Текст книги "Veritas (ЛП)"

Автор книги: TheProblematique

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц)

Кирк решил немного обождать, посмотреть, не сможет ли он сам справиться, прежде чем бросаться за помощью. У бедного Мосса, наверное, появилась бы аневризма, узнай он некоторые мысли, посетившие сегодня голову Джима.

– Кирк?

– Ладно. Я не против.

– Мистер Спок? Есть предложения?

Джим повернулся к старпому, продолжая выполнять упражнение «вулканское лицо». К своему большому разочарованию, в ту самую секунду, как их взгляды встретились, Кирк почувствовал, что начинает улыбаться, и не смог устоять.

– Спок любит Боунза, – сказал он. – Правда, Спок?

Презрение было ещё одной эмоцией, с лёгкостью получавшейся у вулканца. Джим закатил глаза, по-прежнему улыбаясь.

– Произнести несколько фактов едва ли является испытанием, я уверен, даже доктор Маккой способен с этим справиться.

– Понимаете, что я имею в виду?

– Ладно, ладно, тогда я и его попрошу встретиться со мной завтра. Есть ещё кто-нибудь, кто, по вашему мнению, может помочь вашему делу?

Какое-то время они оба молчали.

– Как насчёт Сулу? Он пилот и мой близкий друг.

Спок выразил согласие, и Мосс сделал пометку.

Чехова коммодор Эмеретт, который исполнял роль судьи как самый старший по званию, мог счесть слишком молодым. Несмотря на то, что им предстоял военный трибунал, и это не давало Эмеретту абсолютной власти, он был уважаемой фигурой, и именно ему принадлежала честь председательствовать в судебном слушании. Также, в суде присяжных будут ветераны и срочнослужащие, которым не надо было напоминать о том, насколько некоторым из членов команды Энтерпрайз происходящее было в новинку.

Скотти был… Скотти, но ему Джим доверял наверное больше, чем кому бы то ни было, поэтому его Кирк тоже назвал Моссу. После этого время пролетело быстро в обсуждении всех этих свидетелей, пока они не сошлись на небольшой группе, состоящей из Ухуры, Боунза, Сулу, Скотти, главы безопасности Джотто, одной из йоменов, с которой Кирк общался больше всего и которую звали Рэнд, и медсестры Чэпел. Не обязательно все они в итоге выступят, это полностью зависело от адвоката, разумеется, но это было неплохим началом.

– О, прежде чем мы уйдём, я забыл сказать – вчера я встретил репортёра.

– Вы что?

Мосс выпучил глаза, и на секунду Джим и Спок практически одинаково удивились.

– Как это вообще возможно? Я думал, что они прилетят сюда только через несколько дней! Что вы сказали?

– Ничего! Я ничего не говорил, клянусь, – быстро ответил Джим.

– Разумеется они захотят застать нас врасплох, чёрт их подери… – пробормотал Мосс.

Кирк пожал плечами.

– Похоже на то. Хотя он был довольно славным. И не казался раздосадованным моим «нет» на интервью, – добавил он.

Похоже, это немного смягчило Мосса.

– И всё же я рад, что вы так поступили, Кирк, – юрист повернулся, чтобы обратиться одновременно к ним обоим. – Боюсь, никаких интервью, джентльмены. По крайней мере пока. Может я над чем и подумаю, когда всё начнётся, но сначала мне нужно оценить реакцию суда присяжных, прежде чем волноваться о публике.

– Как по мне, сойдёт.

Спок поднялся на ноги.

– Согласен. И, поскольку это кажется необходимым, я приму меры, чтобы держать журналистов вдали от капитана.

– Ты что?

Мосс хмыкнул:

– Я не имел в виду избегать их любой ценой, мистер Спок, это наверное будет невозможно-…

– Я приложу все усилия. Ему нельзя доверять.

– Мне, или тому вулканцу? – сухо поинтересовался Джим.

– Журналист – вулканец? – с любопытством спросил Мосс.

– Ему нельзя доверять, – повторил Спок, линия его челюсти выдавала твёрдую решительность. – Ваше общение неудобно по многим причинам, капитан. Он контактный телепат, а вы тактильное существо.

Джим только хотел возразить подобной оценке, но потом передумал.

– Если его целью является поиск информации, вероятно, что его ментальные барьеры не так прочны, как мои, в независимости от уровня его эмоционального контроля. Более того, если он ощутит вкус вашего разума, вполне вероятно, что он может найти его желанным.

Ну ладно, этот разговор определённо начал принимать странный оборот.

– Что-что?

– Не беспокойтесь, Джим, моё постоянное присутствие гарантирует отсутствие попыток с его стороны совершить что-либо неприемлемое, – успокаивающе произнёс Спок.

– Но… что?..

– Вы были бы бессильны, соверши он нечто подобное – ваш разум, в сравнении с остальными людьми, более силён и динамичен, но недостаточно устойчив, чтобы противостоять разуму вулканца.

– Но-…

– Не недооценивайте его потому, что он вулканец. Не приписывайте ему такие качества, как доброжелательность – вы интересный человек, а любопытство – мощная вещь.

– Но-…

– Учитывая потенциальную вероятность того, что он может быть подвержен вашим чарам, заверяю вас, что возьму на себя-…

– Спок! – громко перебил его Джим. Сработало – Спок замолчал, среагировав, наверное, инстинктивно на авторитетность, закравшуюся в окрик Кирка.

Но опять же, может и нет.

– Ну ладно, во-первых, я сам могу о себе позаботиться, и тебе не обязательно брать на себя ответственность по защите моего разума. Хотя я польщён, что ты предложил.

Наверное немного слишком польщён. Настолько польщён, вообще-то, что отчаянно сопротивлялся желанию скакать, или вскидывать руки, или делать другие подобные ребяческие вещи. Но Споку об этом знать было необязательно.

– Во-вторых, это звучало так, будто ты предположил, что я неизбежно соблазню парня своими офигенными мыслями. Поверь мне, если я кого соблазняю, первым об этом узнает… ладно, возможно, первым об этом узнает тот, кого я буду соблазнять, но вторым определённо буду я сам. Так что никаких волнений и по этому поводу.

– И в-третьих, ты ведь даже не знаешь его имени, что заставляет тебя думать, что он внезапно превратится из любопытного репортёра в… что бы ты ни подразумевал, и, я уверен, чего я не получу? Я буду в порядке. В любом случае, во мне он не был заинтересован подобным образом.

По непонятной причине, именно в ответ на последние слова в глазах Спока на секунду вспыхнуло раздражение.

– Вы уже задавали вопросы на эту тему? Во время вашей первой встречи?

– Что? Нет. Конечно нет. Я не предлагаю себя каждому встречному-поперечному, знаешь ли.

Левая ладонь вулканца сжалась в кулак.

– В таком случае вы не можете знать, не таит ли он дурных намерений-…

– Я вполне уверен, что я могу об этом судить. Я не настолько туп, – ну ладно, он начинал по-настоящему злиться.

– В вашей логике изъян.

– В вашей логике изъян.

– Вы оба сумасшедшие, и я хочу, чтобы вы немедленно покинули мой офис.

Они повернулись как один и посмотрели на Мосса, устало сидящего в кресле.

– Извините, – сказал Джим, не отводя взгляда от Спока, и только теперь Кирк понял, почему у него этого не получилось.

Поза вулканца была напряжённой и вокруг него снова была эта аура сжатой пружины, сдерживания, судорожного цепляния к последним остаткам рациональности и самоконтроля… его злость выглядит слишком хорошо, понял Джим.

А ещё он понял, что не раздражение внезапно лишило его способности дышать.

Эти пронзительные, теперь смольно-чёрные глаза были сконцентрированы только на нём, от чего Джим был единственным предметом каждой унции пристального внимания Спока. Это было сногсшибательное чувство. Которое он раньше уже определённо ощущал, но никогда у Кирка не было шанса по-настоящему оценить, насколько это может стать головокружительным.

Потребовалась вся решимость без остатка, чтобы Джим смог с трудом отвести взгляд, рассеянно помахать Моссу на прощание и выйти. Ровные шаги Спока раздавались прямо за ним.

Они молчали всего несколько секунд.

– Ладно. Я первым признаю что, касательно телепатии, я не такой уж и эксперт, – уступил Джим. – Так что имеет смысл, чтобы ты убедился, что парень не попытается цитировать мои мысли или что-то типа того. Извини.

Спок один раз коротко кивнул, явно удовлетворённый и уверенный, что разговор окончен.

Ага, как же.

– Но это был практически миллионный раз, когда ты ненароком назвал меня шлюхой.

Это даже заставило вулканца остановиться. Джим отвернулся, надеясь, что боль не видно в его глазах (он знал, что это не было самым безосновательным обвинением, но всё же).

– Мои извинения, – искренне сказал Спок. – Это не входило в мои намерения.

– Конечно входило.

– Это не было логичным обвинением. Не было никаких улик, простые умозаключения и предположения.

Ну, он хотя бы заставил Спока признать, что тот сказал нечто нелогичное. Это определённо было очко в пользу Джима.

– Хорошо, пока ты это помнишь. Но тебе ещё надо прекратить с этими чересчур заботливыми… о.

Пока он говорил, это свалилось на него как тонна кирпичей. Спок слишком сильно волновался. Спок… полувулканец, офицер по науке, заядлый любитель растений и, прежде всего, мастер логики, волновался о нём, Джеймсе Кирке.

Внезапно стало несколько сложно не закричать от восторга.

– Это не было моим намерением быть… Я всего лишь пытался помочь-…

– То есть на самом деле всё это твой способ продемонстрировать мне свою великую и неумирающую привязанность, да?

Спок даже отшатнулся от него, словно тот был заразным. Джим лишь рассмеялся.

– О, да ладно тебе, признай! Теперь ты присматриваешь за мной, потому что в городе появился второй вулканец, да?

– Я… я не знаком с метафорой «присматривать»…

– Ты ведь знаешь, что я люблю тебя больше всех, да?

К этому моменту Спок сдался и пошёл дальше. Кирк двинулся следом счастливой рысью.

– Ты самое милое создание, когда-либо видевшее свет, да-да, – пока он говорил это шутя, понял Джим, он имел право высказывать свои мысли.

– Я бы попросил вас не обращаться ко мне как к… таким образом.

– Что? Тебе что, не позволено произнести это, даже когда ты меня цитируешь?

Спок надул губы.

– …«милый», – ровно произнёс он.

– Аха!

– Джим, пожалуйста…

Более знакомые нотки нежного раздражения дали Джиму понять, что он преуспел в возвращении происходящего в норму. По большей части.

– Дай-ка угадаю, ты не хочешь, чтобы кто-нибудь знал, что я заставил тебя произнести «милый»?

– В особенности доктор Маккой…

– Выругайся для меня, – быстро попросил Кирк. – Один разок, и я обещаю, что не скажу ему.

Суровое воспитание Спока в атмосфере надменного превосходства, без сомнения, сделало его неспособным ругаться. Или может он просто не любил выполнять вещи, которые Джим постоянно говорил ему делать. Но в любом случае, в итоге Кирк остался доволен.

По некоторой причине он понял, что это было бы жутко сексуально, и, следовательно, ужасно плохой идеей.

____

п/а: Ну что ж, это официально! После одиннадцатой главы суд наконец-то начнётся (в следующей части)! УРА МНЕ, ЧТО АБСОЛЮТНО НЕ ПЛАНИРОВАЛА ЭТО ТАК СИЛЬНО РАСТЯГИВАТЬ *бегающие глазки*

Всем блинчиков? :D

Пы.Сы. Я бы хотела извиниться за небольшие проблески разврата в этой главе? Они просто как бы случаются!

Пы.Сы.2. Я возможно предупрежу вас, когда будет собственно… ну, вы знаете, сМекс. Хотя я вроде как хотела сделать это сюрпризом. Но… я что-нибудь придумаю *подмигиваю*

Пы.Сы.3. Дама!Кирк навсегда будет для меня чрезвычайно смешным. Простите XD

п/п: ну всё, несущее хоть какую-то информацию примечание автора переведено, можно пожинать плоды трудов и почивать на лаврах Х))

========== 12. Semper Veritas ==========

12. Всегда истина

п/б: проверено только на один раз *и, о черт, под влиянием полнейшей эйфории от прочтения*, поэтому в ближайшее время буду бэтить еще)))

Последние несколько дней пролетели незаметно и были похожи на убогую нарезку тренировок в тех спортивных фильмах вековой давности, которые Джим любил смотреть, когда был ребёнком. Ну, знаете, те самые, где рассказывалось об изгнанных и непонятых героях, которые умудрялись победить вопреки всем шансам на самой последней секунде в самом конце (а ещё мультик про китайскую девочку-воительницу, потому что та песня была опупенна).

У них быстро наладилась рутина, они большую часть дня проводили в офисе адвоката, практикуясь, тестируя ответы Джима прибором Веритас, репетируя и обсуждая тактики. Кирк всё ещё нервничал, пряча всю свою «убирайся из моих снов, Спок, я это серьёзно, только… не надо» ситуацию, но пока что его показания звучали последовательно, и он всё ещё знал, что говорит правду, когда утверждал, что совершенно эмоционально не скомпрометирован Споком.

Кирк понял, что никто не собирается спрашивать его: «Ну так что, возникало ли у вас в последнее время множество вызывающих трогательное привыкание фантазий о разнообразных и волнующих вариантах проведения ночи с вашим старшим помощником?»

Это казалось несколько маловероятно.

Ели они обычно в одной из столовых вместе с кем-то из экипажа. К большому внешнему раздражению и внутреннему удовольствию Джима, Спок взял за правило сидеть рядом с капитаном в своём молчаливом наблюдении. Хотя никто из них больше не упоминал Ставока, Джим подозревал, что время от времени Спок осматривал комнату в попытке заметить другого вулканца. Которому ещё предстояло «выйти на сцену».

Ещё были еженощные осмотры в лазарете, проводимые медсестрой Чэпел – к этому моменту Маккой был слишком занят, чтобы делать это самому. В принципе, это, наверное, было к лучшему, поскольку значило, что у них не было времени ещё раз поговорить о сентиментальных чувствах Джима или отсутствии таковых (…или присутствии). И, по крайней мере, Джим слышал, как Мосс сказал, что Маккой будет давать показания, так что может быть всё это было только у Кирка в голове. Может быть. Обычно он доверял своим инстинктам и отказывался полностью исключать данную мысль в случае, если он оказался прав, пусть и будучи несколько параноидальным.

Кстати говоря, вскоре начали прибывать журналисты, и Джим попытался натренировать себя в распознавании “акул пера”, дабы усовершенствовать свою технику их избегания. По большей части они были людьми, хотя Кирк был вполне уверен, что видел орионку, андориан…ца, и одного особенно уродливого телларита. Всё это, разумеется, означало, что они не были так же вежливы, как Ставок, когда дело доходило до отказа разговаривать с ними, и вопреки тому факту, что никто из них не был груб напрямую, несколько людей бросило на Кирка раздражённые взгляды, гарантирующие снимки под невыгодными углами.

К счастью, Джим не обладал умением выглядеть менее чем необычайно привлекательно.

Однако за день до суда произошло кое-что, что не вписывалось в эту теорию, поскольку отвисшая от удивления челюсть не обязательно была необычайно привлекательным выражением лица. Но знаете ли, ему позвонила мама.

Это было… по меньшей мере неожиданно, поскольку он, честное звезднофлотское, забыл сообщить ей, что происходит. Разумеется, даже она уже увидела это в сети и хотела (требовала) объяснений. К счастью, хотя она действительно первые пять минут злилась на Джима, Вайнона никогда не могла долго сердиться на своего самого младшего сына – без сомнения предохраняющий механизм, развившийся с течением времени для того, чтобы пережить его… занимательное детство. И не будучи на самом деле оскорблённой, она скорее просто сурово отчитала сына и, к огромному облегчению Кирка, ни разу даже не спросила, не происходит ли что-то между ним и Споком на самом деле.

Вайнона Кирк была намного умнее, чем она позволяла людям думать, и могла понять чувства своего сына даже сквозь экран компьютера через многие световые года лучше, чем он сам.

Проблема с нарезкой тренировки в том, что она длится несколько минут, а затем всё, что значит…

Время играть.

Или, ну, знаете, что-то, что бы прозвучало более похоже на слова взрослого мужчины (который не фантазирует о своём старпоме). А ещё глагол «выигрывать» с этого момента был запрещён в словаре Джима. И поражение даже не обсуждалось, даже достойное поражение, которые, вероятно, могли иногда появляться в тех фильмах. Ну да, а что тут такого? Вся суть состояла в самом пути, преодолении препятствий и тому подобного-…

Ну вот, теперь у него разболелась голова.

***

Джим ходил по коридору туда-сюда, зная, что ему сейчас следовало сдерживать свою энергию или, по крайней мере, волнение, но был не в силах этого сделать.

Очевидно, те, кто создали дизайн стандартных чёрных брюк, не знали (или это, или наоборот – они слишком хорошо знали, ублюдки), что задница Спока была офигенна. А ему надо было ещё и сосредоточиться на чём-то, когда она находилась в той же комнате? Что, если Спок оближет губы посреди важного вопроса, и детектор лжи скажет «Ха!» и джимово супер секретное увлечение мужчиной будет полностью раскрыто? Что, если Джима поймают на серьёзной лжи, и они действительно проиграют? Что, если не говорить никому о его снах было огромной ошибкой, о которой позже он пожалеет?

Спока тут ещё не было, Кирк был один, он вышагивал по коридору туда-сюда рядом с офисом Мосса и ждал адвоката, чтобы тот отвёл их в зал суда… В своей парадной рубашке – зелёно-золотое нечто с обшлагами, подобающим воротником и прочим. Ткань неудобно натянулась на его широких плечах и была немного узковата для накачанных рук. Кирк посетовал, что не может просто прийти в своей обычной командной униформе.

– Чёрт возьми, успокойся, Джим.

О, точно, Маккой тоже был тут. Он стоял, нахмурившись и скрестив руки на груди, с суровым неодобрением глядя на своего капитана (то есть, в принципе, лишь немного изменив своё обычное выражение лица, злобно подумал Джим).

– Я спокоен, – огрызнулся он.

– Тогда стой спокойно!

– Это я так пытаюсь.

Но он остановился и облокотился (ну, может, бросился) о стену, болезненный удар по затылку только напомнил, как мало он спал этой ночью.

– С тобой всё будет в порядке.

– …я в этом так не уверен.

Кирк скрипнул зубами и попытался ещё крепче затянуть узду на эмоциях. Ему не поможет, если его увидят в таком состоянии, даже если прямо сейчас коридор был пуст (для большей части персонала был обеденный перерыв).

Маккой лишь продолжил смотреть на него:

– Сегодня лишь предварительные слушания.

– И первая дача показаний. Ты знаешь, кто первый свидетель, Боунз?

– Ага-…

– Я. Я первый свидетель. Я либо напортачу, а потом куча очевидцев попытается исправить мою оплошность, либо я справлюсь. И в этом случае будет куча людей, готовых встать и сказать: «Видите? Он не так уж плох!». Разумеется, Спок один из последних, потому что его лицо грандиозно бесстрастно, а еще он может контролировать своё сердцебиение или ещё какое дерьмо, я даже не знаю.

Ну ладно, у Джима очень плохо получалось быть вулканцем. А количество ругательств было вполне надёжным показателем той паники, которую он испытывал.

– Джим.

– …извини. Я просто… хреново всё это, – неуклюже закончил он. – Э… Спок уже должен быть тут. Как думаешь, может кто из журналистов попытался подвергнуть его сексуальному насилию, а?

Маккой скептически изогнул бровь:

– Звучит неправдоподобно.

– Но он не способен опоздать, говорю тебе. Это просто невозможно.

Кирк вытянул шею, чтобы видеть дальше, но Спок упрямо отказывался появляться там во всей своей тихой и сильной красе.

– Джим?

– Ммхм?

– Ты снова ведёшь себя как пятнадцатилетняя девчонка.

– Чёрт.

Маккой рассмеялся:

– Слушай, Джим, я тебе верю. Я верю, что ты, чёрт возьми, знаешь, что делаешь, и верю этому адвокату, потому что он производит впечатление умного человека. Посему я не собираюсь подвергать сомнению твоё решение. Я даже верю Споку в этом, что кое о чём да говорит, – Джим почувствовал, как уголок его губ приподнимается в полуулыбке. – Ты с этим справишься, договорились?

– Глубоко внутри ты действительно приличный парень, Боунз.

– Я знаю, – они оба ухмыльнулись. – И я всегда буду рядом-…

– Это много для меня зна-…

– …чтобы осадить тебя, когда ты ведёшь себя как двенадцатилетний.

Джим почувствовал, как его разбирает смех, и слегка хлопнул друга по плечу.

– Эй, я думал мы остановились на пятнадцати. Почему это я вдруг был понижен на три года?

Но у Маккоя лишь коварно сверкнули глаза, когда он произнёс:

– Поэтому, – и махнул в чью-то сторону за спиной у Джима.

– Спок! – автоматически воскликнул Кирк, его сердце совершило кульбит, когда он понял, что это был его любимый вулканец. Который выглядел как всегда элегантно и собранно в серебряно-голубом стандартном строгом костюме. Вместо того, чтобы натягиваться на плечах, ткань, однако, аккуратно лежала на гибкой фигуре Спока, выставляя его в лучшем свете, а цвета лишь подчёркивали темноту его волос, глаз и бровей.

Джим осадил себя на секунду позже необходимого и бросил на друга испепеляющий взгляд (вот только это было больше похоже на «О боже, Боунз, что со мной происходит?» взгляд, а не испепеляющий).

– Здравствуйте, капитан. Доктор Маккой.

– Привет, Спок, – отозвался доктор. – Нервничаешь?

Вулканец изогнул бровь таким образом, который предполагал, что он был оскорблён данным вопросом, но старался быть выше этого. Джим закатил глаза.

– Нет, доктор.

– Ну разумеется, как я только мог заподозрить подобное-…

– Добрый вечер, господа.

Трио обернулось и увидело мистера Мосса, стоящего в дверях своего офиса с горой датападдов в руках, с таким выражением лица, которое говорило, что он, может, втайне и наслаждался происходящим, но ни в коем случае не был готов это признать.

Когда адвокат шагнул вперёд, куча, которую он нёс, опасно накренилась, поэтому Джим сжалился над человеком и решил сам понести большую часть паддов.

– Есть какие вдохновляющие речи, мистер Мосс? – поинтересовался Кирк, шутя лишь отчасти и распределяя вес на руках.

– Не-а. Только удача, строгое следование плану, и всё будет отлично. И, пожалуйста, не оплошайте.

Маккой тихо фыркнул и они все вместе пошли вслед за юристом.

– О, и помните, это очень важно, чтобы вы постарались притвориться, что у вас есть эта «ответственность», о которой мы говорили, – добавил Мосс, достойно копируя безэмоциональную монотонность Спока.

Джим принял оскорблённый вид, пока его так называемый лучший друг трясся от смеха.

– Вы, очевидно, не видели капитана Кирка на мостике Энтерпрайз, мистер Мосс, иначе вы бы не давали ему таких указаний, – прокомментировал Спок. Кирк повернулся, чтобы одарить вулканца самой широкой и самой яркой улыбкой, но тот задумчиво добавил: – Он действительно тогда овладел искусством выглядеть ответственно.

– Ого. Сейчас я чувствую себя таким ценным.

Его корабельный главврач хлопнул Джима по спине, почти став причиной падения нескольких датападдов, которые нёс капитан:

– О, да ладно тебе, Джим, это наш способ поддержать тебя.

– Ага, прям настоящий праздник любви.

Но он знал, что прямо сейчас юмор им необходим, потому что примерно через час всё может стать не таким уж и радостным.

***

Помещение было огромным, почти таким, как Джим и ожидал. Сделать всю отделку из дерева, как было принято в девятнадцатом веке, было бы смехотворно дорого и непрактично. Здесь не было громадного деревянного возвышения или бесконечных рядов для зрителей – вместо этого всё было сделано из обтекаемого металла с простым, рациональным дизайном.

Имелось возвышение, где, предположительно, коммодор Эмеретт будет выполнять роль судьи, а рядом с ним, но немного ниже, ужасное кресло, в котором Джим будет сидеть сразу после того, как будут произнесены открывающие заседание речи. Рядом располагалось возвышение поменьше – места суда присяжных трибунала, состоящего из группы офицеров или других назначенных персон. Даже люди, сидящие просто как наблюдатели за процессом, должны были иметь хоть какое-то отношение к делу – советники, очевидцы… никаких гражданских.

Мосс провёл их к столу слева от кресла судьи. Прокурор уже была на месте – Эриил сидела за столом справа с ещё большим количеством датападдов, чем у них, если это только возможно.

Они с Джимом мимолётом встретились взглядами, и она кивнула, но это было профессиональное, вежливое движение, на которое он ответил тем же.

Элегантный мужчина шестидесяти лет с тронутыми сединой волосами сидел рядом с прокуроршей, а за их спинами стояла ещё одна женщина, наверное, одного возраста с Вайноной. Они втроём что-то обсуждали приглушёнными голосами, и Джим подумал, не может ли Спок слышать, о чём они говорят. Возможно. Ну, это вы и получаете, когда недооцениваете его-… любого вулканца.

– Я буду на заднем ряду, Джим, – тихо произнёс Маккой. Он доблестно пытался скрыть своё хмурое беспокойство неким подобием воодушевления. Это выглядело совсем не мило, но Джим действительно оценил усилия.

– Ага. Пожелай мне удачи, Боунз.

Подумав, что и ему самому стоит попробовать, Кирк заставил себя улыбнуться – жест, предназначенный для подбадривания, но выполненный без жара. Не больно-то и отличающийся от того, что он уже использовал на лучшем друге, когда думал, что застрял на земле в ожидании решения совета по поводу его так называемого «обмана» на Кобаяши Мару, в то время как все остальные отправились на опасную спасательную миссию.

Всё же Маккой не был идиотом и прозвал это выражение «жалким» с самого первого дня. Видя его в этот раз, доктор, похоже, забил на воодушевление и просто нахмурился.

Ну ладно, Джим знал, что это из-за него.

– Джим. Нахрен безвыходные ситуации, слышишь?

Решимость, какой он не ощущал с тех самых пор, когда покинул Энтерпрайз, чтобы прийти сюда, в момент наполнила Джима. На этот раз он уверенно кивнул, искренне улыбаясь – чувства усилились, когда он осознал, что ему совсем не придётся притворяться самоуверенным. Он сможет справиться. Он справится.

– Ага. А теперь веди себя хорошо.

– Молодец, – ответил Маккой и, шутливо отдав честь, отправился к своему месту на заднем ряду. Поскольку Ухура, Сулу и Скотти тоже будут давать показания, они, наверное, скоро присоединятся к доктору. Единственная причина, по которой здесь было так пусто, состояла в том, что Мосс хотел, чтобы они пришли за полчаса до начала.

Джим сел на стул между Споком и адвокатом и только хотел начать разговор со старпомом, как вспомнил, что Мосс это строго-настрого запретил. По крайней мере не здесь, значит…

Значит – что?

Минуты ползли как улитки.

…Скучно.

Ну ладно, Джим не умел ждать. Да, в определённых вопросах он умел быть терпеливым, когда настроится, но неподвижное сидение на одном месте в течение продолжительного отрезка времени в ожидании ужасающего события не было одним из достоинств Кирка.

Спустя какое-то время, чтобы занять себя, Джим начал исподтишка наблюдать за своими спутниками. Отличия между ними были очевидны – Мосс что-то читал со своего датападда с любопытной заинтересованностью, явно полностью поглощённый чтивом. Вопреки тому факту, что он по большей части был серьёзным парнем, он был очень человечен, когда сосредотачивался на выполняемом задании.

В сравнении с ним, Спок просто сидел, сложив ладони на коленях и с пустым выражением лица… вот только оно не было пустым, ведь так? Были моменты, когда его старпом намеренно делал своё лицо пустым, но была разница между этим и его обычным ничего не выдающим вулканским выражением. Обычно он выглядел вот как сейчас – словно бы его невероятный мозг обрабатывал тысячи мыслей за раз, а он всего лишь решил не давать другим за этим подглядывать.

Быстро забыв о маньеризме Мосса, когда было нечто настолько очаровательно сложное, как Спок, доступное для изучения, Джим воспользовался шансом посмотреть на вулканца вблизи, тщательно скрываясь, чтобы Спок не заметил.

Эта картина стала такой знакомой за последние несколько месяцев, и всё же оставалась совершенно… очаровательной. Это действительно было лучшим словом, чтобы описать, как Кирк себя чувствовал – словно он никогда не устанет от попыток понять, на чём в данный момент был сосредоточен этот потрясающий интеллект. Словно он всегда будет хотеть хитростью добиться того, чтобы Спок раскрыл ему свои мысли (и только ему).

Взгляд Джима соскользнул с кончика уха вулканца на его скулу, затем подбородок, губы… потом медленно вверх к щекам, затем к его ресницам, обрамляющим… глаза, которые смотрели прямо в глаза Кирка.

– …привет.

– Вы что-то хотите обсудить, капитан? – голос Спока был низкий в тихой комнате, приятное урчание, которое должно быть достаточно невинным, и тем не менее, заставило Джима с трудом сглотнуть.

– Эм, нет, я в порядке. Мы всё равно не можем разговаривать.

Бровь Спока дрогнула от вспышки раздражения, словно бы он хотел сам обратить на это внимание, но он кивнул и отвёл взгляд. Тут-то момент и кончился.

Ну хорошо, значит проблема была в том, что, когда Джиму не на чем было сконцентрироваться, его чрезмерно активный мозг начинал вместо него выбирать, на что обращать внимание. И это никогда не было мудрой идеей. Особенно прямо сейчас, когда казалось, будто все атомы до единого были вполне довольны продолжать обращать внимание на Спока.

Ну, знаете, ради разнообразия.

Дабы избежать ещё большей неловкости, Джим решил попытаться думать о других вещах… такой себе подвиг, учитывая тот факт, что они почти соприкасались, но это было бы интересным и потенциально очень полезным упражнением. В мире происходили и вещи, никак со Споком не связанные, верно? Ну, на что была похожа его жизнь до того, как этот зеленокровный мужчина ворвался в неё со всем этим занимательно подавленным праведным гневом, обвиняющим Джима в обмане теста?

В итоге Кирк остановился на попытках мысленно составить план и скоординировать гигантские объёмы работы, которая на него навалится после того, как он вернётся на свой милый звездолёт. Это оказалось более чем эффективным для того, чтобы занять его разум, поскольку придумать изменения в сменах и поразмышлять о следующей миссии, которую им дадут, было достаточно сложно.

Так минуты и текли в тишине, а комната постепенно заполнялась народом. Кирк время от времени оборачивался, чтобы сдержанно поприветствовать друзей, когда они появлялись, и увидел, как Сулу показывал ему большие пальцы, Ухура ободряюще улыбалась, а Скотти искренне помахал рукой, и все они сели рядом с Маккоем.

Наконец, за пять минут до двух часов дня, незамеченная ранее дверь позади судейского стола с шипением открылась, и группа людей молча вошла в помещение. Двенадцать мужчин и женщин в парадной одежде, каждому из них уже явно за сорок, взглянули в сторону стола обвиняемых, а потом притворились, что не делали этого.

– Добрый день, дамы и господа.

Следом за ними вошёл Эмеретт, и его рубашка, похожая на рубашку Кирка, сидела чрезвычайно некрасиво и натягивалась в самых ненужных местах. Пока капитан был занят осмотром суда присяжных и попыткой сделать какие-нибудь выводы, Спок быстро взглянул на него… А потом уставился прямо перед собой, в глазах вулканца мелькнула вспышка довольно резкого презрения к самому себе, а кончики его ушей едва заметно позеленели.

– Попрошу выключить все коммуникаторы и электронные приборы, ведь, как мы все знаем, в зале суда запрещены любые записывающие устройства кроме официального протокола.