирк! Эй, Кирк! – громкий женский голос окликнул его с противоположного конца коридора.

Джим повернулся на этот голос, чувствуя неприятную тяжесть в животе. К несчастью, вскоре он увидел Мару, направляющуюся к нему по коридору. Она была одета в свою научную униформу, а волосы собрала в хвост на затылке.

– Э… привет.

Впервые она выглядела несколько смущённой.

– И тебе привет. Слушай, я хотела извиниться за прошлый вечер.

– Что?

– Извини. Не заставляй меня это повторять. У меня такие вещи хреново получаются.

Джим пожал плечами и продолжил свой путь. Она пристроилась рядом.

– Тогда мне, наверное, тоже следует извиниться, потому что-…

– Нет, всё в порядке… я была злая. Такое иногда бывает, и это не… в любом случае, мы оба по-настоящему сглупили. Надеюсь, мы сможем просто забыть, что произошло, и разрядить атмосферу. О, и не волнуйся, твой секрет со мной в безопасности.

Джим остановился перед дверью в столовую и развернулся.

– Хватит уже о Споке, а? Я уже говорил тебе, что между нами всё не так. Пожалуйста, не делай всяких выводов из… – он замолк, не в силах пропихнуть ложь сквозь горло наружу. С каждым словом, слетающим с его языка, брови Мары поднимались всё выше в отчётливом недоверии. – Ну ладно, хорошо, сдаюсь. Можешь представлять всё, что тебе угодно.

– Спасибо, – чирикнула она и вошла внутрь. Джим закатил глаза и, поскольку умирал с голоду, у него не было иных вариантов, кроме как последовать за ней.

Он был удивлён, обнаружив, что столовая была забита почти под завязку – осталось лишь несколько свободных мест. Чёртовы жаворонки, почти все они.

– Ну так… хочешь сесть вместе? – спросил Мару Кирк. Он бы предпочёл есть в одиночестве или, по крайней мере, с кем-то из своего экипажа, но все офицеры в столовой были с базы – ни одного знакомого лица. К тому же, единственные свободные столики были на двоих.

– С удовольствием.

Мара обернулась и улыбнулась ему, на этот раз без этого намёка на поддразнивание или издевку, из-за чего Кирк ответил по-настоящему тёплой улыбкой.

Они смогли вполне дружелюбно поболтать, пока уминали бутерброды (Джим решил не брать блинчики, нет уж, спасибо), и Мара вроде действительно старалась быть милой, что вообще-то было потрясающе, потому что мозг Джима вероятно не сможет больше сегодня вынести никакого стресса.

Не после того, как этим утром он решил расслабиться.

– О, смотри, вон Спок.

Она не сказала «твой муженёк» или «твой пупсик», и это должно было кое за что считаться, но Кирк всё равно еле заметно подпрыгнул на стуле, когда поднял взгляд от тарелки и увидел, как его старпом входит в помещение.

– Ага, это точно он, – ответил Джим, не глядя на Мару. Смущение тёплой волной начало заливать лицо, грозясь перерасти в румянец, если только он это не прекратит (вот только Кирк ещё не овладел волевым контролем над потоком собственной крови), потому что Джим снова вспомнил сегодняшнее утро. Быстрые, резкие движения, и картина того, как Спок стоит в клубящемся вокруг него паре, его ресницы слиплись от воды, прогоняя прохладу из воздуха…

– Кирк? – Мара легонько похлопала его по руке и ещё раз улыбнулась, когда он, вздрогнув, вернулся из своих мечтаний.

– Что?

На её лице по театральному ясно читалось беспокойство:

– Милый, так на людей не смотрят. Так смотрят на десерт.

Джим бросил на неё убийственный взгляд, но Мара лишь продолжала улыбаться. Хотя её улыбка была чуть менее уверенной, чем он ожидал, словно она боялась по-настоящему вывести его из себя. Кирк решил, что не прочь ещё какое-то время её помучить неведением.

– Серьёзно, измажь ты его в шоколаде и вылижи, а? Сделай нам всем одолжение, – добавила Мара, когда он не ответил, её неуверенная улыбка превратилась в двусмысленную. – И я действительно это имею в виду.

– Да заткнись ты, – прошипел он, сражаясь с (к этому моменту уже, возможно, истеричным) смехом. – Он услышит тебя.

Кирк помахал Споку, подзывая его и сильно надеясь, что его метафорическая крышка, поспешно надвинутая на импульсы и желания, выдержит, потому что полувулканец выглядел таким же зализанным и аккуратным, как и всегда, отчего Джиму хотелось взъерошить ему волосы.

– Утра, – сказал Кирк, когда Спок подошёл к ним и остановился позади сидящей Мары. Дружелюбная улыбка, сопровождающая приветствие, далась Кирку очень легко, но опять же, проблема была не в улыбке Споку.

– Доброе утро, капитан, – поприветствовал в ответ вулканец, а затем посмотрел на Мару, чьё довольное выражение лица сменилось неуверенным.

– Рада снова вас видеть, мистер Спок.

– Здравствуйте, – отозвался тот, возвышаясь над девушкой.

За этим последовала неловкая пауза, во время которой Спок и Мара глядели друг на друга, а Джим по большей части пытался понять, что, чёрт возьми, происходит.

– Лаборатория, – выпалила девушка. – Мне надо сходить туда, – она встала (скорее подскочила, вообще-то) со стула, и Спок шагнул в сторону, давая ей пройти. – Ещё увидимся, Кирк.

Старпом, не говоря ни слова, сел на освободившееся место, а Джим с разинутым ртом смотрел на удаляющуюся фигурку.

– Что это, чёрт подери, было? – ошеломленно спросил он.

Спок невинно посмотрел на него:

– Я не буду предполагать, что знаю, как работает разум человеческой женщины.

– Не волнуйся, никто такого не предположит, никогда.

Секунду они смотрели друг другу в глаза, а потом Джим схватил свой бутерброд и запихнул его в рот скорее всего не самым очаровательным образом (но это было хорошо). Взгляд Спока спустился туда, где капля горчицы упала Джиму на рубашку, а затем медленно поднялся обратно, словно бы изучая его.

– Шо?

– Вы не проявляете никаких внешних признаков недомогания.

– Впрядке.

– Возможно, будет разумнее говорить после того, как вы прожуёте.

Джим на это чуть не закашлял и наконец смог ответить:

– Я сказал, что я в порядке. Слабая головная боль, но ничего, с чем бы я не справился. Я… хотел поблагодарить тебя за вчерашнюю ночь.

– Желание благодарить меня нелогично, поскольку вы не позволили мне помочь. Ваша губа распухла и заметен синяк.

Джим нахмурился и неуверенно прикоснулся к губе средним и указательным пальцами. Немного болело, но ничего особо страшного.

– И всё же. Ты был очень-… – восхитителен, мил, замечателен, потрясающ – …добр.

Спок опять повторил своё наблюдение-анализирование, на этот раз сконцентрировавшись на ладони Джима, всё ещё прикасающейся к его повреждённой нижней губе.

– Ты что-то хотел спросить, Спок?

– Да, – шоколадно-чёрные глаза на секунду смотрели в сторону, а потом вернулись к Кирку. – Вчера вы говорили о чём-то, что было… недозволенно.

В животе у Джима скрутился комок ужаса. Он не помнил свои слова в точности, но Спок несомненно помнил их идеально, с запятыми и прочим. Что же он сказал?..

– Это также предполагало, что что-то запрещено. И вы попросили меня никому об этом не говорить, хотя и не смогли объяснить, о чём именно, – о, слава богу. – Следовательно, я спросил, что вы имеете в виду, и вы обещали мне объяснение, когда ваш мозг… «прекратит тупить», полагаю, была точная фраза.

Точно. Да, теперь он помнил.

Только как, чёрт возьми, он собирается объяснить это Споку?

– Спок… я был пьян.

– Я помню эту деталь нашего взаимодействия, Джим, – монотонно ответил вулканец, по-прежнему не отводя пристального взгляда от глаз Кирка.

Джим коротко улыбнулся. Даже посреди очередной небольшой привычной панической атаки, Спок умудрился помочь ему почувствовать себя лучше. Хотя в этот раз и неумышленно.

– Ну да, иногда мы, люди, говорим бессмысленные вещи. Они не обязаны что-то значить.

Старпом лишь продолжал смотреть, ничего не говоря. Обычно Джиму великолепно удавались их маленькие зрительные соревнования, но прямо сейчас его не особо вдохновляла идея смотреть Споку в глаза дольше необходимого.

– Извини, но я не помню, – наконец сказал Кирк, опуская взгляд вниз и, заметив каплю горчицы, стёр её указательным пальцем. По крайней мере это была своего рода правда, если посмотреть искоса и хорошенько прищуриться. – Помнишь, как ты постоянно говоришь, что я нелогичен?

– Да.

Джим слизнул горчицу и тихо удовлетворенно хмыкнул:

– Я скучаю по таким вещам, когда мы на корабле. Надо перепрограммировать репликаторы, чтобы сделать немного.

– И я о том же. Вы говорили?

– Ну, из-за алкоголя мы нелогичнее в миллион раз.

Кирк подивился, неужели его губа так плохо выглядела, потому что Спок продолжал очень пристально смотреть на его рот. Настолько пристально, что это даже почти нервировало.

Джим в последний раз легонько всосал палец и почти пожал плечами.

– Так что тебе просто придётся вписать это в «Странные Вещи, Которые Делают Люди и Которые я Не Понимаю (И Которые Мне Втайне Нравятся)» и забыть. Пожалуйста?

– …хорошо.

Нижняя губа Спока выдвинулась вперёд самую малость, как если бы он состроил еле заметную недовольную гримасу, и Джим мысленно всхлипнул.

Уровень его «мачизма» никогда не станет прежним после всей этой кутерьмы.

– Ну так что, как выглядят вулканские новостные ленты?

На это он получил недоверчивое выражение лица, без сомнения из-за резкой (и не такой уж и скрытной) смены темы.

– Что? Мне любопытно, просвети меня.

– Полагаю, вы уже «просвещены».

Джим захохотал. Уголки рта Спока дрогнули, что означало, что Кирк был прощён.

– Ну да, как и ты, так что отстань от этой темы. У вас есть колонки слухов? О, о, что насчёт папарацци? Это было бы так странно-…

– Вулканские новости сильно отличаются от тех, с которыми вы можете быть знакомы, Джим. Они преподносят информацию определённым образом, которому недостаёт… приукрашиваний, которые другие гуманоидные расы склонны добавлять для создания развлекательного эффекта. Они предоставляют детали, основанные исключительно на фактах, и не потворствуют предположениям.

– То есть скорее как академические статьи, да? – поинтересовался Кирк, откусывая ещё один немаленький кусок от бутерброда.

– Сравнение несомненно более точное, да.

– О. Тогда я более чем уверен, что прочитал и сослался на парочку для моей диссертации. Я просто был уверен, что это научные статьи.

Брови Спока дрогнули:

– Потому что они и были научными статьями.

Джим хмыкнул.

– Точно. И всё же-…

– Ба, неужели это мистер и миссис Спок!

Чёрт возьми.

Головы всех присутствующих повернулись в их сторону. Взгляд Спока прыгнул на дверь, к которой Кирк сидел спиной. Джим обернулся к источнику беспокойства, уже зная, кто это был.

Как раз когда он смог забыть, что этот идиот вообще был на той же звёздой базе, Бен Финни гордо прошествовал к их столу и остановился прямо возле них.

– Утра, Джимми, – ухмыляясь, сказал он. Очевидно парень был в недурственном настроении, и это ничего хорошего не сулило.

Джим посмотрел на него с самой приторной улыбкой на лице:

– Свали в туман, Бен.

– Никогда. Тебе станет скучно.

– Уж поверь, не станет.

– О-о-о, сегодня мы исчерпали весь арсенал остроумных резких ответов? – поинтересовался Бен, делая вид, что обеспокоен.

Джим пожал плечами.

– Воображение, должно быть, тает. Прямо как твоя шевелюра.

– Хм-м, немного натянуто, но это была хорошая попытка.

Спок молчал, но мрачно наблюдал за происходящим.

– Ну что ж, – Кирк хлопнул в ладоши и отодвинулся от стола. – Даже если б одного взгляда на тебя не было достаточно для изжоги, теперь мы всё равно опоздаем. Пока.

Они оба встали, чтобы уйти, но Бен схватил Джима за локоть до того, как тот успел сделать несколько шагов.

– Пять дней до суда, верно?

– Насколько тебе дорог твой нос? – с отчётливым любопытством поинтересовался капитан. Хватка Финни ослабла, и Джим рывком высвободил свою руку. – Так-то лучше.

Они по-прежнему были довольно-таки близко, и Бен нахмурился, когда взглянул на рот Джима:

– Что, чёрт возьми, случилось с твоей губой?

– Не твоё дело. Серьёзно, Бен, тебе надо забыть обо мне.

На лице его собеседника любопытство с тревожной скоростью сменилось злым оскалом:

– Прекрати это говорить. Я ненавижу тебя.

Джима передёрнуло, и он отступил назад. Этот парень хоть и вёл себя как придурок, но… когда-то они были друзьями.

Внезапно тёплая, крепкая ладонь сомкнулась на его руке прямо над запястьем.

– В данное время может быть неразумно затевать ссору, Джим, – тихо произнёс Спок, хотя его смольно-чёрные глаза не отрываясь смотрели на второго научного офицера, вулканец испускал отчётливую насыщенную ауру «отвали».

Почти как если бы у Спока, а не у Джима, были проблемы со сдерживанием себя от того, чтобы не врезать Бену. Что было бы странно.

В последний раз взглянув на мужчину, которого, как он думал, он знал, Джим ушёл. С неким полувулканцем у себя на хвосте, потому что тот по-прежнему держал его за руку.

Дверь открылась и закрылась, а они направились по коридору в сторону офиса Мосса довольно медленным шагом, ведь, вообще-то, для встречи ещё было рано.

– Я не собирался.

– Прошу прощения?

Кирк высвободил запястье из хватки старпома с несколько большим раздражением, какое он себе обычно позволял в присутствии друга. Спок посмотрел на их ладони, как если бы только сейчас осознал, что он делал.

– Я не собирался врезать Бену, – пояснил Джим, немного обиженный, ведь Спок подумал, что он бы действительно ударил кого-то посреди людной столовой за пять дней до суда. – Тебе не надо было меня сдерживать и всё такое.

Спок, похоже, немного удивился, и он осторожно посмотрел на Кирка:

– Вы не желали причинить ему физический вред?

Джим невесело хмыкнул.

– Ну, это совсем другое дело. Но я не собирался претворять это в жизнь. Не говори, что тебе не хотелось ему врезать, – добавил он, пристально глядя в ответ в надежде, что вулканец что-нибудь выдаст. – Даже чуть-чуть?

Но на лице Спока ничего не отобразилось, когда он ответил:

– Мысль ненадолго меня посетила. Он чрезвычайно неприятная личность.

– А то.

– Он заявил, что «ненавидит» вас. Я этого не понимаю.

Джим вздохнул, вспоминая. Действительно ли Бен настолько его презирал, чтобы хотеть одним махом разрушить его карьеру и взаимоотношения со Споком? Он мог понять факт, что кто-то в адмиралтействе, кого он ненароком вывел из себя, подтолкнул кого-то другого, кто посчитал своим долгом доложить об их ситуации, но он всё ещё помнил, как пытался помочь Бену разобраться с механикой варп-ядра. И у того это ни в какую не получалось.

Стоит признать, что у Джима и в одиночку прекрасно получалось со всем этим «разрушить их со Споком дружбу», но всё же. Это прокралось к нему за спину по скользкой извилистой тропке и несколько месяцев назад застало абсолютно врасплох, когда кто-то направил на Спока пистолет. Это было одной из важнейших вещей в жизни Кирка, и он не мог вынести мысль, что Бен тоже был одним из тех, кто хотел это у него забрать.

– Так ты признаёшь, что был бы не прочь познакомить его со своим кулаком? – поддразнил Джим, стряхивая мрачные мысли.

– Жестокость не в моей природе, – строго ответил Спок. Кирк подумал, что это несколько лицемерно с его стороны, и так и сказал.

Спок сглотнул.

– Я всегда стараюсь избегать её. Я… не всегда успешен.

– Эй, я не это имел в виду, – поспешно отступил Джим, тут же жалея о сказанном. – Всё в порядке, я полностью заслужил это за свои слова. Даже если я в них и не верил. И мне очень жаль.

– Мы уже говорили на эту тему продолжительный отрезок времени, вам следует прекратить волноваться о том, что было сказано, – голос старпома был почти суровый.

– Только когда ты прекратишь волноваться о том, что было сделано, – легко ответил Джим, хоть и не чувствовал этой лёгкости на самом деле.

Спок секунду молча смотрел на него, затем коротко кивнул:

– Поведение мистера Финни производит впечатление чрезвычайной нелогичности, даже для человека. Возможно, он также пьян?

Теперь была очередь Джима отмечать довольно резкую смену темы, но он лишь мягко улыбнулся, решив это не комментировать.

– Вообще-то всё довольно просто. Он страдает, его карьера не так уж прекрасно развивается, и когда-то я ему нравился, так что теперь он ненавидит меня со всеми потрохами.

– …Поразительно. Каково это, быть настолько подверженным собственным эмоциям? Быть полностью восприимчивым-…

– Давай я тебя прямо тут и остановлю, пока мы не начали нашу очередную дискуссию «люди на самом деле не такие уж и плохие или сумасшедшие», – со смехом ответил Кирк, поднимая руки в примирительном жесте. – Согласен или нет?

– Хорошо. И всё же я по-прежнему не в состоянии понять идею. Она даже отдалённо не кажется логичной, а я видел, что время от времени люди пользуются логикой.

Спок казался искренне поглощённым своими мыслями, словно бы простая идея была наподобие его захватывающих инопланетных растений.

И вроде как из-за этого Джиму хотелось его всего вылизать.

– Да ладно тебе, идею ненависти не так уж сложно понять. Я почти уверен, что в первую нашу встречу ты ко мне чувствовал не обожание.

Спок бы на это фыркнул, не сдерживай он себя так, Кирк был в этом уверен. Ну а так вулканец изобразил немного раздражённое выражение лица.

– Для меня непостижима не общая идея ненависти.

Джим нахмурился.

– Ну ладно, теперь я запутался. Что тогда так сложно понять?

Но, раздумывая над его вопросом, Спок вновь отдалился, и явно не собирался давать незамедлительный ответ.

Какое-то время Кирк нетерпеливо ждал, идя рядом с другом, пока наконец вулканец один раз строго не качнул головой и не ответил:

– Это не имеет значения.

– Что-?.. Это расплата за мои прошлые прегрешения?

Спок резко выдохнул через нос и ускорил шаг.

– Нет.

И это был единственный ответ, который Джим получил.

Вопреки его вполне восхитительному пониманию механики варп-ядра, ему никогда не приходило в голову, что у Спока были проблемы с пониманием того, как кто-то мог не любить Джеймса Кирка, даже если делал это против своей воли.

***

– Я хотел бы пригласить лейтенанта Ухуру для дачи показаний.

Джим вскинул брови на комментарий адвоката:

– Вы хотите, чтобы она выступила как свидетель? Зачем?

Мосс встал из-за стола и развернулся к полкам позади своего стула – Джим уже мог видеть прибор Веритас в чёрном футляре, готовый к использованию.

– Ну, у неё с коммандером Споком какое-то время были официальные открытые отношения. Я думаю, это важно – дать ей возможность говорить.

Спок кивнул, словно понимая, а Джим внезапно вспомнил, как видел их целующимися в течение последних нескольких месяцев. Причём неожиданно небольшое количество раз, хотя у Кирка всё равно сжались кулаки, а во рту появился горький привкус.

– Ладно. Хорошо, я могу сказать ей прийти завтра.

– Вообще-то, это моя работа, – ответил Мосс. – Не волнуйтесь. Я просто хотел, чтобы вы оба знали об этом. Полагаю, с вашей стороны тоже никаких возражений, мистер Спок?

– Нет.

– Великолепно. Ну что ж, мы много чего сделали и хорошо поработали, но осталось всего четыре дня. Разумеется, нам следует продолжать в том же духе, но мне бы хотелось ещё поговорить с доктором Маккоем. Капитан Кирк, вы сказали, что вы близкие друзья, это верно?

– Ага, друзья, – Джим попытался представить Боунза в парадной одежде, выступающего в роли защиты, и не имеющего возможности выругаться, даже чуть-чуть. Он это уже делал для официальных записей, но это всё равно будет офигенное зрелище… а затем Джим вспомнил их последний разговор.

И внезапно эта мысль перестала казаться весёлой.

– Я… это может быть не очень хорошей идеей.

Острый взгляд Мосса пронзал его насквозь:

– О? И почему же?

Кирк сел прямее и встретил взгляд юриста каменным выражением лица.

– У Боунза паршиво получаются такие вещи. Он вообще-то не компанейский человек.

– Я думал, он ваш корабельный главврач.

– Поверьте, это загадка для всех нас.

В то время, как его лицо ничего не выражало (выкуси, Спок!), разум Джима работал с бешеной скоростью. Неожиданно он подумал, не следовало ли ему сообщить Моссу о его небольшой смене взглядов с момента последнего использования Веритас для тестирования его ответов.

– И всё же, я считаю важным дать доктору возможность высказаться.