Текст книги "Veritas (ЛП)"

Автор книги: TheProblematique

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 35 страниц)

На это Джим скептично изогнул бровь.

– Не знаю, – он отчётливо помнил, что большая часть присяжных определённо не выглядела впечатлённой в тот день. А что насчёт напряжения… ну, два дня назад он мог бы поклясться, что оно было одностороннее, но теперь он был полностью и абсолютно без понятия, что, чёрт подери, люди обнаружат между ним и Споком, если начнут искать.

Мосс нетерпеливо помахал рукой:

– Слушайте, я могу сейчас вам сказать, что сегодня у вас на голове полный ужас-..

– Эй!

– …и вы, возможно, тут же выбросите это из головы, но ничто вас не остановит посмотреться в первое же зеркало, которое вы встретите. Похожим образом попытки мисс Шоу, неуклюжие на первый взгляд, обеспечили внимание присяжных к этой теме, даже если только из любопытства, развлечения или скуки, или из-за всего этого вместе взятого. И это внимание будет более пристальным, чем при других обстоятельствах.

– Ну великолепно, ничто не может быть легко и просто, да?

Адвокат грустно улыбнулся. Джим поймал себя на том, что проводит рукой по волосам и отвечает на свой собственный вопрос:

– Разумеется, нет.

– Давайте продолжим.

– Ага, давайте.

Мосс просмотрел некоторые бумаги, рассыпанные ровным слоем по его столу, и разложил записи по стопкам. У него было столько бумаги, что Кирк даже заинтересовался.

– Почему в своём офисе вы не пользуетесь датападдами? Вы берёте их с собой в зал суда, чтобы выглядеть более профессиональным, но здесь вокруг лишь бумаги, книги, деревянные столы и всякое старьё-…

Мосс резко поднял на него взгляд:

– Мне, знаете ли, нравится «всякое старьё».

– Мне тоже, вообще-то, – признал Джим. – Не то чтобы у меня была такая же коллекция мега-дорогих реликвий, как у вас, но да, это любопытно.

– Значит теперь вы знаете мой секрет. Для меня бумага – словно… осязаемое знание.

– Ого, Мосс, вот это глубина, – шутливо произнёс Джим и сумел выдавить широкую улыбку, и Мосс, явно довольный, улыбнулся в ответ.

– Тем не менее. Нам надо поговорить о свидетелях. Вчера я встретился с лейтенантом Ухурой, поскольку завтра её очередь давать показания, и, должен признать, это будет мудрёно. Очень мудрёно.

– Э, в каком смысле? Она чертовски умна и может с этим справиться.

– Да, в этом-то и проблема. Она немного слишком умна, немного слишком проницательна, – Мосс чрезвычайно многозначительно посмотрел на Джима, произнося это, и у Кирка в животе появилось такое ощущение, будто что-то пыталось проковырять себе путь наружу. Что-то наподобие зомби-версии тех бабочек, которые он ощущал в присутствии Спока. – Если только мисс Шоу не задаст никаких неоднозначных вопросов, прибор Веритас будет представлять серьёзную проблему. Однако дело в том, что я не могу этого избежать. У неё были отношения с коммандером Споком, если я не вызову её для дачи показаний как важного свидетеля, у обвинения не только будет полное преимущество в этот день, но и появится возможность покричать о подтасовке показаний.

– Ну ладно. Хоть это и не сахар, но я ей верю.

– Давайте тогда надеяться, что этого будет достаточно. Доктор Маккой, с другой стороны, кажется… самоуверенным, но крепким, что есть хорошо, поскольку я хочу, чтобы суд присяжных увидел, насколько ваша команда вам предана-…

***

– Капитан.

– Привет.

В природе на самом деле не существовало способа контролировать этот эффект Павлова на присутствие Спока, подумал про себя Джим, когда почувствовал знакомую вспышку жара сразу после того как увидел своего старшего помощника. Это была трагедия – он превратился в этого жаждущего маленького щенка с яркими глазами, беспокойной энергией и желанием ублажить старпома развратными, совсем развратными способами. Как бы Джим ни ненавидел повторяющиеся сравнения его с пушистыми маленькими зверьками, эффект был бесспорен. Это было… о, потрясающе, это в буквальном смысле было как у одной из собак Павлова – у него в прямом смысле выделялась слюна.

– Видеться в данное время ночи нецелесообразно, – чётко произнёс Спок, не отходя от двери.

– Ага, я знаю.

Сморщившись и сглотнув (в прямом и переносном смысле), Джим похлопал вулканца по плечу и быстро вошёл в новую каюту друга.

Короткий взгляд на ванную дал понять, что на этот раз там не было большой древней ванны, за что Джим по большей части был благодарен, но это, наверное, было единственное отличие от предыдущих апартаментов. Как и раньше, тут чувствовался стандарт, пропитанный духом эффективности Звёздного Флота – узкая кровать у стены, стол с компьютерным терминалом, другой стол, который был почти в состоянии притвориться прикроватной тумбочкой, и две пустые полки высоко на стене, под вентиляционной решёткой. Вообще, комната выглядела вполне идентичной предыдущей, вплоть до двери в стене справа, ведущей в комнату Джима.

– Входите же, капитан, – сухо произнёс Спок, не оборачиваясь, стоило двери с шипением закрыться.

– Забавно, – Кирк плюхнулся на кровать и вскинул брови, инстинктивно призывая всю свою напускную смелость. – Итак. Думаю, стоит пропустить неуклюжий ничего не значащий разговор и сразу перейти к тому, почему ты меня избегал.

Спок не передвинулся ни на дюйм – словно бы примёрз к полу, по-прежнему стоя спиной к Джиму.

– Только не говори, что сейчас ты начнёшь это отрицать, потому что это будет со-…

– Я не «избегал» тебя, Джим.

Кирк раздражённо выдохнул и хлопнул в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание вулканца.

– Эй. Я здесь. Посмотри на меня.

Спок развернулся. Его взгляд был пристальным, немедленно попытавшимся пригвоздить Джима к месту, но старпому следовало бы знать, что на такое пристальное внимание капитан реагировал не так, как делали все другие члены экипажа, пасующие перед гневом вулканца. Кирк удобно развёл ноги, одетые в цивильные джинсы, которые он надел после того, как в очередной раз покинул инженерную весь в грязи, и закинул руки за голову – идеальная картина бездумного расслабления, не побеспокоенная такими тривиальными вещами как неуверенность в себе или страх.

– Я вижу вас, капитан, – ответил Спок, с таким напускным спокойствием, которое выдавало его нетерпение.

– Тебе же лучше. Ты избегал меня последние два дня, – вулканец молчал. Джим немного разозлился, потому что эти два дня были действительно хреновыми. – Ты не пришёл в офис Мосса, потому что неважно себя чувствовал? Серьёзно? Ты думаешь, я тебя так плохо знаю?

Он не планировал сразу начинать бодаться, честно. Кирк надеялся на мирное разрешение конфликта. Но проблема, которой Спок иногда был, состояла в том, что… ну, прямо сейчас Джим был беспокойным накопившимся напряжением, а Спок – это просто неподвижность и спокойный контроль, просто ждущий, умоляющий, чтобы его растормошили…

– Полагаю, понимание того, что живое существо не обязательно нуждается в вашем постоянном присутствии, совершенно от вас ускользает.

– Не вешай мне лапшу на уши, – огрызнулся Джим, кончая притворяться расслабленным и вместо этого вставая с кровати. Он хотел… боже, он так сильно хотел поцеловать Спока, хотел свести его с ума и оставить задыхаться от желания заполучить ещё. Наказать его, отстранившись в ту самую секунду, когда Спок попытался бы вновь его облапать, жгучие отметины – как отпечатки на коже, прямо как в прошлый раз.

Но Спок просто шагнул вперёд, его щёки немного позеленели от злости, насколько Джим мог судить. Это не было очень яркой реакцией, но Кирка всё равно пробирала дрожь, потому что он заставил это лицо выдать нежелаемое.

– Если вы хотите поговорить, я не собираюсь лишать вас данной возможности, – ответил Спок именно таким рассудительным голосом, который только ещё больше раздражал Джима, потому что он звучал в точности как один из тех ругавших его за взорванную лабораторию учителей, когда ему было девять. Джим превосходно понимал, что повторная попытка была плохой идеей. Очевидно, что если он использует ту же самую формулу, смесь взорвётся. Ему просто надо было найти нужную пропорцию!

– Я тут не для того, чтобы ругать тебя, Спок, ну же. Помоги мне.

Глаза вулканца выглядели очень тёмными:

– Вы здесь за извинением? Это то, что вы хотите слышать?

– Что? Нет! Это глупо, мы оба были там, это не только твоя вина! – ого, контроль ускользал от него быстрее, чем он предполагал. Но Спок тупил намеренно.

– Тогда я предлагаю установить параметры для будущих взаимодействий и затем оставить это событие в покое.

– Слушай, я… – за считанные секунды Джим остался озадаченным, а не разозлённым. – Спок, я не уверен, что в тебя вселилось с тех пор, как мы по-…

– Нет необходимости это повторять. Что было – останется в прошлом.

Кирк фыркнул:

– Ты сейчас, чёрт возьми, настолько путаешь, что я даже не знаю, как на это отвечать.

Спок рвано шагнул ближе, и Джим вспомнил, что произошло в прошлый раз, когда старпом разозлился до потери контроля. В сотый раз вспомнил душащую боль, когда Спок швырнул его на панель и сжал свои длинные, ловкие пальцы вокруг его горла, сжал настолько сильно, что Джим увидел звёзды и не мог дышать. О, ладно, были и похуже способы умереть, и на данный момент он почти был согласен на удушение, если это значило, что он ещё раз сможет почувствовать прикосновение кожи Спока к своей.

– Джим, – начал вулканец, его голос по-прежнему напоминал школьного учителя, который разговаривал с недисциплинированным Джеймсом Кирком, совершившим что-то плохое. – Ты не можешь понять-…

– Укуси меня за шорты.

Повисла пауза, во время которой они оба раздумывали над этим предложением.

– Это было бы нелогично по множеству причин, – наконец сказал Спок немного охрипшим голосом.

– Почему ты избегал меня, Спок? – сухо повторил Джим.

– Я не м-могу-… – начал было вулканец, но затем резко оборвал сам себя, на его лице было выражение сильнейшего неверия, как если бы его бессвязность была неожиданным, довольно любопытным сюрпризом для него самого. Старпом медленно вдохнул и начал сначала – на этот раз его голос был существенно ровнее, если не вообще снова монотонным. – Мои извинения.

– Не беспокойся об этом, – отозвался Кирк с едва заметной вспышкой сарказма. – А теперь хватит откладывать. Во-первых, ты сейчас скажешь, почему ты меня избегал, а потом пояснишь, почему от одного простого поцелуя тебя так перекрутило, ясно? И даже не думай отказываться, потому что я сделаю это приказом.

Спок открыл было рот, чтобы запротестовать, но Джим авторитетным капитанским жестом, если не откровенно грубо, поднял ладонь.

– Просто сделай это.

Наступила короткая, напряжённая пауза, затем Спок уступил. Наконец-то.

– Твоё отсутствие всегда предпочтительнее для моей способности аргументировать и логически мыслить, Джим. Мне необходимо и то, и другое, – голос вулканца полностью изменился. Эти слова были произнесены с неожиданной мягкостью, словно признание. И они отдавались звоном в ушах Джима, когда всё, что он из них услышал – это подтверждение своих страхов.

– То есть это твой мягкий способ сказать, что ты предпочёл бы не находиться в моей компании.

Спок открыл рот, словно собирался возразить этой оценке, но затем слегка нахмурился и задумался:

– Не могу отрицать, что ваше впечатление верно, – наконец сказал он, более чем обычно имея вид, будто осторожно выбирает слова. – Я благодарен, что вы можете понять, капитан.

Джим почувствовал себя немного побитым:

– Ладно, значит ты предпочитаешь держаться от меня подальше. Это… не совсем нормально для дружбы, но, э-э, ладно, наверное, – Кирк постарался, чтобы его голос звучал искренне. – В смысле я не против, если тебе нужно больше места, меньше моих сумасшедших-…

Спок сделал ещё один шаг вперёд (они так быстро поглощают пространство, отстранённо подумал Джим).

– Пожалуйста, позвольте мне объяснить своё поведение.

– С удовольствием выслушаю, – горячо согласился Кирк, и после того, как на лице Спока промелькнула тень улыбки, часть напряжения в воздухе вокруг них, казалось, куда-то пропала. Фух. Джим опять уселся на кровать, устраиваясь уже с удобством. – Ну давай. Я слушаю.

Спок прошёл к столу и сел за него.

– Чтобы удостовериться в максимальном понимании, я вынужден попросить прояснить ваш предыдущий приказ.

– Точно, – в конце концов, «объясни, почему от одного простого поцелуя тебя так перекрутило» был не вполне прямолинейной командой. – Слушай, Спок, мы тут оба люди взрослые, и мне кажется, что мы должны с разумных позиций обсудить произошедшее в душе. Но прежде, чем мы это сделаем, я хочу знать, почему это тебя так перепугало. Ты никогда раньше не менял своего маршрута, чтобы не видеть меня, и я не эксперт в вулканской культуре, так что я был бы очень признателен, если бы ты мне объяснил, что это… э-э, значит для тебя. В смысле, это же не конец света, верно? Это ведь был всего лишь один поцелуй.

– Для меня не существует такой вещи, как случайный физический контакт, Джим.

В его словах не было никаких особых изменений интонации, но для Джима они прозвучали… тяжёлыми. Теперь, глядя на Спока и его идеально собранный внешний вид даже в неофициальной обстановке его собственной комнаты, Кирк задумался, как это должно быть изматывающе.

– Мне жаль.

– Так было всю мою жизнь, – просто ответил вулканец. Но на самом деле это не было просто. Джим был в этом уверен.

– Ладно.

– Два дня назад я прикоснулся к вашей коже, пока концентрировался на подавлении физической боли, поэтому мои ментальные щиты оказались не настолько сильны, насколько должны были быть.

Джим сглотнул. Он мог вспомнить последующие события в высоком разрешении и звуком с эффектом присутствия.

– Я… я должен извиниться. Это было неприемлемо, и этого больше не повторится. Я попрал ваше личное пространство.

Хм. Ну, это была правда, но до этого момента Джим не думал об этом с такой точки зрения. Он был несколько более обеспокоен тем, что бомбардировал своего лучшего друга бесконтрольными похотливыми мыслями о них вдвоём, покрытых мылом и ядом.

– Значит, вот, что ты имел в виду, – вслух подумал Кирк. И выражение лица Спока за секунду до памятных событий, этот страх, который Джиму было так больно вспоминать… теперь в этом было намного больше смысла. – Слушай, тебе не надо извиняться. Это мне надо просить прощения.

Маленькая едва заметная линия появилась между бровями Спока, а на переносице еле-еле напряглись мышцы, – всё это признаки глубокого замешательства. И всё это настолько очаровательно, что Джиму пришлось прикусить щёку изнутри, чтобы не издать никаких странных звуков.

– Прошу прощения? По какому поводу?

– Ну, я никогда не хотел, чтобы ты всё это почувствовал… э, что… извини, что я извращенец?

Глаза Спока расширились:

– Джим, ты извиняешься за то, что находишь меня сексуально привлекательным?

Ну ладно, если сформулировать это такими словами, то звучит оно довольно глупо.

– …да?

– Это нелогично. Если ты так обо мне думаешь, то с этим ничего нельзя поделать.

Кирку захотелось фыркнуть и посоветовать Споку ещё разок просмотреть в словаре значение слова «скромность», поскольку он, кажется, неправильно его понял… но опять же, контактные телепаты…

– Ну что ж, значит, мы выяснили, что я извиняюсь за то, что считаю тебя возбуждающим, – Ого, он-таки действительно произнёс это вслух. Не то чтобы… ну, раньше он всегда шутил в присутствии Спока, а флирт давался Джеймсу Кирку так же естественно, как и дыхание. Но, всё же, он искренне так считал, и оно отличалось по ощущениям от всех тех разов, когда он признавал, что находит кого-то привлекательным. – Моё эго подсказывает, что мы должны двигаться от этой точки.

Наверное это был плохой знак для плана Джима, если он намеревался выкарабкиваться из той могилы, которую копал для себя.

– Хорошо. Я… как тебе известно, моя мать была землянкой, – на этот раз было легко заметить напряжение в словах Спока, и Джима чуть ли не скрутило от желания обхватить его руками и успокоить. Но он мудро решил оставаться там, где сидит.

– Конечно, – хрипло выдавил он.

– Следовательно, моё смешанное наследие предполагает определённые… различия между мной и другими вулканцами. Я… очевидно, мой контроль не всегда был оптимальным – в этом ты мог убедиться на личном опыте.

Джим криво улыбнулся:

– Всё в порядке. Я это целиком и полностью заслужил.

Они уже несколько раз обсуждали этот определённый инцидент, и теперь было не время для очередного сеанса страданий от чувства вины (или, по крайней мере, не больше того, с чем они уже имели дело).

– Однако в тот момент я был эмоционально скомпрометирован. Моё нормальное состояние далёко от этой постыдной нестабильности, – Джим кивнул и не заметил, как правая рука Спока непроизвольно сжалась в кулак. – Ты спросил, почему… простой поцелуй стал причиной такой моей реакции. Всё же я полагаю, что ты приписываешь моему поведению человеческие свойства, чего делать не следует. В бессмысленном наслаждении нет логики, следовательно мои действия были нелогичны и недостойны вулканца.

Ради Спока Джим проигнорировал это странное кувыркающееся ощущение в животе, когда он услышал, как Спок произносит слово «наслаждение». Очевидно, что для него это было слишком важным, чтобы вот так запросто поддаться желанию, поэтому Джим также проигнорировал стоящий у него перед носом факт. Спок определённо вроде как не напрямую признавал, что желание имело место.

Но сейчас Кирку надо было быть другом, а не озабоченным уродом.

– Спок, это в буквальном смысле была ситуация, когда решался вопрос жизни и смерти. И всё равно это по большей части была моя вина.

– Такое поведение по-прежнему неприемлемо. Ты не понимаешь… до супружества многие вулканцы не обмениваются подобными жестами, – старпом остро посмотрел на Кирка, явно намереваясь поймать его реакцию на эти слова.

– Ого, – Джим сглотнул и попытался придать своему лицу выражение «Меня это совершенно не беспокоит». – Это… э, хорошо, – А затем ему в голову пришло кое-что довольно-таки важное. – Погодите-ка, если всё это из-за одного поцелуя, что же тогда произойдёт, если ты до брака с кем-нибудь переспишь?

– Причина, по которой внебрачное сношение не приветствуется в вулканской культуре, в том, что это нелогично, а не из-за каких-либо изживших себя религиозных убеждений. Точно так же как сношение без последующего намерения заключить брак совершенно бесцельно.

Джим на это мог бы придумать много громких возражений, но рта не раскрыл.

– Есть и другие… факторы, вступающие в действие в более позднее время, однако сейчас будет достаточным сказать, что любое физическое взаимодействие, включающее контактную телепатию, должно подразумевать существенную нехватку у меня самодисциплины.

– Но что насчёт Ухуры?

– …я не понимаю ваш вопрос, – было что-то такое в настороженном лице вулканца, от чего у Джима перехватило дыхание.

– Ты знаешь. Если поцелуй так тебя стремает, что случилось, когда ты её трахнул? Это потому, что я парень?

Его вульгарное построение предложения заставило Спока заметно напрячься, и какое-то время вулканец молчал.

Джим подскочил на ноги и подошёл к другу, нависая над ним (то, что у него получалось только в том случае, если Спок сидел). Внезапно Кирк почувствовал себя как в лихорадке, совершенно выбитым из равновесия.

– В смысле, ты ведь это делал, да?

Спок едва заметно покачал головой:

– У нас с Нийотой не было сексуального сношения, Джим.

– Ты… погоди, что, серьёзно?

Спок и Ухура были вместе довольно долгое время, и Кирк думал, что любой в здравом уме и с правильной сексуальной ориентацией-… нет, нафиг это, просто совершенно любое дышащее существо захотело бы за ней приударить. «Ней» в смысле «Ухурой». Хотя нет, погодите-ка, может ему теперь лучше сменить это на «него» и «Спока». Э, вообще-то, он не был до конца уверен. Боже, эти двое вместе были бы возбуждающим зрелищем.

Хотя нет. С яростью, оставившей его оглушённым, всё тело Джима воспротивилось идее Спока и Ухуры вместе. Да, конечно, с эстетической точки зрения это, наверное, было бы чертовски сногсшибательно, просто… нет. Нет, он не хотел это представлять. При мысли о Споке с кем-то другим у Кирка внутри всё скручивалось.

– Тогда кто?

Ему было необходимо это знать. Если не Ухура, то кто, кто?.. Ему надо было это знать, это было жизненно важно для последующей капитанской жизнедеятельности.

Спок посмотрел на него из-под ресниц снизу вверх, его выражение лица было абсолютно нечитаемым.

– Кто, Спок? В смысле, боже, если она не-…

– Вулканский репродуктивный цикл отличается от человеческого, Джим.

Информации для размышлений было уже слишком много. Живот Кирка крутило, словно бы его вот-вот должно было вырвать, а кожа казалась слишком натянутой, слишком чувствительной. Всякий раз, когда он двигался, словно бы что-то тёрлось о его кости, посылая непонятные вспышки вдоль спины.

– Что это значит?

– В бессмысленном наслаждении нет логики, – повторил Спок. – Для вулканца не существует такой вещи, как случайные или легкомысленные встречи. Следовательно, в воспроизводственных сексуальных практиках нет смысла, если нет пожизненных обязательств партнёру и последующего намерения завести потомство.

Мозг Джима, казалось, работал ещё медленнее, чем самая медленная из доступных скоростей. Но у него сейчас были трудности с поступающей информацией.

– Просто скажи это нормальными словами, а? – хрипло подвёл итог Кирк.

– У меня не было сексуального сношения с лейтенантом Ухурой или с кем-либо ещё, Джим. У меня никогда не было сексуального сношения, потому что на это не было причин.

На это не было причин?…

Не было причин?

Спок девственник?… Спок девственник. Спок девственник, и на короткую сумасшедшую секунду кровь Джима одобрительно взревела, потому что да, да, да, чёрт возьми, Джим будет первым, единственным-… но, разумеется, не будет. Не сможет. Супружество, на которое Спок, кажется, намекал. Преданность и слова наподобие «пожизненный». Джим в этом не был хорош, и Спок в любом случае не хотел этого с ним.

– Господи хреновый боже.

Это был реальный перебор, ясно?

– Факт, что это традиционно для вулканцев, не значит, что я каким-либо образом намереваюсь… оскорбить твои сексуальные предпочтения, разумеется, – произнёс Спок, но его голос был до странного напряжённым, словно бы он втайне желал, чтобы ему было позволено накричать на Джима за его распутство.

– Ладно. Да, и я имею в виду что меня это нисколько не беспокоит. Что ты… ну, ты знаешь. Всё в порядке. Ты всё равно переживёшь меня на пятьдесят лет.

Они оба слегка дёрнулись, когда с языка Джима сорвалось последнее предложение.

– Джим, полагаю ты понимаешь, почему действовать импульсивно было нелогично с моей стороны.

Кирк встретил взгляд вулканца так твёрдо, как только позволял его бешеный пульс. Настал его черёд аккуратно подбирать слова.

– Я понимаю, почему тебя это так стремануло, и почему ты мог решить, что это плохо. Хотя не могу полностью с тобой согласиться. Спок, ты испытывал боль, и последнее, что тебе было нужно, – это почувствовать мой, э… – как он это красиво обозвал? – …интерес. Ты сам сказал, что всего лишь наполовину человек. На самом деле ты ничего особого не мог с этим поделать, верно?

Спок сжал губы, но в его глазах зажглись неожиданные искорки смеха:

– Действительно. Должен признать, что вы убеждены в собственной неотразимости.

– Ты уверен, что это подходящее слово? – ответил Джим, подмигнув, и отошёл на несколько шагов от стула вулканца, чтобы больше не вторгаться в его личное пространство. Пульс капитана медленно возвращался в норму. – И ты чертовски прав, я уверен. Даже вулканцы не имеют иммунитета против моих чар, вот так-то.

Кирк надеялся, что это станет чем-то, над чем они смогут посмеяться. Он сделает всё возможное, чтобы игнорировать свои дурацкие девчачьи чувства, связанные с этим.

Уголок рта Спока дёрнулся, но он быстро протрезвел:

– Джим, надеюсь, ты осознаёшь всю серьёзность нашей ситуации.

– Конечно. Извини. Но слушай, всё не обязательно должно быть настолько плохо. Нам не нужно кому-то рассказывать, и я уже прошёл этот чёртов тест Веритас, так что никто не может спросить меня, было ли когда-нибудь между нами что-то хоть отдалённо романтическое. Ты настолько крут, что даже иммунен к этой штуке, так что мы в безопасности.

– Действительно.

По непонятной причине, как только атмосфера вокруг них начала возвращаться в обычное состояние, Джим почувствовал… разочарование. Что было странно, ведь, честно говоря, всё прошло лучше, чем ожидалось (чего он ожидал?), но… это было так по-деловому. «Мы поцеловались, мы должны замести следы и жить дальше». Вообще-то, это было почти больно – тупой, раздражающей болью.

– Вот только… погоди, – Кирк осознал, что он говорил. – Тебе всё ещё придётся врать.

– …я это осознаю.

– Но ты паршиво обманываешь.

Спок выдохнул так, что отчётливо передал «я сдерживаю многострадальный вздох».

– Капитан, я понимаю логику, когда надо утверждать неправду ради высшей цели. Я не ребёнок.

– Точно, и я нет, так что, раз мы это выяснили, кончай со своим профессорским тоном, сэр, – после этих слов Спок умудрился придать себе обиженный вид, не пошевелив ни одним мускулом. – Слушай, в любом случае, я просто не знаю, что и думать о том, что ты будешь лгать перед трибуналом. Я и раньше слышал, как ты вешаешь лапшу на уши, так что проблема не в этом. Просто этот суд… он официальный.

Очень долгое время после их встречи Джим был абсолютно уверен, что слова «официальный» и «священный» для его старшего помощника значили одно и то же.

– Джим. Я вполне способен произнести ложный факт вне зависимости от аудитории. Обычно говорят, что вулканцы не могут лгать, однако… если абсолютно необходимо, логика обоснует ошибочную интерпретацию правды. И я наполовину человек, как мы уже дважды установили в течение этого разговора.

– Ладно, ладно, – Кирк подумал, а не получится ли у него уговорить Спока доказать, что он способен на ложь, произнеся «я балерина». Наверное нет. И если действительно подумать об этом, вопреки тому, кем Спок представал в глазах землянина, по вулканским меркам он был отпетым бунтарём. Никто ещё, например, никогда не отклонял приглашение в Вулканскую Академию Наук. Только Спок, после того, как его зачислили и всё такое, да ещё и на заседании Совета.

Вообще-то, это было вроде как до глупого возбуждающе.

– Ну… отлично. Мне, наверное, надо идти, на случай если кто-то проверяет компьютерные сенсоры и хочет снова попробовать нас убить. Не хочется облегчать этому чокнутому работу, понимаешь? – Кирк начал медленно продвигаться в сторону двери, соединяющей их комнаты.

– Я нахожу ваш юмор нездоровым.

– Он касается смерти. Конечно он нездоровый. Ведь дело касается нашей смерти.

Спок на секунду отвёл от него взгляд (и это казалось достаточно важным, чтобы фиксировать всякий раз, когда Спок не был сосредоточен на Джиме), поднял датападд со стола и положил себе на колени.

– К этому моменту ты должен был понять, что я не позволю чему-то в этом роде произойти с тобой, – твёрдо сказал его старпом. Затем он включил падд и что-то быстро набрал.

Кирк вопросительно на него посмотрел, но Спок ничего не объяснил:

– Э, как и я, и мы вроде как именно из-за этого и влипли во весь этот бардак?

Вулканец какое-то время смотрел на капитана, всё ещё держа в руках падд, и Джима ошеломило то, как яркое освещение комнаты усилило его экзотичные черты. Мерцание в его чёрных глазах делало Спока диким, не от мира сего, и, более того, настолько чертовски великолепным, что Кирк едва заставлял себя оставаться на месте.

– Значит, я ухожу.

– Хорошо, капитан.

– Это твоё извечно «капитан» что, заводит тебя? Потому что ты продолжаешь так меня называть даже когда мы одни.

Он никогда не упустит возможности отпустить неуместную шутку чтобы снять напряжение. Работало каждый раз. Джим твёрдо верил в неловкий смех (не то, чтобы Спок рассмеялся, но сам принцип оставался в силе).

– …спокойной ночи, Джим.

– Это не отрицание!

Кирк широко улыбнулся (и улыбка была лишь слегка напряжённой), когда заметил, как уголок губ вулканца от веселья едва заметно дёрнулся вверх.

– Ладно, ладно, и тебе спокойной ночи. Поспи, ладно?

– Да, капитан.

Джим хмыкнул и ушёл.

В комнате его ожидало сообщение. Оно было послано с падда около пяти минут назад, и после прочтения оного Кирка захлестнуло желание бегом вернуться к Споку и целовать его до потери пульса, да, разумеется, но по большей части ему хотелось встряхнуть вулканца и прокричать: «Пожалуйста, смилуйся! Прекрати быть единственным, о чём я думаю и чего желаю, и просто мучительно, блядь, идеальным во всём! Прекрати выглядеть так чертовски трахательно, когда я всего лишь человек! Прекрати!»

В сообщении говорилось: «Я согласен, что мы должны избегать облегчения работы убийце, находясь в компании друг друга, вот почему другие способы коммуникации менее опасны, например этот. Однако, если непреодолимое желание находиться в моей компании вновь нападёт на вас и сообщения на мой датападд не будет достаточно, визит будет приемлем.»

***

Второй раз за это утро, когда Джим проснулся со стояком из-за Спока, был не по вине некоего гипотетического сценария, который его мозг магическим образом выдумал. Всё было и хуже, и лучше, потому что этот необычайно реальный сон был не сном, а воспоминанием, воспроизводящимся снова и снова со всякого возможного ракурса (и под некоторыми откровенно маловероятными углами тоже).

Огромные зрачки Спока и приоткрытые губы как раз перед тем, как их пальцы переплелись. Рот Спока, его вкус, когда Джим исследовал его языком. Спок, толкающий его к стене, не разрывая поцелуя. Сила Спока и неожиданная агрессивность вплоть до того момента, когда он отпрыгнул как ошпаренный. И этого было достаточно, этого жёсткого поцелуя, о, этого было более чем достаточно, чтобы Джим был настолько возбуждён, что было почти больно. И на этот раз у него был не такой уж и кризис совести из-за того, что Спок был его другом, да, как Боунз, только вот совсем не как Боунз. И Спок сводил его с ума, потому что не имел ни малейшего понятия, какой производил эффект на него, Джима, и совершенно игнорировал свой внешний вид. И теперь, когда Кирк знал, что это была неразведанная территория, он жаждал большего, почти умирал с голода, и знание о том, чего не может быть, разочаровывало, заставляло его двигаться резче.

Поэтому он сжал челюсти, дабы не дать имени Спока слететь с губ, и после бледного оргазма сказал сам себе, что, произнеси он это имя, ничего бы не изменилось и даже отдалённо не стало лучше. Только повысились бы шансы быть убитым собственным старшим помощником, если бы Спок услышал его сквозь стену, что было маловероятно, но, тем не менее, пугающе возможно.

Одевался Джим словно в полусне, всё ещё дремлющий даже после попытки душем привести себя в чувство, когда кое-что произошло.