Текст книги "Veritas (ЛП)"

Автор книги: TheProblematique

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 35 страниц)

– Да. Спокойной ночи, Джим.

– Сладких снов.

Он знал, в его снах в какой-то момент может и будет креативно использован сироп, но они ни в коей мере не будут сладкими.

***

Два месяца и двадцать два дня назад…

Спок всегда думал, что в Джиме Кирке было что-то… чрезмерное.

Когда он впервые встретился с юным кадетом, это неожиданно человечное наблюдение пришло к вулканцу внезапно, но не исчезло, ведь он знал, что оно верно.

Когда, с течением миссий Спок узнавал капитана всё лучше, его впечатление о данном факте становилось лишь крепче. Джим Кирк был похож на стакан, содержимое которого переливалось через край. Метафора была чрезвычайно точна в описании его капитана в том смысле, что Джим не ограничивал себя Джимом, он выливал свои эмоции на других: его страсть оживляла Чехова, его смелость в свою очередь придавала Сулу храбрость, его преданная, нераздельная страсть к Энтерпрайз завоевала уважение Скотти, его мудрые решения перед лицом опасности удивляли даже Нийоту.

Во время службы, разумеется, все эти мысли теряли своё значение. Джим аккуратно следил, чтобы не расточать энергию, вместо этого сохраняя её. Джим был серьёзен. Джим был рационален, силён и невероятно умён. Джим хорошо влиял на настроение экипажа, Джиму хватало времени помочь каждому.

Даже Споку.

Даже несмотря на то, что его терпение удивительно быстро истончалось после разговора с капитаном в течение каких-нибудь минут. Даже несмотря на то, что Спок постоянно не соглашался с импульсивными, дерзкими идеями Джима, и они спорили, и очень часто скатывались к крикам или давлению авторитетом (это по большей части Джим), или, однажды, к сопротивлению настойчивому желанию во вспышке ярости толкнуть второго к контрольной панели (это, к сожалению, по большей части был Спок).

Для мужчины, взращённого и наученного жить по вулканской логике, торнадо силы, которым являлся капитан Кирк, стало отвлекать. Стало слишком хорошо выдирать контроль из хватки Спока.

Слишком… много.

Их отношения начали складываться в нерешительную дружбу, и избыток в Джиме стал очевиден не только в его поведении, но и в физическом плане, становясь источником беспокойства его старшего помощника. Спок думал, что движения Джима были слишком экстравагантны, томная грация его тела не требовалась для управления кораблём, его координация, его мускулатура, всё это излишне. И всё же всё это существовало. Полные губы, которые он время от времени неосознанно смачивает к вящему раздражению Спока (поскольку движение очевидно не было жизненно необходимым, но капитан всё равно его делал).

А затем глаза Джима стали слишком голубыми. Хотя, разумеется, цвета оставались неизменными, и нелогично говорить, будто бы что-то слишком голубое. Вещи, например, могут быть просто голубые, и не могут быть недостаточно голубыми.

Даже если Спок поймал себя на сравнивании земного неба и глаз Джима и на именно этой мысли. Однажды Нийота спросила у него об этом. Неделю назад, днём после наиболее запоминающейся ссоры между ним и Джимом, она сказала:

– Ты считаешь Джима привлекательным?

И Спок честно ответил. Или настолько честно, насколько мог в тот момент:

– Не считаю. В капитане есть нечто… чрезмерное. Нечто подавляющее… – слова были до странного точны, вопреки тому, что Спок изначально не намеревался их использовать, и он в задумчивости остановился, размышляя над смыслом своего выбора. Возможно, была своя правда в том факте, что Джим мог запросто подавить Спока даже не говоря ни слова. – …в его внешности, – наконец добавил он, забыв, что Нийота ждёт его ответ.

И она грустно кивнула, единственная слеза скатилась по щеке, оставив Спока в полном недоумении.

В тот же вечер она спокойно сообщила ему, что больше не хочет состоять с ним в романтических отношениях, и Споку было грустно, но он не был удивлён. Они остались друзьями.

Затем, после их разрыва, была шутка:

– Дисциплина? Кинково!

И Спок (к своей досаде) понял её, но хотел, чтобы было не так, и Джим рассмеялся, в какой-то мере уничижительно, когда он сразу же после этого пугающего комментария сообщил, что шутка была «плохая».

И, возможно потому, что Спок не то чтобы возразил, капитан понял, что это был эквивалент разрешению на другие шутки, и поддразнивания беспокоили вулканца, потому что когда Джим сказал: «Ладно, я иду в постель! Хочешь присоединиться?», Споку пришлось сопротивляться желанию воскликнуть, или фыркнуть, или сделать ещё что-то, чтобы выразить своё полное и совершенное презрение к идее в очень человеческой манере. Потому что, непонятно как, было такое чувство, что изогнутой брови было недостаточно, что он должен очень ясно дать понять, что идея для него была откровенно глупа, что ему надо более абсолютно убедить Джима.

И точно так же, как вещи не могут быть «слишком голубыми», ничто не может быть «более абсолютно» чем что-то другое, и именно в этот момент Спок осознал, что начинает падать…

____

п/а: конец этой главы писался ВЕКАМИ, и я поначалу не была уверена, вместится ли это сюда, но затем оно так хорошо встало на своё место :)

А ещё, вы заметили полное отсутствие провисшего конца? Я сейчас ТАК горда :D

========== 18. Credite Amori Vera Dicente ==========

18. Доверьте любви говорить истину

Врать самому себе? Какая же это пустая трата времени. Джим никогда не был тем, кто терпит такие вещи. Ему безо всяких там отрицаний и в обычный рабочий день с головой хватало, чем заняться, не говоря уже о разгаре всего того хаоса, который сейчас буйствовал вокруг.

Но Кирк осознавал, что в его ситуации было бы намного разумнее относится к мыслям на кое-какую тему очень аккуратно. Поймите, исключительно для его собственного выживания. Это не значило, что он не понимал, что о чём-то не думает. Чем бы это «что-то» ни было. Как бы оно ни было до смешного очевидно.

Это не значило, что он отчётливо не осознавал своего избегания (ну, или попытки избегать. Человек лишь до определённой степени может «избегать», когда это… не-настолько-загадочное-как-оно-думает нечто прыгает, орёт, и машет руками, скандируя: «ЭЙ! ТЫ! ДА, ТЫ, ДЖЕЙМС ТИБЕРИЙ КИРК! Я ЗДЕСЬ! СМОТРИ, Я СУЩЕСТВУЮ! ПОСМОТРИ СЮДА!»)

В принципе, это был бы весьма жизнеспособный план, если бы Джим так грандиозно не запарывал все свои избегания. В смысле, серьёзно, это была одна из тех вещей, которые получались у него просто ужасно, и капитан не испытывал гордости, признавая данный факт. Он, возможно, когда и спас Землю, но ради своей собственной жизни не мог отвернуться от чего-то, любопытного ему. Даже если он и не хотел, рано или поздно всё равно поддавался. С того памятного вечера в баре в Айове, когда он приударил не за той девчонкой, Кирк довольно далеко продвинулся по стезе «самоограничений», но.

Спок.

Они не согласовывались встретиться вместе позавтракать, и Джим искренне считал, что было бы ради блага всех причастных, если б они вообще не сталкивались. Естественно, несколькими секундами позднее он заметил, как два сонных офицера, медленно завернувших за угол, продолжали смотреть на одинокую фигуру, прошедшую мимо них по направлению к турболифту. И по тому, как этот человек держал себя и как шёл, Кирк понял, кто это. Даже без долгих оценивающих взглядов искоса, которыми он так прославился.

Секунду Джим даже подумывал вернуться в свою комнату, чтобы избежать встречи со Споком, но…

…сам этот принцип у него не удавался просто до зубовного скрежета.

Собравшись с духом, Кирк быстро нагнал своего старпома, который с ещё двумя людьми ожидал турболифт.

– Утра, – сказал Джим, неуверенно хлопая Спока по плечу. Вулканец быстро повернул голову в его сторону, хорошо скрывая удивление.

– Доброе утро, капитан.

Кирк нерешительно улыбнулся. Между ними повисла неуютная и плотная атмосфера, пропитанная страхом, неуверенностью и желанием, и Джим не знал, куда смотреть, а взгляд Спока опустился (явно неосознанно) на его губы, что, ну конечно, не помогало, но они были не одни и он не знал, что сказать.

Пожалуйста, уточни, что ты имел в виду вчера вечером.

Неужели ты действительно даже не представляешь, насколько не имеешь понятия о тех чувствах, что я к тебе испытываю?

Что бы произошло, поговори мы о поцелуе ещё немного? Привело бы это к ужаснейшему разрыву между друзьями, или?.. Ты тоже об этом думал? Ты хоть знаешь, что я сгораю от желания по твоему телу, прямо как шлюха, которой ты меня всегда считал? Когда ты осознал, что я тебя привлекаю?

Почему ты просто не можешь это выключить?

…Ты бы выключил, если б мог, да?

– Слушай, хочешь чего-нибудь перекусить?

Спок резко поднял взгляд, встречаясь с его собственным, и медленно выдохнул. Лицо вулканца было совершенно спокойным, но теперь Джим знал. Он вроде как обладал подтверждением того, что Спок чувствовал… Спока притягивало к нему, он думал о нём (эй, правило большого пальца гласило, что он думал о Кирке по меньшей мере раз) и вчера, ну, Джим почти набросился на него с приставаниями сквозь невидимую дверь.

И прямо сейчас Кирку так чертовски сильно мешало дышать сильное подозрение, что Спок позволил бы ему. Может даже на целых десять, пятнадцать секунд, прежде чем отшвырнуть через всю комнату. Он видел, как Спок стискивал края дверного проёма, чувствовал, как невообразимо горячее дыхание вулканца омывает его лицо, в то время как Спок сражался, пытаясь удержать контроль, боже…

– Ну что, хочешь? Позавтракать?

Отвечать Спок не спешил, на его лице не читалось абсолютно никакого выражения. Затем его взгляд опять сполз на рот Джима.

– Не позавтракать, капитан. Нет, – ответил вулканец, так тихо, что никто больше его не услышал, но Джим, о, он прекрасно расслышал. Голос Спока был тихий, почти исполненный боли, словно бы он признавался в непредвиденном затруднении и это была вина Кирка (кто-то мог бы поспорить, что в какой-то мере так оно и было, но Джим не собирался извиняться за своё существование. Никогда). – Однако если желаете, я могу составить вам компанию.

– Я… ну, ладно.

Их взгляды встретились, подобно тумблерам, со щелчком вставшим на место, что-то определённое, что-то правильное, что-то беспощадное, ощущавшееся Джимом подобно верёвке вокруг позвоночника – тянущее, неумолимое…

Когда двери турболифта открылись, они оба едва заметно вздрогнули и тут же отвели взгляд друг от друга.

Да-а. Они попали.

***

– Капитан, осторожно! – воскликнул Сулу.

– Сулу, странно, что ты всё ещё так меня зовёшь, когда мы посреди…

– Вы оба, не время любезничать, мы должны перегруппироваться на чекпойнте…

– Чехов, сзади!

– Чёрт, меня подстрелили, капитан!

– Используй щиты, Сулу!

– У меня не осталось вспомогательной энергии!

– Осторожно! Ещё зомби!

– Эта игра такая странная! – восторженно прокричал Джим.

– Тогда как ты ещё выигрываешь? – в явном раздражении отозвался Сулу.

С помощью контроллера Кирк направил свой звездолёт к правому краю трёхмерного симулятора, чтобы потом одним махом оказаться рядом с Сулу.

– Потому что я капитан, вот почему!

– Уклоняйся!

– Чехов, ты умер!

– Нет!

– Уже да!

– Стойте, я думал он в нашей команде!

– Тут есть команды?

– Не-е-е-е-ет-…

– Теперь ты умер!

– Победитель: капитан Кирк.

– Да!

– Как он это сделал?

Троица вышла из своих индивидуальных симуляционных кабинок с различными выражениями лиц, колебавшимися от раздражения (Сулу) и сердитой хмурости (Чехов) до широкой улыбки (угадайте кто).

– Ты точно уверен, что не перепрограммировал эту штуку? – проворчал пилот. Джим шутливо стукнул его в плечо.

– Новичкам везёт, – хмыкнув, отозвался Кирк. Вообще, это скорее было связано с тем, что игра не требовала от игрока реальных навыков пилотирования, а, скорее, развитого инстинкта, ну и немного сумасшествия.

– Чувак, это было потрясно! – брат Мары Лукас управлял для них симуляцией, и вышел он из яркой контрольной кабинки должным образом впечатлённый. Джим улыбнулся ему в ответ, и подумал, что Спок наверняка с удовольствием бы раскритиковал полное безумие игры, а затем беспощадно бы всех в ней побил.

– Спасибо, Лукас.

После завтрака он столкнулся со своими пилотом и навигатором, и по их со Споком молчаливому взаимному согласию решил, что им надо разделиться, а встретиться уже в зале суда. Завтрак за отдельными столами не избавил Джима ни от пристального взгляда Спока, направленного на его горло, когда он глотал апельсиновый сок, ни от низкого мурлыканья возбуждения, которое его дурацкое либидо, похоже, не собиралось сбавлять, после того, как Кирк заметил, как длинные, длинные пальцы вулканца держат вилку (его вилку. Серьёзно. Теперь он возбуждался кухонной утварью).

Сулу и Чехов оправились после своего сокрушительного поражения достаточно быстро, чтобы потребовать реванш, но Джиму надо было встретиться с Моссом за час до начала заседания, и у него и так уже оставалось мало времени. Кирк был как раз посреди процесса обсуждения игры на следующий день, когда внезапно ожил коммуникатор у него на поясе.

– Кирк! – прозвучал искажённый женский голос посреди прочего фонового шума.

Джим замер, чувствуя проходящий по телу подобно волне прибоя шокирующий холод, и напрягся, словно инстинктивно ожидал удар, последующий вслед за её словами.

Его инстинкты оказались правы.

– Нет, чёрт возьми, он имеет право знать… Кирк! Тебе надо… он ранен… произошёл несчастный случай…

Передача закончилась взрывом помех.

– Что?.. – тихо начал Чехов, но Лукас шагнул к Кирку с выражением ужаса на лице.

– Это была моя сестра, – пробормотал он. – Почему… что, чёрт подери, происходит?

Раздался тихий, скрежещущий звук, и Джим посмотрел на свою руку, смутно осознавая, что чуть не раздавил небольшое устройство связи.

– Не знаю, но Спок ранен, – сказал он с абсолютной уверенностью.

– Что? – воскликнул Лукас, может даже громче, чем хотел, и до странного мелодраматично в тихой комнате. – Как, во имя всего святого, ты… тьфу. Слушай, позвони ей. Спроси, в порядке ли она.

– Не могу.

– Ладно, тогда это сделаю я…

– Ты тоже не сможешь.

Он запустил компьютерный терминал в контрольной кабинке и начал печатать так быстро, что пальцы почти размывались в воздухе. Сулу мгновенно подлетел следом, с прищуром глядя на экран.

– Почему ты просто не можешь ей позво…

– Тот звук в конце передачи был из-за того, что коммуникационную проводку закоротило, – пробормотал Джим. – Компьютер, определить месторасположение члена экипажа Дэлли, Мара.

Секунды, пока компьютер обрабатывал его запрос, были воплощением ада. Кирк чувствовал абсолютную окончательность своего заявления, что с ним что-то случилось, как свинцовый груз в животе, как тяжесть, въевшуюся глубоко в мышцы и кости, равно как он мгновенно знал, что когда Мара сказала «он», то имела в виду Спока. Он не был готов… он не мог… просто не мог. Нет.

Нет.

Карта шестой палубы появилась на экране, светящаяся точка на ней обозначила расположение Мары. Точка двигалась, но она была в ботанической лаборатории.

– Компьютер, определить месторасположение члена экипажа Спок.

Когда он увидел вторую точку тоже в лаборатории, разум Кирка любопытным образом опустел. Не в замедленно-тянущем смысле – просто пространство белого шума, швыряющее мысли подобно выстрелам фазера, которые пролетали в мозгу почти слишком быстро, чтобы он успевал их прочесть.

– Это моя сестра может быть в опасности. Нам надо…

– Сулу, вызови охрану и посвяти коммодора в курс дела, если он ещё не знает, я направляюсь в ботаническую лабораторию. Чехов, вызови лазарет и держи меня в курсе.

Лукас вяло попытался остановить его:

– Но протокол во время несчастных случаев… – и затих, когда Джим вылетел из комнаты, чтобы побежать следом.

– Кирк, стой!

У них заняло ровно четыре минуты, чтобы добраться со своей палубы (номер двенадцать, комната отдыха С) к лабораториям на палубе шесть. Там явно творилась суматоха, и сеть турболифтов, вопреки своей скорости и эффективности, была занята.

Сквозь бритвенно острый разум Джима мелькнула мысль, что очень скоро, когда он убедится, что Спок жив здоров и Кирку сегодня в итоге никого не надо будет убивать, он найдёт время побыть сильно разозлённым, потому что очевидно, что безопасность у этой базы была хреновая. Хреновей некуда. Может, они захотят обратить на это внимание.

– Капитан Кирк? – Джим проигнорировал инженера, назвавшего его по имени, и протолкался сквозь толпу офицеров снаружи. Частью разума он отстранённо отметил, что они тут же дали ему пространство для манёвра – сочувствие на лице каждого, словно бы его боль была видимой, или должна была быть.

Вход перегородило четыре офицера охраны, но Джим занёс руку для удара самого ближайшего, и тот с широко раскрытыми глазами отступил. Хм. Этих парней обычно не так легко напугать.

– Спок?

– Мара! – Лукас по-прежнему был прямо за ним.

– Спок!

– Кирк? Какого чёрта ты тут делаешь, ты через час должен быть в зале суда!..

– Свали с моего пути, Бен, или клянусь богом…

Этого было достаточно. Хватило всего лишь начала угрозы и выражения лица Джима, чтобы Бен Финни поспешно убрался у него с дороги, на пару с другим одетым в голубое учёным глядя широко распахнутыми глазами, как капитан Симпатяшка выкрикивает имя своего старпома. Кирк был более чем уверен, что не хочет знать, как сейчас выглядит, хотя чувствовал он себя довольно спокойно. Может, даже почти до ужаса спокойно – люди, наверное, реагировали именно на это.

Лукас подтвердил это секундами позднее, когда Джим пробегал мимо двух офицеров охраны, уставившихся на него с разинутыми ртами и даже не возмущаясь.

– Чувак, кажется, ты пугаешь народ, – прошипел он, когда техник поспешил убраться из зоны досягаемости Джима (досягаемости чего, интересно?). – Выглядишь как робот. Как страшный, сверхумный, беспощадный робот, настроенный мстить. Или типа того.

– Это было до мурашек подробно. Иди, найди свою сестру, – отозвался Джим. Стоило пересечь открытое пространство с различными рабочими станциями, как попадал в зону самой оранжереи, которая была почти что лабиринтом, а по тесным коридорам бегало много краснорубашечников, где же Спок, чёрт, где он.

– Ты! – женщина-офицер охраны замерла и повернулась к нему, челюсть сжата, но на лице промелькнула тревога. На данный момент Кирку было плевать. – Где коммандер Спок?

– Первый ряд слева, но вам нельзя…

Он сорвался с места, оставив Лукаса спрашивать о сестре.

Слыша много разных голосов, Кирк завернул за угол, и внезапно вокруг двух носилок обнаружилась команда парамедиков, и Спок, Спок был на одной из носилок, его глаза полуприкрыты, а голова безвольно качнулась в сторону, когда сестра проверяла пульс на шее. Увидев это, Джим запнулся на ровном месте. Что?.. Нет.

– Спок?..

***

Вообще-то, было бы очень неаккуратно со стороны Джима, если бы его сердце вырвалось из груди и расплескало вокруг кровь и прочие жидкости. Так что можно считать хорошим фактом то, что этого не произошло на самом деле.

– Капитан.

Джим видел Спока в лазарете шесть или семь раз, может больше, поскольку нельзя занимать высокий пост на Энтерпрайз и не делать незапланированных путешествий в те края. В космосе можно найти много аномалий. Ведь он, вообще-то, довольно огромен.

Но равно как фраза «космос большой» была невообразимым преуменьшением, так и, назвав Джима «обеспокоенным», легко обнаружить, что слово до прискорбного не подходящее. Кирк необычайно быстро оставил беспокойство позади, и оно сейчас даже не мелькало в его метафорическом зеркале заднего вида.

– Идиот, – прорычал Джим на своего старпома. Нет, он не был обеспокоенным. Он остановился на «чертовски взбешён», потому что звон в ушах особо не давал почувствовать что-либо другое, и часть него, отвечающая за самосохранение, знала, что оно и к лучшему.

Спок медленно моргнул, словно бы веки потяжелели, и ему приходилось прикладывать осознанные усилия. Грудь вулканца вздымалась и опускалась в такт быстрому и поверхностному дыханию, а цвет кожи был болезненным и неправильным, с большими тёмными кругами под глазами и зелёными капиллярами, так сильно выделяющимися на бледной коже, что Джим был уверен в своей способности проследить их до самого сердца.

Кирк хотел ударить Спока за то, что тот такой грандиозный болван, и знал, что это чувство питается далеко не ненавистью.

– Не знаю, с чего это я думал, что ты умный. Не могу поверить, что доверял тебе как своей правой руке, когда ты даже не способен… боже, ты уволен.

Спок снова моргнул, и от вида его, такого хрупкого, ладони Джима мелко затряслись. Кирку казалось, будто его разрезали и вывернули наизнанку, чтобы все могли насладиться его метаниями. И хуже всего было то, что ему на это было плевать, потому что Спок явно одновременно умудрялся быть клиническим сумасшедшим, откровенно тупым и безответственным. И всякий раз, когда он ругал или отчитывал Джима за чрезмерную импульсивность, Спок был чёртовым лицемером.

– Как ты можешь быть настолько тупым? Ты же должен быть гением… это всё было ложью? Всё это время твоим коварным планом было обдурить всех нас, и заставить поверить, что ты обладаешь гомеопатическим – да, я знаю, что это слово означает, не надо выглядеть таким чертовски удивлённым – что ты обладаешь крохами разума, но правда, когда дело доходит до не трогай загадочное растение, о котором ничего не знаешь, ты просто не в силах устоять? – зло прошипел Кирк. – Ты определённо окончательно уволен.

В ногах кровати вулканца стояло две сиделки, а доктор М’Бенга (высокий, темнокожий парень немногим старше Маккоя) разбирался с датападдом, в котором находилась медицинская история Спока, но Джим пока что их всех игнорировал, а они вполне сносно игнорировали его. Кирк знал, что нельзя волновать пациента, но пока что никто не пытался его остановить.

– Ты это уже говорил, – прошептал Спок. Он явно пытался звучать спокойно и невозмутимо, но его голос был слабым и подрагивающим. Кирк скрипнул зубами и сжал кулаки, словно бы готовясь к драке. Этого не должно было происходить – Спок, усилием воли заставляющий себя говорить, – это было неправильно. Однажды он сломал запястье, и никто ничего не заметил, пока Ухура четыре грёбаных часа спустя не увидела, под каким странным углом тот держит ладонь.

– Джим…

– Я ненавижу тебя, – зло рявкнул Кирк низким и хриплым голосом. Спок продолжал смотреть на него, пока что не мигая, и ярость Джима в попытке защитить его от этого зрелища вспыхнула так ярко, что он мог поклясться, будто его зрение обзавелось красной дымчатой каймой.

Я ненавижу тебя за то, что ты делаешь со мной.

– Джим…

– Нет, молчи, ты сделаешь только хуже.

– Джим, образец флоры убивал энсина Каломи…

– Заткнись, – рявкнул Кирк напряжённым от боли голосом. Ему было плевать, что остальные смотрели украдкой, плевать на дурацкий суд и, по сути, всё, о чём он мог думать, было: «Спок, мне кажется, я напуган, потому что прямо сейчас мне глубоко до лампочки девушка, которую ты пытался спасти, только ты, ты единственный».

– Нет, – ответил Спок. – Джим.

Одна вулканская ладонь попыталась дотянуться до капитана, но после едва заметной дрожащей попытки она осталась на матраце, слишком слабая, чтобы просто приподняться. Именно из-за этого маленького жеста туман злости Кирка резко исчез, и после этого с ним остался лишь парализующий страх, что час назад он мог потерять Спока, а это не было… нет, это было неприемлемо, он не мог даже…

– Джим.

Пальцы вулканца опять дрогнули в его направлении (упрямый идиот, пытается угробить себя, и теперь просто не может остановиться), ещё чуть-чуть, и Джим бы сдался, схватил бы ладонь Спока, чтобы убаюкать её меж своих собственных, что, кхем, скрытность? Не, не слыхали.

Чёрт, да он чуть не запрыгнул на старпома и не расплакался, умоляя никогда его не бросать. Но в комнате были люди (хотя она и была приватной, и остальные кровати, слава богу, не были заняты), к тому же дверь только что открылась и внутрь тихо скользнул Маккой, и Джим знал, что Боунз ни за что не дал бы ему этого забыть. Да, сказал Кирк сам себе. Именно из-за этого он не поддался желанию.

– Джим, прости меня, – пробормотал Спок, по-прежнему заметно напрягаясь. – Твоя злость крайне… тревожна.

Кирк быстро моргнул и сделал маленький шаг назад. Без всей этой ненаправленной злости он ощущал себя немного запыхавшимся и откровенно потерянным.

– Твои волосы даже не уложены должным образом, – услышал Джим свой голос.

Фраза была совершенно внезапна и немного смешна, и медбрат, проверявший капельницу Спока, неудачно попытался кашлем замаскировать смех. Джим упёрся в него пристальным взглядом, пока приступ кашля не стал настоящим.

– Крайне наблюдательно с твоей стороны, – вулканец неуверенно моргнул, и его глаза потеплели, а тело, казалось, немного расслабилось. – У меня не было времени.

Кирк потянулся к голове старпома до того, как успел передумать, и неуклюже поправил пальцами растрёпанные пряди, соорудив нечто, отдалённо напоминающее обычно строгую причёску Спока. Всё это время Джим избегал любопытного и оценивающего взгляда вулканца, а затем, закончив, отошёл, немного смущённый.

– Так-то лучше, – пробормотал он, глядя в пол. – Теперь поправляйся, ладно? И только попробуй сотворить ещё что-то подобное, чувак. Это было глупо, опасно и глупо.

– Ты…

– Чтобы выделить, – перебил Джим, предвосхищая комментарий вулканца. – Потому что это было глупо. И роль беспечного героя моя, а не твоя. Ты у нас разумная, рациональная часть нашего партнёрства. Это ты носишь футболку с надписью «Я с глупым придурком».

– За последние одиннадцать секунд ты четыре раза произнёс «глупо». Полагаю, теперь твоя точка зрения выделена в достаточной степени.

После двух полных предложений веки Спока начали закрываться. Доктор М’Бенга заставил Джима пообещать, что останется ещё только на пять минут, а затем даст старпому насладиться длинным и таким нужным медикаментозным сном, но вулканец явно этому сопротивлялся.

– И, несмотря на ваши действия, капитан, вы отнюдь не глупы…

Рука Спока опять подрагивала в попытке добраться до Джима.

– Эй, – сказал он, аккуратно прикоснувшись указательным и средним пальцами к внешней стороне ладони вулканца, чтобы она осталась на кровати. – Не пытайся двигаться.

Его старпом, почувствовав прикосновение, резко и удивлённо вдохнул, и Кирку показалось, будто кто-то проткнул ему лёгкое, и воздух просто вылетает из него, как бы глубоко он ни дышал. Он был уверен на девяносто девять целых и восемь десятых процента, что если бы не посторонние в комнате, он бы уже отчаянно целовал своего сонного старшего помощника в надежде украсть немного кислорода из его рта.

– Просто поспи.

Спок долго смотрел на Джима, и Кирк сумел изобразить слабую ободряющую улыбку и кивок. После несколько подозрительного взгляда и короткого выдоха, очаровательно похожего на протестующее фырканье, Спок послушно закрыл глаза.

Джима несколько застало врасплох выражение лица медсестры, когда он отвернулся от своего старпома – на её лице определённо было вытравлено выражение восторга, и она, похоже, старалась не броситься его обнимать (хотя Кирк был ей благодарен, что не бросилась). Это нервировало, ведь он был уверен, что она была с Энтерпрайз – Джим помнил, что она болгарка и хорошо говорит по-русски, и была единственной, кому Чехов позволял себя опекать.

– Э-э…

– Хой, Джим, – Маккой коротко махнул ладонью и жестом предложил ему следовать за собой. Доктор М’Бенга подмигнул и уверил, что Спок будет в порядке (на протяжении всего этого времени медбрат на заднем плане возводил очи горе), так что Кирк пошёл за другом. А ещё он не обернулся, ни разу.

– Что стряслось?

Маккой вывел его из приватной комнаты в общее помещение.

– Ну, ты выбежал оттуда вслед за носилками, и коммодор хочет видеть тебя на экстренном собрании. Брифинг начался десять минут назад при участии самого коммодора, начальника охраны и нескольких важных людей, которых я не знаю.

Джим моргнул, всё ещё чувствуя себя выбитым из колеи и почти до странного дезориентированным. Отдалённым уголком сознания Кирк отметил, что, хотя всегда опирался на Спока больше, чем считалось нормальным, на Энтерпрайз всё никогда не было так плохо. Это чувство, будто он оставляет часть своего… почти как если бы прядь разума осталась вместе со Споком, чего ранее никогда не случалось.

– Ага, ладно. В какой комнате оно проводится?

– Конференц-зале при офисе коммодора.

Джим кивнул:

– Ну ладно. Я тебе дам знать, что происходит.

Лицо доктора посмурнело ещё больше, если такое возможно, а голос опустился до серьёзного баса:

– Джим, будь осторожен.

– …это ж вроде как в двух минутах ходьбы отсюда, – недоверчиво отозвался Кирк, затем коснулся подбородка пальцем и притворился, будто думает. – Мне кажется, я справлюсь с ходьбой. Вполне уверен. Хотя ты всегда можешь пойти со мной и подержать за ручку. В смысле, если хочешь. В конце концов, ты такой большой, сильный мужчина, а я не более чем беспомощная принцесса, ожидающая спасения…

Маккой вздохнул и бросил взгляд на закрытую дверь, за которой спал Спок.

– Ты знаешь, что я не это имел в виду. Джим, кто-то хочет вас убить. Не знаю, вас обоих или кого-то одного, но если бы им сегодня удалось убить Спока, ты бы не…

– Боунз, я могу о себе позаботиться, – перебил его Джим. Обычно он только шутил, если дело касалось его внешнего вида, но сейчас чувствовал лишь раздражение. – И кто сказал, что несчастный случай Спока был попыткой убийства? – на самом деле ответ ему не был нужен, поскольку он его уже знал, но Кирк не хотел слушать конец заявления Маккоя.

Доктор фыркнул:

– Спок может и не ведёт себя как ты, но это не значит, что он не чёртов круглый герой, слепленный из того же теста, и все это знают. Джим, вы оба одни из самых известных людей в Федерации, даже если об этом и легко забыть, находясь на борту корабля. Было бы не так уж и сложно плеснуть немного воды в землю этой ригелианской лианы – Спок работал на консоли рядом с ней, и все в лаборатории знали об этом. Первый же прохожий был бы атакован, накачан ядом и умер бы в течение секунд, любого бросившегося на помощь постигла бы та же участь. Этот яд, он не… Джим, я с ним уже работал, и доза не должна быть большой.

– Всё равно звучит довольно притянуто. Этот убийца либо очень непрактичен, либо очень неуклюж, либо очень, очень боится, что его поймают. Что если бы Спок сегодня не работал? Любой мог умереть.

Они обменялись взглядами, и Джим понял, что его друг также думал о четвёртом варианте: убийца мог настолько далеко зайти, что он или она больше не беспокоился о случайных жертвах.

– Они могли выяснить его расписание, – ответил Маккой. – Любой в лаборатории знал бы, что он постоянно там ошивался, верно?