Текст книги "Veritas (ЛП)"

Автор книги: TheProblematique

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 35 страниц)

– Которое из двух, Спок?

– Думаю, карма будет лучшим предположением, – произнёс Сулу, при этом голос его был немного выше, чем обычно, словно бы он сопротивлялся желанию засмеяться. Скотти уставился в пространство перед собой, без понятия, видимо, что происходит вокруг, а глаза Чехова были круглые как блюдца.

Спок же выглядел так, будто не верил ему:

– Возможно, настало время отойти ко сну, капитан. Завтра нам необходимо рано вставать.

– Да, хорошо, нам надо возвращаться, – они, разумеется, жили на другой части палубы, в отличие от остальной команды. – Ещё увидимся.

Раздался нестройный хор из «пока», и трое направились дальше по коридору, каждый к своей комнате. Отдел жилых помещений, где размещались они со Споком, был доступен только через боковой турболифт, поэтому они остановились перед первым, попавшимся им на пути.

Обычно у Джима не было проблем начать разговор или даже оставаться в дружественной тишине, но сейчас он понял, что у него сложности и с тем, и с другим. Это снова был чёртов розовый слон.

Упрямая часть него, которая не верит в безвыходные ситуации, разумеется отказывалась сдаваться. Это всё была его вина, поэтому надо было хотя бы попытаться исправить это. Он повернулся к Споку с твердым намерением начать разговор с какой-нибудь шутки…

Но слова растаяли у него на языке.

Спок выглядел очень усталым. День назад Кирку уже казалось такое, ночью, когда они играли в шахматы, и, как и в этот раз, не было доказательств, подтверждающих его утверждение, но он был уверен в своей правоте. По какой-то причине, которую Спок не хотел говорить Кирку, той самой причине, из-за которой он извинился перед Джимом за свои «личные проблемы» рядом с дверью в офис Мосса два дня назад, Спок выглядел измученным.

– Спок… – начал Кирк, без понятия, что говорить дальше. Ну, он, разумеется, знал, что ему надо предложить свою помощь, но Спок мог не хотеть, чтобы в этот момент его любопытный человеческий друг совал свой нос в его личную жизнь. Особенно, если упомянутый человеческий друг сам имел трудности с решением собственных проблем, в частности проблемы, имеющей отношение к привлекательности вышеупомянутого Спока, который теперь смотрел на капитана и ждал.

– Ничего. Извини, давай просто пойдём поспим.

В любом случае, Споку для опоры не нужен был Джим. Вообще, он не опирался даже на мебель, или какие-либо другие поверхности. Это бы выглядело… странно.

Или немного интересно. Внезапно перед глазами Кирка появилась непрошенная картинка тускло освещённого коридора и Спока, его глаза – как всегда тёмные и непроницаемые. В его позе, разумеется, не будет ничего небрежного, лишь обычная томная грация, которую ему предоставляла эта низкая для него гравитация, и, возможно, разве что намёк на усталость в положении его плеч или наклоне головы. Руки скрещены на груди и спина слегка изогнута, вес тела частично перенесён на одну ногу.

Тени бы подчеркнули его фигуру на фоне белой стены и скрыли одну сторону его лица, оставляя вторую для взгляда Джима. Чтобы он смотрел, наслаждался сильным контуром челюсти вулканца, и линией от кончика его уха, бегущей вниз к шее…

Несколькими секундами позже, всё ещё в ожидании лифта, Джим резко выпал из своих грёз с отчётливым ощущением, что он только что возбудился от картины опирающегося на стену Спока.

И именно тогда он решил, вполне твёрдо, что ему надо с кем-то переспать. Каким же озабоченным придурком надо быть, чтобы начать думать о подобном, подозревая, что у его лучшего друга проблемы?

Бедный Спок всего лишь был ни о чём не подозревающей жертвой сумасшедшего либидо Джима. А Кирк не собирался позволить этому всё разрушить. Всё, что у них было, их работа и дружба, было слишком важным, чтобы его дурацкое желание трахаться этому помешало. Вообще, он больше не позволит этому глупому магнетическому притяжению расти, или даже оставаться на том же уровне. Он собирался сражаться с этим на каждом шагу, и он победит, чёрт подери, потому что никоим образом он не собирался придавать этому значение. Ему надо это выключить. Избавиться от этого прямо сейчас.

– Думаю, я схожу в бар прежде чем идти спать, – небрежно сказал Джим.

Спок повернулся, чтобы посмотреть на него, ничего не говоря в ответ.

– Мне наверное просто нужно… – напиться – побыть одному.

– Маловероятно, что вы будете в полном одиночестве, Джим. У вас есть тенденция привлекать… внимание.

Ну, в этом-то и был план. Кирк выдавил улыбку:

– Думаю, я с этим справлюсь. Не волнуйся.

Лифт наконец приехал и вулканец шагнул внутрь.

– Спок…

Он развернулся, ожидая продолжения. Смотря на него сейчас, Джим видел старпома как мягкую, невинную душу, которая нуждалась в защите от Джима, «большого злого волка», – что могло бы быть довольно смехотворной идеей, не будь она так оскорбительно близка к истине (по крайней мере к несколько странному варианту истины, который был довольно далёк от настоящей истины, которую Джим думал, что знал).

– Спокойной ночи.

Глаза Спока потеплели, и Джим заставил себя проигнорировать приятную дрожь, при виде этого побежавшую вниз по его спине.

– Спокойной ночи, Джим.

***

О, и, и… и, насколько Джим знал, Споку даже не нравились мужчины! Это было настолько вне чёртовых сомнений! Ничего никогда, совсем никогда не могло произойти между ними. Никогда. Очевидно, вселенная была ненавидящей его изворотливой сукой, которая не хотела, чтобы у Джима был действительно жаркий секс со Споком. Да, вселенная определённо облажалась. По-крупному.

И его план «не думаю о Споке», похоже, приближался к великому грандиозному провалу, но серьёзно… серьёзно, Спок был слишком сексуален, чтобы интересоваться только девочками! Правда? Или его одежда была слишком обтягивающей. Или это были брови. Возможно, его супер сексуальный рот не мог быть предназначен только для поцелуев с Ухурами на платформе транспортатора прямо перед бедными, ошеломленными Джимами, которые даже не думали, что такое может вообще произойти?

В общем, хорошо, что до сих пор он сидел в благостном одиночестве (Кирк подозревал, что это из-за его у-меня-праздник-жалости-к-себе волн, которые создавали восхитительное отталкивающее поле). Он даже не был так уж пьян, только… боже, думать о Споке было очень хреново. Это было прямо-таки чертовски больно. Как будто кто-то с наслаждением втыкал ржавый гвоздь ему в глаз.

Ауч. Вот и жуткость пожаловала.

Джим уставился на выпивку у себя в руке и попытался заставить себя думать о чём-нибудь другом. Серьёзно, о чём угодно. Пожалуйста?

Это была жалкая и слабая попытка, и она не сработала бы – даже он мог это сказать. Спок просто был слишком сексуальным и, возможно, слишком гетеросексуальным для Джима.

Вздох.

– …из-за моего возраста! Чёрт, это так бесит, когда какие-то старикашки думают, что всё повидали и, следовательно, моё мнение по умолчанию неверное. Опыт это не всё, знаешь ли. Ещё нужно немного мозгов и смелости.

Хм? Это звучало странно похоже на то, что он сам мог бы сказать.

Кирк оторвал взгляд от блестящей нержавеющей стойки бара и попытался найти источник странно знакомых слов. Многоцветное освещение, сверкающие напитки и цивильные наряды различной степени эксцентричности заставили его мимолётно задуматься, не взорвалась ли тут радуга, пока он сидел к залу спиной (читай: сгорбившись у бара и депрессуя). Хорошо, что было не очень ярко, иначе у кого-нибудь скоро случился бы эпилептический припадок.

Местечко было довольно людное, сегодня ведь вечер пятницы, поэтому ему пришлось вытянуть шею, чтобы осмотреться.

– Кто бы ещё мечтал взяться за это дело? Это практически самоубийство, и не думай, что я этого не знаю.

– Никто, Эри… мы знаем.

Льющаяся из динамиков музыка была слишком тихой, чтобы заглушить прозвище, и Джим почувствовал внутри вспышку иррациональной и ненаправленной злости. Ну, только слегка ненаправленной.

Он увидел их секундой позже, группа из четырёх человек, что только что вошли в заведение. Это была Эриил Шоу с тремя друзьями.

– …ага. Так что когда я прошу немного уважения, это не то чтобы… – она затихла, когда их взгляды встретились. Джим пристально смотрел на неё, с вызовом и наверное немного пугающе, но она отвела глаза. И очень сильно старалась смотреть только вперёд, когда проходила мимо него…

– Тебе серьёзно надо прекратить притворяться, будто меня не существует, – громко сказал Джим. Она замерла на месте, стоя к нему спиной.

– Ну серьёзно, – он понизил голос, зная, что будет очень плохо, если он устроит сцену, и также зная, что она внимательно слушает каждое его слово. – Даже никакого «привет, меня зовут Эриил, и ты сейчас надираешься из-за меня»?

Трое, пришедших вместе с ней, выглядели готовыми избить его в кашу, чего он определённо не предвкушал, но Эриил покачала головой.

– Я догоню вас через минуту, – услышал Кирк её слова. – Он специально это делает, чтобы увидеть, сможет ли дискредитировать меня. Дайте только разобраться с этим.

Несколько неохотных кивков и ещё парочку убийственных взглядов спустя они были одни (по крайней мере относительно).

– Чего ты хочешь, Кирк?

– Какой неопределённый вопрос, – ответил Джим, втайне думая, что хотел бы сказать «Спок мне не нравится» и не лгать.

Он сделал очередной крупный глоток.

– Как насчёт вечера наедине с орионкой? Не, стой-ка, в этом курятнике уже был. Хм… луну?

По непонятной причине на это она захихикала. Джим повернулся, чтобы впервые как следует посмотреть на женщину, и удивил сам себя, осознав, что она, наверное, была очень хорошим человеком в реальной жизни.

– Ты так сильно пытаешься произвести впечатление полного идиота, – сказала она наконец, её глаза всё ещё смеялись. – Не пойми меня неправильно, ты получил золотую медаль, но серьёзно, Кирк… «в этом курятнике уже был»?

И что было ещё удивительнее… он улыбнулся ей в ответ, и внезапно появилось странное чувство товарищества между ними, и ему пришлось сопротивляться настойчивому желанию объяснить, что на самом деле он совсем не хотел произносить этот глупый комментарий. И что он знал орионку, которая умерла, и он себя ужасно чувствовал из-за того, как с ней обращался.

– Всё это не потому, что я… – «отклонил» было слишком многосложным, и вопреки его по большей части ясному рассудку Джим действительно начал чувствовать некоторое онемение языка, – …отверг твои заигрывания, да?

– Отверг?.. Погоди, мои заигрывания?.. – она не могла решить, смеяться ей или злиться. – Я пригласила тебя на один танец, если я правильно помню.. ты?… Ты издеваешься, да?

– Не-а. Многие женщины не смогли пережить моего отказа, – с серьёзным видом проинформировал он. Разумеется сейчас он издевался, что, к счастью, Эриил поняла.

– Значит, ты часто отказываешь? – спросила она с улыбкой, которая сказала Джиму, что она уже знала ответ. Он тихо хмыкнул и неуклюже положил руку ей на плечо (что есть хорошо – у него по пьяни был фиговый прицел, что Ухура, вероятно, может подтвердить).

– Знаешь, если бы твоей работой не было уничтожить мою карьеру и забрать моего лучшего друга, мне кажется, ты бы мне очень понравилась, – философски заметил Кирк.

На это, однако, игривость покинула глаза молодой женщины и она со вздохом опустила голову:

– Послушай, в этом действительно ничего личного, знаешь. Мне плевать на… – она опять начала улыбаться, – …в смысле, что ты думал, что из-за отказа на один танец я превращусь в этакую мстительную отвергнутую женщину-…

– И в аду не найдётся той ярости, что есть в женщине, отвергнутой Джеймсом Кирком в пользу его старшего помощника, – мудро изрёк Джим.

Эриил приподняла бровь в ужасной пародии на Спока.

– Это признание, Кирк?

– Ни за что. К тому же я вполне уверен, что хлопанье ресницами и обработка женскими чарами не считается, какой бы сексуальной ты ни была.

Рука, всё ещё лежавшая у неё на плече, была осторожно убрана и Эриил закатила глаза (в защиту Джима стоит сказать, что он честно забыл, что его рука ещё там).

– Лесть тебе не поможет, – предупредила Эриил.

– О, это не лесть. Её я тоже использую, и она работает, почти девяносто восемь целых и шестьсот сорок три тысячных процента от всего времени.

Она снова засмеялась.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты невероятно тщеславен?

– Я всего лишь осознаю, какой оказываю эффект на людей, – с ухмылкой ответил Джим и сделал ещё один глоток, обжегший его глотку.

– Хорошо осознаёшь, вижу, – с улыбкой сказала Эриил и сделала вид, будто прищурилась и оценивающе окидывает его взглядом. – Ты симпатичный, Кирк, но не настолько симпатичный.

Вызов! Не стоит упоминания, что капитан звездолёта Энтерпрайз не проигнорирует (ищет, намеренно провоцирует, часто представляет, что он был брошен) вызов.

Джим сполз с высокого стула и принял устойчивое вертикальное положение благодаря бару, непонятным образом в процессе всего этого сохраняя свою грацию. Затем он медленно повернулся к Эриил, чтобы кинуть на неё свой лучший пронзительный взгляд. Ну, он не знал этого непосредственно, но взгляд, который так естественно у него получался, был убойной комбинацией из «Я скучаю, но мои большие голубые глаза поедают тебя из-под ресниц» и «Ты хочешь наброситься на меня прямо сейчас и я знаю это. И я не против.»

– Да, настолько, – мурлыкнул он глубоким, хрипловатым голосом.

Эриил снова закатила глаза, но на щеках у неё безошибочно можно было заметить румянец.

– О, ладно. Ты выиграл.

– Спасибо, – отозвался Джим с довольным кивком, а затем попытался забраться обратно на вышеупомянутый стул, одновременно с этим сражаясь с гравитацией. Его ноги определённо были немного неустойчивыми.

– Послушай, у нас возможно больше не будет шанса поговорить вот так… – неуверенно начала она.

Джим нахмурился, зная, что это правда, и предложил ей продолжить.

– И, не знаю, насколько это важно, но я хотела сказать… – Эриил протянула руку, – удачи.

Он пожал её ладонь.

– Спасибо. Я… знаю, что это не твоя вина. Нечестно, что я виню тебя в происходящем.

Она похлопала его по широкому плечу и пожала своими.

– Так у тебя сейчас происходит эта штука с перенесением. Я поняла. Если бы со мной произошло то же самое, я к этому бы уже моменту валялась на полу без сознания.

– Врушка, – Джим шутливо указал на неё обвиняющим пальцем. – Ты одна из тех, кто всю ночь остаётся трезвым, и записывает всё, что происходит, чтобы следующим утром помучить друзей.

Ещё смех.

– Серьёзно, действительно жаль, что мы не можем быть друзьями.

– Ага, жаль.

– Ну… пока.

Грустно улыбнувшись и помахав рукой, она пошла своей дорогой.

– Извини, – сказал он вдогонку.

– Это… забудь об этом.

Джим кивнул и решил, что уже довольно давно перевалил стадию комфортного опьянения. С таким же успехом он может продолжать. Насколько бы всё было легче, будь Эриил ужасной нахальной сукой, которую бы он возненавидел с первого взгляда. Вместо этого она была довольно весёлой, определённо очень умной и, возможно, прикидывающаяся паинькой, которая брала кажущиеся невозможными дела, чтобы сражаться с системой, и не задумывалась, что они сделают с её репутацией. Что тоже делало её опрометчивой. Хотя, болезненно вспомнил Джим, если она выиграет (а был шанс, что она выиграет, разумеется был), то станет самым известным прокурором в Федерации. А это значило, что она была амбициозной или, по меньшей мере, очень смелой.

Вообще-то, она вроде как напоминала ему его самого – более вежливый, опрятный, женский вариант. Возможно, с не такими зияющими дырами дурости. Эриил не привлекал её лучший друг, к которому её определённо не должно было влечь, это уж точно.

Не-а, это была то-о-олько судьба Джима.

– Ну-ка, ну-ка. Что тут у нас?

Джим, словно сова, моргнул, глядя на женщину, которая в одном проворном прыжке уселась на высокий стул рядом с ним.

– Мара?

– Принцесса Кали с Цибелона два, вообще-то.

Она была одета в короткую чёрную юбку и облегающий синий топик, словно какой-то сексуальный вариант научной униформы.

– С тобой не весело, – проворчал Кирк, делая жест бармену принести ещё выпивки. Теперь он определённо напьётся. Ну или напьётся ещё больше.

– Ещё как наоборот, – легко отозвалась Мара. – Это с тобой не весело.

– Чего ты хочешь?

Она прикрыла рот ладонью:

– А что, капитан Кирк… что ты предлагаешь?

Головная боль Джима вспыхнула с новой силой при мысли, что она использовала такой же кокетливый тон со Споком. А затем Кирку пришлось напомнить себе, что это была глупая, глупая идея, потому что у него не было права чувствовать беспокойство или желание защитить или что, чёрт возьми, это было, что заставило его дрожать от злости при мысли о женщине (любой женщине), пытающейся таким образом сблизиться с его старшим помощником.

Следующий напиток ушёл за один присест.

– О, да ладно тебе, Кирк. Что такого я тебе сделала? – она немного приблизилась, глядя с вызовом. – Кроме того, что задержала твоего Спока дольше, чем должна была?

Джим рос с очень неустойчивым (и зачастую несуществующим) моральным примером, но всё же тот был. Если он хотел, то обычно находил умные способы обойти этот самый пример, или каким-либо иным образом использовать его в свою пользу, но никогда раньше он не хотел послать нравственность куда подальше.

Другими словами, дёргать за косички было одним, но раньше ему никогда, в общем-то, не хотелось именно ударить девушку.

В итоге он остановился на крепко сжатых челюстях, разумеется, потому что Мара была миниатюрной и милой и не такой злой, как казалось, ведь она не знала о его ужасном, ужасном извращённом желании схватить Спока за его идеально подстриженные волосы и-…

– Серьёзно, Мара. Я бы хотел сейчас побыть один.

– Не, мне так не кажется, – на этот раз она была искренне доброй. – Как и мне самой не надо этого, так как насчёт если мы предоставим компанию друг другу?

Джим устало вздохнул:

– Что-то изменится, если я скажу «нет»?

– Слушай, я никогда действительно не собиралась пытаться трахнуть твоего воображаемого парня.

Кирк, возмущённый, подавился и закашлял, но был прерван авторитетным тоном Мары.

– И не надо мне твоих отговорок. В смысле, вы не вместе? Ладно, как угодно, но не говори мне, что не хочешь эту задницу, потому что это просто-напросто абсолютно нереальная чушь-…

– Заткнись! – жарко зашептал Джим. – Заткнись, это не… – а затем у него появилась идея. – Ладно, хорошо, кто не желает этой… кто бы не желал? Но, пожалуйста, потише.

Для пущего эффекта, он глянул вокруг, но немногие находились в пределах слышимости, а те, кто были, не обращали особого внимания на их пару.

– Значит, ты это признаёшь? – спросила Мара с широко раскрытыми глазами.

Джим неопределённо пожал плечами и подумал, что уровень внимания и осторожности, необходимый для этого разговора, был слишком высоким для выпитого им количества алкоголя.

– Конечно. Но всё не так. Перво-наперво, он мой друг.

– О, – она явно всё ещё что-то подозревала, но Джим надеялся, что в конце концов она купится. – Я понимаю.

– Всё ещё хочешь составить мне компанию? – спросил он, понижая голос до интимного приглашения, даже не зная, что он говорит. Потом он понял, что его ладонь гладит её по бедру. Ну ладно, он ведь решил, что ему не помешает с кем-нибудь покувыркаться, верно? Факт, что за совершение подобного ему хочется сжаться в шарик от стыда, несущественен. Никого не волнует, переспит он с Марой или нет. Никого.

Уж точно не Спока.

Мара склонила голову набок и посмотрела на него с расчётливым огоньком в глазах, словно бы это была игра, и она решала, играть или нет.

– … ну ладно, – наконец сказала она тоном девушки, которая прекрасно знала о его намерениях.

Некоторое время (и ещё парочку напитков) спустя они покинули бар, но у Мары на лице по-прежнему было выражение весёлого недоверия. Когда она взяла его за руку и ввела код в дверную панель комнаты, оказавшейся кладовкой, Джим притянул её к себе и поцеловал, зарываясь ладонью в её чёрные как смоль волосы.

Секунду спустя она отстранилась, чтобы прошептать:

– О ком ты думаешь, когда делаешь это?

Джим мгновенно застыл.

– …я что-то не так сказала?

– Ты любишь путать мне мысли, да? – обвинил он, зная, что говорит не очень чётко.

– Да. Потому что ты такой тормоз.

– Ты злая.

– Возможно. Или очень проницательная.

– Ставлю деньги на оба, – зло проворчал Джим. Он действительно чувствовал себя ужасно, словно бы это была измена или типа того. Но измена кому? Споку. Всё. Равно.

Чёрт возьми. Тогда почему Джиму не всё равно?

Она снова поцеловала его, вставая на носочки, чтобы зарыться пальцами ему в волосы и дёрнуть вниз. И Джим попытался забыть, честно попытался изо всех сил… раньше ему это так хорошо удавалось.

Это наверное было плохо, и он не должен хотеть любым образом вернуть эту способность обратно.

Она тихо простонала, когда он без особой искусности поцеловал её в шею.

– Кирк…

– Джим, – практически мгновенно резко сказал он. – Скажи «Джим».

– Джим…

Но она неправильно сказала – это не звучало, как дорогой подарок, когда слово слетало с языка Мары. Совсем не звучало по-особенному.

Он прижался телом к её собственному, зажимая её между собой и полками, чувствуя себя неустойчиво и неуклюже, и почти уверенный, что комната кружится специально (…погодите).

– Так что, если бы я скользнул ладонью тебе между ног?.. – услышал Кирк свой собственный голос.

Мара резко вдохнула, её грудь вздымалась.

– Ну что ж… – прошептала она. – Тогда ты ещё тупее, чем выглядишь.

Внезапно, неожиданно, они встретились взглядами, и сконфуженный мозг Джима был слишком заторможен, чтобы среагировать и остановить мысль: чёрные, темнее, чем у Спока, только если он не злился, именно так Джим мог это определить – потому что они становились насыщенными и проницательными и…

– Но я бы тебе дала.

Это было соблазнительно. О да, очень соблазнительно, и прошло так много времени… но в конце концов он не мог. Отвратительная боль заставила его оттолкнуть её и подумать «Это больше не я. Я никогда таким не был.»

– Нет.

Джим помотал головой, хоть это и заставило пол качаться у него под ногами.

– Извини… нет. Мне надо идти.

Худшим был её взгляд. Никакой злости, даже никакого разочарования. Только жалость с намёком на триумф.

Она победила.

– Тогда уходи.

И он так и поступил.

***

Продвигаясь по пустому коридору, Джим раскинул руки в стороны для лучшего равновесия, очень по-научному отмечая, как тут было широко, и очень целенаправленно не думая о том, что он только что сделал (или не сделал). На Энтерпрайз они не могли позволить себе такие проходы, как на звёздной базе, и всё же его корабль не казался людным. Он казался домом.

Если бы он только мог вернуться, он был уверен, что это спутанное влечение исчезло бы и он бы прекратил думать о Споке и желать сделать с ним что-нибудь. Что-нибудь неуместное, сводившее Кирка с ума и, тем не менее, казавшееся сейчас более важными, чем дыхание. Фу.

Ну так, какое, ещё раз, было уравнение для транс-варпового перемещения?..

Код в его комнату оказался упрямым, а сенсорному экрану, похоже, не очень нравились его непослушные пальцы, но по крайней мере они распознали его отпечатки. И это значит, что у него есть десять попыток, прежде чем включится тревога.

И слушай-ка, наконец вселенная сжалилась и решила дать ему передышку и Спока не было нигде в пределах видимости, так что по крайней мере бы-…

– Джим?

– Серьёзно?

Что-то мелькнуло в глазах Спока, но было тут же подавлено, и в своём теперешнем состоянии Джим был неспособен уловить это и понять, что же это было. Даже так, напряжённая поза вулканца намекала на усталость.

– Мои извинения. Я услышал, что у вас трудности с попаданием в свою комнату, поэтому предположил, что вам будет выгодна помощь.

– Извни, Спок. Я не… не имею ниччё против тебя. Мне всегда нравится тебя видеть. Всегда. В любое время. Всё время. Если бы я мог, я бы с удовольствием увидел тебя… – он зажал рот ладонью, потому что это, похоже, был единственный способ заткнуться.

– Вы пьяны, – сообщил Спок, поднимая брови в некотором удивлении. Джим жарко пожелал, чтобы можно было привести в действие формулу транс-варпового перемещения с помощью одной только силы воли.

– Да. И, если тебе интересно – это не даёт ни о чём забыть. Или посмотреть под другим углом. По большей части просто хреново. Я хреновый. Тебе определённо стоит оставить меня здесь, чтобы я умер рядом с собственной комнатой от полной хреноты. Есть такое слово? Наверное нет. Мне стоит прекратить говорить «хрен», да? Плохие, плохие мысли… такие злые…

Спок осторожно приблизился к нему с намёком на приятное изумление, которого Джим совсем не ожидал. Он-то думал, что в ходу будет омерзение, или хотя бы намёк на отвращение.

– Ты не хреновый, ты офигенный, – выпалил Кирк. Затем прикусил губу. – Говорю это не в гомосексуальном смысле.

И это было слово больше чем из четырёх слогов, которое он смог произнести. Ну разумеется.

Были теории, что можно использовать формулу транс-варпового перемещения так, что произойдёт временной варп, если скоординироваться с эффектом рогатки при облетании вокруг звезды…

– Я щас пойму, как возвращаться во времени. Погоди минутку.

Брови Спока поползли ещё выше и он, как виделось Джиму, боролся с желанием улыбнуться.

– Я не сомневаюсь, что вы преуспеете, капитан, – да, в этих выдающих всё глазах определённо плескался смех. Старпом сделал несколько шагов в его сторону, и теперь они были лишь в паре футов друг от друга. Нехорошо, нехорошо, Джим, недостаточно далеко, нет, если он мог увидеть тени от ресниц Спока на его щеках… – Полагаю, правильным образом действий сейчас будет сопроводить вас к вашей кровати. Возможно, со стаканом воды, для гидратации.

– М-гм-м, – отозвался Джим, прикусив щёку, чтобы ещё что не выпалить. – Думаю, я справлюсь с кроватью, но если бы ты мог помочь мне с дверью?

– Какой код?

Кирк ответил, а потом понял, что он уже дважды пытался её открыть, и машине не понравится другой набор отпечатков.

– Стой!..

Он попытался схватить ладонь Спока до того, как тот коснулся сканера, но вулканец был быстрее – он отдёрнул руку с ошеломительной скоростью и отступил, всё для того, чтобы предотвратить прикосновение между ними.

Джим мысленно себя обругал.

– Извини.

Спок ждал, очевидно ожидая объяснения для внезапного желания подержать его за руку, которое появилось у его капитана.

– Распознавание отпечатков пальцев? – в итоге это прозвучало как «рапвознаване отчепатков пайцв?» но Спок уловил суть и сначала ввёл код другого пользователя.

Наконец дверь открылась и Джим вздохнул одновременно в измученном и блаженном облегчении.

– Я честно думаю, что мог бы, в этот самый момент, поцеловать тебя.

– Я бы попросил вас сдержаться от осуществления подобного действия, капитан, – немедленно ответил Спок, звуча несколько встревоженно.

– Тебе может понадо-… – он заткнул себя, ещё раз прикусив губу, только на этот раз укус был таким сильным, что отозвался вспышкой боли и Кирк почувствовал вкус крови. Он поморщился, и Спок тут же шагнул ещё ближе.

Если бы только у него было хоть сколько-нибудь силы воли, чтобы оттолкнуть своего старпома. Блин, Спок был великолепен, когда он волновался, но пытался это скрыть… пристальный взгляд, зафиксированный на губах Джима, следующий за дорожкой единственной алой капельки, которая сбежала по его подбородку…

– Ай, – тихо сказал Джим, глядя снизу вверх широко раскрытыми глазами.

Это вырвало Спока из его присталь…няшсти? (привет, ослабленные умственные способности и всё такое), и он проинструктировал Джима склонить голову, чтобы тщательно осмотреть рану, но, как всегда, аккуратно следящий, чтобы не коснуться пальцами кожи Джима.

По крайней мере так оно казалось, пока он не протянул одну ладонь к лицу Кирка, и тот, запнувшись, отступил, страх быть раскрытыми ревел в ушах…

– Извини, но… я… не могу… – он покачнулся, или может земля покачнулась, но Джим очень легко вспомнил, как будет ужасно, если Спок прямо сейчас поймает даже намёк на эмоции, что бурлили в его капитане.

– Прикасаться к вам не входило в мои намерения, капитан, – невыразительно произнёс Спок.

– О. Действительно? Хорошо, ладно.

– Или читать ваши мысли. Это никогда не входило в мои намерения.

– Извини, я знаю это, просто… это, вообще-то, совершенно не дозволено, так что я лучше пойду, – Спок по-прежнему выглядел недоумённо, и Джим попятился, заходя к себе в комнату (вполне так достижение, учитывая уровень его координации в данный момент), желая, чтобы друг его понял. – Это не… не позволено. Это заре… зарпе… запрещено. Не выдавай меня, лан?

– Не выдавать кому? Я не понимаю ваших доводов.

Джим постучал себя пальцем по виску:

– Никаких эпичных умений доказывать, извини. Возможно, мозг просто тупит. Я объясню завтра?

Один кулак быстро сжался и расслабился, затем Спок кивнул:

– Хорошо. Я буду ждать ваших объяснений.

Чудесно. Он действительно будет утром сам себя ненавидеть за это.

Дверь начала с шипением закрываться, но Джим махнул рукой в сторону сенсоров в косяке, так что те не позволят ей этого сделать. Какое-то время они почти пристально смотрели друг на друга, и Кирк задумался, почему он это сделал. Сейчас был хороший момент пожелать спокойной ночи и попрощаться.

В неловкой тишине взгляд Спока упал на вероятно припухшую, окровавленную губу Джима и вулканец один раз глубоко вдохнул и выдохнул.

А затем шагнул внутрь.

– Ч-что… что ты делаешь? – запнувшись, спросил Кирк.

– Наши комнаты соединены, – ответил Спок, потому что это было совершенно разумно, не так ли?

О, погодите, ну разумеется было.

– Но… но…

– Вы можете прилечь на кровать, – сейчас, хоть Джим и был пьяным, но он мог узнать приказ, скрытый за предложением, когда слышал оный.

– Ты ведь не собираешься раздевать меня или типа того, д-ай!

Он опять прикусил губу. Спок проигнорировал его, подошёл к репликатору, встроенному в стену, и начал вводить инструкции.

Джим упал на кровать и наблюдал, как старпом перемещался по его комнате. Вулканец всё ещё был в униформе, даже несмотря на то, что уже было поздно и он должен был спать. В его движениях, разумеется, не проскальзывало и намёка на усталость, только было что-то… что-то такое сдержанное и размеренное в Споке. Что-то такое… тщательно защищаемое.

Что-то, что Джим хотел. Сильно. Даже отчаянно.

О, блин, чёрт тебя дери, розовый слон.

Несколькими секундами спустя старпом приблизился к нему с несколькими мягкими белыми бинтами и небольшим количеством дезинфицирующего раствора. Никаких модных гипо для жилых помещений, но эй, Спок, собственноручно обрабатывающий его губу, – это было…

Потенциально убийственной ситуацией.

– Нет! – Джим сел, поспешно вытирая рот открытой ладонью. На которой появилась красная полоса, от чего он красочно выругался.